Тяжело быть Лордом, или Восьмой крестраж (джен)

Вечер 31 октября 1981 года был по-английски ненастным и хмурым. С неба капал мелкий и по-осеннему холодный дождь. Тяжелые, свинцово-серые тучи медленно и неспешно ползли куда-то на запад. В свои права неотвратимо вступала холодная и промозглая ночь.

В домах Годриковой Лощины уже давно зажгли свет. Люди укрылись в теплых домах, дым над трубами которых свидетельствовал о затопленных каминах.

Около одного из домов густо разросся шиповник. Сад, который окаймляли колючие заросли, был заброшен и не видел ухода уже долгие годы, однако в еще крепком каменном доме светилось окно. Из каминной трубы поднимался дым. Если бы кто-то заглянул в окно, то увидел бы одинокую старушку, которая сидела за столом и пила чай.

А в густых кустах шиповника, еще не сбросившего листву, неподвижно лежал крупный черный пес. Он был похож на огромного добермана. Короткая шерсть давно намокла, и зверю явно было некомфортно. Однако он сохранял неподвижность вот уже несколько часов, неотрывно глядя на дом, который находился на противоположной стороне улицы. Тот располагался не прямо напротив сада, где лежал пес, а на удалении в два дома. Несмотря на это, зверю были прекрасно видны и сам дом, и подходы к нему.

Внезапно чуткие остроконечные уши дрогнули. До превосходного слуха пса донесся отдаленный сдвоенный хлопок. Этот звук был ему прекрасно знаком. Он сопровождал аппарацию магов. Несмотря на охватившее его волнение, что выразилось в подергивании хвоста, пес все так же не шевелился.

Из переулка, расположенного неподалеку, несколько минут спустя появились две фигуры, закутанные в длиннополые плащи. Одна принадлежала высокому мужчине, от каждого движения которого веяло силой и властностью. Второй был невысок и весьма упитан. Он явно указывая высокому дорогу. Черные губы пса дрогнули, обнажая нешуточные клыки. Карие глаза следили за всеми движениями толстяка. Но зверь так и остался неподвижен.

— Это здесь, мой Лорд, — голос толстяка оказался удивительно пискляв. Высокий кивнул и постучал в дверь, которую ему незамедлительно открыли. Кивнув кому-то в доме, высокий скрылся внутри. Толстяк, заранее отступивший в сторону, чтобы не попасться на глаза хозяевам дома, вдруг съежился и исчез, словно провалившись в траву, на которой стоял.

Внезапно окна дома изнутри осветились изумрудным сиянием. Оно вспыхнуло на какое-то мгновение на первом этаже, затем еще и еще раз. Что-то сильно грохнуло. Зазвенели разбитые стекла. Раздался приглушенный женский крик. Затем изумрудно полыхнуло уже на втором этаже.

Старушка, которую звали Батильда Бэгшот, вышла в сад, привлеченная громким звуком, и недоуменно уставилась на дом Поттеров, на первом этаже которого медленно разгоралось пламя. Когда она увидела огонь, то проворно спряталась за толстый ствол дерева, росшего рядом с крыльцом ее дома.

А между тем входная дверь в дом Поттеров открылась словно сама собой. Но из дома так никто и не вышел. Дверь спустя какое-то время медленно закрылась от порыва ветра. Внезапно чуткие уши пса вновь уловили звук недалекой аппарации. Пес насторожился, но у дома никто так и не появился. Он пролежал еще около получаса, прежде чем перед домом показалось новое действующее лицо. Правда, за эти полчаса кое-что все-таки изменилось: пожар в доме внезапно погас.

Новый представитель двуногих был огромного роста. Этого человека пес прекрасно знал — перед домом, выйдя все из того же переулка, появился лесничий школы магии Хогвартс Рубеус Хагрид, собственной небритой персоной. Как всегда в холодное время года, он был одет в потертую шубу. Хагрид посмотрел на выбитые стекла, почесал затылок, запустив в спутанную шевелюру огромную пятерню, и постучал в дверь. Не дождавшись ответа, он толкнул ее, заставив жалобно хрустнуть и повиснуть на одной петле. Затем скрылся в доме, едва протиснувшись в дверной проем. Минуту спустя послышался детский плач. Затем, пригибаясь, Хагрид вновь появился на улице. Он держал на сгибе левой ручищи сверток, откуда и доносился плач ребенка. Второй рукой лесник приглаживал встрепанную бородищу. По его обросшему лицу медленно катились слезы. Хагрид достал из кармана громадный клетчатый платок и принялся их вытирать. Однако он мгновенно насторожился и убрал сверток с ребенком за пазуху, едва услышав приближающийся рокот. Вскоре перед домом Поттеров с визгом затормозил большой мотоцикл, с которого соскочил черноволосый мужчина и, не обращая на Хагрида внимания, бегом скрылся в доме.

— Джеймс! — донесся его полный боли и горести вскрик. Однако отсутствовал он недолго. Вскоре, все так же бегом, он выскочил из дома и бросился к Хагриду.

— Гарри! — крикнул он и, сжав кулаки, подступил к леснику. — Куда ты поволок моего крестника, Хагрид?

— Директор Дамблдор узнал о нападении на Джеймса и Лили и велел мне принести Гарри в Хогвартс, — голос того был грубым и басовитым. — Директор сказал, что в школе Гарри будет в безопасности. Успокойся, Сириус, я доставлю Гарри в Хогвартс в целости и сохранности.

Тот, кого назвали Сириусом, на мгновение задумался, а затем кивнул своим мыслям и протянул Хагриду ключи от мотоцикла.

— Возьми, так будет быстрее и безопаснее для ребенка. А у меня тут дело одно образовалось.

Он жутко оскалился. Лесник же взгромоздился на мотоцикл, легко его завел, и вскоре рокот двигателя затих вдали. Сириус к этому времени уже исчез, аппарировав куда-то. Убедившись в отсутствии рядом людей, выбралась из своего укрытия Батильда Бэгшот и засуетилась, вызывая авроров.

Пес осторожно выскользнул из кустов и вскоре уже оказался на окраине Годриковой Лощины. Он внимательно и настороженно осмотрелся. Затем его тело странно деформировалось, и мгновение спустя на его месте разогнулся, поднимаясь на ноги, молодой черноволосый мужчина.

— Вы были правы, мой Лорд, — едва слышно пробормотал он и тоже исчез, аппарировав.

Италия. Область Лигурия. Город Савона. Июль 1991 года.

Лучано Бальдассаре Молинари сидел в плетеном кресле на веранде особняка и смотрел на море. Вечерело. Многочисленные лодчонки стремились к берегу, на который лениво накатывали пологие волны. Дом стоял в стороне от города на возвышенности, и к нему примыкал довольно большой участок земли. Благодаря возвышенному положению дома с веранды открывался великолепный вид. Чем и пользовался его нынешний хозяин, часто просиживавший в кресле часы напролет, погруженный в созерцание и собственные мысли.

Лучано был строен и весьма красив. Слабый ветерок игриво шевелил пряди его довольно длинных черных волос. На вид ему было около тридцати лет. Он так глубоко погрузился в размышления, что вздрогнул, когда женские руки легли ему на плечи. Это вызвало веселый детский смех. Лучано улыбнулся восьмилетнему сыну и легонько чмокнул жену в уголок рта. Мальчик фыркнул, увидев эти «телячьи нежности», и скрылся в доме. А вот в глазах жены Лучано увидел нешуточную тревогу и, чего скрывать, страх.

— Может… — начала она.

— Нет, Беатриче, — прервал ее Лучано. — Мы обсуждали это десятки раз. Я обещал Ему. И я выполню все, что должен.

— Но…

— Лорд сохранил мне жизнь, — он был предельно серьезен. — Да что там сохранил, Он меня спас. И не один раз. Если бы не Он, я давно был бы мертв или гнил бы в Азкабане.

Беатриче понурилась и отошла ко второму креслу, куда и опустилась. Она знала, что мужа не переубедить. Он ждал этого момента годы. Ждал и готовился. Он, англичанин, человек опального Темного Лорда, вынужденный отречься от имени и семьи, долгие годы жил ради единственной цели. Он готовился воскресить того, чье прозвище, ставшее именем, англичане боялись произносить до сих пор. Воскресить Темного Лорда Волдеморта! И это должно было случиться уже этой ночью.

Сигналом к началу действий по воскрешению служила потемневшая метка, что была на левом предплечье Лучано. Таков был приказ самого Лорда. Воскрешение должно было произойти только в этот момент и ни в коем случае не раньше! Вот и не находила себе места жена и мать. Беатриче боялась за себя, за дорогих ей мужчин, за свой маленький уютный мирок. Боялась, что Лорд походя растопчет их счастье и жизни. Она без памяти любила мужа. Но и ужасно боялась все годы, что жила рядом с ним. Боялась магии, творимой им, хотя и сама была ведьмой. Боялась того, что кому-нибудь станет известно, ЧТО находится в подвале их дома. Боялась, что в этот самый подвал проникнет их маленький, но ужасно любопытный сын. Надо сказать, что эти страхи были не напрасными. Того так и манила всегда запертая лично отцом дверь.

Беатриче не видела красоты заката. Не замечала ставших видимыми многочисленных звезд. Все ее мысли занимал страх.

Наконец Лучано поднялся и, погладив ее по волосам, направился в тот самый подвал.

— Иди к сыну, — сказал он ей напоследок. — И не бойся. Все будет хорошо.

Тяжелая железная дверь полыхнула багровыми росчерками, когда он приложил к ее поверхности свою руку. А из-под ладони немедленно показались капли крови. Они медленно стекали по металлу и впитывались им. Затем что-то щелкнуло, и дверь начала медленно и совершенно бесшумно открываться. Сами собой вспыхнули магические светильники, вырвав из мрака большое помещение. Оно было прямоугольным. Вдоль стен высились стеллажи, заставленные емкостями с ингредиентами и магическим оборудованием. А у дальней стены мерцал многочисленными драгоценными камнями и серебром большой каменный саркофаг. Казалось, что серебряные нити пронизывают камень насквозь, складываясь в замысловатый узор.

Лучано достал из рукава волшебную палочку и сделал несколько сложных пассов. Результат последовал незамедлительно. Стеллажи исчезли, втянувшись в предусмотренные для этого ниши. Саркофаг переместился в центр комнаты. На полу засияла, постепенно увеличивая яркость, двенадцатилучевая звезда. Такая же звезда появилась и на потолке. Крышка саркофага взмыла в воздух и, повинуясь движению волшебной палочки, отлетела к дальней стене. Внутри саркофаг был доверху заполнен какой-то розоватой жидкостью. На время прервавшись, Лучано отошел к правой стене и достал из открывшейся ниши золотой перстень с крупным изумрудом. Затем перстень взлетел в воздух и был аккуратно уложен на маленькую серебряную полочку, выступавшую всего на дюйм над поверхностью жидкости в изголовье саркофага. Затем Лучано нараспев принялся зачитывать длинное и невероятно сложное заклинание, сопровождая слова пассами палочки. Ярко вспыхнула пентаграмма. Внутри ограниченного ею объема, становясь видимыми, двигались волны энергии. Багровый туман поднялся над саркофагом, скрыв его. Внезапно в этом тумане что-то зашевелилось. Послышались плеск и приглушенный стон.

* * *

Я пришел в себя рывком, совершенно неожиданно. Вот только что снял с правой руки один из перстней и приготовился к обряду, а вдруг обнаружил себя в емкости с каким-то противным на вкус зельем. Естественно, я попытался незамедлительно выбраться наружу. Оказалось, что емкость не такая уж и глубокая. Достаточно было сесть, чтобы голова оказалась над поверхностью зелья. Я сделал глубокий вдох, протянул руку, ухватился за бортик емкости и пораженно уставился на нее. На свою руку. Нет, не свою. Нет, все-таки свою! Я с изумлением рассматривал детскую руку с длинными, музыкальными пальцами и чувствовал, как внутри поднимается гнев. Какого Мордреда? Почему тело детское? Я рывком встал на ноги и узрел за клубами багрового тумана повзрослевшую и заматеревшую физиономию Блэка. Причем эта скотина еще и довольно лыбилась! Это едва не стало последней каплей. Я с трудом сдержался и не запустил в Блэка Авадой. А она мне и без палочки прекрасно удавалась. Как и остальные Непростительные. Да и многое другое тоже. Вместо этого я выбрался из саркофага. А что это такое и зачем создано, я уже успел сообразить. Тем более, что сам его и проектировал. Оскальзываясь босыми ногами на залитом зельем гладком полу, я сделал пару шагов, изучая свое новое тело. Мои мысли были на редкость четкими и ясными. Я не помнил такого с детства. С тех самых пор, как один бородатый козел умудрился взять мое «я» под контроль. Это случилось еще в школе. Я тогда даже не понял, что собственно произошло. Просто стал замечать несвойственные мне ранее желания и мысли. Затем я довольно долго учился, путешествуя по миру. Тогда все вроде бы нормализовалось. Но я сделал ошибку и вернулся в Англию. А вот вся моя дальнейшая жизнь была как в тумане, за исключением редких моментов просветления и осознания. Так вот, я повторяю, так хорошо мне не было с самого детства. А это означало лишь одно: мне удалось! Удалось, кардинально переработав ритуал создания крестража, скинуть контроль и разорвать связь с другими копиями. Осмыслив это, я посмотрел на Блэка. Тот настороженно следил за моим лицом.

— Почему тело детское? — поинтересовался я.

Убедившись, что я спокоен, Блэк принялся объяснять, что в мои расчеты закралась ошибка. Он ее нашел, но что-то исправлять не решился, побоявшись все испортить, ведь процесс создания тела тогда уже начался. А так тело получилось здоровое, выращенное из моих собственных тканей, переданных Блэку. А молодость пройдет.

— Хорошо, — кивнул я ему. — Оправдания приняты. В том состоянии, что я пребывал тогда, немудрено было допустить ошибку. А тело действительно вышло неплохим. Благодарю.

Блэк широко улыбнулся, достал из какой-то ниши стопку одежды и с поклоном протянул ее мне. Отказываться я не стал, хотя и хотелось немедленно забраться в ванную и с часок поотмокать. Была у меня такая слабость. Я всегда очень любил воду. И мне ее всегда не хватало. В приюте, где я вырос, ванн не было вообще. Только душ. В Хогвартсе на первых курсах были все те же душевые. И лишь став старостой, я получил доступ к их ванной, больше похожей на бассейн. Не упускал я случая искупаться или просто полежать в ванной и после школы. Но сейчас я лишь сотворил беспалочковое очищающее и принялся одеваться.

— Мой Лорд, — как-то нерешительно заговорил Блэк. — Могу ли я попросить…

Мне быстро надоело слушать его словоблудие. Такое впечатление, что он подбирал, взвешивая, каждое свое слово и из-за этого очень медленно приближался к смыслу.

— Короче.

— Я женат, — выдохнул он. — Жена и сын наверху. Беатриче чистокровная. Род ее молодой, всего пять поколений…

— Это неважно, — ответил я и увидел, что Блэк вдруг побледнел. — Это неважно потому, что я не тронул бы твоей семьи, будь ты женат хоть на обезьяне. Я тоже умею быть благодарным. Знаешь, Блэк, я долго раздумывал — в то время, когда были моменты просветления. Политика уничтожения магглорожденных и самих магглов была ошибочной. Нас слишком мало для этого. Ты знаешь, что в начале каждого из родов магов был какой-то бог. Именно поэтому мы можем использовать остаточную силу бога Творца, оставшуюся в мире магию. Простые люди этого не могут и никогда не могли. Но ведь маги просто не могут рождаться у простых людей. Значит, родителями магглорожденных становятся те, чья кровь просто очень сильно разбавлена. Но и в их предках несомненно были те, кого называют богами. Да, я пришел именно к этому выводу.

Блэк кивнул, не возражая, и продолжил:

— Беатриче боится вас, мой Лорд.

— И это все? — удивился я.

— Ну да, — в свою очередь удивился Блэк. — Меня, кстати, теперь Лучано Бальдассаре Молинари зовут.

Я широко улыбнулся.

— Ладно, Лучано, успокойся, твою семью я не трону и постараюсь не пугать. Тем более, что тебе придется стать моим опекуном.

Лицо Блэка вытянулось в удивлении. А я радостно засмеялся заразительным детским смехом. Блэк был таким забавным.

— Но как же? — пробормотал он удивленно

— А чего ты ждал? Что твоего Лорда упекут в приют? Или найдут ему опекуна? Нет уж. Принимай опекунство. И да, обучение оформишь только на дому. Никаких Хогвартсов!

Блэк безмолвно разевал рот, не в силах вымолвить ни слова. Я с интересом посмотрел на эту весьма высококлассную имитацию рыбы и улыбнулся, отчего Блэк вздрогнул. Нда, не привыкли мои люди к веселому Лорду. Что ж, тем интереснее будет жить.

— Веди в покои, — приказал я ему. — А сам спать! Это приказ. Вижу, что устал. Завтра поговорим. Да и мне подумать надо. Обстоятельства, как видишь, сильно изменились.

Гостевые апартаменты были роскошны. Роскошной была и ванна, куда я и залез, предварительно рассмотрев новое тело в ростовое зеркало. Ну, что сказать? Таким я был в десять — одиннадцать лет. Все было родным и хорошо знакомым. От взрослого тела остался в наследство лишь красноватый отблеск в карих глазах. Никаких змеиных черт, появившихся в результате экспериментов над собой. На голове росли волосы. Было видно, что за телом следили. Волосы были аккуратно подстрижены. Явно применялось заклинание. Кожа была белой, никогда не видевшей солнца. Она казалась почти прозрачной. Все венки бросались в глаза. В общем-то, меня все устраивало. Кроме возраста. Но это со временем пройдет. Мысли плавно перетекли с нового тела на вассалов. А их у меня раньше было немало. Кроме возродившего меня Регулуса Блэка, были:

Антонин Долохов — мой друг, боевик и телохранитель. С ним я познакомился в 1951 году в Албании, куда его завела судьба.

Теодор Нотт — друг, боевик и, как ни странно, неплохой финансист.

Ивен Розье — друг. Боевик. Веселый и умный. Таких называют душой компании.

Августус Руквуд — работник Отдела тайн министерства магии. Неплохой ученый. Пришел ко мне за знаниями.

Амикус и Алекто Кэрроу — брат и сестра. Так же, как и Руквуд, пришли за знаниями. Кроме того, они искали сильного покровителя. Род Кэрроу был весьма беден. Оба увлекались темной магией.

Люциус Малфой — хитрый и очень умный человек. Умудрялся так вывернуть любую ситуацию, чтобы выйти без потерь, даже с прибытком. Отличный финансист. Неплохой боевик.

Мальсибер — увлекался магией и разведением всевозможных тварей.

Северус Снейп — его разглядел и привел Малфой. Юноша имел отличные задатки. Я спонсировал его обучение. Северус стал мастером зельеварения. В дальнейшем я обучал его сам. Так что Северуса можно назвать моим единственным учеником. Он стал прекрасным боевиком. Великолепно разбирался в темной магии. Стал окклюментом и легилиментом.

Эйвери-младший — сын моего покойного друга, с которым мы учились в Хогвартсе. Весьма талантливый молодой человек.

Барти Крауч-младший — полиглот и начинающий ученый. Умен, хитер, решителен. Друг Регулуса Блэка.

Семейство Лестрейнджей. Братья Родольфус и Рабастан. Очень сильные маги. Жена Родольфуса Беллатрикс. Та, кого называли моей правой рукой. Они все пришли ко мне ради мести. Мести за убитого ребенка. Мальчику не было даже года, когда он погиб при нападении на особняк Лестрейнджей так называемого Ордена Феникса.

Питер Петтигрю — вырос у меня на глазах. После смерти его отца, верно служившего мне, перед мальчиком открылись двери домов моих сторонников. Тех, кто был действительно близок. Питер был хитер, умен, скрытен и по-детски шаловлив. Он совершенно не боялся меня, хотя и был предельно осторожен, особенно в моменты помрачения моего разума. Его шалости несколько усилились, когда он приобрел свою первую анимагическую форму. А они действительно накладывают отпечаток на человека. Например моя первая форма — василиск. Отсюда и змеиные повадки, которые за мной замечали многие. А форма Питера — крыса. Отсюда постоянное желание что-нибудь погрызть. Это не замедлило сказаться на его фигуре. Он и до Хогвартса не был стройным, а уж к окончанию его и вовсе округлился. А еще в своей аниформе он просто до безумия любил грызть мантии Малфоя. Что безмерно злило Люциуса и было поводом для нескончаемых шуток.

Я с ностальгией вздохнул. Это были те, кем я особо дорожил. Было и множество других, для меня не столь ценных. Многие и вовсе присоединились ко мне, когда я уже плохо соображал.

К примеру, тот же Блэк был грамотно подведен ко мне Дамблдором. Уж какие цели тот преследовал, не знаю. Вот только я не дал Регулусу умереть в пещере, куда он проник, ведомый домовиком. А Кикимера я взял у него тоже не по своей воле. Вот только я получил сигнал о проникновении в пещеру в момент просветления сознания. В итоге и Блэк, и домовик остались живы, а я стараниями Регулуса возродился свободным.

Все это крутилось в голове, пока я наслаждался, лежа в теплой воде. Уже сегодня я узнаю об их судьбах. Это хорошо. А пока стоило бы подумать и о своей новой жизни. Первым делом мне требовалась легализация. Италия? Великолепно. Подойдет для начала. Тем более, что я, непонятно ради чего, примерно за полгода до смерти основал род Морт. Он зарегистрирован министерством Франции. А самое главное, о нем не могли знать остальные мои копии, как и Дамблдор! Почему я говорю о крестражах как о копиях? Да потому, что так и есть. Нельзя разорвать душу по причине ее неделимости. Можно лишь сделать копию своего «я». Вот эту копию и можно внедрить в мага, уничтожив его собственную личность. Он не станет другим человеком, но будет искренне считать себя им. Получается своеобразный магический клон. Гений создателя крестража состоял в том, что кроме личности, постепенно изменялась и магическая составляющая. То есть крестраж замещал личность слабого мага, и постепенно его магическая сила начинала рост. Постепенно она выходила на уровень того, кто создал крестраж. Менялась даже магическая подпись. А я — вообще уникальный случай. Для традиционного создания крестража требовалась смерть мага или волшебного существа. Точнее, нужна не сама смерть, а магическая сила донора, которую ритуал потреблял до последней капли. В моем случае сам Лорд пополнял накопители для ритуала. Так же Он перед последним выходом слил практически весь свой запас сил в мой крестраж. Лорд шел умирать. Его не могло устроить существование марионетки. Это пересилило даже страх смерти. И только с его смертью завершился ритуал с моим созданием. А душа... Лорд пришел к выводу, что даже в искусственно созданном теле, как в моем случае, она появится. Как? Не знаю. Увы, я невеликий специалист по душам.

Эх, придется разделить понятия своего «я» и покойного Лорда. Ну копия я, и что с того? Меня породил Лорд? Несомненно. Я его наследник? Однозначно. Причем я наследовал все его знания, память и магическую силу. Кстати, по поводу силы, так она еще и вырасти должна значительно, ведь я-то буду расти и развиваться. А со мной будут развиваться и магические структуры тела.

Так вот, я являлся наследником Темного Лорда Волдеморта. Его порождением. Его практически точной копией, со всей его памятью. А этого не имел ни один предыдущий крестраж. По законам магии Лорд мог бы назвать меня своим сыном. Тут я расплылся в предвкушающей улыбке. Я не мог претендовать на имя Том. Это было бы недальновидно. Из тех же соображений я не мог зваться и его прозвищем. Однако кто мог помешать мне легализоваться как сын Темного Лорда Волдеморта? Даже объяснения моего длительного якобы затворничества не потребуется придумывать. Убили бы ребенка обозленные на отца обыватели.

А почему я говорю о почившем Лорде то как о себе, то как о другой личности? Так сложно сразу воспринять себя не Им, имея почти всю Его память и являясь Его довольно точной копией. Почему не совсем точной? Я не знал. Но во внешности присутствовали небольшие отличия. Например карие глаза с красноватым отливом. У Лорда в юности они были просто карими. Немного отличались и черты лица. Жизнь не наложила на лицо отпечатка замкнутости, жестокости, властности. Не было морщинок, свойственных взрослым. Нет, это тело было юным и необмятым, что ли? Я взглянул в зеркало на свое лицо. Оттуда заинтересованно глядела симпатичная детская физиономия юного человечка, не знавшего лишений. Меня невозможно было принять за приютского. Нет, с первого взгляда были видны ухоженность и холеность, свойственная лишь детям, росшим в мэнорах аристократов. Это делало меня лишь отдаленно похожим на Тома Реддла. Что же, этим нужно будет воспользоваться.

А память? Я не помнил ничего произошедшего после того, как снял с пальца перстень. Да и не мог помнить. Именно тогда Лорд и создал меня. Зато все происходившее ранее накрепко отпечаталось в моей памяти.

Утром за мной пришел старый домовой эльф. Он показался мне смутно знакомым. После нескольких мгновений раздумий я понял, что он похож на Кикимера, которого я и брал у Блэка. А домовик между тем низко поклонился и проскрипел, иначе и не скажешь.

— Хозяин Лучано послал старого Кричера узнать, будет ли завтракать господин? — и он замер, ожидая ответа. Я был давно одет и до прихода домовика просто стоял у окна и любовался морем.

— Идем, — велел я ему. — Проводи.

За столом обнаружилась вся семья. Стул во главе стола был пуст. Лучано сидел по правую руку от него. Беатриче и юный наследник расположились по левую. Я слегка нахмурился. Это меня в данный момент не устраивало, поэтому, проигнорировав стул во главе, я устроился рядом с Регулусом. Ну вот, опять мысленно зову его старым именем. Отметив это, я заговорил первым. На английском, так как итальянского не знал.

— Разрешите представиться, — я улыбнулся бледной Беатриче. — Воланд. Некоторое время буду находиться под опекой вашей четы.

Видя, что жена не в силах ответить, заговорил Лучано.

— Это моя жена Беатриче и мой сын Алессандро, — и после небольшой паузы продолжил: — Что желаете на завтрак?

— Ничего не изменилось, — ответил я ему. — Предпочтения все те же.

Лучано кивнул и заказал домовику, терпеливо ожидавшему рядом, яичницу с зеленью и чай. Я никогда не любил кофе, круассаны и каши. Утром всегда предпочитал съесть яичницу или просто пару отварных яиц да выпить чашечку хорошего чая. Причем я терпеть не мог в яичнице жирной ветчины. Ну а Лучано мои предпочтения прекрасно помнил.

Завтрак прошел в молчании. Причем, если Лучано знал мои привычки, а его жена просто боялась, то вот сын бросал на меня весьма заинтересованные взгляды. Он английским, несомненно, владел, как, впрочем, и Беатриче. И только воспитание удерживало его любопытство.

А я продолжал размышлять. Представляться сыном Лорда тоже было бы пока опрометчиво. И что осталось? Пока я видел лишь два варианта. Хорошо простимулированный деньгами чиновник в министерстве магии, а то и не один. Или начать легализацию через магглов. И оба варианта имели свои плюсы и минусы. В Италии у меня не было связей в министерстве. А соваться в Англию пока было нежелательно. А вот с магглами могло и получиться. Кожа, не видевшая солнца, предоставляла интересную возможность. Но вот пресса! Я хоть и не сильно походил на себя прежнего, все-таки был узнаваем. Но и это было решаемо. Маг я или не маг в конце-то концов?

Чудовищный скандал всколыхнул сонные Штаты. В пригороде Рочестера, расположенного в штате Миннесота, умер владелец довольно большого участка земли Джон Стивенсон. Вроде бы, что в этом такого? Ну умер и умер. Подумаешь! Каждый день умирают всякие Джоны, Джеки и прочие. Но вот в подвале его дома полиция, которую вызвал неизвестный мужчина, обнаружила одиннадцатилетнего мальчишку, неестественно бледная кожа которого ясно доказывала, что никогда не видела солнца. Подвал имел давно и прочно обжитый вид. Мальчик боялся людей, света и стремился спрятаться в темных углах. Лишь с огромным трудом его удалось разговорить. Оказалось, что он всю жизнь провел в этом подвале. Первые годы с ним вместе находилась и его мать. Она родилась и выросла в США, но происходила из итальянского рода Молинари. Она умерла два года назад. На участке, принадлежавшем Стивенсону, было обнаружено захоронение с останками женщины, череп которой был проломлен сильным ударом какого-то тупого предмета. Об этом событии мгновенно раструбили газеты. Мальчонку даже показывали по телевидению, как и место его былого жительства. В данный момент он проходил реабилитацию и обследование в клинике Мэйо, Рочестер, штат Миннесота.

Мальчик всем, кому удавалось с ним поговорить, рассказывал, что у него есть родственник в Италии. Мама говорила ему, что ее брата звали Лучано Бальдассаре Молинари, и он десять лет назад вернулся на родину предков в город Савона. Этим заинтересовался один из репортеров Нью-Йорк Таймс Билли Купер и с одобрения редактора отбыл в Италию. После непродолжительных поисков некий Лучано Бальдассаре Молинари, эмигрировавший из США, был найден. Он жил с семьей в пригороде Савоны и подтвердил, что у него действительно была сестра. Со слов Лучано, они расстались еще в США. Эрика обозлилась на то, что он не одобрил ее выбор жениха. После устроенного скандала она заявила, что знать брата не хочет, и ушла. С тех пор он ничего о ней не знал, хотя и искал неоднократно. В подтверждение он показал счета, выставленные четырьмя детективными агентствами в разные годы. Как написала впоследствии газета, синьор Молинари очень огорчился, узнав о смерти сестры, которую безуспешно искал все эти годы. Узнав, что у сестры был сын, он быстро собрался и отправился в Штаты. Читатели Нью-Йорк Таймс с неослабевающим интересом следили за попытками воссоединения семьи. Довольно долго синьору Молинари отказывали в получении опеки над ребенком. Только вмешательство итальянского консула позволило проблеме сдвинуться с мертвой точки. По истечении трех месяцев мальчик с совсем не итальянским именем Воланд наконец отправился в Италию.

* * *

Я сидел в кресле и смотрел в иллюминатор. Самолет шел высоко над морем. Иногда оно было видно в разрывы облаков. Мне еще не приходилось бывать на такой большой высоте. Мы все как-то пониже летали, своими силами или на метлах. Даже драконы и те редко забирались так высоко. Вот я и смотрел задумчиво, наслаждаясь незнакомым доселе видом. Увы. На самом деле моя легализация прошла гораздо скучнее и банальнее, чем мне хотелось. Все окончилось довольно быстро. Потребовалось лишь наложение нескольких Империусов и Обливиэйтов. Правда, для данного действа мы выбрали США, как страну больших возможностей. По крайней мере эту фразу часто любили повторять местные магглы. Я немного жалел о потере такой возможности для развлечения, но тому были серьезные причины. А именно, мои вассалы. После того первого завтрака мы с бывшим Блэком ушли в кабинет и он рассказал мне о их судьбах. Я тогда был в состоянии тихого бешенства. А именно: кипел внутри, как герметично закрытый котел на огне, полный нестабильного зелья. Мои бедные друзья и вассалы!

Ивен Розье — мой несчастный друг был убит лично Аластором Грюмом.

Уилкис погиб при облаве, убитый аврорами.

Антонин Долохов, Августус Руквуд, Амикус и Алекто Кэрроу, Мальсибер, Трэвэрс, Джагсон и все семейство Лестрейнджей были брошены в Азкабан!

Эйвери-младший и Теодор Нотт подались в бега.

Из тех, кто был под следствием, только Люциус Малфой умудрился выкрутиться и остаться на плаву. Да еще и друзей, Малколма Крэбба и Эдварда Гойла, сумел отстоять. Счастливо избежали суда Джейкоб Па́ркинсон, Корбан Яксли, Торфинн Роули и Селвин.

Игорь Каркаров сдал властям Барти Крауча-младшего, чтобы самому не попасть в Азкабан.

А мой ученик Северус Снейп устроился учителем в Хогвартс, под крылышко Дамблдора. Как сумел выяснить Блэк, Альбус Дамблдор забрал Снейпа из Аврората, объявив его своим агентом. Эх Северус, Северус. Как же ты так?

Вот и раздумывал я, сидя в кресле самолета, который вез нас с Регулусом-Лучано обратно в Италию. Теперь я был под его официальной опекой и проходил по всем документам как Воланд Рейвен, сирота. Почему Рейвен? Да просто все. Взял название одной из освоенных мной аниформ. Да, одна из моих анимагических форм — ворон. Вторая — василиск. Но не им же мне было называться?

Опять отвлекся. А проблема передо мной стояла знатная. Необходимо было, не выдав себя, вернуть вассалов. Да и чего там говорить, друзей. Когда Лорд шел на смерть, то не мог им сказать ничего. Нельзя было дать врагу ни единого шанса узнать о последнем крестраже и связанных с ним планах.

Проснулся я совершенно неожиданно. Объявили о посадке. А я и не заметил, как умудрился заснуть. Это все детское тело. Энергии была масса. Хотелось не просто двигаться, а бегать. Но так же легко оно проваливалось в сон.

Пока я потягивался и приводил мысли в порядок, самолет успел коснуться колесами посадочной полосы и остановиться. Вещей у нас было немного. Только небольшая сумка у Лучано. Так что мы двигались довольно быстро, не тратя время на получение и контроль багажа. Служащий быстро проверил наши документы, и мы покинули аэропорт. Вскоре я уже сидел на заднем сидении автомобиля и вновь размышлял. Самой непонятной вырисовывалась ситуация с Барти Краучем-младшим. Лучано говорил, что тот мертв. Умер в тюрьме, вскоре после заключения. А вот моя с ним связь ясно показывала, что это не так, и Барти жив. Я не мог воспользоваться меткой и послать ему вызов, так как не знал, где он и что с ним. Я не мог и аппарировать к нему из тех же соображений. Но я решил заняться им одним из первых.

Нет, я начал деятельность и в других направлениях. Например, в Азкабан отправились довольно объемные посылки. Благо это не запрещалось. А чтобы меня не отследили по обратному адресу, пришлось наложить Империус на одного из магов — служащего министерства магии Англии. Да, я и там успел побывать по пути в США. Правда, задерживаться не стал. Вскрыл один из моих старых тайников с деньгами и артефактами и отправился дальше.

Бедствующему Снейпу, который тратил все свои деньги на исследования, через знакомых Лучано отправился заказ на очень дорогие, но не запрещенные в Англии зелья. Гонорар за их варку поддержит моего зельевара. А он все равно оставался моим, несмотря на все его выкрутасы. Я всегда был собственником и не любил делиться. Так что я найду способ прибрать его назад. Никуда он не денется. А предательство? Там видно будет.

Вот так обстояли дела на данный момент.

Громкий звук автомобильного сигнала вырвал меня из раздумий. Перед капотом машины медленно открывались широкие ворота. Двое охранников в одинаковой пятнистой одежде, вооруженные огнестрельным оружием, которое, правда, не демонстрировали, осмотрев машину, вернулись к сторожке. Лучано неодобрительно покачал головой. Ему не нравились заведенные мной порядки в новом доме, который ему пришлось купить по моему приказу. Дом располагался довольно далеко от побережья и стоял на огромном участке земли. Само здание было двухэтажным и довольно большим. До родового особняка Малфоев оно, конечно, не дотягивало, но и не сильно ему уступало. Имелись там и обширные подвалы.

А не нравились Лучано магглы, которые осуществляли охрану территории. Пока их было всего четверо. Они были наняты в охранном агентстве. В дальнейшем я планировал заменить их своими людьми. Повар и служанки, в количестве четырех, также были магглами. А почему бы, собственно, и нет? Почему магглам не служить нам, магам? По-моему, это было правильным. Тем временем машина остановилась перед домом. Водитель немедленно выскочил наружу и открыл передо мной дверь. Он быстро разобрался, кто в нашей компании главный. Я покинул салон и направился в дом. День уже клонился к закату, а мне еще предстояло кое-что сделать. Не задерживаясь, я прошел в свой кабинет. В этом доме был и он. Вообще, этот особняк был обставлен для моего удобства.

Щелкнул, открываясь, магический замок. В мое отсутствие, чтобы попасть в кабинет, пришлось бы очень постараться. Я шагнул внутрь. Это было довольно большое помещение. Свет проникал в него через большое окно, расположенное напротив входной двери. Слева у стены стоял огромный письменный стол. Справа — пара кресел и небольшой столик между ними. Остальное пространство вдоль стен занимали книжные шкафы, пока пустовавшие. У меня просто еще не было времени их наполнить. Я прошел по ровным каменным плиткам, создававшим на полу затейливый узор, и опустился в роскошное кресло, стоявшее за письменным столом. Оно было из новомодных сейчас, офисных. Удобное, надо признать. Затем из одного из ящиков стола был извлечен набор инструментов артефактора и перстень-заготовка. Все мои артефакты были уничтожены мной же еще перед созданием последнего крестража. Тут я озадаченно замер и отложил уже вытащенный из шкатулки резец.

Я опять запутался, кем себя считать? Лордом? Его наследником? После довольно продолжительного раздумья я мысленно плюнул и решил считать себя Лордом. Это требовалось для моего же внутреннего спокойствия. Отныне я — Лорд. Для моих людей. Для спокойствия всех остальных, когда придет время, я стану Его сыном и наследником. Может быть. Я еще не раз подумаю над этим.

Рука вновь потянулась за магическим резцом и, включив магический светильник и сосредоточившись, я принялся наносить на камень и металл перстня-заготовки цепочки символов и рун. Требовалось восполнить потерю в кратчайшие сроки. А это ни много ни мало требовало изготовления большого магического комплекта артефактов. В него входили: десять перстней, два из которых были концентраторами, по сути, заменой волшебной палочки. Не то чтобы я не мог применять магию без концентраторов, но они обеспечивали намного меньший расход маны. Восемь остальных предназначались непосредственно для мгновенной атаки. В них были вплетены структуры «Круциатус», «Авада Кедавра», «Империо», «Адеско Файр», «Петрификус Тоталус», «Эспеллиармус», «Бомбарда Максима», «Виртус Виолатио».

Такой вот милый набор заклинаний.

Далее широкие браслеты или наручи. Левый — щит. Правый — портключ. Медальон для защиты сознания. И самое затратное — артефактный пояс. Если наруч — щит мобильный, то пояс — стационарный. Хм, немного не так выразился. Оба щита мобильны. Только наруч создавал небольшой круглый щит примерно в пару футов диаметром. А вот пояс создавал защитный купол. В поясе был и второй портключ. А также весьма объемные накопители маны.

Весь этот набор я создал в последний год жизни, и он еще не был опробован в бою. Но по моим прикидкам он должен был дать мне немалое преимущество перед противником.

В данный момент я вкладывал в перстень структуру «Адеско Файр». Первые три перстня с Непростительными уже заняли свои места. Их я сделал еще до отбытия в США. Как и медальон. Я подумывал над тем, чтобы продублировать защиту сознания. Не хотелось давать личностям, подобным Дамблдору, даже слабого шанса. Вот только где ее расположить? Пояс и наручи слишком далеко от головы. Серьги я не носил никогда и не собирался этого делать. Всегда ненавидел геев, олицетворением которых для меня был Дамблдор. Он, кстати, и не особо скрывал свою ориентацию. Другое дело, что преданный им Геллерт Гриндевальд каким-то неизвестным до сих пор проклятием сделал Альбуса импотентом. Вот это тщательно скрывалось, но слизеринцы умудрились вызнать эту тайну. Как? Не знаю. Но это и не важно. Вернемся к защите сознания. Второй медальон? Неинтересно. Диадему? Смешно. Ошейник? Забавно. И я решил сделать несколько артефактов, соединенных звеньями довольно толстой цепи, для ношения на шее. Зачаровать на неуязвимость и неразрываемость. Причем подобрать длину этого комплекса артефактов так, чтобы снять его было невозможно. Над замком придется тщательно поразмыслить. Всем этим я занимался полтора месяца. Лучано постоянно был в разъездах. Выполняя мои приказы, за это время он успел дважды слетать в Англию. Благо Блэка в нем было довольно сложно узнать. Да и не появлялся он в магически людных местах. Его задачей было опустошить пару тайников с деньгами, золотыми слитками и драгоценными камнями. Я всегда был запасливым человеком и имел возможность запасти приличное количество ценностей на черный день.

Декабрь 1991 года. Хогвартс.

Питер несся со всех ног. По пятам его преследовали два совершенно одинаковых мальчишки. Они были рыжеволосыми и веснушчатыми. На обоих были потрепанные временем и ноской ученические мантии со знаками отличия, принадлежавшими факультету Гриффиндор. Братья Уизли были на редкость предприимчивы и шкодливы. Даже по меркам их многочисленной семьи. За шкодливость им регулярно попадало, но братья не унывали и принимались за свое с новыми силами. Вот и сейчас для очередного розыгрыша им понадобилась крыса, которую они и преследовали с азартными воплями. А Питер, который успешно притворялся домашним питомцем семейства Уизли, совсем не горел желанием в очередной раз становиться участником чего-то подобного. Потому и несся со всех ног, проявив немыслимую для упитанного тельца скорость. Увернувшись от очередного парализующего заклинания, багровый всполох которого врезался в каменный пол, Питер юркнул в подвернувшуюся щель. Позади раздался сдвоенный разочарованный вопль. Питер мысленно усмехнулся, и тут случилось то, чего он совершенно не ожидал. Левую переднюю лапу обожгло хорошо знакомой и уже подзабытой болью. Питер даже уселся на задницу от неожиданности. Этого не могло быть, ведь Лорд был мертв! Он сам сопровождал Его в предполагаемую ловушку. Он хорошо помнил тот вечер. Все было как обычно. Он, Питер, рассчитывал завалиться в мягкую постель после сытного ужина, когда его вызвал Лорд и приказал сопровождать. А когда Лорд аппарировал их в хорошо знакомую Питеру Годрикову Лощину, того затрясло.

— Слушай внимательно, Питер, — произнес Лорд абсолютно спокойным голосом. — Я иду к Поттерам.

Сердце Питера екнуло. Он хорошо знал Джеймса Поттера и его друзей Сириуса Блэка и Ремуса Люпина. А также то, что они давно и прочно попали под влияние Альбуса Дамблдора. Знал это и Лорд. Питер не понимал, что нужно Волдеморту у Поттеров. Тем более. что Лорд не верил в пророчество, и его весьма забавляла поднятая вокруг него шумиха. А уж расписанная в газетах «охота на младенца» и вовсе вызывала у Волдеморта гомерический хохот. Питер открыл рот, но был остановлен жестом Лорда.

— Не нужно слов, Питер, — голос Волдеморта звучал слегка печально. — Я знаю, что там ловушка и я сегодня умру.

Он снова остановил жестом словесный поток, готовый сорваться с губ Питера.

— Такова моя воля, — продолжил он. — Я обречен. И хочу уйти сегодня, разорвав оковы.

О чем он говорил, Питер не понял, но слушал внимательно. А Лорд дал ему последний приказ. Питер должен был проводить Лорда до дома Поттеров, поскольку Он никогда не был в этом поселке. Подождать и понаблюдать за происходящим. Затем забрать палочку Лорда, если это будет возможным, и скрыться. Причем скрыться так, чтобы никто его найти не смог. И ждать. Чего ждать, Питер так же не понял, но приказ выполнил с присущей ему хитростью. С трудом сбежав от внезапно появившегося у его дома Сириуса Блэка, пожертвовав при этом пальцем, он сумел стать питомцем Уизли. Искать его там не пришло бы в голову даже хитромудрому Альбусу Дамблдору и параноику Грюму.

И вот теперь, после стольких лет, ему пришел вызов от мертвеца! Другой затаился бы в такой ситуации или вовсе впал бы в панику, но Питер отнюдь не был трусом. А кроме того, его вели надежда и неуемное любопытство. Вскоре маленькие лапки несли толстое тельце в непроницаемом мраке подземного хода, ведущего за защитный периметр Хогвартса.

Дорога его пролегала немного в стороне от Хогсмида. Так называлась населенная магами большая деревня или даже, скорее, село. Там было несколько магазинов, кафе и баров. В выходные дни частыми посетителями их были и школьники, правда, лишь старше третьего курса. Питер слышал голоса нескольких мужчин, видимо, вышедших на улицу из бара. Затем шум деревни утих позади. Впереди располагалась каменная гряда. О ней Питер узнал, еще учась в школе. Его «друзья», которых он вынужденно терпел, прикидываясь магглорожденным, исследовали ее на четвертом году учебы.

Притворялся он мастерски. «Друзья» считали его посредственным магом, слабаком и трусом. Того же мнения придерживались и преподаватели.

А на самом деле Питер был чистокровным в четвертом поколении. И отнюдь не слаб магически.

Его семья перебралась в Англию из США, где у отца, связанного с криминалом, вдруг появился могущественный враг. Позже тот нашел их и в Англии. Результатом стала бедность, в которую скатывалась семья, лишившаяся кормильца. И если бы не Лорд… Волдеморт не бросил ребенка своего вассала. Тем более, что тот при жизни приносил Лорду немало пользы. В этом ему помогали десятилетиями наработанные в криминальной среде США и Англии связи.

Непонятные личности, начавшие с некоторых пор преследовать мать, вдруг исчезли. Волна ужасных убийств прокатилась по Англии и США, а по докам, рядом с которыми жило семейство Петтигрю, поползли пугающие слухи. С тех пор семья жила спокойно и в достатке, которым, впрочем, не кичилась. Окружающие поняли, что у Петтигрю есть сильный и не боящийся проливать кровь покровитель. Этот самый покровитель и пригрел оставшегося без отца мальчишку. Тот всегда в присутствии посторонних носил белую маску, подобную серебряным маскам Упивающихся Смертью. Только в обществе Лорда, Антонина Долохова, Теодора Нотта, Ивена Розье, а позднее и Эйвери-младшего Питер мог ходить без маски. Остальные Упивающиеся знали о том, что в обществе Лорда часто бывает ребенок, но кто он и что связывало его и Волдеморта никто, кроме перечисленных, не знал. Знали лишь имя — Питер. Да, полноту было не скрыть. В Хогвартсе первое время к Питеру присматривался директор Дамблдор. Но он распределился на Гриффиндор, да и способностями отнюдь не блистал. Успокоила директора и выбранная мальчиком для общения компания. А легилименция всегда показывала только простейшие желания: спать, есть и им подобные. Мысли тоже крутились вокруг еды и проделок, которыми отличалась их компания. Да и метки на руке Питера не было.

Вот только верен Питер всегда был лишь одному человеку. И этим человеком был Лорд. А метка? Метка была, вот только Лорд мог сделать ее незримой. На руке было лишь видимое ее воплощение, а сама она внедрялась в магические структуры носителя.

* * *

Так вот, гряда имела несколько пещер, и Питер уже успел сообразить, к какой из них вела его магическая связь. А потому он далеко обошел вход в нее и проник внутрь через один из обнаруженных им лично лазов, пригодных лишь для небольших существ.

В пещере, которая имела узкий вход и значительно расширялась далее, горел небольшой костер. Около него сидели двое. Черноволосый смуглый мужчина, возрастом около тридцати лет, и бледный мальчик лет десяти — одиннадцати. На костре, нанизанное на металлические полоски, жарилось мясо, источая восхитительный аромат. Питер непроизвольно сглотнул. Он лежал, прижавшись пузом к земле и укрывшись в каменной россыпи в углу пещеры.

Мужчина время от времени поворачивал мясо, обращая его к углям то одной, то другой стороной. Мальчик неподвижно сидел на подстеленном теплой мантии мужчины, опираясь спиной на валун. Он находился на противоположной от Питера стороне костра. Казалось, что он дремал. Но вот его глаза открылись, и он безошибочно нашел взглядом Питера!

* * *

Неделю назад.

— Н-нда-а, — произнес я, возвращая себе человеческий облик. — Чего это всех в Хогвартс-то так тянет?

— Что? — удивился Лучано. — Хогвартс?

— Он в школе, — ответил я и присосался к фляге с восстанавливающим силы зельем. Сегодня мне пришлось основательно полетать. При этом нельзя было привлекать внимания и приближаться к школе и Хогсмиду.

Для поисков Питера Лучано снял дом на дальней окраине Лондона. Мне пришлось пробираться в Англию нелегально. Ну, для меня это было несложно. Всего-то с десяток аппараций для запутывания следов. И немного работы специализированным артефактом для затирания магического следа. И на этом все.

А потом был почти месяц поисков. И все потому, что нельзя было выдать свое присутствие и сферу интересов. Пришлось основательно поаппарировать и полетать вороном. Первое время я перемещался по границам острова. В каждой точке фиксировал направление, указываемое магической связью. Определившись с районом поисков, что меня неприятно поразило, я стал сужать круги. И только сегодня окончательно убедился, что Питер зачем-то забрался в Хогвартс. И все это потребовалось потому, что магическая связь позволяла установить направление к объекту поисков, но отнюдь не расстояние до него.

Теперь я сидел на мантии Молинари, постеленной на каменный пол пещеры, и смотрел на крысу, что укрывалась среди камней в углу пещеры.

— Здравствуй, Питер, — произнес я, оставаясь неподвижным. — Чего ты там замер? Не узнал своего Лорда?

Это вызвало смешок со стороны Лучано. Но я невозмутимо продолжил:

— Иди к костру, Питер. Нам о многом нужно поговорить.

Я медленно пошевелился, и в свете огня засверкали изумруды перстней на пальцах. До этого они были скрыты складкой моей мантии. Глаза Питера немедленно прикипели к ним. Я сделал их точным подобием старых, мной уничтоженных. Но об их уничтожении Питер не знал. И это стало последней каплей. Мои старые перстни Питер видел и явно узнал.

Крыса выбралась из-за валунов и превратилась в лысоватого толстяка в сильно поношенной одежде. Ему явно было не по себе. Однако, пересилив себя, Питер шагнул ближе.

— Мой Лорд? — как-то неуверенно спросил он.

— А ведь я говорил, что на пути бессмертия зашел куда дальше других, — ответил я. — Привыкай, Питер, теперь я мальчишка.

Лучано едва не расхохотался, такая гамма чувств была на лице Питера. Тут было и недоверие. И страх. И радость.

— Мой Лорд, — в его голосе слышалась радость и облегчение. — Я ждал, как вы мне велели.

Я поднялся на ноги и, подойдя к Питеру, потрепал его по оставшимся волосам, как делал когда-то. Благо роста Петтигрю был небольшого и мне легко было дотянуться.

— Все хорошо, Питер, ты дождался, — произнес я, вызвав со стороны Молинари громкое фырканье. Он пытался приглушить смех, но его распирало, и хохот прорывался наружу, снося все преграды. Я его понимал. Когда ребенок гладит по лысине мужика втрое старше себя, как ребенка, то это действительно смешно. Однако и он сам для меня лишь мальчишка, всего-то тридцати лет от роду. Я улыбнулся и наложил на себя иллюзию моего старого тела. Молинари осекся, встретившись взглядом с холодными змеиными глазами. Я хорошо знал, что он видел. Лысая, лишенная волос и ушных раковин голова. Узкие щели ноздрей. Тонкие, саркастично изогнутые в усмешке губы. И пугающие красные глаза. А тонкие бледные пальцы высокого Лорда продолжали гладить по редким волосам голову замершего маленького и толстого Питера. А вот он смотрел в глаза иллюзии исполненным радости и надежды взглядом. Затем под сводами пещеры разнесся холодный голос Лорда.

— Садись к огню, Питер, перекуси с нами.

Я не стал снимать иллюзию, лишь незаметно, пока шел, подогнал под себя ее размер. Вернувшись на свое место, я заметил, как неуверенно косятся друг на друга Молинари и Петтигрю.

— Это Питер Петтигрю, — сказал я Молинари, начав ритуал знакомства. Лучано не знал, кого именно я ищу. — Он вырос на моих глазах и всегда был мне верен.

— Но это же он привел вас в ловушку в доме Поттеров, — высказался Лучано. — Я его видел там!

— Он сделал это по моему приказу, — спокойно пояснил я, остановив вскинувшегося Питера. Я не помнил, как все произошло, но вот то, что я планировал взять Питера в сопровождающие, помнил прекрасно. — Я знал о ловушке, но так было надо. Надо именно мне. Помнишь мои приступы? — спросил я Молинари. Он неуверенно кивнул.

— Я попал под контроль Дамблдора, — продолжил я. — Смерть нужна была для того, чтобы разорвать оковы. Теперь я свободен.

Я немного помолчал.

— А это Регулус Блэк, ныне мой опекун Лучано Бальдассаре Молинари.

Тут уже улыбнулся Питер. Он оценил ситуацию. Опекун Темного Лорда! Звучит. А потом до него дошло, что я сказал, и он вытаращил глаза.

— Регулус Блэк? Но он же мертв! Об этом объявила Вальбурга Блэк, его мать. И об этом же говорил его брат Сириус.

— Все так, — подтвердил я. — Все сделано по моей просьбе. Регулус был скрыт и объявлен мертвым. Зато результат налицо. Он жив и помог возродиться мне.

Затем Лучано снял мясо с огня, и несколько минут в пещере царило молчание, прерываемое только скрежетом крепких зубов по шампурам. Так эти железные полоски называл Антонин Долохов. Вспомнив о нем, я немного помрачнел. Но всему свое время.

— Как ты устроился, Питер? — спросил я его.

— Да как? — как-то грустно улыбнулся он. — Я теперь Короста, питомец Уизли.

Тут Лучано смех сдержать не смог и заржал так, что слезы выступили.

— Ну ты даешь! — восхитился он, отсмеявшись. — Я бы до такого не додумался.

— Питер всегда был хитер и горазд на выдумки, — задумчиво произнес я. — Что с твоей матерью? Дом заброшен и пуст.

— Убили ее, — вздохнул Питер. — Примерно через месяц после вашего исчезновения.

— Кто?

— Грюм.

— За что?

— Не знаю. Я запах учуял. Немного опоздал.

Питер говорил короткими отрывистыми фразами. Было видно, что ему больно вспоминать.

— Отомстим, — пообещал ему я. — Но позже.

На Лучано тоже было больно смотреть. Его родители тоже были убиты, как и почти вся родня. Дольше всего продержалась мать. Вальбурга заперлась в особняке и не покидала его. Ее отравили, используя газету «Ежедневный Пророк». Об этом рассказал домовик. Кикимер не смог ее спасти. Теперь он присматривал за опустевшим домом Блэков.

— Ты смог забрать мою палочку? — поинтересовался я. Питер отрицательно покрутил головой.

— Она исчезла. Я обыскал весь дом.

Я только кивнул. Чего-то подобного я и ожидал. Директор заблуждался в том, что я не подозревал в начинке своей палочки перо его феникса. Мне всегда была свойственна некоторая паранойя. Теперь я не дам ему и шанса.

— Слушай внимательно, Питер, — начал я, вынырнув из раздумий и обратив внимание, что все успокоились и уставились на меня. — Я не могу пока объявить о своем возрождении. Еще не пришло время. Однако ситуация такова, что и терять время нельзя. Дело в том, что Дамблдор имеет возможность создавать мои копии. Они слабее меня и не обладают всей моей памятью и возможностями. Но от этого они не менее опасны. И в первую очередь для всех, имеющих мои метки.

Питер и Лучано подобрались. Я же снял иллюзию.

— Я ныне выгляжу так, — я повернулся, давая Питеру внимательно рассмотреть мое лицо. — Ваши метки чернеют, и это реакция не на меня. Я заблокировал связь, едва вернулся. Но это значит, что копия на подходе.

Питер побледнел.

— Готов ли ты, Питер, служить мне, как раньше?

Он незамедлительно ответил согласием.

— Придется тебе немного пошпионить, — продолжил я. — Дамблдор, сдается мне, втравит в эту историю мальчишку Поттера. Следи за ним, Пит, не дай ему умереть.

Я порылся в кармане и протянул Питеру перстень.

— Надень!

Петтигрю надел перстень на средний палец правой руки и скривился от болезненного укола. Перстень активировался и произвел привязку к владельцу.

— Это концентратор, — пояснил я. — У тебя ведь нет палочки?

Питер помотал головой, соглашаясь, что нет.

— Спасибо.

— Это облегчит тебе жизнь.

Я достал второй перстень.

— Надень.

Питер послушно одел его на указательный палец той же руки.

— В него вплетено доработанное мной заклинание «Пиро». Оно теперь сродни «Адеско Файр». Но его несложно контролировать. Превращает в огонь всё, до чего дойдет. «Протего» против него не поможет. Главное, попасть, — я задумался на мгновение. — Не снимай перстни, Питер, — наконец продолжил я. — Они рассыплются в прах, едва покинут твои руки. Или при твоей смерти. Это их защита. Я не хочу, чтобы подобное изобретение ушло в чужие руки.

В моей руке заблестел массивный перстень с огромным алмазом. Его я тоже протянул Питеру.

— Это портключ, способный вытащить тебя даже из Хогвартса. Его, при необходимости, можно передать. Он рассчитан на одного человека.

Питер внимательно посмотрел на перстень. Если его можно было передать другому, то Лорд не опасался за последствия. Значит, там, куда выведет портключ, что-то приготовлено для врагов. Но это было правильным.

— Если подвернется случай, можешь убить копию, — продолжил я инструктаж Питера. — Но не рискуй. Это не главное. Главное — это мальчишка. Я обязан его деду. И я не забываю долгов. Копии будут вызывать каждого из вас, за исключением тебя, — я кивнул Лучано. — Делай вид, что подчиняешься.

Питер вскинулся.

— Возможно, это поможет мне спасти всех наших, — пояснил я, и Питер сник. А я протянул ему сквозное зеркало, для связи.

— Да, — вспомнил вдруг я и обратился к Питеру: — Пожелай скрыть перстни.

Тот сосредоточился, и перстни исчезли.

— И еще, — я прервался и отхлебнул чая из фляги, поданной Лучано. — По нашей связи до меня в ближайшее время не докричишься. Даже не пробуй. На копию выйдешь. Только зеркало.

Тут я задумался. А что будет, если зеркалом ему воспользоваться не дадут? Когда я узнаю о происшествии? И смогу ли тогда вмешаться? Сообразив, что нет, я едва не зашипел на парселтанге. Пришлось немного скорректировать планы. И всего через час мы, всей компанией, заходили в один из многочисленных отелей Парижа.

Это был Ле Бристоль Отель. Вскоре был снят пентхаус на восьмом этаже, к которому присоединили три спальных комнаты. Персонал отеля был весьма услужлив. На потрепанную одежду Питера косились, но недолго. Правильно говорят, что деньги решают все.

Номер был разделен на несколько зон — диванную, столовую и рабочий кабинет, который я немедленно и занял. Перстень-заготовка у меня был с собой. Инструмент пришлось трансфигурировать, благо ничего сложного для относительно простой поделки не требовалось. Прибыли мы в Париж утром, а закончил я работу уже в сумерках. Все это время меня не беспокоили. Знали, что и Круциатусом приласкать могу в раздражении. Отложив перстень, я вышел в столовую. Там меня уже давно ждал ужин. Я неспешно перекусил, определив, что в номере нахожусь один. Этих двух оболтусов где-то носило. Поев, я недолго думая принял ванну и отправился спать.

Но! Не успел я уснуть, как в мою спальню ввалился мертвецки пьяный Молинари, опиравшийся на трех таких же пьяных девок. Причем я едва успел выскочить из постели! Раздавили бы сволочи! Я хотел уже приласкать всех четверых Круциатусом, когда мне пришла в голову мысль поинтереснее. Хохотнув, от мгновенно улучшившегося настроения, я собрал свою одежду и пошел искать Питера. Он обнаружился в соседней спальне и тоже с девками, правда, всего с двумя. Тут только кровать исходила скрипом и потрескиванием. Питер отрывался после долгого воздержания. И все они были такими же невменяемо-пьяными. Одежда в беспорядке валялась по всей спальне. Определившись с местоположением обоих вассалов, я отправился часика три поспать. А затем у меня было запланировано много дел. Засыпал я с довольной улыбкой. Я тоже когда-то умел шутить.

* * *

Лучано проснулся от непонятных и режущих его слух своей неуместностью звуков. Неподалеку кто-то громко и абсолютно немелодично что-то напевал. Причем пел явно мужчина и, что самое главное, — незнакомый мужчина! Молинари пошевелился и открыл глаза. В следующее мгновение он вздрогнул всем телом. Рядом с ним на боку лежал волосатый мужик с огромным пузом и с нежностью смотрел на Лучано, подперев голову рукой. Причем он был абсолютно гол! Молинари в панике попытался отодвинуться от него и почувствовал, что уперся в нечто живое. Несмотря на сильную головную боль, он быстро оглянулся. Сзади обнаружился еще один мужик. Этот был с неделю как небрит и пах какой-то сивухой. Кроме того, он тоже был раздет и просто до неприличия мускулист. Он недолго думая обнял Молинари и, притянув к себе, довольно засопел. Лучано даже не сопротивлялся от ужаса и растерянности. А между тем со стороны ванной донеслись влажные шлепки, и в дверях появился третий здоровенный пузатый и, кто бы сомневался, совершенно голый мужик. Тот заметил композицию на кровати и пробасил:

— Проснулся, мой хороший? Папа Джо готов еще разок прочистить твои трубы. Ну, кто будет первым сегодня? Хочешь поиграть, красавчик?

И начал приближаться, покачивая из стороны в сторону огромным органом, который уже стоял колом.

Охреневшего от таких слов и зрелища Лучано словно подбросило, и он опрометью вылетел из спальни, даже не вспомнив про волшебную палочку!

А в гостиной его встретил весело хохочущий Лорд, сидевший в уютном кресле. Он утирал выступавшие слезы и начинал ржать вновь и вновь. И тут в мозгу замершего перед ним голого Лучано словно что-то щелкнуло. Он бросился назад в спальню и быстро убедился, что никаких геев там не было и в помине! Зато были три донельзя изумленные красотки. Видимо, от них еще никто не сбегал, причем с таким ужасом на лице. До Лучано только сейчас дошло, что он стал жертвой иллюзий, по созданию которых Лорд был великим мастером. Он снова вернулся к Лорду и простонал, хватаясь за трещавшую голову:

— За что?

Смех прервался. Лорд мгновенно стал серьезным.

— Приперлись пьяными. Разбудили. Посягнули на мою постель. Едва не раздавили, даже не заметив. Этого мало?

В этот момент послышался дикий женский крик. А через мгновение к одному голосу присоединился еще один. Лучано увидел, как на губы Лорда снова наползает веселая улыбка, и понял, что жертвой Повелителя сегодня стал и Питер.

* * *

Я снова засмеялся. Неприятно проснуться и обнаружить рядом вместо мужчины — жирную крысу. Именно это и произошло. Пьяный Питер и не заметил, как я вернул ему его анимагическую форму.

А сам Питер проснулся в полете, да еще и оглохшим от дикого визга. Затем был удар об пол. Последовавший удар прилетевшей подушкой можно было и не считать. Так, мелочь. Это воспоминание вечером того же дня и помешало Питеру вовремя заметить две рыжеволосые фигуры, вынырнувшие из-за поворота. Мгновение спустя Питер был крепко схвачен и водворен в наспех трансфигурированную клетку. Близнецы Уизли радостно переглянулись и направились вглубь Хогвартса. Им предстояло воплотить в жизнь великолепный розыгрыш. Иногда и Судьба любит пошутить.

Мои вассалы дулись на меня около часа. Или, скорее, делали несчастный и обиженный вид. Все-таки я был сильнейшим легилиментом Англии, и, даже не специально, легко читал поверхностные мысли и чувства людей. Так вот, эти хитрожопые засранцы прямо фонили удовлетворением и спокойствием. Похоже, меня проверяли на адекватность. Ну да ладно об этом.

Мы с Молинари опять оказались в Англии. Питера отправили в Хогвартс сразу по прибытии. Мы же вернулись в снятый на окраине Лондона дом. Я нашел и вернул первого вассала, но ведь он был далеко не единственным! Где-то ждал своей очереди Бартемиус Крауч-младший. Где-то скрывались Эйвери и Нотт. Томились в застенках Антонин Долохов, Августус Руквуд, Амикус и Алекто Кэрроу, Мальсибер, Трэвэрс, Джагсон и все семейство Лестрейнджей. Ждали своей очереди и многие другие. Но в данный момент я решил начать поиски троих. Сам я займусь поиском Крауча. Эйвери и Ноттом придется заняться Лучано. Благо с этим делом должен был справиться и он.

Час спустя я аппарировал на южную оконечность острова. Рутина с определением местоположения объекта начиналась вновь.

* * *

В доме, стоявшем на окраине Годриковой Лощины, царила ничем не нарушаемая тишина. Не горели свечи. не тикали висевшие на стене часы. Да и самих часов не было тоже. Даже огонь в большом камине гостиной комнаты не горел. Сам камин был девственно чист, словно его и вовсе никогда не разжигали. Так же чист был и весь этот дом. В богато обставленной гостиной, как, впрочем, и в любом самом дальнем уголке дома, нельзя было найти и пылинки. Все вещи стояли на своих, отведенных им хозяином местах. Да и было их не так уж и много. Вообще, создавалось впечатление, словно находишься не в жилом доме, а в офисе какой-нибудь фирмы, убранном и вычищенном до блеска. В этот стерильный покой вносили диссонанс лишь два живых существа. Одним из них была домовичка, обряженная в чистое полотенце. Она суетилась на кухне, готовя еду.

Вторым был молодой мужчина. Он лежал на кровати в запертой на магический замок комнате на втором этаже. Эта комната так же не выглядела жилой. На столе отсутствовали какие-либо вещи, кроме набора перьев и чернильницы. А все вещи этого мужчины, если они и были, находились внутри шкафов. На нем самом был только комплект нижнего белья. Он лежал под одеялом, смотрел пустыми глазами в потолок и выглядел спокойным и безмятежным. Но это было лишь внешне. А внутри разум Барти Крауча-младшего вел ожесточенную и безнадежную борьбу с наложенным на него Империусом. Вел в течение вот уже десяти лет. Причем самое страшное заключалось в том, что это ужасное заклинание наложил на него его собственный отец.

Когда-то маленький Барти любил и боготворил своего отца. Он пытался делать все, чтобы только заслужить его одобрительный взгляд или похвалу. Мальчику хотелось, чтобы отец его любил и гордился им. Но каждый последующий день походил на предыдущий. Барти Крауч-старший приходил с работы, ужинал, а затем в гостиной выслушивал, что произошло у жены и сына. Когда сын пытался поделиться с ним своими наблюдениями и впечатлениями, Барти не проявлял интереса. Только иногда, когда что-то в рассказе сына казалось ему неправильным, он вставлял что-то в духе «ты не должен поступать вот так-то и так-то», причем часто это было замечание на какой-то пустяк, которому Барти-младший в своем рассказе и значения-то не придал. Таким образом, Барти-младший убеждался, что отец им не интересуется вовсе. Барти-младший, как и всякий ребенок, делал много вещей, не подходящих к стандартам, так что постепенно у него возник страх разочаровать отца. Тогда он стал стремиться быть правильным, чтобы заслужить любовь. Но вместо этого получил «принятие как должного» — то есть, ни похвал за правильное поведение, ни гордости за его достижения в адрес Барти-младшего не звучало. В конце концов он привык вести себя правильно, так, как отец от него ждал, но внутренне протестовал. Иногда тайком он делал что-то, что отец запрещал, и в этот момент ему и самому казалось, что он делает неправильные вещи, но было так приятно на душе.

Все похвалы, гордость и любовь он получал от мамы. Да, его любили мама и домовичка Винки. И юный Барти платил им тем же. А вот в отце он постепенно разочаровался и начал его ненавидеть.

Это случилось в одиннадцать лет. Тогда он был милым мальчиком, который был готов помочь всем. Он уже начал разочаровываться в отце, но надежда еще жила. Так вот, в поезде он познакомился с Регулусом Блэком и, чтобы не разлучаться со своим новым другом, уговорил Распределяющую Шляпу отправить его на факультет Слизерин. О результате этой выходки он случайно узнал от Винки, спустя пару месяцев. Отец пришел в ярость и ударил его маму, обвинив ее в ненадлежащем воспитании сына. Гриффиндорец мог принять жену-когтевранку, но сын — слизеринец? Этого он вынести уже не смог. Именно с этого момента Барти возненавидел отца. И с годами эта ненависть лишь крепла. Он ничем не показывал ее, так как привык таиться с детства. Теперь он учился только для себя. Он хотел стать умным и сильным. На седьмом курсе Крауч-младший в погоне за знаниями вступил в ряды Упивающихся Смертью. В некоторых из них и в Темном Лорде он нашел тех, кто стал его действительно ценить. Его мать узнала об этом от Винки, но Краучу-старшему говорить не стала. Но то, что её сын теперь в рядах Упивающихся, поразило её до глубины души. Возможно, это добило её, и она заболела. Причем неизлечимо даже для магов.

Все это постоянно крутилось в голове Барти. Он проживал свою еще недолгую жизнь раз за разом. Иногда, сквозь видения, пробивалась реальность. Он ел, пил, справлял нужду, спал. Но стоило ему только подумать о чем-то, как вновь начинало работать заклинание. Он пытался сопротивляться. Несколько раз он даже превозмогал эту чудовищную силу на несколько мгновений, но все быстро возвращалось. И он снова терялся в видениях. А все потому, что приказ отца гласил:

— Каждую секунду думай о своей жизни. Вспоминай то, что ты предал и потерял!

И Барти вспоминал.

Лорда, сидевшего на своем кресле-троне — таким он увидел его впервые. Величественным и властным. Внушающим людям уважение и страх одним фактом своего существования. Барти был поражен силой этого мага. Его присутствие просто подавляло. Однако Лорд был внимателен к вассалам. Он учил, направлял, одаривал, помогал в решении проблем. Его любили старшие Упивающиеся. Те, кто был с ним рядом уже давно. Они помнили, каким Лорд был раньше. Барти неоднократно слышал, что Лорд болен. Но ему никто и никогда не говорил, чем именно. А вот приступы болезни он видел неоднократно своими глазами. Обычно Лорд замолкал на полуслове и словно уходил в себя. Иногда случались вспышки ярости, и тогда любой мог получить Круциатус за малейшее прегрешение.

А сам Барти ценил в Лорде то, чего не смог получить от отца. Темный Лорд, ужасное пугало для обывателей, любил учить. И надо признать, у него был к этому немалый талант. Он был терпелив. Умел находить такие слова, чтобы могли донести смысл до самого непонятливого ученика. Правда, учил он немногих. Из молодых Барти знал только себя, Регулуса Блэка и Северуса Снейпа. А еще Лорд гордился ими и их успехами, словно они были его родными детьми. И это тоже нравилось Барти. Теперь он искал одобрения Темного Лорда, а не отца.

А еще с некоторых пор Барти стал замечать, что Лорд из практически сотни Упивающихся выделял небольшую группу, отношение к которой было иным. Более мягким и доверительным, что ли. И он, Барти, относился именно к этой группе. В нее входили: Антонин Долохов, Ивен Розье, Теодор Нотт, семейство Лестрейнджей, Августус Руквуд, Амикус и Алекто Кэрроу, Мальсибер, Трэвэрс, Джагсон, Корбан Яксли, Уилкис, Торфинн Роули, Селвин, Малфой, Эйвери-младший, Северус Снейп, Регулус Блэк. Он сам. И некий Питер, который никогда не снимал маски и никогда не подвергался наказанию. По крайней мере никто из Упивающихся этого не видел.

Эту группу Лорд наказывал гораздо реже и слабее. Например, Уолдена Макнейра как-то выносили от Лорда. Его крики до этого слышали, несмотря на заглушающие чары, наложенные на помещение. А с Фенрира Сивого Лорд и вовсе едва шкуру не спустил только за косой взгляд в сторону того самого Питера. Оборотень тогда неделю не мог стоять, несмотря на всю свою хваленую регенерацию. И такое происходило довольно часто. А Барти лично лишь один раз пришлось отведать Круцио в исполнении Лорда. В тот раз он увязался за группой старших Упивающихся и едва не погиб в схватке. Тогда пятерке старших пришлось защищать его, провалив данное им задание. Барти навсегда запомнил ту ночь. Никогда больше он не видел гнев Лорда, направленный именно на него. Он навсегда запомнил ту ужасную боль, когда смерть уже казалась желанной. Запомнил и слова Лорда, произнесенные спокойно и оттого страшные вдвойне.

— Помни свое место, мальчик. Пока ты слишком слаб и не обучен для рейдов. В следующий раз тебя не станут защищать. А это смерть или Азкабан. И смерть от дементоров. Живи. Учись. Развивайся. У тебя есть все, о чем можно только мечтать. Книги, амулеты и артефакты, учителя. Совершенствуйся. Но никогда не лезь туда, куда не просят.

Второй раз он нарушил волю Лорда только тогда, когда тот исчез, а Лестрейнджи в отчаянии из-за ускользающей надежды на месть, бросились в дом Лонгботтомов. Барти всегда нравилась Белла. Он был ее тайным поклонником. За ней он и увязался следом, и слова Лорда сбылись самым страшным образом. Собственный отец отправил его в Азкабан, на корм дементорам!

Ненависть к отцу придала сил, и Барти почти удалось сбросить наваждение. Но именно что почти. В следующее мгновение он провалился в воспоминания еще глубже.

Хогвартс Экспресс набирал ход, постукивая на стыках рельсов. Барти шел по вагону в поисках свободного купе. Тяжелый сундук едва полз под усилиями ребенка. Его привел на вокзал отец, но вот о том, чтобы помочь дальше, не было и речи. Наконец в последнем купе отчаявшийся Барти увидел одинокого черноволосого мальчишку, одетого, подобно ему самому, в дорогую черную мантию. Тот сидел, уткнувшись в книгу, и что-то с упоением читал. Барти улыбнулся и вошел, так как дверь была открыта. Мальчик оторвался от чтения и вопросительно посмотрел на Барти.

— Бартемиус Крауч, — представился Барти.

— Регулус Блэк, — в тон ему ответил мальчик.

— Можно составить вам компанию? — продолжил ритуал Барти.

— Прошу, — Блэк указал на лавку напротив, куда Барти и сел, втащив сундук в купе и затолкав его под лавку. Не забыл он закрыть и дверь. Под лавкой Блэка он увидел похожий сундук и улыбнулся. Регулус ответил улыбкой, и спустя несколько минут они уже весело болтали о всякой ерунде, интересной только мальчикам в их возрасте.

Внезапно дверь в купе распахнулась и раздалось протяжное:

— А-а, маменькин сыно-ок! — и сразу же следом: — Здесь Нюньчика нет. Тут мой братец едет.

Говоривший был похож на Регулуса, но немного постарше. Он был одет в мантию с алой оторочкой.

Затем дверь захлопнулась, и по коридору прошло несколько человек. Барти вопросительно посмотрел на Блэка.

— Это мой старший брат Сириус, — как-то грустно вздохнул тот. — Он со мной не ладит.

— А что за Нюнчика они ищут? — поинтересовался Барти, чтобы снова завязать разговор.

— А, — махнул рукой Блэк. — Он про этого Нюнчика все лето вспоминал. А кто это, я не знаю. Сириус со мной не делится своими тайнами.

И Регулус снова загрустил.

Правда, дети непостоянны и грусть не продлилась долго. Вскоре в купе вновь зазвучали веселые голоса.

Только под конец пути зашел разговор о факультетах школы. Тогда Регулус и признался, что хотел бы учиться на факультете Когтевран. Но он боялся расстроить маму, которая и так, когда никто не видел, плакала из-за постоянных ссор с Сириусом. Тот, отправившись в школу, словно с цепи сорвался. Мало того, что угодил на Гриффиндор, так еще и порядки в семье начал высмеивать. Он словно не понимал, что за обычаями семьи стоял опыт многих поколений предков. Причем зачастую весьма плачевный. Регулус был в семейном склепе и видел, что множество Блэков умирали очень молодыми. Вальбурга любила своих детей и не желала им ничего плохого. Ее беда была в том, что для Сириуса она была чересчур властной.

Так вот, Регулус, не обладавший бунтарским характером брата, собирался распределиться на Слизерин, как и хотела мама. Тогда и Барти решил поступать на Слизерин, чтобы не потерять обретенного друга. Эту дружбу они пронесли сквозь года, и только из-за пропажи друга и Лорда Барти бросило в крайность, и он стал следовать за Беллой. Он боялся потерять еще и ее.

Воспоминания снова вернулись к Лорду.

Барти замечал, что даже из той, особой группы, Лорд выделял нескольких человек. Это были Антонин Долохов, Теодор Нотт, Ивен Розье, Эйвери-младший и Питер Петтигрю. Барти мечтал со временем стать частью этого маленького круга избранных, куда не входили даже Люциус Малфой и Северус Снейп.

В этот момент его вырвала из круга воспоминаний знакомая боль в метке. Его вызывал Лорд!

Но ничего больше он осознать не успел. Теперь сносящей все волной нахлынули воспоминания о маме. И как всегда, внутри родилась боль. Это был единственный человек, которого Барти предал. По незнанию. Да. Но предал. Он думал, что она будет гордиться им, когда он станет сильным и умелым магом. А она пришла в ужас, узнав, что он стал вассалом Волдеморта. Он рассказывал ей о величии Лорда. О его знаниях и силе. А она вспоминала замученных и убитых по его приказу. Единственное, во что она поверила сразу, — это непонятная болезнь, поразившая Лорда. Она тоже помнила времена, когда он был восходящей звездой магической науки, как тогда писали в Пророке.

Именно мама смогла заставить отца выполнить ее последнюю волю. Она уже умирала, медленно и мучительно, когда Барти осудили на пожизненный срок в Азкабане. Она пригрозила мужу посмертным проклятием, если он не исполнит ее волю. И он исполнил. Привел ее в Азкабан и вывел из него Барти, наложив Империус и напоив оборотным зельем. Сам Барти бы не ушел. Его совесть не могла пойти на такое. А мама осталась в камере с запасом оборотного зелья. Там она вскоре и умерла, до конца исполнив материнский долг. А Барти с тех пор боролся с чужой волей и проигрывал ей раз за разом.

* * *

Я сидел на ветке дерева неподалеку от дома Краучей и размышлял. Барти не вышел на мой зов, который я рискнул послать. В доме, на первый взгляд, вообще ничего не изменилось. Я не видел никакого движения с тех пор, как Крауч-старший ушел на работу в министерство магии. Со слов Барти я знал, что он жил с отцом, матерью и домовушкой. В доме на данный момент осталось всего двое живых. Это я чувствовал, активировав поисковый амулет, выполненный в виде кольца на лапу. Его приходилось одевать мне на лапу Молинари, иначе просто не получалось. У меня в виде ворона не было рук. А клювом и второй лапой свести разрезное кольцо я просто не мог. Силы не хватало. Вот и приходилось прибегать к его помощи.

Я наблюдал за этим домом уже два дня. Барти несомненно был внутри. Как и домовик. Их аура отличалась от людской. Вот эта домовичка и была проблемой. Я мог вломиться в дом, просто снеся все защитные чары. Мог проникнуть аккуратно, сохранив их в целости. Но домовик был серьезной проблемой. Нет, если ее убить, то проблем бы не было. Вот только Барти любил свою маленькую Винки. А справиться с домовичкой, оставив ее живой, и при этом не засветиться самому было весьма сложной задачей. Домовики опознавали людей по ауре и магии, а лишь потом по внешности. А мои ауру и магию Винки знала. Конечно, она не могла определить меня в анимагическом виде. Данные искажались. Но и я ничего не мог сделать ни вороном, ни василиском. Первый не смог бы попасть даже в дом. Второго быстро свяжут со мной. Ну не со мной конкретно. С Лордом. Но Альбус насторожится и начнет копать. А в том, что мы с Блэком не наследили, я не поручусь. Мне такие проблемы пока не нужны. В тени оставаться удобнее и безопаснее. А значит, что? Нам нужен план. А лучше несколько.

Наемники? На первый взгляд привлекательно. Даже очень. Но наверняка поднимется шум, и Дамблдор узнает. Что будет дальше, и так понятно. Наемников, конечно, можно и убить по завершению. Но. Проблем это не решало. Использовать Молинари? Глупо.

И тут меня осенило. Я даже хрипло каркнул от досады. Ключик к Барти каждый день ходил мимо меня! И его тоже звали Барти. Причем он был ключиком и к домовичке.

* * *

Мистер Крауч возвращался домой. День выдался весьма насыщенным и неприятным. Из-за нерадивых подчиненных, которые умудрялись провалить самые простые поручения. И все приходилось делать самому! Он вышел из аппарации неподалеку от дома, как привык за долгие годы жизни. Он никого не опасался. В Англии, на данный момент, был некоторый спад преступности. И как оказалось, он расслабился весьма неосмотрительно. Неожиданно в спину ему прилетел Петрификус Тоталус. Барти замер на месте, парализованный. Но так как заклинание попало в него в момент движения, то он рухнул на землю, словно подгнивший деревянный столб. Единственное, что осталось ему, это способность видеть и осознавать происходящее.

Послышался шорох легких шагов. И перед лицом Крауча замерли мужские ботинки. Затем его перевернули, и он изумленно выдохнул. На него, из-под глубокого капюшона мантии, смотрела серебряная маска Упивающегося Смертью. Затем он увидел поднимающуюся руку, сжимавшую волшебную палочку.

— Империо, — произнес измененный чарами маски голос. Чудовищная сила легко смяла волю Крауча-старшего. Противиться ей было просто немыслимо.

— Расскажи мне о своем сыне, — услышал он приказ и повиновался. Он рассказал все. С момента рождения маленького Барти до сегодняшнего дня. Пленивший его маг слушал весьма внимательно. Судя по всему, он никуда не спешил и не опасался быть застигнутым на месте преступления. А затем последовал новый приказ.

— Иди домой. Освободи Винки, оставив ее привязку к Барти. И приведи сюда его самого.

Заклинание паралича было снято. Крауч поднялся на ноги.

— Веди себя естественно, — приказал маг. — Действуй.

* * *

Я стоял и ждал. Краучу потребовалось целых сорок минут, чтобы провести ритуал освобождения домовички. Наконец он показался в дверях дома. Следом за ним, шатаясь, словно пьяный, шел Барти-младший. За его одежду цеплялась плачущая Винки. Так они и подошли ко мне.

— Освободи его, — приказал я Краучу-старшему. Про Империус он тоже мне рассказал.

Минуту спустя Барти недоуменно моргал, осматриваясь и явно ничего не понимая. А я продолжал.

— Ты забудешь о сыне. Он умер в тюрьме, — инструктировал я Крауча. — Твоя жена умерла дома от болезни. Недавно умерла Винки, так и не смирившаяся с потерей любимой хозяйки. Ты возьмешь в дом нового домовика и будешь вести привычную жизнь. Ты забудешь обо мне. Иди.

Крауч-старший повернулся и медленно побрел к дому. Я снял с него Империус. Теперь он был уже не нужен.

Затем я повернулся к настороженному Барти. Он еще не пришел в себя, но уже чувствовал себя не в своей тарелке. Тем более что стоял в одном нижнем белье и тапочках на январском ветру. А вот Винки явно узнала мою магию и расслабилась. Она знала, что без нужды сюзерен вассала не обидит. Я снял иллюзорную маску с иллюзии Волдеморта, и Барти вздрогнул. Его губы задрожали, как и голос.

— М-мой Л-лорд!

— Дай руку, — приказал я ему. Пора было уходить. — Держись, — велел я Винки и аппарировал.

Январь 1991 года.

Сразу по возвращении я отправил Молинари и Барти в Италию. Там Барти должен был пройти курс лечения. Такие случаи, как у него, с Империусом, были далеко не безвредны. А иметь рядом психически нестабильного вассала мне было совершенно не с руки. А Лучано следовало повидать семью. В мои цели не входило лишать его семейство отца. Питер регулярно связывался со мной из Хогвартса. Там происходила непонятная пока ему возня вокруг запретного коридора. Одно появление тролля на прошлый Хэллоуин чего стоило. Ладно. Это его задание. А мне предстояло найти тех, кого не смог отыскать Молинари. А именно: Эйвери-младшего и Теодора Нотта.

Они спрятались слишком качественно. Пасовала даже моя с ними связь. Удалось лишь определить, что оба в Англии. Нотта можно было бы вычислить через сына, но Питера озадачивать еще и этим не хотелось. Как и посылать Нотту вызов через метку. Он не бросится на вызов сломя голову. Нотт для этого слишком осторожен и умен. Эйвери не столь осторожен. Однако что-то подсказывало мне, что Эйвери держит связь с Ноттом и, приди ему вызов, думать и решать за обоих станет Тео. А к чему это приведет, непонятно. Нотт начнет искать информацию и может заинтересовать тех, кого мне не хотелось бы пока информировать о себе. Так что предстояло основательно все обдумать. И первое, что пришло на ум, и показалось мне самым верным. Двадцать шестого января тысяча девятьсот восемьдесят первого года был убит Аластором Грюмом наш общий друг. Ивен Розье. Вот у его могилы я и решил покараулить. И начал я это действо двадцать четвертого числа. В течение последующих дней могилу посетил Северус Снейп, который молча стоял около нее в течении получаса. Затем была чета Малфой. Даже Грюм таился на кладбище в течение двух дней. И только тот, кто и был мне нужен в данный момент, не спешил появляться.

Темная фигура появилась на кладбище рано утром двадцать восьмого января. Высокий мужчина, чью фигуру скрывала широкая черная мантия с глубоким капюшоном, одетым на голову, медленно шел среди могил. Несмотря на глубоко надвинутый капюшон, он внимательно осматривался по сторонам. А скрытая широким рукавом мантии палочка раз за разом творила поисковые чары. Людей на кладбище не было. Чары зафиксировали удаляющегося пса, нескольких грызунов в норах да с десяток птиц. Одна из птиц, кстати, сидела именно на том памятнике, к которому он и направлялся.

Крупный черный ворон не проявил никакого беспокойства при приближении человека. Лишь заинтересованно поглядывал на него то одним глазом, то другим, поочередно. Даррен Эйвери даже растерялся от такой наглости птицы. Между ними оставалось с десяток шагов, когда Эйвери настороженно замер и вновь быстро просканировал кладбище. Причиной этого было то, чего увидеть он не ожидал. На могиле лежали цветы. Такого не было никогда. Да. Могилу навещали и даже содержали в порядке, но цветов никто и никогда не приносил. Он осмотрелся еще раз, и взгляд его прикипел к странной птице. На нее же нацелилась и волшебная палочка. Причиной этого было отсутствие следов человека на снегу. Ворон распушил оперение, встряхнулся и хрипло каркнул вопросительно.

— Не р-рад?

— Чего? — опешил Эйвери, и тут метку на его руке обожгло болью. Он невольно ухватился за левое предплечье, где была метка, правой рукой, едва не выронив палочку. А птица, как показалось Даррену, насмешливо посмотрела на него правым глазом и закаркала, словно засмеялась.

— Кра, Кра, Кра, Кра.

В обрамлении могил это звучало настолько жутко, что Даррен вздрогнул и моргнул. А в следующее мгновение он отшатнулся от памятника. Птицы на нем уже не было. На ее месте сидел темноволосый бледный мальчишка в черной, очень дорогой мантии и насмешливо улыбался. А Эйвери не мог оторвать взгляда от карих с алым отливом и при этом очень знакомых глаз. Ребенок был похож на Темного Лорда Волдеморта, как родной сын. Тут мальчишке, видимо, надоело сидеть на холодном камне и он встал, опершись ногами о воздух, и не спеша спланировал на тропинку. Эйвери сглотнул. Он много раз видел подобные полеты в исполнении Лорда.

— Мой Лорд? — произнес он едва слышно и как-то несмело.

— Узнал наконец, — раздался детский, но с хорошо знакомыми ему интонациями, голос. Голос Лорда. — Не я ли говорил вам, неверующим, что продвинулся дальше всех в вопросах бессмертия? — поинтересовался ребенок. — И да. Я вернулся и собираю своих вассалов вновь.

* * *

— Руку! — приказал я ему, не давая опомниться и, как только он протянул мне ее, аппарировал. Несколько минут спустя мы вышли из аппарации в моем доме в Италии. Я перенес нас, не делая в этот раз ложных прыжков. Все было подготовлено заранее, и в момент аппарации на кладбище заработал артефакт, подчищающий магический фон. Отследить аппарацию после этого было уже невозможно.

Даррен вырвал у меня руку и вскинул палочку, быстро озираясь. Не обращая на это внимания, я прошел к столу и уселся в свое кресло. Мы были в моем кабинете.

— Сядь, — велел я ему и указал на кресло, рядом с которым он стоял. Видя, что никто на него нападать не спешит, Эйвери осторожно опустился в кресло.

— Мы в Италии, в моем доме, — пояснил я ему. И, видя недоверчивый взгляд, кивнул на дверь. — Осмотрись. Только не вздумай колдовать. Слуги и охрана — магглы, — и ответил на незаданный вопрос: — Я вернулся недавно. Ты — четвертый маг, который об этом узнал. Пока есть причины не афишировать мое возрождение. Теперь иди, смотри, неверующий.

Эйвери вышел, а я по телефону позвонил охране и велел не препятствовать. Они уже успели привыкнуть к тому, что я и Молинари появляемся неожиданно прямо в доме. Возможно, списывали это на подземные ходы и причуды хозяев. Позвонив на кухню, я велел накрывать стол в саду на двоих. Почему в саду? Просто приятно было побыть в относительном тепле и среди зелени после промозглой Англии. Пусть температура воздуха и не превышала десяти градусов, но Солнце пригревало изрядно. Эйвери покинул территорию моих владений, но я не сомневался, что он вернется. Недоверчивый от природы, он не поверил бы даже Круциатусу в моем исполнении, подозревая подвох. А вот аппарировать на сверхдальние расстояния не мог и Альбус Дамблдор. Тут я его намного превосходил. И Эйвери об этом прекрасно знал.

Он вернулся часа через два. Охрана беспрекословно распахнула перед ним калитку и подсказала, где меня искать.

— Ну что? Убедился? — поинтересовался я, не открывая глаз. Я наслаждался теплом и солнцем в уединенном уголке сада. Это во мне активизировалась змеиная ипостась. Хотелось перекинуться и свернуться кольцами на теплом камне, нагретом солнцем. Не дождавшись ответа, я поддался соблазну и, соскользнув с кресла, так и не открывая глаз, перекинулся в василиска. А затем сладко зевнул, обнажая огромные клыки.

Я не опасался наблюдения со стороны. Из дома эта часть сада была не видна. А охрана знала, где мы, и не приближалась. Это было строго запрещено. Рисковать хорошо оплачиваемой работой не желал никто.

Я негромко зашипел от удовольствия и, открыв глаза, посмотрел на Эйвери. Тот с улыбкой смотрел на меня. Эту аниформу, в отличие от ворона, он видел неоднократно. Иногда, в теплый день, в обществе друзей, я позволял себе принять змеиную ипостась. Даррен не опасался убийственного взгляда. Не передалась мне эта способность. Яд — да. А вот окаменять взглядом у меня не получалось. Неохотно вернувшись в человеческий облик, я, кивнув Эйвери, направился в другую часть сада к накрытому столу. Следовало подкрепиться. Я не ел со вчерашнего вечера, а итальянская кухня мне нравилась. Неспешно перекусив, мы поговорили. Я рассказал ему все то же, что и Питеру. Запретил распускать слух о моем возрождении. Он мог рассказать все только Нотту. Я передал ему сигнальные кольца и сквозные зеркала для него самого и для Нотта. Как оказалось, он и правда поддерживал связь с Теодором. Затем я с помощью нескольких аппараций, путая след, перенес нас в Англию. Дальше Даррен должен был действовать сам. Я не давал ему задания. Ему требовалось время, чтобы связаться и встретиться с Ноттом.

Весть от него я получил только в апреле. Как оказалось, связаться с Ноттом ему удалось. Правда, Тео успел уехать из Англии в США по делам рода. Последовать за ним Эйвери не мог. Не было у него нужных связей. Беспокоить меня он тоже не решился. Да и срок я не ограничивал. Вассалы должны вернуться по доброй воле. Принуждать я никого не собирался. Вот и ждал Эйвери возвращения Нотта. И лишь после нее связался со мной. Как и ожидалось, Нотт осторожничал. Он решил временно понаблюдать со стороны. Я лишь пожал плечами. Его дело. Эйвери же отправился в Россию.

Я помнил рассказы Антонина Долохова о родине и о людях. Там сейчас царил хаос. СССР рухнул, и множество шакалов растаскивали все, до чего могли дотянуться их загребущие лапы. Население выживало, как могло.

Даррен получил задание искать и вербовать людей, для которых еще имело значение слово «честь». И неважно, что это будут магглы. Мне не приходилось выбирать. Магглы так магглы. Их тоже можно было приставить к делу. То, что я задумал осуществить, было неподъемным делом для моей маленькой организации. Мне требовались люди. Люди и ресурсы. Вот первых и должен был начать искать Эйвери.

Незаметно летело время. Я с головой зарылся в артефакторику и зельеварение. Как же мне не хватало Снейпа! Вот только и появиться в его поле зрения я пока не мог. Это стало бы огромной ошибкой. Со слов Молинари и Петтигрю, Снейп считал меня виновным в смерти той, кого он безответно любил. Лили Поттер. Я просто ничего не смог бы ему сейчас доказать. Слишком сильно было влияние Альбуса. Тот умел очень качественно промывать людям мозги. Так что со Снейпом придется потерпеть.

* * *

Тем временем в Хогвартсе.

Они шли сквозь почти сплошную черную стену деревьев. Гарри не переставал нервно оглядываться. У него было неприятное ощущение, что за ними следят. И он был очень рад тому, что рядом с ними Хагрид, а у Хагрида есть лук.

Извилистая тропинка снова сделала резкий поворот, но едва они прошли его, как Гермиона ухватила Хагрида за руку.

— Хагрид, смотри! Красные искры, они в опасности!

— Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро!

Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их.

— Ты думаешь, они попали в беду? — прошептала Гермиона.

— Если так, Малфоя мне не жалко, а вот Невилл... Гарри запнулся, чувствуя свою вину. — Он ведь оказался здесь из-за нас с тобой... Из-за меня...

Питер, который отдувался неподалеку, едва не фыркнул. Для маленького и непомерно толстого грызуна поход по лесу был тяжелым испытанием. Питер рисковал подвергнуться нападению одной из многочисленных сов. Тупой птице ведь не объяснишь, что перед ней не просто крыса, а анимаг. Ей просто было все равно. Да и помимо сов, лес населяло великое множество опасных для него живых существ.

Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашел Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать. Невилл запаниковал и выхватил палочку.

— Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь удастся найти то, зачем мы сюда пришли, — пожаловался Хагрид. — Так, по-другому разделимся. Невилл и Гермиона со мной пойдут, а ты, Гарри, бери Клыка и этого идиота.

Хагрид подмигнул Гарри и наклонился к нему.

— Ты меня извини, — прошептал он. — Но с тобой у этого дурака номер такой не пройдет... ну... чтоб напугать тебя. А нам дело надо сделать, понимаешь?

Питер едва не зарычал, что в крысином обличье смотрелось бы комично, и приготовился бежать за этими идиотами дальше. Он давно учуял, что в некотором отдалении за ними следует Снейп, обеспечивая защиту и присмотр. А шли они по следам Квиринуса Квиррелла. Тем временем Поттер с Клыком и Малфоем уходили все глубже в лес, и ему волей-неволей пришлось бежать за ними. Он проваливался в какие-то ямы, застревал под корнями, ушиб все четыре лапы и уже сам был готов прибить дурного Поттера, когда троица внезапно замерла впереди. Питер не успел этому даже обрадоваться, когда Драко Малфой издал вопль, полный животного ужаса.

— А-А-А-А-А!

А затем Малфой бросился бежать! Вслед за ним устремился трусливый Клык. Питер кинулся вперед, позабыв про боль и собственный страх. И, выскочив поблизости от Поттера на поляну, увидел Это! Фигура в балахоне подняла голову от туши мертвого единорога и уставилась на Поттера. Питер отчетливо видел, как с невидимого лица на балахон капала кровь. Потом фигура поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Поттеру. А тот от испуга даже не мог пошевелиться!

«Пришло время действовать», — понял Питер и сменил личину. В следующее мгновение Поттер получил оглушающее в спину и упал, потеряв сознание. Питер был чуть позади него, чем и воспользовался. В сторону Квиррелла — а Питер уже успел сообразить, кто перед ним — понесся зеленый луч Авады Кедавры. Тот увернулся каким-то ломаным движением и вскинул палочку, собираясь чем-то запустить в ответ, когда чуткие уши Питера уловили быстро приближающийся топот копыт и шаги бегущего Снейпа. Мгновение, и толстая крыса исчезла среди опавших прошлогодних листьев и корней.

Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах.

— С вами все в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.

— Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри. — А что это было?

Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах.

— Вы — сын Поттеров, — кентавр не спрашивал, он знал, кто перед ним. — Вам лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц.

Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину. И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота.

— Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь?

— Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него.

— Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдет в ближайшее время?

Ронан нервно рыл копытом землю.

—Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнес он.

— Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звездами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей!

Флоренц в приступе гнева поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем.

— Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним.

Флоренц резко развернулся и галопом устремился в чашу, оставив позади Ронана и Бэйна. Гарри с трудом удерживался на кентавре, но думал не о том, что может упасть, а о том, что происходит.

Пара оставшихся кентавров вскоре тоже куда-то ускакала. Снейп на поляну не вышел, наблюдая за происходящим из кустов. Потом бесшумно растворился в ночи. Квиррелл исчез еще при появлении кентавров. Некоторое время все было спокойным. Затем из-под корней дерева вылез укрывшийся там Питер и потрусил в сторону школы, мысленно стеная и охая при каждом шаге. Надо было добраться до школы, выпить зелья, припрятанное в тайнике, и немедленно связаться с Лордом.

— Это произойдет сегодня! — Питер был взволнован и частил. — Эти малолетние идиоты собрались спасать философский камень от Снейпа! Дамблдора в школе нет. МакГонагалл им не верит. Они попрутся в запретный коридор сами. Что мне делать? Мой Лорд!

Я побарабанил пальцами по поверхности стола. Вызов Питера застал меня за работой. Пришлось прервать рунную цепочку, безнадежно испортив изделие. Это не улучшило мое настроение. Захотелось явиться в школу самому и радикально решить все проблемы. Однако именно там директор Дамблдор имел больше шансов на победу. Потому и не показывал носа из Хогвартса во время прояснений моего разума. Боялся, сволочь!

— Значит так, Питер, — начал я. — камень меня не интересует. Слишком уж от него несет жертвами и подлостью. Юных идиотов останови. Усыпи, что ли. Проспят все, и хорошо. Сам в коридор не лезь. Ты все-таки не боевик, а что там должно произойти, неизвестно. Сам я в школе появляться без крайней нужды не могу. А прислать в помощь, сам знаешь, пока просто некого.

Питер кивнул и разорвал связь.

* * *

Он не успел совсем немного. Пришлось основательно побегать от злокозненных близнецов Уизли, задумавших очередной розыгрыш. И им опять срочно потребовалась крыса. Уизли гоняли Питера по замку с час, не меньше. А когда тот пробрался в спальню первокурсников Гриффиндора, то застал ее почти пустой. Там только пучил глаза на своей кровати связанный Невилл. Пришлось нестись ко входу в запретный коридор. И надо было такому случиться! Он опять попал в поле зрения братцев Уизли. Снова началась погоня с препятствиями, закончившаяся только с появлением старого Филча. Завидев его, близнецы испарились моментально. А Питеру пришлось уносить ноги от миссис Норрис. А когда он наконец добрался до запретного коридора, то понял, что опоздал и здесь. Дверь была распахнута настежь, а цербера на месте не было! Вздрогнув при мысли о том, что трехголовое чудище бродит по школе, полной учеников, Питер заглянул в открытый люк. Там было темно, но он и так знал о Дьявольских Силках, высаженных там. Это для человека темнота была преградой. Крыса же вполне могла ориентироваться и по запаху. А он у Силков был довольно сильным и неприятным. На взгляд крысы, конечно. Не задумываясь, а то захочется отказаться от сумасшедшей идеи, Питер кинулся вниз.

Хрясь!

Приземление его не было мягким. Совершенно. Как может быть мягким каменный пол? Он пролетел завесу силков и даже не заметил ее. Попискивая от боли, он поднялся и побрел по запаху неугомонной, но глупой троицы.

В следующей комнате, куда он попал, наличествовала закрытая дверь, несколько метел и множество вьющихся в воздухе ключей. Плюнув с досады, Питер побежал вдоль стены и, о чудо! Нашел прекрасную крысиную нору, ведущую в один из воздуховодов, пронизывающих стены. По нему он несся так, словно за ним гнался сам Темный Лорд в обличье василиска и страстно желал сожрать. Короткие лапки мелькали так, словно их было не четыре, а по меньшей мере двенадцать. Следующая нора обнаружилась, когда Питер уже думал вернуться. Запретный коридор не мог быть чересчур длинным. Он нырнул в нору и, пробежав по ней, осторожно выглянул наружу.

Прямо перед ним высилось громадное зеркало, стоявшее на отлитых из бронзы львиных лапах.

Посреди комнаты, перед зеркалом, стоял профессор Квиррелл.

— Вы? — изумленно выдохнул появившийся из-за стены пламени Поттер.

Квиррелл улыбнулся. Лицо его, обычно конвульсивно дергавшееся, на сей раз выглядело абсолютно нормальным. Это отметил притаившийся на выходе из норы Питер.

— Именно, — спокойно подтвердил Квиррелл. — А я все гадал, встречу ли здесь тебя, Поттер.

— Но я думал... — ошеломленно пробормотал Гарри. — Я думал... что Снейп...

— Северус? — Квиррелл расхохотался, и это было не его обычное дрожащее хихиканье, но ледяной, пронзительный смех. — Да, Северус выглядит подозрительно, не правда ли? Похож на огромную летучую мышь, парящую по школе и хватающую невинных учеников. Он оказался мне полезен. При наличии такого Снейпа никто не мог заподозрить б-б-бедного за-за-заикающегося п-п-профессора Квиррелла.

Квиррелл явно издевался, копируя собственное заикание. А Питер все никак не мог поверить в происходящее. Этого не могло быть, просто не могло. Слова Лорда сбывались. Он чувствовал исходящее от Квиррелла знакомое давление магии. Не сильное пока, но оно определенно было! И это пугало его. Пугало до дрожи!

— Но Снейп пытался убить меня! — воскликнул Поттер.

— Нет, нет и нет, — Квиррелл категорично замотал головой. — Это я пытался убить тебя, Поттер. Твоя подруга мисс Грейнджер случайно сбила меня с ног, когда бежала к Снейпу, чтобы подпалить его мантию. Я упал, и зрительный контакт прервался. Мне не хватило нескольких секунд, чтобы сбросить тебя с метлы. Конечно, ты бы давно был мертв, если бы Снейп не пытался спасти тебя. Ведь это именно он бормотал себе под нос контрзаклятие.

— Снейп пытался меня спасти? — Поттер даже пошатнулся от такой новости. А Питер оскалился. Снейп, даже не подозревая о том, служил Темному Лорду. Эта мысль позволила Питеру несколько прийти в себя.

— Разумеется, — холодно подтвердил Квиррелл. — А как ты думаешь, с чего это он решил судить следующий матч? Он пытался помешать мне сделать это снова. Это на самом деле смешно. Ему вовсе не надо было так стараться. Я все равно ничего не мог сделать, потому что на матче присутствовал Дамблдор. А все преподаватели решили, что Снейп хочет помешать сборной Гриффиндора одержать победу. Так что Снейп сам себя подставил и стал весьма непопулярной личностью... Зря терял время, потому что сегодня ночью ты все равно умрешь.

Квиррелл щелкнул пальцами. Появившиеся из пустоты веревки впились в Поттера, крепко связывая его.

Питер подобрался, подобно хищному зверю. Крысиные глазки загорелись нешуточной злобой. Это нечто посмело попытаться помешать ему исполнить волю вновь обретенного Лорда? Оно должно умереть!

— Ты слишком любопытен, чтобы оставлять тебя в живых, Поттер, — пояснил Квиррелл. Кто шатался по школе в Хэллоуин? Я чуть не столкнулся с тобой, когда хотел посмотреть, кто охраняет камень.

— Так это вы впустили тролля? — со все возрастающим недоумением спросил Гарри.

— Ну конечно, — Квиррелл, кажется, был удивлен тем, что Гарри никак не может понять, что происходит. — Я наделен особым даром управляться с троллями. Видел, как я обошелся с тем, мимо которого ты прошел по пути сюда? К сожалению, пока все преподаватели искали тролля, Снейп, который уже подозревал меня, пошел прямо на третий этаж, чтобы меня перехватить. И мало того, что троллю не удалось тебя убить, так еще и эта трехголовая псина не смогла как следует укусить Снейпа и хотя бы отхватить ему ногу.

Гарри открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но Квиррелл предостерегающе поднял руку.

— Постой спокойно, Поттер, мне надо исследовать это любопытное зеркало.

Он вновь повернулся к зеркалу.

— В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал Квиррелл, постукивая пальцами по раме. — Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе... Но он в Лондоне... А когда он вернется, я буду уже далеко...

— Сильно сомневаюсь, — подумал Питер, медленно, сантиметр за сантиметром, выбираясь из норы. Он пользовался тем, что Квиррелл был полностью сосредоточен на зеркале. А Поттер судорожно пытался освободиться, и ему было не до наблюдений.

— Я видел вас со Снейпом в лесу! — внезапно выпалил Поттер, заставив вздрогнуть и Квиррелла, и Петтигрю, который вылез из норы и прижался к массивной ножке зеркала.

— Да, — рассеянно согласился Квиррелл, обходя вокруг зеркала, чтобы посмотреть, что у него сзади. — Он уже был уверен в том, что это я, и пытался выведать, как далеко я готов зайти. Он с самого начала меня подозревал. Пытался меня напугать — как будто это было в его силах! Ведь на моей стороне сам Лорд Волдеморт...

Это едва не спровоцировало Питера на нападение, прямо в крысином обличье.

Квиррелл обогнул зеркало и жадно уставился в него. Питера спасла от обнаружения массивность лапы и то, что снизу она тоже была рельефной, и он нашел там достаточно пространства, чтобы спрятаться.

— Я вижу камень, — прошептал Квиррелл. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю... Но где же этот камень?

Поттер, напрягая все силы, пытался ослабить стягивающие его веревки, но они не поддавались. Казалось, что Квиррелл полностью сосредоточился на зеркале. Питер хотел было принять человеческую форму и атаковать, как Поттер опять заговорил:

— Но мне всегда казалось, что Снейп меня ненавидит...

— О, конечно, — равнодушно подтвердил Квиррелл. — Небо тому свидетель, он тебя ненавидит. Он учился в Хогвартсе вместе с твоим отцом, разве ты этого не знал? Они друг друга терпеть не могли. Но Снейп никогда не желал тебе смерти.

— Но я слышал, как вы плакали несколько дней назад, — не успокаивался Гарри. — Я думал, Снейп вам угрожал...

В первый раз с того момента, как Гарри появился в зале, Квиррелл утратил спокойствие. На его лице отразился страх.

Питер замер и внимательно прислушался.

— Он здесь ни при чем, — голос Квиррелла чуть подрагивал. — Просто иногда... Иногда мне бывает нелегко выполнять приказы моего господина. Ведь он великий волшебник, а я слаб и...

— Вы хотите сказать, что в той комнате он был вместе с вами? — воскликнул Поттер, похоже, не поверивший своим ушам.

— Он всегда со мной, где бы я ни был, — мягко ответил Квиррелл. — Я встретил его, когда путешествовал по миру. Я был молод, глуп и полон нелепых представлений о добре и зле. Лорд Волдеморт показал мне, как сильно я заблуждался. Добра и зла не существует. Есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней... С тех пор я служу ему верой и правдой, хотя, к сожалению, я не раз подводил его. Ему приходилось быть со мной суровым...

А вот это походило на то, что исповедовал Лорд, когда на него накатывал очередной приступ. Питер начал осознавать, с чем именно они столкнутся, если Лорд прав и Дамблдор сможет воплотить копию Волдеморта. Начнется ад, если эта копия начнет воплощать замыслы старика!

Квиррелл внезапно поежился.

— Он не склонен прощать ошибки. Когда мне не удалось украсть камень из «Гринготтса», он был очень мной недоволен. Он наказал меня... Он решил, что должен пристальнее следить за мной и постоянно контролировать меня...

Спустя минуту молчания Квиррелл негромко пробормотал какое-то ругательство.

— Я не могу понять, — прошептал он. — Может, этот камень находится внутри зеркала? Может быть, я должен его разбить? Что делает это зеркало? Что оно показывает? Помогите мне, мой господин!

Питер похолодел от ужаса. В комнате раздался знакомый ему холодный голос. Казалось, что голос этот исходит из самого Квиррелла.

— Используй мальчишку...

Квиррелл повернулся к Поттеру.

— Так, Поттер, иди-ка сюда.

Он хлопнул в ладоши, и веревки упали на пол. Гарри медленно поднялся на ноги.

— Иди сюда, — поторопил Квиррелл. — Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

Поттер подошел.

— Ну и что? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь?

Питер упустил слова мальчишки. Все его внимание приковала выпуклость, внезапно появившаяся в кармане мантии Поттера. Затем тот попятился к выходу.

— Он врет... — проговорил холодный голос.

— Поттер, иди сюда! — крикнул Квиррелл. — Говори правду! Что ты там видел?

Квиррелл закрыл рот, и тут снова раздался голос.

— Дай мне поговорить с ним... Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня...

— Но, повелитель, вы еще недостаточно сильны! — запротестовал Квиррелл.

— У меня достаточно сил... — отрезал голос. — Для этого вполне достаточно...

А затем Квиррелл начал разворачивать свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол. Без нее голова Квиррелла выглядела как-то странно. И тут он медленно повернулся к Поттеру спиной, и тот увидел то же, что и Питер мгновение назад. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое страшное лицо, которое им когда-либо приходилось видеть. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые. Это не было лицом Лорда, хотя некоторое сходство и просматривалось. Вот только видел это только Питер.

— Гарри Поттер, — прошептало лицо.

Тот попытался отступить назад, но ноги его не слушались.

— Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, химерой... Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и свое сердце... Кровь единорога сделала меня сильнее... Ты видел, как мой верный Квиррелл пил ее в лесу... И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело... Итак, почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане?

«Это не Лорд!» — пронеслось в мозгу Питера. Он тщетно искал определение этой твари и не находил. Его знаний в магии явно не хватало для этого.

Поттер внезапно попятился назад. А Питер выбрался за зеркало и, прикрываясь им, принял человеческий облик.

— Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители... Они умерли, моля меня о пощаде...

— ЛЖЕЦ! — крикнул Поттер, и Питер одобрительно кивнул. Джеймс точно не стал бы молить о пощаде, да еще и на коленях. Он был гриффиндорцем до мозга костей. Едва это пронеслось в голове, как Питер осторожно выглянул из своего ненадежного укрытия.

Квиррелл приближался к Поттеру. Он шел спиной вперед, чтобы рожа на затылке могла видеть мальчику.

— Как трогательно, — прошипело это нечто. — Что ж, я всегда ценил храбрость... Ты прав, мальчик, твои родители были храбрыми людьми... Сначала я убил твоего отца, хотя он отважно сражался... А твоей матери совсем не надо было умирать... но она старалась защитить тебя... А теперь отдай мне камень, чтобы не получилось, что она умерла зря.

— НИКОГДА!

Гарри метнулся по направлению к двери. Но через мгновение его схватила за запястье рука Квиррелла. Гарри закричал, пытаясь вырваться, и, к его удивлению, ему это удалось. Он поспешно обернулся, чтобы понять, куда делся Квиррелл.

Профессор корчился от боли, глядя на невысокого толстяка, который с выражением лютой злобы на лице направлял на Квиррелла руку с несколькими перстнями на пальцах.

— Пи-итер! — выдохнула рожа с затылка Квиррелла, которой тот приложился об пол, упав.

— Ты не мой Лорд! — выкрикнул толстяк писклявым голосом. — Умри!

От его руки потекла огненная река, и Квиррелл мгновенно превратился в факел.

— А-А-А-А! — отчаянно завопили два голоса, а толстяк уже направлял руку на него, Гарри!

— Обливиэйт! — было последним, что он услышал. Дальше пришла тьма.

* * *

Гарри уловил, что над ним блеснуло что-то золотое. Снитч, конечно же, это был снитч! Гарри попытался немедленно поймать его. Но, то, на чем сомкнулись пальцы, снитчем определенно быть не могло! Он моргнул и посмотрел на свой улов. Это был не снитч. Это были очки. Очки директора Дамблдора! Как странно... Он снова моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.

— Добрый день, Гарри, — произнес Дамблдор, забирая очки и водружая их на положенное место. Гарри уставился на него. И тут он все вспомнил.

— Сэр! — произнес Гарри слабым голосом, тщетно пытаясь подняться. — Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Сэр, торопитесь...

— Успокойся, мой дорогой мальчик, ты немного отстал от времени, — голос Дамблдора был приветлив и спокоен. — Камень не у Квиррелла.

— Но тогда у кого? — Гарри раздирало беспокойство.— Сэр, я...

— Гарри, пожалуйста, тихо, — попросил Дамблдор. — Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда.

Гарри тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в Больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для Гарри скупил по меньшей мере полмагазина.

— Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Дамблдор, поймав взгляд Гарри. — То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Кстати, я полагаю, что именно твои друзья, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они надеялись, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье.

— Я давно здесь? — перебил его Гарри. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.

— Три дня. Мистер Рональд Уизли и мисс Грэйнджер будут весьма счастливы, что ты наконец пришел в себя. Они были крайне обеспокоены твоим состоянием.

— Но, сэр, а как же камень...

— Я вижу, что он волнует тебя больше всего остального, — улыбка сползла с лица Дамблдора. — Что ж, поговорим о камне. Профессору Квирреллу не удалось отобрать его у тебя.

— Вы были там?! — воскликнул Гарри. — Вы получили сову, которую послала Гермиона?

— Должно быть, мы разминулись в воздухе. Как только я прибыл в Лондон, сразу стало очевидно, что я должен находиться как раз в том месте, которое я покинул. Я прибыл вовремя. Схватка отняла у тебя все силы, и ты едва не погиб. В какой-то момент я даже подумал, что это произошло. А что касается камня, то он был уничтожен.

— Уничтожен? — недоверчиво переспросил Гарри. — Но ваш друг, Николас Фламель...

— О, так ты знаешь о Николасе? — судя по голосу, Дамблдор был очень доволен этим обстоятельством. — Ты все разузнал, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше.

— Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли? — продолжал недоумевать Гарри.

— У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок А затем, да, затем они умрут.

Дамблдор улыбнулся, видя непонимание на лице Гарри.

— Такому молодому человеку как ты, это кажется невероятным. Но для Николаса и Пернеллы умереть — значит, лечь в постель и заснуть после очень долгого дня. Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение.

Воцарилась тишина. Гарри лежал, глядя в потолок и не зная, что сказать. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.

— Сэр! — наконец окликнул его Гарри. — Я тут подумал... Сэр... даже если камень уничтожен, Вол... Я хотел сказать, Вы-Знаете-Кто...

— Называй его Волдемортом, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.

— Да, сэр, — Гарри поспешно кивнул, ему не терпелось услышать ответ. — Я хотел спросить: ведь теперь Волдеморт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?

— Нет, Гарри, — согласился Дамблдор.— Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться... Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать, когда сработала защита, данная тебе твоей мамой, ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.

* * *

— Ну, ну, — подумал расположившийся на нагретом солнцем подоконнике Питер. — Лорд уже властвует, пусть пока и над немногими.

Эта часть подоконника была скрыта от взглядов плотной шторой, и Питер нежился, предаваясь заслуженному отдыху. А заодно и подслушивал, как умело вешает Поттеру лапшу на доверчиво подставленные уши старый манипулятор. Свое задание Питер выполнил качественно и уже предвкушал благодарность от Лорда. Он гадал, что это будет. Питер любил подарки. А в последние годы в его жизни было слишком мало радости. Он даже начал мечтать о своем небольшом домике и семье, когда его грезы нагло прервали. Рон, решивший навестить друга, подошел к окну, где и заметил свою блудную крысу, которую он мгновенно сгреб с радостным вскриком и немедленно начал тискать. Питер только обреченно вздохнул.

И снова я в самолете. На этот раз он летел в Финляндию. Причем я находился в преотвратном настроении. Проблема возникла там, где я ее совсем не ждал. В России пропал Даррен Эйвери. В определенное время он не вышел на связь по сквозному зеркалу. А должен был! Затем сработало аварийное кольцо. А это значило, что его сняли с владельца! А потом и вовсе пропала наша с ним связь! Это означало, что он либо мертв, либо находится в экранированном от магии помещении. Аппарировать в Россию я не мог из соображений безопасности. Мне совершенно не хотелось ссориться с русскими магами. А аппарацию на такое расстояние они смогли бы обнаружить без особого труда. Нет, я не боялся их. Но я хотел воспользоваться ситуацией в России для собственных интересов. Потому и пришлось выбирать такое не очень быстрое средство передвижения, как маггловский самолет. И место назначения поблизости от границ России. Там я смогу короткими перемещениями незаметно пересечь границу. Тем более артефакт, затирающий аппарационный след, я вмонтировал в свой пояс. С затиранием следов коротких перемещений, на которые уходило совсем немного сил, он справится.

Со мной летели Молинари, Нотт и Крауч-младший. Его к этому времени сумели основательно подлечить. Вот только ненависть к окружающим, приобретенная им за десять лет, не исчезла. Она лишь затаилась на время. К счастью, он ненавидел не всех без исключения. Для меня и Упивающихся Смертью место в его душе еще осталось. Вот и решил я, на всякий случай, взять его с собой.

Нотт вылез из своего убежища, едва узнал о пропаже. Оказалось, что он тоже снабдил друга отслеживающим артефактом, и тот немедленно просигналил ему о собственном изъятии. Вот он и примчался ко мне, застав в самый последний момент. Маггловские документы у него были, и покупка билетов проблемой не стала. Да и легкий Конфундус еще никто не отменял.

Хм, пришла в голову весьма забавная мысль. А как бы вели себя в самолете наши доблестные авроры или члены Ордена Феникса, всякие там Уизли, Флетчеры и прочие. Я представил, и на лице сама собой появилась улыбка. Я вспомнил вокзал Кингс Кросс, как одевались прибывающие туда многие маги. Мои в этом плане выглядели куда как лучше. По крайней мере, в маггловском мире они не терялись и знали его законы и правила.

За этими размышлениями я потихоньку и уснул.

В Хельсинки, неподалеку от аэропорта, Молинари нанял нам машину. Водитель согласился отвезти нас в муниципалитет Иматра, Южная Карелия. За хорошую сумму, разумеется. Денег у нас было много, и экономить не стали. Границу преодолели легко. Правда, аппарировать пришлось раз семьдесят. Ну не был я никогда в этой местности. Русский язык знал. Долохов научил. Мне вообще языки давались довольно легко. А вот Барти и вовсе говорил как истинный уроженец России. Что значит родовой дар! Его отец знал порядка тридцати языков. Барти пока только четыре. Английский. Французский. Немецкий. Русский. Начал немного говорить по-итальянски. Сказывалось то, что он выпал из жизни на целый десяток лет.

Но языки языками, а передвигаться пешком мне быстро надоело. И вскоре мы неслись по колдобистой и грязной дороге в автомашине, которую давно ждали на свалке. Машина называлась «Жигули«». Она скрипела, дергалась, дымила. Внизу что-то скреблось и стучало временами. Тем не менее, сей транспорт довольно быстро доставил нас в Ленинград, на вокзал.

Небольшая сумма денег, и мы заняли целое купе в поезде, следующем в направлении Москвы. Отсутствие местных документов легко компенсировал Конфундус в моем исполнении. До Москвы я успел сильно проголодаться. Пробовать то, что выдавали в поезде за еду, я не рискнул. Диагностические чары пасовали перед тем, что туда было намешано. Поэтому в Москву я прибыл злой, как… да как Темный Лорд! То есть был готов кого-нибудь откруциатить от всей души или заавадить, на худой конец.

След пропажи отыскался довольно быстро. Едва пригороды Москвы появились на горизонте, как ожила наша связь. Предположение с экранированным помещением было верным. И это было неприятным. У простых магглов такого помещения быть просто не могло. Такая защита рассчитана только на удержание магов. А это означало, что похитители либо маги, либо церковники, либо спецслужбы. То, что подобная вещь будет в руках кого-то иного, я просто не верил. Не тот уровень. Не те доходы. Не так уж много есть экранирующих магию материалов. Самым распространенным было хладное железо. Но даже оно было баснословно дорогим. Например, известный богач магической Англии Люциус Малфой едва ли наскреб бы денег более чем на килограммовый брусок. Даже если бы продал свой мэнор.

А это, в свою очередь, означало то, что Эйвери нам так просто не отдадут. Придется немного подстраховаться.

Менее чем через час мы нашли в пригороде дом, в подвале которого и держали Даррена. На первый взгляд дом был ничем не примечательным, обычное офисное здание. А вот второй определил наличие охраны. Причем вооруженной маггловским оружием. Охранник мелькнул в поле зрения, когда в здание входил какой-то представительный мужчина. А в следующее мгновение машина пронесла нас дальше, и рассмотреть что-то еще я просто не успел. Ну что ж, хватит и этой скудной информации. Ясно одно. Идти внутрь нужно мне. Ни один из вассалов просто не справится в одиночку. А идти ужасно не хотелось. Я не хотел демонстрировать свое воскрешение и уж тем более внешность. Но и бросить Эйвери я тоже не мог. Иллюзия в данном случае не поможет. Она просто развеется, едва я ступлю на хладное железо. Значит, придется идти другим путем.

* * *

Начальник охраны объекта, Василий Петрович Осинин, всю жизнь отдал службе государству. Боролся и со шпионами, и с организованной преступностью. Пришлось как-то схлестнуться и с магами. Это и помогло ему, когда подошел пенсионный возраст. За свою жизнь он успел вжиться в шкуру и оперативника, и следователя. Теперь примерил на себя роль начальника охраны объекта, проходившего по засекреченным спискам только под номером. Здесь, под неприметным домом, располагались настоящие бетонные катакомбы. Там была оборудована лаборатория для исследования проявлений магии. Объекты исследований, которых привозилось довольно много, наружу уже не выходили никогда. Он видел и людей, всех возрастов, и магических существ, и разнообразные артефакты.

Его единственной обязанностью было обеспечение охраны объекта. В его подчинение входила полная сотня охраны, распределенная на несколько смен. Вот и сейчас Василий Петрович обходил вверенное ему здание. Все было в порядке. Все подчиненные несли службу на совесть. Он вошел в фойе здания, когда снаружи раздался гул приближающейся грузовой автомашины. Заскрипели тормоза, а когда он разинул рот, чтобы отдать команду, входная дверь с грохотом распахнулась.

Василий Петрович был готов к чему угодно, кроме того, что увидел. Сквозь распахнутую дверь, извиваясь, скользнуло тело гигантской змеи. Охрана открыла по гадине автоматный огонь, вызвав лишь разъяренное шипение и ответную молниеносную атаку. Чудовищные челюсти, украшенные зубами в палец длиной каждый, сомкнулись на теле одного из бойцов. Пули отскакивали от зеленой чешуи, не оставляя на ней даже следов. Тварь двигалась и атаковала с закрытыми глазами. Причем стремительно. Несколько секунд назад в фойе была пятерка охраны, теперь лишь их тела оплывали лужами крови. Василий Петрович расстрелял весь магазин штатного ТТ. А чудовище, не обращая на пули внимания, свернулось кольцами неподалеку и повернуло окровавленную голову в его сторону. Только теперь он заметил стоявшую в дверях троицу. Трое мужчин были в черных мантиях магов. А из-под капюшонов на обреченного человека, скрывая лица своих обладателей, смотрели безликие серебряные маски. Рука одного из них подняла волшебную палочку.

* * *

— Авада Кедавра, — голос Барти, пусть и искаженный магией маски, был спокоен. С ним произошла интересная метаморфоза. Во время подготовки акции его просто корежило от нервов. Но стоило только раздаться первому выстрелу и увидеть действия Лорда, сменившего ипостась, как на него снизошло спокойствие. Теперь он был так же спокоен, как сам Лорд.

* * *

Тем временем я определился с направлением и пополз вниз по лестнице, оказавшейся за спиной последнего маггла. Вооруженные охранники появлялись еще дважды. Авады вассалов и мои клыки быстро положили конец противостоянию. Мага несложно убить маггловским оружием, если он к этому не готов. А вот если у мага было время подготовиться, и если он не слабосилок, то перевес в столкновении будет на его стороне. Среди моих вассалов слабосилков не было.

В подвале было тяжело. Уцелевшая охрана укрывалась за массивными дверями и оттуда вела огонь. А вот вассалы уже не могли держать щиты. Здесь все — пол, потолок, стены — было покрыто хладным железом. Даже я не смог бы здесь сменить ипостась. Но я и не собирался. Вассалы вернулись наверх, чтобы продолжить зачищать дом. А я продолжил крушить двери и убивать людей. В том, что я остался в одиночестве, был один существенный плюс. Неразумную тварь, коей меня, несомненно, считали, не станут шантажировать убийством того, за кем мы пришли. Так оно, собственно, и вышло. Я убил в этих коридорах человек сорок. Из них охраной были лишь семеро. Остальные носили белые халаты.

Эйвери я нашел в каморке в дальней части подземелья. Он был напичкан какой-то дрянью и находился без сознания.

Подобных каморок тут было около трех десятков. В основном они пустовали. Лишь из четырех на меня смотрели испуганные лица. Детские лица. А еще в одной был свежий труп мальчишки-подростка. Замки были по-маггловски хитрыми. Там было задействовано электричество. На каждом из них мигал красный огонек. Я полз в сторону выхода и ударами головы распахивал двери камер. В коридор никто, правда, так и не вышел. На лестнице меня ждал Барти. Ему я и поручил забрать Эйвери и найденышей. Сам же поднялся наверх и поменял ипостась. Это прибежище вивисекторов стоило обыскать и основательно ограбить. А между тем снаружи наметилась суета. Похоже, наше нападение не прошло незаметным. Я осторожно выглянул в окно. Улицу с обеих сторон перекрывали местные полицейские. Молинари и Нотт заняли позиции у окон. Я кинулся обшаривать кабинеты.

Когда из подвалов появился Барти, несущий на плече Эйвери, и жмущиеся к нему дети, я уже собрал добычу, оказавшуюся совсем небольшой. Так, с десяток артефактов различного назначения. Да и палочку Эйвери. Как только все собрались рядом, я аппарировал, выпустив напоследок огромный всполох Адского огня.

* * *

Генерал угрюмо смотрел на подчиненных. Произошедшее просто не укладывалось в голове. Сверхдорогая лаборатория перестала существовать. А пожар не могли унять, пока не подключились прибывшие маги.

— Что известно о нападавших? — наконец спросил он.

— По описаниям похожи на Пожирателей, — произнес седой как лунь полковник Коновалов.

— Каких еще Пожирателей? — резко выдохнул генерал, а его лицо начало наливаться кровью от злости.

— Черные мантии, серебряные маски, змея, похожая на василиска, наглость и эффективность нападения, все напоминает мне события в Англии десятилетней давности. Тогда там действовал некий Темный Лорд Волдеморт.

Генерал забарабанил пальцами по столу. Лицо его медленно приобретало обычный оттенок.

— Но Волдеморта уничтожили, а его последователи в тюрьме, разве не так?

— Наверняка не все, — ответил седой. — Несколько дней назад на объект доставили какого-то англичанина. Похоже, приходили за ним.

— Ну и что понадобилось ЭТИМ в России?

— Англичанин занимался вербовкой людей — это все, что удалось узнать.

— Магов?

— Нет, обычных солдат-отставников.

Генерал снова постучал пальцами.

— Разобраться. Подключить магов, это их епархия. Действуйте!

* * *

— Мой Лорд, теперь мы вернемся в Англию? — три дня спустя спросил у меня очухавшийся от магловской химии Эйвери.

— Нет, Даррен, мне нужны люди, деньги и заводы. Все это сейчас можно найти здесь, в России.

— А…

— На этот раз действовать будет Нотт. Его хитрость и осторожность придутся весьма кстати. Ты останешься ему в помощь.

Эйвери кивнул.

— И в первую очередь найдите себе охрану, жилье и транспорт.

К разговору подключился Барти.

— Что будем делать с детьми?

— Рассказывай, — приказал я, зная, что он уже собрал всю доступную информацию. Сам я знал лишь, что там были трое мальчишек и девчонка.

— Это сироты, — ответил Барти. — Их собрали из нескольких детских приютов. Нашли, подозреваю, по магическим выбросам, которые дети не смогли сдержать. Им всем от восьми до десяти лет. Потенциально сильные маги.

Я задумался ненадолго. Отдавать я не любил. России, похоже, эти дети нужны только как подопытный материал. А значит, они станут моими вассалами, со временем, конечно. А пока…

— Теперь они твоя забота, Барти. Поселитесь в Италии. Пока в моем доме. Затем видно будет. Пора тебя выводить в люди. С документами и гражданством Лучано поможет.

— Но мой Лорд! — все спокойствие слетело с Барти мгновенно.

— Никаких но. Это приказ. Да и не будешь ты вечно заведовать детским садом. Обустроишь все. Наймешь прислугу. И я снова буду привлекать тебя к делам. Но сейчас дети на тебе.

* * *

И вот я снова в Италии. С момента описанных событий, что произошли в России, прошло уже полгода. За это время изменилось многое. По соседству с семейством Молинари был куплен дом с большим участком земли. Туда въехал Барти с детьми и охраной из русских. Их нанял еще Эйвери. Мой дом тоже теперь охраняли русские солдаты. Для того, чтобы это стало возможным, пришлось прикормить нескольких местных чиновников. С их помощью было создано и официально зарегистрировано охранное агентство «Симаргл». Название для агентства выбирал Барти. Теперь это его вотчина, как впрочем, и подрастающее поколение. Детей, вывезенных из России, у нас уже одиннадцать. Всех их нашел по приютам Эйвери. Так что приемыши появились у всех, кроме меня. Возраст маловат.

Барти мы даже имя менять не стали. Он так и остался Бартемиусом Краучем. Только теперь он был гражданином Италии. А в Англии ему пока делать было нечего.

Нотт стал владельцем двух металлургических заводов в Магнитогорске. С этим пришлось основательно повозиться. Не желала делиться местная верхушка. Но от чрезмерной наглости всегда хорошо помогал живительный Круциатус. Иногда подкрепленный Авадой. Так же договорились и с местной мафией. По городу поползли страшноватые истории о людях в черном. На заводах теперь усиленная охрана. Идет модернизация и замена оборудования. Вплотную занялся Нотт и персоналом. Алкоголикам, ворам и лентяям было указано на ворота. Оставшимся подняли зарплату, и начался набор нового персонала.

Параллельно с этим шла заготовка магических компонентов и изготовление магического оборудования. В своих поездках по миру я многому научился и собрал огромное количество разнообразной информации. В том числе по некоторым сплавам, используемым гоблинами и дварфами. Нет, те металлы, что составляли тайное наследие этих народцев, так и останутся тайной. По крайней мере, пока. Но и тех рецептов, что удалось узнать, хватит для моих планов. Вот такими сплавами я и хотел заняться. И их мне потребуется в дальнейшем очень и очень много. А пока все это стремительно расходовало мои отнюдь не бездонные накопления. И я начал задумываться о том, где бы мне раздобыть деньжат. Да побольше. Побольше.

Подумать о деньгах мне не дал Питер. Наш крысоватый друг был в панике. В школе объявился василиск! С момента начала учебы произошло несколько нападений. Первое было на кошку старого Филча. Рядом с ее окаменевшей тушкой была надпись на стене, мол, наследник вернулся, враги, трепещите. Это не восприняли всерьез. Но затем произошло нападение на ученика. Пострадал хаффлпаффец. Вот тут и началась паника среди детей. Директор выглядел спокойным. Преподаватели озадаченными. Естественно, Поттер и компания решили и в этой дырке стать затычкой. И начали поиски. Так как мой приказ по отношению к Поттеру остался в силе, Питер тоже взялся за поиски и… Нашел!

— Крадусь я, значит, по коридору, — рассказывал он. — А коридор там поворачивает под прямым углом. Вот за углом-то я едва и не ткнулся носом в бок громадной змеище. Представляете, мой Лорд, лежит, свернувшись кольцами, туша, диаметром с двухсотлитровую бочку и ждет чего-то. А тут я, весь из себя пушистый, упитанный, лакомый. Ладно, хоть смотрела змея в другую сторону. Не заметила. А я, едва ступор прошел, хвост задрал, чтоб не наступить, и задом, задом, оттуда. Затем развернулся и… В общем, я еще никогда так не бегал. В себя пришел на крыше Астрономической башни. Как залез, не помню. И самое смешное, как обратно слезть, не знаю. Все осмотрел. Ну нету пути вниз, и все тут. Хоть на помощь зови. Пришлось ночи ждать, принимать человеческий облик и лететь, применив тот прием с черным дымом, которому вы нас учили. А вы ведь помните, как я не люблю летать!

* * *

Не люблю — это мягко сказано. Летать Питер не просто не любил, он боялся полетов как огня. Хотя, пожалуй, даже сильнее.

Однако надо было давать ответ Питеру на его вопрос, что ему делать.

— Значит, так, Питер. Против василиска ты практически бессилен. А потому прекращай все перемещения по школе ночью. Днем не так опасно. Ты правильно заметил — змеища здоровенная. Поэтому, если сильно припрет, ходи узкими крысиными ходами. И еще. Мне придется явиться в школу самому. Похоже, кто-то добрался до фамильяра Салазара Слизерина.

Я постучал пальцами по столешнице.

— В общем жди. В скором времени я прибуду. Твоя задача теперь смотреть и слушать. Следи за всеми вокруг. Нам нужен тот, кто проник к василиску. Но будь предельно осторожен.

Теперь передо мной стояла задача — как проникнуть в Хогвартс и не привлечь внимания Альбуса и преподавателей. Наиболее простым, на первый взгляд, был вариант с сыном Нотта. Подарить ему ворона, например. Но, немного обдумав, я отверг его как несостоятельный. Нотт-старший в бегах, и если у его сына появится почтовая птица, это напротив, привлечет к ней внимание. М-м-м, а если не Нотт, а Малфой? Спишет директор это на причуды богатенького и избалованного мальчишки? Думаю, что да. Хотя птицу и проверят, так, на всякий случай. А значит, план будет выполняться в два этапа. Вначале ворон в подарок, с последующей заменой птицы на меня через некоторое время. Да. На этом и остановимся.

Я поднялся из-за стола и прошелся по кабинету, обдумывая детали. Затем вызвал в Италию Нотта-старшего, оторвав его от дел.

* * *

Драко Малфой недоумевал. Отец забрал его домой и при этом ничего не стал объяснять в школе. А дома его ждал сюрприз. В гостях у них находился дядя Тео, как называл его Драко. Другие знали его как опасного преступника, служившего покойному Темному Лорду, Теодора Нотта, Упивающегося смертью. Или как их еще называли, Пожирателя Смерти. Дядя Тео в гости приходил редко. Да оно и понятно. Он же до сих пор находился в розыске. Но зато каждый его приход для Драко становился маленьким праздником, ведь Тео всегда приносил подарки. Отцу обычно дарилось дорогое вино. Маме — редкие растения, до которых она была большой ценительницей. Знаменитый сад Малфоймэнора и его теплицы были ее вотчиной.

А Драко получал сладости и невероятные магические игрушки. Чего стоил только оживленный магией набор юного полководца, состоявший из нескольких тысяч мини-големов. Таких игрушек в Англии было просто не достать, по причине отсутствия мастеров големостроения. Миниатюрные фигурки имитировали людей, коней, кентавров, магических существ. Причем имитировалось даже их поведение. Например, дракон, засевший в норе под подушкой, начинал охранять ее, как его прототип родную пещеру. Он пыхал иллюзией огня, летал вокруг и нападал на нарушителей незримых границ. Так же естественно могли вести себя и все остальные персонажи. Драко очень любил играть с ними в саду. Там разворачивались битвы, походы, строительство городов или, к примеру, мостов через текущий по саду ручей, для миниатюрных фигурок бывший полноводной рекой. А стройке активно мешали дикие кентавры, гоблины и драконы. В общем, Драко компенсировал недостаток общения со сверстниками такими вот играми.

Вот и сейчас дядя Тео не обманул его ожиданий. Таких сладостей Драко не пробовал никогда и даже не видел. Улыбавшаяся мама пояснила, что это все привезено из России. Помимо сладостей была великолепно выполненная модель парусного корабля с командой. Когда Драко приблизился к столу, где она стояла, усатый капитан рявкнул какую-то команду и выстроившийся на палубе экипаж почтительно поклонился. Дядя Тео пояснил, что это русский боевой корабль времен Петра Великого. Что он может, как и настоящий, ходить под парусами и даже стрелять из пушек. Причем настоящими маленькими ядрами. Драко обнял Нотта, так как у него просто не было слов, чтобы выразить чувства.

Но на этом подарки не закончились. В гостиную, где они расположились, по команде отца, вошел домовик. Он гордо нес высокий резной шест с перекладиной наверху и подставкой снизу. На перекладине гордо сидел крупный ворон и с интересом поглядывал на людей. Увидев сладости, он переступил с лапы на лапу и хрипло произнес на английском:

— Дай!

Люциус улыбнулся, глядя на ошарашенную физиономию сына.

— Драко, — обратился он к нему. — Тебе нравится эта птица?

Тот кивнул.

— Тогда поделись с ним вкусненьким.

Драко окинул взглядом гору съестного. Прикинул, что из этого могло понравиться ворону, и взял горсть разнообразных орехов, большую часть которых он раньше даже не видел, и направился к птице. Ворон придирчиво осмотрел подношение и внезапно больно клюнул его в палец. Драко вскрикнул и отдернул руку, роняя орехи. На указательном пальце появилась и сорвалась вниз капля крови. Драко с обидой посмотрел на улыбающегося чему-то отца, маму и дядю Тео. Последний же указал ему на ворона, от которого Драко отвернулся. Тот снова взглянул на птицу и отступил на шаг. По насесту, на котором сидел ворон, пробежали яркие всполохи. Птицу окутало сияние, но еще через мгновение все успокоилось. Ворон посмотрел в глаза мальчику и отчетливо выговорил:

— Хоз-зяин!

— Угости его, — сказал отец.

Драко неуверенно повернулся к дяде Тео.

— Не бойся. Это был ритуал запечатления. Теперь он будет подчиняться только тебе. Эту птицу не запугать, не подкупить и не уговорить. Теперь он твой на всю его долгую жизнь. И будет служить тебе верой и правдой. Это, как и совы, магически выведенный вид. Только в Англии они редки. Здесь в моде совы. Хотя они и сильно проигрывают в верности и уме воронам. А этот еще и говорить обучен.

Драко собрал раскатившиеся орехи и, все еще побаиваясь, поднес их птице. Та не колеблясь принялась их осторожно брать с руки и с явным удовольствием глотать. Когда попался особо крупный орех, ворон перелетел на книжный шкаф. Там он раздробил орех ударами клюва и вернулся назад, всем видом выпрашивая еще угощение. Он даже крыльями принялся трепыхать и жалобно орать, как малый птенец, что вызвало у всех веселые улыбки.

— Дай ему имя, — подсказала мама.

— Хугин⁽¹⁾, — не минуты не сомневаясь, произнес Драко. — Тебя будут звать Хугин, в честь одного из воронов бога Одина.

А потом был серьезный разговор, в котором Драко объяснили, зачем нужен взрослым ворон в Хогвартсе. По их словам, для защиты детей был нанят сильный маг, имеющий аниформу ворона. Но директор, несомненно, воспрепятствует инициативе отцов, если узнает. Поэтому Драко в дополнение к защитному комплекту артефактов, предназначенных для наследника, выдали еще и дополнительный и очень сильный медальон защиты сознания. Он создавал из ничего не значивших мыслей и воспоминаний владельца практически непроницаемую защиту. Причем легилимент вообще не подозревал о наличии защиты. А чтобы Драко проникся, отец сказал ему, то эта вещь была создана лично Темным Лордом. И это было правдой. То, что вещица создана всего несколько дней назад, естественно, уточнять не стали.

Возвращение в Хогвартс произвело фурор. Слизеринцы сбежались в гостиную, чтобы посмотреть на нового питомца Драко. Ворон гордо отказался брать пищу из чужих рук и сделал это только с разрешения самого Драко. Дядя Тео объяснил ему, что птица обучена множеству коротких команд. Она не настолько разумна, чтобы вникать в пространные рассуждения. В данном случае оказалось достаточным простого — можно. И ворон с удовольствием принялся лакомиться подношениями. Его пришлось поселить в комнате Драко. Когда, по указанию директора, птицу попробовали определить в совятню, та показала свой норов и совы бросились врассыпную. Альбус не мог заставить Малфоя отправить птицу домой. Каждый ученик мог взять в школу своего питомца. Если, конечно, тот не угрожал безопасности других детей и персонала школы. Ворон попадал в категорию разрешенных. Так и остался Хугин в школе. И уже через пару недель на него обращали не больше внимания, чем на жабу Лонгботтома.

* * *

Я сидел на плече юного Малфоя и рассматривал Большой Зал Хогвартса. Пришло время обеда, и он быстро заполнялся учениками. Я улыбнулся бы, если бы аниформа это позволяла. Мне всегда нравился Хогвартс. Здесь была какая-то особая атмосфера. Я обвел взглядом зал. Преподаватели уже заняли свои места за столом.

Директор хлебал какой-то суп, мерцая глазами от удовольствия.

Минерва МакГонагалл налегала на рыбу. И мне показалось, что погладь ее в данный момент и она заурчит: мало, мало, мало. Помню, как мне нравилось гладить слизеринских котов, дав им что-нибудь вкусненькое. Они урчали именно так.

Профессор Спраут заедала котлету какими-то травами.

Перед маленьким Филиусом Флитвиком высилась гора пельменей, которые он кушал аки джинн из русского мультика о бароне Мюнхгаузене. Он жмурясь, прожевывал очередной пельмень. Затем приоткрывался хитрый глаз. Очередной пельмень взлетал из миски, сам окунался в сметану и отправлялся в открывшийся рот. Хитрый глаз прикрывался, и маленький профессор, использовавший даже обед для того, чтобы заинтересовать учеников, с наслаждением продолжал насыщаться. При этом он причмокивал губами, слизывал с них капнувшую сметану, и прямо-таки лучился счастьем и довольством. За этим процессом некоторые из учеников следили, открыв от удивления рты. А мне казалось, что попытайся кто-нибудь отвлечь профессора от этого увлекательного учебного процесса, как раздастся недовольный возглас с восточным акцентом: «Не видищь, мы ку-ушаем!»

Северус Снейп, сидевший рядом, казался полной противоположностью жизнерадостному Флитвику. Северус ковырялся в еде с таким видом, словно ему досталась тарелка с навозом гиппогрифа, а съесть его было жизненно необходимо. Но вот процесс поглощения оного блюда вызывал у него лишь брезгливость и отвращение.

Лесник Хагрид жрал, загребая что-то огромной ложкой из тазика. Иначе эту емкость было и не назвать.

Рядом с ним сверкал белозубой улыбкой Гилдерой Локхарт. Вот кто вызвал мое удивление своим здесь присутствием! Преподаватель ЗОТИ, ага, тогда и Снейп — белый и пушистый. Какие цели преследовал Дамблдор, наняв Локхарта, знал лишь он сам. А мне в данный момент это было безразлично.

Уже пьяная предсказательница Трелони с интересом рассматривала большой пучок укропа, видимо, забыв на время о еде. Может быть, прикидывала, чего можно напредсказывать, если скурить эту занятную травку.

Мадам Хуч размахивала рукой с зажатой в ней пустой вилкой и объясняла что-то Авроре Синистре. Вот кто кушал, соблюдая все правила этикета.

Так же различно вели себя и ученики. Слизеринцы ели аккуратно и неспешно, повинуясь многолетней привычке. Манерам обучался каждый из них.

Равенкловцы, в большинстве своем, с научным интересом следили за своим деканом Флитвиком. Некоторые уже пробовали подражать, заказав у домовиков пельмени и сметану, вызывая у окружающих приступы смеха.

Хаффлпаффцы с интересом следили за Флитвиком и представлением, устроенным за столом Равенкло. А там пельмени летали во всех направлениях и попадали куда угодно, только не в открытые рты. Я знал как сложно контролировать левитируемый предмет, не используя концентратора. И мысленно аплодировал профессору. Ведь дети не успокоятся, пока не овладеют таким занятным умением. Он даже слизеринцев заинтересовал. Но эти будут тренироваться в одиночестве, чтобы не выглядеть смешными.

Гриффиндорцы жрали. Иначе это было и не назвать. Вот уж точно львиный прайд, добывший несчастную животину. Причем небольшую. Отсюда и стремление каждого урвать себе кусочек. Причем если в прайде сначала, неспешно и со вкусом, ест сильнейший лев, то здесь все были равны. На их столе я приметил и Питера, который тоже с упоением что-то грыз.

Я же был сыт, а потому нахохлился на плече Малфоя и продолжил с интересом наблюдать за жизнью факультетов в естественной среде.

А в конце обеда директор сделал занятное объявление. В школе открывался дуэльный клуб. Меня это насторожило. Обычно такое нововведение бывало в начале учебного года, а на дворе уже декабрь! К чему это посреди учебного года? Непонятно. Попечители тоже наверняка не были поставлены в известность. И мне все это не нравилось. А ученики загалдели в радостном предвкушении. И Малфой, на котором я ездил, был едва ли не самым активным. А уж когда к нему подошел Снейп и с явной неохотой сказал, чтобы Драко был готов, мол, он участвует, моя паранойя зашлась предупреждающим криком. Я легонько клюнул Драко, привлекая внимание. Тот свернул общение и поспешил к себе в комнату.

— Нельзя! — голос в вороньем теле у меня был хриплым и каркающим. Кроме того, приходилось общаться отдельными словами. Горло не было приспособлено к пространным разговорам. — Чую подвох.

— Чего? — не понял смысла Драко. — Какой подвох?

— Тебе. Нельзя. Драться, — насилуя непривычное к таким звукам горло, произнес я. И хрипло прокаркал, видя несогласие: — Дай! Знать! Отцу!

Услышав об отце, он неохотно кивнул и пошел за зеркалом. Малфой-старший, узнав о дуэльном клубе, тут же засобирался в Хогвартс. Я был прав. Попечительский совет не был в курсе нововведения.

Залов в школе хватало. Большая часть из них были заперты и не использовались уже десятилетия. Вот один из них и привели в порядок домовики Хогвартса. В его центре появился длинный помост, предназначенный для дуэлей. Для зрителей подготовили длинные скамьи. Я, по обыкновению, ехал на плече Драко. Рядом с ним шли Люциус Малфой и Джейкоб Па́ркинсон, отец подруги Драко, которую звали Панси. Малфои и Паркинсоны дружили семьями и были частыми гостями в домах друг друга. Джейкоб тоже входил в попечительский совет, занимающийся финансированием школы. Он с готовностью присоединился к Люциусу, едва узнал о причине спешки. Нет, он, как и сам Люциус, не были против обучения их чад дуэлям, но только если все будет организовано по правилам таких мероприятий.

* * *

Едва войдя в зал, лорд Паркинсон нахмурился. Первое, что бросилось в глаза, это приготовленный для дуэлянтов помост. Уже здесь начинались нарушения! Для обучения дуэльным искусствам помостов не предусматривалось! Для самих дуэлей — да! Но не для учеников, способных свернуть себе шею, просто упав! Обучение всегда производили на ровной земле. Земле! Не камне. Это раз. Защитных экранов не было и в помине. Это два. Колдомедика не было рядом. Это три. Вообще из взрослых присутствовали только Снейп, стоявший со скучающим видом, и Гилдерой Локхарт. Он расхаживал по помосту, подобно павлину.

Джейкоб, как и сам Люциус, не стал пороть горячку, а решил просто понаблюдать. Он прошел поближе к помосту и встал за спинами сидевших гриффиндорцев. Те его даже не заметили, шумно болтая. Малфои уселись на скамью слизеринцев. Локхарт, увидев их, расплылся в широченной улыбке. А Снейп остался все таким же равнодушным. Вот только Джейкоб, знавший Северуса со школы, заметил, как дрогнули ноздри длинного носа, и понял, что тот чем-то доволен. Взгляд черных глаз профессора на мгновение остановился на Драко и проследовал дальше. Паркинсон заметил, как слегка нахмурился Малфой-старший. Он знал Снейпа куда лучше, чем Паркинсон.

А затем началась комедия под названием «фееричное избиение павлина». Локхарт, предложивший Снейпу подуэлировать, летал над помостом, даже не касаясь его. Северус выбивал из дурака пыль долго, вдумчиво и с заметным удовольствием. Наконец он позволил своей жертве коснуться помоста рукой. Дуэль считалась оконченной.

Локхарт покряхтел, поворочался и, с видимым трудом, встал на ноги. Его шатало. Вид был жалким. Но даже позор на глазах учеников его не смутил. Он широко улыбнулся и объявил, что так и было задумано. А потом начал вызывать на помост учеников. Первым, ну кто бы сомневался, был Гарри Поттер. Когда выкликнули Драко, вместо него поднялся лорд Малфой.

— Драко не будет в этом участвовать, — произнес он в тишине. Многие ученики только сейчас обнаружили в зале присутствие посторонних.

— Ну если он боится, — начал Локхарт и осекся, когда Люциус лязгнул об пол концом трости.

— Еще слово в этом роде, — спокойно сказал лорд Малфой, — и вы будете дуэлировать со мной. Причем схватка не будет учебной.

Вот тут до Гилдероя дошло, и он слегка побледнел.

— Теодор Нотт! — провозгласил он наконец. Нотт, сидевший рядом с Малфоем, пожал плечами, но не сдвинулся с места.

— Я пришел лишь посмотреть, сэр, — когда затянулась пауза, сказал он. — у меня нет намерения вступать в клуб. А уж тем более драться.

— Забини! — пришел на помощь Локхарту Снейп. Смуглый и смазливый слизеринец легко вскочил на помост.

По сигналу Локхарта началась дуэль. Сначала мальчишки обменялись Экспеллиармусами. Затем в ход пошли Риктусемпра, Таранталлегра и Импедимента. Зрителям представилось забавное зрелище — Поттер, танцующий на ватных ногах и изо всех сил пытающийся сохранить равновесие. Ему явно было не до дуэли. И дико хохочущий Забини, который уже не мог произнести ни одного заклинания. Дуэль немедленно прервали. Участников расколдовали и начали все сначала. И тут Поттер умудрился попасть Экспеллиармусом в противника. Причем заклинание было такой силы, что палочку из руки Забини вывернуло, а его самого отбросило далеко назад, где он и остался лежать, сильно ударившись. Вот только перед этим он успел выкрикнуть свое заклинание, звучавшее как Серпенсортиа. Никто не бросился к Забини на помощь. Все, остолбенев, смотрели на огромную кобру, которая раздувала капюшон всего в одном шаге от Поттера и явно готовилась атаковать. Внезапно сверкнула яркая вспышка, и змея рывком развернулась к обладателю фотоаппарата. Одновременно взметнулись палочки Паркинсона, Малфоя и Снейпа. Но первым успел Поттер. Он громко зашипел на змею, заставляя учеников повторно остолбенеть.

* * *

«Не каждый день доводится слышать парселтанг», — ошарашено подумал я. Змею давно развеяло. Ученики расходились. Люциус с Паркинсоном отправились к директору. Они видели достаточно, чтобы навсегда прекратить этот опасный фарс. А я все не мог прийти в себя. Поттер не был мне родственником. А в Европе только наследники Салазара Слизерина владели парселтангом! Что же произошло тогда в Годриковой Лощине, что мальчик получил одно из умений Лорда? Я не знал, и над этим следовало основательно поразмыслить. А шумные дети мешали. Я оттолкнулся от плеча Драко и полетел по коридору. Следовало выбраться из замка наружу и найти местечко потише. Выбрался я через совиный лаз. Их было сделано довольно много. А тихое место нашлось на опушке Запретного леса. Там, укрывшись от чужих глаз в кроне огромной ели, я и расположился.

Итак, как можно передать навык? Ответ мог быть лишь один. При помощи создания крестража. Но Лорд не мог создать еще один крестраж, ведь ритуал моего создания был не завершен. А по завершению его создавать крестраж было бы уже не кому. Значит, над Лордом провели ритуал создания крестража насильственно, не зная обо мне. Результат — крестража нет. А что есть? Непонятно. Ясно одно. Матрицу личности Лорда врагам получить не удалось, как и его силу. Почему я уверен? Во-первых, обо мне никому не известно. И во-вторых, при активации крестража личность донора тела уничтожается. А Поттер был жив. И он совершенно точно не являлся Лордом. А парселтанг? А вот этот навык как-то ему передался. И что еще, неизвестно. Поэтому с ним требуется быть осторожным. Возможен любой сюрприз. За ним надо понаблюдать. А при случае и изучить.

Придя к такому выводу, я успокоился и полетел в замок. Уже стемнело. Внутрь я попал так же, как и выбрался наружу — через совиный лаз. В замке было тихо и довольно мрачно. Я неспешно летел под самым потолком в сторону слизеринских подземелий. Драко я увидел совершенно неожиданно. В это время он всегда был в своей комнате. А сейчас он стоял, прижавшись к стене, в глубине одного из тупиков, которыми изобиловали коридоры школы. Выход из тупика перекрывал свернувшийся кольцами василиск. Рядом с ним стояла рыжая мелкая девчонка и что-то говорила Малфою.

Слушать я не стал. Нельзя было терять время. Василиск мог двигаться очень быстро, а спасти укушенного мальчишку я бы просто не успел.

* * *

Драко шел по темному коридору. Эта часть подземелий неофициально принадлежала хаффлпаффцам. Их гостиная располагалась поблизости. Драко выбрался из родных подземелий в поисках куда-то запропастившегося анимага. Тот улетел сразу после дуэли Поттера с Забини. А Драко снедали беспокойство и неутоленное любопытство. Не связано ли это исчезновение с Поттером? Драко успел забрести довольно далеко. И только теперь он сообразил, какую глупость сделал! Неподалеку послышался шорох. Что-то большое ползло в его направлении. Драко в панике отпрянул в ближайшее ответвление коридора, рассчитывая найти там очередной из многочисленных переходов. Но оказался в тупике. Возвратиться назад он уже не мог. А поэтому Драко достал волшебную палочку и прижался к стене. Он надеялся, что чудовище, а это несомненно было оно, проползет мимо. Но и эта надежда не оправдалась. Громадная змеиная голова появилась из-за угла и повернулась в его направлении! Драко узнал в чудовище василиска и замер от страха, не в силах даже поднять руку. Он любил разные страшные истории и часто читал о чудовищах древности. Василиски пугали его даже больше драконов. И он совершенно не ожидал встретить в школе это воплощение его ночных кошмаров.

А чудовище неспешно свернулось кольцами на пересечении коридоров и замерло. Голова его была повернута в сторону Драко, но глаза были закрыты. Только раздвоенный язык мелькал, пробуя воздух. Монстр был темно-зеленым. Практически черным. Примерно через минуту послышались легкие шаги, и рядом с монстром появилась маленькая рыжая девчонка. Уизли! Она увидела замершего Малфоя, что-то прошипела василиску и обратилась к Драко.

— Какая удача! Сынок предателя! — ее лицо исказила злая усмешка. — Сейчас ты умрешь, отродье Малфоев.

В этот момент над ней мелькнула крылатая тень, и между василиском и насмерть перепуганным Драко возникла невысокая фигура. Драко увидел темноволосого мальчишку, возрастом едва ли старше его самого. Но от него веяло такой всесокрушающей мощью, что даже василиск отпрянул. А в следующее мгновение раздалось шипение. Причем на этот раз шипели двое! Глаза Драко расширились. Только что появившийся мальчишка что-то шипел василиску, и тот отвечал! Затем чудовище легко скользнуло в сторону, открывая взгляду прятавшуюся за ним Джиневру Уизли. Она, недолго думая, вскинула волшебную палочку.

— Авада… — начала она. То, что произошло дальше, Драко запомнил на всю жизнь. Стоявший перед ним мальчик вдруг словно нырнул вперед. А в следующее мгновение челюсти зеленого, покрытого ромбическим рисунком василиска сомкнулись на теле Уизли. Коротко, но довольно громко хрустнуло. Девчонка коротко всхлипнула и обмякла. Новый змей мотнул головой, отбрасывая изломанное тело в сторону. Затем он снова повернулся к темному василиску и зашипел. Тот ответил. Впрочем, эти переговоры длились недолго. Зеленый принял человеческую форму и повернулся к Драко. Тот вздрогнул, встретив спокойный взгляд красновато-карих глаз. Юный Малфой знал лишь одного человека, имевшего красные глаза и умевшего говорить со змеями. И убивал этот человек так же легко. Правда, все говорили, что Лорд мертв, но тогда кто это? И Драко, недолго думая, поклонился анимагу, как младший аристократ старшему. Легкий намек на ответный поклон и чуть приподнявшиеся в слабой улыбке уголки губ показали, что он все сделал правильно.

— Возвращайся в гостиную факультета, — холодный голос взрослого человека, прозвучавший вместо подспудно ожидаемого Малфоем детского, заставил Драко вздрогнуть и выйти из шокового состояния. — Ты ничего не видел и не слышал. Здесь не был. Отправил ворона с письмом домой и сразу вернулся. Эта версия для всех, кроме Люциуса с Нарциссой. Им скажешь, что анимаг улетел после закрытия Дуэльного Клуба. Больше ты его не видел. Ворон вернется к тебе завтра. Запомни это и не заставляй меня жалеть о том, что не стер тебе память.

— Я понял, — ответил Драко и осторожно, словно пробуя слова на вкус, продолжил: — мой Лорд.

Тот испытующе посмотрел на юного Малфоя долгим взглядом. А затем неожиданно протянул ему маленькое зеркальце в серебряной оправе, которое достал из кармана мантии.

— Это сквозное зеркало, — пояснил он растерянному Драко. — Понадоблюсь, свяжись. Только по пустякам не беспокой. Рассержусь. Давай, беги!

И Драко сорвался с места, на ходу пряча зеркальце в карман, бережно, словно величайшую ценность. Он пробежал мимо тела Джинни, старательно глядя вдаль, справедливо опасаясь расстаться с ужином. Впрочем, для этого хватило и запаха крови. Вот только он невероятным усилием смог дотерпеть до своей комнаты. А там свидетелей уже не было.

* * *

Я проводил взглядом мальчишку. Уже сейчас он был довольно умен. Да, детские наивность, неуверенность и неуемное любопытство никуда не делись, но то, что он сумел слету распознать в ребенке Лорда, говорило в его пользу. Я и сам, если быть честным, не понял, зачем дал ему зеркало. Но. Пусть будет. Иногда вот такие спонтанные решения оказываются самыми верными.

Но ладно об этом. Была куда более серьезная проблема. Она ждала, свернувшись кольцами рядом. Ссаашесс, самка василиска, бывшая фамильяром самого Салазара Слизерина! Одна из последних представителей своего вида, причем беременная. Да, где-то в Запретном лесу жил и ее кавалер. Вот только василиски — одиночки. Они не живут стаями или прайдами. Правда, это происходит больше не из-за их территориального характера, его-то как раз и нет, а из-за отсутствия в одном месте достаточного количества добычи. Несколько змей быстро распугивают всю живность в месте своего обитания. Вот и живут эти разумные существа в одиночестве. А Ссаашесс вообще была исключением из правил. Не знаю, что сделал с ней Салазар, но она прожила тысячу лет и неплохо отточила свой разум. Конечно, змея — это не человек. Разум у нее свой, змеиный. Но тем не менее он неплохо развит. Это я понял еще в нашу первую встречу. Тогда я был учеником. А у Ссаашесс было безопасное логово. А теперь по тайным коридорам начали шастать непонятно кто. Например, эта Джиневра. Ссаашесс чувствовала в ней слабый отголосок магии рода Слизерина, поэтому и подчинилась. И оставила ее, встретив и узнав меня. Вот теперь надо думать, где поселить даже не одну Ссаашесс, а целое семейство василисков. Самца я тоже найду и заберу. Всегда любил змей. Пусть живут у меня. А прокормить их я сумею. С этими мыслями я улегся на Ссаашесс, как делал раньше, и она быстро понесла меня к Тайной Комнате. Требовалось забрать свое наследство. Мы переезжали.

* * *

Директор Дамблдор был в шоке. Сорвался тщательно лелеемый план! Он сумел подкинуть крестраж Волдеморта девчонке Уизли. Их было не так жалко. Много их было. Слишком много. Уж больно плодовита оказалась Молли Уизли. Так вот, крестраж успешно захватил тело и начал бесчинствовать в школе, набираясь сил и осваиваясь. Вот только что-то пошло не так. Василиск Салазара убил девчонку и сам уполз неведомо куда! Альбус сам спускался в Тайную комнату, вместе с нашедшими ее невыразимцами, и не нашел никого и ничего, кроме старой шкуры, впечатлившей всех своими размерами. А скандал получился знатный. Альбус едва отстоял свое место в школе, но кресло директора зашаталось под ним весьма заметно и неприятно. Да еще авроры с невыразимцами перевернули всю школу, учинив полнейший хаос. И, что было самым неприятным, он потерял кресло председателя Визенгамота.

1) Хугин и Мунин — пара воронов в скандинавской мифологии, которые летают по всему миру Мидгарду и сообщают богу Одину о происходящем. На древнеисландском Huginn означает «мыслящий», а Muninn — «помнящий» (или «мысль» и «память» соответственно).

Вернуться к тексту

По возвращении из Хогвартса дела и заботы захлестнули меня с головой. Василисков удалось переправить в Италию в морском грузовом контейнере на корабле магглов. Дорогу змеи перенесли нормально. Я все-таки нашел самца, оказавшегося совсем небольшим, довольно юным и поэтому еще оливково-зеленым. Он согласился на сытную жизнь в тепле и неге, рядом с мудрой Ссаашесс. В данный момент они нежились в теплой воде бассейна, расположенного в глубине сада.

Я с улыбкой вспомнил ужас магглов из охраны и слуг, когда из контейнера выползли две змеи весьма жуткого вида. При этом одна из них значительно превосходила длиной и толщиной любую анаконду. Даже моим вассалам было не по себе. Ничего. Привыкли. Магглам, правда, пришлось значительно поднять зарплату. Зато теперь они шутили, что охраняют не нас от воров, а воров от нас. На что мы с вассалами лишь посмеивались.

Заводы Нотта наконец заработали и начали приносить первую прибыль. Пока изготавливалась лишь привычная магглам сталь, правда, весьма хорошего качества и при этом относительно недорогая. Этого добились, применив несколько специализированных артефактов металлурга, купленные у дварфов в США. Нотт не стал задирать цену до немыслимых высот, как делали все остальные. За большими объемами он тоже не гнался. Ставка была на качество, недостижимое для конкурентов, и гуманную цену. И такая стратегия оправдалась. В стране не было лишних денег, а металлы требовались для множества производств.

Узнав об изъятии василиска и уничтожении еще одной копии, успокоился и Питер и продолжил свою работу по охране Поттера, попутно работая питомцем Уизли.

Детей на попечении Барти было уже пятнадцать. Что-то наш Эйвери разошелся. Эдак Россия лет через шесть и вовсе без юных магов останется. Но останавливать его я не собирался. Дети отъедались и отдыхали. Постепенно они начинали оттаивать от приютского существования. Уже начались осторожные расспросы обо мне. Дети многого еще не понимали, но вот наблюдательности и сообразительности у них не отнять. Как и любопытства. Заметили глазастые, как почтительно ко мне обращаются персонал и вассалы. Пора искать им учителей. Отдавать их в заботливые руки Дамблдора и ему подобных я не собирался. А вот правильное и, что главное, полное образование я намерен был им дать.

Я вновь начал учить Барти и Лучано магическим искусствам.

Беатриче, жена Молинари, носила второго ребенка. Это было еще не очень заметно. Но не для меня. Едва увидев ее бледность в мое очередное посещение их дома, я продиагностировал ее и узнал о беременности. Счастливый Лучано немедленно окружил ее вниманием и заботой. Только Алессандро — их сын — смотрел на все происходящее большими и недоуменными глазами.

А мне пришла в голову интересная мысль. А не приобрести ли мне какой-нибудь остров в океане? Там и посторонних глаз будет поменьше. Надо будет это хорошенько обдумать. Но позже. А сейчас были и более срочные дела. На свободе находились еще несколько моих вассалов. Люциус Малфой, Северус Снейп, Джейкоб Па́ркинсон, Корбан Яксли, Торфинн Роули и Селвин. Плюс менее ценные для меня Малколм Крэбб, Эдвард Гойл, Уолден Макнейр, Фенрир Сивый и еще несколько человек и существ. Пришло время решать, как быть с ними. Да и с азкабанскими сидельцами надо было что-то делать. В общем, мне было над чем поломать голову.

Начнем, пожалуй, с пары друзей, а именно, Малфоя и Снейпа. Тут пока ничего менять нельзя. Иначе упущу Снейпа, а я, как уже говорил ранее, собственник. И ценными вассалами разбрасываться не собираюсь. Сюда же пока отнесем и Крэбба с Гойлом.

Паркинсон? Пожалуй, пока нет. Джейкоб склонен к необдуманным поступкам и словам. А мне вылезать на свет еще не время.

Яксли? М-м, да. Этот мне нужен уже сейчас. Как и Роули с Селвином. Кто-то еще? Из свободных, наверное, нет. Азкабан? Взять его, конечно, можно, но вот шум… Шум поднимется знатный. А мне этого не надо. Значит, пока тоже нет. Хотя… А что там с их физическим и моральным состоянием? Надо уточнить. Одного уж как-нибудь вытащим незаметно. Или двух? Ладно, посмотрим.

Итак, цели намечены. Приступим.

Несколько часов спустя я знал, что Яксли неплохо устроился в министерстве. В данный момент он занимал должность заместителя начальника отдела по работе с магглами. Вся проблема была в том, что все мои люди, знакомые Яксли, были на нелегальном положении. Наиболее безопасна встреча с ним была для Молинари. Но им же мне и меньше всего хотелось рисковать. Где еще я смогу найти столь преданного мне человека? Причем уже доказавшего свою преданность. Я не исключал возможной слежки за Яксли. Значит, нужен такой вариант, при котором будет обеспечена как безопасность, так и возможность в любой момент отступить. А пойду, пожалуй, я сам.

* * *

Был вечер пятницы. Корбан Яксли закончил работу и вышел из министерства. Он любил перед ужином пройтись пешком. Это была давняя и хорошо укоренившаяся привычка. Он гулял каждый вечер, если, конечно, позволяла погода. Он был высок и довольно красив. Не так, конечно, как признанный красавец Малфой, но и ему вслед оборачивались женщины. Увы, к их разочарованию, красавчик был женат и не собирался изменять супруге с кем бы то ни было.

Он был одет в добротный костюм и поверх него в теплый темно-серый плащ. Грязь, лежавшую на тротуаре, месили дорогие ботинки. День был хмурым и ненастным. Но день для марта был довольно теплым. Видимо, из-за отсутствия давно осточертевшего ветра.

Корбан никуда не спешил и шел неспешно, задумчиво. Из этого состояния его выдернула попытка приземления на плечо наглой черной птицы. Корбан отшатнулся от неожиданности, и ворон, недовольно каркнув, сверзился с облюбованного места. До земли он, впрочем, не долетел. Сильные крылья взметнули птицу вверх. Но Корбан успел увидеть маленький тубус, закрепленный на лапе птицы. На глазах изумленных магглов он вытянул в сторону руку, куда ворон и приземлился. Птица позволила отвязать послание и сразу же взметнулась ввысь, распугав пролетавшую стаю голубей. Яксли убрал послание в карман и проследил взглядом, как черная точка в небе быстро движется куда-то на запад. Затем он нашел укромное местечко и аппарировал домой. Кто бы ни прислал это письмо, читать его на улице явно не стоило. Он увеличил и распечатал тубус, только запершись в собственном кабинете. Как оказалось, не зря. В письме было лишь несколько слов, но они заставили Яксли нервно сглотнуть и сжечь пергамент трясущимися руками. А в памяти прочно отпечаталось.

— Жду в воскресенье. Там. Пригласи Роули и Селвина, — а в конце стояла подпись: — Вася.

Дрожащими руками Корбан налил себе вина, достав бутылку из бара. И залпом проглотил дорогущее вино, даже не ощутив его вкуса. Все дело было в том, что Васей Антонин Долохов, как-то, в шутку, назвал сменившего ипостась на василиска Лорда. Тогда они посмеялись, да и забыли. И вот это изречение Антонина всплыло в письме, написанном незнакомым почерком. Но тогда они были лишь втроем. И знать о той глупой шутке никто больше просто не мог!

Он вскочил со стула, на который успел сесть, и заходил по кабинету. Слово «Там» тоже указывало на конкретное место. Там погиб его друг Эйвери-старший. Он был раздавлен маггловским грузовиком, перед которым его, по неизвестной причине, выбросило при перемещении портключом.

Волнение не покидало его до самого воскресенья. Он ворочался ночью. Был рассеян весь субботний день. И думал. Думал. Думал.

* * *

Думал и я. Мне не давала покоя мысль, что о наших художествах в России наверняка уже известно Альбусу и министру. О моем существовании, конечно, они не знают. Но вот возникшая активность моих вассалов не могла их не насторожить. А что это значит? А значит, что возможна проверка всех находящихся на свободе Упивающихся. И тех, кто находился под подозрением. Корбан Яксли мог привести на нашу встречу авроров или Орден, сам не желая этого. Нужна была подстраховка. Я придумал и взвесил десятки вариантов, но все они, после обдумывания, были отвергнуты. Попутно я перебрался из удобного кресла в ванную. Она, конечно, той, что осталась в Италии, и в подметки не годилась, но я был рад и такой. Я уже говорил, что всегда любил воду.

Вот так, лежа в воде, я и продолжил свои размышления. Как-то незаметно мысль скользнула на мое детство и приют. И тут меня осенило! Неподалеку от места гибели Эйвери-старшего был приют. Причем это был один из худших приютов Англии. По крайней мере, так было до моей смерти. Надо упомянуть, что я всегда интересовался детскими приютами, даже будучи не в себе. Я никогда не забывал, где я вырос. Иногда я помогал деньгами как приютам, так и отдельным детям, привлекшим мое внимание. Об этой моей слабости не знал никто. Зная, что приютская детвора собиралась вместе только вечером, перед проверкой, я немедленно отправился претворять в жизнь задуманное.

Черной дымной тенью я двигался вокруг приюта и заглядывал в окна. Здешняя жизнь была мне хорошо знакома. Вот укладываются спать младшие ребята. Пьет что-то хмельное завхоз. Задержавшаяся директриса запирает кабинет. В фойе, за столиком, дремлет сторож. А вот и старшие воспитанники. Пролетев мимо окон девчачьих спален, я быстро нашел мальчишек-подростков. Общие спальни меня не заинтересовали, а вот та, в которой расположились четверо подростков, приковала мое внимание. Там шел подсчет денег. Видимо, «бугры» данного заведения занимались распределением дневной выручки подчиненных. Подобное было и в моем приюте. Сам я, правда, никогда и никому не платил. Я тогда был одиночкой и просто заставил окружающих меня бояться. В моем случае приют подмяла самая сильная банда. Вот и посмотрим сейчас, чем дышат эти подростки. Я замер перед окном и неожиданно для находившихся в комнате распахнул его магией. А затем просто шагнул на подоконник и спрыгнул на пол. Надо упомянуть, что перед вторжением я натянул на себя иллюзию одного из магглов, виденных в России. Черной мантии, правда, я не изменил. Нравилась мне эта свободная и удобная одежда.

В комнате немедленно начался переполох. Деньги исчезли мгновенно. Я даже удивился такому чуду. А потом в руках подростков заблестели ножи. Это тоже было ожидаемо. Маглята отступили к двери и смотрели исподлобья, явно прикидывая разные варианты развития событий. А я, недолго думая, поднял один из опрокинутых стульев и поставив его у окна, уселся. А затем легко проник в сознание первого из них. Анализируя его жизнь и поступки, я кивнул им на стулья и кровати.

— Поговорим?

— Что вам здесь нужно, мистер? — заговорил рыжий крепкий паренек, даже не взглянув на стулья. Он контролировал каждое мое движение. Это был явно один из охранников главаря. Тот, чью память я просматривал, был хранителем общака и счетоводом. Рядом с рыжим стоял типичный скандинав. Светловолосый, крупный, сильный. А вот последний удостоился моего особого внимания. Черноволосый и горбоносый, он чем-то неуловимо напоминал Северуса Снейпа. Было что-то Снейповское в его фигуре, черных глазах и упрямо сжатых губах. Я змеей скользнул в его сознание, даже не потревожив слабенький природный блок. Мальчик несомненно был магом! Магом с заблокированным даром! Я быстро просмотрел его недолгую жизнь и нашел несколько следов применения заклинания стирания памяти. Для более глубокой диагностики было не время и не место. Все это многое меняло. Теперь этого мальчишку я не упущу из вида. Ему было всего около пятнадцати лет. Всю свою жизнь он прожил здесь. Он был достойным потомком Снейпа. В свои годы он уже негласно правил этим приютом. И правил железной рукой. Как я и помнил, это заведение было одним из худших. Воровал весь персонал, начиная от директрисы и заканчивая сторожем. В итоге дети жили впроголодь. Изредка приезжавшие комиссии не решали ничего. А кроме того шла торговля детьми, правда, несколько поутихшая в последнее время. Имело место и сексуальное насилие. Вот против всего этого и боролся, в меру сил, малолетний главарь. Бесследно сгинул директор, торговавший детьми. Отбили почки физруку, снасильничавшему уже не первую малолетку. Стайки воров и попрошаек уходили на дело каждый день. Часть их выручки шла на прокорм младших. Часть исчезала в тайниках на черный день. На эти деньги закупались медикаменты. Давались взятки копам, прихватившим очередного невезучего воришку. Да много на что шли эти деньги. Но увы, даже объединившись вокруг главаря, дети многого сделать просто не могли. Например, повлиять на новую директрису, любовник которой был одним из воротил преступного мира Лондона. Вот и шли девчонки и даже мальчишки на потеху сильных мира сего.

Просматривая память паренька, я узнал и его имя. Здесь его звали Генри. Генри Смит.

Все вышеизложенное не заняло и пяти секунд. Проигнорировав рыжего, я смотрел в черные глаза юного Снейпа. Тот хмуро смотрел в ответ.

— Поговорим? — предложил я конкретно ему. Смит сжал губы, но уверенно кивнул. Ему явно не нравилось все происходящее. Как, впрочем, и его приятелям. Зато все пока устраивало меня.

Смит прошел в центр комнаты и уселся напротив меня. Здоровячки немедленно пристроились по бокам, чуть отступив назад. Счетовод выскользнул из комнаты, унося казну. У меня это вызвало лишь улыбку.

— Итак, отвечаю на ваш вопрос, — я кивнул рыжему. — Ответ на него, несомненно, интересует вас всех. Ну что ж, извольте. Шел я сюда лишь с одной целью: в скором времени мне понадобится несколько мальчишек. От них не нужно будет ничего сложного и опасного. Просто погонять мяч в нужном месте в определенное время. Самым страшным, чем они могут отделаться, будет пара подзатыльников. За эту услугу я хорошо заплачу.

— В чем ваш интерес? — спросил хмурый Смит-Снейп. Я не видел причины скрывать.

— Назначена встреча, на которую могут явиться непрошеные гости. С кем именно встреча, они знать не могут, а потому заинтересуются любым присутствующим там человеком. Тем они себя и выдадут. Скорее всего, мальчишки их даже не увидят. А я хочу посмотреть, будет ли слежка за тем, кто мне нужен.

— Это несложно, — ответил Генри. — Но я так понимаю, что это не все?

— Ты догадлив, — ответил я. — Но вторую причину для интереса к вам я получил уже здесь, — я замолчал и довольно долго смотрел в черные глаза, а затем продолжил: — Мне нужен ты.

Он откинулся на спинку стула и, ничем не выдавая волнения, продолжал смотреть мне в глаза. Крепыши напряглись. Мне все больше был интересен этот мальчишка. Он умел держать маску подобно своему отцу Северусу. А в том, что он сын Снейпа, я не сомневался. Слишком хорошо я помнил Северуса в его годы.

— Так случилось, что я знаю твоего отца, мальчик, — вот это заставило его вздрогнуть. Свои родители — это практически несбыточная мечта каждого одинокого ребенка.

— Он бросил меня, — глухо произнес он.

— Скорее всего, он вообще не знает о тебе, — ответил я. — И, к сожалению, не узнает еще какое-то время.

— Что вы хотите этим сказать? — напрягся Генри.

— У меня нет причин желать тебе вреда, — успокоил я его. — Как и твоему отцу, хотя он и находится сейчас в окружении моих недругов и считает врагом меня.

Я не видел причин лгать. В отличие от Альбуса, я не любил плести словесные кружева.

— Пока я не могу доказать ему обратного, но надеюсь, что такое время придет. А что касается тебя, — Генри внимательно слушал, — то тебе нужно учиться. И времени терять нельзя. Уже потеряны годы.

— Но нас учат и здесь, — вмешался все тот же рыжий.

— Учат, да не тому. Вспомни детство, — предложил я. — Все необъяснимые случаи, что происходили с тобой.

Он задумался, а я, выждав некоторое время спросил:

— Как думаешь, что это было?

Теперь он смотрел требовательно.

— Магия, мальчик, — сказал я, вздохнув, и не обратив никакого внимания на хмыканье здоровячков. — Это была магия. Дар, который тебе кто-то заблокировал. Если бы не это, ты попал бы в школу, где преподает твой отец, еще в одиннадцать лет. А вы очень похожи. Дальше продолжать?

Тот помотал головой.

— Но ведь магии не существует, — опять влез рыжий и изумленно смолк, тараща глаза на ворона, в которого я перекинулся. Дав ребятам насмотреться, я снова вернул себе человеческую ипостась и иллюзию.

— Магия — это реальность. Зачастую очень страшная реальность. В ней есть место убийствам, подчинению, чтению мыслей, стиранию памяти, поднятию мертвых и многому другому, как ужасному, так и напротив, весьма полезному. Магия может лечить, веселить, кормить, созидать.

— А чем занимаетесь вы? — спросил Смит. — Точнее, какое место вы занимаете в иерархии магов?

— Далеко не последнее, — усмехнулся я. — А занимаюсь… Да всем, пожалуй.

— А…

— Подробностей, как и имени, не проси, не скажу, — я улыбнулся, увидев разочарование на всех трех лицах. И пояснил: — Это знание станет опасным уже для вас. Я вхожу в организацию, которая сильно не нравится власти. Да и других врагов у нас хватает. Мне нет причин лгать тебе, Генри Смит. Или лучше сказать Генри Снейп?

— Снейп?

— Твоего отца зовут Северус Тобиас Снейп. Он мастер зельеварения. Причем очень даже неплохой.

Генри надолго задумался. Я видел, что он боялся и не верил мне. Боялся что-то менять в жизни. И в то же время его манил новый мир. Новые возможности, которые перед ним могли открыться. Но у был него и существенный тормоз. Приют. Младшие, за которых он чувствовал ответственность.

— Что будет со мной, если я не соглашусь? — наконец спросил он.

— Ничего. Ты останешься жить здесь, так как твой отец не сможет тебя защитить. Я уйду и на время забуду о тебе.

— На время?

— Твой отец вернется к нам, рано или поздно. Скорее всего, это произойдет через несколько лет. Вот тогда он и узнает о твоем существовании. Но ты уже никогда не сможешь раскрыть свой дар полностью. Я ведь не зря говорил о времени. И пойми меня правильно. Если раскрыть твое существование сейчас, высока вероятность, что Северус найдет лишь уничтоженный приют и твое тело. Либо ты умрешь вскоре после вашей встречи. Причем все свалят на нас. А это нам не нужно. Сам ты найти отца не сможешь. Простым людям нет хода в мир магов. Самим. А с заблокированным даром ты ничем не отличаешься от обычного человека. Помни, только маг может привести тебя к отцу.

— А что будет, если я соглашусь?

— В скором времени будет проведен ритуал для распечатывания твоего дара. Затем начнется учеба. Причем учить будут гораздо качественнее, чем в магических школах. Там образование сильно урезано, и детям дают лишь самые основы. А там, глядишь, появится возможность перетянуть твоего отца обратно. Со временем ты, возможно, примешь решение вступить в наши ряды. Но это только твое решение, и принуждать тебя никто не будет.

— Выглядит красиво, но подозрительно, ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — мальчишка был не менее подозрителен и осторожен, чем сам Северус. — Что все-таки потребуется от меня?

— Сделать выбор, когда тебе его предложат, — я не собирался ему лгать. Это была прерогатива Альбуса. — Но как я и говорил, никто принуждать тебя не станет. Лорду служат лишь добровольно.

— Лорду?

— Во главе организации стоит Темный Лорд, один из сильнейших магов этого мира. Он суров и временами бывает жесток. Но вот во лжи он никогда замечен не был. И он никогда не принуждал людей принимать вассалитет насильно. Вассалы с ним по своей воле.

Генри закусил губу, на что-то решаясь. Пауза затягивалась, но я не лез к нему в голову. Просто наблюдал с интересом, прикидывая, что в нем перевесит. Долг или надежда.

А он меня удивил.

— Я соглашусь отправиться с вами, но с условием…

Смит испытующе взглянул на меня. И я, чтобы не разочаровать мальчишку, поинтересовался:

— Каким?

— Ваша организация возьмет под свою опеку и защиту этот приют. Эти ребята — моя единственная семья. Они не должны нуждаться. И пусть получат хорошее образование, чтобы смогли найти свое место в мире.

Тут задумался уже я. Оно мне нужно? Я посмотрел в черные глаза, где горел огонек отчаянной надежды и понял: нужно. Нужно для этого мальчишки, который уже принадлежал мне, хотя еще даже и не подозревал об этом. Нужно для его блудного отца, которого я никому не отдам.

— Хорошо, — мой голос был все так же спокоен. — Я принимаю твое условие. Скоро жизнь воспитанников приюта изменится. Но на это понадобится некоторое время. И у меня тоже будет условие.

Мальчишки напряглись.

— Воспитанники должны перестать привлекать к себе ненужное внимание. А это значит — никаких краж, проституции и разбоя.

— И еще. Вы трое на встречу не идете. Не хватало еще, чтобы в тебе опознали сына Северуса. А помимо этого, ваша память легко читается. А мне не нужно, чтобы наша договоренность сорвалась из-за какой-то мелочи. Как я понял, ты отправишься со мной, когда произойдут обещанные мной изменения?

Генри кивнул. Мы говорили еще около получаса, обсудив детали предстоящей вылазки. А потом я ушел тем же путем, что и появился.

На встречу, как я и подозревал, Яксли привел «хвост». Причем выявился он именно тогда, когда стайка мальчишек, с азартными воплями гонявшая неподалеку мяч, окружила сидевшую на скамейке троицу. Авроры маскировались очень хорошо. Их приближения не видел даже я с моим острым зрением. А я сидел на крыше маггловского дома в виде ворона. Причем дом стоял достаточно далеко от сквера, где и было наше место встречи. Здесь я мог не опасаться привлечь внимание авроров. Кстати, с этой группой блюстителей интересов министерства был и отставник Грюм. Увидев в его руках серую ткань мантии-невидимки я сообразил, как они смогли подобраться так незаметно. Мальчишек быстро проверили на оборотное зелье и чары, а затем подзатыльниками прогнали прочь. Моих вассалов промурыжили гораздо дольше. Но ничего предосудительного у них не было. Лишь Яксли, по обыкновению, прихватил на место гибели Эйвери бутылку элитного вина. В конце концов авроры аппарировали прочь, оставив моих людей в покое. Лишь Грюм, подчиняясь своей паранойе, продолжал крутиться неподалеку. Он незаметно укрылся под мантией, но зная, что искать, я довольно легко отслеживал его перемещение по образующимся в грязи следам.

Яксли, поняв, что встречи не будет, распечатал вино, и бутылка вскоре опустела. Вот тогда я и подал им сигнал о своем присутствии, заставив метки всех троих откликнуться легкой болью. Головой завертел только несдержанный Селвин. Но его одернул опытный и всегда выдержанный Роули. Затем Роули и Селвин поднялись, попрощались с Корбаном Яксли и разошлись в разных направлениях. Яксли же остался спокойно сидеть на месте. Грюм задергался, но тоже остался на месте, все еще на что-то надеясь. А я по широкой дуге опередил Роули. Сквер был довольно большим. В хорошую погоду здесь гуляли парочки и мамаши с детьми. Так что лавочек в нем хватало.

Когда Торфинн подошел, я уже расположился на одной из них в своем естественном облике и неспешно грыз орешки, доставая их по одному из цветастой маггловской пачки. Пришлось снова активировать метку, иначе Роули прошел бы мимо. А так он замер, внимательно меня рассматривая.

— Что, не узнал своего Лорда? — ехидно поинтересовался я и кивнул на лавочку рядом.

Роули молча, но осторожно опустился рядом. Он явно меня не узнавал, да это и немудрено, в детском-то теле.

— Да я это. Я, — времени на длительные опознавания просто не было. — Вернулся недавно. Свое воскрешение пока вынужден скрывать. На то есть серьезные причины. Но об этом позже. Вас по одному собираю. Держи.

Я протянул ему клочок бумаги.

— Там встретимся. Яксли и Селвина не забудь. По времени не ограничиваю.

С этими словами я аппарировал. Благо наблюдателей поблизости пока не было. Хотя я и подозревал, что это ненадолго. Альбус не мог оставить Упивающихся бродить без присмотра.

* * *

Генри Смит сидел как на иголках. С той памятной встречи прошел уже месяц. Уже подходил к концу апрель. Рыжий Хьюго, которого редко звали по фамилии Блэр, все Рыжий да Рыжий, уже все уши успел прожужжать ему о бесполезности ожидания. С того дня воспитанники приюта прекратили свою криминальную деятельность, а невеликие запасы денег таяли на глазах! Вот и агитировал Рыжий своего босса за возвращение прежних порядков. Но этим вечером произошло то, чего Генри уже отчаялся дождаться. В приюте появились маги!

Четверо мужчин, облаченных в черные мантии и с закрытыми серебряными масками лицами, спокойно вошли в холл. Один из них нес какой-то мешок. Сторожа на месте еще не было, ведь едва перевалило за восемнадцать часов. Один из них остался у входных дверей. А трое, не обращая внимания на напуганных и заинтересованных детей, скрылись в кабинете директрисы, откуда спустя несколько секунд раздался леденящий душу женский крик. Рыжий Хьюго, решивший подсмотреть в замочную скважину, отпрянул от двери, смертельно побледнев и зажимая рот руками. Он повернулся и опрометью бросился к Генри. В комнате Генри он застал всех троих своих друзей. А именно: самого Генри, Магнуса Сигвардссона и Джеймса Хаттера. Магнус немедленно обернулся к распахнувшейся двери. Он был основной ударной силой этой компании и был готов к драке в любой момент. Жизнь приучила. Но сжатые кулаки тут же опустились, и здоровяк снова уселся на только что покинутый стул.

— Что там? — спросил Джеймс Хаттер. Они с Генри только что узнали о странных пришельцах. Им успел донести эту весть один из младших мальчишек. Он же передал населению приюта слова Смита. Тот велел всем собраться в общих спальнях и ждать.

— Они принесли голову Красавчика Чарли, — выдохнул Рыжий. Чарли был, при жизни, криминальным воротилой и любовником директрисы.

Услышав это, Магнус испытующе уставился на Генри.

— Что будем делать?

— Ждать, — ответил тот. — И надеяться.

Примерно через полчаса в дверь вежливо постучали. Рыжий, стоявший рядом, отшатнулся, уже поняв, КТО стоял за дверью. Открыл ее невозмутимый Магнус. Затем он отступил в сторону, давая пришедшему войти. Только теперь Генри смог рассмотреть этого мага. Он был довольно высокого роста, русоволос. Все остальное скрывали широкая угольно-черная мантия и серебряная маска на лице. Невозможно было даже определить цвет его глаз. Они казались бездонно-черными. Мужчина неспешно вошел, осмотрел всех присутствующих и, достав из кармана мантии, положил на стол толстую пачку фунтов. А затем он заговорил. Голос его тоже оказался изменен.

— Деньги на первое время, — бесстрастный голос пугал. — За вами, мистер Снейп, придут через месяц. К тому времени мы выполним вашу просьбу.

Затем маг развернулся и вышел.

* * *

А дальше все завертелось с немыслимой для обитателей приюта скоростью. После посещения приюта магами в корне изменилось поведение директрисы. Уже на следующее утро она словно переродилась. Желчной и равнодушной к проблемам воспитанников бабы больше не было. Еще даже не рассвело, а она уже занималась делами. Ведь столько всего надо было изменить и переделать!

Первым эти перемены ощутил на себе завхоз, которого уволили одним днем, несмотря на все мольбы и причитания. На его место тут же заступил невысокий хмурый мужчина лет сорока. Выправка выдавала в нем военного. И в приют откуда-то полноводной рекой потекли необходимые вещи и продукты питания.

Следующим за ворота вылетел сторож, вместе со своей женой-кухаркой. Они привычно принялись растаскивать все. до чего дотягивались их загребущие руки.

Новый сторож с виду был настоящим монстром. Он был огромен и чудовищно силен. Лицо мужчины пересекали два глубоких шрама, делая его на удивление страшным. Плавные и экономные движения выдавали в нем нешуточного бойца. Что он и доказал, буквально через неделю так отметелив физрука за приставания к малолетке, что того увезли в больницу. Оттуда он назад уже не вернулся. На воспитанников это произвело неизгладимое впечатление. А некоторые из старших отметили, что пиджак сторожа слегка топорщится, что предполагало наличие скрытого оружия. Он всегда был молчалив. Но все это не отпугивало самых маленьких. Они тянулись к гиганту, инстинктивно чувствуя в нем надежность и защиту. Не раз, и не два могучая ладонь легонько гладила мягкие детские волосы. А некоторые замечали в такие моменты нешуточную боль, отражавшуюся в его глазах.

Кухаркой стала пышнотелая женщина в годах с удивительно добродушным лицом. Она и на деле оказалась добрым и заботливым человеком. И быстро заняла пустующее место в сердцах детворы. У нее всегда находилось ласковое слово, утешение или угощение для любого ребенка.

Спустя неделю прибыл и новый физрук. Им оказался улыбчивый парень лет тридцати. Портили все только холодные глаза матерого убийцы. Но дело свое он знал великолепно.

Вот так, постепенно, налаживалась жизнь приюта. Менялся персонал. Проводился ремонт здания и коммуникаций.

* * *

Второй раз маги появились по звонку сторожа. Неожиданно нагрянула настропаленная кем-то комиссия. Дети слышали доносящиеся из кабинета директрисы громкие раздраженные голоса.

На тот раз магов было всего двое. Они появились прямо перед дверью в директорский кабинет, с громким хлопком, чем изрядно напугали парочку любопытных, что подслушивали под дверью. На них были все те же черные мантии и маски. Проводив взглядом улепетывающую малышню, они скрылись в кабинете. Минут через сорок комиссия с улыбками раскланялась с директрисой и отбыла восвояси. Куда и как ушли маги, никто из воспитанников не видел.

* * *

За Смитом пришли ровно через месяц. Визитер был один. Генри уже видел этого мага. Тот в прошлый раз заходил в его комнату и оставил деньги.

Черные глаза осмотрели мальчишку и небольшую сумку, что он собрал с собой.

— Готов? — раздался пугающий безжизненный голос. Генри кивнул. Все было давно готово и оговорено. За себя он оставлял Рыжего Хьюго. Тот был несколько шебутным и нетерпеливым, но при этом умным и решительным парнем. Магнусу не хватало изворотливости ума. Проще говоря, он был слишком прямолинейным в своих решениях. Да и вообще словоблудию предпочитал хорошую драку. Джеймсу Хаттеру же не хватало смелости в принятии решений. А вот для Хьюго они будут серьезным подспорьем, как были для него самого.

— Я смогу приезжать сюда? — задал он вопрос, не дававший ему покоя.

— На все воля Лорда, — прозвучал странный ответ. — Но я не вижу причин для отказа. Думаю, навещать сможешь, правда, не часто. А вот писать можешь регулярно.

Сказав это, маг подхватил сумку Генри и протянул ему руку.

— Держись. Ощущения будут не из приятных.

Генри скользнул взглядом по друзьям, слабо улыбнулся им и ухватился за протянутую руку. В следующее мгновение мир завертелся вокруг него с невероятной быстротой. Его куда-то тащило, вертело и крутило. Сколько все это длилось, Генри не знал. Он просто не мог ни на чем сосредоточиться, настолько ужасными были ощущения. Когда под ногами обнаружилась твердь, Генри упал на колени, и его скрутило в приступе рвоты. Когда он немного пришел в себя, маг протянул ему маленький хрустальный флакон.

— Выпей. Полегчает. Все маги проходят через это. В первые разы аппарация ужасна. Раз на десятый станет легче. На сотый — перестанешь обращать на неудобства внимание. Привыкнешь. Но сейчас надо аппарировать еще пару раз. Держись.

Это было ужасно. Генри пришел в себя на мягком заднем сидении автомашины. Рядом с ним, придерживая, сидел маг. Он был все в той же мантии, но снял маску. Первое, что увидел Генри, были неправдоподобно синие глаза.

— Пришел в себя? — поинтересовался маг и увидев неуверенный кивок, протянул Генри уже знакомый флакон. Он немедленно откупорил его и опрокинул в рот. Полегчало.

— Даррен Эйвери, — представился маг, и видя, что Генри осматривается, пояснил: — Нам ехать еще с полчаса. Отдыхай. Тебе предстоит сегодня еще одна аппарация.

При этих словах Генри вздрогнул. Это было самым ужасным из того, что ему доводилось переживать. Он едва не застонал и сдержался с большим трудом.

Спустя те самые полчаса машина въехала на огороженную территорию довольно большой виллы. Хмурые охранники, уже знакомого Генри военного вида, закрыли за ними ворота. А машина направилась к крыльцу большого каменного дома. Едва она остановилась, маг выбрался наружу и, дождавшись Генри, повел его в дом. Из холла они поднялись по лестнице на второй этаж. Затем маг постучал в одну из дверей и, заглянув, поинтересовался:

— Мой Лорд?

— Доставил? — послышался властный, но детский голос. — Входите.

Генри шагнул в кабинет, дверь в который для него придержал Эйвери. Он уже понял, что, а вернее, кого увидит. И все равно удивление вырвалось наружу. Рядом хмыкнул Эйвери.

— Не объяснил? — поинтересовался сидевший за большим письменным столом мальчик лет двенадцати на вид.

— Нет, — откликнулся Даррен. — Хотел посмотреть на удивленного Снейпа. С Северусом подобное уже давно не проходило.

— Насмотрелся? — усмехнулся ребенок. — Представь меня, — и, уже обращаясь к Генри, добавил: — Ненавижу официоз. А эти, — он кивнул на Эйвери, — все твердят, что это необходимо. Положение, де, обязывает.

Выдав эту тираду, он требовательно покосился на ухмыляющегося Эйвери. Тот мигом согнал с лица улыбку.

— Позвольте представить вам, — он взглянул на Генри уже серьезно, — величайшего мага современности, покорившего смерть, Темного Лорда Воланда де Морта, более известного в прошлом как Лорд Судеб, Лорд Волдеморт, Змееликий, Том Реддл и Тот-Кого-Нельзя-Называть.

Мальчишка, или тот, кто им казался, широко улыбнулся и продолжил.

— В миру я известен, в данный момент, как Воланд Рейвен, сирота двенадцати лет. Ну, или Лорд Воланд. А все эти прозвища пока забудь. Их тебе огласили, чтобы ты понимал, о ком идет речь, если вдруг услышишь.

— А почему Змееликий? — вдруг поинтересовался Генри, причем неожиданно даже для себя. Просто непроизвольно озвучил мелькнувшую мысль.

Лорд хмыкнул, и вдруг его фигура вытянулась вверх и раздалась вширь. Мгновение спустя на испуганного Генри смотрело самое страшное существо из всех им когда либо виденных. Он содрогнулся, встретившись взглядом с холодными глазами красного цвета. На лысой голове отсутствовали даже ушные раковины. Нос представлял из себя две узкие щели. Тонкие губы Лорда изогнулись в легкой усмешке. Тонкие бледные пальцы забарабанили по столу, приковывая внимание блеском перстней.

— Но ты видел меня и в другом обличье, — произнес спокойный холодный голос Лорда. Черты его поплыли, и перед Генри предстал тот самый первый встреченный им маг. — Довольно шуток, — произнес Лорд, вернув себе детское обличье. — Пора в путь.

Он вышел из-за стола и подошел к испуганно смотревшему на него Генри и властно протянул руку. Подросток, уже знакомый с этим жестом, несмело взялся за детские пальцы.

* * *

Италия встретила нас дождем. Я быстро привел в порядок едва не потерявшего сознание юного Снейпа и повел его в дом. Он пока будет жить в моем доме. Мне так было удобнее. Это не продлится долго. Как только я верну мальчишке способность пользоваться магией, он переедет к Барти. Тот оказался великолепным учителем, способным заинтересовать учеников, подобно Филиусу Флитвику. Да, когда у меня выдавалось свободное время, я учил его самого, но и его собственных знаний за глаза хватало детям. Причем, они получали знания куда более глубокие, чем смогли бы в Хогвартсе.

Но вернемся к насущным вопросам. Снейп был измотан несколькими аппарациями за сегодняшний день. Поэтому я провел его в гостевые апартаменты и показал, где что находится. Дом был маггловским, так что Генри быстро разберется, что здесь к чему. Убедившись, что он наблюдает, я вызвал слугу, нажав кнопку, расположенную на левом углу стола, стоявшего в гостиной апартаментов. Помимо гостиной, в них была спальня, ванная комната, ну, и туалет. Служанка появилась в дверях довольно быстро. За прошедшее время всех итальянцев заменили русские. Причем русские со знанием английского языка. Так что проблем общения у Снейпа не возникнет. Я приказал ей устроить Генри и накормить. Затем выдал ему два флакончика с зельями. Оба были из серии укрепляющих. Объяснив ему, что в моем доме и на территории он может ходить везде, кроме моего кабинета, я повернулся к двери, чтобы выйти, и вдруг вспомнил две вещи, которые тоже стоило огласить.

— На территории виллы живут несколько магических змей. Одна из них огромна. Не пугайся. Василиски разумны и не тронут тебя.

И второе. Воду можешь не экономить. Я тоже рос в приюте и прекрасно помню тамошние порядки.

А теперь можешь спокойно отдохнуть. Тебя накормят, устроят и больше не потревожат.

С этими словами я и ушел.

* * *

У Генри хватило сил только поесть, наскоро сполоснуться под душем и доползти до кровати, где он и провалился в сон.

Как я и обещал, Снейпа не беспокоили. Но он сам появился к завтраку, когда мне только подали яичницу. Прислуга, по моему знаку, быстро подала завтрак и Генри. Перед ним поставили огромную порцию все той же яичницы, но с ветчиной и зеленью.

— Но я не съем столько! — испугался юный Снейп.

— Придется постараться, — усмехнулся я. — Вечером тебе понадобятся силы. Проведем обряд.

И я протянул ему флакон с укрепляющим зельем.

— Сегодня? — удивился Генри. Я молча кивнул. Дальше ели в тишине. Я так любил. Генри обдумывал новость. А после завтрака я приказал одному из охранников-магглов взять машину с водителем и съездить с мальчишкой по магазинам. Снейпа следовало чем-то занять до вечера, вот пусть и обновит свой гардероб. Пусть и маггловскими пока вещами. А мне требовалось подготовиться.

* * *

Генри потряхивало. И он признавал сам перед собой, что боится. Боится того, что будет происходить. Боится магии, но и страстно хочет ей обладать. Он, в одних семейных трусах, стоял босой на каменном полу, посреди раскинувшейся на весь зал двенадцатилучевой звезды. Перед ним, на одной из вершин, расположился Темный Лорд. Оставшиеся вершины занимали странного вида конструкции из металла. На треногах, опоры которых стояли точно на линиях магической фигуры, в специальных держателях, покоились… Генри не смог найти подходящее слово. На ум приходила только детская юла, причем граненая. И эти грани ощетинились во все стороны многочисленными тонкими шипами.

Вокруг стояли одетые в черное маги. Их было семеро. Лица пяти из них скрывали уже знакомые Генри маски. С открытым лицом был только Эйвери, которого Генри уже знал. И тридцатилетний мужчина среднего роста. Он был обладателем довольно длинных темных волос, которые в данный момент были собраны в хвост. Серые глаза смотрели на удивление спокойно.

Еще один из магов выделялся невысоким ростом и упитанностью.

А вдоль стен расположились на стульях два с лишним десятка разнополых и разновозрастных детей.

— Приступим, — начал Лорд. — Я собрал вас всех для того, чтобы вы посмотрели на этот довольно редкий ритуал. По моему убеждению, каждый уважающий себя маг обязан его знать. Но, как и многое другое, он запрещен к использованию во множестве стран, включая Англию. Причем, абсолютно непонятно, почему. Он носит исключительно медицинскую направленность.

Он прервался и обвел всех взглядом.

— Считаю этот запрет преступным. Для решения тех проблем, для которых разработан этот ритуал, не придумано больше ничего. Как, к сожалению, известно далеко не всем, магические структуры человека формируются примерно до восемнадцати-девятнадцати лет. Дальше возможно вызвать только рост силы мага, а формирования новых магоканалов уже не будет. Примерно до шестнадцати лет ребенок не может вырабатывать ману. Он является лишь своеобразным накопителем, сосущим ману извне. На этих запасах он и колдует. Его магический источник — или ядро — окончательно просыпается лишь примерно в шестнадцатилетнем возрасте. До этого возможны только непроизвольные выбросы излишков маны. Как известно, примерно в шестнадцать лет происходит увеличение магических сил человека, причем скачкообразное. Почему-то в школах не принято объяснять, из-за чего это происходит. А все это всего лишь из-за пробуждения ядра.

Если поставить блокировку, как было сделано в данном случае, ядро не проснется никогда. Накопленная мана иссякнет. А примерно в восемнадцатилетнем возрасте магические способности такого человека угаснут полностью. И уже безвозвратно. К чему это приведет? Маг — это уже далеко не маггл, и жить без магии он будет недолго. Лет десять с момента исчезновения дара. Сам ритуал блокировки тоже довольно сложен и продолжителен по времени. Но его мы рассмотрим в другой раз.

Итак. Что вы видите здесь? — Лорд обвел рукой зал и продолжил: — Звезду на полу. Так?

Присутствующие синхронно кивнули. Кивнул даже Генри, который тоже внимательно слушал.

— Форма магической фигуры, в принципе, не важна. Я мог использовать как пентаграмму, так и обычный защитный круг. Многие темные, в плане мозгов и образования, личности заявляют, что, мол, разные фигуры соответствуют разным силам. Даже приписывают сюда демонов или Сатану. Ерунда. Любая из этих фигур служит лишь удобству мага. А того же демона можно вызвать и в круге, и в пентаграмме, и в додекаэдре, да и вообще безо всего.

Но вернемся к нашему случаю. Здесь нам нужно защитить молодого человека, — он кивнул на Генри. — от чрезмерного количества маны вокруг. В первые мгновения распечатанные магоканалы чрезвычайно уязвимы. И если позволить мане из окружающего пространства заполнить их сразу, они разрушатся. Что приведет к крайне неприятным последствиям. Вплоть до смерти.

Как видите, пересечение линий фигуры, в данном случае, создало изолированную площадку в центре, где и находится юноша. Если присмотритесь, то увидите вязь заклинаний, вписанных в каждую линию и фигуру.

Лорд на несколько мгновений замолчал, а Генри услышав о последствиях, сглотнул. Это не укрылось от красно-карих глаз.

— Тебе нечего опасаться, — произнес Воланд. — Мне этот ритуал знаком, и он совсем не сложен. Но продолжим.

Распечатывание дара проводится в несколько этапов. Первый, собственно, сам ритуал распечатывания. Второй — курс зелий, рассчитываемый для каждого конкретного пациента. В данном случае, на одиннадцать дней. Третий этап — накачка маной. Он проводится лишь для тех пациентов, чей возраст превышает шестнадцать лет. Накачка приводит к принудительной активации ядра, что для него крайне вредно. Сила такого мага сразу падает примерно на треть. Да и сама процедура очень болезненна. Боль подобна испытываемой при наложении Круцио.

Сильный маг может провести такой ритуал и в одиночку. Но удобнее, когда присутствуют несколько магов. А дело в том, что ману нужно подавать относительно равномерно, со всех сторон фигуры. Только круг здесь является исключением, но там нужны иные чары. Если маг один, то применяются вот такие артефакты, — Лорд указал рукой на металлическую конструкцию. — Их можно заказать у гоблинов. Они известны им под названием «Сегмент Стоуна». Этельред Стоун изобрел его в триста сорок шестом году, по летоисчислению магглов. Стоун был очень толковым артефактором и ритуалистом.

Для настройки устройства на конкретного мага требуется несколько капель его крови. В данном случае — моей. Дальше артефакты перераспределят мою подаваемую ману равномерно между занятыми ими и мной секторами.

Маги же следят за напряжением магического поля по цвету линий. Красные — подается мало маны. Зеленые — чересчур много. Идеальный цвет — желтый. Когда следует прекратить подачу маны, вы почувствуете.

Эти же сектора можно использовать и с большим накопителем, например, если магу необходимо провести ритуал над самим собой. Детальные описания этих ритуалов есть в моей библиотеке.

Теперь скажу немного о чарах, запечатывающих дар. Магоканалы, как правило, совпадают с нервной системой человека. Лишь само ядро находится в районе солнечного сплетения. Если вскрыть тело мага, то нервный узел в этом месте окажется значительно увеличен. Многим из вас это известно. Но для новеньких я повторю. Магические структуры имеют зримое отражение в теле мага. Поэтому утверждение древних греков о том, что в здоровом теле — здоровый дух, верно как раз для нас. При поражении нервной системы страдают и невидимые вроде бы магоканалы. Так вот магоканалы формируют на поверхности тела своеобразную сеть. Ее-то работу и нарушают запечатывающие чары. Самих чар на Генри уже давно нет, они недолговечны, а вот от результата их работы без ритуала не избавиться.

Лорд осмотрел всех и сказал:

— Начинаю потихоньку наполнять структуру. Следите за цветом линий и за происходящим. Больше я отвлекаться не буду.

* * *

Генри увидел, как от мага во все стороны пошло распространяться нечто, подобное мареву, возникающему над перегретой поверхностью в жаркий день. Артефакты, названные секторами, синхронно щелкнули, и по помещению поплыл негромкий гул, словно где-то заработал трансформатор. Линии магической структуры, медленно разгораясь, засияли ровным желтым светом. Лорд повел рукой, что-то негромко бормоча, и Генри вдруг почувствовал чудовищный жар. Он хотел закричать и даже успел открыть рот, как жар ушел, оставив после себя ощущение, словно по телу прошлись металлической щеткой. Затем его мгновенно стиснуло со всех сторон, словно он попал на огромную глубину. Но дышалось легко, и он прислушался к своим ощущениям. От поверхности кожи, вглубь тела, словно струилась по невидимым канальцам прохладная вода.

— Запомни это ощущение навсегда, мальчик, — ворвался в его уши голос Лорда. — Это возвращается Магия!

А Генри чувствовал, как его начинает распирать, словно нечто надувало его, как воздушный шарик. Из приятных ощущения быстро стали болезненными, и он непроизвольно застонал, испугавшись.

— Терпи, — голос Лорда был совершенно спокоен. — Все идет так, как и должно.

Сколько длилась эта пытка, он не знал. Ему уже стало казаться, что еще немного, и он лопнет, разлетевшись мелкими кровавыми брызгами, когда тяжесть начала уходить.

* * *

Юный Снейп перенес процедуру нормально. Правда, сил его она выпила много, и Генри к ее концу уже едва стоял. Его напоили зельями и унесли отдыхать. Теперь его ждали одиннадцать дней покоя и мерзких на вкус зелий.

Я же отдал приказы вассалам и ушел в свои апартаменты. Как и всегда, после выполненной работы мне хотелось залезть в воду, и я не видел причин себе в этом отказывать. Вассалы приберут зал, который я использовал для ритуала. Они же уберут и повышенный магический фон.

Устроившись в чуть теплой воде, я улыбнулся. На одного верного мне мага в мире стало больше. А Генри уже был моим, я понял это еще в приюте, пообещав взять его друзей под опеку. Этот ребенок знал, что такое боль, унижение и страх. В том числе и страх за других. Знал он, и что такое верность. Я позабочусь, чтобы он стал достойным магом.

Затем мои мысли перескочили на Азкабан. Точнее, на его узников. До меня дошли слухи, что Белла совсем плоха. Как и Рабастан Лестрейндж. Их надо было вытаскивать оттуда. Иначе я мог их потерять. Вот это дело я и поручил Торфинну Роули. Используя все наши возможности и свои навыки, он должен был сделать все тихо. Заключенных должны были просто подменить. Образцы их тканей и крови хранились у меня, в одном из тайников. А вырастить тело, подобное оригиналу, из имеющегося материала для меня уже давно не было проблемой. Проблемой было сделать его долговечным и жизнеспособным. Таким, как мое нынешнее. Но этого и не требовалось. Тут наоборот нужно было придать покойным максимально истощенный вид. С этим я справился всего за пару недель. Теперь в стазисе у нас хранились трупы Беллы и Рабастана. Причем никто не смог бы отличить их от оригиналов.

С этой проблемы мысли свернули на Ссаашесс и ее змеенышей. Их было шесть. Я снова улыбнулся. Я всегда любил змей.

* * *

На следующее утро все разъехались по своим местам. Эйвери-младший и Теодор Нотт в Россию. Там все пока было стабильно.

Барти вернулся с учениками на собственную виллу. Питер отправился в Хогвартс, к своим обязанностям наблюдателя, охранника и домашнего питомца. Он увозил с собой ключ-портал от собственного дома. Участок его земли с небольшим, как он и мечтал, каменным домом, располагался неподалеку от моего.

Торфинн Роули и его тень, Селвин, вернулись в Англию. Там у них было полно дел. Детективное агентство требовало пригляда. Приют. Да еще и проработка освобождения наших товарищей. К этому должен был подключиться и Яксли, тоже вернувшийся в Англию.

Со мной остался только Молинари. Но и это временно. Его ждали семейные дела. Мне тоже было чем заняться. Я тут подумал и решил, что мои крестражи, хоть и дефектные, Альбусу совершенно ни к чему. А значит, пришла пора их уничтожить. Меня держал в Италии только молодой Снейп. Но одиннадцать дней пролетели быстро. За эти дни я немного рассказал ему об основах. Генри оказался весьма въедливым и старательным. Ну, что же, пусть учится. По окончанию курса зелий он отбыл на виллу Барти, к остальным ученикам. А я отправился в Англию.

Было создано семь дефектных крестражей:

Алтарный камень в затерянном храме в Албании. Возможно, что его активировал сам Квиррелл, а может быть, ему подсадили ложную память об этом.

Кольцо Марволо Мракса, дедушки по материнской линии. Его я спрятал в развалинах дома Мраксов.

Медальон Салазара Слизерина — был спрятан в пещере. Ее нашел Регулус Блэк и едва там не погиб, пытаясь поменять медальон на поддельный. Но тем не менее медальон, как, впрочем, и подделка, все еще были там.

Чаша Хельги Хаффлпафф — была спрятана в банке Гринготтс в сейфе Беллатрисы Лестрейндж.

Диадема Кандиды Равенкло была спрятана в Выручай комнате Хогвартса.

Дневник Тома Реддла. Он был использован для вселения Волдеморта в девчонку Уизли. Я нашел его при ней.

Посох Мерлина. Его я спрятал на морском дне.

С последнего я решил начать и вскоре стоял на побережье Корнуолла, в приметном месте. Что такое море для василиска? Да практически дом родной. Эти реликтовые змеи прекрасно умели плавать и часто охотились в море.

Убедившись в отсутствии зрителей, я принял аниформу и скользнул в воду. В довольно холодной воде не смогла бы долго находиться ни одна змея, кроме василиска. Мне в аниформе была как-то безразлична температура окружающей среды. Видимо, помогала магия, свойственная этому магическому существу. Василиски могли охотиться даже зимой, хотя и предпочитали в холодное время мирно спать. Отплыв немного от берега, я нырнул ко дну. Его здесь усеивали огромные валуны, между которыми было довольно много рыбы. Вот и сейчас несколько рыбин предпочли быстро исчезнуть с моего пути. Плыл я не спеша. Василиски могли задерживать дыхание на довольно продолжительное время, и находиться под водой было комфортно.

Неожиданно я испытал неприятное ощущение. Такое бывает от направленного в спину враждебного взгляда. Быстро обернувшись, я успел заметить только огромный силуэт какой-то рыбины, быстро исчезнувший в довольно мутной воде. Я опустился еще ближе ко дну для того, чтобы исключить возможность нападения снизу, и плыл дальше, внимательно поглядывая по сторонам. Я чувствовал, что нечто огромное кружило вокруг меня, но пока не приближалось. В воде был привкус незнакомого мне существа. Глаза же пока не улавливали ничего. Вот так я и плыл, пока передо мной не появился ржавый корпус какого-то военного маггловского судна, потопленного во время Второй Мировой войны. Его уже начали заселять мелкие морские существа, образуя наросты на ржавой броне. Именно в нем я и укрыл древний посох. Я помнил свои размышления, которые и подвигли меня на это. Я думал тогда, что все укрытое на земле довольно легко найти. А попробуй найти что-либо в море! Там и корабли пропадали, да и продолжают пропадать бесследно. Но просто выбросить крестраж я тоже не мог. Тогда он становился бесполезен. И я укрыл его здесь, на судне, которое рано или поздно будет найдено магглами. А тех не сможет не заинтересовать резной и украшенный изумрудами футляр. Это было сделано для подстраховки. Тогда я еще думал, что крестражи будут служить якорями для моей души, не позволяя ей уйти за грань. Позднее я понял истинную суть крестражей. Тогда-то я и взялся за их доработку в тайне от всех.

Не успел я обрадоваться, как последовало нападение со стороны кружившей вокруг рыбины. Только феноменальная реакция василиска позволила мне увернуться от полной зубов огромной пасти. Рыбина пронеслась мимо, словно маггловский автомобиль на полном ходу. Вот тут-то я и узнал акулу. Какая это разновидность, было совершенно непонятно. Ну, не интересовали они меня никогда. Честно говоря, я вообще не думал, что когда-либо эту самую акулу встречу. Но теперь было не до размышлений и самокопаний. Рыбина, никак не меньше четырех метров в длину, непрерывно атаковала меня, как бык матадора. А я, будучи более чем вдвое ее длиннее, извивался, уворачивался и никак не мог пустить в ход ядовитые зубы. Затем накатила злость. Меня, Темного Лорда, пыталась сожрать какая-то безмозглая рыбина, а я был бессилен! Видимо, этот приступ неконтролируемой дикой злобы порвал какую-то преграду. Я в этот момент смотрел на вновь приближающуюся акулу, и вдруг она превратилась в камень! И очень удачно приземлилась брюхом на огромный плоский валун. Тут меня разобрал нервный смех. Вы видели смеющегося василиска? Нет? Я тоже. Изо рта вырвались крупные пузыри воздуха, и мне пришлось, прервав веселье, всплывать за его новой порцией.

Я по-прежнему держался настороже. Вдруг тварь не одна? К своему стыду, я не помнил об акулах почти ничего. Но нет. Больше меня никто не беспокоил. Вскоре посох, вместе с футляром, захрустели на моих зубах. Яд василиска опасен и для магических артефактов. Моя ментальная защита дрогнула лишь один раз. Крестраж был мне не опасен. И темная клякса, выметнувшаяся из разрушенного вместилища, быстро истаяла в мутных морских водах.

Вновь проплывая мимо великолепной статуи с раззявленной пастью, которая лежала на валуне, я вновь испытал приступ веселья. Вот только теперь пытаться засмеяться я не стал. Это действо было не свойственно василиску. А всплывать за новой порцией воздуха мне не хотелось совершенно. Подозреваю, что легенды о морских змеях возникли у магглов из-за случайных встреч с охотившимися в море василисками. Раньше эти змеи были отнюдь не редкими. Хорошее настроение сохранялось у меня долго. Смех разбирал каждый раз, стоило мне представить рожи маггловских ныряльщиков, которые наткнутся на каменную акулу рядом с потопленным кораблем. А какие версии будут у их ученых! Я даже задержался ненадолго и, тренируя новую способность, наокаменял гору рыбы, которую сложил перед пастью акулы. Завершением композиции послужил каменный осьминог, растопырившийся во все стороны. Закончив шедевр а-ля поклонение акуле, я быстро направился к берегу. Там, осмотревшись, сменил ипостась и аппарировал к следующей цели.

Ей стала пещера с медальоном. Та самая, где едва не погиб Регулус Блэк. Здесь проблем не возникло. Инферналы быстро выхлебали зелье из чаши, и я забрал оригинал медальона. Вскоре он исчез в клубах Адского Пламени. Только дикий вой крестража пронесся по пещере. Но я был глух к нему, как и инферналы. А медальон-подделку я нашел и опустил в чашу, снова заполнившуюся зельем. Пусть еще послужит. Глядишь, и попадется кто из охотников на чужие вещи в ловушку. Загнав мертвецов назад в пещерное озеро, я отправился в свой английский дом. Его мы приобрели с полгода назад и использовали для встреч и временного жилья. Жить в нем постоянно все-таки было опасно. Рано или поздно его найдут авроры или орденцы. Но пока и такое жилье сгодится. Тут я подумал, что надо дать задание приобрести еще пару домов в предместьях Лондона. И сделать это нужно через магглов. Чтобы даже так не оставить следа.

Остальные крестражи были укрыты куда серьезнее. Злить и так вечно злых коротышек-гоблинов в банке Гринготтс мне пока было не с руки. Хотя, признаю, очень хотелось. Ну, не любил я их племя. И никогда им не доверял.

Кольцо Мраксов было укрыто чарами так, что даже мне туда опасно лезть. На их распутывание придется потратить как минимум день. И это мне, знающему, как и что делать. Так что этот крестраж я решил пока не трогать. Тем более он был одним из ранних. А следовательно, знаний и силы имел не так уж и много.

Осталась диадема, припрятанная под самым носом всеобщего дедушки Альбуса. Вот ей в ближайшие дни и займемся.

* * *

Драко Малфой скучал. На дворе было уже начало июня. Хотелось бросить все и просто бездумно погулять. К примеру, по берегу Черного озера. А приходилось сидеть в комнате, обложившись конспектами и учебниками. И учить. Учить. Учить. Хотя он и так знал достаточно для того, чтобы сдать эти несчастные экзамены. Но отец изъявил надежду, что его сын станет отличником. Его Драко подвести не хотел. Он любил родителей. Считал, правда, что отец бывает часто неоправданно строг к нему. Драко сидел за письменным столом, пристроив голову на кулак левой руки, локоть которой упирался в столешницу, и предавался невеселым думам. Он не мог не замечать того, что вокруг него и его семьи происходило что-то непонятное. Взять, к примеру, первый курс. До Хогвартса все было в полном порядке, и ничего странного не припоминалось. Так вот. Первый курс. Странный коридор, куда запрещен вход ученикам. Но туда регулярно шастал Хагрид, Драко видел это своими глазами. Туда же регулярно наведывался его крестный — Северус Снейп. Тролль в Хэллоуин. Кстати, побежденный гриффиндорской троицей. Странный отказ метлы Поттера. Драко достаточно хорошо знал модели метел. Чистометы были очень надежны. Отказов не случалось в принципе. Просто метла, в чары которой закрадывалась ошибка, не поднималась от земли. Такова была их особенность, которой небезосновательно гордился производитель. А случай с Лонгботтомом? Там тоже был Чистомет! Затем та жуткая встреча в лесу, в который их отправили, кстати, с нарушением всех правил и законов. Пропажа Квиррелла, одновременно с которой Поттер попал в Больничное крыло. А гриффиндорцам за что-то добавили баллов.

А этот год? Нападения в школе. Василиск. Уизли. Ее странные слова о предателе. Ее страшная смерть. Лорд, о возрождении которого даже и не подозревал отец! Что все это могло значить?

Не успел он задать самому себе этот вопрос, как зеркало, подаренное ему Темным Лордом, издало мелодичную трель. Оно стояло на резной подставочке, купленной специально для него на столе. Малфой потянулся к нему неожиданно задрожавшими руками. Едва он коснулся зеркала, как там появилось уже знакомое Драко изображение Лорда. Тот осмотрел комнату за спиной Драко своими красно-карими глазами.

— Мне нужно, чтобы ты пронес меня в школу, — сказал тот. — И некоторое время носил меня там.

Драко непроизвольно вздрогнул, вспомнив об Уизли. Это не укрылось от зорких глаз Лорда. Понял он и причину.

— Можешь успокоиться, — голос его был спокоен. — Мне пока не нужна ничья жизнь. Только кое-что забрать. Да впрочем, ты все увидишь сам. В награду я отвечу на твои вопросы. И отвечу честно.

Драко ничего не оставалось, как кивнуть. Всю ночь его мучили кошмары. Он проснулся разбитым и абсолютно не выспавшимся. Встреча состоялась сразу после первого же урока. Это была гербология. Едва Драко покинул теплицу, как на его плечо с карканьем приземлился знакомый всем ворон. Все ученики и преподаватели успели привыкнуть к питомцу Малфоя. И к тому, что тот часто таскал его по замку на плече. То, что птица другая, мог бы сказать лишь очень внимательный человек. А таких рядом не было. Так как скоро должен был начаться новый урок, Малфой быстро отнес анимага в свою комнату.

На уроках Драко был рассеян и невнимателен, чем вызвал неудовольствие профессора МакГонагалл. Это вылилось в потерю слизеринцами десятка баллов. Но Драко было не до мелких неприятностей. Он гадал, что понадобилось Лорду в школе и чем это может угрожать ему лично и его семье.

Свободное время выдалось только после обеда, на котором Драко едва не выдал своего состояния. Наблюдательный крестный заподозрил что-то, но несколько взглядов в сторону Поттера спасли положение. Снейп никогда не осуждал крестника за нападки на Поттера. Хоть и не поощрял их. Лорда он нашел на собственной кровати. Тот лежал, закинув ногу на ногу, и, морщась, листал учебники Драко. Едва за ним закрылась дверь, Лорд встал, порылся в кармане мантии, висевшей на стуле и протянул флакон с неизвестным зельем.

— Выпей, — приказал он. — А то плохо выглядишь. Это зелье придаст тебе сил и немного успокоит.

Малфой заколебался на мгновение, но зелье выпил. Он все равно ничего не смог бы противопоставить Лорду, вздумай тот причинить ему вред. Он сильно сомневался, что даже преподаватели и директор смогли бы противостоять Лорду. Иначе тот не сунулся бы в школу. А значит…

В этот момент Лорд хмыкнул, и Драко с ужасом понял, что все его мысли были легко прочитаны!

— Не бойся, ребенок, — усмехнулся его страху Лорд. — Я не воюю с детьми. Иначе давно убил бы Гарри Поттера. Это ведь мой первый враг, как говорят? Ведь так?

Драко кивнул. Он вообще перестал что-либо понимать.

— Поттер мне не враг, — продолжал Лорд. — Хотя он об этом и не подозревает. И это правильно. Незачем ему пока что-либо знать. А твои страхи и сомнения мне понятны. И за это я тебя осуждать и тем более наказывать не стану. Поясню лишь. Твоя семья и крестный мне не враги. А почему я скрываю свое возрождение? Просто еще не пришло время открыться. Ну да ладно. Сам расспросишь. Время еще будет. А пока идем в левое крыло на восьмой этаж.

Он снова принял форму ворона и вспорхнул на плечо Драко. Тот был в полном раздрае, но в указанном месте оказался быстро и незаметно для всех. Едва осмотревшись, Лорд принял человеческий вид и быстро заходил взад и вперед по коридору. Он успел пройти коридор трижды, когда в стене появилась массивная дверь. Она была деревянной и выглядела старой, но еще очень прочной. Лорд сразу направился к ней, открыл и поманил Драко следом. За дверью — тот протер глаза — оказался просто гигантских размеров зал. Он был почти полностью завален всевозможным хламом. Груды сваленной мебели громоздились на высоту в несколько человеческих ростов. Там и сям виднелись книги, свитки и конспекты. Рассыпавшись веером, прямо на полу лежали старинные монеты, раскатившиеся из лопнувшего кошеля. Стояли разнообразные статуи. Тут и там торчали полузаваленные хламом метлы. В беспорядке громоздились кучи одежды.

В общем, все это напоминало регулярно пополняемую свалку тысячелетнего возраста.

Пока Малфой изучал все вокруг, замерев на месте, Лорд быстро и уверенно исчез в одном из проходов между груд хлама. Вернулся он, впрочем, достаточно быстро. Драко и испугаться не успел, оказавшись в одиночестве. Лорд сжимал в руке небольшой сверток.

— Насмотрелся? — поинтересовался он и, дождавшись кивка, продолжил: — Тогда слушай. Это место называется Выручай-комнатой. Она принимает требуемый вид. В данное время — это зал потерянных вещей. Все потерянное в школе оказывается здесь. Чтобы вызвать комнату, нужно трижды пройти по коридору взад-вперед, при этом усердно думая о том, какое помещение тебе нужно. Вот когда дверь уже открыта, можно, став на пороге, менять комнату, мысленно обращаясь к замку.

Он открыл дверь и, быстро осмотревшись, вышел наружу. Драко последовал за ним. Но Лорд придержал его на пороге.

— Попробуй вызвать, ну, хотя бы гостиную Слизерина.

Малфой сосредоточился и представил гостиную в деталях. На миг груды барахла затянуло туманом. Его клубы достигли двери, а когда он рассеялся секунду спустя, перед Драко была хорошо знакомая гостиная, выполненная в зеленых тонах. Лорд немедленно скользнул внутрь, втащив его следом. В коридоре слышались чьи-то голоса. Дверь тихо и бесшумно закрылась.

— Когда кто-то находится здесь, попасть к нему невозможно. Для другого человека комната просто окажется пустой. Это очень сложные и интересные чары. Мне не хватило времени в них разобраться.

Так, а теперь мне нужно заняться делом, — Лорд отошел от Драко подальше. — Сядь где-нибудь у камина. И ни в коем случае не подходи. Для тебя это опасно.

Драко повиновался и уселся в кресло у камина. Лорд же быстро освободил от тряпки то, что держал в руках. Это оказалась смутно знакомая Малфою диадема. Пока он морщил лоб в попытках вспомнить, где он ее видел, Лорд, все так же быстро, начертил на полу комнаты пентаграмму. Диадема заняла место в центре. Линии пентаграммы засветились красным. Затем там, куда Лорд положил диадему, вспух багровый всполох огня. В этот момент Драко вспомнил, где он видел эту вещь. Да на страницах книги о Хогвартсе! Это был один из артефактов Основателей школы. Диадема Кандиды Равенкло. В этот момент в пентаграмме взметнулось вверх черное облако. Оно заполнило собой все доступное ему пространство, что позволяла пентаграмма. Затем в нем появилось страшное лицо. Оно уставилось на Лорда с немыслимой ненавистью. Но тому все это было безразлично. Он что-то негромко произнес. Огонь взметнулся вверх, заполняя собой все ограниченное пентаграммой пространство и поглощая черное нечто. Раздался громкий, полный ненависти и боли крик. Затем все стихло. Огонь исчез. Одним движением руки Лорд стер линии пентаграммы и повернулся к вздрогнувшему от неожиданности Драко.

— Ну вот и все, — произнес Лорд, подходя ближе и устраиваясь в свободном кресле. — Дело сделано. Но я обещал тебе ответы на вопросы. Спрашивай.

Драко немного поколебался, но все же задал свой первый вопрос.

— Почему вы не доверяете отцу? Ведь он до сих пор не знает о вас.

Лорд хмыкнул.

— Я вообще никому полностью не доверяю. Но вернемся к твоему вопросу. Люциус не знает обо мне из-за Снейпа. Северус запутался и в данный момент находится под влиянием директора Дамблдора. А вот Альбус мне враг. Зная о дружбе твоего отца и крестного, я могу с уверенностью сказать, что Северус узнает обо мне, стоит только об этом проведать Люциусу. Тогда Снейп расскажет обо мне директору, а этого я ему простить уже не смогу. Придет время, и они оба вернутся в ряды моих сторонников. Нужно лишь дождаться подходящего случая. Вот его-то я и жду.

Драко задумался на какое-то время. Затем спросил:

— Что значит, Северус запутался? В чем?

— Он думает, что я убил его подругу детства, Лили Поттер. Мать Гарри Поттера.

— А вы?..

— Ты знаешь, что такое благодарность, мальчик? — в свою очередь поинтересовался Лорд. Драко кивнул. — Я не мог убить Поттеров, даже если бы хотел. Дед Гарри, Чарльз Поттер, в свое время очень сильно мне помог. Он был очень хорошим артефактором. Я дал ему слово не трогать его семью. В тот день, в доме Поттеров, куда меня пригласил Джеймс письмом, была ловушка. И тому у меня есть свидетели. К сожалению, я не помню того, что именно произошло внутри. А вот то, что я просто физически не мог никого убить в тот вечер, знаю. Перед тем, как отправляться в ловушку, наличие которой я предполагал, я провел один очень затратный ритуал. У меня просто не было сил даже на Аваду. Вот так-то, мальчик.

— А о том, что вы в долгу у Поттеров, многие знали?

— Да как тебе сказать... — Лорд ненадолго задумался. — Чарльз и Дорея Поттер. Самые близкие мои люди. И, вероятно, Джеймс Поттер, раз он написал мне то письмо.

Теперь Драко задумался надолго. И следующий его вопрос был на другую тему.

— А что это была за страшная черная рожа?

Лорд как-то печально улыбнулся.

— Это была одна из ошибок моей молодости. Она называлась крестраж. Это был один из моих экспериментов по бессмертию. К сожалению, я занимался им с помутненным разумом. Да, мальчик, и мы, Темные Лорды, можем попасть под чужой контроль. Особенно, когда мы молоды и беззащитны. А о моих экспериментах было известно моему врагу. И он использовал крестражи в своих целях. То, что происходило в школе в прошлом, да и в этом, годах, было последствием их применения. Ту девчонку, можно сказать, принесли в жертву. Ее разум был уничтожен и заменен. Потому я и убил ее, не задумываясь.

— А профессор Квиррелл? — догадался вдруг Драко. — Он тоже?

— Да. Но его убил один из моих людей, спасая глупого Поттера. Над Квирреллом провели какой-то эксперимент. Его сознание было цело до самого конца. А крестраж жил в своеобразном големе из плоти на его затылке. К сожалению, я видел только воспоминания.

Малфой нахмурился, размышляя.

— А много их еще?

— Было семь. В данный момент осталось всего два. И их я в ближайшее время тоже собираюсь уничтожить.

— А что будет, если один из них… м-м-м, пройдет вселение и затаится?

— Через некоторое время получится моя сумасшедшая копия. Более слабая, но от того не менее опасная. Рядовому магу с крестражем не справиться. Его знаний и умений вполне достаточно для победы. И, что самое неприятное, он будет иметь власть над метками вассалов. Но такого «Лорда» с превеликим удовольствием убью я сам.

— А Дамблдор? Почему вы не убьете его?

— Зачем? Пока он не знает обо мне и не мешает моим планам. Понимаешь, мальчик, ведь в первую очередь я ученый. Мне не интересна власть как таковая. Если бы не мои вассалы, я давно погрузился бы в науку с головой. Но я Лорд, и это обязывает. А в данный момент мне выгоднее быть мертвым, чем воскресшим.

Лорд слегка улыбнулся, приподняв уголки губ.

Альбус скоро найдет свой конец. Не переживай. Он не бессмертен, в отличие от меня. И у него слишком много долгов.

* * *

Вот так и закончилась наша беседа с этим любознательным и забавным ребенком. Почему забавным? Так он старался имитировать движения и поведение отца. Вот только выходило это весьма забавно. Драко вынес меня из школы и отправился в свой временный дом. День подходил к концу.

Этот день я начал, как и многие до него, с принятия водных процедур. А проще говоря, залез в ванну и немного там полежал, наслаждаясь. Затем оделся и спустился в гостиную. На столе меня ждали несколько свежих газет. Это Яксли, по моей просьбе, озадачил их доставкой одного из своих домовиков. Я быстро перекусил и открыл «Ежедневный Пророк». Открыл и зашипел от злости.

Ночью был ограблен банк Гринготтс! И украдены были не деньги самого банка, а вскрыто хранилище Беллатрикс Лестрейндж! Коротышки заверили, что из сейфа пропала единственная и не слишком ценная вещь. А именно — старинная бронзовая чаша. Все остальные ценности остались на месте нетронутыми.

— Ну, злобные уродцы! Отомщу! — прошипел я в гневе, а затем вдруг на ум мне пришла интересная мысль. А ведь это Альбус шалит! Мои губы исказила коварная улыбка. В моем арсенале были крайне интересные чары, как раз для зарвавшегося вора. Надо было только успеть их наложить. И я недолго думая отправился к развалинам дома Мраксов. К единственному уцелевшему и не украденному еще крестражу. Там я, приняв все меры предосторожности, принялся распутывать собственные чары и ловушки.

На всю работу я потратил двое суток, в течение которых поддерживал силы только зельями. Но жуткие чары теперь ждали вора. Чары, после срабатывания которых излечить человека было уже невозможно. Даже мне. Это была моя собственная разработка, не известная никому более. Я даже удивился, на что был способен мой больной разум. Сейчас подобное и в голову бы не пришло. Чары были неснимаемы и крайне коварны. Предмет, на который они были наложены, тоже был безвозвратно испорчен. Он будет уничтожен сразу после их срабатывания. Даже защита крестража здесь не поможет. А человек, активировавший их, будет умирать долго и в страшных муках.

Оставив коварную ловушку и устранив все признаки моего тут присутствия, я удалился. Вернувшись во временный дом, я перекусил. Переговорил с Селвином, заглянувшим на несколько минут. Он уведомил меня, что план по освобождению Лестрейнджей вступил в завершающую стадию. Тела для подмены должны были понадобиться уже послезавтра. Торфинн Роули не зря ел свой хлеб.

Спать я ушел в хорошем настроении. И как же мне его испортила утренняя газета! Наш план был сорван! И по какой причине? Из Азкабана сбежал братец Регулуса, Сириус Блэк! Аврорат стоял на ушах. Искали его пособников в Аврорате и министерстве. Уже был обнаружен аврор под Империусом. Дом содрогнулся от чудовищного магического выброса, сопровождавшего вспышку моего гнева. Посыпались разбитые стекла. Пришлось задействовать артефакт, устраняющий все следы, а проще говоря, магическую мину с Адским Огнем, и уносить ноги. Такую вспышку магии, как мой выброс, наверняка уже обнаружили, и вскоре в округе будет полно авроров. Вот только после Адского Огня ловить им будет уже нечего. Что сработал магический артефакт, конечно, определить будет несложно. Вот только увязать его с моими вассалами, увы, будет невозможно. Не использовали мы ранее ничего подобного. Предупредив Роули — он был в офисе своей конторы, — я отбыл в Италию. Нужно было успокоиться и подумать.

* * *

Узнав что вчера в Италию вернулся Лорд, Генри Снейп напросился с учителем Краучем, чтобы обратиться к господину с просьбой лично. Нет, его устраивало все. Он жил в апартаментах, о которых в приюте не мог даже мечтать. Досыта ел. Был одет и обут. Мог, как и остальные ученики, посещать город. Правда, с сопровождением, которое обеспечивали нанятые по приказу Лорда отставные спецназовцы. Причем, вооруженные, как и охранники всех объектов, принадлежавших Упивающимся. Охранное агентство «Симаргл» все шире распространяло сферу своей деятельности. Правда, только по объектам Лорда.

У Генри не было нареканий и на учебу. Лорд сдержал свое слово. Учили их на совесть. Были наняты несколько преподавателей-магглов. Магии учил Бартемиус Крауч, закладывая основы. В следующем году им были обещаны уже несколько преподавателей магических дисциплин. Кандидатов в профессора, для новой магической школы, подбирали по всему миру.

Были и физические занятия, и рукопашный бой. Их также вели военные отставники. Юные маги вначале пробовали возражать, невместно де, магам, все это рукомашество и дрыгоножество. Учитель Крауч лишь усмехался. А потом был бой Даррена Эйвери с одним из наставников по боевым искусствам. Длился он всего несколько секунд. Победителем вышел Эйвери. Отставной инструктор КГБ СССР признал, что ему не доводилось встречать подобного стиля боя. Как и бойца, обладающего такой ловкостью и гибкостью. Он пояснил ученикам, что узнавал лишь отдельные движения, но вот сам стиль ему, увы, незнаком.

Эйвери объяснил, что его учил Антонин Долохов, отсутствующий сейчас, и сам Лорд. А Лорд получил это умение на Востоке, в одном из горных монастырей. Затем всю жизнь совершенствовался. Как, впрочем, и Долохов. Стиль боя у них был один, так как они обучали друг друга и тренировались вместе долгие годы. Лорд уделял этому, правда, не так уж и много времени. А ловкость и гибкость для мага развить не составляло проблем, как пояснил Эйвери. Как и поддерживать тело в надлежащей форме.

В доме Лорда царили тишина и напряжение. Они словно витали в воздухе, создавая неприятную, давящую атмосферу. Генри, шагая за учителем Краучем, вошел в гостиную и увидел там четверых Упивающихся в плащах и масках. Они молча сидели в креслах и на диване и ждали. Когда Снейп хотел подняться наверх и поискать Лорда, то был остановлен тихим голосом.

— Я бы не делал этого, мальчик, — один из незнакомых Генри Упивающихся Смертью поднялся на ноги и подошел. — Чувствуешь, как давит? — спросил он. Генри кивнул, и тот продолжил: — Запомни это ощущение навсегда. Пригодится. Лорд в гневе. Сейчас лучше к нему не приближаться. Можешь получить Круциатус, а то и что-то похуже. Причем непроизвольно. В таком состоянии магия Лорда может убить, даже если у Него лишь мелькнет мысль об этом. Это беда всех сильнейших темных магов. Мы все видели подобные случаи. Правда, тогда господин был болен... Но лучше остерегись. Успокоится, сам вызовет.

— А что произошло? — так же тихо спросил Генри.

— Сорвался план по вызволению наших друзей из тюрьмы, — ответил Упивающийся и вернулся на свое кресло. Уже оттуда он указал Генри на журнальный стол с несколькими газетами.

* * *

Я пребывал в бешенстве. Из России успели прибыть вызванные Молинари, Нотт с Эйвери. Из Англии — Роули, проваливший задание, пусть это была и не его вина. Я бродил по своим апартаментам, словно зверь, и мои вассалы справедливо опасались приближаться. Я не терпел неудач. Они приводили меня в ярость, заставляя мой мозг лихорадочно перебирать варианты мести и способы исправления ситуации. Я проиграл в мыслях уже десятки вариантов, но чувствовал, что это все не то. Не то! Нужен был лишь небольшой намек или толчок, чтобы родился новый непредсказуемый никем план. Я подошел к окну и посмотрел в сад. Там, среди кустов неспешно ползла всем довольная Ссаашесс. План сложился мгновенно.

* * *

Азкабан. Июль 1993 года. Вечер.

Уже неделя прошла после бегства Блэка, а начальник тюрьмы пребывал в прескверном настроении. Министерство активно искало козлов отпущения, и было похоже, что и его, Артура Пэйна, не минует чаша сия. Пэйн тяжело поднялся из кресла и прошелся по кабинету. Кроме него, в этом помещении присутствовал присланный на прошлой неделе стажер. В данный момент Питер Марч внимательно рассматривал что-то за окном, тем самым раздражая своего начальника. Артур прекрасно знал, что там, за окном, не было ничего примечательного. Оно выходило на каменистый берег моря. Он, Артур Пэйн, за двадцать пять лет своей службы здесь успел изучить там каждый камень.

Артур уже открыл рот, собираясь выказать свое неудовольствие бездельником-подчиненным, как вдруг тот спросил:

— И часто здесь встречаются эти твари?

— Чего? — удивился Артур и подошел к окну. С минуту он с нарастающим ужасом смотрел на то, что выползло из моря, а затем заорал, активировав систему оповещения: — Тревога по тюрьме! Всем аврорам немедленно собраться в жилом крыле и забаррикадироваться!

Уж он-то прекрасно знал, как предписано поступать любому аврору при встрече с василиском. Инструкция гласила, что при встрече с этой реликтовой змеей аврору надлежит немедленно отступить и найти укрытие. Затем вызвать специалистов по отлову опасных тварей. Вот только Артур, когда был молодым аврором, несколько раз присутствовал при работе таких команд. И навсегда запомнил один разговор. Старый охотник учил молодого, спросившего об отлове василисков.

— В первую очередь, Вилли, смотри на их цвет, — говорил старый немец. — Не на размер и зубы! Именно на цвет. Василиски и юными бывают очень больших размеров. Если змея оливково-зеленая — это наша добыча. Этот змей молодой и еще не обладает окаменяющим взглядом. А вот если цвет василиска темный, то добычей, увы, становимся мы. Никогда не ходи на этих тварей темной окраски. Это змеи возрастом свыше трехсот лет. Они крайне опасны. Таких василисков даже в питомниках Индии уже не содержат.

— А черные бывают? — поинтересовался Вилли. — Я где-то читал…

— Бывают, — вздохнув, ответил старик. — Подозреваю, что возраст подобной твари за тысячу лет будет. Такого василиска видели лишь дважды. По крайней мере, этому можно верить. Слухов-то всегда полно ходило. И оба раза василиски ушли, полностью уничтожив команды охотников. Поэтому, если увидишь такого, беги.

Так вот на берег острова, где стоял Азкабан, выбралась именно черная гадина. Причем змея была не одна. За гигантской змеищей, самкой, как немедленно заподозрил Артур, ползли еще два василиска, более скромного размера. Один был светлым. Второй темным. И, что самое скверное, самка направлялась прямиком к воротам тюрьмы.

Артур Пэйн содрогнулся. Ворот-то у Азкабана как раз и не было! Зачем ворота прибежищу дементоров? Кто в здравом уме рискнет туда сунуться? У авроров были амулеты, позволявшие дементорам их опознавать. Будучи относительно разумными, дементоры не трогали служителей тюрьмы, справедливо опасаясь лишиться корма. А питались они магией и жизненными силами заключенных. Посторонний человек, не имеющий амулета, был обречен. Он мог, применяя огненные чары или заклинание «Патронус», убить или отогнать нескольких дементоров. Но здесь их были сотни. А лучшим лакомством для этих порождений Инферно были души.

А вот против василиска у дементоров не было и шанса. Василиски прочно занимали первую строчку в списке самых опасных магических существ мира. Они и доказали это, прямо на глазах авроров. Парочка дементоров, сунувшихся поближе, была встречена раздраженным шипением и с каменным стуком рухнула наземь. Остальные дементоры немедленно отлетели прочь и закружились черной тучей, наращивая свое количество. Это был их обычный прием при появлении сильного врага или кусачей добычи.

Артур приглушенно выругался. Всем известно, что наиболее раздражительны змеи во время их свадеб. Что, похоже, и имело место в данный момент. Самцы активно преследовали огромную самку, а она, недолго думая, направилась ко входу в огромную нору, которой, видимо, ей показался проход внутрь тюрьмы. Следом тут же направились и оба ухажера.

А в следующее мгновение в кабинет с громким топотом ворвался весь десяток авроров, служивших в Азкабане.

* * *

Антонин Долохов стоял, ухватившись за прутья решетки. Его шатало от слабости, но он сохранил главное — разум. Он с грустью смотрел, как по полу камеры напротив ползало нечто, замотанное в гнилые тряпки. Раньше это существо с гордостью носило имя Беллатрикс Блэк. Немного позднее — Беллатрикс Лестрейндж.

— Белла! — позвал он, уже не надеясь на ответ. — Белла…

В ответ существо что-то забормотало, и внезапно по подземельям Азкабана разнесся смех, вселявший ужас в сердца узников. Этот смех, все, что осталось от красивой и яростной, в своей мести за погибшего ребенка, женщины.

На Антонина взглянули гноящиеся безумные глаза, и снова смех разнесся по подземельям. А когда он прервался, Антонин наконец разобрал то, о чем бормотала Белла.

— Он идет, — шептала она, сверля Антонина взглядом. — Он идет за мной, — и внезапно закричала во весь голос, вновь срываясь в безумное веселье. — Он уже здесь! Ха, ха, ха, ха-а-а!

Затем ее слова снова стали неразборчивы. Но от решетки она не отходила, глядя вдоль коридора и упорно пытаясь встать на непослушные ноги. Антонин прислушался. Нет, ему не померещилось. Откуда-то со стороны центральной лестницы послышалось громкое змеиное шипение. В нем явственно чувствовались нешуточное раздражение и вызов. Раздался громкий стук камня по камню. Еще раз. И еще. Снова шипение. Хруст. Антонин мог бы поклясться, что это хрустели чьи-то кости. И приближающийся шорох. По коридору что-то быстро ползло в их сторону, все еще скрытое поворотом. Где-то, этажом выше, громко заскрежетал металл. Затем кто-то дико закричал. Крик почти сразу оборвался. Затем скрежет раздался снова.

А ползущий между тем приближался. Вот из-за угла коридора появилась массивная голова, а за ней и все огромное змеиное тело василиска. Белла зашлась безумным смехом, протягивая руки сквозь решетку к приближавшемуся монстру.

Антонин отступил на шаг. Просто на всякий случай. Но и его отвыкшие улыбаться губы кривились в странной гримасе. Улыбку в ней узнать было практически невозможно. Он тоже узнал аниформу Темного Лорда. У настоящих василисков рисунок на теле был несколько иной. Лорд же в своей аниформе напоминал расцветкой гадюку, только почему-то окрашенную в разные тона зеленого цвета. Почти весь внутренний круг Упивающихся знал, что наводящий на всех ужас Наг — это на самом деле был Лорд в своей аниформе. Остальные Упивающиеся даже иногда путали пол змеи и называли Лорда Нагайной, или Нагини. И считали гадюкой, подвергшейся экспериментам, оттого и ставшей настолько огромной. А самого Лорда весьма забавляла эта ситуация. Он частенько в змеином обличье слушал разговоры рядовых Упивающихся.

— Мой Лорд, — прошептал Антонин, неверящими глазами уставившись на мальчишку, поднимавшегося на ноги там, где только что свивал кольца огромный василиск. Парнишка поднял унизанную перстнями руку, поправил сбившуюся на глаза прядь волос и шагнул к решетке. Красно-карие глаза быстро осмотрели Долохова.

— С-старый друг, — хорошо знакомый голос Лорда с шипящими после перевоплощения нотками заставил Антонина вздрогнуть. — Прости, что не мог прийти раньше. На то были причины.

Затем Лорд зашипел. Антонин не поверил собственным ушам. Ему ответило такое густое и громкое шипение, словно... Словно на парселтанге вздумал пообщаться Хогвартс-экспресс! А потом из-за поворота появилась такая громадная змеища, что Лорд рядом с ней показался едва ли не червяком. Чудовище приблизилось и выворотило мордой сразу половину прутьев из решетки. Причем не напрягаясь и даже не поцарапавшись. Скрежет разбудил остальных обитателей нижнего яруса тюрьмы. Послышались тревожные голоса Руквуда и Амикуса Кэрроу. Что-то спросил Мальсибер, чья камера находилась дальше по коридору. Из-за следующего поворота встревоженно откликнулись Алекто Кэрроу, Трэвэрс, Джагсон и Родольфус Лестрейндж. Его младший брат Рабастан молчал.

* * *

Повинуясь моему приказу, Ссаашесс начала крушить решетки. Не видя меня, вассалы встречали ее появление в поле зрения паническими криками. Я мысленно просил у них прощения за этот страх. Мне нужны были их крики для достоверности. Как и несколько узников, разорванных и частично съеденных самцом-василиском ранее. Затем, когда немного оправившиеся от потрясения вассалы собрались в кучку, при этом поддерживая и помогая друг другу, я принялся за антураж. Лужи крови в камерах, причем именно крови вассалов. Пришлось порастрясти запасы и немного поработать алхимиком. Полупереваренные тела клонов Беллатрикс и Рабастана, отрыгнутые Ссаашесс прямо посреди коридора. А затем мы медленной процессией инвалидов двинулись в самые недра Азкабана. В подземелья дементоров.

А в это же самое время в Лондоне, в Лютном переулке, в заведении, носившем красноречивое название «У пьяного тролля», набирала обороты грандиозная попойка. По трущобам магического мира мгновенно разнеслась весть — гулять изволят Пожиратели Смерти! И отребье хлынуло к таверне. Когда-то, еще до падения Темного Лорда, такие попойки не были редкостью. Темные маги умели отдыхать с размахом. В такие дни владельцы питейных заведений зарабатывали огромные суммы. А местный люд упивался до поросячьего визга. Об этом помнили. Этого ждали. На это надеялись. И вот свершилось! Восемь магов в угольно-черных мантиях заняли большой стол в центре зала таверны, и понеслось!

— Хозяин, вина! — заорал Эдвард Гойл, как орал когда-то в старые добрые времена. — Пьют все!

Посетители, коих было отнюдь не мало, несмотря на относительно ранний час, откликнулись довольным ревом. Толстые пальцы хозяина заведения, растопырившись подобно граблям, сгребали золотые монеты со столешницы в бездонные карманы. Его помощники уже катили бочонки с вином. В воздухе запахло жареным мясом и рыбой. Засновали домовики, разнося посуду.

Толстый Пью, хозяин этой таверны, тоже помнил те, казалось бы, навсегда ушедшие времена. А потому не прошло и минуты, как стол перед Пожирателями буквально затрещал и застонал под тяжестью яств. Тут был и кабан, только что хрюкавший на заднем дворе. Домовые эльфы и магия могли творить настоящие чудеса. Была тут и дичь. И мясо всех мыслимых видов. Сырная нарезка. Рыба, приготовленная по особым рецептам. Омары с лангустами. Зелень. Овощи. Соусы и приправы. И, конечно, лучшие и самые дорогие вина.

На это изобилие удивленно таращил глаза непривычный к такому разгулу Селвин. Корбан Яксли и Торфинн Роули уже разливали вино. Джейкоб Паркинсон утащил из-под самого носа зазевавшегося Малколма Крэбба копченого угря, до которого был большим охотником. Тот только проводил это лакомое блюдо растерянным взглядом и тут же спер у Гойла курицу-гриль. Люциус Малфой смотрел на все это, явно забавляясь. Он готовился кушать как истинный аристократ. Даже салфеточку расстелил. Которую моментально стащил Корбан Яксли, под смех Торфинна Роули и Джейкоба Паркинсона. Только Северус Снейп, с брезгливым выражением на лице, принюхивался к вину, сунув в бокал свой длинный нос.

А народ вокруг пил и жрал, создавая при этом немыслимую какофонию криками и разговорами.

* * *

Под тюремными уровнями Азкабана были еще этажи. Но уже многие века туда не ступала нога человека. Там царили дементоры и непроглядная тьма. Тьма и тишина. И вот эту тишину нарушили посторонние и давно забытые здесь звуки. Звуки человеческих шагов и хриплого дыхания. А еще шорох, с которым терлась о камень прочная чешуя. Если бы в этом царстве дементоров мог оказаться наблюдатель, то он увидел бы некрупного василиска, который неспешно полз, уверенно прокладывая путь во тьме. Змей не спешил и часто замирал, дожидаясь отстающих людей. А следом за людьми ползла вторая змея, куда больших габаритов.

* * *

Я шел следом за вассалами, освещая им путь. Самец-василиск, которому я дал имя Ссаахешш, уверенно вел нас по одному ему известному пути. Во тьме неплохо ориентировались не только дементоры. Василиски тоже часто охотились в полной тьме пещер. И умели безошибочно находить дорогу к выходу. Я знал, что у дементоров есть несколько выходов из подземелий по всему острову. По этому, собственно, я и повел вассалов этой жуткой дорогой. Их уход никто не должен был увидеть. Для всех эти люди должны были умереть, следы имитации гибели я и оставил на их ярусе. Поддержание светляка над небольшой группой не отвлекало мое внимание. Я видел, как тяжело шли Августус Руквуд, Амикус и Алекто Кэрроу. Как, буквально на себе, нес брата Родольфус Лестрейндж, шатаясь от стены к стене. Рабастан был очень плох. Он уже не узнавал никого вокруг, бредил и был похож на тень собственной тени.

Так же нес Беллу и Антонин Долохов. Она непрерывно бормотала что-то и пыталась идти. Но скорее мешала Антонину, чем помогала. А с лица Беллатрикс не сходила улыбка. Она часто оборачивалась и бросала на меня радостные взгляды.

Мальсибер, Трэвэрс и Джагсон держались друг за друга и тоже едва передвигали ноги.

Да, мои вассалы были в плачевном состоянии. И если бы не зелья, которые я им споил, никуда они бы уйти не смогли. А уж о магии и вовсе не стоило вспоминать. После многолетнего кормления дементоров им нужны были месяцы, чтобы восстановиться. Давил и сам Азкабан. Я чувствовал, как буквально улетает моя мана. Расход ее был выше, чем обычно, в сотни раз.

Тут мне пришлось отвлечься. Началась очередная атака дементоров. Пришлось вновь использовать «Патронус». Эти чары создавались специально для того, чтобы отгонять дементоров. Только идиоты думают, что «Патронус» является концентратом положительных эмоций. Нет. Это изобретение служителей богов. И является, по сути, проявлением той божественной искры, что есть в каждом из нас, магов. Именно по этому «Патронус» так не нравился порождениям Инферно, коими и были дементоры. Азкабан когда-то был замком некроманта. На верхних уровнях он содержал пленников. В подземельях работал и жил сам.

Мой Патронус не имел формы. Точнее, форма-то у него как раз была. Шаровидная. А вот почему у других магов они приобретали форму животных, я не знал. Никогда не интересовался этой ветвью магии. Освоил когда-то и ладно. Вот и сейчас мой яркий шар распугал безмолвную черную стаю, успевшую нагнать холода и страха. Нескольких дементоров успели упокоить василиски. А я жалел только о том, что моя любимая Авада Кедавра в данный момент нежелательна. Я не хотел оставлять следов побега. Поэтому я и не мог справиться со всей стаей дементоров. Точнее говоря, справиться-то я мог, но то буйство магии, что пришлось бы устроить, выдало бы мое здесь присутствие. А этого нельзя было допустить.

Мне, сильнейшему легилименту Англии, да и мира, страх, навеваемый дементорами, был неведом. Но это мне. А вот вассалам приходилось несладко. Авадами я все-таки упокоил несколько самых наглых тварей.

Отогнав стаю, я вновь раздал всем зелья. И мы поплелись дальше. Несколько раз встречались валявшиеся на полу мумии дементоров. Похоже, они тоже умирали от старости. Но останавливаться и изучать останки мы, естественно, не стали.

* * *

— Ну что ты его нюхаешь? — Крэбб непонимающе смотрел на Снейпа. Тот все еще вертел в руках бокал с вином.

— Корень Златоглазки южной плохо сочетается с соком винограда, — занудным голосом начал отвечать Снейп. Пасть Малколма Крэбба тут же захлопнулась. По горлу с трудом протиснулся кусок мяса, от растерянности проглоченный целиком. На глазах здоровяка выступили слезы. Все это вызвало хохот Эдварда Гойла, с интересом наблюдавшего за двумя товарищами. Его собственные челюсти работали непрерывно. А в бездонном чреве уже успел целиком исчезнуть фаршированный гусь.

— Вот умеешь ты, Снейп, портить настроение, — Крэбб, проморгавшись, с подозрением заглянул в пустой бокал и прислушался к своим ощущениям. — Это ядовито?

— Нет, — нехотя ответил Снейп.

— Тогда чего зря пугаешь? — удивился Крэбб и с наслаждением присосался прямо к кувшину. Который, опустев, со свистом пронесся через зал, брошенный сильной рукой. И сшиб с ног особо буйного пропойцу, разлетевшись при этом мелкими осколками. Они еще не успели осыпаться на пол, а толстый Пью уже нес следующий кувшин.

Снейп проводил кувшин глазами и повернулся к Малфою, который, аккуратно орудуя ножом и вилочкой, вкушал мясо, тушеное с овощами.

— А по поводу чего пьем?

Люциус Малфой промокнул уголок рта салфеточкой и только тогда снизошел до ответа.

— Роули и Селвин собрались перебираться в Россию. Провожаем.

— Угум, — с набитым ртом подтвердил его слова Ричард Айра Селвин. Затем сглотнул и принялся рассказывать. — Эйвери и Нотт зовут. Они там хорошо устроились. Заводами владеют. Местных магглов гоняют.

Снейп над чем-то ненадолго задумался, а потом спросил:

— А это не они там какую-то лабораторию порушили? Говорят, магглы аж до нашего министерства дошли. Жаловались.

— И что? — с интересом спросил Паркинсон.

— Да ничего, — откликнулся Яксли. Наш бравый министр Фадж ответил русским, что это их проблемы.

— Так как? — переспросил Снейп.

— Они, — подтвердил Селвин. — Магглы Эйвери похитили, ну, и получили ответ.

— Говорят, там василиск был? — продолжал интересоваться Снейп.

— Ну да, — и не думал этого скрывать Селвин. — Нага помнишь? С ними он.

— Лордова змея? — непритворно изумился Снейп. А Люциус ткнул вилкой мимо рта и скривился от боли. Малфой боялся змей, хотя старался этого не демонстрировать. А змею Лорда он боялся особенно сильно. Та была просто огромна.

— А как с ней договориться-то смогли? — спросил Люциус после довольно длительной паузы.

— Мальчонку нашли, змееуста, — в беседу включился Торфинн Роули. — Он с василиском и разговаривает.

* * *

Попавшийся по пути зал мы обошли вдоль правой стены. В его центре располагался портал, работающий до сих пор. Я видел неяркое голубое свечение его активной линзы. Из нее то и дело выныривали дементоры, переходящие с той стороны. Несколько этих тварей, впрочем, в ней скрылись. Видимо, отправились в свой мир или туда, где они обитали. Неподалеку от портала лежали иссохшие останки человека. Видимо, последнего хозяина этого замка-тюрьмы. Я подумал, что где-то в этих подземельях должны быть лаборатория и библиотека. Но заниматься поисками не было ни желания, ни времени, ни возможности. Нужно было выбираться наверх. Где-то там нас ждало маггловское судно. Там, закрывшись внутри, держали под контролем команду Даррен Эйвери и Теодор Нотт. А здесь, в зале, было черно от дементоров. Они кружили вокруг портала громадной стаей из сотен существ. Даже мне здесь было не по себе. И если бы к нам сунулся хоть один, я активировал бы перстень и вызвал бы Адское Пламя. Оно уничтожило бы все, включая портал. Похоже, твари что-то такое ощущали и только кружили, но не делали и попытки напасть. Путь через зал дался нам с огромным трудом. Даже я чувствовал, как быстро убывают магические силы. Ведь у меня не было артефакта министерства, ограждавшего носителя и от этого. Мое ядро работало с перенапряжением. Это чувствовалось по болевым ощущениям в солнечном сплетении. А вассалы и вовсе шли только на силе воли и отчаянии. Никому не хотелось остаться здесь. Но все в мире имеет конец. Кончился и этот бесконечный зал. Вновь потянулись темные коридоры. В одном из них мы сделали короткий привал. Выпили зелья, восстанавливающего силы, и снова тронулись в путь.

* * *

Таверна ходила ходуном. В самый разгар веселья откуда-то появились музыканты, и теперь кружки, рукояти ножей, кулаки и ноги отбивали ритмы музыки. Пьяные голоса пробовали подпевать. Где-то среди столов затерялся патруль авроров. Теперь их пьяные рожи и красные мантии мелькали тут и там, среди гуляющих. Обнявшись, покачивались в такт музыке Крэбб с Гойлом, кулаками отбивая по столешнице ритм. Малфой и Роули о чем-то беседовали, сблизив головы. Снейп сидел, откинувшись на спинку стула, и медленно цедил вино, о чем-то раздумывая. Яксли размахивал руками, рассказывая что-то Селвину. Паркинсон неспешно что-то еще жевал.

* * *

Нотт стоял на носу небольшого маггловского судна, оборудованного закрытой рубкой управления, и смотрел на скалистый остров. Там, ближе к противоположному берегу, высилась ненавистная многим магам тюрьма. Там томились его друзья. Там в данный момент был его Лорд. Нотт видел мечущихся дементоров и содрогался при одной мысли о том, что именно испытывали сейчас находившиеся там люди.

Внезапно откуда-то из под земли, немного правее места, за которым он наблюдал, выметнулась черная туча дементоров. Мелькнул зеленый луч Авады Кедавры. Затем из темной дыры, которую Нотт смог разглядеть только теперь, медленно выплыл ослепительно сияющий шар Патронуса Лорда. А следом потянулись шатающиеся и поддерживающие друг друга люди. Маленькая фигурка Лорда в развевающейся на ветру черной мантии ярко выделялась среди серых камней. Рядом с людьми кружили и два василиска, то и дело делая стремительные выпады в сторону дементоров. И наиболее наглые из них падали на землю, отравленные ядом или окаменевшие. Увидев это, Нотт бегом скрылся в рубке, и судно медленно направилось к берегу, благо глубины позволяли. Примерно в двухстах метрах от берега оно попало в зону досягаемости дементоров.

Надо сказать, что вокруг острова было кольцо чар, ограничивающих их перемещение. За его границы их мог вывести только маг. Этим иногда пользовалось министерство, проводя прилюдные казни преступников.

От черной тучи отделилось несколько тварей и метнулось к судну. Нотт напряг все силы, чтобы напуганные магглы продолжали выполнять его приказ. Внутрь запертого корабля дементоры проникнуть не могли, хотя и прилагали для этого все силы, дергая за ручки дверей. Некоторые из них пытались разбить небольшие иллюминаторы. Но это Теодора не пугало. Они были слишком малы для проникновения тварей через них. И судно медленно ползло к берегу. Наконец нос кораблика ткнулся в склон берега, круто уходивший в глубину. А несколько минут спустя по палубе заскребла чешуя василисков и послышались шаги людей. Удостоверившись, что погрузились все, Нотт приказал магглам отходить. Взревел дизель, винты закрутились, и судно поползло от берега. Все это время Лорд держал в воздухе сияющий шар Патронуса. Но едва дементоры остались позади, отсеченные невидимой чертой, как Патронус исчез, а маленькая фигурка опустилась на палубу, привалившись спиной к рубке. Спасенные узники давно уже лежали вповалку на палубе, не имея сил даже приподнять голову. Из трюма появился Эйвери и направился было к Лорду. Но тот указал рукой на бывших узников, и Даррен занялся ими.

* * *

В Лютном Переулке авроры окружали гудевшую как растревоженный улей таверну, где пропал один из патрулей. Но когда они ворвались внутрь, то обнаружили этот самый патруль мертвецки пьяным. Пожирателей, по слухам, и организовавшим это непотребство, в таверне уже не было. А Толстый Пью старательно делал непонимающие глаза.

За хлопотами и делами пролетело два часа с момента моего возвращения из Англии. А с момента азкабанских приключений прошло уже три недели. Все это время я пробыл в предместьях Лондона. Спасенные вассалы были в ужасном состоянии. Я варил для них зелья, которые в Англии был способен приготовить еще лишь Снейп. Но он был недоступен. Да и рецептов этих он не знал. Я ведь его так и не смог доучить.

Кроме того, мне пришлось подключать к лечению старые связи. Был в госпитале Святого Мунго такой колдомедик, как Гиппократ Сметвик. Нас с ним свел случай еще во время прошлых событий, названных впоследствии первой магической войной. Хотя какая это была война? Так, мелкие разборки. Тогда, в прошлом, я прибыл к месту стычки моих Упивающихся и крупного отряда авроров. Там, среди развалин, я и наткнулся на них. Молодой колдомедик занимался тяжелораненым аврором. Я стоял над ним с нацеленной палочкой, а он, не обращая внимания на угрозу своей жизни, продолжал свое дело. Мне понравилось его поведение, а впоследствии и сам человек. Я ушел тогда, оставив им жизни, узнав лишь имя колдомедика. В дальнейшем я и вовсе запретил Упивающимся Смертью убивать колдомедиков. А Сметвик за это лечил и моих людей. А кроме того, он обладал еще одним очень полезным качеством. Он умел молчать об увиденном. Вот его по моему приказу и пригласил Селвин. Он и договорился с колдомедиком об условиях лечения. Что ж, небольшой взнос в развитие Мунго нас не разорил. А вот Беллу и Рабастана Сметвик посоветовал отправить в Токийский магический госпиталь. Там были очень хорошие мозгоправы. Иначе этим двоим была, по его словам, прямая дорога в палату по соседству с Лонгботтомами. Ну что ж, так тому и быть. Яксли взял отпуск и самолетом, ближайшим рейсом, отправился в Японию.

А я вернулся в Италию и сейчас сидел в кресле на веранде дома и отдыхал. Вечерело. Скоро должны были подать ужин.

— Господин, — юный Снейп всякий раз терялся при обращении ко мне, так как не знал, какое обращение ко мне, в его случае, было бы правильным. А мне все эти политесы были безразличны, и на его вопросы на эту тему я лишь усмехался. Но, поколебавшись и не увидев негативной реакции, Генри продолжил: — Нельзя ли мне посетить приют?

Я задумался на мгновение и покачал головой.

— Сейчас не самый подходящий момент для посещения Англии. Нужно переждать хотя бы еще недели две. Я немного растревожил врагов, — увидев реакцию мальчишки на мои слова, я поинтересовался: — А чем вызвано это твое желание?

Вопрос снова вызвал мгновенную заминку, но Генри все-таки ответил.

— Мне пришло странное письмо.

— В чем странность? — мгновенно насторожился я. В донесениях от маггловской охраны приюта ничего странного и даже нового не было. Директриса под Империусом продолжала эффективно трудиться. Комиссий больше не появлялось. Дети учились. В чем появилась проблема?

— Письмо прислала Эльза, девочка из младших. Это ее отбил у физрука новый сторож Илья.

Я кивнул. Такой случай я помнил. Пришлось обливиэйтить довольно много народу. Того физрука, за созданные проблемы, Торфинн Роули запытал Круциатусом до смерти, месяцем позже.

— Эльза написала, что в приют приходили страшные люди.

При этих словах я подобрался.

— Дети видели, как рядом с приютом крутились двое. Их узнали. Раньше они неоднократно приходили к прошлому директору. После этого всегда исчезал кто-то из наших. Эльза пишет, что младшие боятся. А в день, когда было отправлено письмо, пропал Марк Синглтон и двое из его шайки. Он и раньше временами пропадал, шатаясь где-то, но всегда возвращался со временем. Но вот странное это совпадение. А почему молчат старшие, я не знаю.

— Когда пришло письмо? — то, что об этом происшествии не знал Торфинн Роули, курирующий приют, мне совершенно не понравилось. Что это еще за игры?

— Перед вашим отбытием в Азкабан, — потупился Генри. Я только кивнул. Тогда мне действительно было не до приюта.

— Оставь меня. Нужно подумать.

Когда он ушел, я задумался. Пришло время определиться, а нужен ли приют мне вообще? И если нужен, то зачем? Вот на эти вопросы я и искал ответ. И чем больше проходило времени, тем больше я склонялся к положительному решению этого вопроса. Наемники, это, конечно, хорошо, но выращенные с детства и благодарные лично нам магглы лучше. Тем более, что верные магглы все равно мне понадобятся через несколько лет. Магов, которым я мог доверять, было слишком мало для осуществления моих задумок. А задумал я, ни много ни мало, а расшевелить болото, крепко щелкнув по носу магов, показав им, на что способна магия, если правильно ее применять.

Но об этом позже. А пока — приют. И на этот раз я отправлюсь туда лично. Вызвав Молинари и Крауча, я задумался, а стоит ли отвлекать остальных? И решил, что стоит. Но не всех. Из России никого дергать я не стану. Незачем. Петтигрю тоже. Возьму еще Роули и Селвина, да и хватит, пожалуй. Ах да, Генри еще стоило взять. И тут я призадумался. А что, если взять часть маггловской охраны? Все они бывшие солдаты. Вот и поглядим на них в деле. А что оно будет, я уже не сомневался. Переменил я свое мнение и насчет Питера. Он был мне нужен. Нахрапом лезть в приют было нельзя. Спугнем.

* * *

С того разговора минуло уже четыре дня. Мы прибыли в один из купленных по маггловским документам домов в пригороде Лондона ночью. Питер, получивший приказ, уже давно лазал по приюту и его окрестностям. Селвин занимался поиском автомашин. Мне надоело аппарировать туда-сюда. Да еще и с попутчиками. И ладно бы только через границу. И по стране приходилось немало попрыгать тоже.

Роули уехал в аэропорт. Туда должен был прибыть самолет из Финляндии. Этим бортом летели десять человек, отобранных Ноттом в России. Он отбирал таких людей заранее. Им всем, уже давно, были сделаны документы с английским гражданством. Маггловским транспортом им было проще передвигаться по миру.

* * *

На выявление первого фигуранта ушло целых одиннадцать дней. Им, как это ни странно, оказался Рыжий Хьюго Блэр. Тот, кого Генри считал своим другом. Он находился в приюте последний год. Вот, видимо, и решил поправить свои дела, продав нескольких подростков. Питер подслушал интересный разговор, состоявшийся в прачечной приюта между Блэром и еще тремя такими же выпускниками. Они обсуждали еще одну акцию, после которой намеревались затаиться и дождаться выпуска.

Вот теперь нам можно было появиться в приюте. Кончик ниточки был найден.

* * *

Старая Линдси Шоу медленно брела по обочине дороги, возвращаясь домой. Уже темнело. Сегодня был не самый удачный ее день. Болела спина и ноги. А в кармане позвякивало лишь несколько мелких монет. В плетеной кошелке лежала булочка и бутылка недорогого молока. И то, и другое она разделит с кошкой Молли, такой же никому не нужной и старой, как и она сама. Она шла мимо расположенного в их районе детского приюта. Дорога здесь была далеко не самой лучшей, и старуха смотрела себе под ноги, чтобы не запнуться. Она была глуховата и не расслышала приближающийся рокот автомобильного двигателя. А увидев появившийся рядом большой черный автомобиль, вздрогнула и замерла от неожиданности. Здесь, в трущобах, очень редко ездили машины. Только в приют завозили вещи и продукты. А автомагистраль находилась в стороне. Потому ее и удивило появление этого дорогого автомобиля. Бабка была очень любопытной, а потому замерла на месте и принялась наблюдать.

Автомобиль подъехал прямо ко входу на огороженную территорию приюта и остановился. Все двери, кроме водительской, распахнулись. Оттуда выбрались четверо мужчин, облаченных в дорогие костюмы черного цвета. Как только за ними закрылись двери, машина тронулась с места и отъехала в сторону. Где и замерла, заглушив двигатель. А приехавшие люди быстрым шагом направились к зданию.

Когда мимо нее проехала вторая автомашина, бабка снова вздрогнула и заозиралась. По разбитой дороге, вальяжно переваливаясь, двигался третий автомобиль. За ним виднелись четвертый и пятый. Все они были абсолютно одинаковыми, черными и дорогими. Если бы она хоть немного разбиралась в автомашинах, то узнала бы Mercedes-Benz W461, выпуск которого начался в августе 1991 года. Из второй автомашины тоже выбрались четверо мужчин, лишь трое из которых были облачены в черные костюмы. Фигуру четвертого скрывал свободный черный балахон с капюшоном. Они также исчезли в приюте.

Когда подошел третий автомобиль, то из него, с переднего сиденья, вылез только один человек. Он никуда не пошел, а открыл перед кем-то заднюю дверь. Оттуда выбрался ребенок, облаченный в балахон. На его пальцах блеснуло золото и драгоценные камни перстней. Старуха хотела подойти поближе, но тут из второй задней двери машины появилась высокая мужская фигура, так же, как и мальчик, облаченная в свободный черный балахон. В сторону бабки медленно повернулась укрытая капюшоном голова. У старухи едва не отнялись ноги. Под капюшоном блестело серебро маски! Линдси Шоу уже видела такое. Это было лет тринадцать назад. Тогда такие вот люди устроили бойню в поселке, где она жила. Ей повезло уцелеть. Тогда-то она и перебралась сюда. Старуха медленно повернулась и засеменила прочь изо всех своих старческих сил. Она молилась, чтобы страшные люди не обратили на нее внимания и дали уйти. Даже в глубокой старости многие люди хотят жить.

* * *

Посмотрев на медленно удаляющуюся старуху, от которой на милю несло паникой, я кивнул в ее сторону Барти.

— Сотри ей память.

А затем неспешно направился к приюту. Маггловский охранник неотступно следовал за мной. А перед дверями приюта меня догнали Селвин, Роули и подправивший бабке память Барти. Снейп немного отстал. Последний человек из маггловской охраны остался у ворот приюта. А мы, сопровождаемые двумя охранниками, прошли внутрь.

* * *

Маленькая Эльза сидела на подоконнике и смотрела в окно. У нее уже не хватало пальцев на руках, чтобы сосчитать дни, прошедшие с того момента, как она сумела отправить Генри Смиту письмо. Она еще плохо умела писать, но смогла накарябать несколько строк. А почтовые совы теперь жили на чердаке приюта. Дети часто бегали к ним и не упускали случая угостить ласковых птиц чем-нибудь вкусненьким. Она видела, как Магнус отправлял письмо. Оно было свернуто в небольшую трубочку и помещено в чехольчик, закрепленный на лапе птицы. А потом он назвал адресата, и сова улетела. Точно так же поступила и Эльза. Но прошло уже столько дней, что девочка стала сомневаться, что все сделала правильно. И в этот момент ее внимание привлекли большие черные машины, что высаживали людей перед приютом. В одной из фигур, в уже знакомых ей мантиях магов, она узнала Генри. Он не скрывал свое лицо, в отличие от остальных. И девчонка бросилась к тому, кого любила и на чью помощь надеялась.

* * *

Едва я вошел в холл, как мимо меня пронесся маленький вихрь и с улицы раздался счастливый девчачий визг. Обернувшись, я увидел через дверной проем, как маленькая девчонка обнимает присевшего Снейпа. Мгновение я рассматривал эту картину, но потом отвернулся и занялся делами. Магглы, что приехали со мной, как и было им велено, рассредоточились по приюту, перекрыв все выходы. А все его население от мала до велика уже начало собираться в спортивном зале. Прекрасно. Я тоже прошел туда, в сопровождении Роули. Крауч, прихватив двух магглов, двинулись прямо к комнате Рыжего. За остальными фигурантами пока присматривал Питер, затаившись где-то поблизости.

В зале я обнаружил трон, трансфигурированный из чего-то Молинари. Он воспроизвел его по своим воспоминаниям. А видел он тот, который мне, как Темному Лорду, преподнесли Упивающиеся Смертью. И украшен он был черепами и змеями. Покосившись на Лучано, я занял предложенное мне место и вздохнул.

Этот трон Молинари трансфигурировал по собственной инициативе. Я не давал такой команды. Но, пусть будет так. Похоже это было общим желанием моих вассалов. Им надоела довольно скучная и праздная жизнь. Я уже замечал это. Им вновь хотелось увидеть Лорда таким, каким он был когда-то. Величественным и внушающим благоговение и ужас одним своим присутствием. Я прикрыл глаза. Что ж. Я выполню их желание. Теперь, когда мои люди на свободе, а Альбус больше не имел надо мной власти, я мог перестать скрываться. Я продолжал делать это только из-за Снейпа. Но и эту проблему я вскоре решу. Тогда и восстанет Лорд, во всем своем величии. А пока чуть опустим щиты и приступим к решению местных проблем.

* * *

Когда Барти, конвоируя Рыжего, вошел в зал, то невольно вздрогнул и остановился. В зале была давно подзабытая подавляющая атмосфера. Магглам никогда не приходилось ощущать ЭТО. Аура Лорда давила, вызывая страх у тех, у кого не было метки. А у вассалов эта мощь вызывала благоговение и радость от сопричастности. Одного этого давления было достаточно любому опытному магу для оценки силы противника. Поэтому первое, чему учили детей в семьях чистокровных магов, это способам сокрытия ауры. А сейчас Лорд, похоже, снял щиты.

* * *

Магглы, включая охрану, явно были не в своей тарелке. Дети и вовсе сбились в кучу вокруг старших и смотрели вокруг испуганными глазами.

Следом за Рыжим привели и его сообщников. И к нам присоединился Питер. А Генри Снейп с вцепившейся в него малышкой направился к напуганным детям, которые немедленно сгрудились вокруг него, ища поддержки и защиты. Мне интересно было наблюдать за поведением вассалов и магглов, но нужно было делать дело. И я кивнул Барти. Рыжего подвели ближе. Он смотрел на меня круглыми, изумленными глазами. Торфинн Роули, стоявший неподалеку, приблизился и заговорил. Он действовал по оговоренному плану. Мне нужны были верные магглы. А привязать их могли только общее дело и пролитая кровь. А что могло быть лучше защиты детей?

— Мой Лорд! — Роули слегка поклонился мне и перевел взгляд на Рыжего. — Этот человек обвиняется в предательстве таких же воспитанников, как и он сам. Он и вот эти мерзавцы, — Роули указал на ежившуюся троицу, — продали своих товарищей неизвестным нам пока личностям.

— Зачем? — в абсолютной тишине, наступившей после этих слов, мой холодный и лишенный эмоций голос прозвучал неестественно громко. Я видел, как вздрогнули магглы. Они были непривычны к моей манере вести разбирательства. А Рыжий молчал и злобно сверкал глазами.

— Ну что ж, — медленно произнес я, так и не дождавшись ответа. — Вы все видели мою щедрость. По просьбе одного из вас я решил принять участие в ваших судьбах.

Я говорил негромко, обращаясь к воспитанникам приюта.

— Вы все видели, как жизнь изменялась к лучшему. Я не стану описывать вам, что было сделано. Вы все знали, что я потребовал взамен. Мне было безразлично, чем вы занимались в прошлом. Я велел прекратить всю преступную деятельность. И что я вижу сейчас? Мало того, что этого не произошло, так еще четверо из вас вздумали продать тех, кого я принял под опеку!

Я ненадолго прервался и тяжелым взглядом прошелся по лицам. А затем посмотрел на Рыжего.

— Ты бросил мне вызов, мальчик. И теперь познаешь мой гнев.

Он хотел что-то сказать в ответ, но мне это не было интересно.

— Силенцио, — отнял я у него возможность говорить. — Круцио.

Блэра выгнуло от нестерпимой боли и швырнуло на пол. Где он принялся корчиться, разевая рот в бессильном крике. Младшие дети закрыли глаза и дрожали. Старшие смотрели на происходящее круглыми глазами. Как, впрочем, и взрослые магглы. Да. Я мог быть безжалостным чудовищем, когда этого хотел. А им надлежало дать хороший урок. Наконец я прекратил действие заклинаний, и Рыжего вздернуло в воздух. Теперь он смотрел на меня с ужасом.

— Кому продали ребят? — задал я вопрос, по-прежнему не повышая голоса. Он молчал. Я мысленно пожал плечами и грубо вломился в его разум. Личностей было четверо. По крайней мере, тех, кого Рыжий знал. Их звали Роберт Болл, Доналд Марш, Джон Смолл и Эдриан Нортон. Имя последнего мне показалось знакомым, и я спросил вассалов:

— Имя Эдриан Нортон вам что-нибудь говорит?

Ответил мне Барти.

— Это маглокровка. Учился на Гриффиндоре одновременно с нами. Лентяй. Посредственный маг.

— Вот как? — промолвил я и снова зарылся в память подростка. Только теперь я шел вглубь. Как оказалось, это далеко не первая акция данной компании. Всего из приюта с их помощью было украдено двадцать восемь человек. Этим промышлял старый директор. Рыжий попал в эту компанию по принуждению. Как-то вечером его вызвал к себе директор, и перед ним встал выбор. Либо умереть самому, либо помочь бандитам похитить одного из его друзей. Перевесила жажда жизни. И задачей Рыжего на долгие годы стало выманивание фигурантов в определенное место и заметание следов.

Память Блэра я покидал с омерзением. Давно я не встречал столь подлого существа. Сломавшись тогда, он быстро скатился в бездну. Для него не осталось ничего святого. Он торговал наркотиками, продавал товарищей, участвовал в бизнесе с детской проституцией. И при этом умудрялся прикидываться белым и пушистым.

Подождав, пока взгляд Рыжего обретет осмысленность, я спросил его:

— Сам расскажешь?

Он молчал. Тогда я неспешно и обстоятельно рассказал обо всех его преступлениях. В толпе старших воспитанников послышался угрожающий гул. Но его мгновенно пресек Роули.

А я поднялся с трона.

— Этих увести, — я кивнул на четверку ублюдков. Затем перевел взгляд на Роули. — Останешься. Разберись, почему тебя не известили о пропаже. Виновных накажи. Селвин и Снейп тоже останутся здесь. Возьмешь пару магглов в помощь.

Торфинн утвердительно кивнул, а я продолжил.

— Когда разберешься здесь, займись поисками негодяев. Мальчишек живыми, я думаю, искать уже поздно. Впрочем, увидишь по обстановке. Тут надежда только на тебя. Мы лишь спугнем их. Воспоминания парня я солью в думосброс. Посмотришь. В помощь бери всех, кто тебе будет нужен. Только Питера не трогай. Уже утром ему вновь отбывать в школу. Давай, действуй.

Отдав приказ, я повернулся к населению приюта.

— Для вас ничего не изменилось. Разве что все виновные будут наказаны. И потрудитесь о подобных случаях извещать меня сразу, — это я сказал уже персоналу. — Иначе найму других.

Я отвернулся от них и, сопровождаемый Питером, Молинари и Краучем, двинулся к выходу.

— А Рыжий и эти твари? — выкрикнул из толпы коренастый смуглый паренек. Ответил ему Торфинн Роули.

— Забудь о них. Лорд не прощает подобного. Считай, что они уже мертвы.

Дальнейшего разговора я не слышал. А покинув приют, уселся на заднее сидение машины, и мы отправились в наш новый временный дом.

* * *

Питер спал. Он вернулся в Нору, где обитали Уизли, уже под утро, и теперь отсыпался в кармане Рона, младшего из рыжих братьев. Не разбудил его ни гудок отходящего от перрона поезда, ни Рон, доставший его из кармана и уложивший на верхнюю полку. В последний год он очень бережно относился к своей крысе. Та стала предметом зависти довольно многих учеников. Лоснящаяся, с гладкой густой шерсткой, неимоверно толстая и забавная, она неизменно привлекала внимание. А внимание и чужую зависть Рон ценил. Он помнил, какой облезлой и жалкой Короста была до Хогвартса. Видимо, школьная еда подходила крысе больше той, что доставалась ей в Норе. И Рон теперь всячески заботился о своем питомце. Вот и сейчас он аккуратно уложил спящую крысу на верхнюю полку, чтобы случайно не придавить ее, забывшись. А дальше начались обычные детские разговоры, благо с ним ехали Гарри и Гермиона. Им не мешал даже спящий профессор. Разве что громкость речей была несколько ниже, чем обычно.

А Питеру снился его домик в Италии, подаренный Лордом. Снилось, будто у него есть жена и уже двое детей. Питер стоял на крылечке и смотрел, как играют дети. И ему было хорошо и легко. Он оттолкнулся ногами от пола и полетел, как учил их Лорд. Полетел, словно окутанная черным дымом комета, оставляя за собой быстро развеивающийся след. Он облетел дом и направился к окну спальни. Там его должна была ждать жена. Нырнув в окно, он с радостной улыбкой устремился к лежавшей в постели жене.

А в следующее мгновение куда-то исчезла и постель, и счастливо смеющаяся женщина. А Питер всей своей крысиной тушкой хлопнулся на кого-то. Пока летел, он успел заметить, как открывается дверь. Питер спросонья не успел сообразить, ни где он находится, ни что это за дверь, ни то, на кого именно он умудрился свалиться. Откуда, кстати, и как? Этого он тоже не успел понять. Он только хотел шевельнуться, как вдруг его сгребла сильная рука, и он снова отправился в полет, даже не успев испугаться. Видимо, тот, на кого он упал, очень не любил крыс. Иначе как объяснить тот факт, что полет закончился, не успев толком и начаться, причем в ротовой воронке сипло втягивавшего воздух... дементора? У Питера от испуга даже язык отнялся. А сам дементор, уже хотевший наклониться к упавшему на задницу прямо у его ног Поттеру, отшатнулся. То, что заменяло ему рот, мгновенно всосало немаленькую крысу почти целиком, невзирая на ее отчаянное сопротивление! Но, видимо, дементорам тоже не нравились крысы. Тварь напряглась и с неожиданной силой плюнула. Пищащей серой кометой Питер улетел в угол купе, прямо под ноги ничего не соображавшему от страха Рону. Чтобы остаться не раздавленным, ему пришлось изрядно покрутиться. Из-за чего он так и не увидел, куда исчез дементор. Зато когда Рон немного очухался и поднял его с пола, Питер увидел знакомую рожу Ремуса Люпина. Тот брезгливо взглянул на неимоверно жирную крысу в руках мальчишки, но не узнал и быстро ушел, одарив детей шоколадом. А Питер лишь облегченно вздохнул. Этот учебный год обещал стать для него очень сложным.

Четверо парней отправились в подвал, ждать своей участи. Как Роули обоснует их исчезновение для магглов, меня не волновало. Придумает что-нибудь. Да и мало ли воспитанников сбегают из приютов?

Отбросив мысли об этой четверке, я вернулся к своим делам. А занимался я в последнее время разработкой артефакта, способного впитывать ману из окружающей среды, как это делали дети. По расчетам артефакт получался довольно габаритным и не очень производительным. И мне это не подходило. Вот я и пересчитывал все в двадцатый, наверное, раз. И снова у меня получались полная ерунда. Тогда я отложил перо и задумался. Что-то я делал не так. Вот в такие минуты я жалел, что у меня нет среди вассалов и друзей хороших артефакторов, с кем я мог бы посоветоваться. А с другой стороны, почему бы мне и не привлечь к решению данного вопроса некоторых из них? И я вызвал в кабинет двоих друзей. Барти недавно простил Молинари за его скрытность и бегство. Теперь эта пара часто проводила время вместе. Они оба увлекались арифмантикой, нумерологией, ритуалистикой и артефакторикой. Правда, знания их пока были невелики. Но они упорно продолжали совершенствоваться. Да и я, видя их склонность к данным направлениям магии, учил их соответственно. Разве что Барти дополнительно изучал все, что могло ему пригодиться в бою. Он больше не хотел быть чьей-то безвольной игрушкой. Он даже попросил меня об уроках окклюменции, но на это пока не было времени. Я смог лишь объяснить ему основы и дать литературу.

Увлекался артефакторикой и Эйвери. Но он пока был в России. А узники Азкабана еще проходили лечение, и их привлекать к чему бы то ни было я не собирался. Пусть восстановятся для начала.

Друзья пришли в кабинет через несколько минут, и я начал объяснять им свою задумку. А потом пошла работа. И, как ни грустно мне было признавать, расчеты эти двое вели куда быстрее, чем это удавалось мне самому. А с другой стороны, меня порадовала их увлеченность. Будут у меня свои специалисты! Будут!

* * *

Торфинн Роули с хлопком появился в гостиной временного прибежища Лорда только под утро. Он устало сбросил мантию на кресло и отправился искать повелителя. Требовалось отчитаться о проделанной работе. Для персонала приюта эта ночь стала, возможно, самой страшной в их жизнях. Торфинн не церемонился. Всех, кроме кухарки, согнали в подвал, и они изведали, что такое Круциатус в исполнении недовольного их работой Упивающегося Смертью. Он доходчиво разъяснил им, за что именно они понесли наказание. Рассказал и то, что Лорд уже считает похищенных мертвыми, и скорее всего, это так и будет. Втолковал, что из-за их разгильдяйства занятым магам приходится отвлекаться от важных дел. Что на поиски ублюдков брошены все доступные силы. А это действительно было так. Пока он сам воспитывал персонал, Селвин отправился в офис, откуда обзвонил и поставил на уши всех детективов их агентства. Утром, к началу рабочего времени, все они должны были, бросив все остальные дела, собраться в офисе и ждать распоряжений начальника.

Роули нашел Лорда в кабинете. Тот вместе с Молинари и Краучем что-то увлеченно чертил. Торфинн подошел поближе и сунул в схемы любопытный нос. И ничего не смог понять. Все было настолько сложно и запутано, что от линий и знаков у него зарябило в глазах. Сообразил он лишь то, что это что-то из артефакторики. А потом взглянул на Лорда и тепло улыбнулся. Давно он не видел Его таким счастливо-увлеченным. Стараясь не мешать, он просмотрел обещанные воспоминания, помещенные Лордом в думосброс. Затем примостился в одном из кресел и, наблюдая за кипевшей работой, погрузился в недолгие размышления. До того момента, как соберутся детективы, еще было немного времени, чтобы на основании воспоминаний сделать трансфигурацией фотографии и переснять их на маггловский «Полароид». Это у них с Селвином уже было отработано. Так же требовалось наметить план действий, чем он и занялся, дав телу несколько минут отдыха.

* * *

Роберт Митчелл ворвался в офис «Немезиды» буквально за пару минут до назначенного срока. Он оперся о стену в холле и тяжело переводил дыхание, чем вызвал улыбки детективов, пришедших ранее. Они все были здесь, расположившись поближе к кофейному автомату. Да и разбредаться по кабинетам не собирался никто. Ждали появления шефа. Случилось что-то очень нехорошее, важное настолько, что их оторвали от работы по всем прочим делам.

— Что Митчелл, от очередной пассии сбежал? — с усмешкой подначил его Пол Уоррен. Роберт был самым молодым в их коллективе. Его привел в «Немезиду» этот самый Пол, живший по соседству с Митчеллами. Роберт вырос на его глазах, и Пол знал об учебе и увлечениях мальчишки. Тот собирался стать полицейским и успешно закончил полицейскую академию. А помимо этого, Роберт отличался великолепной наблюдательностью и памятью. Вот и сманил его мистер Уоррен, как тогда он еще называл Пола, в «Немезиду», рассказав неприглядную правду о работе полиции, а потом описав и суть работы их фирмы, куда и сильные мира сего не брезговали обращаться. Вот только брались хозяева «Немезиды» далеко не за все, а лишь за самые сложные дела, типа поиска маньяков, например.

В ответ на подначку Роберт лишь кивнул и обратился к старейшему из сотрудников, Питеру Муру. Этому человеку, бывшему когда-то успешным полицейским, было уже за шестьдесят. Он был высокого роста, довольно худ и абсолютно лыс. Но внимательные и цепкие глаза выдавали, что у их обладателя живой и ясный ум. Питер обладал поистине бульдожьей хваткой и нюхом породистой ищейки. От его внимания не ускользала ни одна, даже самая незначительная мелочь. И он дольше всех знал странных хозяев «Немезиды». Почему странных? А попробуйте скрыть что-либо от коллектива умелых сыщиков. Едва ли это удастся. Так что когда Роберт, заинтересовавшись замеченными им странностями, подошел с вопросом к Муру, тот и открыл ему глаза на работодателей, сущность которых давно вычислил, но так же посоветовал молчать обо всем.

— Маги не любят огласки, — пояснил он тогда не в меру любопытному коллеге.

Но Мур всегда знал больше всех остальных. Поэтому ему и адресовался вопрос.

— Питер, что произошло?

Мур хмуро посмотрел на взиравших на него детективов и проворчал:

— Ричард Селвин полночи торчит в своем кабинете. Пришли бы пораньше, знали бы больше.

— Ну будет тебе. Расскажи лучше, что произошло, старый ворчун, — промурлыкала тридцатилетняя Белинда Пирсон, накручивая прядь своих длинных угольно-черных волос на пальчик. Мур ожег ее взглядом, а потом тяжело вздохнул.

— Наши работодатели, совместно с друзьями, взяли на баланс детский приют. Наверное, самый худший в Англии.

Сыщики недоуменно переглянулись и уставились на Мура, ожидая продолжения.

— Как мне рассказал мистер Селвин, из приюта пропали трое мальчишек. И не сбежали, как у кое кого пронеслась мысль, — Мур посмотрел на смутившегося Роберта. — А были проданы своими же товарищами, каким-то неизвестным — пока — личностям. Шеф там, где этих самых «товарищей» допрашивают.

— А там, это где? В полиции? — вопрос сорвался с губ Роберта прежде, чем он успел подумать. Это вызвало недоуменный взгляд Мура.

— Ты все еще не понял, мальчик? Какая полиция? Наши работодатели всегда были далеки от закона. Вспомни историю, приключившуюся с Грэйс Бёрк. И мы почти ничего не знаем о их прошлом.

Грэйс, сидевшая неподалеку, кивнула. Она, расследуя очередное дело, совершенно случайно угодила прямо в руки тех, кого искала. Банда, промышлявшая заказными убийствами, насчитывала шесть человек. У Грэйс было время их всех пересчитать. Ее успели основательно избить, выясняя, кто она такая и кем послана по их души. Как ее нашел мистер Роули, неизвестно ей и по сей день. Как и то, от чего умерли все преступники. На их телах, как впоследствии написали в отчете полицейские эксперты, не было никаких следов чего-либо, приведшего к смерти. Этот отчет она видела своими глазами, когда, отлежавшись, вернулась к работе.

* * *

Ричард Айра Селвин прислушался к доносящемуся до него разговору. Он недавно покинул кабинет и спускаясь по лестнице вниз, услышал, как сотрудники допрашивали Мура. Вот и остановился послушать. Полезно знать настроение в коллективе. Теперь он стоял и слушал, как ему с шефом перемывали косточки. Они с Роули давно предполагали, что их раскрытие лишь дело времени. Вот оно и наступило. Селвин, едва услышав о догадках сотрудников, нервно ухватился за волшебную палочку, скрытую в чехле на руке. Но прислушавшись далее, он успокоился. Их раскрыли давно. И сотрудники молчали. А это означало, что ничего спешно предпринимать было не нужно. Только Торфинну рассказать.

Шеф опоздал почти на час. Он приехал на «Мерседесе», хмурый и задумчивый. Машина с водителем осталась ждать у входа. А сам Роули прошел в холл, где расположились все, и положил на журнальный столик пачку фотографий. Затем опустился в кресло рядом, достав из кармана неизменный блокнот. Была у него привычка делать пометки, ведя какое-то дело. А в свободное время он перелистывал эти записи и заново все обдумывал.

— Вот те, кого нам предстоит найти, — промолвил он. — И пропавшие дети. Даже не спрашивайте, где я раздобыл эти фото, — прервал он намечающиеся вопросы. — Все равно не отвечу.

Сыщики переглянулись, но от вопросов воздержались.

— Значит, так, — продолжил Роули. — Вот список мест, где эти типы могут появиться. Там их видели хотя бы раз.

На стол лег вырванный из блокнота лист.

— Необходимо поискать в картотеке полиции.

Он на мгновение прервался, но затем продолжил инструктаж.

— Вот этот мерзавец для вас крайне опасен, — Роули показал фотографию Эдриана Нортона. — Он маг.

И отмахнулся от показательно недоверчивых взглядов.

— Да знаю я, что вы давно вычислили нас с Ричардом. И не вижу больше причин от вас скрываться.

Он обвел сыщиков взглядом и вернулся к теме разговора.

— Я запрещаю вам самим пытаться задержать кого-либо из этой шайки. У вас будет силовое прикрытие. Ваша задача — найти. Их задача — поймать. И прошу вас этих рамок придерживаться. Любой маг опасен для обычного человека. Помните об этом. Теперь распределим задачи. Эннис Флинн и Грэйс Бёрк. На вас картотека. Белинда Пирсон. Останешься в офисе.

Он дождался утвердительных кивков.

— Остальные будут действовать парами. Пол Уоррен и Бертрам Брукс. Питер Мур и Роберт Митчелл. Кристофер Уиллер и Эмери О’Брайан. К каждой паре присоединится тройка силовиков. Один из них маг. Каждой команде выделяется автомашина. Они уже ждут на улице. Берете на себя три первых пункта списка.

Он ткнул пальцем в перечень баров.

— Я с Селвином займусь четвертым. Оставшиеся два отработают те, кто освободится первым. Все взяли мобильные телефоны?

Оказалось, что у двоих с собой телефонов нет. Селвин выдал обоим по Motorola Microtac. В офисе был их запас на непредвиденный случай. Все пометили себе номера новых аппаратов.

— А теперь за дело, — дал команду Роули и первым направился на выход.

* * *

И все-таки их нашли! На поиски ушло целых два месяца. Шайка оказалась весьма осторожной. Но от Роули и его магглов не так-то легко спрятаться. Логово негодяев располагалось в пригороде Лондона. Брали их все четыре команды разом. А маги предварительно возвели антиаппарационный барьер. Артефакт из наших старых запасов препятствовал работе порталов и портключей. Так что уйти не смог никто. Они сопротивлялись весьма отчаянно. В ход шло все. Огнестрельное оружие и магия. Маг оказался не так уж и неумел. У моих военных отставников появились первые потери. Что ж, это тоже сплачивает людей. У погибшего остались старые родители, жена и дочь. Я приказал Нотту обеспечить жене и ребенку достойное содержание и крупную разовую выплату за погибшего кормильца.

Потеряв сослуживца, мои отставнички вдруг вспомнили, кем они были раньше, и быстро разделались с негодяями. Банда оказалась довольно многочисленной. Только убитых насчитали одиннадцать человек. Семеро, включая мага, обживали мой подвал, где, для их удобства, были спешно установлены «комфортабельные» металлические клетки. Схватили всех, несмотря на то, что магам пришлось плотно поработать с нагрянувшей полицией и вызвавшими ее соседями.

* * *

Генри Снейп все это время также провел в Англии. Тем более учитель Крауч тоже был здесь. Дети в Италии остались на попечении Беатриче Молинари, жены Лучано. И, естественно, наставников из магглов. Учебный процесс там не прерывался. Но здесь было куда интереснее. В том числе и учиться. Только сейчас Генри начал понимать, насколько велика пропасть между Лордом и всеми остальными магами. И дело даже не в магической силе, которой Лорд превосходил Упивающихся в разы. Нет, он намного больше знал и умел. Для Генри стало шоком знание, что Лорд смог возродиться после смерти. Об этом говорили и раньше, но вот осознание пришло только теперь. А как ловко и умело Лорд Воланд варил зелья и проводил сложнейшие ритуалы! Сколько сил и времени он вкладывал в лечение вассалов. Теперь юный Снейп понял, почему за Лордом пошли все эти люди. А еще Лорд учил. Учил всех, у кого была в этом нужда и желание. Чаще всего он занимался с Молинари и Краучем.

Эта парочка, кстати, с головой ушла в науку. И теперь их часто можно было увидеть за расчетами, схемами и чертежами. К ним часто присоединялся едва вставший на ноги Августус Руквуд. Он, в данный момент, походил на оживший скелет, настолько был худ. Сходства добавляла обритая голова. Этому подверглись все узники. Колтуны, в которые свалялись их волосы за годы заточения, не в силах была расплести даже магия.

Генри попытался вникнуть в проводимые расчеты, но быстро понял, насколько еще малы его знания. Это подхлестнуло его рвение в учебе. Иногда ему уделял толику своего времени и сам Лорд.

Но было и то, что отравляло Генри жизнь. В подвале ожидали своей участи воспитанники детского дома. Те, кто жил рядом с ним многие годы. И пусть они оказались негодяями, но он чувствовал как внутри при мысли о них разрастается боль. А Лорд не спешил решать их участь. Их неплохо кормили. И даже не били и не пытали, как того опасался Снейп. Нет. Лорд словно отложил это дело на некоторое время. И вот вчера узников прибавилось. Их, по очереди, водили в кабинет Лорда Воланда. И с каждым усиливалась гнетущая атмосфера в доме. Давление магии Лорда чувствовали все. И все понимали, что-то будет. И это будет ужасным. Генри уже просветили, насколько жесток и беспощаден может быть Темный Лорд.

Снейпа пугал этот могущественный маг, и все-таки он решился.

* * *

Я сидел в кресле перед камином и размышлял. То, что я уже сделал, было неплохо, но этого было катастрофически мало. Мой замысел медленно и со скрипом начал обрастать деталями. Но если все оставить как есть, то мне, для его реализации, понадобятся не годы, а десятилетия. Закрутившись, я прекратил работу по усовершенствованию крестража. А ведь эта моя разработка нуждалась лишь в испытании. Я придумал, как сделать крестраж, который мог получать воспоминания владельца и подпитываться от него на протяжении всей жизни. А со смертью хозяина активироваться и внедрить его личностную матрицу в заранее подготовленное тело. Вот и решилась судьба одного из пленников. А может быть, и не одного. Я по привычке побарабанил кончиками пальцев по подлокотнику. И тут мне голову пришла интересная мысль. А почему, собственно, я все пытаюсь придумать сам и использую для этого только вассалов. Да и то, только начал. И не всех. Почему бы не использовать такие залежи невостребованных мозгов и нерастраченной энергии, как факультет Равенкло? Я забарабанил пальцами быстрее. Мне понравилась эта идея. И я ее воплощу. Подросткам, конечно, катастрофически не хватает знаний. Но вот мысли у них могут возникать весьма интересные.

Тут меня отвлекло деликатное постукивание по косяку входной двери, которая была открыта. Я посмотрел туда и увидел мнущегося Генри Снейпа. Увидев, что смог привлечь мое внимание, он подошел ближе. Его явно что-то грызло изнутри. Я ясно видел это и ощущал отголоски эмоций, которые подтверждали мою догадку. Но вот в голову к нему я не лез. Я вообще старался не пользоваться легилименцией по отношению к вассалам и их семьям.

— Лорд Воланд, — обратился ко мне Генри. — Какая участь ожидает Рыжего и остальных?

— Ты хотел просить за кого-то из них, — слегка нахмурился я. Мне всегда была непонятна жалость к врагам. А эти люди сами стали моими врагами, посягнув на тех, кого я принял под защиту. И ведь зачем? За органы таких вот невольных доноров очень хорошо платили. — Нет. Никого из них я не пощажу.

— Я хотел попросить не причинять вреда их душам, — удивил меня Снейп. А он продолжал: — Я услышал разговор о том, что неплохо было бы отдать их демонам или дементорам. Но ведь гибель души — это самое страшное, что только может быть! Прошу вас, господин, не подвергать моих бывших товарищей такой участи. Это все, о чем я для них хотел попросить.

Генри умолк и внимательно уставился на меня. Я и не собирался подвергать пленников подобной участи. Я ведь не министр, раскармливающий инфернальных тварей. Поэтому я с легким сердцем пообещал Снейпу выполнить его просьбу. С чем осчастливленный мальчишка и ушел. А я вернулся к своим размышлениям.

* * *

В один из ноябрьских вечеров Филиус Флитвик, декан Равенкло, был удивлен оживлением, вдруг возникшем в гостиной его факультета. Причем гомонили старшие ученики. Остальные же собрались вокруг плотной группой и наблюдали за происходящим. При появлении маленького профессора ему почтительно уступили дорогу. Оказалось, что в центре группы стоял мальчик в одежде цветов факультета Слизерин. Он держал в руках бумагу официального вида с цветной магической печатью. Профессор протянул руку приблизившись, и лист немедленно перекочевал к нему. Теодор Нотт и не думал сопротивляться, а наблюдал за профессором с легкой улыбкой.

Бумага гласила:

— Тому, кто сможет разработать эффективно работающий магический агрегат для обновления и регенерации воздуха в замкнутом помещении, будет выплачено вознаграждение в размере десяти тысяч галеонов.

Дальше шел перечень условий и пожеланий заказчика. И стояла настоящая магическая печать! Вот только чья она, Филлиус понять так и не смог. А сумма вознаграждения была очень даже неплохой! К примеру, трактир «Кабанья голова» стоил примерно девять тысяч галеонов. Примерно во столько же обошелся бы хороший дом с участком земли.

Теперь профессор понимал возникший ажиотаж. Однако он спросил слизеринца.

— Кто прислал эту бумагу?

— Отец, — немало ни стесняясь того факта, что Нотт старший находился в розыске, ответил Тео. — Из России.

— Как разработчику получить оплату, если ваш отец в России? — продолжил допрос профессор, но весело блестевшие глаза уже дали Нотту понять, что Флитвик, в принципе, не против.

— Контракт останется у вас, — сказал Тео профессору. — Отец так и написал, чтобы я передал его вам. А для получения денег можно вызвать сюда представителя заказчика. Я с удовольствием это сделаю. И, кстати, мой отец заказчиком не является. Он просто передал контракт через меня. А кто заказчик, я не знаю.

Профессор кивнул, приняв информацию к сведению. То, что контракт на разработку подлинный и обмана при его надлежащем исполнении не будет, он уверился, едва взяв бумагу в руки. Печать фонила магией владельца. Только одно смущало профессора. Заказ пришел через Упивающегося Смертью. Однако он не содержал в себе ничего опасного. И Флитвик, обведя взглядом горящие азартом глаза своих учеников, дал разрешение на эту работу.

* * *

Россия. Неприметный серый дом на одной из улиц Москвы.

Генерал неспешно ходил по кабинету. За большим столом сидело полтора десятка людей в аккуратных костюмах серого цвета. Докладывал Андрей Александрович Коновалов, седой как лунь полковник, вплотную занимавшийся магическим миром.

— Мы упустили время, господин генерал, — от произнесения этого «господин» полковника едва заметно перекосило. — Я беседовал с самим Яровитом. И архимаг посоветовал нам не лезть к Пожирателям, если только они не начнут резать людей направо и налево.

Генерал замер и уставился на Коновалова.

— Он объяснил, почему?

— Сказал, что некоторых магов лучше не трогать, пока они не переходят границ дозволенного.

— И что? — перебил Коновалова генерал. — Среди Пожирателей есть кто-то, кто устрашил Яровита? Не верю!

Полковник пожал плечами.

— Архимаг велел передать, что маги не встанут на нашу защиту в случае конфликта. Они не желают получить еще одного Кощея. Им и первого за глаза хватает. Его каждую сотню лет заново усыплять приходится. И это становится все сложнее. А воевать еще и с Неназываемым, вернувшимся с того света? Увольте!

Отвернувшийся было к окну генерал резко обернулся и уставился на полковника.

— Он уверен, что Неназываемый вернулся?

— Абсолютно.

— Твою ж… — генерал подошел к своему креслу, стоявшему во главе стола, и тяжело опустился в него. — Когда?

— Точно неизвестно, но не меньше года назад.

— Чем он занят, им известно?

— Нет. Лишь по косвенным признакам стало понятно, что он собирает свою старую гвардию. Кроме этого, продолжается вербовка простых людей с военным прошлым. Предпочтение отдается тем, кто прошел Афганистан и имел реальный боевой опыт. Про заводы в Магнитогорске вам известно. Они прошли серьезную модернизацию и начали работу. Недавно произошла выплавка вот этого.

И полковник положил на стол небольшой кусок серого металла. Генерал посмотрел на неопрятную вещицу равнодушно и брезгливо.

— И что?

— Это сталь, вот только состав сплава нам неизвестен. Этот металл обладает просто невероятной прочностью. Он не ржавеет. И не поддается никакой механической обработке. Даже прожечь лазером и расплавить нам его не удалось.

Генерал пожевал нижнюю губу, поглядывая на обломок с уже явным интересом.

— А что с ним делают маги?

— Неизвестно. Вся партия с завода бесследно исчезла.

— Плохо работаете! Необходимо найти, куда ушел металл, и выяснить планы этого, которого не называют. Свободны!

* * *

Россия. Тундра. Апрель 1994г.

Я шел по коридорам громадной базы, оборудованной моими усилиями в насквозь промерзшей земле. Никому не придет в голову искать мою базу здесь, среди почти непроходимых болот, раскинувшихся поверх промерзшего грунта. Да. Над ней мне пришлось поработать самому. Никто из моих вассалов не смог бы проделать подобный объем работ в сжатые сроки, да еще и незаметно для аппаратуры магглов. Я потратил на все четыре месяца. Зато теперь в вечной мерзлоте, скрытая поддерживаемым магией земляным сводом, раскинулась гигантская полость. Ее длина была целых два километра. Ширина — шестьсот метров. Глубина пятьсот метров. Вокруг нее располагались несколько пустот поменьше. Там я планировал разместить склады. Была и жилая зона, уже оборудованная всем необходимым для проживания двухсот человек. Пришлось использовать постоянную трансфигурацию, рунную магию и чары. Все это позволило сохранить растительность, которая покрывала землю, и устранить негативное влияние на вечную мерзлоту. Встал на отведенное ему место и первый артефакт, который собирал магию из окружающей среды и подпитывал все магические структуры базы. Первый вариант был не слишком мощным. Но для этой цели его хватало. Питал он и стационарный портал, выполненный в виде большой арки. А компания моих начинающих изобретателей уже корпела над вторым, намного более производительным вариантом. Мне предлагали использовать первый вариант для защиты поместья, но я предпочел разместить его здесь. Зато теперь на базе можно было жить, даже не выбираясь наружу. Требовалось только завезти продукты и прочие необходимые в быту вещи. Этим и занялся Эйвери, получивший в свое распоряжение разборную арку передвижного портала. Теперь обустройство базы стало его первоочередной задачей. Там пока никто не жил. В этом просто не было смысла. Началось накопление материалов и артефактов для воплощения моей задумки. А сам я вернулся в Италию, где приходили в себя переправленные туда бывшие узники Азкабана. С ними не было только Беллы и Рабастана. Они находились на излечении в одной из магических клиник Японии.

* * *

Питера разбудил неестественный шорох, словно русский набат прозвучавший среди привычных звуков общежития. Питер открыл глаза и прислушался, по-прежнему оставаясь неподвижным. Он лежал в уютном гнезде, сотворенном Роном Уизли в коробке из лоскутов мягких тряпок. Сама коробка стояла под его кроватью, благо места там хватало с избытком. Вот непонятный звук послышался снова, и Питер сообразил, что это очень медленные, крадущиеся шаги. А красться в спальне, которую занимали Уизли, Поттер и Лонгботтом, было попросту некому. Все мальчишки спали по своим кроватям. Он ясно слышал их спокойное дыхание. Значит, в спальне находился кто-то чужой! И этот кто-то имел недобрые намерения! Питер подобрался, осторожно выбрался из гнезда и напряг все свои чувства. В спальне царила тьма. Кто-то из мальчишек вечером задернул портьеры на окне. Наконец он определил, что неизвестный находился рядом с кроватью Невилла Лонгботтома, стоявшей ближе к выходу. А значит, от Питера его скрывал балдахин этой кровати. Но это означало и то, что неизвестный не сможет рассмотреть и самого Питера в момент его беспомощности при смене личины. Сообразив это, Питер поспешил принять человеческую форму. Этот процесс не был совсем уж бесшумным. Шорохов хватало. И когда Питер восстановил контроль над телом, в комнате царила тишина. Неизвестный затаился, видимо, пытаясь сообразить, а что это, собственно, было? Замер и Питер, постаравшись слиться с балдахином кровати Поттера. Такая поспешная смена личины в случае Питера была оправдана. Он не мог выполнить приказ Лорда о защите Поттера, оставшись в крысиной аниформе. Пусть крысы и были неплохими бойцами, но уж больно разные у них с человеком весовые категории.

Прошло целых десять минут, прежде чем Питер уловил движение. Темный силуэт появился в проходе между кроватей, абсолютно бесшумно для человеческого уха. Там он остановился и некоторое время оставался совершенно неподвижным. Питер поздравил себя с правильным решением о смене личины. Силуэт принадлежал взрослому мужчине! Наконец тот снова зашевелился и повернулся к кровати Поттера, рядом с которой таился Питер. А в его руке Петтигрю вдруг различил силуэт ножа! Больше он не колебался ни секунды. В неизвестного полетел невербальный Круциатус. Так их учил Долохов. У Круцио не было видимых внешних проявлений, таких, как, например, зеленый луч Авады. А значит, и отразить его, как и уклониться, было гораздо сложнее. Особенно если вообще не ожидаешь нападения. А получивший качественный Круциатус человек уже не сможет думать о нападении. Ноги бы унести.

Дикий крик нарушил тишину спальни. Неизвестного, который лишь скорчился от боли, но крик удержал, мотнуло, и он рухнул прямиком на сладко спящего Рона, при том умудрившись ножом располосовать балдахин. Вопил Рон, внезапно проснувшийся под чьим-то тяжелым телом. Питер моментально скрылся под кроватью разбуженного Поттера, прекратив подпитку заклинания. Этого хватило неизвестному, чтобы, шатаясь и натыкаясь по пути на предметы, выбежать из спальни. Но перед этим ярко вспыхнул Люмос, зажженный Поттером. Увидевший это Питер тут же сменил личину на крысиную. А затем, от греха, скрылся в одной из нор, пронизывавших стены. Но того краткого мгновения, пока мужчина не скрылся, хватило, чтобы Питер узнал незваного гостя.

* * *

Вызов Питера застал меня в подвале моего дома в Италии, где я занимался созданием необходимой мне магической структуры. На тот раз двенадцатилучевая звезда содержала очень сложные вложенные чары. Я, наконец-то начал работу по проверке собственных теоретических доработок крестражей. С трудом подавив порыв сорвать на Питере злость за несвоевременный вызов, достал зеркало. А в следующее мгновение мой гнев прошел, словно его и не было. Питер был взволнован не на шутку.

— Блэк был в Хогвартсе! — произнес мой крысоватый друг. — И похоже, что он приходил за мной.

— Обоснуй.

— Он проник в спальню, где находились Поттер, Уизли, Лонгботтом и я. Причем приходил, вооруженный ножом, который держал наготове. Я его не узнал в темноте. Подумал, что это покушение на Поттера, и встретил его Круциатусом, как и учили. А затем Поттер зажег Люмос. Вот тут-то я Сириуса Блэка и узнал. Это был он. Никаких сомнений у меня нет. А нападать с ножом на мальчишек у него не было никакого повода. А Поттер и вообще его магический крестник, которому Блэк в принципе не может навредить. Тогда как меня он считает врагом, предавшим его друзей. Не за кем ему было больше охотиться. Только за мной. Хотя как он меня нашел, я не понимаю.

А я понял другое. Оставлять Питера в школе опасно. Пусть то, что Блэк приходил именно за ним, и не доказано. Вот только слова Питера выглядели убедительно. А потому я отдал ему приказ на его экстренную эвакуацию, разрешив использовать портключ, если в этом возникнет необходимость. Затем, поняв, что нужного настроя на работу уже нет, я покинул подвал и поднялся в кабинет. Следовало определиться, как дальше быть с Поттером. Я считал, что уже выплатил долг его деду, ведь мой вассал уже спас Поттеру жизнь. Вот только и оставить Поттера на произвол судьбы я не мог. И причиной этому был Снейп. Дело в том, что я узнал о данной им клятве защищать мальчишку. Как? Да Питер подслушал разговор Северуса с Дамблдором. И поспешил донести эту несомненно важную информацию до меня. Я повернулся к огню, который вечерами всегда зажигали в камине по моей просьбе, и погрузился в размышления.

* * *

Зеркало Лорда внезапно издало мелодичную трель. Это произошло утром. Драко Малфой только что встал, принял душ и одевался. Он вздрогнул от неожиданности и замер на секунду, как и был, с одной ногой в штанине. Затем, опомнившись, стремительно натянул штаны и, набросив рубашку и мантию, поскольку считал неприличным представать перед кем бы то ни было лишь наполовину одетым, кинулся к зеркалу.

Лорд был хмур и чем-то озабочен. А потому, ответив на ритуальные пожелания здоровья, сразу перешел к делу.

— У меня есть для тебя поручение, юный Малфой, — произнес мальчишка, который выглядел бы младше Драко, если бы не глаза, выдававшие его истинный возраст. — Ты готов служить мне?

— Да, мой Лорд, — не колеблясь ни мгновения, ответил Малфой. К этому его готовили с самого нежного детства, рассказывая о Лорде. И Драко втайне мечтал о том, что когда-нибудь он займет место рядом с Лордом, который, несомненно, сможет вернуться. Ведь все вассалы помнили Его слова о том, что Он дальше всех продвинулся в изучении смерти и бессмертия.

— Сегодня ночью я был вынужден отозвать из Хогвартса человека, который присматривал за Поттером. Похоже, что его раскрыли, а я не люблю терять верных людей. Его обязанности я хочу поручить тебе и Нотту.

— Но….

— Да знаю я, о том, что вы с Поттером на дух друг друга не переносите. Но ты не понял. Я не заставляю тебя дружить с ним. Веди себя как раньше. Мне это безразлично. Но вот по сторонам смотри внимательно. Мне нужно знать о любых странностях в школе. О любых подозрительных шевелениях вокруг Поттера. Я не хочу, чтобы ты лез в неприятности. Тебе не требуется его защищать. Только внимательно смотри по сторонам. Можешь привлечь к этому друзей. Вот только обо мне можешь говорить только с Ноттом. Он о моем возрождении знает.

Драко несколько мгновений молчал, а потом вдруг спросил:

— А этот ваш человек… Я его знаю?

— Анимаг-крыса, — ответил Лорд после почти минутного молчания, которое заставило Драко заволноваться.

— Крыса Уизли? — ошарашенно пробормотал он, внезапно осененный догадкой.

— Все об этом, — прервал его раздумья Лорд.

Поговорив с Драко Малфоем, я выпил укрепляющего зелья. Эта ночь у меня выдалась бессонной. Сначала я занимался подготовкой ритуала по созданию крестража. Затем меня озадачил Питер. А спать днем мне не хотелось, вот в ход и пошли зелья. Я решил завершить подготовку, а уже потом можно будет и отдохнуть. С этими мыслями я спустился в подвал. Помещение, где я начал готовить магические структуры, было довольно большим и имело бетонный пол. Бетон, надо сказать, не лучший материал для основы под магические конструкты. Пришлось делать в нем канавки и заливать их бронзой, которую я тут же и плавил. Маг я, в конце концов, или не маг? Затем поверхность бронзы была выровнена и отполирована. И уже на эту поверхность я начал наносить вязь рун. Эту работу я закончил уже поздно вечером. Устало разогнувшись, поднялся на ноги. Да. Даже великим магам приходится иногда гнуть спину и ползать на четвереньках, готовя сложные ритуалы. А этот был сложным, даже для меня. Приходилось задавать множество условий, подбирать наиболее эффективные сочетания чар и учитывать просто прорву разнообразных мелочей. Но все имеет свой конец. Закончилась и эта сложная, но, надо признать, интересная для меня работа. Сам ритуал я запланировал провести уже завтра. А сегодня меня ждали ужин, ванна и сон.

Утром я проснулся довольно рано. Сказывалась привычка спать по четыре — пять часов. С удовольствием постояв под холодным душем, я оделся и отправился завтракать. Компанию мне составил Питер, уже успевший добраться до Италии. Он с видимым удовольствием уплетал манную кашу. А мне подали обычную яичницу, как и всегда, когда я не вносил изменений в привычный набор блюд. Затем я пил ароматный чай и раздумывал, как мне наиболее эффективно использовать так нежданно освободившегося Питера. А он сам с наслаждением хрустел печеньем.

Я же перебирал в памяти склонности и интересы этого человека. Питера раньше очень интересовали трансфигурация во всех ее проявлениях и чары. Собственно, почему бы и нет? Барти Крауч, Лучано Молинари и Августус Руквуд именно в трансфигурации были, откровенно говоря, не сильны. А Питер владел даже такой слабо распространенной ветвью этой науки, как постоянная трансфигурация. Да и с людьми ему нужно пообщаться. И просто пожить в собственном доме. С этим наказом я его и отпустил. Меня ждал запланированный ритуал.

* * *

Рыжий Хьюго Блэр сидел в углу клетки и смотрел на серую стену, на которой он уже успел изучить каждую трещинку и щербинку. С тех пор, как он попал в руки магов, прошло уже семь месяцев. Сначала они — все четверо — кричали, угрожали, молили. Затем у них появились соседи. Хмурые люди в сопровождении мага привели семерых мужчин. Четверых из них Блэр знал. Это были Роберт Болл, Доналд Марш, Джон Смолл и Эдриан Нортон. С ними он и проворачивал самые доходные дела в приюте. Жалел ли он проданных им парней? Нет. Даже узнав, что их всех разобрали на органы, жалости Рыжий не испытывал совершенно.

Так вот, один из новичков, которого звали Эдриан Нортон, оказался магом. Он-то и раскрыл узникам глаза на то, к кому именно им не повезло угодить. Тогда Рыжий впервые услышал об Упивающихся Смертью и о их страшном Лорде. Особое впечатление на всех них произвело то, что маги Англии боялись даже имени Лорда, называя его Тем-Кого-Нельзя-Называть.

Их кормили и поили. За ними убирали. Им даже матрасы и чистую одежду давали. Вот только смотрели на них маги как на пустое место. С ними никто не говорил. Их даже не били. На все вопросы о своей судьбе они добились лишь одного ответа:.

— На все воля Лорда.

Некоторое время назад они сменили один подвал на другой.

Неожиданно Хьюго услышал легкие шаги. Затем он, к своему ужасу, увидел хрупкую фигурку Лорда.

* * *

Я подошел к клеткам и посмотрел на узников. Сегодня мне нужны были двое. Выбор пал на двоих довольно откормленных мужиков, возрастом лет сорока пяти. Мне было безразлично, как их звали. Безразличны их мольбы и просьбы. Быстро обездвижив обоих, я открыл магические замки на их клетках, и, под испуганными взглядами остальных, два тела поднялись в воздух и поплыли за мной.

Одного из них я приковал кандалами к стене, погасив его сознание. Мне нужно было, чтобы он ничего из того, что будет здесь происходить, не видел. А второй занял место в центре, готовой к активации магической структуры. Я заглянул в его широко распахнутые в панике глаза и просканировал память. Этого звали Эдриан Вульф. Я быстро, но внимательно изучил ключевые события его жизни и запомнил несколько мелочей. А затем положил перстень на подготовленное для него место и начал ритуал. Впрочем, мое участие свелось только к наблюдению. Все было подготовлено так, чтобы исключить необходимость участия мага. Магический конструкт все делал сам. Сам сканировал память и снимал матрицу с личности находившегося в нем человека. Сам создавал неразрывные связи между человеком и создаваемым крестражем. Сам напитывал тот энергией из накопителей. Это было сделано для исключения ритуального убийства. Не то чтобы мне было сложно убить мага или маггла, но зачем нужен лишний элемент? Весь процесс создания крестража, с поправкой на маггла, длился чуть больше десяти минут. Сам маггл таращил глаза в ужасе. Ощущения от сканирования были весьма неприятны. Знаю по собственному опыту. Но вот конструкт выполнил задачу, и буйство магии утихло. А я принялся с интересом изучать результат. Кто-нибудь видел крестраж маггла? Нет? А вот я потратил целый час на его детальное изучение. Все было в полном порядке. В теле маггла я рассмотрел внедренные структуры, которые вели непрерывное сканирование его памяти. Связь с крестражем функционировала неплохо. Но я отметил пару мелочей, которые в дальнейшем стоило изменить. А в целом все получилось весьма неплохо.

Затем в маггла полетела Авада Кедавра. Его смерть требовалась для завершения ритуала и активации крестража. И здесь все прошло нормально.

Вот и пришла очередь второго маггла. Я, не прикасаясь к перстню, поднял его и надел на палец мужчины. Теперь его невозможно было снять. Перстень был зачарован на неснимаемость. Сам подопытный был приведен в сознание и отправлен обратно в клетку. За его борьбой с крестражем мне наблюдать было неинтересно. Хотя бы потому, что я заранее знал результат. Разобравшись с подопытным, я скормил тело убитого маггла Ссаашесс, которая уже ждала обещанного угощения у входа. Ей и раньше приходилось пробовать человечину. Салазар Слизерин тоже, бывало, подкармливал ее жертвами своих экспериментов.

* * *

А для узников следующая неделя стала самой страшной в их жизни. Тяжело наблюдать, как нечто уничтожает разум друга, и понимать, что ничем помочь ему ты не можешь. Невыносимо наблюдать его муки. Но еще страшнее осознавать, что и твоя участь будет ничем не легче, чем у него!

Так оно и оказалось. Все узники подверглись схожей участи. К началу июня в подвале не остались никого.

* * *

Вызов от Драко Малфоя пришел для меня совершенно неожиданно. Был вечер двадцать третьего июня тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Я ужинал, когда затрезвонило зеркало. Мальчишка выглядел взволнованным.

— Похоже, Поттер снова влез в неприятности, — затараторил он, едва успев поздороваться. — Нотт видел, как они с Уизли и Грейнджер ушли в подземный ход, что под Драчливой Ивой. Через некоторое время туда же ушел профессор Люпин. А папа говорил, что он оборотень! А ведь сегодня полнолуние. Я думал, что они вернутся раньше, потому и выжидал. А время уже двадцать один час. Уже появились дементоры, которые сторожат школу. Я вижу их из окна. От Ивы до школы уже не добраться!

Выпалив это, Драко замер, возбужденно блестя глазами.

— Сообщи о Потере и Люпине профессору Снейпу, — приказал я. — Он опытный маг и хороший боец. С оборотнем он справится и от дементоров защитит. Сам никуда не лезь. Действуй!

Зеркало погасло. Я мгновение сидел неподвижно, взвешивая все за и против. Снейп — маг, конечно, опытный и довольно сильный. Вот только сумеет ли он отбиться от сотни дементоров, да еще и защищая при этом детей? Я сомневался. особенно если они потеряют от страха головы и разбегутся кто куда. А значит, мне следовало все проконтролировать. Наконец определившись, я, отодвинув недоеденный ужин, встал и быстро направился в кабинет. Требовалось поспешить. Минуту спустя я уже аппарировал в Англию. Как мне уже надоело быть нянькой для глупого Поттера. Ну почему в неприятности всегда лезет именно он?

Чтобы добраться до Хогсмида мне потребовалось чуть больше тридцати минут. Еще пять минут я, в виде ворона, искал щели в массивных ставнях, закрывавших окна Воющей хижины. Я прекрасно знал, куда вел тот ход, которым воспользовались глупые дети. Мне требовалось удостовериться, что Поттер с товарищами все еще там. Окон в старом доме хватало, как и щелей в их ставнях. И я быстро убедился, что хижина пуста. Тогда я взлетел повыше и осмотрелся. Кроме нескольких дементоров, неспешно движущихся в разных направлениях, никого в пределах видимости не обнаружилось. А я приземлился на ветку дерева, росшего на окраине Запретного леса, неподалеку от Драчливой Ивы. Если они в подземном ходе, то вскоре появятся. Если же нет, останется только положиться на волю случая. Северус должен справиться. Маг он достаточно умелый. Вот только отсутствие ажиотажа среди дементоров позволяло надеяться, что я встречу их при выходе из подземного хода. Ива неспешно шевелила узловатыми ветвями. Но я знал, насколько быстрой и убийственно-опасной она может быть. Ждать пришлось недолго. Уже через пару минут из дыры, открывшейся под корнями внезапно замершего дерева, показалась лохматая голова, и наружу выбралась встрепанная девчонка. За ней шел рыжий Рон, обеими руками прижимавший к груди клетку с толстой крысой. На мгновение мне даже показалось, что я вижу Питера. Но нет. Крыса была самой обычной. За ним быстро выбрался Поттер. Он постоянно оглядывался назад. А я услышал грохот и рычание. Причина этого выяснилась довольно быстро. Из дыры, словно пробка из бутылки игристого вина, вылетел связанный человек. Он еще не рухнул на землю, когда из подземного хода, пятясь, выбрался Северус Снейп. Он, не останавливаясь ни на мгновение, творил заклинания, разноцветными лучами исчезавшие внутри хода. Там взрывалось, грохотало, рычало и выло. Похоже, что там бесновался перекинувшийся Люпин! А Северус не мог применить при свидетелях ничего особо убойного. Ну, это не страшно. Снейпу для сдерживания оборотня должно хватить и имеющегося арсенала. А вот как он будет разбираться еще и с дементорами? Пока они были в безопасности. Там, где был выход из подземного хода, холм, на котором росла Ива, имел провал, который и скрывал людей от дементоров. Но стоило им пройти пару десятков шагов, и их неминуемо обнаружат. Понимал это и Снейп. Потому и послал в отверстие Бомбарду максима. Ухнуло так, что в Запретном лесу с деревьев взметнулась вверх туча птиц. Были там и вороны. Пришлось соответствовать. И я, проклиная предприимчивого Снейпа во все воронье горло, взвился в воздух. Навернув несколько больших кругов с громким карканьем, я уже хотел вернуться на свое дерево, когда события приняли угрожающий оборот. Выход завалило, как, видимо, и рассчитывал Снейп. А вот чуть дальше, за Ивой, земля просела, и из образовавшегося провала вылез оборотень, очумело тряся головой. Он явно уже забыл о людях и повернулся к лесу, когда подал голос Поттер. Этот глупец не нашел ничего лучшего, чем наброситься с обвинениями на Снейпа! Причем, как всегда, делал это не в самое подходящее время. Своим голоском он привлек не только оборотня, но и заинтересовавшихся взрывом дементоров. И Северусу сразу стало не до претензий наглого мальчишки. Он вертелся, словно уж на сковороде, отражая нападения сразу с двух сторон. Теперь об ограничениях на чары не могло быть и речи! В ход пошли Авады Кедавры и темная магия. Оборотень оказался далеко не дураком и легко уклонялся от смертельных проклятий. Но и атаковать сам он не мог. Пара самых шустрых дементоров неопрятными кулями упали на землю. Остальные закружили, собираясь в тучу. А Снейп перенес все свое внимание и усилия на оборотня.

Тут я обратил внимание, что Поттер быстро режет перочинным ножом стягивающие пленника веревки. Тот повернул голову к Поттеру, и я увидел его лицо. Блэк! Вот это сюрприз! Ну Северус!

А Блэк терять время не стал. Как только были разрезаны веревки, он перекинулся в пса и бросился на оборотня, давая Снейпу возможность переключиться на дементоров, которые атаковали всем скопом. Грейнджер и Уизли скорчились на земле, под ногами Снейпа, который сотворил Патронус. Тот принял форму самки оленя. Дементоры шарахнулись и снова закружили, пополняя стаю отставшими. Их было уже не меньше трех десятков, и со всех сторон спешили остальные.

В этот момент помятый и покусанный Блэк кинулся куда-то в лес. Оборотень понесся за ним. А следом помчался и глупый Поттер! За ним следом потянулась и часть дементоров. Вот только среди деревьев и кустов их скорость была ограничена. Я же остался на месте. Снейп был мне куда дороже глупого и самонадеянного мальчишки. А он держался! Стоял над двумя детьми и бешено орудовал палочкой, умудряясь метать Авады, при этом поддерживая Патронус. Взглянув в сторону Хогвартса, я увидел маленькую фигурку профессора Флитвика. Тот несся в сторону Ивы громадными скачками, явно используя какие-то чары. Далеко отстав от него, спешила изо всех сил Минерва МакГонагалл, в развевающейся на ветру мантии. Действовать они начали уже издалека, и два Патронуса, кошка и громадный бык, внесли панику в стаю дементоров.

Успокоившись за Северуса, я снялся с ветки, на которую успел приземлиться, и начал подниматься все выше и выше. Требовалось найти Поттера. Впрочем, поиски окончились быстро. Я увидел его на берегу довольно большого лесного озера. Тот стоял над Блэком, который лежал на земле, видимо, без сознания. Оборотня рядом с ними не было. Зато была туча дементоров. Их уже скопилось не менее шести десятков! Поттер пытался сотворить Патронус, но все, что ему удавалось, это довольно слабое свечение. Дементоры крутились вокруг всей стаей, и было понятно, что еще несколько минут, и эту парочку лишат душ. Я в сердцах обозвал мальчишку безмозглым оленем, таким же, как был его папаша! Наслушался в свое время. А затем, сложив крылья, я камнем упал на песчаную косу, глубоко вдававшуюся в озеро на противоположном от Поттера берегу. Еще в воздухе я принял человеческий облик. Приземление вышло быстрым, но мягким. Летал я и в человеческом облике весьма неплохо. Едва мои ноги коснулись песка, я сотворил Патронус и дико изумился, увидев оленя с рогами, о которых мог бы мечтать любой охотник! От изумления я едва не упустил управляющие чары, но встряхнувшись, натравил Патронус на дементоров. Подумать над причудами магии я смогу и потом. Пока олень несся по глади воды в сторону черной воронки, уже скрывшей Поттера, я продолжал вливать в чары силу. Поэтому олень, достигший наконец дементоров, светился с интенсивностью маленького солнца. Несколько дементоров испарились с диким воем. Впервые я слышал от них такие звуки. А остальная стая кинулась в разные стороны и быстро затерялась в уже сгустившейся тьме. Патронус вернулся ко мне, осветив. Стоявший на коленях Поттер уставился в мою сторону круглыми глазами. Очки он успел где-то потерять, и я не опасался быть узнанным кем-то просмотревшим впоследствии его воспоминания. Это было просто невозможно. Он наверняка видел лишь мои смутные очертания. Так я и стоял, пока неподалеку от озера не послышались крики перекликавшихся профессоров. Только тогда я убрал Патронус и, перекинувшись в ворона, затерялся во тьме. С ветки дерева я понаблюдал, как нашли Поттера и Блэка, который так в сознание и не пришел. Дальнейшее мне было не интересно, и я, неспешно работая крыльями, полетел прочь от Хогсмита.

А по возвращении меня ждал приятный сюрприз. Пришло письмо из Японии. Беллатрикс пришла в себя! Это была приятная новость. И я немедленно переслал письмо ее мужу Родольфусу. Плохо, что Рабастан пока себя не осознавал. Но и у него были положительные сдвиги.

Утром меня позабавил Драко Малфой. Он сообщил, что Поттера спас на озере его погибший отец, ведь как всем было известно, олень — это его Патронус. Это было мнение самого Поттера. Ну и пусть он верит в эту версию. Меня это вполне устраивало. Кстати, Блэк удрал из-под стражи. Я сразу заподозрил, что ему снова помогли. Ну да, меня это не касалось, да и было безразлично. А потому я не спеша позавтракал и отправился в подвал.

Сегодня я собрался сделать свой крестраж. Он мне был нужен для подстраховки. Я не исключал возможности своей смерти. Пусть будет врагам сюрприз. А тело для его вселения я выращу и подготовлю сам. Следующий Лорд будет сильнее меня, так же как я уже сейчас сильнее породившего меня Волдеморта. Уж об этом я позабочусь, так же, как позаботился обо мне покойный Лорд. Лорд Воланд де Морт будет жить вечно.

Час спустя я лежал в центре доработанного до идеала магического конструкта. На этот раз он сканировал мага, а потому процедура грозила затянуться на часы. Думать в это время было нежелательно, и я просто погрузился в сон.

* * *

Антонин Долохов аппарировал в дом Лорда в одиннадцать ноль ноль. Он уже считал себя здоровым и решил добиться того же и от Лорда. Ему уже успели надоесть безделье и зелья. Вот только самого Лорда в доме не было. Зато обнаружилась весьма недовольная его появлением Ссаашесс. Она охраняла дверь в подвал, запечатанную магией. Антонин сообразил, что Лорд внизу и занят чем-то очень серьезным, от чего его отвлекать было бы равносильно самоубийству. Если василиск не убьет, то Лорд прикончит точно. Потому он благоразумно покинул дом и отправился в школу Барти Крауча.

* * *

Надо упомянуть, что Лорд отнесся к образованию юных магов, вывезенных из России, со всей возможной серьезностью. Пока Крауч закладывал в их головы основы магической теории, активно велись поиски учителей для будущей школы. Для них, согласно их пожеланиям, приобреталась недвижимость. Сами воспитанники пока так и жили в приобретенном для этого доме. Всего их было уже тридцать шесть. Пришлось размещать их по трое-четверо в комнатах. Это уже вызвало недовольство Лорда, и Барти с ног сбился, разыскивая что-то подобное Хогвартсу по площади. Всего за месяц он нашел несколько вариантов. Уверившись, что предлагаемые руины для целей школы малопригодны, Лорд приказал купить огромный участок земли на побережье моря, неподалеку от Савоны. Что и было проделано. В данный момент на холме, расположенном лишь в пяти километрах от предместий города, вовсю шло строительство огромного комплекса зданий. В кратчайшие сроки гоблины, которые ухватились за заказ, услышав приятный звон золотых монет, построили два десятка небольших домиков, рассчитанных на четверых человек. Там у каждого была небольшая комната, где стояла кровать, письменный стол, несколько стульев и большой шкаф. Санузел и душевая были общими. В небольшой общей гостиной располагался камин, диван и несколько кресел. Следующим зданием, построенным на уже огороженной стеной территории, была кухня, совмещенная со столовой. С территории было два выхода, к которым подходили свежепроложенные дороги.

Рядом с выходами расположились четыре дома, предназначенных для проживания охраны. Они были рассчитаны на пятерых человек каждый. Непосредственно к воротам примыкали небольшие здания контрольно-пропускных пунктов. Отдельной группой, вытянувшись вдоль одной из стен, стояли десять домов для преподавателей. Вот они были индивидуальны. То есть, рассчитаны на проживание семьи или одного человека.

В данный момент велось строительство учебного корпуса. И началось оно с огромного котлована. В обширных подвалах разместятся лаборатории зельеварения, некромантии, демонологии и один из артефактов по сбору маны. Он будет питать магическую составляющую школы.

* * *

Антонин появился неподалеку от одного из домов охраны, уже успешно обживаемого. Об этом свидетельствовала немедленно высыпавшая по тревоге пятерка вооруженных магглов. Эти люди знали о существовании магов и были проверены на лояльность лично Лордом. Удостоверившись в личности Антонина, охрана удалилась. Долохов окинул стройку взглядом и, узрев метрах в двухстах от себя Амикуса Кэрроу, направился к нему. Амикус оправился раньше и заведовал этим строительством. Он имел талант и желание обучать детей и должен был стать директором этой школы, закрытой для посторонних. Его сестра Алекто тоже завершала лечение. Она согласилась стать одним из профессоров. И если сам Амикус специализировался, в основном, на темной магии, то Алекто бралась преподавать ритуалистику, в которой неплохо разбиралась. Но это в будущем. А пока на их плечи ложилось преподавание защитной магии и магической теории, для которой план занятий подготовил сам Лорд. Уже сейчас Алекто, обложившись литературой, составляла учебные планы для себя и брата.

Антонин тоже взялся бы за преподавание с удовольствием, но его место было около Лорда. А нос бывалого боевика уже чуял предстоящие схватки.

Амикус спорил с гоблином властного вида по поводу вентиляционных каналов будущих подземелий. С минуту Долохов слушал спор. А потом и его поглотила строительная лихорадка.

* * *

Барти сбивался с ног, все организуя. Уже начали прибывать нанятые учителя. Первой была супружеская пара норвежцев. Мастер чар Хетиль Хельгесен с женой Рагной. Хетиль был настоящим викингом с виду. Огромным и бородатым. Его жена Рагна Даль, напротив, была невысокой и стройной. Она казалась хрупкой и уязвимой. Но Барти знал, насколько обманчиво это впечатление. Эта женщина, не взявшая фамилию мужа, была одним из сильнейших мастеров трансфигурации мира.

Следом за ними из Японии прибыл профессор зельеварения Каташи Мори.

Программа обучения, запланированная Лордом, была насыщенной и обширной.

Вводный курс, который давал детям Барти Крауч, включал:

Магические основы.

1) Происхождение, теория и развитие магии.

2) Люди (маги, сквибы, магглы).

3) Боги и демоны.

4) Магические существа.

5) Основы защитной магии для детей.

В дальнейшем детей планировалось обучать по программе:

Первый курс.

1) Теория магии.

2) Магия Разума (основы).

3) Трансфигурация.

4) Чары.

5) Зельеварение.

6) Арифмантика.

7) Флористика.

8) Защитная магия.

Кроме того, было несколько общеобразовательных предметов, таких, как география, история — как магическая, так и маггловская, обществоведение и прочее. Кроме того, обязательными к посещению были ежедневные занятия с наставниками боевых искусств. Они были рассчитаны на все годы обучения.

Второй курс.

1) Теория магии.

2) Трансфигурация.

3) Чары.

4) Зельеварение.

5) Нумерология.

6) Флористика.

7) Основы целительства.

8) Бытовая магия

9) Защитная магия

Факультатив: Магия Разума.

Третий курс.

1) Теория магии.

2) Трансфигурация.

3) Чары.

4) Зельеварение.

5) Руническая магия, основы.

6) Нумерология.

7) Основы магии крови.

8) Основы ритуалистики.

9) Основы артефакторики.

10) Боевая магия

Флористика, Магия Разума, целительство, астрономия и бытовая магия стали факультативами.

Четвертый курс.

1) Теория магии.

2) Трансфигурация.

3) Чары.

4) Зельеварение.

5) Руническая магия.

6) Магия Пространства.

7) Магия Крови.

8) Ритуалистика.

9) Боевая магия

Флористика, Магия Разума, целительство, бытовая магия, артефакторика, нумерология стали факультативами.

Пятый курс.

1) Теория магии.

2) Трансфигурация.

3) Чары.

4) Зельеварение.

5) Магия Пространства.

6) Ритуалистика.

7) Големостроение, основы.

8) Магия стихий.

9) Боевая магия.

10) Темная магия.

Факультативы: флористика, целительство, Магия Разума, бытовая магия, артефакторика, руническая магия, магия крови, некромантия, любовная магия.

Шестой курс.

1) Теория магии.

2) Трансфигурация.

3) Чары.

4) Зельеварение.

5) Ритуалистика.

6) Техномагия.

7) Боевая магия.

8) Темная магия.

Факультативы: флористика, целительство, Магия Разума, бытовая магия, артефакторика, руническая магия, магия крови, Магия Пространства. Големостроение, Некромантия, демонология, Магия стихий, анимагия, Алхимия, шаманизм. Магия Времени.

Седьмой курс.

Занятия исключительно по индивидуальной программе для самых способных учеников.

Пока же шла подготовка только к преподаванию предметов для первого курса.

* * *

Я открыл глаза спустя целых шесть с лишним часов. Из-за того, что я был сильным магом, обряд значительно затянулся. Но несмотря на это, дело было сделано. Я поднял перстень, ставший крестражем, и целую минуту всматривался в магическую структуру. Она была невероятно сложной. Затем я оделся и отправился наверх. Требовалось принять душ и поесть. Затем я собирался в Россию. Мне понравились необъятные и незаселенные людьми просторы. Там, в лесу, горах и тундре, я планировал устроить несколько схронов. В один из них я собирался поместить свой единственный крестраж. Но перед этим мне предстояла уйма работы. Там требовалось создать новый каменный саркофаг. Наложить на него чары и сварить зелье. Потом запустить процесс создания тела. Причем он должен протекать без моего участия и так, чтобы в какой-то момент все погрузилось в стазис. Я хотел остановить развитие тела в возрасте семнадцати лет. Мне становилось не по себе от того количества чар, что требовалось наложить. И от количества необходимых для поддержания роста тела зелий. Проще было бы задействовать того же Молинари, но я хотел, чтобы это действительно осталось моей тайной. А значит, мне придется попотеть. Кроме того, все требовалось завершить в сжатые сроки. Но перед отбытием требовалось отдать несколько распоряжений.

* * *

Вернувшись со стройки, Антонин узнал, что Лорд отбыл на неизвестное время. Мальсибер, Трэвэрс и Джагсон были заняты сборами. Они отбывали в Россию к Нотту. Алекто и Амикусу Кэрроу было приказано заниматься школой. Его самого Лорд оставил за себя. Оставил он и перечень проблем, которые требовали решения.

Первоочередным вопросом, который требовал немедленного решения, был способ доставки Беллы из Японии в Италию. Перебрав несколько вариантов, Антонин решил остановиться на портале. Запрос на него был немедленно отправлен в министерство магии Италии.

Вторым вопросом была начавшая темнеть метка. Это свидетельствовало о том, что где-то произошла активация крестража. Поэтому вся законная деятельность Упивающихся в Англии сворачивалась. А они сами должны были уйти в подполье. Оставался на месте лишь Яксли. Лорд приказал ему явиться на вызов Волдеморта, когда тот последует. У Корбана была неплохая защита разума, а Лорду необходим был наблюдатель в стане врага. Охрана приюта должна была быть значительно усилена, причем для этого требовалось найти магов-боевиков.

Красный паровоз, густо дымя, неспешно подходил к уже видимой платформе. Драко отодвинул штору и выглянул в окно. Рассредоточившись по всему перрону, кучками стояли маги-родители в ожидании своих чад. Светлые волосы мамы и отца он увидел издалека. Они стояли неподалеку от площадки для аппарации. Быстро попрощавшись с Пэнси, с которой ехал в одном купе, Драко подхватил сумку и бросился наружу. Остальные его вещи заберут домовики. Так происходило всегда. Но, едва взглянув на родителей, он понял, что что-то случилось! Улыбка сползла с его лица. Отец, ни слова ни говоря, взял его за руку и аппарировал.

И только в холле Малфой-мэнора Драко смог задать волновавший его вопрос о том, что же, собственно, произошло?

— Сын, — Люциус Малфой взял Драко за плечи и посмотрел ему в глаза. — Ты на все лето отправляешься к Ноттам. Начала темнеть метка, — он кивнул на свое предплечье. — Лорд возвращается. Уже начались обыски у всех известных власти Упивающихся, находящихся на свободе. Так что проведешь ночь дома, а утром Селвин переправит тебя к Нотту.

— Но… — начал возражать Драко, но отец его перебил и говорил при этом таким тоном, что не осталось сомнений в бесполезности возражений.

— Мам? — сделал он последнюю попытку.

— Так надо, сынок, — Нарцисса обняла его, погладила по волосам и повторила с грустью в голосе: — Так надо.

Драко весь вечер был сам не свой. Он бродил по своей комнате из угла в угол. Несколько раз он подходил к двери с желанием поговорить с отцом и останавливался. Он хорошо помнил слова Лорда, который запретил ему рассказывать что-либо о его возрождении.

Ночь прошла отвратительно. Мысли, вертящиеся в голове, не давали уснуть. Он забылся коротким сном только под утро, а поэтому за завтраком чувствовал себя разбитым и ел неохотно.

Появившийся рано утром Ричард Селвин напротив, был отвратительно свеж и всем доволен. Едва закончился завтрак, Драко велели собираться. Он думал, что они воспользуются порталом или Селвин аппарирует их на место. Исходя из этих соображений он и оделся, то есть надел один из новых костюмов и великолепную темно-зеленую мантию поверх. Но реальность ввергла его в шок. После ожидаемой аппарации они оказались в маггловском мире. Селвин уверенно направился к стоявшей неподалеку от пустыря, на котором они появились, черному угловатому автомобилю. Он уложил вещи в салон на заднее сиденье. Рядом с ними сел и онемевший от происходящего Драко. Сам Селвин занял место на переднем сидении, рядом с водителем, который машину не покидал.

— В аэропорт, — велел Селвин водителю. Рыкнув двигателем, автомобиль тронулся с места. Он быстро набрал скорость, и Драко удивленно распахнул глаза. Скорость этой маггловской машины была куда выше, чем у карет Хогвартса. Ему было страшно нестись по земле с такой скоростью. Хотя привычная метла летала ничуть не медленнее. Но вот ощущения при полете были совершенно другими. Кроме того, его поразили огромные дома, мимо которых неслась машина. А также множество магглов. Драко и не подозревал, что их так много. Впрочем, ехали они недолго. И выбираясь из машины, он даже пожалел о кратковременности поездки — только начал осваиваться. Что такое аэропорт, он не знал и с любопытством смотрел по сторонам. Их машина стояла рядом с несколькими десятками других. Они были разных форм и цветов. Было и несколько автобусов, похожих на «Ночной Рыцарь». А на нем, наверное, хотя бы один раз прокатился любой маг. Самому Драко ездить на нем еще не приходилось, но вот изображения этого средства передвижения он видел.

Они прошли через стеклянные двери внутрь большого здания. Селвин подошел к одному из магглов, сидящему за длинным столом. Там он предъявил этому магглу какие-то бумаги. Тот проделал с ними что-то, чего Драко не видел, отвлекшись. Он внезапно увидел сквозь дальнее огромное окно, стоявшие на ровной земле огромные самолеты. Что-то похожее им показывали на маггловедении. И тут Драко впал в ступор, неожиданно сообразив, что последует дальше. Он вздрогнул, когда Селвин положил ему руку на плечо. Оказалось, что Драко не услышал, как к нему обращаются.

— Мальчик еще не летал на самолете, — пояснил Селвин магглу, на лице которого появилась понимающая улыбка.

А Драко пришел в себя от потрясения только в кресле самолета. Оно было на удивление мягким и удобным. Его поразило количество этих кресел, которые постепенно занимали подходившие магглы. Так продолжалось около двадцати минут. За это время Драко освоился и принялся с интересом наблюдать за суетой. Через некоторое время он заметил, что некоторые магглы, из сидевших неподалеку, с интересом поглядывают на него. Увидев это, Драко сообразил, что обязан этому вниманию своей одежде. Он покосился на Селвина. Тот невозмутимо сидел, откинувшись на спинку кресла. Его это внимание не волновало совершенно. А затем все мысли разбежались, как напуганные садовые гномы. Что-то зашумело, завыло, и самолет двинулся с места. Он быстро набрал скорость, и Драко вдруг обнаружил, что маггловская машина уже летит, быстро набирая высоту. Он прильнул к иллюминатору, глядя на удаляющуюся землю. Довольно продолжительное время он не отрывался от иллюминатора и наслаждался новыми впечатлениями. Когда же отвлекся, то обнаружил, что Селвин преспокойно спит, развалившись в кресле. Драко немного подумал и решил последовать его примеру, поскольку ночью практически не спал.

Разбудил его голос, который объявил о том, что самолет идет на посадку и пассажиров просят пристегнуть ремни. А дальше все происходило довольно быстро. Самолет благополучно приземлился. Селвин снова потратил какое-то время на общение с магглами в здании аэропорта и оформление бумаг. У аэропорта их ожидала такая же черная угловатая машина. На ней они добрались до какого-то дома, стоявшего уединенно. Там, к своему безграничному удивлению, Драко обнаружил арку стационарного портала. Он читал об этих артефактах в родовой библиотеке. А отец на его вопрос, почему такого нет у них, ответил, что это слишком дорого и не очень удобно. Ведь порталы обеспечивали переход только между собой. Ничем не обнаружимый, правда. Да и заблокировать его было попросту невозможно. Как и подключить к какой-либо портальной сети сторонний портал. Но непомерная стоимость перекрывала все преимущества.

Не задерживаясь в доме, они через портал куда-то перенеслись. С этой стороны был похожий дом, на большом участке земли, огороженной каменной стеной. На участке присутствовала вооруженная охрана из магглов. Уставший удивляться Драко снова был погружен в автомашину, близнеца уже виденных ранее. А примерно через пару часов пути по неухоженной асфальтовой дороге он, наконец, увидел Ноттов. Оба Теодора вышли встретить прибывших из дверей громадного особняка, выстроенного из серого камня. Дом превосходил размером Малфой-мэнор. Вот только смотрелся мрачной серой громадой, абсолютно некрасивой, на взгляд Драко. Таким же некрасивым, по его мнению, был и парк вокруг дома. Он абсолютно не был ухожен и представлял собой просто отгороженный участок дикого смешанного леса.

Драко предоставили шикарные гостевые апартаменты, ничем не уступавшие его комнатам в мэноре, и оставили в покое. Он был сыт, так как они утолили голод в ресторане, когда проезжали через город. Поэтому, устав от длительной дороги и впечатлений, он сполоснулся и отправился спать.

* * *

Утро началось с визита неугомонного Тео. Они успели сдружиться в школе и часто проводили время вместе, развлекаясь и выполняя задания преподавателей. Вот и сейчас Нотт примчался с предложением нового, еще не виданного Малфоем развлечения. Он пригласил Драко на рыбалку. Но тут выяснилась неожиданная для Нотта проблема — у Драко просто не было подходящих для этого развлечения вещей! Малфой приехал налегке, а это значило, что с собой у него был только небольшой гардероб самых необходимых и весьма дорогих вещей. И, что самое печальное, для рыбалки весьма неподходящих. Пришлось друзьям идти к Нотту-старшему и уже после завтрака ехать в город. Теперь младший Малфой смотрел по сторонам весьма внимательно. Его поражали огромные дома, в которых жили магглы. Они были простой прямоугольной формы и абсолютно лишены красоты и индивидуальности. В море этих серых коробок лишь иногда мелькали цветные, но все такие же простые и безвкусные строения. Но больше всего поражало количество проживавших там магглов. Они были везде. Ходили по дорожкам. Стояли группами в ожидании автобусов. Ездили по дорогам в автомашинах. Не раз и не два Драко видел обращенные в их сторону взгляды, и многие из них ему не нравились. В основном люди смотрели на их черную машину с интересом. Подобных ей на улицах не попадалось. Но были и другие люди, попадавшиеся куда реже и, по большей части, в центре города. Эти смотрели со злостью и завистью. Они, как правило, тоже передвигались на автомашинах, которые выглядели довольно дорого. Когда Драко обратил на них внимание одного из сопровождавших его магглов, тот усмехнулся.

— Это местные бандиты, — ответил он, проводив взглядом одну из автомашин.

— А как же авроры? — удивился Драко. — Почему этих бандитов не ловят? Они же даже не скрываются!

— Эх, мальчик, — погрустнел телохранитель. — В нашей стране сейчас творится беспредел, и вся мразь лезет наружу. А милиция, так называются наши авроры, ничего не может с этой мразью сделать. Власть в стране попала в руки предателей, ворья и этих самых бандитов. Да и сама милиция…

Он махнул рукой и тяжело вздохнул.

— А нам не опасно находиться здесь? — обеспокоился Тео, который раньше не бывал за территорией особняка.

— Опасно, — согласился телохранитель. — Но не слишком. В этом краю не много найдется желающих поссориться с господином Ноттом.

— Почему? — сразу заинтересовался Драко.

— Слишком часто и крепко желающие получали по зубам, — хмыкнув, ответил телохранитель.

Увлеченные этим разговором мальчишки и не заметили, как машина подъехала к большому магазину. Как оказалось там торговали практически всем. Были во множестве и маггловские устройства, и ювелирный салон, и отдел, название которого им перевели как «бытовая химия», а сунувший туда любопытный нос Драко долго чихал от отвратительных запахов. Продавали там и множество мелочей, типа запонок, пуговиц, ниток и иголок. Ну и, собственно, одежду с обувью. Юный Малфой долго маялся, придирчиво изучая качество предложенных вещей, пока Тео не напомнил ему, зачем собственно эти вещи нужны. Теперь процесс пошел куда быстрее. Были куплены простые штаны, рубашки, несколько свитеров, легкая курточка, ботинки и спортивный костюм с кроссовками.

Затем они переместились в магазин рыболовных товаров. Вот тут Малфою пришлось полагаться исключительно на Тео. Он просто терялся среди незнакомых вещей и названий милых сердцам рыболовов. А Нотт, как выяснилось, рыбачил уже не первый год. И куча всевозможных свертков, пакетиков, пакетов и упаковок начала расти угрожающими темпами. Из всего потока слов друга Малфою оказались знакомы только сапоги, которые его заставили мерить, и плащ, оказавшийся выполненным из абсолютно незнакомого Драко материала. На этом его познания и заканчивались. А друг требовал принести крючки с какими-то номерами, грузила, поплавки, лески, удочки телескопические и прочее, прочее, прочее.

* * *

Неприятности начались на обратном пути. Им внезапно перегородила дорогу только что обогнавшая их автомашина. Когда, не ожидавший такого подвоха, водитель затормозил, чтобы не столкнуться с ней или не улететь в глубокий кювет, он был убит выстрелом одного из выскочивших из автомобиля мужчин. Они были крупными, коротко стриженными, одетыми в спортивные костюмы и поголовно вооруженными. Телохранитель, выхвативший оружие и выкатившийся из машины, был убит выстрелом сзади. Там, как оказалось, тоже стоял бандитский автомобиль. Напуганных мальчишек вытащили из машины, быстро обыскали, отобрав и выкинув волшебные палочки и перочинный ножик, оказавшийся у Нотта. Туда же, после мимолетного осмотра, полетело и зеркальце Лорда, за которым с криком тут же бросился Драко, вывернувшись из удерживавших его рук. Схватив вещицу, которая в чехольчике ничуть не пострадала от падения, он прижал ее к груди, как величайшую ценность. Из широко распахнутых глаз побежали слезы. Когда один из вновь схвативших его мужчин потянулся к зеркалу, Драко издал отчаянный крик. За это сразу же последовал сильный удар в лицо, сломавший нос. Но Малфой, отчаянно извиваясь, продолжал защищать хрупкий предмет.

— Что там? — послышался из-за их залитой кровью машины чей-то привыкший командовать голос.

— Да пацан в стекляшку вцепился, как в чемодан с баксами! — сказал один из убийц шофера и заржал, когда Драко вцепился зубами в чью-то руку. За это он получил в голову такой удар, что едва не выронил зеркало, теряя сознание.

— Да хрен с ним, — командный голос зазвучал совсем рядом. — Так пакуйте.

Затем их с Тео закинули в багажник одной из машин и куда-то повезли. Но, лежа в темноте, несмотря на боль и плывущее сознание, Драко Малфой улыбался.

* * *

Вызов от Драко Малфоя застал меня за обедом. Я был привычен к путешествиям и редко брал с собой запас еды. Маг я или не маг? Охотиться с применением магии легко. Вот и теперь я с удовольствием вкушал нежное мясо куропаток. Этих птичек я встречал и раньше. Их существует много видов. Некоторые живут и у нас, в Англии. А приготовить птицу с помощью магии элементарно. Существует множество специальных кулинарных чар.

Так вот, не успел я приступить к трапезе, как в кармане затрезвонило сквозное зеркало. В отличие от зеркал, привычных магам, мой комплект состоял не из пары, как обычно, а из полутора сотен экземпляров. И каждый из них имел свою мелодию вызова. Поэтому я сразу сообразил, кто именно меня вызывает. Сообразил и удивился. Драко знал, что я весьма негативно отнесусь к тому, кто побеспокоит меня без важной на то причины. А значит, что-то случилось! Отшвырнув недоеденную птичью тушку, я невербальным очищающим и не пользуясь при этом палочкой, привел в порядок руки и достал зеркало. Рассмотреть мальчишку мне не удалось. Там, где он находился, было темно и довольно шумно. Что-то непрерывно гудело и шуршало. Гудение напомнило мне звук работы маггловского автомобильного двигателя. Не успел я удивиться, как услышал торопливый и какой-то гнусавый шепот Малфоя.

— Нас с Ноттом похитили и куда-то везут. Палочек нет. Водитель и телохранитель убиты.

Вот тут я пожалел, что у мальчишки нет моей метки. По ней я нашел бы его быстро, просто аппарировав к нему. А так, как быть? Как всегда в критических ситуациях, мозг заработал с невероятной быстротой.

— Выключи зеркало и держи его при себе, — велел я ему. — Мне потребуется время на поиски.

Когда зеркало погасло, я немедленно аппарировал через всю страну в особняк Нотта. Теодора дома не было. Как и всегда, в это время, он пропадал на производстве. Про нападение здесь еще не знали, и я немедленно вызвал, используя метки, Нотта, Селвина и Эйвери. То есть всех находившихся в данный момент в России вассалов. Не прошло и пары минут, как все трое предстали передо мной.

— Твоего сына и Малфоя похитили, — огорошил я Нотта-старшего. — Со мной Драко связался. Охранник и водитель убиты.

— Поднимай магглов, — велел я Эйвери. — Всех. И вызывай наших. Мне нужно, чтобы этот город перевернули вверх дном. Это нападение прекрасный повод для того, чтобы почистить округу, как недавно мечтал наш Нотт. На Авады не скупись. Мне нужен ужас, как в старые времена.

Когда Эйвери умчался, я повернулся к Селвину.

— Возьми у Эйвери пять десятков лучших бойцов и будь рядом. Выполняй.

Я перевел взгляд на Нотта.

— Кровь сына здесь есть?

Теодор отрицательно помотал головой.

— Только дома в Англии.

О волосах и прочем и спрашивать было бессмысленно. Как и все чистокровные маги, Нотты соблюдали нехитрые правила безопасности и не разбрасывались пригодным для стороннего использования материалом. Что ж, придется идти более сложным путем.

— Мне нужна твоя кровь, место для работы и несколько глубоких мисок или тарелок из глины или натурального камня. Действуй!

Когда все занялись делом, я велел прислуге подать мне обед. Аппарация требовала много сил, и их нужно было восполнять.

Пока я ел, одну из гостевых комнат быстро подготовили для работы. Нотт знал, что мне обычно требуется. Из комнаты вынесли всю обстановку. Затем там появился стол с магическим светильником и стулом. Еще один стол, с каменной столешницей. И все. Все остальное всегда было при мне в расширенных магией карманах и небольших, с виду, мешочках на поясе.

Куда сложнее обстояли дела с требуемой посудой. То, что предлагали магглы и продавалось в местных магических лавках, мне не подходило. Я отверг уже приличную гору посуды. Но и эта проблема решилась, когда один из посланных на поиски магглов вспомнил о глиняных цветочных горшках, которые и привез. Причем отобрал те, что были без дырки в днище. Я придирчиво изучил их и отобрал горшки, которые были чуть больше кулака. Их материал был почти идеален. А это «почти» придется скорректировать зельем.

Потом я выгнал всех из комнаты и взялся за работу. Требовалось составить и нанести на горшки рунные цепочки. На крови Нотта-старшего сварить зелье. Оно одно занимало около шести часов. Из этого времени на саму варку уходила лишь половина. Остальное время занимала подготовка котла, на который необходимо было наложить весьма специфические чары. На подготовку ингредиентов и основы. Основой служила родниковая вода, которую требовалось дополнительно очистить.

Помимо зелья и посуды, я готовил и указующие артефакты. Поскольку эти артефакты, по определению, не могли работать долго, я решил использовать дерево. Тем более, что небольшие дубовые плашки у меня были в запасе. Вот я и воспользовался одной из них. Сам артефакт представлял собой сильно вытянутый треугольник, весь испещренный вязью мельчайших символов и с небольшим рубином в центре.

Вся эта работа заняла у меня почти сутки. За это время я изготовил пять поисковых артефактов, ориентированных на кровь и магию Ноттов. Расстояние для них не являлось существенной преградой. Наводились они на ближайший объект. Самого папашу пришлось из сферы их деятельности исключить. Теперь все пять вершин уверенно смотрели в одну сторону. Сами деревянные треугольники плавали на поверхности зелья болотно-зеленого оттенка, залитого в горшки. Во избежание пролития при случайном опрокидывании, горловины горшков намертво запечатывали магические щиты.

Вот теперь можно и мальчишек поискать.

* * *

Александр Андреевич Ерехинский неотрывно смотрел на тускло светившийся в полумраке салона Уаза треугольник. Словно стрелка компаса, он замер, указывая на юго-запад. Жидкость в горшочке колыхалась, когда машина преодолевала очередную колдобину. Но сам треугольник оставался неподвижным, точно указывая на далекий еще объект.

— Батя? — окликнул его один из бойцов, так как привык когда-то в Афганистане. — Что там?

— Не суетись, Кот, — откликнулся Александр. — Пока без изменений. Пацаны все еще далеко.

— Быстрее бы, — глухо выдохнул третий, здоровенный детина, правая рука которого непроизвольно гладила лежавший на коленях автомат.

— Быстрее нельзя, — откликнулся водитель, объезжая очередную яму. — По этой дороге только на БРДМ кататься.

— Да, «коробочку» бы сейчас, — мечтательно протянул Кот.

— Ага, — поддержал его ехидно водитель. — И «Крокодилов» парочку. А лучше сразу «Грачей», чего мелочиться? Вот только если бачатам головы отчекрыжат, Нотту ты чего скажешь?

— Прекратить разговоры! — негромко произнес Александр. Он хорошо знал своих людей. Каждый из них не раз и не два был на волосок от смерти. Там, в Афгане. Да и здесь, на негостеприимной Родине, тоже. Вот и теперь им, вероятно, предстоял бой. А треп? Треп — это нервное. Так всегда бывало перед боем. Он видел подобное уже не раз. А маги? Что маги… Люди как люди. В свои сорок лет он многое успел повидать, и магия не стала для него неожиданным и пугающим открытием. А вот то, что его сынишка теперь вновь может ходить, дорогого стоило. И без этих магов это чудо было бы невозможным. Он хорошо помнил свое отчаяние и беспомощность, когда врачи объявили, что его Сережка обречен на неподвижность. И это в девять лет! Он помнил, как сидел в палате, рядом с уснувшим сыном, и плакал. Как рядом, словно из ниоткуда, появилась фигура в черном. Тогда он готов был продать душу демонам, а не то что пойти на службу магам. Он согласился. И не пожалел.

Встряхнувшись, Александр вновь посмотрел на артефакт, который бережно держал в руках. Тот по-прежнему уверенно указывал на юго-запад. Где-то там, впереди, ждали спасения украденные дети. Позади, там, где уже пропал за стеной зеленки город, сейчас свирепствовали такие же, как он, солдаты, безжалостно уничтожая преступный элемент. Там, позади, маги спешно собирали все свои силы в ударный кулак. А его задача состояла в том, чтобы найти место, где держат детей. И он ее выполнит, не смотря ни на что. Он знал, что где-то движутся к той же цели еще четыре команды, но, как и раньше, рассчитывал только на себя и своих людей. Ему поставили задачу найти? И он найдет!

* * *

То, что с этим похищением мальчишек что-то нечисто, я предположил сразу, как только появилось время подумать. Моя паранойя буквально захлебывалась криком. И я решил принять все возможные меры. Во-первых, я не собирался отпускать вассалов одних. Мне совершенно не хотелось терять кого-то из них. Как и василисков. Значит, нужно было идти самому, но перед этим следовало обезопасить крестраж и подготовить для него возможность вселения. Этим я и занялся, едва закончив поисковые артефакты.

* * *

Лучано Молинари обедал дома, когда раздался телефонный звонок и голос Лорда в трубке велел немедленно прибыть к нему. Лучано даже растерялся на мгновение. Ведь Воланд должен быть в России! Но спустя всего пятнадцать минут Молинари уже входил в кабинет Лорда. Тот обнаружился в кресле за своим рабочим столом. На самом столе лежала целая россыпь перстней и каких-то медальонов. Тонкие пальцы Лорда быстро перебирали их, тасуя по нескольким небольшим мешочкам. Отвлекшись на мгновение, Лорд кивнул магу на кресло, стоявшее перед столом, куда тот и опустился. Минуты за четыре Лорд закончил свои манипуляции и испытующе посмотрел на Лучано. Магу стало не по себе под этим пронизывающим взглядом. Наконец Лорд тяжело вздохнул.

— Значит, так, — начал он, доставая их ящика стола две какие-то папки. одна была толстой. Вторая, судя по виду, вмещала всего несколько листков. — Спокойное время закончилось. В ближайшее время нас, вероятно, ждет нешуточная схватка. Случиться может всякое. Поэтому я подготовил эти документы…

Лорд кивнул на папки.

— В толстой папке находится документация на всю недвижимость и деньги. Молчи! — прервал он готового разродиться шквалом вопросов Молинари.

— В тонкой папке инструкции. На словах же скажу — если в течение недели никто из нас не вернется, начинай готовить обряд моего возрождения.

Лорд хмуро посмотрел на вскинувшегося Лучано, осадив его порыв одним взглядом. Затем продолжил.

— Ты нужен мне здесь. Только тебе я могу доверить это, — он положил на стол перед Молинари перстень и небольшой магический контейнер. Тот с заметным усилием сглотнул.

— Это?..

— Да.

Лучано осторожно взял перстень и контейнер и, встав, ответил:

— Я исполню вашу волю, мой Лорд.

* * *

Антонин смотрел на молча сидящего в кресле Лорда. Тот сидел абсолютно неподвижно и смотрел на пляшущие в камине языки огня. Так же молча, расположившись в креслах, на диване и на стульях, сидели Амикус Кэрроу, Даррен Эйвери, Теодор Нотт, Корбан Яксли, Торфинн Роули, Ричард Селвин, Питер Петтигрю, Барти Крауч и Родольфус Лестрейндж. На всех были знакомые каждому англичанину черные мантии и серебряные маски. Пальцы рук каждого мага усеивали перстни. Маги ждали.

В соседних комнатах особняка Нотта к предстоящему бою готовились магглы. Пять десятков бывших солдат облачались в бронежилеты. Проверялось снаряжение и распаковывалось оружие. Негромкий одобрительный гул голосов сопровождал появляющиеся на свет из вскрываемых ящиков автоматы, пулеметы и гранатометы. Четыре снайпера одобрительно следили за вооружающимися товарищами. Их винтовки были давным-давно пристреляны и настроены. Так же одобрительно и молча следили за своими бойцами и командиры.

А где-то, в салоне неспешно ползущего по грунтовой дороге УАЗа, медленно наливался багровым сиянием поисковый артефакт, уверенно указывая в сторону затянутого «егозой» высокого забора какой-то воинской части.

Мысленно изрыгая чернейшие проклятья и ругательства, Питер Петтигрю шустро двигался по канализационной трубе. Толстенькое крысиное тело с ног до головы было покрыто отвратительной слизью и нечистотами. Гадостная масса забивалась в уши, норовила проникнуть в нос и плотно закрытый рот. Питера едва не выворачивало от отвращения и омерзения. Он решился на этот заплыв только из-за просьбы Лорда. Хотя чего скрывать, мальчишек ему тоже было жаль. Увы. Во всей их разношерстной Упиванческой компании анимагов можно было пересчитать по пальцам одной руки. А в данный момент рядом был только сам Воланд. Но его змеиная аниформа была слишком большой и никак не могла быть использована для скрытного проникновения на серьезно охраняемый объект. А ворон не мог проникнуть в закрытые помещения. Кроме того, опасность представляли наличествующие у противника маги. Что-то более конкретное о враге пока сказать было нельзя. Однако сигнальные чары были вокруг территории этой воинской части буквально повсюду. Вот и полз теперь Питер по грязным и неимоверно вонючим канализационным трубам. В его памяти крепко отпечатались слова Лорда.

— Твоя задача, Пит, — защита мальчишек. Найди их любой ценой. На поиски у тебя будет всего лишь день. Вечером мы атакуем.

За этот день Питер излазил все здания сверху донизу. Успел нагадить на какие-то бумаги, лежавшие на столе командира части. Пробрался на кухню, где, злясь от бесплодных поисков, понадкусывал все, что только смог. А потом, осматривая территорию в очередной раз, обратил внимание на невысокие кирпичные конструкции с металлическими решетками в них. При ближайшем рассмотрении чуткий нос сказал ему, что это вентиляционная система какого-то объекта, находящегося под землей. Причем основательно защищенного магией! По крайней мере, он чувствовал наличие каких-то чар, оплетавших воздуховоды. После некоторого раздумья он решился на то, чтобы попробовать проникнуть внутрь через канализацию. А чего ему стоило нырнуть в ближайший унитаз, знал только он один.

* * *

Драко Малфой лежал на голой металлической сетке убогого нечто, что его язык не поворачивался назвать кроватью. Он не знал, сколько времени прошло с момента их похищения. Он даже не знал, ночь сейчас или день. Маленькая каморка, куда их с Ноттом заточили, не имела окон и располагалась глубоко под землей. Он помнил, как нимало не заботясь о повреждениях, его, избитого до состояния нестояния, волокли за ногу по длинной лестнице и каким-то коридорам. И как билась о ступеньки его голова. Правда, воспоминания были весьма смутными, а голова до сих пор отзывалась невыносимой болью даже от намека на движение. Это произошло из-за зеркала Лорда. Ну кто же мог знать, что в этом странном месте их будут встречать маги! В итоге зеркало отобрали, а его самого безжалостно избили магглы. Он даже не успел наверху ничего толком рассмотреть. В памяти отложилось только большое количество вооруженных магглов вокруг.

В каморке, где они оказались, из всей обстановки присутствовала только эта вот затянутая металлической сеткой конструкция, привинченная к полу и претендующая на звание кровати, да унитаз. Ну да, обычный унитаз в углу. Драко слегка поморщился. Даже это вызвало приступ боли. В данный момент около фаянсового друга шуршал одеждой Нотт. Ему тоже досталось, и передвигался он с трудом. Драко прислушался к его приглушенному стону и продолжил тяжелые раздумья. Забравшийся на грязный унитаз с ногами Нотт, который наверняка сидел сейчас в позе гордого орла на вершине горы, не был достаточным поводом, чтобы открывать заплывшие глаза и шевелиться. Хотя зрелище наверняка было забавным. Вот только причин веселиться как-то не было.

Похоже, их здесь не считали за людей. Это видно было еще при похищении. Он прекрасно запомнил лица похитителей. Их и не пытались скрывать. А это значило, что отпускать их живыми никто и не собирался. Подтверждало этот вывод и безжалостное избиение. И отсутствие в камере, а это была именно она, элементарных вещей типа матраса и одеяла. А ведь здесь было довольно прохладно! Ладно хоть к холоду они успели привыкнуть в Хогвартсе. Подземелья Слизерина никогда не отличались особым комфортом. Недаром камины были в комнате каждого ученика.

Неожиданный крик Нотта и шум падения тела заставили его вздрогнуть и зашипеть от боли. С трудом повернув голову и закусив до крови губу, чтобы не заорать, Драко едва смог приоткрыть глаза и увидел голожопого Тео, который, путаясь в штанах, задом отползал от унитаза. А оттуда, с каким-то хлюпаньем, вылезало жуткое склизкое нечто! И только через пару долгих мгновений, за которые его сердце успело ухнуть в пятки, Драко сумел опознать в жутком монстре обычную толстую и неимоверно грязную крысу. Крысу, которая в следующее мгновение превратилась в лысоватого толстячка! Тот, не теряя ни мгновения, разбросал по углам камеры какие-то предметы. Затем подбежал к двери и прилепил на нее дискообразный артефакт, величиной с ладонь. И только потом он обернулся к мальчишкам. Драко отметил мелькнувшее марево очищающих чар. И это при том, что толстяк не использовал волшебную палочку! Вонючая грязь, покрывавшая мага, исчезла, а в следующий миг вскрикнул Тео, судорожно подтягивавший штаны на полу.

— Дядя Питер!

* * *

Я хмуро смотрел на далекий бетонный забор воинской части. Как же мне не нравилось происходящее! Все это напоминало мне хорошо подготовленную ловушку. Причем ловушку именно на магов. Что ж, значит, пришло время посмотреть, чего я стою. А миру пришло время увидеть ярость Темного Лорда. В этот раз от меня не требовалось немедленной атаки, а значит… Я прикрыл глаза и сделал первый размеренный и глубокий вдох.

* * *

Антонин вздрогнул, когда его обдало холодом. Он, как и все остальные Упивающиеся Смертью, стоял в двух десятках футов за спиной Лорда. Он одновременно с ужасом и восторгом увидел, как вокруг Лорда сначала появилось едва заметное марево, а затем свет вокруг фигуры Воланда начал меркнуть и к нему со всех сторон потянулось нечто похожее на едва заметные невооруженным глазом клубы черного дыма. Рядом с фигурой Лорда это едва заметный дымок быстро обретал плотность. Антонину уже доводилось видеть подобное, и он, как заместитель Лорда, быстро принялся раздавать команды.

— Солдатам разбиться на пятерки!

Те, повинуясь командам непосредственных командиров, быстро исполнили приказ. Эти передвижения от глаз наблюдателей скрывал большой пологий холм, за которым Лорд и сосредоточил свое небольшое войско.

— Задача всем, — продолжал Долохов. — Рассредоточиться вокруг объекта. Прикрывать Лорда. Препятствовать бегству врага.

Место предстоящей схватки было уже изучено. Действия магов в различных ситуациях оговорены. Снайперы уже давно находились на местах. Все девять магов, включая самого Антонина, направились к магглам. Каждый из Упивающихся мог аппарировать с грузом, правда, на небольшие расстояния.

* * *

Я слышал команды Антонина и хлопки аппараций. Он все сделал правильно. Впрочем, как и всегда в боевых условиях. К этому у него был талант. Оставшаяся пятерка магглов так и осталась у меня за спиной, где и занимали позиции, подавшись в стороны. Они были проинструктированы заранее. Когда начнется бой, им лучше находиться подальше от меня. А сам я, не отвлекаясь, продолжил стягивать к себе всю доступную силу. Была у темных магов такая техника, позволяющая собирать магию из окружающей среды. Доступна она, правда, лишь сильнейшим из нас.

Когда со стороны воинской части послышались крики, я только усмехнулся и открыл глаза. Пора! Раз нас ждут на земле, мы пойдем другим путем. И живые пусть позавидуют мертвым….

* * *

Драко с Теодором съежились в обнимку в углу. Между ними и содрогавшейся от магических ударов дверью замер неприятно ощерившийся Питер. Он знал, что уступает боевым магам. Знал, что если защита, которую он успел навесить на стены и дверь, падет, то ему, скорее всего, не продержаться и десяти ударов сердца. Но он не собирался бежать. Лорд поручил ему найти и защитить мальчишек, и Питер их нашел. Чего ему это стоило, не узнает никто. Дети были напоены зельями. Жизням их теперь угрожали исключительно нападающие. Осталось только продержаться до того момента, как придет Лорд. Тогда, по убеждению Питера, ублюдкам будет совсем не до попыток выковырять его из этой бетонной норы. И он устремил горящие злобой глаза на содрогающуюся дверь. Левая рука сильнее сжала недавно приобретенную палочку, от пользования которой он, признаться, уже отвык. А правая рука нацелила перстни на входную дверь. Он бросил на перстни короткий взгляд, и оскал сменился злорадной улыбкой. Он вспомнил об эвакуационном многоразовом портключе, когда-то переданном ему Лордом. Он сунул палочку обратно в чехол и стянул с пальца массивный перстень с алмазом. Тот предназначался для пролома защитных щитов Хогвартса и переноса его в Италию. Да, он был рассчитан на одного человека, но мальчишки вдвоем весили никак не больше, чем один упитанный мужчина в полном расцвете сил. Да, расстояние до итальянского поместья Лорда отсюда куда больше, чем из Англии, но и таких щитов, как в Хогвартсе, здесь не было. А имеющийся антиаппарационный купол для этого портключа проблемой не станет. И Питер, не раздумывая больше ни секунды, повернулся к мальчишкам.

* * *

Мастер чар и боевой магии Голицын Илья Иванович, происходивший из древнего рода Голицыных, уже определил слабое место возведенной кем-то защиты и методично долбил огненными шарами в одну точку на правом верхнем углу двери. Они один за другим срывались с наконечника посоха, нацеленного в эту точку. И защита медленно, но верно поддавалась! Ему было поручено захватить этих детей и шантажом выбить у их родственников все, что только можно. А потом ликвидировать всех. Первый этап операции прошел удачно. А вот дальше начались неприятности. Во-первых, Нотт начал в городе бойню, уничтожая поголовно целые преступные группировки. Во-вторых, часть, в которой укрылись сам Голицын и его люди, осадили Пожиратели Смерти. А появившиеся в пределах сигнальных чар маги в серебряных масках и черных одеждах никем иным быть и не могли. Их удалось довольно хорошо рассмотреть. Да еще и камеру с мальчишками кто-то заблокировал изнутри! Надо было убить их сразу. Ну ничего… Еще немного…

* * *

Я неспешно поднялся в воздух и закрутил вокруг себя смерч из темной составляющей силы, собранной мной. Затем мой взгляд обратился в сторону врага.

* * *

Барти стоял за спинами залегших на земле солдат. Он чувствовал, как маглов обволакивает магия, образуя вокруг них защитные коконы от быстро летящих предметов. Это была одна из старых разработок Лорда. Точнее, амулет щита, адаптированный для использования его магглами и сквибами. Барти знал об увлечении Лорда артефакторикой, но даже заподозрить не мог, что у него в арсенале были вещи, пригодные для магглов. Но не успел он погрузиться в размышления, а артефакторика увлекала и его, как все мысли разом выбило из головы. Он почувствовал быстро нарастающее давление ауры Лорда. Это вызвало в нем восторг от сопричастности с этой силой. Он вдруг вспомнил то, каким величественным и страшным мог быть Темный Лорд. За прошедшее с момента возрождения Воланда время все они успели привыкнуть к тому, что Лорд прятал ауру и был адекватным. Он даже никого из них не наказывал применением Круциатуса, чего все, надо признать, ожидали. Они даже как-то подзабыли, что Воланда не зря называли Темным Лордом. Ведь это звание было присвоено ему отнюдь не людьми. Темный Лорд — это вершина эволюции темного мага! Темный Лорд — это существо — и вовсе не обязательно человек! — обладающее поистине жуткой разрушительной мощью. И сейчас эта мощь готовилась обрушиться на врагов. А давление ауры и магии Лорда продолжало расти. Маггловские солдаты Лорда уткнулись лицами в землю. Их тела сотрясала крупная дрожь. Проняло даже Упивающихся Смертью, несмотря на защиту, дарованную Меткой. А со стороны окруженной ими воинской части неслись панические крики и безумный вой! Подняв взгляд, Барти увидел черную и практически непрозрачную воронку, похожую на торнадо, которая появилась на том месте, где оставался Темный Лорд. Чернота, подобная дыму от пожарища, медленно вращалась и уже достигла низких облаков. Воронка, достигшая двух сотен футов в диаметре, некоторое время стояла неподвижно, затем как-то неспешно качнулась и направилась к бетонной стене. Оттуда навстречу полетели лучи и шары каких-то заклинаний. Барти успел увидеть несколько зеленых вспышек Авад. Загрохотало маггловское оружие. Это заставило Барти очнуться. Он вскинул руку с палочкой и послал в одно из видневшихся за стеной зданий усиленную Бомбарду. Секунду спустя красный луч Бомбарды мелькнул слева. Там занял позицию Амикус Кэрроу. Барти послал вторую Бомбарду. Справа донесся голос Антонина, и какая-то черная спираль, стремительно мелькнувшая с его стороны, повалила огромный участок стены. А лучи Бомбард еще только приближались к своим целям.

* * *

Магическая территория. Александровская слобода, что во Владимирской области. Резиденция Великого Князя.

Великий Князь всея магической Руси Иван 18, носивший прозвище Красный или Кровавый, грозно смотрел на замерших перед его троном бояр. Его магия давила на окружающих, заставляя их ежиться и поминать про себя недобрым словом как самого Князя, так и его предка Ивана 4, прозванного Грозным.

— Что там у вас под Магнитогорском произошло?

— Уничтожена воинская часть простецов, что находилась в сотне километров от города, — вперед шагнул Михаил Шуйский.

— Да вы что-о-о? — протянул Князь ехидным голосом, заставляя присутствующих вздрагивать и ежиться. Такой тон означал, что Государь находится в бешенстве и кто-то сегодня может и не увидеть заката. — И кто же в этом виноват?

Голос его упал до шепота. Он повернул голову так, словно прислушивался, а клиновидная бородка воинственно встопорщилась.

— НЕ СЛЫШУ!!! — вдруг рявкнул он так, что эхо загуляло по палатам дворца, а люди, слышавшие его голос, принялись шептать наговоры-обереги старым богам. Нрав Князя знали все маги, жрецы и волхвы Руси. Совсем недавно он носил прозвище Тишайший. Вот только когда случилась попытка переворота в Магической Руси, он быстро показал — какие черти водятся в тихом с виду омуте. Русь содрогнулась. Ни один виновный не был помилован.

— Англичане, — продолжил отвечать Шуйский. — А именно группировка так называемых Упивающихся Смертью. Их еще Пожирателями называют.

— И что же им в той воинской части понадобилось? — все тем же ехидным голосом поинтересовался Князь.

— Мы не знаем.

Рука Князя потянулась к резному посоху, стоявшему в специальном золотом держателе справа от трона. А глаза поднявшегося на дыбы белого единорога, венчавшего трон, налились багровым огнем, а рог обратился к земле, словно магическое существо нападало на кого-то, готовое его проткнуть. Все присутствующие дружно отшатнулись назад. Это означало, что пришел час суда и расплаты. Зверь на спинке трона в полной мере отражал настроение сидевшего на нем.

— Не знаете? — почти шепотом поинтересовался Властелин Магической Руси и рявкнул: — Ну так я вам не верю! Романов Андрей Васильевич, куда же ты спрятался? — голос Государя прямо сочился ехидством. — Подойди-ка поближе! Еще ближе! Во-от. А теперь поведай Нам о своих художествах.

Бледный до синевы высокий и худой боярин замотал головой, пытаясь противостоять магии дворца. Но увы. Государь находился в месте силы своего рода. Рот Романова открылся.

— А-а-а, — протянул он, падая на колени, придавленный магией. — Помилуй, Государь!

— Милости просишь? — прошипел Князь. — А не я ли предупреждал вас всех, чтобы не лезли в Магнитогорск? Войну спровоцировать хотите? Кощея вам мало? Нажива для вас превыше интересов Родины стала? — а затем он вдруг абсолютно спокойным голосом приказал: — Стража-а! Отрубить ему голову.

Из темных ниш, из-за трона, выступили два закованных в железо и увешанных амулетами воина. Боярин пытался подползти к подножию трона. Что-то говорил. Но свистнул меч, и один из воинов вскинул вверх отрубленную голову, держа ее за волосы, а второй быстро уволок тело.

— Вот вам всем Моя воля! — все тем же спокойным голосом произнес Князь. — Темного Лорда Воланда и его вассалов оставить в покое, благо в магический мир Руси он не лезет. Что касается произошедшего, он был в своем праве. Или вы забыли, что гласит наша Правда? Не напомните, что по Правде надлежит делать с похитителями одаренных детей?

— Предавать смерти! — выступил из ближайшей темной ниши грузный князь Ромоданов. Он, как и его предки, всегда был опорой Великого Князя и приверженцем Правды и старых богов. А сквиб из младшей ветви его рода, Фёдор Юрьевич Ромодановский, верой и правдой служил еще царю простецов Петру Первому.

— А как же быть с самим Волдемортом? — послышалось из толпы бояр. — Ведь факты кражи одаренных детей из приютов его вассалами доказаны!

— А-а, судьбами сирот заинтересовались? — голос Князя вновь приобрел ехидные нотки. Но все видели, что единорог опустился на четыре копыта, а значит, Государь успокоился. — Что ж вы раньше их игнорировали? Что замолчали? Сказать нечего?

В толпе бояр начал нарастать несогласный гул, но Государь и не думал прерываться.

— Вот ты, Осип, — толстый красномордый пузан вздрогнул. — Ты же бездетный, что ж никого не сподобился усыновить?

Пузан что-то пробормотал и опустил глаза.

— А ты, Всеволод? Или ты, Велемир? Что молчите? А кто из вас хотя бы узнал, как сложилась судьба этих самых «похищенных»?

Теперь в палатах воцарилось заинтересованное молчание. Государь лишь хмыкнул на это.

— Все они усыновлены этими самыми Пожирателями. Живут, правда, все вместе. Но обеспечены неплохо. С ними хорошо обращаются и, что самое главное — учат. Их, как и самого Лорда, охраняют русские люди. В том числе и Мои люди! Что, не ожидали? Вот сам Неназываемый, к примеру, их вычислил быстро, но наблюдению не воспрепятствовал. Что говорит в его пользу. А кроме того, никто из вас никогда не задавался вопросом, сколько из этих детей смогли бы обучаться в наших школах? И сколько вообще дожили бы до этого? Так я вам отвечу. Процентов пять, не более.

Государь скрипнул стиснутыми зубами и прикрыл глаза, гася вспышку гнева.

— Пошли прочь с глаз моих!

Подождав, пока толпа бояр удалится, Иван обратился к оставшемуся на месте Ромоданову.

— Как же мне надоело это родовитое стадо. Только каверз от них и ждешь.

Тот только фыркнул одобрительно, соглашаясь.

— Когда отбываешь? — поинтересовался Государь.

— Охохонюшки-хо-хо, — по стариковски откликнулся тот. — Староват я уже для всего этого. Бегай тут, выполняя приказы коронованного самодура… Да ладно, ладно, — замахал он руками и улыбнулся. — На самом деле, что за возраст для мага — сто десять лет? Уж и поплакаться нельзя! Сейчас и отправлюсь. Свита уже ждет.

На губах Князя появилась легкая улыбка.

— Волхва Перунова прихвати.

— Да ждет уже. Старик Боян вызвался.

— Дельный дед.

Зелье булькало и пузырилось, пуская по поверхности радужные разводы. Бронзовая ложечка медленно опустилась в котел. Подождав мгновение и уверившись, что в этот раз взрыва не будет, я осторожно помешал готовую в любой момент сдетонировать жидкость и капнул в центр образовавшегося водоворота каплю крови Питера Петтигрю. Зелье мгновенно вспенилось и выпустило клуб синеватого пара. Облегченно выдохнув, я потушил пламя под котлом. Великое Исцеляющее Зелье Богини Идунн было готово. Многие зелья зельевары изобретатели называли великими, но, пожалуй, это было единственным исцеляющим, которое я действительно готов был так называть. А как еще можно было назвать Зелье, способное вылечить практически от всего. Не существовало магической болезни или раны, неподвластной ему. Более того, оно лечило ликантропию, последствия темномагических и даже родовых проклятий. Вот только сварить его мог далеко не каждый зельевар. Мог бы, наверное, Северус, если бы знал о нем. И если бы смог достать необходимые ингредиенты. А в него, кроме доступных компонентов, входили кровь взрослого василиска, отданная добровольно, и, что самое главное, «Слезы Богини Идунн». В честь этих редчайших магических камней и было названо зелье. А встречались эти камни, подобные изумрудам, лишь в Скандинавии. Но и там они были крайне редки. Я знаю о существовании ныне лишь четырех Слез. И одна из них, так случилось, досталась мне вместе с наследством Салазара и самим рецептом из сокровищницы Тайной Комнаты. А изобретательницей зелья была, как это ни странно звучит сейчас, Хельга Хаффлпафф. Одна из Слез была достоянием Руси и венчала церемониальную корону. Еще две находились в Храме Одина-Вотана, что в Дании построил его внук Фроди, который правил этой страной во времена императора Рима Августа. В том храме я был лично и видел камни своими глазами. Все три были величиной с перепелиное яйцо. Наверняка в сокровищницах сильных мира сего были еще подобные камни, но я об этом не знал.

Хорошо хоть для зелья требовалась лишь часть Слезы примерно в один карат величиной. Правда, сварить зелье с первого раза было бы просто немыслимой удачей. Сам же доставшийся мне камень был уже основательно обтесан. От исходного, а каким он был изначально, я не знаю, осталось карат двадцать. Так что я берег его на крайний случай. Такой, например, как приключился с Питером.

При приближении к воинской части я отследил его положение по связи с меткой и думал, что он останется на месте. Так было оговорено. Дальше я не мог отвлекаться от боя, и Питер, сменивший свое местоположение, попал под мой финальный удар. Ему еще повезло, что он был глубоко под землей в канализационной трубе. И то его крысиное тело искорежило. Да и полностью вернуть ему человеческий вид оказалось невозможно.

* * *

Драко Малфой проснулся от собственного крика. Осознав, что это был только сон, он сел на кровати и завернулся в сползшее одеяло. Его трясло от пережитого кошмара, а пижама была мокрой от пота. Немного успокоившись, он вызвал служанку и попросил заменить постель. А сам отправился в душ. Кошмары преследовали его уже вторую ночь. А все из-за того, что он заглянул в комнату, отведенную спасшему их Питеру Петтигрю. Он только хотел поблагодарить мистера Петтигрю. Драко, конечно, слышал, что анимаг сильно пострадал, но такое увидеть он точно не ожидал! На кровати лежало немыслимо искореженное тело, которое, на первый взгляд, никак не могло принадлежать Питеру Петтигрю. В нем немыслимым образом переплелись крысиные и человеческие черты. Драко помнил, что этот маг был невысокого роста и весьма упитан. Тело на кровати размером не превосходило пятилетнего ребенка. Казалось, что его позвоночник переломан в нескольких местах, так оно было исковеркано. Руки и ноги были скручены, словно выжимаемое вручную белье. Да и торчали они из тела в неположенных местах. Половина головы оплыла, словно воск при высокой температуре. То, во что превратился маг, лежало на левом боку из-за громадного мешка жира, образовавшегося на животе. Этот мешок превосходил по размеру все остальное тело. Питер, видимо, был без сознания. но Драко хватило и того, что он увидел. Борясь с тошнотой, он бросился в свою комнату.

* * *

Я сидел на стуле рядом с Питом. С момента той бойни, а иначе я ее назвать не мог, прошло уже семь дней. Целых семь дней ушло у меня на то, чтобы убедиться в том, что в этом случае бессильна не только колдомедицина, но и я сам! За эти дни были привлечены лучшие колдомедики, но они только развели руками. Я тоже испробовал все, что мог. Даже сварил, с пятого раза, то чудовищно нестабильное зелье со слезами Идунн. Но все было бесполезно. Питер был обречен. Тот последний удар, который я нанес, стал роковым не только для магов врага, но и для него. Тогда, оказавшись под градом Авад и крупнокалиберных пуль, которые были предназначены специально для убийства магов, и мои щиты с трудом сдерживали и отклоняли их, я нанес удар сырой силой, сопроводив его ненавистью и жаждой убийства. А такое колдовство — самое страшное, что может выполнить темный маг. И страшно оно своими последствиями для тех, кто выживет, попав под удар. Никто и никогда не мог предсказать, какие именно повреждения такая магия нанесет. Как и то, как такие травмы лечить. Я рассчитывал, что Пит останется на месте, как мы и договаривались. Ту камеру так и не задело. Я рассчитал все правильно. Вот только его там уже не было.

Все эти дни Питер находился под воздействием зелий. Только они поддерживали в его теле жизнь. Но это не могло длиться бесконечно. Скоро организм начнет к ним привыкать, и Пит станет испытывать боль. А значит, пришло время принять нелегкое решение.

Я положил ладонь на изуродованную руку Пита, привлекая его внимание. Он медленно открыл глаза и посмотрел на меня. В его глазах была душевная боль и обреченность. Я не скрывал от него результаты безуспешных попыток излечения. Так что мой друг все знал и понимал.

— Это сделаете вы, Мой Лорд? — прошептал он. Я кивнул, и его бледные губы тронула слабая улыбка. Он никогда не был воином, но готовился уйти достойно, как рыцарь из его любимых в детстве книг. Он читал, что смертельно раненых рыцарей, бывало, добивали друзья, чтобы они избежали долгих мучений. Для этого был даже придуман специальный узкий кинжал — мизерикордия. Кинжал милосердия. А в нашем случае его заменой была Авада Кедавра. Я видел это в его мыслях. Он надеялся на то, что я лично оборву его жизнь. И я выполню свой долг друга и сюзерена, хотя внутри все кричало и стонало от боли. Да. Никто не увидит моих чувств, но мне было больно от того, что уходил мой верный друг. Мой маленький хвостатый рыцарь. Но перед тем, как я отпущу его, я попрошу у него об одном одолжении. И я слегка сжал его руку, отвлекая от грустных мыслей.

— Пит, — он услышал грусть в моем голосе и, в свою очередь, попытался коснуться моей руки, но изломанное тело подвело, и мне пришлось самому взять его кисть. — Я хотел попросить тебя о последнем одолжении.

Его глаза загорелись. Он был готов выполнить мою просьбу, в чем бы она не заключалась. Да. Мой маленький Питер действительно имел душу воина. Верного и надежного. И от этого мне было больно втройне.

— Я не могу вылечить тебя, — продолжил я, справившись с мгновенной и недостойной Лорда слабостью. — Но я могу сделать так, чтобы частица тебя продолжила жить в этом мире, и род Петтигрю не угас.

Его глаза вспыхнули с новой силой.

— Я согласен, — выдохнул он и сжал мою руку.

* * *

Я стоял над телом Питера, лежавшем в том самом магическом конструкте, где создавался мой крестраж. По моим щекам текли слезы. Только что я завершил ритуал создания его крестража, и оборвал муки Пита Авадой.

Да. Его копия вернется в строй месяцев через восемь. Никто не будет знать, что он умирал. Никто, кроме меня самого. Я мог бы, конечно, не править ему память. Но так надо. Этот секрет должен остаться только моим. Да и ему будет проще жить. Молинари, наверное, сможет догадаться об истине. Но его мысли и догадки останутся при нем.

А сейчас я провожал моего друга, уходившего навсегда. Ведь его душу я удержать и вселить в новое тело не мог. Я буду относиться к копии так же, как к нему самому. Но боль от потери останется со мной навсегда. Я ценил этого веселого и верного толстяка, выросшего на моих глазах. Он единственный никогда не боялся меня. И я никогда не ждал от него удара в спину. Недаром он был тем единственным другом, что провожал Волдеморта на смерть. Пусть Питер и не подозревал о тех дружеских чувствах, что испытывал к нему Темный Лорд.

* * *

— А где мистер Петтигрю? — Драко Малфой смотрел на Лорда глазами, полными слез. Драко набрался смелости снова зайти в комнату Питера и обнаружил, что она пуста! Вот он и бросился к Лорду, завтракавшему в одиночестве.

— Он умер?

Лорд покачал головой и улыбнулся уголками губ.

— Нет, юный Малфой. Но вернется он нескоро. Слишком уж сильно он пострадал. Ночью я переправил его туда, где ему смогут помочь.

Драко облегченно улыбнулся. Его страхи не подтвердились, и можно было расслабиться.

— А могу я ему написать?

— Увы, это пока бесполезно. Мистер Петтигрю в ближайшие месяцы будет находиться под постоянным воздействием зелий и не сможет прочитать письмо. Да и для сов он сейчас недоступен. Но я обещаю, ты увидишь его, когда он поправится. Иди, наверное, мистер Нотт тебя уже потерял.

Лорд улыбнулся, и Драко, слегка поклонившись, отправился на поиски Нотта. Тот, к слову, его уже действительно потерял.

Вид у Теодора, которого Драко нашел в холле, был загадочный и предвкушающий одновременно.

— Что я узнал! — радостным голосом начал Тео, едва Малфой приблизился. — Здесь есть василиски! Целое гнездо! Пойдем смотреть!

— Да ты что? — ужаснулся Драко. — С ума сошел? К василискам лезть. Жить надоело?

— Да не-е, — засмеялся Нотт. — Их даже маггловская охрана уже не очень боится. Они никого не трогают. Лорд запретил. Ну ты же не откажешься на них посмотреть?

Драко передернуло от воспоминаний. Он бы еще век этих самых василисков не видел! Но Тео он тоже бросать не хотел.

* * *

Я смотрел в окно, как мальчишки осторожно подходят к Ссаашесс, расположившейся на любимом месте и сладко дремавшей с набитым пузом. Ссаахешш, ее самец, в данный момент неспешно обползал территорию. Змееныши охотились на мышей где-то среди кустов. Я не беспокоился за мальчишек. Не станут василиски их трогать, даже при неожиданном появлении или надоедливом любопытстве. А сами мальчишки не повредят змеенышам, уже переросшим их в длину. Интересно, конечно, было бы за ними понаблюдать, вот только у меня были неоконченные дела.

Я аппарировал на виллу Молинари. После некоторых размышлений я решил в вопросе возрождения Питера задействовать Лучано. Ведь о крестражах он знал, а молчать умел неплохо. Мне пришлось пойти на этот шаг, потому, что я банально не мог находиться в двух местах разом. Проблема была в том, что я не хотел затягивать возрождение Питера. Но и не мог сейчас заниматься этим сам. Мне нужно было срочно возвращаться в Россию. Зашевелились властвующие там маги. Я предполагал, что будет так. В общем-то, на это я и рассчитывал, строя план по освобождению мальчишек. Самому мне к Князю было бы не прорваться. А убивать и дальше недальновидных, но жадных магов, которые еще не раз попробовали бы чужаков на зуб, мне было лень. Да и проблем моим вассалам они могли организовать массу. А чтобы избежать этого, требовалось договориться с Магическими Властями. А ими в России, или как они сами говорили, на Руси, был Великий Князь. Вот я и привлек его внимание жестоким ответом наглецам, посмевшим бросить мне вызов, убив всех, кто находился в той воинской части.

Я не сомневался ни на мгновение, что пожелай он избавиться от меня, и возможности бы нашлись. И даже крестраж мне бы мало помог. Смогли же русские найти управу на Кощея Бессмертного? А ведь тот был и силен, и по-настоящему бессмертен. Что он там придумал с бессмертием, никому не известно. Вот только временами он устраивал утечки информации, видимо, от скуки. И с превеликим удовольствием сражался с очередными соискателями его филактерий. И даже бывал убит. И тел его накопилось, насколько мне было известно, с десяток. Вот только через непродолжительное время он смертельно удивлял победителей, вернувшись в самый неожиданный момент.

И сравниться с ним в этом я пока не мог. Однако мог делать видимость. А так же мог банально заинтересовать Князя. Насколько мне было известно, он был жесток, но справедлив. И переживал за свою страну. В том числе, и за ее маггловскую сторону. Именно поэтому Нотту был запрещен любой беспредел в отношении мирных магглов. И он уже создал себе репутацию строгого, но справедливого и, что немаловажно, не жадного олигарха. Население Магнитогорска и области одобряло даже зачистки преступного элемента, которые небезосновательно связывали с его именем. Я неоднократно проверял это сам, прикинувшись магглом и разговорив какую либо компанию, начиная от подростков и заканчивая стариками.

И вот результат моих усилий налицо. В Магнитогорске появился один из русских князей. А этот титул сохранился в магической части Руси и передавался по наследству одному из детей. Остальным представителям семьи его мог вернуть только действующий правитель. И он уже не был наследуемым. А князь Ромоданов, прибывший в Магнитогорск, был известен. Его род был надежной опорой трона уже несколько столетий.

* * *

Оглушенный смертью Питера, с которым уже успел сдружиться и научился ценить и уважать, Лучано Молинари с каким-то благоговением принял у Лорда крестраж Петтигрю и уже знакомый ему магический контейнер, хранивший образцы плоти и крови. Лорд, дав приказ о немедленном начале процедур по возрождению и повторно напомнив о необходимости молчания, отбыл в Россию. А Лучано отправился в подвал, где все так же стоял каменный саркофаг.

* * *

Вынырнув на поверхность, я недовольно зашипел. Неподалеку неспешно двигалась небольшая маггловская лодка. Сами магглы, числом в шесть рыл, тыкали в мою сторону пальцами и объективами фотоаппаратов. Набрав воздуха в легкие, я снова исчез под водой. Скрывшись с глаз магглов, я неспешно поплыл к берегу.

Нужно объяснить, как я оказался в этом норвежском фьорде. Дело в том, что после довольно продолжительных раздумий я решил спрятать свой крестраж в море. И не просто в море, а в какой-нибудь потаенной подводной пещере. И где такие пещеры искать? Правильно. Там, где в море уходят горы и каменные кряжи. И я остановил выбор на фьордах Норвегии. На поиски я потратил целых две недели. Все это время я прожил в шкуре василиска. Я питался рыбой и мясом мелких китов. Сами норвежцы называли этих существ гриндами. При охоте на них приходилось быть очень внимательным и осторожным. За стадами этих китообразных часто двигались касатки. А эти твари оказались куда опаснее акул. Они нападали стаями. Правда, и ума у них было побольше, а стая отделалась лишь двумя моментально утонувшими памятниками. Теперь они обходили меня стороной. Еще одним плюсом было то, что на этой территории обитала лишь одна группа касаток. Но я отвлекся. Так вот, после довольно продолжительных поисков я нашел вход в разветвленную систему подводных пещер. Там, в одном из ответвлений, я и оборудовал схрон.

Первым делом я изолировал эту часть пещеры от остальных, оставив лишь относительно небольшой лаз для василиска. Затем я наполнил получившееся помещение воздухом и принялся творить уже более основательно. Пол и стены были выровнены и укреплены чарами. Был вытесан и подготовлен саркофаг. Изготовлен и установлен артефакт для сбора маны. Наложена серьезная защитная и маскирующая сеть. На то, чтобы все заработало, я потратил целых три месяца и просто смертельно устал. Вот и попался на глаза магглам. Правда, я уже уплыл от схрона, который был довольно далеко от берега, километров на тридцать и неспешно двигался вдоль берега. Я позволил себе расслабиться и просто отдыхал. Позади, в пещере, укрытой от всех, в наполненном зельем саркофаге росло новое тело для Темного Лорда. Пока оно было всего лишь с мой кулак и, как все человеческие зародыши, имело забавный хвост. Но постепенно оно вырастет и окрепнет. Я решил остановить его рост на отметке, соответствующей возрасту в семнадцать лет. Это займет всего около года. Затем чары погрузят его в стазис, который прервется при моей смерти. Тогда и только тогда активируется крестраж, и Темный Лорд обретет новую жизнь. Причем со всеми моими воспоминаниями, ведь связь с крестражем у меня была постоянной. И так же постоянно я подпитывал его маной.

Я отвлекся от мыслей о крестраже и вспомнил недавнюю встречу с русскими магами. Приглашение на встречу с князем Ромодановым пришло только через полтора месяца после моего возвращения в Россию. Все это время я наблюдал с помощью вассалов и их маггловских подчиненных за шевелениями магов и прореженного криминала. И за обстановкой в городе.

Маги занимались сбором сведений о Нотте и Упивающихся. Копались в руинах, оставшихся от той самой воинской части, и допрашивали немногочисленное магическое население города.

Преступный мир начал потихоньку залечивать полученные в тот день раны. Снова появились какие-то мутные личности и возникли новые группировки взамен уничтоженных моими магглами. И они, пока робко и осторожно, начинали подгребать под себя территорию.

Приглашение в поместье Нотта принес расфуфыренный, алый и золотой, как петух, юный маг. Он был увешан с головы до ног защитными амулетами. Мне стоило огромного труда сохранить равнодушное выражение лица и не заржать над ним, как радостный гиппогриф. Настолько он выглядел забавно, стоя перед черным троном, украшенным змеями и черепами. Он забавно надувался от важности, но бросал испуганные взгляды на меня и моих вассалов, обряженных по нашей Упиванческой моде в черное с серебром.

— Князь Ромоданов Олег Владимирович приглашает вас, Лорд Воланд, завтра к себе на обед, — звонким голосом сказал юноша и протянул мне свиток, украшенный магической печатью. Я взглянул на Эйвери и Даррен, подойдя, забрал приглашение.

— Я благодарю Князя Олега Владимировича за приглашение, — ответил я положенной фразой. — И с удовольствием прибуду к нему завтра в полдень.

Просиявший юнец быстро откланялся и помчался докладывать об успешном выполнении задания.

* * *

Я с интересом посмотрел на князя. Он был грузен и казался неповоротливым. Однако цвет лица и живой блеск серых глаз, а также своеобразная тяжеловесная грация говорили мне, что передо мной анимаг. Причем своими движениями Ромоданов напоминал мне медведя. Я успел насмотреться на этих зверей, пока бродил по миру.

Но я отвлекся. Мы беседовали наедине уже второй час. И за это время успели рассмотреть вопросы о дальнейшем пребывании моих вассалов, и меня, естественно, на территории России. Ну, или Руси, это уж кому как нравится. А в данный момент князь подбивал итоги наших мм, можно сказать, торгов.

Итак. Так как я категорически отказался приносить вассальную клятву Государю, я не мог владеть предприятиями на магических территориях страны. Не мог иметь там земельный надел в собственности. Однако это не мешало мне и моим вассалам приобретать маггловские фабрики и заводы. Как и дома на территориях магглов. И даже не возбранялось защищать их, в том числе и магией. Это был намек на одобрение моих способов работы с организованной преступностью.

Для избежания неприятных ситуаций мне был подарен инкрустированный золотом и самоцветами экземпляр «Русской Правды». А именно — свода законов магической Руси. Я знал его довольно неплохо. Долохов частенько рассказывал мне об особенностях родной страны. И подобную «Правду», в простом исполнении, я уже держал в руках.

Также, занимаясь любым бизнесом или производством на территории России, любой маг обязан был платить налог. Это не стало для меня неожиданностью. Подобные налоги существовали и в Англии.

А вот реализовывать магическую продукцию в России, если таковая будет на продажу, мы могли только через Торговый Приказ.

За убитых мной магов и простецов требовалось уплатить Виру. Похищение мальчишек в расчет не принималось. Следовало, мол, обратиться в Разбойный Приказ. И все решили бы миром. Ну-ну. Но я ожидал этого с самого начала. И вообще, все эти пляски вокруг денег и убитых — лишь очередная проверка на мою адекватность.

И так далее, и тому подобное.

Невдалеке я уловил движение. На дне, отчетливо видимом сейчас, шевелился огромный палтус. Мысль о Ромоданове вильнула и пропала, смытая голодом и желанием поохотиться. Я начал медленно и неспешно приближаться к рыбине.

* * *

Некоторое время назад.

Князь Ромоданов сидел в удобном кресле с бокалом ароматного красного вина в руке и наблюдал за Государем, вышагивающим взад-вперед по комнате. Перед ними стояли два сундука с откинутыми крышками. Налог и Вира за убитых, выплаченные Неназываемым.

— Что скажешь о нем самом? — поинтересовался государь, замерев около окна и глядя наружу.

— Весьма интересный, хитрый и очень опасный человек. И он отнюдь не безумен, как, с подачи англичан, начали поговаривать наши идиоты.

Государь развернулся и посмотрел на Ромоданова.

— Насколько он силен?

— Боян был неприятно поражен, осмотрев территорию той части. И немедленно вызвал десяток поддержки.

— Он опасен для Нас?

Ромоданов отрицательно покачал головой.

— Для Руси?

Опять отрицательный жест.

— Поясни.

Ромоданов отхлебнул вина и на мгновение зажмурился от удовольствия.

— Да не интересна ему Русь. Как, впрочем, и Англия. У меня создалось впечатление, что его вообще мало интересует власть как таковая. Помнишь хроники, что по Кощею написаны? Он когда-то стремился к власти и даже поцарствовать успел. А что потом? Надоело. И наш бессмертный уединился в Цитадели с семьей и близкими. Чем он тогда занимался?

Вопрос повис в воздухе, а Ромоданов снова пригубил вино. Государь молча ждал. Он прекрасно знал историю, но прерывать друга не спешил.

— Вспомни, сколько открытий в чарах и зельеварении ему небезосновательно приписывают. В то спокойное время он занимался магической наукой. Проще говоря, творил.

Государь кивнул. Он уже понял, к чему, собственно, клонит его собеседник. Кощей занимался исследованиями около трехсот лет. А безумствовать и убивать всех без разбора он начал, только потеряв всех дорогих ему людей. Они были убиты, когда бессмертный хозяин надолго отлучился из Цитадели. Следующие полтысячи лет Кощей и его трехголовый фамильяр Горыныч свирепствовали по всему материку. Затем погиб дракон, а сам Кощей безумствовал еще сотню лет. Потом он вернулся в свою Цитадель. С этого времени он только иногда развлекался, убивая дураков, привлеченных слухами о его богатствах и филактериях. У сказок об игле в яйце в истоках была реальная история. Как, впрочем, и о злате, над которым тот чах.

— Думаешь, Неназываемый идет по тому же пути?

— Да. Наблюдатели отмечают, что он и несколько его вассалов начали какие-то разработки. Сам Неназываемый несколько раз надолго исчезал в неизвестном направлении. Где и чем он занимался, неизвестно. С заводов Нотта пропадает весь магический металл. Правда, производят его относительно немного. Но все-таки… — Ромоданов немного помолчал и продолжил: — И никто не заметил ни одного движения Лорда в сторону захвата власти. Он даже не пытался связаться с большей частью своих бывших сторонников. А ведь их сотни. Более того, в Англии и не подозревают о его возрождении.

Ромоданов допил вино, помолчал немного, и тихо произнес:

— Я думаю, нам не нужно его трогать. По крайней мере, в данный момент.

Государь прошелся по комнате.

— Хорошо. Отзывай волхвов.

24 октября 1994г.

Возвращение к вассалам принесло мне новые проблемы и головную боль. В Хогвартсе, как оказалось, проводился «Турнир Трех Волшебников». И все бы ничего, но в этом Турнире почему-то, оказалось четыре участника! Причем четвертым был, ну кто бы в этом сомневался, норовящий залезть во все самые вонючие дыры Поттер!

А от следующей новости я едва не заавадил Долохова. Они с Краучем и Селвином умудрились добраться до Грюма! Пленили его и не придумали ничего лучшего, чем отправить в Хогвартс под его видом Барти Крауча. С тем, чтобы посмотреть, а нельзя ли наложить загребущие ручки на Дамблдора в его среде обитания? Идиоты! Спасаясь от моего гнева, Долохов преодолел путь от моего кабинета до дверей особняка меньше чем за три секунды. Остальные вассалы тоже предпочли быстренько исчезнуть с глаз долой. А я мстительно усмехнулся, вспомнив поговорку о том, что инициатива наказуема. Вот теперь пусть не плачут. Пора и мне, наконец, обратить внимание на Англию и заняться взиманием долгов.

Первым я осчастливил Антонина. Ведь обязанность присмотра за детьми я с Крауча так и не снял. Это положительно сказывалось на его психике, медленно, но верно вытаскивая его из той ямы, куда загнал его «любящий» отец. Вот пусть теперь эти обязанности исполняет Антонин. Хотел преподавать когда-то? Будем считать, что мечта исполнилась. А то, что носы придется мелким утирать, будет «приятным» бонусом.

Следующей жертвой моей мстительной натуры пал сам Барти Крауч. Я приказал ему оставаться в Хогвартсе и… на совесть учить детишек. К Дамблдору не соваться. Ну и присматривать за Поттером, Малфоем и Ноттом. А не справится, я сам поучу его уму-разуму живительным Круциатусом. О чем ему и было сообщено. Покинуть школу он мог только при непосредственной опасности. Для этого ему был передан портключ, наподобие того, что принадлежал Питеру. Только этот был немного доработан и срабатывал на мысленную команду. Все-таки Барти предстояло отыграть более сложную роль, чем домашний питомец.

Сам я, на всякий случай, перебрался поближе к месту событий.

* * *

Хогвартс гудел. Обсуждались две темы: Поттер и Грюм. Поттер в связи с прошедшим двадцать четвертого ноября первым туром Турнира. Увидев драконов и сообразив, чем это пахнет для участников, большая часть учеников поверила утверждениям Поттера о том, что это не он бросил заявку в кубок. Ему сочувствовали.

Грюм же стал поводом для сплетен, когда внезапно отказался от идеи подвергнуть всех Империусу и посвятил целое занятие у шестикурсников теории магии. При этом его неоднократно видели зарывшимся в старые учебные планы предшественников и эссе учеников. И выглядел он очень недовольным. А это пугало.

* * *

Драко Малфой стоял, привалившись к стене неподалеку от кабинета ЗОТИ, и ждал начала урока. Рядом с ним замерли Крэбб с Гойлом, внимательно поглядывая на подходивших гриффиндорцев. Нотт зарылся едва ли не с головой в свою безразмерную сумку, что-то разыскивая внутри.

Как и всегда, гриффиндорцы походили не на львов, а на стаю сорок, непрерывно болтая и создавая вокруг невыносимый шум. Вот только слизеринцы успели привыкнуть к такому дискомфорту. Не мешал шум и раздумьям Драко. Тот боялся Грюма. Старый аврор славился жестокостью и паранойей. И новый учитель в полной мере оправдывал свое звание величайшего параноика в Англии. Начать с того, что он пил только из своей фляги. Ел только то, что успел проверить, причем несколькими способами и неоднократно. И постоянно таскал с собой компактный вредноскоп.

Жестокость…. Первое же занятие ЗОТИ началось с демонстрации непростительных заклинаний на крысах. Драко навсегда запомнил отчаянный крысиный визг, когда на грызуна был наложен Круциатус.

Внезапно, отвлекая от мрачных мыслей, щелкнул замок. Дверь в учебный класс распахнулась, приглашая учеников входить. Драко, как и всегда, устроился за третьим столом в ряду у окна. Сам профессор стоял у доски и сверлил всех входящих свирепым взглядом. Драко передернуло. Грюм был жутким. Чего только стоила когтистая лапа магического протеза. А этот страшный вращающийся глаз?

Когда все расселись по местам, Грюм удовлетворенно хмыкнул и сделал пометки в своем блокноте. Затем он прошелся взад-вперед перед затихшим классом, о чем-то раздумывая. Потом обвел всех злобным взглядом и заявил:

— Я изучил то, что преподавали вам до меня, и с удовольствием погонял бы этих "профессоров" на полигонах Аврората годик-другой. Чему они вас учили? Вы ж ничего не знаете и не умеете! Я то надеялся, что у вас есть база знаний и хоть какие-то навыки. С Непростительных начал. Но увы. Придется мне обучать вас с нуля, давая самые азы.

В помещении послышался недовольный гул.

— Ну да, ну да, — криво ухмыльнулся профессор. — Вы все круты, как вареные яйца. Что ж, придется вас огорчить. Пока вы никто. Пустое место. Как по знаниям и умениям, так и по физическим и магическим возможностям.

— Гарри с троллем и с драконом справился! — выкрикнул с места Рон Уизли, едва не заставив Драко прикрыть рукой глаза, чтобы не видеть этой наивности и глупости. Он сам, с некоторых пор, знал на что способны взрослые маги и насколько жестоки их схватки. Им с Тео показали в Омуте памяти воспоминания о том, что стало с воинской частью, где их держали. Это было сделано по приказу Лорда, именно для того, чтобы у подростков не было ложной уверенности в собственных силах. А про дракона он и вовсе подозревал, что тварь чем-то опоили. Да и были это совсем даже не драконы, а всего лишь виверны.

— Тролль, говорите? — от ухмылки Грюма у Драко внутри все сжалось. — Будет вам тролль! Дракона не обещаю. Хогвартс нам еще пригодится. А пока записывайте!

И профессор действительно начал с самых азов. А именно с простеньких чар для вызова авроров и колдомедиков. Способов связи и перемещения в магическом мире. Особенно подробно он остановился на сквозных зеркалах и пергаментах с Протеевыми чарами. Ими, как оказалось, могли пользоваться даже магглы, используя специальные артефакты-активаторы и особым образом зачарованные перья. Многие чистокровные презрительно кривились, но Драко обратил внимание на то, насколько внимательно слушают магглорожденные и многие полукровки. И у него вдруг возникла простая догадка. А ведь этим ученикам действительно никто не объяснял тех азов, которым его, например, учили дома! Грюм подробно объяснил, где именно можно купить подобные вещи и сколько примерно это будет стоить.

Затем профессор переключился на простейшие детские чары. Вот тут много нового узнал и сам Драко. Например, чары сапог-скороходов, накладываемые одним жестом руки и желанием на любую обувь. Причем для их наложения палочка была не нужна абсолютно. Они позволяли ребенку убежать от опасности. По словам Грюма, эти чары были разработаны в России, где раньше детям часто угрожали волки и медведи. И это не считая множества магических тварей.

С урока Малфой выходил весьма задумчивым.

* * *

Моим Упивающимся пришлось основательно напоить сывороткой правды Грюма, сидевшего в клетке в подвале. Это потребовалось для того, чтобы вызнать у него контакты в Аврорате. Барти нужен был тролль! Это пожелание Крауча улучшило мое настроение. Мне даже стало интересно, что же придумал предприимчивый Барти?

* * *

Узнав, что урок ЗОТИ будет проходить на поле для квиддича, Драко исполнился самых мрачных предчувствий. А уж когда увидел большую клетку с живым троллем и двух ухмылявшихся авроров рядом…

Но помандражировать ему не дали. Грюм быстро загнал учеников на трибуны и, оставшись внизу, принялся подробно рассказывать о троллях. Монстра выпустили из клетки, и оказалось, что само поле огорожено каким-то барьером, не позволявшим троллю его покинуть.

Едва выбравшись из тесной клетки, чудовище взревело и, опустившись на четвереньки подобно обезьяне, с потрясающей скоростью кинулось за одним из авроров. Тот взмахнул рукой, демонстративно наложив на обувь те самые чары сапог-скороходов и, поднимая пыль, понесся по кругу. Причем, на взгляд Драко, несся он ничуть не медленнее скаковой лошади. Как, впрочем, и сам тролль!

— Тролли, конечно, умом не блещут, — спокойно продолжил лекцию Грюм. — Но вот двигаться они способны весьма проворно. Тролль, проносящийся неподалеку, вдруг бросил преследование шустрого аврора и кинулся к Грюму. Тот достал палочку и вдруг, одно за другим, с неимоверной скоростью метнул в тролля практически все известные Драко заклинания. Из тех, что проходили в школе. Монстр замер, заревел от ярости, мотая опаленной мордой, брезгливо отряхнулся от воды и, продолжил атаку! Чтобы в следующее мгновение стечь на землю, налетев со всей дури на что-то невидимое. Грюм, удерживая палочку направленной в сторону тролля, повернулся к детям. Магический глаз, правда, продолжал неотрывно следить за поднимающимся и мотающим головой монстром.

— Не желаете ли повторить подвиг и остановить тролля, мистер Поттер? — поинтересовался он.

Драко взглянул на Поттера и увидел страх, с которым тот смотрел на беснующегося монстра, которого удерживал щит, выставленный Грюмом. После небольшой паузы Поттер сглотнул и покачал головой.

— Правильно! — одобрил Грюм. — Мозги присутствуют. Другие желающие есть?

И, не дождавшись ответа, развернулся к троллю, бешено заработав палочкой. Тот моментально оказался опутан черными веревками. На всех четырех лапах защелкнулись кандалы с короткими цепями. Потом монстра за эти самые цепи утащило обратно в клетку.

Затем был целый урок, посвященный отработке продемонстрированных чар. И даже самых ленивых и тупых подстегивало обещание профессора — на следующем уроке выставить их против тролля.

* * *

Альбус Дамлдор укоризненно смотрел на старого аврора.

— Аластор, — начал он. — Что ты устроил с этим троллем? Меня уже родители жалобами засыпали. Дети боятся.

Минерва МакГонагалл недовольно сверкала глазами на Грюма. Флитвик ехидно щурился и, похоже, одобрял методы аврора. Снейп молчал в своем углу.

Барти скроил недовольную рожу. Мимику Грюма он успел неплохо изучить, чем и пользовался.

— Ты зачем меня уговорил за преподавание взяться? — прохрипел он и глотнул из фляжки. В этой фляжке, правда, был только огневиски. Снейп тут же завертел носом, принюхиваясь. И Барти, хмыкнув, дыхнул в его сторону насыщенным спиртным запахом. Того аж перекосило.

— Но дети…

— Альбус! Ты уговорил меня учить детей ЗОТИ. Уговорил даже Непростительные продемонстрировать! Что ты мне обещал, а? Не вмешиваться в мои методы.

— Но…

— Я подписал контракт. Там оговорена ответственность за гибель учеников. Поверь, этого я не допущу. Но учить их ты мне не мешай!

И припадая на клацающий по полу протез, Грюм удалился.

* * *

Выпучив глаза от страха, Драко несся по полю. За его спиной слышался рев ужасно недовольного тролля. Монстр безуспешно преследовал десяток учеников, заканчивая уже второй круг. Малфою не повезло попасть в первую группу, вместе с Поттером и Ноттом. Проходя третий круг, Драко немного успокоился и смог, наконец, связно мыслить. Покосившись на Нотта, он увидел ожидающий взгляд. Тео тоже смог взять себя в руки. Неподалеку пыхтел толстый Лонгботтом. Он уже начинал сдавать. Поттер, который держался с ним рядом, беспокойно оглядывался. Шесть девчонок с визгом неслись вперед, не оборачиваясь.

— Поттер! — прохрипел Малфой. — Как встанем, замедли его огнем!

Тот окрысился на мгновение, но кивнул.

— Тео, кандалы! — дал Драко команду другу. В следующее мгновение он остановился и развернулся к троллю. Проблема была в том, что они не могли творить чары с достаточной скоростью. Поэтому пришлось разбить задачу на части.

В тролля, который был уже в двух десятках футов, полетел огненный сгусток, сорвавшийся с палочки Поттера. Это заклинание кастовалось быстрее всего. Сам Драко тщательно воспроизвел жест связывающего и выкрикнул ключевое слово. Черные веревки, появившиеся вокруг тролля, быстро стали его оплетать. Послышался щелчок, и на передней лапе заблестел металлический браслет. Затем щелкнуло еще раз и еще…. Звякнули цепи. Затем Поттер поднапрягся, и недовольно ревущего тролля потащило в направлении клетки. А рядом с ней стоял оскалившийся в жутковатой улыбке профессор Грюм.

* * *

Уверившись, что вассалы занялись делом, я вновь посетил пещеру с крестражем. Пришлось. Я вдруг подумал, что возродившемуся Лорду нужна будет одежда, пища и комплект артефактов. Да и денег не помешает оставить. Вот и доставил в пещерку пару сундуков. Один с деньгами. Другой, зачарованный, со всем остальным. Заглянул в саркофаг. Тело Лорда уже соответствовало новорожденному ребенку. Здесь тоже было все в порядке. Запечатав пещеру вновь, я отбыл в Италию. Нужно было проинспектировать школу. Да и бывших заключенных не помешает осмотреть еще раз.

* * *

С момента забега с троллем как-то незаметно прошло уже две недели. Если слизеринцы продолжали смотреть на преподавателя ЗОТИ со страхом, то отмороженные гриффиндорцы в нем души не чаяли. Еще бы! Столько приключений!

Гарри Поттер ждал очередного урока профессора Грюма с нетерпением. Ведь тот учил действительно интересным и нужным вещам. Хоть и было на его уроках страшновато. Это Гарри тоже признавал. А ситуация с троллем вообще вышла непонятной. Тот тролль, в школе, был вялым и малоподвижным. Почему? Кому нужно было запускать в школу такого, м-м-м, заторможенного, тролля? Волдеморту? Но зачем ему этого тролля замедлять? А если не он, то кто? А драконы на Турнире? С ними то что не так? Мысли привычно путались, и уже начинала болеть голова. Плохо. Надо бы сходить к мадам Помфри.

От тяжелых мыслей его отвлек щелчок замка. Он прошел вслед за бледными слизеринцами в кабинет и занял привычное место. Вокруг уже шуршали пергамент и перья. Все уже привыкли к тому, что если занятие проводится в кабинете, то это будет лекция. Если вне замка — то время бояться. Правда, и в кабинете никто не расслаблялся. Одной из любимых забав профессора с некоторых пор стало наложение Империо. Причем это делалось неожиданно и всегда на разных учеников. Затем тот, кому не повезло, начинал заниматься физическими упражнениями. И продолжалось это до конца урока или до того момента, как ученик сбрасывал чары. Правда, пока это никому так и не удалось. Гарри тоже раз попал под это Непростительное заклинание, и после урока Рону и Невиллу пришлось тащить его в Больничное крыло. После нескольких тысяч приседаний он не мог ходить!

— Империо! — рявкнул голос профессора откуда-то сзади, заставив напряженных учеников подпрыгнуть и заозираться. Профессор обнаружился у дальнего окна. Где он скрывался, когда ученики входили в класс, было совершенно непонятно. На тот раз не повезло Малфою. Гарри с каким-то сочувствием смотрел, как тот улегся на пыльный пол и принялся отжиматься. А Грюм, больше не обращая на него внимания, прошел к доске и коснулся ее палочкой. Там проявились слова, складываясь в тему урока.

— Итак, — начал Грюм своим хриплым голосом. — Тема сегодняшнего урока…

Приближалось Рождество.

Лорд появился в своих итальянских владениях неожиданно и незаметно. Просто в какой-то момент, словно напуганные тараканы, забегали слуги. А затем в его кабинет потянулись маги. Антонин Долохов, Августус Руквуд, Амикус и Алекто Кэрроу, Мальсибер, Трэвэрс, Джагсон. Прибыли и супруги Лестрейндж, Родольфус и Беллатрикс. Молинари ждал вызова, но Лорд отбыл так же тихо и незаметно, как и появился, забрав с собой Лестрейнджей, Мальсибера, Трэвэрса и Джагсона.

* * *

Я вплотную занялся делами в Англии. Пришла пора вернуть оставшихся вассалов. Но и другие дела требовали моего внимания.

В первую очередь я заблокировал Метки всем верным мне вассалам. По их состоянию чувствовалось, что очередной крестраж начал воплощение. А мне совершенно не хотелось подвергать опасности верных людей.

Второй мой приказ касался скрытности. Ни один из вассалов, кроме Яксли, теперь не имел права попадаться кому-либо на глаза. Оборотное зелье им в помощь! Благо варить его не приходилось. В Италии на нас работало уже два неплохих зельевара, нанятых Антонином.

Ушли на нелегальное положение и Торфинн Роули с незаменимым Селвином. А также все их детективы. Агенство временно было закрыто. Всем заинтересованным в «Немезиде» лицам была слита информация о взятом в работу серьезном денежном заказе за рубежом.

В приюте теперь круглосуточно находилась четверка боевых магов-наемников. Их для этой цели нашел и нанял в России Нотт.

Я готовился весьма тщательно. Пришло время выйти из тени. Но сделать это нужно было максимально эффективно и в нужный момент. И никак иначе! Мне нужно было уничтожить украденный крестраж, как только он проявится, и спровоцировать Альбуса на поспешные и необдуманные действия. Я по-прежнему хотел отомстить ему за все.

А пока за всех должников отдувался Грюм. До его тушки наконец-то дорвалась счастливая Белла. И его вопли от ежедневных процедур Круцио-терапии неплохо лечили ее душевное состояние. Наконец-то она могла отомстить за ребенка! Я не вмешивался. Только запретил ей пока убивать Грюма или сводить его с ума. Помимо этого, каждый день его лечили. Мне он еще был нужен. Но скоро его время придет. За Ивена Розье, про убийство которого я не забыл. За мальчонку Беллы и ее саму. За всех, кто был брошен этим ублюдком в Азкабан.

* * *

Драко кружил в вальсе свою юную невесту, с которой его недавно обручили. Звали ее Астория Гринграсс, и была она на два года младше самого Драко. Да и выглядела пока сущим ребенком. Которым, впрочем, и была. Зато на ее красивом лице была счастливая улыбка. Глаза сияли. А рубины маленьких серег эффектно подчеркивали красоту ее платиновых волос. Да. Она нравилась Драко. И он с удовольствием танцевал с ней, несмотря на подначки Пэнси Паркинсон и некоторых других слизеринцев. Хорошее настроение его улучшалось еще больше, стоило лишь посмотреть по сторонам.

Братья Уизли пришли на бал с сестрами Патил, но в данный момент лихо отплясывали парой, поочередно наколдовывая друг другу цветастые платья и мудреные прически. Над ними до слез хохотали все их окружавшие.

Лязгал когтистой лапой по полу, высекая искры, Аластор Грюм, круживший стрекозу Трелони. Предсказательница была словно в каком-то трансе, испуганно вытаращившись на довольного Грюма.

Закинув бороду за спину, отплясывал Дамблдор, пригласивший довольную этим Минерву МакГонагалл.

Маленький профессор Флитвик виртуозно вел в танце мадам Максим, превосходившую его ростом, по меньшей мере, втрое. Для этого он забрался на щит, который легко левитировал. Причем выглядел таким довольным, что Драко вспомнились слова из м-м-м... анекдота, как назвали это подслушанные им магглокровки. Они звучали как: «Такое большое, и все МОЕ!»

А ужасно надушенный Хагрид горестно вздыхал в сторонке. Он был обряжен в какой-то мятый и полинялый шерстяной костюм. А его шевелюра вымазана чем-то черным и жирным. И это что-то периодически пачкало его расстроенную физиономию, сползая по ней вместе с каплями пота.

Рассмотрев это, Драко в очередной раз широко улыбнулся и закружил Асторию в новом танце.

* * *

— Ныряй!!! — бесновался на берегу профессор Грюм. Поттер стоял по колено в ледяной воде и с ужасом смотрел то на него, то в темные глубины озера.

— Но я не умею плавать! — в отчаянии выкрикнул он, в очередной раз пытаясь донести до профессора эту простую истину.

— Ты знаешь чары головного пузыря, — рявкнул Грюм, давно потерявший терпение. А затем подхватил упрямого Поттера чарами и зашвырнул подальше в озеро. Понаблюдав, как тот с шумом плюхнулся в воду и принялся барахтаться, отчаянно вопя, он повернулся к детям.

— Следующий!

Однако Драко видел, что волшебный глаз продолжил отслеживать Поттера.

Следующим выпало нырять Грегори Гойлу. Тот уверенно наколдовал себе головной пузырь и сразу нырнул, чем заслужил одобрительное ворчание профессора. Драко заметил, как Грегори уже под водой наложил на себя согревающие чары. Этому тоже научил их старый аврор. Тот вообще не скупился на объяснения и показывал на редкость полезные вещи. Вот например, такие, как это согревающее, работавшее только под водой. Однако и расслабляться не следовало, что Грюм и продемонстрировал, едва заметил, что Малфой отвлекся, послав в него невербальный Петрификус Тоталус. Однако тело сработало быстрее разума, и у Драко получилось увернуться. Этот случай был первым!

— Двадцать баллов Слизерину, — огорошил всех Грюм и мановением палочки вытащил нахлебавшегося воды Поттера на берег.

— Постоянная бдительность! — рявкнул он после того, как парализовал захихикавшую при виде наполовину сползших старых трусов Поттера Лаванду Браун.

* * *

— Хорошо, — заочно похвалил я Барти, отключив сквозное зеркало, по которому мне докладывал обо всем происходившем в школе Малфой. — Не желает сам? Значит, учи его насильно!

* * *

Вот и настало 24 февраля 1995 г. Начинался второй тур «Турнира Трех Волшебников». Драко сидел на трибуне у Черного озера и кутался в теплую зимнюю мантию. Дул пронизывающий ледяной ветер. Четверо чемпионов тряслись от холода у кромки воды. Трепался Дамблдор. Длинную речь произнес Людо Бэгмен. А Драко смотрел, как злорадно ухмыляется Грюм, глядя на иностранцев и хлебая огневиски. И Драко признавал, что ему было от чего злорадствовать. Его усилиями ученики, с пятого по седьмой курс, успели излазить Черное озеро практически полностью. Распугали гриндилоу. Довели до белого каления русалок, непривычных к такому паломничеству. Едва не выловили несчастного кальмара, которого спасло только вмешательство Альбуса Дамблдора. А уж чары головного пузыря и согревающие в воде и вовсе теперь проблем никому не доставляли. Правда, младшекурсников ненормальный аврор в озеро загонять не стал. И материал им давал попроще. С чудовищами тоже не стравливал.

А второй тур вышел абсолютно не зрелищным. Нырнули… Вынырнули. И все. Но многие зрители успели основательно замерзнуть за это время. Ну, и Делакур потрепали озверевшие от произвола учеников гриндилоу, которые собрались в большую стаю. А больше не было ничего примечательного. Первое место занял Виктор Крам, который оказался анимагом-акулой. Седрик Диггори пришел вторым. Поттер третьим. Драко усмехнулся. Тащить увесистого Уизли было явно труднее, чем стройных и легких девочек.

* * *

Вчера Торфинн, отслеживавший обстановку вокруг Турнира, доложил мне об Империусе, наложенном кем-то на Крауча-старшего. Занятно. Как жаль, что Питера нет. Как раз работа для анимага с его формой. А как еще выследить виновника? Следилку на Крауча накладывать было нельзя. Слишком легко ее обнаружить. Установили наблюдение за его домом. Но издалека. Может, кого и повезет увидеть.

Но обстановка нравилась мне все меньше и меньше. И я принялся раздумывать, зачем накручены все эти сложности и кем. И закономерно пришел к выводу, что такой извращенный и запутанный план мог придумать только Альбус. Очень уж на него похоже. Мои планы всегда были куда как проще. А если что-то непонятное происходит и не знаешь, куда смотреть и откуда ждать удара — это Альбус. Его подлая натура. И зачем? Да просто все! Марионетку возродить. Не зря же крестраж воровал. И не зря тот начал проявлять активность. А Поттер причем? А Мордред его знает. Может, свидетель нужен. Но у Альбуса, я смотрю, мальчишка всегда причем. Значит, отсюда и станем плясать.

* * *

А в январе пришло известие из Хогвартса. Юные умники с Равенкло нашли решение проблемы с регенерацией воздуха в замкнутом помещении. Прекрасно! И в британское отделение Гринготтс отправился нанятый русский маг-артефактор, как представитель заказчика.

* * *

Филиус Флитвик сопровождал равенкловцев, решивших проблему на троих. Это были Маркус Белби, Роджер Дэвис и Эдди Кармайкл. Встреча должна была проходить в банке Гринготтс. Едва завидев его, гоблин-охранник почтительно поклонился.

— Долгой жизни тебе, шаман!

— Да умрут враги от рук твоих, воин, — откликнулся Флитвик. — Нас ждут.

— Иди к Загребасту Горластому, там ждет чужой маг.

В банке Филиус сразу прошел к дверям в конце зала, и два крупных гоблина, закованных в доспехи, распахнули их перед ним.

В помещении, оборудованном для удобства переговоров, их встретили этот самый Загребаст Горластый и высокий русоволосый маг. Последний представился Александром Васильевичем Орловским. И сразу приступил к делу. Проект, предоставленный на рассмотрение, был внимательно изучен и признан приемлемым. Затем, под внимательным взглядом Флитвика, каждый из троицы капнул на пергамент с контрактом кровью. А русский маг заверил контракт своим гильдейским перстнем. Тот полыхнул багровым, и улыбающийся до ушей Загребаст поинтересовался, как уважаемые юные маги будут делить деньги?

* * *

До мая в Англии все было тихо. А вот в мае… В окрестностях Хогвартса неизвестными лицами двадцать четвертого числа числа был убит Барти Крауч-старший. Об этом мне сообщил по сквозному зеркалу Теодор Нотт-младший. Аврорское расследование ничего не дало.

Затем неизвестный маг был убит охраной в подотчетном мне приюте. Обнаружили его уже внутри. Умелый был и сопротивлялся отчаянно. Недолго думая, я приказал эвакуировать воспитанников. Как оказалось, вовремя. Приют был сожжен Адским огнем уже следующей ночью. Погибли два нанятых нами мага-боевика. Это разозлило меня окончательно, и за Грюма я взялся лично, чередуя легилименцию и Круцио-терапию. За неделю я вывернул его память наизнанку. Не помогли ни обеты, ни просьбы, ни отчаянное сопротивление. А то, что Грюм из-за нарушения обетов стал сквибом, меня абсолютно не волновало. Зато теперь мы имели неплохое представление о верных Дамблдору людях. И с немалым удивлением я узнал, что у Альбуса есть команда отличных боевиков, оставшихся еще со времен войны с Гриндевальдом. Причем эти люди были из тех, что воевали на стороне Гриндевальда! Так же, как был на этой стороне и сам Альбус. Правда, всеобщий дедушка занимался экспериментами в концлагерях. Причем наш «Светлый» умудрялся сочетать все это с работой преподавателем Хогвартса и нигде не засветиться!

Получив эти сведения, я вызвал в Англию Эйвери, Долохова и сотню маглов-боевиков Нотта. Переправили и их оружие.

Теперь рядом были Беллатрикс Лестрейндж с мужем, Долохов, Мальсибер, Трэвэрс, Джагсон, Яксли, Роули, Селвин и Эйвери. И сотня вооруженных магглов. Были перевезены из Италии оба взрослых василиска.

А Нотт готовил еще две сотни солдат.

Генри Снейп снова находился на территории того самого особняка, где жил в Италии первое время. Теперь воспитанники-маги жили в новой школе. Сам особняк, когда-то приютивший их, пустовал. Пустовал до недавнего времени. Теперь здесь снова звучали детские голоса. Две недели назад, по приказу Лорда, из Англии были эвакуированы сюда дети из родного для Генри приюта. Вместе с ними прибыл и весь персонал.

— Зачем их перевезли? — спросил он у Алекто, которая присматривала за организацией жизни приюта на новом месте.

— Лорд убрал из-под удара слабое звено, — ответила перебиравшая бумаги на столе Кэрроу. — В Англии что-то затеяли враги Лорда. А он готовится ударить сам.

* * *

Альбус Дамблдор ходил кругами по своему просторному кабинету. За его метаниями с интересом наблюдал феникс, расположившийся на своей жердочке.

— Не понимаю! — пробормотал директор Хогвартса. — Что за ерунда творится?

Феникс склонил голову набок, прислушиваясь.

— Откуда взялись русские? Чего им понадобилось в приюте? Выжил ли мальчишка?

На все эти вопросы у него не было ответов. С некоторых пор поисковые артефакты, настроенные на Генри Смита, перестали регистрировать его состояние. Вот только Альбус заметил это далеко не сразу, целиком поглощенный работой в других направлениях. Затем он послал двоих подчиненных проверить наличие Смита в приюте. Это стоило жизни Клаусу. Хорошо, что русские маги, каким-то образом оказавшиеся там, не заметили Генриха в его анимагической форме, и тому удалось уйти. Приют пришлось уничтожить. При этом артефакты зарегистрировали смерти магов. Вот только приборы не могли показать, сколько именно погибло человек. А на магглов они и вовсе не реагировали….

* * *

Приближался третий тур Турнира Трех Волшебников. Барти сообщал, что Альбус выглядит подозрительно довольным. И мне это не нравилось абсолютно. Плохо было и то, что участников Турнира обследовали перед его началом на зелья, наложенные чары и наличие артефактов. А моя паранойя буквально вопила о том, что на этот раз что-то произойдет. Что-то очень неприятное. Значит, необходимо было принять меры. И, всего через неделю, к Барти отправилась посылка с письмом и маленьким костяным артефактом в специальном зелье. Торфинну, под оборотным зельем, пришлось прогуляться в Хогсмид. Я создал эту вещицу на основе крови самого Поттера. Ее добыл Питер, еще на втором году учебы мальчишки. И в этом не было ничего сложного.

* * *

Маленький артефакт был внедрен в тело Поттера уже через несколько дней. Для Барти не составило особого труда оглушить его. Поттер имел привычку уединяться в одном из коридоров шестого этажа. Там он устраивался на широком подоконнике одного из выходивших на озеро окон и… отключался от действительности, мечтая о чем-то своем и наслаждаясь видами. Его не отпугивал даже морозный воздух, сквозивший из щелей. Он просто кутался в зимнюю мантию и накладывал на себя согревающие чары. Угодив под парализующее, Поттер едва не рухнул с подоконника на пол. Барти пришлось ловить его тушку и устраивать в более устойчивом положении. Затем был сделан глубокий надрез на шее Поттера, там, где она переходила в тело. При этом острый узкий нож скользнул по позвонку. Именно этого Барти, собственно, и добивался. Маленький артефакт, созданный на основе крови самого Поттера, моментально сросся с костью. Затем ранка была затянута чарами. Тело и одежда Поттера очищены от довольно обильных потеков крови. Затем на ранку была нанесена заживляющая мазь, быстро всосавшаяся в плоть. Барти занимался этим, не обращая ни малейшего внимания на боль и жуткий страх, испытываемый обездвиженным мальчишкой. Заняло все не более полутора минут.

— Успокойся, — тихим голосом сказал Барти, склонившись к лицу Поттера и заглянув в испуганные зеленые глаза. — Тебя охраняют с первого курса по приказу Темного Лорда. Упивающиеся Смертью уже несколько раз спасали твою жизнь. То, что я сделал, было вынужденным, и вреда тебе от этого не будет. Ты вспомнишь все, когда это будет нужно Лорду. Обливиэйт.

Вот только заклинание, стирающее память, могло и просто блокировать воспоминания. Все зависело от желания мага, его применившего. Так делал Питер. И получил за эту предусмотрительность одобрение Лорда. Так же велено было поступить и Барти.

* * *

Перед началом последнего испытания Турнира я прибыл в Хогсмид вместе с Долоховым, находившимся под действием оборотного зелья. Мы имитировали отца с сыном из небогатого рода, не имевших возможности попасть на трибуны Хогвартса, но слишком любопытных для того, чтобы сидеть дома. Мы были в этом не одиноки. Хогсмид был наводнен заинтересованными магами, которым была закрыта дорога на территорию Хогвартса. Все они с нетерпением ждали известий. А мне просто нужно было находиться поближе к месту событий. Так было легче отследить начало работы сигналки, внедренной в Поттера. Слившийся с его позвонком артефакт должен был заработать от сильного всплеска адреналина в крови Гарри и применения им любого затратного в плане маны заклинания. А в неактивном состоянии его наличие ничем не определялось. Он не был чужеродным для организма. А его небольшое излучение надежно скрывал магический фон самого Поттера.

Я не планировал боевых действий сегодня. Мне лишь нужно было убедиться в безопасности Гарри. Я считал, что уже давно отдал долг его семье, вот только сам парнишка играл определенную роль в моих планах. И мне он — пока — был нужен живым. Поэтому я и был здесь лично.

Мы заняли столик в заведении Розмерты и неспешно пили кофе. Долохов включился в оживленную беседу с соседями. А я молча смотрел в окно.

Заработала сигналка исправно, и в предполагаемое время. В течении сорока минут все было в норме. Затем сигнал вдруг смазался, и я ощутил его совершенно с другой стороны и с огромного расстояния. Что ж, чего-то подобного я и ждал. Пнув под столом разошедшегося Долохова, я направился к выходу.

* * *

Гарри стоял, накрепко привязанный к могильному кресту и с ужасом смотрел, как ненавистный Питер Петтигрю готовится к ритуалу. Он легко узнал «крысу» по описанию крестного. Сириус Блэк рассказал мальчику, как было дело, кто, на самом деле, был Хранителем и привел Волдеморта в дом Поттеров. Затем Гарри повернул голову и посмотрел на тело Седрика Диггори, и на глаза навернулись слезы. Седрика убил Петтигрю, по приказу личинки Волдеморта!

* * *

Я аппарировал по сигналу артефакта и бесшумно появился на прекрасно знакомом мне кладбище, несколько в стороне от действующих лиц, в самый интересный момент!

Нужно упомянуть, что на этом самом кладбище покоились мои предки.

Мне пришлось действовать быстро и не раздумывая ни секунды. Луч Авады встретил на своем пути одежду, трансфигурированную в стальной лист, прямо на груди Седрика. А сам он «безжизненно» рухнул на землю, парализованный мной. Зачем я это сделал? Диггори — нейтральная чистокровная семья. Жаль было так глупо терять ее представителя. Да и сам Седрик пользовался уважением на факультетах. Даже на Слизерине. Мне докладывал об этом Барти. Да и юные Малфой с Ноттом неплохо о нем отзывались. А мне ничего не стоило предотвратить эту напрасную смерть. Раз он рос неплохим человеком — пусть себе живет дальше. Ну и долг жизни от его семейства мне, я так думаю, пригодится.

Тем временем Поттера привязали к кресту, и началось занятное действо. Я и так был под дезилюминационными чарами, а тут еще и значительно усилил их. После этого с удобством расположился на могильной плите неподалеку и принялся наблюдать. А посмотреть было на что. Некто, прикинувшийся Питером Петтигрю, варил в огромном котле весьма примечательное зелье. Я прекрасно знал этот рецепт. Он был описан в книге, называвшейся «Мерзейшие и преотвратнейшие зелья древнейших времен». Написал ее некий Гвидо Сентильо. С помощью этого зелья, задействованного в заранее подготовленном ритуале, предполагалась возможность создания тела для вселения призрака. И, насколько мне было известно, в последние полтысячелетия этот метод не применялся. Тем любопытнее мне было взглянуть на результат. Тем более, что подселенцем был совсем не призрак.

Поттер, похоже, впал в панику. Это было заметно по ускоренному дыханию, отчаянному выражению лица и трясущимся губам.

«Питер» между тем продолжал шаманские пляски вокруг котла. Ему только бубна не хватало для полного сходства. Зато была берцовая человеческая кость, извлеченная из стоявшей рядом сумки. Он чертил ей в воздухе какие-то знаки, напоминая уже не столько шамана, сколько накурившегося чем-то галлюциногенным людоеда. Но вот кость отправилась в котел. Следом появился небольшой магический контейнер. Похожие я использовал для хранения плоти и крови. Этот использовался по тому же назначению. И его содержимое отправилось вслед за костью. Потом «Питер» направился к Поттеру, приготовив колбу и нож страшненького вида. Я направил в спину «людоеда» перстни и приготовился его заавадить. Но он всего лишь взял у задергавшегося Поттера крови. Правда, резанул по руке изрядно и заращивать рану не стал.

При этом он бормотал о величии Темного Лорда Волдеморта и награде, которой тот его несомненно удостоит, когда возродится.

А вот после этой добавки зелье изменилось. Даже отсюда я ощутил его магический фон. То, что творил этот маг, было весьма серьезным. А когда я увидел гомункула, завернутого в тряпье, то понял, что Волдеморту — быть. И мои губы искривились в коварной усмешке. Судьба давала мне отличный шанс вернуть Малфоя и Снейпа! А с ними и всех остальных. Но пока следовало позаботиться о мальчишках.

Пока гомункул пускал в котле пузыри, я перерезал веревки, удерживавшие Поттера, и тот кинулся к кубку, на который несколько раз посматривал с надеждой. До палочки добраться он не мог, так как она была в кармане «Питера». А вот до кубка — вполне. Когда он, по пути, схватил Диггори, его заметил «Питер» и сходу запустил в него парализующим. И даже попал. Пришлось мне самому катнуть магией кубок к Поттеру, с которым тот и исчез мгновенно. А из котла уже лезло оно… Я чуть не захохотал в голос, едва увидел это человекоподобное нечто. От него, несомненно, тянуло родной мне магией, но вот внешность! Внешность едва не вызвала у меня гомерический хохот. Карикатура на Темного Лорда! Если Лорд незадолго до смерти и выглядел подобно, то это компенсировалось завершенностью и гармоничностью черт. В нем просто очень сильно проявлялись змеиные черты. То, что вылезло из котла, напоминало больше больного проказой, или сифилисом на последней стадии. Однако оно важно потребовало облечь его в мантию. Забрало палочку Поттера. И в течение следующих минут я наблюдал за появлением нескольких десятков Упивающихся. А когда оно начало толкать речь о своем величии, я прихватил Диггори и «Питера», стоявшего чуть в стороне, которого легко обездвижил, и удалился по-английски. То есть, не попрощавшись.

* * *

Седрик Диггори находился в состоянии шока. Увидев летящий в его грудь луч Авады, он успел проститься с жизнью. Вот только произошло что-то непонятное. Грудь вдруг ощутила холод железа, а Авада не причинила ему вреда. Ну, по крайней мере, он был еще жив, хотя и парализован! Что происходило вокруг, он не видел, так как упал очень неудобно и один глаз смотрел в сторону, а другой оказался залеплен какой-то грязью. Это создавало очень неприятные ощущения, однако ни моргнуть, ни пошевелиться он, увы, не мог. Это напоминало пытку. Седрик не знал что хуже: неизвестность или непередаваемые ощущения в глазу. Он напрягал все чувства, но слышал только шорох шагов, бульканье и чье-то невнятное бормотание. Затем шаги приблизились, и он увидел Поттера. Тот беспокойно оглянулся, схватил Седрика за воротник и, свалился рядом, обездвиженный. А затем вдруг исчез! Вот тут навалилось отчаяние. Оттуда, где раньше кто-то бормотал, донесся плеск, и властный голос потребовал его одеть. Затем раздались хлопки множества аппараций. И этот властный голос начал что-то вещать о возрождении, предателях и мести. А Седрик едва не терял сознание от страха, сообразив, наконец, кто такой этот властный тип! А когда его схватила за шиворот чья-то рука, он едва с ума не сошел от страха. Но все это перебило отвратительное ощущение аппарации.

— Этому ошейник и в темницу, — раздался над ним холодный голос, принадлежавший подростку. — А этого в гостевые покои, расколдовать и привести в порядок.

И прежде чем Седрик озаботился мыслью, куда, собственно, его определили, его потянуло вверх по лестнице, вслед за высоким мужчиной, спину которого он разглядел. Шок ждал его, когда с него сняли парализующие чары. Проморгавшись и очистив глаз, он внезапно узнал в высоком мужчине покойного Джагсона. А именно Филиппа Эгберта Джагсона, Пожирателя Смерти, якобы погибшего в Азкабане, при нашествии василисков! Так рассказывал Седрику отец. А колдографии он и сам в газете видел. И вот теперь этот Пожиратель стоял перед ним живой, здоровый и весьма довольный жизнью!

* * *

Тем временем в Хогвартсе.

Корнелиус Фадж, министр магии пребывал в весьма скверном настроении. Все началось с таинственного исчезновения Диггори и Поттера из Лабиринта. Посланные туда авроры обнаружили только следы срабатывания портключа. Куда тот закинул мальчишек — осталось неизвестным. Хотя нет. Все началось несколько раньше — со смерти Бартемиуса Крауча! Причем убили-то его рядом со школой!

Его размышления были прерваны появлением перед трибунами неподвижного Поттера с кубком. Все молча смотрели на него несколько мгновений.

— Гарри! — кинулась к нему девчонка. Как там ее? Министр нахмурился. М-м-м... Грейнждер? Кажется.

Фадж встал и направился к Поттеру. К тому уже торопились люди, среди которых были мадам Помфри и Дамблдор. Оказалось, что на него наложены обездвиживающие чары. Едва их сняли, Поттер сел и гадливо отбросил кубок. Потом завертел головой и уставился на подошедшего Дамблдора.

— Волдеморт, — простонал он. — Быстрее, он возрождается!

— Расскажи мне, мой мальчик, — тут же заворковал над ним Дамблдор. И Поттер заговорил, захлебываясь словами и перескакивая с пятого на десятое. В общем, из этой речи мало что можно было понять. Но Корнелиус вдруг отчетливо ощутил, как зашаталось под ним министерское кресло.

— Молчать! — заорал он. — Я запрещаю!

А потом события понеслись вскачь. Поттера утащили следом за мадам Помфри. Дамблдор попытался схватить Грюма. На старого аврора, по приказу Альбуса, навалились несколько человек и... исчезли вместе с ним во вспышке от сверхмощного портключа, с грохотом пробившего защиту Хогвартса!

Срабатывание сигнальных чар я почувствовал примерно через полчаса после того, как вернулся в особняк с Седриком и пленником. Белла, увидевшая мою улыбку, облизнулась в предвкушении. Была у нее такая милая привычка, проявляющаяся перед серьезной дракой. А после смерти ребенка Беллатрикс не упускала случая схватиться с кем-нибудь. И желательно, чтобы это были члены Ордена Феникса.

Затем она уставилась на меня большими жалобными глазами. Подобные взгляды я видел как-то у кошки в Хогвартсе. Тогда мы пили чай в гостиной Слизерина. Так вот, кошка, уже и не помню, кому она принадлежала, следила за каждым кусочком еды такими же глазами. И это несмотря на полную миску.

Я усмехнулся и, протянув Белле руку, аппарировал.

— Попался, черномазый! — орал Барти, зависнув в воздухе посреди абсолютно пустой комнаты, в которой не было ни дверей, ни окон. — Конец тебе, обезьяна!

— Какая прелесть! — восхитилась Белла, разглядывая пятерых магов, из которых четверо вцепились в пятого. Но вот сделать они уже ничего не могли. Только бешено вращали глазами, орали на Барти да напрасно пытались наколдовать хоть что-то. Благо палочки были у каждого из них в руках. Напрасно. В этой комнатке, расположенной глубоко под землей, свободно мог перемещаться только я и те, кому я давал доступ. Сюда можно было лишь аппарировать или переместиться портключом. Ловушка захлопнулась! Я делал ее и ей подобные именно на такой случай. Тот, кто попадал сюда, не имея допуска, бессильно зависал в воздухе, не способный двигаться и колдовать. Только говорить. А допуск в подобные казематы был у меня, Беллы, Молинари, Роули и Яксли.

Пожертвовав кусками одежды Грюма, я освободил Барти из рук этой четверки и отлевитировал его в сторону, подвесив у стены. Терять время и давать ему допуск я не видел необходимости. Барти ехидно скалился. Белла предвкушающее рассматривала посеревшего от страха Кингсли Бруствера. А незнакомая троица ругалась и просто фонтанировала злобой. Ну-ну.

— Круцио! — я послал ману сквозь нужный перстень. Ругань быстро сменилась криками, режущими слух. А крики — стонами. Благодать!

— А можно мне? — просительно протянула Белла, строя умоляющие глазки. — Ну можно? Можно? Можно?

Ну что мне оставалось? Только кивнуть. И несколько следующих минут я наблюдал четыре корчившихся в воздухе тела. А от криков, переходящих в визг, закладывало уши.

* * *

Люциус Малфой пил. Он сидел в кабинете наследника рода и пил огневиски, прямо из бутылки, бессмысленно глядя в никуда. Он сидел в кабинете наследника, потому что его собственный был занят ЭТИМ. У него язык не поворачивался назвать ЭТО Лордом! Монстр, чудовище, инфернальная тварь, кто угодно, но не Лорд! Тот, даже сходя с ума, был разумнее и адекватнее этой мерзости. Тот вызов на кладбище закончился четырьмя запытанными насмерть Упивающимися. И всех их Люциус знал. Ему и самому крепко досталось. Как, впрочем, и всем остальным. Теперь же эта тварь обосновалась в его мэноре и уже развивала бешеную деятельность. Малфой видел, как буквально на глазах рушится его спокойный мир. Как и его семейное счастье. В мэноре появились оборотни Сивого. Направилась делегация к Голгомафу, главе великанов. Темницы Малфой-мэнора уже были переполнены магглами. В большом и светлом доме пахло кровью и смертью. Нарси не могла спать от мучивших ее кошмаров. Они с ней вместе боялись за Драко. О нем уже спрашивал Монстр. А ведь прошло всего два месяца после возрождения этой твари! Что же будет дальше?

* * *

Многое произошло за два прошедших месяца. Тот «Питер» оказался неким Мундунгусом Флетчером. Одним из членов ордена Феникса. Его с огромным удовольствием регулярно пытали Лестрейнджи. Но необратимые повреждения я наносить ему запретил. Он, кстати, рассказал, что Дамблдор прекрасно знал о том, что питомцем Уизли являлся Питер. Он и материал для оборотного ухитрился добыть, несмотря на все предосторожности Петтигрю. Занятно.

А вот Кингсли Бруствера я отдал Белле на расправу. Туда ему и дорога. Никогда не любил негров. Перед тем, как отдать его в ручки Беллы, я взломал ему память. У Бруствера оказалось кладбище не меньшее, чем у любого из нас.

А вот троица незнакомцев была куда интересней. Хотя бы тем, что двое из них умерли, едва я вломился в их сознания. Магический откат!

С третьим я работал куда осторожнее. Пришлось пытать его до потери рассудка, а уже потом собирать из ошметков воспоминаний хоть что-то похожее на истину. В такой ситуации уже не действовали обеты и клятвы. И, да! Он оказался именно из тех, неуловимых Альбусовых подельников времен войны с Гриндевальдом. Как выяснилось, наш Светлый «отмазал» от расправы аж три с лишним десятка таких вот Гансов. За что они и служили ему «верой и правдой», надежно привязанные клятвами и обетами. Ну, ушлый дед!

Затем третий «ариец» помчался догонять друзей в мир иной. А я занялся организацией устранения их товарищей. Незачем оставлять в руках Дамблдора такую силу. Всеобщий дедушка и так слишком хитер, а потому опасен.

* * *

Альбус метался по кабинету. Он не понимал, что происходит! Кто-то убил шестнадцать его людей! За одну-единственную ночь. И это не считая погибшего ранее Клауса и пропавшей четверки. И везде были россыпи гильз от маггловского оружия. Альбус неплохо разбирался в нем. Интересовался когда-то. Так вот, гильзы были русскими! А все тела были буквально разорваны пулями.

* * *

Ворота Малфой-мэнора медленно открывались передо мной. Дождавшись, пока проход освободится, я неспешно шагнул на территорию мэнора. Как я и предполагал, чары и не думали противодействовать моему проникновению внутрь. Защита была настроена на Лорда, и передо мной даже домовый эльф не появился.

Волдеморт не признавал домовиков. Несмотря на все плюсы от верной службы, его раздражал их неповоротливый и несовершенный разум. Его буквально глушили их нестабильные и очень сильные эмоции. Поэтому все вассалы, имевшие этих существ в услужении, не подпускали их к Лорду. Это могло закончиться и Авадой.

Постояв пару мгновений, я отправился по мощеной камнем дорожке. Несколько белых павлинов и оборотней шарахнулись в стороны, едва завидев мою фигуру, слегка подправленную иллюзией. Я шел и внимательно поглядывал по сторонам. В саду чувствовалось начало запустения. Траву никто не стриг. Розы не подрезали. Видно было, что хозяевам этого великолепия не до ухода за ним. Даже на дорожке всюду лежали осыпавшиеся лепестки отцветших роз. А домовики безынициативны. То есть без приказа не сделают ничего, что не входило бы в круг привычных дел.

Хм. Раньше Темный Лорд, бывая здесь, предпочитал заседать в кабинете главы рода. Думаю, ничего не изменилось. Ну и собрания Упивающихся бывали в бальном зале мэнора. Вот туда-то мы и пойдем. Но для начала посетим кабинет Люца. Хватит игрушке Альбуса куражиться над моими людьми. Да. Я знал обо всем происходящем здесь. Яксли докладывал мне ежедневно.

Яксли встречал меня в холле. В ответ на мой вопросительный взгляд он направился к лестнице наверх. Ну что же, значит, действительно кабинет. Несколько человек быстро исчезли с моего пути. Боятся. Пусть. Это было отребье из Лютного, недостойное моей Метки. Между тем Корбан, вежливо постучав, заглянул в кабинет.

— Разрешите? Мой Лорд?

В ответ раздалось невнятное, из-за двери, бурчание. Я снял иллюзию и вошел следом за Яксли. Нью-Волдеморт, выражая свое презрение, стоял спиной к нам, глядя в окно. Он даже не повернулся, не считая нужным соблюдать правила этикета. Он не ожидал нападения — не могли, мол, вассалы поднять на сюзерена руку, и моя Авада Кедавра стала для него смертельным сюрпризом.

* * *

Гарри Поттер смотрел сквозь решетки на окне на улицу. Лето уже приближалось к концу, а он его, считай, и не видел. Провел все время здесь, запертый, голодный и никому не нужный. Друзья не писали, как и крестный. Он по-прежнему был один. И только мысли мучили его все это время. И сны. Гарри снилось то самое кладбище. Петтигрю… И Седрик.

* * *

Яксли сноровисто трансфигурировал тушку несостоявшегося Лорда в симпатичную статуэтку змеи и поставил ее на стол. Великолепно. Ну да ладно, вечерком чары спадут, и нужно будет погрузить труп в стазис. А пока следовало заняться делом. Я накинул на себя иллюзию мертвой копии. Какое-то время мне придется поиграть ее роль. Пока я не хотел никому из непосвященных сообщать о себе. Пусть еще немного побудут в неведении. А я пока перекрою все, что успел наворотить неполноценный крестраж, под себя. И начну, пожалуй, с приведения в порядок финансов нашей несколько увеличившейся компании. Придется разорить один из последних старых тайников. Этот схрон был из тех, что я готовил только для себя. В нем были маггловские ювелирные украшения и драгоценные камни. Много. Очень много драгоценных камней. Вспомнив, тех маглов-ювелиров, которых в свое время грабил по всему миру, я хмыкнул и активировал Метку Люца.

* * *

Люциус тяжело вздохнул и снова зашелестел бумагами. Деньги, накопленные родом и им лично, утекали, словно вода сквозь пальцы. Тварь тратила деньги куда быстрее, чем их удавалось заработать.

Внезапно Метка полыхнула болью. Малфой едва не застонал, но поднялся из-за стола и быстро пошел к кабинету. Волдеморт не любил ждать.

А всего через каких-то полчаса он стоял в подземной комнате — такие любил создавать Лорд — и пялился, в полном шоке, на несколько сундуков, набитых украшениями и драгоценными камнями.

* * *

Отправив Малфоя заниматься финансами, я быстро разогнал из мэнора всю мелкую лютновскую шушеру. Она мне была не нужна. По крайней мере, пока.

Отозвал от великанов делегацию и направил к ним другую, более вменяемую и с совершенно другими целями. Пусть эти здоровенные и жестокие дети природы пока сидят на месте. А уж скотинки для пропитания им можно будет и подкинуть. Не обеднеем. А такая сила нам нужна. Тем более что на тех же землях жило и несколько племен троллей. И, в отличие от нас, людей, великаны прекрасно с ними общались и уживались. А это тоже была сила. И немалая.

Затем взялся за оборотней. Пару особо наглых и неадекватных пришлось заавадить. Забыли, кто такой Темный Лорд. А затем Фенрир Сивый, вместе со стаей, отправился по всем известным поселениям оборотней. Они всегда были хорошими бойцами. А мне, раз уж на меня завязано столько судеб небезразличных мне людей, нужны были бойцы. И власть. Хотя сам я править совсем не желал. Вот только нельзя было иначе. Житья не дадут.

* * *

Грюм мрачно таращился единственным глазом на Беллу, которая прохаживалась перед его клеткой. Увы, добраться до нее он не мог. Прутья решетки стояли настолько плотно, что нельзя было и руку просунуть. Вот и приходилось ему ежедневно выслушивать оскорбления и издевательства. Пытать его и Флетчера Темный Лорд временно запретил.

* * *

Амос Диггори снова и снова пробегал воспаленными красными глазами короткое послание, доставленное ему несколько минут назад серой совой.

— Жду вас сегодня в четырнадцать ноль ноль в мэноре Малфоев. Вас ждет и ваш сын, — в конце стояла магическая печать и страшная для магов Англии подпись: Лорд Воланд де Морт. Увидев ее, коренастый и крепкий Амос осел в кресло, словно из него выпустили воздух.

— Что там? — поинтересовалась Вирджиния Диггори, жена Амоса. Она была одета в черное, в знак траура по сыну. Она не плакала — не позволяла себе этого днем. Но Амос слышал тихие всхлипывания ночами. Вирджиния была воспитана настоящей леди. Более того, импульсивный и простоватый Амос знал, что жена обладала куда более изворотливым и высокоорганизованным разумом, чем он сам. А потому он часто шел к ней за советом. Вот и сейчас он протянул ей письмо. Он сам видел в этом послании только издевательство и пожелание скорой смерти. Ведь сын был мертв! Амос видел воспоминания мальчишки Поттера. Дамблдор продемонстрировал их, отводя от Поттера обвинение в убийстве. Однако жена была слизеринкой. И она неоднократно рассказывала ему о втором и третьем смыслах, во вроде бы прямолинейных посланиях.

— Собирайся! — коротко велела Вирджиния, вдруг засуетившись. — Мы идем к Малфоям!

— Но…

— Никаких но! Здесь прямо написано, что наш сынок жив и ждет нас.

— Но разве можно верить этому… Лорду? — Амос смотрел скептически.

— Тебе проповеди Альбуса все мозги промыли, — фыркнула она, лихорадочно блестя глазами. — А вспомни-ка, ловил ли кто-нибудь когда-нибудь Темного Лорда на прямой лжи? Нет! В отличие от твоего Альбуса, кстати. Лорд всегда был осторожен, хитер и жесток. Вот только ложь ему была не свойственна! Это тебе каждый слизеринец скажет.

* * *

Я смотрел на чету Диггори с высоты трона. Амос ежился и озирался с плохо скрытым страхом. Еще бы, они попали на самый разгар собрания Упивающихся. Вокруг стояли полтора десятка магов в масках и с десяток оборотней.

А вот Вирджиния вела себя совершенно иначе. Она смотрела мне в глаза уверенно и требовательно. И абсолютно не показывала страха. Похвально. Я помнил эту женщину еще маленькой забавной девчонкой. Когда-то видел ее с семьей в Косом переулке. Однако хватит любоваться. Здоровья мне они желать не хотят, а пауза затянулась. Что же, поговорим позднее.

— Люциус, позаботься о гостях. Я поговорю с ними позднее.

Помня о моей нелюбви к домовикам, Люциус отправился провожать чету Диггори лично, хотя я видел, что его покоробило от этого. Ничего. Перетерпит. А то что-то он слишком зазнался. Надо ему немножко гонору поубавить. Но я вновь отвлекся. Время еще тринадцать тридцать. Диггори поспешили. Но и их можно понять. Ладно.

— Сивый, что там с оборотнями?

* * *

Седрик лежал на широкой кровати и читал книгу весьма древнего вида. За прошедшее время он уже смирился с вынужденным бездельем. Ведь он был пленником. И пусть он не был брошен в темницу. Пусть апартаменты его были весьма неплохи, а с недавнего времени и вовсе роскошны, он тосковал. По родителям, которым не мог даже отправить письмо. По свободе, которую ограничили. Ему не дозволялось покидать гостевых апартаментов. По друзьям, которых у него было немало.

Он не мог пожаловаться на свое содержание. Его не били и не пытали. Хоть он и опасался этого, поняв, к кому именно попал. Но… Его неплохо кормили, предоставили сменное белье и одежду. Еда была вкусна и достаточно обильна. А для скрашивания досуга ему предоставили книги по теории магии. Вот ими-то он и зачитывался! Таких интересных книг у него никогда не было. Многое о магии рассказывали родители, но это… Это было просто невероятно!

Зачитавшись, он даже не сразу услышал, как открылась входная дверь….

— Седрик! — внезапно позвал его голос мамы. Он вздрогнул и взглянул в сторону двери. Там стояли родители! Он слетел с кровати, словно напуганный кот, и мгновение спустя его уже обнимали расплакавшаяся мама и улыбавшийся отец. У Седрика и у самого по щекам текли слезы.

* * *

Во-от! Я с удовольствием смотрел на счастливых родителей Седрика. А много ли мне нужно было потратить усилий для того, чтобы увидеть эту картину? Нет. Всего лишь отвести одну Аваду. Ну, а теперь нужно привязать этих магов и внушить им недоверие к Альбусу. Пусть они пока и не достойны моей Метки.

Я прошел в комнату, заставив всех вздрогнуть. Они так расчувствовались, что мое появление замечено было только сейчас. Старшие Диггори инстинктивно закрыли Седрика собой. Хм. Забавно.

А за мной следом Люциус Малфой левитировал огромный семейный омут памяти. Ни слова не говоря, я вытянул несколько серебристых нитей воспоминаний и отправил их в каменную чашу. Затем кивнул семейству на нее. Посомневавшись мгновение, они опустили в нее головы. Все трое. А пока они просматривали мои воспоминания о событиях на кладбище, ЛжеПитере и рассказах пленников о нашем Всеобщем Дедушке Альбусе, я приказал Люциусу покинуть нас. Надо сказать, выполнил он это с большим облегчением.

А я снял иллюзию, уселся в кресло и принялся ждать. Надо признать, выглядели они, оторвавшись от омута, весьма ошарашенными. И так же ошарашенно рассматривали меня.

— Кто вы? — наконец выдавил глава семейства.

— Лорд Воланд де Морт, он же Темный Лорд, Волдеморт, и Тот Кого Нельзя Называть. Настоящий. А не та, Альбусова подделка. Мне, знаете ли, весьма надоели его махинации. Он мне едва всех вассалов не угробил. То, что вы видели, это его третья попытка меня подделать. Так что, можно сказать, он меня вынудил на ответные действия.

— Как?

— А вот так!

— Но…

— Вам было мало, что жизнью вашего Седрика поиграли и легко пожертвовали?

— Но…

— Молчи, Амос! — велела Диггори жена, заставив мгновенно умолкнуть. — Чего вы хотите от нас?

— Три условия, — ответил я. — первое: никто в Англии в течение этого года не узнает о нашей встрече и о том, что ваш сын жив.

Вирджиния кивнула, соглашаясь.

— Второе: вы не вмешиваетесь в то, что будет происходить в Англии на протяжении этого года.

Второй кивок последовал незамедлительно.

Ну и третье: ваша семья на этот год покинет Англию.

Виржиния кивнула в третий раз.

— А метка? — вдруг выпалил Амос. — Вы не будете нас клеймить? Как же Долг Жизни?

В его голосе был страх, надежда и неверие. Я перевел на него взгляд и усмехнулся.

— Метку нужно заслужить. Это награда вассалу, а не печать раба. Долг? Долг пока подождет. А теперь вы принесете мне обет о неразглашении.

Семья Диггори перебралась в Германию уже на следующий день. Зачем мне это было нужно? Все просто. Есть в Англии два упертых барана, которым подавай виноватого во всех грехах Темного Лорда — и все тут. А именно, Поттер со Снейпом. И если первый мне безразличен сам по себе, то вот второго необходимо вернуть. А значит, понадобится ткнуть его мордой в факты, как глупого слепого щенка в мамкину титьку. А он при этом будет скулить и отворачиваться. Ну ничего. Доберусь и до него. Но чуть попозже. Не сбежит. А пока — Каркаров и Дамблдор. М-м, Дамблдор и Каркаров. И Мордред бы с ним, с Каркаровым. Так ведь не поймут. Предатель! Даже Снейп никого из Упивающихся не сдал. А этот… Причем убить его придется показательно жестоко. Да и что это я? Ведь никогда не любил предателей. И врагов за спиной не оставлял. А все же жаль. Но он сам виноват. Как там Долохов говорил? Любили на Руси псовую охоту? Где там мои собачки?

— Сивый! Помнишь Каркарова? А не хочешь на него поохотиться? Да так, чтобы не сразу в клочья, а удовольствие растянуть?

— Да я только за.

А вечером я подошел к Белле и проинструктировал ее.

— А-ха-ха-ха! — залилась громким смехом Беллатрикс, обожавшая развлечения.

Зачем я вводил в это дело Беллу? Так просто все. Застоялись мои соратники. Чудить начали. А в стае Сивого предателей не было. Этих оборотней я знал, еще будучи Волдемортом. Двое незнакомых мне новичков были убиты лично мной. Так что Сивый возьмет с собой только проверенных «людей». И других Упивающихся там тоже не будет. Только уже посвященная во все команда. Самое же интересное было в том, что эти отборные оборотни могли перекидываться независимо от полнолуний.

* * *

Октябрь. Русская глубинка.

По краю зараставшего поля не спеша брел дед, одетый в шапку-ушанку, фуфайку, толстые штаны и огромные сапоги. Звали его Василий. Или просто дед Вася. Он жил в деревне практически всю свою жизнь. Когда-то население этой деревни было многочисленным. Теперь же остался только он сам да две старухи-соседки. Родня давно звала в город. Да куда же он поедет от родного-то дома? От знакомого с детства леса? Да и от этих самых бабок, рядом с которыми он жизнь прожил?

— Охо-хо, — вздохнул старик и, прислушавшись, взял ружье в руки. Неподалеку, в кустах, предупреждающе рыкнул Шарик. Хотя какой уж там шарик? Такой же скелет в шкуре, как и сам Вася. Пес давно состарился и исхудал. Однако на охоту хозяина все еще сопровождал. И зайчишку или там тетерку учуять все еще мог. Да. Уже не хватало сил. Но и дед Вася часто присаживался отдохнуть. Так и бродили два старика по лесам и зарастающим полям. А зверья, надо признать, развелось много. Часто попадались лоси. Изрыли всю округу кабаны. Слышался иногда вой волков. Медведь приходил в прошлом году.

Отвлекая от воспоминаний, оглядываясь и дыбя клочковатую шерсть, из кустов, росших по кромке леса, выбрался пес. Острые уши крупного беспородного кобеля стояли торчком, а вот хвост спрятался между ног. Вот тут испугался и старик. Шарик не боялся в лесу никого и ничего! Чу! Дед прислушался. Кто-то тяжелый быстро несся по лесу, шурша опавшей листвой! Дед, увлекая жмущегося к ногам пса, отступил к невысоким кустам, буйно разросшимся в этом месте на поле. Едва он схоронился, как на дорогу выбежала и остановилась на ней жуткая тварь! Размером побольше волка, но поменьше медведя. Мощное, мускулистое тело, покрытое относительно короткой буровато-серой шерстью. Жилистые и довольно длинные лапы. Огромные когти. Хвост, подобный волчьему. И голова, массивная, широколобая, с остроконечными ушами и огромной вытянутой пастью. Зверюга замерла, прислушиваясь. Дед видел, как раздуваются ноздри черного носа. Затем тварь покосилась на кусты, где тряслись от страха дед и собака. Еще бы не бояться, когда в стареньком ружье только дробовые патроны! А затем неподалеку послышался многоголосый рев, переходящий в жуткий вой. Монстр рванулся вперед, разбрасывая лапами грязь. Страшные звуки уходили туда, где в бывшее поле вдавался длинный клин деревьев. Твари явно охотились на кого-то!

Не успел дед облегченно вздохнуть, как в лесу зафыркало, заржало и затопало. А потом на дорогу выметнулись всадники и, нахлестывая коней, понеслись вслед за монстром, туда, где выла ужасная свора. На всадниках были черные старинные одежды, длинные плащи, а лица скрывали серебряные маски…

Старику еще долго снился в кошмарах женский смех, донесшийся до него, мужские крики и рев монстров, раздирающих добычу.

* * *

— Каркаров мертв! — первое, что сказал Снейп, вернувшийся с очередного собрания Упивающихся. Лорд устроил на него охоту в России. Беднягу затравили оборотнями.

— Вот как? — задумчиво пробормотал Дамблдор и сунул в рот очередную мармеладку. — А почему в России?

Снейп хмыкнул.

— Бегал долго. Не получалось отследить аппарации. Насколько я знаю, его искали недели три. Даже в Дурмстранг наведались. Где настигли, там и расправились. Только в незаселенные места вывезли подальше, и все.

— А кто участвовал? — поинтересовался директор, шумно хлебнув чаю.

— Сам Лорд и оборотни Сивого, — пожал плечами Северус.

* * *

К Яксли пришли ночью. Он проснулся от гула ломаемой защиты. Первым порывом было схватить жену и сбежать. Но Корбан задавил эту идею в зародыше и коснулся Метки, вызывая Лорда.

— Слушаю, — в голове Яксли раздался холодный голос.

— На нас напали! Мой Лорд! Что прикажете делать?

— Тяни время. Подготовься к эвакуации и жди. Я соберу людей. Если не успеем, воспользуйся портключом. Действуй!

Лорд отсоединился. А Корбан разбудил жену, ссыпал в наволочку ее шкатулки, флакончики и драгоценности. Туда же отправились и документы. Затем он вызвал домовика и приказал ему находиться рядом.

Защита стонала. Жена тряслась от ужаса, а по ее щекам катились слезы. Так продолжалось около минуты, а потом зашита рухнула.

Недолго думая, Корбан схватил жену, домовика за ухо, что уж подвернулось, и активировал перстень-портключ. С недавнего времени всем Упивающимся внутреннего круга их выдал Лорд. Корбан не собирался защищать дом, в котором жил. Дело в том, что у Яксли не было мэнора. А множество разбросанных по стране домов не имели непробиваемой защиты. Просто незачем было. Проще было сбежать, а потом ударить в ответ, но уже на своих условиях. А скрытые в стенах всех его домов артефакты укажут на нападавших. Так какой был смысл напрасно рисковать?

Зависнув на мгновение, Корбан опустился на пол хорошо знакомой замкнутой комнаты. Затем перехватил поудобнее обездвиженную жену и домовика и аппарировал к Малфою. Туда никто не сунется. Включая Аврорат. Ведь там обосновался сам Лорд. Так было и в прошлом. Все знали о том, что он там, но почему-то никто не хотел бросать Лорду вызов. Его боялся даже Дамблдор!

* * *

Мы не успели, несмотря на то, что Упивающиеся собрались в течение трех минут. Увы, дом Яксли пылал, но напавших уже не было рядом. Жаль. Но сомневаться в их личностях не приходилось. Альбусовы люди!

В ответ, примерно через неделю, мы показательно убили двух выслеженных людей Дамблдора. Из немцев. У них под ногами уже начала гореть английская земля. Внешности их всех были мне известны. И я, недолго думая, распространил в Лютном заказы на их всех, включая самого Альбуса. Пусть подергается. А вот на моих людей заказы вряд ли кто-то решится взять. Репутация — это наше все. Тем более, слухи о моем возрождении уже давно разошлись. Своевременно, не так ли?

* * *

Так и началось вялое противостояние. Мы с Альби пытались нагадить друг другу всеми возможными способами. В министерстве активизировались Яксли с Малфоем и дружно начали укреплять свою репутацию и положение. Люциусу удалось, путем взяточничества, вложить в голову министру мысль немного подпортить Альбусу жизнь. И в Хогвартс, несмотря на разгар учебного процесса — все-таки был уже ноябрь месяц — на специально созданную должность инспектора школы отправилась госпожа Амбридж, учебный процесс проверять. Она работала заместителем министра. Хм. Эту даму мне приходилось встречать. Полукровная дамочка была весьма амбициозной и дослужилась до заместителя министра. Вот только дальше ей расти было уже некуда. Министром Магии ей никогда не стать. М-м. И к лучшему. Ее энтузиазм нужно было правильно направлять. И в министерстве ее придерживали в последнее время. Зато в школе она пока могла развернуться. А так как помимо амбиций у нее был и разум, а также здоровая тяга к золоту, Люциусу не стоило больших усилий направить ее деятельность в нужное русло. Крови Дамблдору она попортит изрядно. Пусть. Даже на душе приятно стало.

* * *

Альбус метался по кабинету. Еще бы! Марионетка не слушалась управляющих нитей! Волдеморт стал неуправляем! Почему? Что могло пойти не так? Как выправить ситуацию?

Сегодня в Лютном погибли трое из его и так уже немногочисленной команды. Еще одного зарезали прямо на пороге больницы Святого Мунго, куда он аппарировал с ранее полученной где-то раной в спине. И ничего нельзя сделать! Информаторы сообщили о награде, обещанной Темным Лордом за головы самого Альбуса и всех его людей. Нужно признать, тут Том его переиграл… Ну ничего! Есть варианты, как вернуть строптивого бычка в его стойло!

Дамблдор прошелся по кабинету и замер перед жердочкой феникса. Красно-золотая птица успокаивающе курлыкнула. Альбус вздохнул и направился к столу. Дела не могли ждать. Нужно было обдумать план по возврату утерянного контроля над Волдемортом. То, как наиболее эффективно применить Поттера в изменившейся ситуации.

Да еще и эта Долорес Амбридж! С чьей подачи ее отправили в школу, слухи по министерству разошлись быстро.

— Ну, Малфой! Ну, погоди…

* * *

А меня начали терзать нехорошие предчувствия. Моя паранойя настойчиво шептала о надвигающейся опасности. Но я-то ее не видел! И даже не мог предположить, с какой стороны будет нанесен удар. А значит, нужно было действовать по уже отработанным и продуманным планам. И я отвлекся на время от Англии и Дамблдора.

Заводы Нотта продолжали пополнять запас магического металла. При этом выплавка обычных металлов к этому моменту уже выросла в разы. Часть доходов я велел направить на закупку продовольствия и вещей, необходимых для длительного изолированного проживания.

Застав войну с Гриндевальдом и бомбежки Лондона, я предполагал худший вариант развития событий. И именно поэтому, оставив неосведомленных об истинной моей сущности Упивающихся на Яксли, я сам, прихватив десяток осведомленных вассалов, занялся обустройством сети подземных и подводных убежищ. И если мои вассалы строили небольшие — гм, бункеры? — сам я замахнулся на нечто куда более масштабное. А именно: «забурился» глубоко под Грампианские горы в Шотландии. Спустя месяц, когда я счел, что небольших убежищ достаточно, мои вассалы взялись за приведение в приемлемый вид и укрепление чарами того, что я успел нарыть. Попутно грабились маггловские склады и хранилища продовольствия и ценностей по всему миру. Для этого в Лютном, у работорговцев, были закуплены два с лишним десятка домовых эльфов. Скупались ингредиенты для зелий и материалы для создания артефактов.

Сам же я, превратившись на время из Темного Лорда в Великого Крота, продолжал пробивать в каменной толще тоннели и залы. Вот где пригодилась моя чудовищная магическая сила. Какой там Альбус? Какие гоблины? Попробовали бы они вгрызаться в камень с моей скоростью! Вот где пригодились мои знания в темной магии и великолепный контроль. А лучше всего с камнем справлялось Адское Пламя…

* * *

Августус Руквуд с благоговейным ужасом смотрел, как вдаль удаляется огненный шар, в который заключил себя Лорд, оставляя за собой прожженный в скале раскаленный тоннель. Причем на поверхности огненной сферы то и дело появлялись страшные демонические рожи, драконы и другие, уже неизвестные ему монстры. Пламя манило и пугало одновременно. Августус боялся даже предположить, каких усилий стоил Лорду контроль этих чар. А ведь была еще и зеркальная защитная сфера, под толщей Адского Огня! И охлаждающие чары! И… Да много еще всяких «и».

Решений Лорда не оспаривал никто. Сказал Воланд рыть норы? Значит, вассалы будут рыть. Беспокойство Лорда видели все, а о его чутье на неприятности всем Упивающимся внутреннего круга было известно еще с прошлой войны. Сейчас же Воланд чуял нечто, заставившее его рыть эти тоннели! Значит, опасность была велика. Поэтому вассалы ворчали, но работали на износ.

Руквуд проводил взглядом Лорда и встряхнулся. Как бы то ни было, а дело не ждало! И он активировал портключ. Требовалось создать и зачаровать сеть стационарных порталов. Вот это он мог. Это была его стихия!

* * *

Драко Малфой с ухмылкой наблюдал, как глупый Поттер пререкается с Долорес Амбридж. Розовая Жаба, как окрестили инспектора в школе, быстро навела шороху в Хогвартсе. И начала она с «профессора» Биннса. Едва не уснув на уроке истории, которую вел этот призрак, она просто взбеленилась и умчалась в министерство. Уже на следующий день в школу прибыл новый преподаватель. Его звали Кристофер Тайлер. Он был магглорожденным и долгое время работал в министерском архиве. А история всегда была его страстью.

Затем Амбридж взялась за «Прорицания» и выжила алкоголичку Трелони из ее кабинета, да из башни. Из замка, правда, не удалось. Директор отстоял Сивиллу и взял ей на замену кентавра! Долорес и на него уже точила зубки, но пока переключилась на Хагрида, в этом году назначенного преподавателем «Ухода за магическими существами». Вот тут-то она и столкнулась с гриффиндорцами. Глупые львята принялись грубить ей, вредить и строчить петиции в защиту лесника!

Драко улыбнулся, наблюдая, как с гриффиндорцев слетают баллы и им назначаются многочисленные отработки.

* * *

Я вернулся в Малфой-мэнор только в начале марта. Правда, о моем отсутствии в нем не распространялись. Яксли с Малфоем делали вид, что я с головой ушел в очередные исследования и живу в библиотеке и в кабинете. Такое бывало и раньше, так что удивления это не вызвало. О моей отлучке не знал даже Снейп. Малфой не мог ничего сообщить другу. Я запретил ему, под страхом смерти. Иногда приходится идти и на такие меры. Ну да ладно. Простит, когда все узнает и поймет. А пока время открыться ему еще не пришло.

А пятнадцатого марта случилось то, что надолго обеспечило меня отличным настроением! Альби попался в мою ловушку с перстнем предков!

* * *

Гарри Поттер во все глаза смотрел на черную руку директора Дамблдора. Вчера и позавчера директора не было в школе, а сегодня за завтраком — такой сюрприз! Увидев взгляд Поттера, директор улыбнулся и спрятал кисть в складках мантии. Но Гарри успел рассмотреть сморщенную и будто иссохшую руку. Несмотря на всю свою наивность, он вдруг понял, что эта рука уже никогда не станет нормальной.

* * *

Северус Снейп варил зелье и с ужасом вспоминал веселье Темного Лорда. Шло обычное собрание Упивающихся. Ничего не предвещало беды, как вдруг Лорд замер на полуслове. Он словно прислушивался к чему-то, а потом громко захохотал. И этот смех напугал Северуса куда больше очередного Круциатуса или даже Авады Кедавры. Веселье Темного Лорда — это было страшно. Страшны были и его слова.

— Вот и конец Альбусу. Попался, ворюга!

А теперь остались только тоска и безнадежность. Альбус, единственный человек, способный противостоять Темному Лорду — фактически уже был мертв. Да, он еще говорил, что-то планировал, командовал Орденом. Но все это была лишь агония. То проклятье, которое он где-то умудрился схлопотать, уже почти убило его магическую силу. И несмотря на все зелья, слезы феникса, да вообще на все, ему осталось меньше двух месяцев мук и кошмара. Он иссыхал. Это все, что Северус смог ему предложить вместо гниения заживо, как планировал Лорд. Но вот остановить или хотя бы замедлить проклятие он не мог.

Альбус сидел в своем кабинете, за своим столом, и с грустью смотрел на черную руку. Да. Том его переиграл. Дамблдор чувствовал, как медленно, но неумолимо действует страшная магия. Проклятье, которое невозможно снять или даже хоть немного замедлить. Да. Он, Великий Маг, Альбус Дамблдор, проиграл и уже чувствовал дыхание Вечной Госпожи за спиной. Но он никогда не боялся смерти, хотя и планировал пожить подольше. Но играть приходится теми картами, которые достались. Что ж, он готов умереть. Но перед этим необходимо было запустить в работу план, заботливо подготовленный на этот случай. Альбус грустно улыбнулся и направился к камину. Партию с Томом еще можно было свести к ничьей.

— Северус, мальчик мой, зайди ко мне, — произнес он, сунув голову в зеленое пламя.

* * *

— Я ухожу, — услышал Снейп, шагнувший из камина. — Ты знаешь, мой мальчик, мне немного осталось. А Волдеморт набирает силы. Мне жаль, но вся тяжесть войны с ним ляжет на ваши плечи.

Директор прервался и глотнул чаю, который доставил один из домовиков Хогвартса. Северус натянул на лицо каменную маску. Да. Ему часто не нравились методы Альбуса, но он искренне уважал директора. И ему больно было признавать собственное бессилие!

* * *

— Я смог раскрыть секрет бессмертия Волдеморта, — между тем продолжил Дамблдор смертельно уставшим голосом, внимательно следя за лицом Снейпа в отражении зачарованного стола. Со стороны казалось, что Альбусу грустно, и он опустил глаза, не в силах смотреть в лицо соратнику, которого наставлял на дальнейшую борьбу, от которой сам решил дезертировать в смерть. Вот только глаза за стеклами зачарованных очков и кустистыми бровями оставались холодными. Но этого собеседник тоже видеть не мог.

* * *

— Ты знаешь, что такое крестраж? — услышал вопрос Северус, выныривая из раздумий. И этот вопрос заставил его содрогнуться. Да. Он знал, что такое крестраж. Натыкался на его описание в книгах библиотеки Малфоев. Знал он и то, что за всю известную историю было всего двое магов, что рискнули создать крестраж. По крайней мере, известно было лишь о них. И оба они плохо кончили.

— И? — поинтересовался он, еще не понимая, к чему клонит Альбус.

— Мне стало известно, что Волдеморт создал семь крестражей, — нахмурившись, ответил Дамблдор.

Теперь нахмурился Снейп. Известие было весьма неприятным. Где прикажете искать то, что припрятал маг, зачастую страдающий паранойей похуже Грюма? И Северус с надеждой покосился на директора. Тот оправдал его ожидания.

— Я смог найти и уничтожить четыре из них. Одним из них был алтарный камень. Его Том прятал в затерянном храме в Албании. На него наткнуться не повезло Квиринусу Квирреллу. Увы, я узнал о его беде слишком поздно. Мальчик уже был мертв. А дух Тома сбежал. Мне стоило больших трудов разобраться в произошедшем. Я проследил путь Квиррелла по Албании шаг за шагом. Он привел меня к алтарному камню. А крестраж, даже бывший, сильно фонит. Ведь для его создания нужна жертва.

Кольцо Марволо Мракса, дедушки Тома по материнской линии, я нашел в развалинах дома Мраксов. Чаша Хельги Хаффлпафф была в банке Гринготтс, в сейфе Беллатрикс Лестрейндж. Дневник Тома Риддла был использован для вселения Волдеморта в девчонку Уизли, которую почему-то убил василиск.

Директор умолк и, вызвав домовика, заказал очередную чашечку чая. Северус терпеливо ждал. Директор заговорил снова только минуты через три.

— Том создавал крестражи из памятных для него вещей. Или из вещей знаменитых. Из некоторых источников мне стало известно, что он нашел утерянные артефакты трех Основателей. Так что вам предстоит найти диадему Ровены Равенкло и медальон Салазара Слизерина.

Сказав это, Дамблдор снова умолк и вновь принялся хлебать свой, на взгляд Северуса, отвратительно сладкий чай. Пауза затягивалась, и Снейп спросил.

— Но, Альбус, вы перечислили всего шесть крестражей. Где седьмой?

— Ты так и не понял, мой мальчик? — как-то грустно взглянул на него Дамблдор. — Седьмым крестражем является Гарри Поттер.

— Как? — Северусу показалось, что его огрели молотком по голове. Он пошатнулся бы, если бы не сидел. Как это могло случиться? КАК? Да, он не любил мальчишку. Правильнее было бы сказать — ненавидел! Тот был отвратительно похож на Джеймса, своего отца.

А директор продолжал:

— Вытащить крестраж из мальчика нельзя. Увы. Пока жив Гарри — будет жить и Том. Помнишь пророчество?

Северус помнил. Помнил слишком хорошо. Ведь это он передал случайно подслушанное пророчество Темному Лорду! Если бы не это, Лили могла бы быть жива… Но… Но он же клялся защищать мальчика!

— Гарри должен умереть от руки Тома, — ворвался в его мозг голос Дамблдора…

* * *

Я стоял перед раскрытым саркофагом, в котором, в толще зелья, плавало тело Питера Петтигрю, и смотрел на ежившегося Молинари.

— Ну и как это понимать? — мой голос был абсолютно лишен даже намека на эмоции. Это говорило знавшим меня людям о крайней степени моего раздражения. И было от чего! Тело Питера с уже вселенным крестражем было детским! И, что самое отвратительное, что-либо менять уже было нельзя! Поздно. Пит готовился к пробуждению.

— М-м-ме-е-е, — начал Молинари, но я его перебил.

— Что м-ме-е-е? — развернулся я к нему. — Что ме-е-е? Ты же говорил, что исправил ошибку. Разве не так?

Молинари кивнул. Его потряхивало от страха. Уж он-то прекрасно знал, насколько я могу быть страшен в гневе.

— Но я не мог знать, как идет процесс! — взвыл он наконец. — Саркофаг ведь вскрывать нежелательно.

Я продолжал смотреть на него, слегка прищурив глаза, однако гнев уже отступил. То, что саркофаг действительно нежелательно вскрывать, я прекрасно знал. Тогда пришлось бы менять зелье, а оно не из дешевых. Когда внутри было мое тело, Молинари вскрывал саркофаг ежегодно. Выхода другого не было. Зелье не рассчитано на долгие годы использования. Оно начинало портиться. Крайний срок для него — всего полтора года, и это в защищенном чарами саркофаге! На воздухе же — считанные дни. Да и за телом при длительном хранении необходим уход. Волосы и ногти подрезать, например. Но в случае Питера, его не нужно было хранить долгое время, вот и вскрыли саркофаг только сейчас. А взглянуть сквозь толщу камня Молинари не мог… Не владел он магическим зрением.

Я отвернулся от Молинари и вновь заглянул внутрь каменной емкости. Мда-а-а… Питер в виде стройного лохматого десятилетнего мальчишки с бледной кожей и пятисантиметровыми ногтями — это нечто. И как это всем объяснять прикажете? Я покосился на Молинари и вздохнул. Тот стоял, понурив голову. Ну вот что с ним делать? Я снова тяжело вздохнул и, принялся накладывать на Пита косметические чары. Что ж, придется работать с тем, что получилось. Но я еще раз напомнил себе простую истину: хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Ладно. Пусть Пит получит молодость. Правда, десять лет — это уж слишком. Но исправить сделанное уже не выйдет. Но нужно будет проверить сам саркофаг. Расчеты действительно были исправлены и проверены и не один раз. Ведь тело Лорда развивалось, как и было в них заложено. Правда, оно еще мало. Может отклонения начнутся позднее?

От размышлений меня отвлекло заволновавшееся зелье. Я шагнул вперед и, опустив в него руки, подхватил легкое тело и, подняв на поверхность, помог дезориентированному Питу сделать первый вдох. Мальчишка, а теперь вновь придется к этому привыкать, мучительно закашлялся, прочищая легкие. Затем его глаза широко распахнулись и уставились мне в лицо.

— Мой Лорд! — выдохнул он.

— Обливиэйт, — откликнулся я. — Сомниум.

Глаза Питера закрылись, и он спокойно задышал. Я легко выпрямился, удерживая детское тело на руках и, набросив на нас очищающие чары, отправился наверх. Питер должен проснуться в спальне. Он ничего не будет помнить с момента того разговора, где я попросил его об одолжении. Не будет помнить он и сам разговор. Незачем. Так ему будет проще и спокойнее жить. В груди кольнуло.

— Да, мой друг, — прошептал я едва слышно. — Я уже потерял тебя один раз. Постараюсь, чтобы этого не повторилось. По крайней мере, в ближайшие годы…

* * *

Гарри Поттер сидел за гриффиндорским столом в Большом зале и с возрастающим беспокойством наблюдал за преподавателями. Директор выглядел по-прежнему беззаботным. А вот остальные… Минерва МакГонагалл хмуро ковыряла вилочкой любимую рыбу. Глаза Снейпа глубоко ввалились. Он сидел хмурый и, похоже, чем-то расстроенный. Даже вечно жизнерадостный профессор Флитвик был хмур и изредка бросал на директора нечитаемые взгляды. Хагрид сморкался в свой огромный клетчатый платок.

А ученики спокойно и весело вкушали долгожданный обед, по большей части ничего не замечая. Только Малфой выглядел подозрительно довольным. Он явно что-то знал!

* * *

— Малфой! — услышал Драко, когда выходил из Большого зала, как обычно, окруженный слизеринцами. Обернувшись, он увидел рядом хмурого и чем-то озабоченного Поттера. Подражая крестному, Драко вопросительно изогнул бровь. Слизеринцы заинтересованно замерли, переводя глаза с одного на другого.

— Можно с тобой поговорить? — поинтересовался Поттер и, видя возросший интерес окружающих, прибавил: — Приватно.

Драко скептически ухмыльнулся. Идти куда-то с Потти? Увольте. Он дуростью никогда не отличался. Ведь гриффиндорец воспринимал его врагом. Причем сам Драко эту глупую вражду давно перерос. Неинтересна она была ему более. Как и сам Поттер, с которым когда-то он мечтал подружиться.

— Я не причиню тебе вреда. Обещаю, — поколебавшись, выдавил Поттер. А вот это уже становилось интересным. И Драко кивнул слизеринцам. Те, неплохо воспитанные, лишь проводили их заинтересованными взглядами и продолжили путь. Поттер же прошел в ближайший неиспользуемый класс.

— Малфой, — он посмотрел в окно и повернулся к Драко, усевшемуся на одну из парт. — Что происходит?

— Ты о чем?

— Ну, — Поттер замялся на мгновение. — Например, о директоре и преподавателях?

Драко ухмыльнулся.

— Ну и зачем мне тебя просвещать? Какая в том моя выгода?

Поттер пошел красными пятнами, но стерпел. А Драко, видевший это, несколько посерьезнел. Видать, Потти серьезно припекло…

— Чего ты хочешь? — выдавил из себя Поттер.

Драко задумался, но через какое-то время покачал головой.

— Да ничего мне не нужно. Что с тебя взять-то? Денег? У меня их достаточно. Услугу? Что-то серьезное не попросишь. Мелочь — бессмысленно.

Поттер вскинулся и хотел что-то сказать, но Драко вскинул руку и оборвал начинавшийся словесный поток.

— Я расскажу тебе, просто как родственнику.

И улыбнулся, увидев вытаращенные глаза.

— Да, Поттер, мы родня через Блэков, — добил он изумленного родственничка. — Спрашивай.

— Ты знаешь, что с директором?

Драко кивнул. Слизеринцы знали все. Лорд не делал из этого тайны. Дети узнавали эти новости от отцов или друзей.

— Он умирает. Поймал неснимаемое проклятие.

Лицо Поттера вытянулось. Драко мысленно хмыкнул. Похоже, все остальные вопросы отпали сами собой. Скоро ему надоело смотреть на застывшего соляным столбом Поттера, и он удалился.

* * *

Всю ночь и следующий день после разговора с Малфоем Гарри не мог найти себе места. Директор умирал! А он? Как быть ему? Как ему одному одолеть Волдеморта? Что же делать?

Вызов к директору субботним утром застал его в полном душевном раздрае.

— Вижу, и до тебя дошли дурные вести? — встретил его вопросом директор. Он перемещался по кабинету и собирал в карманы непривычно черной мантии флакончики с зельями и какие-то артефакты с полок. У распахнутого настежь окна стояла прислоненная к подоконнику метла.

— Да, директор, — не стал скрывать очевидное Гарри. — Но как это произошло?

Директор на мгновение замер.

— Увы, — сказал он, я не смог удержаться. Волдеморт перехитрил меня.

— Но… — Гарри не знал, что сказать.

— Видишь ли, Гарри, — заговорил директор, глядя ему прямо в глаза. — Я узнал, как именно Волдеморт обеспечил себе бессмертие.

Гарри навострил уши, стараясь запомнить все.

— Он создал крестражи. Это самая темная и страшная магия. Для их создания нужна жертва и требуется расколоть на части собственную душу!

Гарри передернуло. Такое он и представить себе не мог.

— Всего их было семь штук: алтарный камень, кольцо Марволо Мракса, дедушки Тома по материнской линии, чаша Пенелопы Хаффлпафф, дневник Тома Риддла, диадема Кандиды Равенкло и медальон Салазара Слизерина. Из этих шести четыре я нашел и уничтожил. Остались диадема Кандиды Равенкло и медальон Салазара Слизерина. Где находится один из них, я предполагаю и сейчас собираюсь за ним. Ты ведь поможешь мне? Мой мальчик?

— Конечно, директор! — Гарри был в восторге. Он теперь знал, что нужно делать. Смущал лишь один вопрос. — Но вы рассказали о шести… А где седьмой?

Директор вздохнул.

— О нем знает профессор Снейп и расскажет тебе, когда все остальные будут уничтожены. Его уничтожить будет сложнее всего. И это сможешь сделать только ты сам.

— Но…

— Пока не время, — отрезал директор. А затем вызвал домовика и велел принести метлу Гарри и его теплые вещи.

* * *

Я находился в библиотеке Малфой-мэнора, когда неожиданно сработали следящие чары в пещере, где я оборудовал вторую ловушку на воров чужих крестражей. Найти и обезвредить это плетение было весьма проблематично. Оно контролировало поверхность воды в нескольких местах. В пещере поверхность озера всегда неподвижна. Нет ни волн, ни ряби. Изредка и весьма незначительно изменяется уровень воды. Хотя пещера и имела вход со стороны моря, вода в озере была пресной. Озеро не соединялось с морем и не зависело от его приливов. Живого в нем тоже ничего не было. Так что чары быстро отреагировали на появившуюся на поверхности воды рябь.

Посмотрим, кто там такой наглый. С этими мыслями я покинул поместье Малфоев и аппарировал ко входу в пещеру. Внутрь перемещаться было нежелательно, хоть я и мог, в отличие от непрошеных гостей. Но требовалось осмотреться.

На песке, перед зачарованной на пропуск по крови стеной, отпечатались две цепочки следов. Прошли мужчины. Больше определить я ничего не смог. И проследовал внутрь. Лодки на месте не было — значит, гости уже на острове. Я хмыкнул, поднялся над землей и неспешно полетел над водой, кишевшей инферналами, к острову. В пещере царила тьма. Только на островке в центре озера тускло светилось зелье в каменной чаше. Да Люмос на конце палочки, зажатой в руке Поттера.

Я не приближался, так что увидеть меня не могли. А я с интересом наблюдал, как Альби, дав указания Поттеру, принялся хлебать зелье аки иссохший верблюд воду в пустыне. Правда, на четвертой чаше его запал иссяк. Пришлось Поттеру гасить Люмос и заливать зелье директору в глотку собственноручно. А тот плакал и умолял прекратить и не мучить его. Конечно, пить жидкий Круциатус, да еще и вызывающий кошмары наяву, нелегко. Я улыбался все шире и шире. Мне нравился этот вид. Нужно будет сохранить это воспоминание.

Едва кончилось зелье, я парализовал Поттера и, подняв его чарами, наблюдал, как Альбус борется сначала с нарастающей жаждой, а потом и с инферналами. Впрочем, закончилось все довольно быстро. Палочка Дамблдора жалобно хрустнула в челюстях мертвеца. Пальцы и зубы сомкнулись на старом теле, и несколько пузырей отметили место упокоения «Великого Светлого Мага». Я улыбнулся и подмигнул шокированному Поттеру, сделал ему козу и, ухватив его, аппарировал в Малфой-мэнор. Пора заканчивать это глупое противостояние Добра и Зла. Пора возвращать Малфоя, Снейпа и остальных. Пришло время вернуться Лорду, а не его подделке.

И да содрогнется магический мир! А-ха-ха-ха-ха!

Я с неослабевающим интересом наблюдал за паникой, охватившей магический мир Англии. Точнее, ту его часть, которая была связана с Альбусом или министерством. Последнее меня очень забавляло. Ну как так можно? Поливать грязью Поттера с Дамблдором, но тут же впасть в панику при их исчезновении? Уж придерживались бы и дальше избранной линии поведения. А то ведут себя как флюгер на ветру. Сначала орут: Нет, Поттер все врет! Никакого Темного Лорда нет и быть не может! И вообще мальчишке место в Азкабане, так как Седрик Диггори мертв, по словам самого Поттера! А кто его убил, спрашивается? Мифический Тот-Кого-Нельзя-Называть? Едва ли! Наверняка сам Поттер и постарался! А Дамблдор впал в маразм, раз его защищает!

Но стоило обоим исчезнуть, как тут же в прессе появились статьи: «ОН вернулся? Гарри Поттер — убийца или жертва? Кто он — Альбус Дамблдор?« И широчайший набор мнений. Кто-то говорил, что это Альбус похитил и убил мальчишку, а Тот-Кого-Нельзя-Называть — мистификация.

Другое мнение гласило, что Дамблдор и Поттер скрылись вдвоем! Да и вообще, не любовниками ли они были?

Над этим я хохотал, не сдерживаясь. Ах, Альбус… Ах, проказник!

Третьи паниковали: «Нам всем конец! Все умрут! Только возродившийся Тот-Кого-Нельзя-Называть останется!»

В общем, мне и в цирк ходить для поднятия настроения было не обязательно. Цирком стал весь английский магический мир.

А что сам Поттер? Он сидел пленником в комфортабельных гостевых покоях Малфой-мэнора. Скучал и боялся. Я не собирался его убивать. Но он-то об этом не знал! А нужен он мне был совсем для иного. Я ловил на него одну крупную, хитрую и очень упрямую рыбу. Некоего Северуса Снейпа. Мастера зельеварения и шпиона по совместительству. Для этого мэнор постоянно был наводнен Упивающимися и оборотнями, что делало невозможным его атаку малыми силами авроров или того же Ордена Феникса. И это даже не считая моего постоянного здесь присутствия. И как кому-то спасти мальчишку в этой ситуации? Правильно. Похитить его потихоньку у меня из-под носа. А кто у нас вхож в мэнор? Так он же! Северус Снейп, собственной носатой и упертой персоной. А для того, чтобы это самое похищение исключить, на мальчишку был надет один хитрый артефакт, изготовленный мной собственноручно. Поттер не мог покинуть гостевых покоев. Его удерживала там магия мэнора. Пришлось для этого привлекать Люциуса. Но здесь я был спокоен. Малфой не стал бы рисковать семьей. Да и не к кому ему было идти. Альбуса-то больше не было.

Сам Северус регулярно появлялся в мэноре. Но мне нужно было не его присутствие, а тот момент, когда шпион вынужден будет раскрыться. И я ждал. Терпеливо ждал, словно рыболов, внимательно наблюдающий за поплавком. А моим поплавком были сигнальные чары. Они отслеживали эмоциональное состояние Поттера. Увы, Снейп был слишком хитер и умел, чтобы не обезвредить чары, наложенные на комнату и двери. Причем так, что они и не трепыхнутся. А вот эти нужно было еще найти. Причем, зная, что именно нужно искать.

А время шло. Наступил июнь. В Хогвартсе прошли экзамены. Школьники вернулись по домам. А Снейп лишь ходил кругами и абсолютно не желал ловиться. Ну что ж, придется немного его поторопить. И на очередном собрании Упивающихся я продемонстрировал Поттера всем и объявил, что завтра решил заняться им и навсегда решить эту проблему. Потом можно будет взяться и за министерство магии.

Кто-то мог бы спросить — а зачем мне нужны все эти сложности? Почему просто не рассказать Снейпу правду? Да просто все. Не верил я, что он так легко сможет расстаться с теми идеями, что, несомненно, вложил ему в голову старина Альбус. Вот не верилось мне в это, и все тут. Слишком уж хитер и опытен был старик. Слишком любил многоходовые и сложные интриги. А потому мне нужно было ввергнуть Снейпа в пучины отчаяния из-за осознания невозможности мне противодействовать, из-за собственного провала и обреченности мальчишки Поттера, а уж потом протянуть ему руку…

* * *

Драко Малфой открыл двери гостевых покоев и вошел внутрь. Поттер лежал, уткнувшись лицом в подушку и, судя по подрагивавшей спине, плакал. В груди Малфоя екнуло сердце. Он вдруг представил себя на месте Поттера и содрогнулся. Страшно быть бессильным пленником в окружении многочисленных и беспощадных врагов. Страшно от того, что невозможно им ничего противопоставить, да и даже просто сбежать. Жутко до дрожи и холодного пота от того, что уже завтра решится твоя судьба. Смерть. А что еще могло ждать Поттера от руки безумной копии Темного Лорда? Он ведь не знал настоящего Лорда. Тот хоть и был безжалостным и беспощадным в некоторых ситуациях, но Он не раз говорил Драко, что Поттер ему не враг. И что Ему не нужна смерть мальчишки. Драко Ему верил. Сейчас Лорд жил в его доме. А Драко, по некоторым признакам, видел, что это именно Лорд, а не безумная копия. Значит, время, когда Он откроется отчаявшимся родителям Драко, уже близко. Тот с нетерпением ждал этого. А сюда он пришел потому, что тянуло что-то. Он и сам не смог бы объяснить своего желания. Но натянулась какая-то ниточка в душе, причиняя неудобство. Кто-то словно шептал ему: «Иди, это нужно…»

И Драко вылез из кровати, оделся и пошел туда, где находился Гарри.

— Поттер, — негромко позвал он, подходя ближе к ложу. Черноволосый пленник вздрогнул, быстро вытер лицо и обернулся. На Драко взглянули широко распахнутые зеленые глаза. Затем Поттер сощурился и, пошарив рядом с подушкой, нашел и надел очки.

— Малфой? — он хотел сказать что-то еще, но речь прервалась непроизвольным всхлипом, заставив смутиться и замолчать. Драко вытащил из угла спальни стул и уселся на него рядом с кроватью. Он тоже молчал, правда, по другой причине. Он просто не знал, с чего начать и что сказать…

— Зачем ты пришел? — глухо просил Поттер после длительной паузы. — Поиздеваться напоследок?

Драко молча покачал головой и после недолгого молчания негромко заговорил.

— Поиздеваться? Зачем мне это? Я давно перерос ту глупую детскую вражду. А почему пришел? Да я и сам не знаю. Позвало что-то.

Драко снова замолчал примерно на минуту, глядя куда-то сквозь Поттера. Потом встрепенулся и спросил:

— Ты чего ревешь-то?

Поттер сжал зубы и глянул на Малфоя с ненавистью.

— А то ты не знаешь? — процедил он сквозь зубы. На что Драко лишь хмыкнул.

— Если ты о словах Лорда, то решение твоей судьбы можно трактовать тысячей способов…

— Ну да, ну да, — перебил его Поттер, сверкая глазами. — Волдеморт пощадит мальчишку из пророчества! После того, как убил его родителей и неоднократно пытался убить в школе, — и он засмеялся нервным прерывистым смехом.

— Во-первых, не Волдеморт, а Лорд Воланд де Морт, — все так же негромко произнес Драко, заставив Поттера прервать смех и злобно уставиться на него. — Во-вторых, Лорд не верит в пророчество. В-третьих, насколько я знаю, ему не нужна твоя жизнь.

Все это заставило Поттера сжать кулаки и вскинуться, усевшись на постели.

— И в-четвертых, — спокойно продолжил Драко. — А с чего ты взял, что твоих родителей убил Лорд?

* * *

Неслышно скользнув прочь от двери гостевых покоев в темноту коридора, я улыбнулся. Пусть юный Малфой немного успокоит Поттера. Мне не нужна была истерика и слезы с соплями. Поэтому пришлось привлечь Драко, правда, не посвящая его в мои планы, а просто навеяв желание посетить пленника и сняв ментальный запрет на разглашение некоторых вещей. А сам я поднялся под высокий потолок и затаился в темном углу. Чары чарами, но своим глазам я все-таки доверял куда больше. Времени же оставалось уже совсем немного.

* * *

Северус Снейп черной тенью неслышно крался по темному коридору к гостевым комнатам. Лицо его, скрытое от взглядов царившей в коридоре тьмой, было мрачным. Так же мрачно было и на душе. Он не верил в успех задуманного орденцами похищения Поттера. Не верил, несмотря на все принятые меры. Несмотря на мощный портключ, способный пробить защиту мэнора, в кармане. Но и не попытаться спасти Поттера он просто не мог. А если не получится… Как там говорил покойный Долохов? Мертвые сраму не имут? Северус грустно улыбнулся. Да. Ему не в первый раз предстояло идти на верную смерть. Лили... Как смог бы он бросить ее сына? Как мог не попытаться его спасти? Даже ценой своей жизни. Пусть его и передергивало от ненависти при одном только взгляде на лицо мальчишки. Лицо Джеймса с глазами Лили.

Он внимательно обследовал дверь и обезвредил следящие чары. Сам наложил заглушающие, чтобы не дай Мерлин, не скрипнули петли. Затем, осторожно приоткрыл дверь и с удивлением увидел в комнате своего крестника, мирно беседовавшего с Поттером. А в следующее мгновение волшебная палочка вылетела из его руки, портключ из кармана, как, впрочем, и подготовленные на крайний случай зелья, тело одеревенело, а за спиной послышался холодный голос Темного Лорда.

— Решил составить компанию Поттеру, Северус? Похвально.

Затем его внесло магией в комнату и аккуратно опустило на пол, рядом с вскочившим со стула и побледневшим Драко.

* * *

— Иди к себе, — велел я юному Малфою, но в дверях придержал его, положив руку на плечо.

— А вам, думаю, найдется что обсудить, — сказал я Снейпу, натянувшему безразличную маску. — Вашу судьбу я решу в десять часов.

Затем я закрыл дверь в покои и свистнул пару оборотней Сивого. Пусть сторожат, а то мало ли. Сам же набросил на себя и Малфоя чары, защищающие от подслушивания. Драко был напряжен и напуган. Он опустил глаза и смотрел в пол. Я протянул руку и поднял его голову за подбородок, чтобы взглянуть в глаза. А когда поймал его взгляд, то произнес:

— Ты делал все правильно. Такова была моя воля. Иди спать и не переживай за них.

Он быстро закивал и умчался по коридору в направлении своих комнат. А я вздохнул, глядя ему вслед. Ну вот, напугал мальчишку. Но как я мог поступить иначе? На кону стояли две жизни. Два человека, чье будущее было в моих руках. В руках того, кого иногда называют Лордом Судеб….

* * *

Люциус Малфой бродил по кабинету сына, который продолжал занимать. Он выглядел весьма расстроенным и каким-то постаревшим. А в голове, уже какой день подряд, крутились тяжелые мысли. И если их рассортировать по степени важности для Малфоя, получилась бы следующая картина. Первое место в его думах прочно занимала семья. Он боялся за сына. Боялся за жену. Со своей предполагаемой трагичной судьбой он уже смирился. Но вот родные…

На втором месте давно обосновался Северус Снейп. Зельевар стал Малфою верным другом. Другом, которого Люциус научился ценить. Снейп был крестным отцом Драко. А сейчас судьба Северуса висела на волоске, а Люциус ничего не мог сделать. Проклятый Дамблдор! Проклятый Лорд! Северус был опутан сетью обетов и клятв. И одна из них гласила, что он будет защищать Гарри Поттера! Поттера, который пленником содержался в его, Люциуса доме! Поттера, из которого Лорд сделал ловушку для его освободителей. И об этом Малфой не мог предупредить друга…

И последней головной болью был сам Поттер. Несмотря ни на что, Малфой не желал ему смерти. Но освободить не мог. А все решится уже сегодня. Люциус взглянул на часы, показывавшие половину первого. За окнами царила ночь.

Побродив взад-вперед, Люциус достал початую бутылку огневиски и щедро плеснул в стакан янтарный напиток. Но тут же скривился, ухватившись за Метку. Ее обожгло огнем. Темный Лорд вызывал…

* * *

— Мой Лорд?

Я дождался, когда Малфой поднимет глаза. А затем с удовольствием наблюдал, как его лицо вытягивается от удивления и шока. Серые глаза уставились на труп Волдеморта, лежавший перед столом. На Яксли. На сына, стоявшего рядом с ним. А затем метнулись к моему лицу.

На этот раз я встретил его в собственном виде, без наложенной иллюзии. И подготовился к встрече. Пришла пора возвращать в наши ряды Малфоев, Снейпа и всех остальных. Благо для этого все уже было готово. Время Люциуса уже пришло. Иначе, боюсь, он мог натворить таких дел, что мне пришлось бы убить его, как Каркарова недавно. Ведь он скоро узнает о пойманном мной, при попытке кражи Поттера, Снейпе. Но хватит размышлений!

Я улыбнулся ему и начал.

— Ну здравствуй, мой скользкий друг!

Малфой пошатнулся и вцепился руками в косяк двери. А глаза не отрывались от моего лица. Таким он видел меня еще в школе.

— Мой Лорд? — голос Люциуса дрогнул. — Вы…

— Я вернулся некоторое время назад.

— А… — глаза Малфоя метнулись к трупу.

— Подделка, — я ногой перевернул тело на спину. — Дамблдор воплотил одну из моих старых разработок под своим контролем. Я видел сам процесс воплощения этого гомункула и поспрашивал мага, проводившего ритуал. Кстати, это была третья попытка.

— Третья? — Люциус никак не мог оправиться от шока. Руки его тряслись, а лицо выдавало все эмоции.

— Первую мою копию убил Питер, помнишь его? — Люциус кивнул. — Вторую уничтожил я лично. Этот третий и последний.

Мы разговаривали с Малфоем долго. Постепенно он отошел от шока, но я видел, что он мне не доверяет. Впрочем, этого следовало ожидать. Я не злился на него. Попривыкнет немного, присмотрится, и, надеюсь, я снова увижу того Люца, каким знал его когда-то. Не холодную замкнутую сволочь, какой он всем казался, а открытого, для своих, веселого человека. Надеюсь снова услышать смех Нарциссы. Увижу радость в глазах Северуса Снейпа. Я вздохнул. Надеюсь, я смогу вернуть утраченное.

* * *

Северус уже не ждал от жизни ничего хорошего. Жизнь его подошла к концу. Снейп понял это еще тогда, когда Поттер с Дамблдором пропали, и уже смирился. Он стоял перед окном и смотрел, как по чистому небу плывут редкие высокие облака. Лицо его было каменным, а на душе отвратительно мерзко. Он выполнил волю Альбуса. За его спиной, уткнувшись в подушку, рыдал Поттер. Поттер, узнавший о крестраже в себе самом, и о том, что должен умереть. Северус прикрыл глаза, чтобы удержать слезы, и повернулся к Поттеру. Он тяжело вздохнул и, ломая себя, подошел к кровати и опустился на нее рядом с ним. Его рука легла на плечо Гарри и слегка сжала. Тот вздрогнул, но не отстранился. А Северус снова тяжело вздохнул и замер, вспоминая прошлое и молчаливо поддерживая обреченного мальчишку, которого всегда ненавидел.

* * *

Я сидел на своем троне и смотрел, как склоняются передо мной десятки Упивающихся и оборотней Сивого. Затем в их глазах, смотрящих на меня, загоралось удивление.

Рядом с моим троном стояли несколько мрачных фигур. Они были в плащах Упивающихся. Вот только пальцы их рук унизывали перстни, подобные перстням самого Лорда. А лица скрывали серебряные маски, имеющие золотые узоры, подобные морозным.

Более того, одна из фигур была детской! И на ее маске золотой узор переплетался с угольно-черным.

Лишь три маски были чисто серебряными.

Я видел удивление в глазах. Лица же у всех Упивающихся были скрыты масками и оттого нечитаемы. Но никто так и не позволил себе нарушить тишину.

Я мысленно улыбнулся и опустил щиты, скрывающие мою ауру. Многие, из вновь прибывших, пошатнулись, и по их рядам прокатился удивленно-испуганно-восторженный гул. Да, пришло время мне выйти из тени. А значит, нужно напомнить людям, кто такой Темный Лорд. И насколько он превосходит обычного мага по силе. Я вновь мысленно улыбнулся. Но нужно делать дело.

— Привести наши «гостей», — приказал я Сивому. Оборотень ухмыльнулся и, прихватив нескольких подчиненных, исчез за дверью. А я кивнул Яксли. Тот тоже быстро вышел.

Несколько минут спустя у правой стены стояли Поттер, Снейп, скованные цепями Грюм и Флетчер, а также один из Альбусовых немцев. Перед троном лежали два тела. Волдеморт и Дамблдор. На трупы смотрели с непониманием, злорадством и ужасом.

Я взглянул на Поттера. Его немедленно подхватили под руки и подвели к подножию трона, как раз между трупами. Его трясло от страха, но смотреть он старался мне прямо в глаза. Глупый наивный мальчишка. Но и не воспользоваться возможностью я не мог. Точнее, мог, но не стал сдерживаться и легко проник в его память. Любопытно. Разговор Поттера со Снейпом промелькнул почти мгновенно. Я мысленно ухмыльнулся. Как я и подозревал, Альби пытался играть со мной и с судьбами других людей даже мертвым. Но не меня ли называли Лордом Судеб? Вот и будем эти судьбы менять, Альбусу вопреки.

Я посмотрел на Снейпа и ухмыльнулся.

— Крестраж, говоришь? Умереть, говоришь? Ну-ну.

Я перевел взгляд на Поттера.

— Нет, юный Поттер, я тебя разочарую. Нет в тебе крестража. Так что можешь жить и дальше. Мне не нужна твоя смерть. Как тебе и говорил Драко Малфой, я не верю в пророчества. Тем более изреченные в присутствии ныне покойного Альбуса. Слишком уж любил старик манипулировать людьми.

Глаза Поттера загорелись.

— Неправда! Директор Дамблдор был хорошим человеком! А…

Дальше я его не слушал, а задумчиво смотрел на Снейпа. Вот он, юношеский максимализм, в действии. Максимализм и основательно промытые мозги.

— Да, да, — перебил я, наконец, пылкую речь. — Я убийца. Я убил «доброго дедушку» Альбуса Дамблдора. Я и не отрицаю этого, мальчишка. Вот только истина, увы, несколько отличается от твоего мнения. Помолчи, — заткнул я его невербальным Силенцио. А то наговоришь сейчас лишнего, и мне придется тебя откруциатить или заавадить. Но я хочу сделать немного иное. Все годы твоей учебы тебя, глупый мальчишка, оберегали мои Упивающиеся Смертью. Иначе ты давно бы был мертв, — Поттер, не в силах говорить, отчаянно замотал головой. Я хмыкнул. — Не веришь? А придется! Каждый раз, когда ты встречался с Упивающимися, тебе блокировали частицу памяти.

Я видел, как расширяются глаза Снейпа. Уж он-то знал о том, что лгать в подобных случаях я не любил никогда. Я же не Альбус. Северус смотрел, как поднимается моя рука и перстни приближаются ко лбу Поттера.

— Вспомни! — приказал я ему, снимая блоки с памяти. Поттер вздрогнул и ухватился руками за голову. Знаю. Вспоминать заблокированное — это больно. Очень больно. По моему знаку Алекто Кэрроу влила ему в рот заранее приготовленное обезболивающее зелье. Он и не сообразил, что произошло, настолько был поглощен этой болью. Флакончик она протянула Снейпу. Я усмехнулся, глядя на это. Нет, Северус, ты мой, и я тебя не отпущу. А потому, убедись, что мальчишке влито именно обезболивающее, а не подчиняющее зелье, например.

По моему знаку Поттера усадили на тут же появившийся стул, рядом со Снейпом. Чтобы прийти в себя, ему нужно было время. Значит, пока займемся другими. И к подножию трона вытащили немца. А под нос Снейпа сунули флакончик веритасерума. Затем сыворотка правды отправилась по назначению. Глаза «истинного арийца» остекленели. Вопросы ему задавал Торфинн Роули. А я смотрел, как разрастаются в душе Северуса обида и отвращение. Обида за очередное предательство тем, кого научился уважать, но он оказался совсем не таким, каким казался. Отвращение к делам Дамблдора явно отразилось на лице Снейпа.

К концу речи немца в себя пришел Поттер и тоже начал прислушиваться. А когда словоизлияние стало замедляться, два моих коротких слова поставили точку в череде преступлений этого человека.

— Авада Кедавра!

Я движением руки отшвырнул свежий труп к левой стене. А сыворотка правды уже капала в щербатую пасть Грюма.

О да! Это стоило ежедневного нытья Беллы, желавшей поскорее прикончить убийцу сына. Я видел, как, причиняя мучительную душевную боль, рушится все мировоззрение, заботливо выпестованное Альбусом в душе Снейпа. Рушится, оставляя пустоту. Видел, как дает трещину наивная вера Поттера в чистое и светлое. Как дрожат губы Гарри, а из глаз текут слезы. Видел горящие яростной ненавистью глаза Беллатрикс, сорвавшей маску и замершей рядом с коленопреклоненным Грюмом. И как эта ненависть сменяется радостью, когда я делаю утвердительный жест.

— Авада Кедавра! — разносится по залу звонкий от переполняющих ее эмоций голос. — Спасибо, Мой Лорд!

Не успевают оттащить тушу Грюма, как его место занимает воющий Флетчер. И грязь хлещет с новой силой. О, сколько преступлений выплыло на свет. От всего этого, от грязи и подлости некоего Великого Светлого, корежит даже моих Упивающихся и оборотней. На труп Альби смотрели горящими ненавистью глазами. Его разорвали бы, да у меня на него были другие планы. Его чучело будет хорошим украшением моего кабинета. А из шкуры Грюма получится отличный барабан, Белле в подарок. Для поднятия настроения, так сказать.

Но ладно об этом. Тушка Флетчера отправилась в компанию к Грюму. Пришло время нанести последний удар по Альбусовым закладкам в мозгах Снейпа и Поттера. Поэтому Силенцио полетело во всех, кроме доверенных Упивающихся у трона. Очередную дозу сыворотки правды выпил я сам. Вопросы мне задавал все тот же Торфинн Роули.

— Ваше имя?

— Воланд де Морт, — ответил я, так как не принял имени Волдеморта. И это мое единственное имя перед Магией. Я не принял даже Рейвена, которым звался у магглов.

— Вы убили Джеймса и Лили Поттер, родителей присутствующего здесь Гарри Поттера?

— Нет.

— Поясните.

— Я не мог этого сделать. Карлус Поттер за услугу взял с меня слово о непричинении вреда его семье. Раз. Я был обессилен ритуалом и просто не мог этого сделать. Два. Я знал о засаде и шел умирать. Три.

И дальше в том же духе. Я рассказал о Дамблдоре, который ввергал меня в безумие. О крестражах, которые я делал не по своей воле и впоследствии уничтожил. О моем предположении, что над Поттером был проведен неудачный ритуал создания крестража. Не мной. Упомянул, что этот ритуал не мог быть успешным просто потому, что к тому времени я пошел к бессмертию по другому пути, и сделать что-либо с моей душой стало попросту невозможно. О причинах, которые толкнули меня самому пойти в предполагаемую засаду.

Должен сказать, что при желании я мог бы сопротивляться веритасеруму, но не делал этого из-за Снейпа, бывшего легилиментом. Он не мог читать мои мысли, но вот определить ложь при применении на мне сыворотки правды смог бы. А мне это нужно? Нет. Значит, правда, правда и только правда. Но не вся. Зачем кому-то знать о существующем крестраже? Правильно. Незачем.

Когда я пришел в себя, Снейп с Поттером выглядели потерянными и морально раздавленными. Увидев то, что хотел, я кивнул Драко Малфою на Поттера, и тот увел бывшего противника в его апартаменты.

Снейп же как-то потерянно смотрел на меня. Я подозвал его ближе и накинул чары от подслушивания. Мне не нужны были его признания и повинные речи. Но нужен был он сам. А потому я просто сказал.

— Да знаю я все. И о Дамблдоре. И о твоем предательстве, глупый мальчишка. И надо бы тебя хорошенько проучить, да сына твоего жалко.

Снейп пошатнулся, как Люциус недавно. Но так как косяков тут не было, то равновесие ему пришлось обретать самому. Так что мотнуло его изрядно. А я снял чары от подслушивания. Теперь они были уже ни к чему.

— Сы-ын? — простонал Снейп. — Но…

— Ничего не хочу знать! — оборвал его я. — Мальчик твой. Уж можешь мне поверить. Генри, подойди! — позвал я юношу в серебряной маске.

Люциус Малфой замер и прислушался. Секунду назад ему показалось, что уши уловили какой-то посторонний звук. И это в его собственном кабинете, который недавно освободил Лорд, перебравшись в одни из гостевых покоев? Он постоял, прислушиваясь. Звук не повторялся, и, пожав плечами, Люциус решил, что ему померещилось. Мало ли, нервы изрядно расшатались за последнее время. Он сел за письменный стол и потянул на себя верхний ящик. Внезапно посторонний звук раздался снова! Это явно трещала раздираемая материя! И слышалось это со стороны платяного шкафа, где он всегда держал мантию Упивающегося. Люциус вскочил и, подкравшись к шкафу, резко распахнул дверцу. Крупная крыса метнулась между его напряженных ног и, на ходу перекинувшись в мальчишку, с хохотом исчезла за дверью! На плечиках висел только ворот мантии с клочком ткани и рукавами. Все остальное, кучкой лохмотьев, валялось на дне шкафа.

— А ну стой, гадкий мальчишка! — заорал он и кинулся вслед проказнику. Питер удирал, хохоча и петляя по коридору, ловко уворачиваясь от обездвиживающих чар. А Люциус чувствовал, как его губы непроизвольно растягиваются в веселой улыбке.

* * *

Я слушал вопли возмущенного Люца и улыбался. Питер снова начал шутить, как в старые времена. Вообще он очень легко принял то, что оказался в детском теле. Мне казалось в последнее время, что он, оказавшись ребенком, стал счастлив. В его поведении проявилось много присущих ему в детстве черт. Пусть так. Я снова улыбнулся, слушая радостные вопли Пита и голос Малфоя. Голос, которого тоже стал веселым. Пусть будет так.

С момента моего «официального» возвращения минуло уже полгода. За это время было сделано немало. Существенно укрепилось положение моих вассалов в Англии. За этот срок происходило следующее: возрос до немыслимых высот, а к настоящему моменту уже практически стих визг недовольных. Было совершено несколько покушений на моих людей. В результате умерли старшие Уизли, все Лонгботтомы и еще несколько членов Ордена Феникса. Вначале после пропажи Альбуса министерство начало проводить агрессивную политику и мешать моим планам. Это продолжалось до тех пор, пока мне окончательно не надоело. Ну, не отличался я особым терпением в подобных случаях. А потому решил покончить с подобным раз и навсегда.

И очередная операция Аврората, неожиданно для министра, увенчалась успехом. В одном из домов Яксли был захвачен Антонин Долохов, считавшийся покойным.

* * *

Антонин сидел в неудобном металлическом кресле, прикованный цепями, посреди зала суда. Кресла занимали члены Визенгамота, собравшиеся по такому случаю практически в полном составе. Кресло председателя оккупировал сам министр магии Корнелиус Фадж. Рядом с ним расположилась довольная Долорес Амбридж, в своем неизменном розовом костюме. Антонин обвел присутствующих внимательным взглядом. Здесь были верные Фаджу и Дамблдору люди. А вот бледной макушки Малфоя видно не было. Яксли, как знал Антонин, сидел в камере Аврората и ждал своей очереди. Присутствующие смотрели на него злорадно и надувались от собственной значимости и величия. А он ухмылялся в душе и внимательно прислушивался. Впрочем, это было бесполезно. Чары надежно отсекали от зала все звуки снаружи. Но Антонин предполагал, что там могло происходить. Недаром Лорд приказал ему попасться.

— Мне нужен повод, — сказал Он тогда, задумчиво вертя перо в пальцах. — И вся свора в одном месте.

И Долохов этот повод дал. Он знал о любви Лорда к некоторой театральщине, а потому уселся поудобнее и приготовился наблюдать.

* * *

— Кхе — кхе! — поднялась со своего места и прокашлялась Амбридж, привлекая внимание. И под довольным взглядом министра принялась излагать причину сегодняшнего собрания.

* * *

Я смотрел как оборотни и Упивающиеся втягиваются в холл министерства. Вот и пришла пора навести в Англии порядок. Я больше не желал терпеть всех этих Дамблдоров и хитрожопых министров. Как, впрочем, и их прихвостней. Для этого мне и нужен был Долохов в Визенгамоте. Так мне не нужно было собирать всю расплодившуюся шушеру по их норам. Они должны были собраться сами. В одном месте.

Когда из каминов появились пять десятков оборотней и тридцать Упивающихся, я отшвырнул в сторону жетон, где значилось — Воланд де Морт, захват министерства, и пошел за своими людьми. Следом за мной шла пара Лестрейнджей, Люциус, Яксли, которого быстро извлекли из камеры и привели ко мне, и прибывший ради такого случая из России Нотт. Заскребла по полу чешуя Ссаашесс. А камины продолжали извергать оборотней и Упивающихся Смертью.

Все встречавшиеся на пути маги жались к стенам и пытались стать как можно незаметнее. Я зло усмехнулся. Какое сопротивление? Об этом не было и речи! В этом отношении глупый мальчишка Лонгботтом со своей сумасшедшей бабкой заслуживали куда большего уважения. Пусть они и не нашли ничего лучшего, чем напасть на Беллу при посещении Лестрейнджами банка. Это закономерно обернулось смертью обоих. Жаль. Род пресекся. Ну да ладно. Я отбросил посторонние мысли и заавадил двух дементоров, охранявших зал, где проходило заседание Визенгамота. Авроры, что контролировали тварей, бледными статуями замерли у стен. Я равнодушно скользнул по ним взглядом и ударил сырой маной в запертые чарами двери в судилище. Громыхнуло. Затем я полюбовался на результат своих действий. Створки дверей распахнулись, причем обе перекосило, а правая и вовсе повисла на одной петле. Потом я шагнул внутрь.

Ко мне повернулись десятки лиц. Увидев Упивающихся, многие бледнели. Но нашлись и те, чьи лица покраснели от гнева. К последним относился и обнаглевший, зарвавшийся от безнаказанности, министр. Глава отдела правопорядка, Амелия Боунс, схватилась за свою палочку. Сильная и смелая женщина. Я не хотел лишних смертей. Именно из-за того я прихватил с собой василиска. Хотя настроить грузовой портключ на холл министерства было той еще морокой. Люциусу пришлось основательно поинтриговать и потратиться. Но в этом случае цель оправдывала средства. При виде чудовищной змеи желание сопротивляться как-то быстро исчезло даже у самых смелых. Не зря василиск считался опаснейшим в мире монстром.

Вот только все это никак не коснулось министра! От его багровой рожи едва искры не летели.

— Что вы себе позволяете? — заорал этот дурень и поднялся на ноги. — Арестовать!

Это он уже приказал десятку присутствовавших тут авроров. Я с интересом посмотрел на них. М-мда, хоть бы один дернулся. Куда катится магический мир? Где те маги, что проливали кровь, сражаясь со сторонниками и вассалами Гриндевальда? Альбус повывел? Нет, были, конечно, и сейчас в аврорате маги, что рискнули бы выйти и против меня. Хоть и знали, что не победят. Вот только их число было ничтожно. А тех, что были, блокировали в Аврорате мои Упивающиеся с оборотнями. Невыразимцев, которые могли преподнести неприятный сюрприз, блокировал и уговаривал Августус Руквуд, которого большая их часть помнили и когда-то уважали.

Ссаашесс свилась кольцами рядом с железным креслом, где сидел улыбающийся Антонин, и я с удобством устроился на одном из колец, спиной опираясь на другое. Вассалы встали вокруг, контролируя магов.

Фадж продолжал изрыгать ругательства и слюни. Наконец мне это надоело, и я опустил щиты, высвобождая ауру. Министр мгновенно заткнулся и стремительно побледнел. Я даже удивился, как это ему так быстро удалось? Тала-ант! Но отбросив мысли об этой ерунде, я вернулся к более важным вопросам.

— Итак, разрешите представиться, а то я вижу, многие из вас меня не знают, — я обвел глазами настороженных и испуганных магов. — Лорд Воланд де Морт.

Я посмотрел в ненавидящие глаза Боунс и усмехнулся.

— Да, я Темный Лорд, Тот-Кого-Нельзя-Называть, убийца, чудовище и прочее, прочее, прочее.

Я прервался и вновь прошелся взглядом по лицам тех, кто управлял магическим сообществом. И едва не скривился презрительно. Таких людей, как Амелия Боунс, было очень немного. Скорее даже, исчезающее мало. Эх…. Но не за этим ли я здесь?

— Как видите, меня так много, а вас так мало, и я решил, что такому замечательному Мне стоит взять власть себе. Молчать! — прервал я недовольный гул, последовавший за моим заявлением. — На кладбище хотите? Нет? Вот и замечательно.

Я покосился на звякнувшие от движения оковы Долохова, и они с грохотом рухнули на пол. А Антонин, встав, принялся растирать запястья.

— О чем это я? — я сделал недоуменную мину. — Ах да! Вам, «господин министр», надлежит написать и объявить народу отречение от власти. Вашим преемником станет Корбан Яксли. Его заместителем — Люциус Малфой.

Я подождал какой-то реакции от министра, но он сидел потерянный и разом осунувшийся.

Зато побагровела Долорес Амбридж. М-м, дамочка амбициозная и умеет работать. Инициативна. Хоть и заносит ее временами. Ладно, Корбан и Люци найдут, как ее использовать с наибольшей пользой для нашего общего дела. Теперь это их вотчина.

— Мне не нужны ваши жизни, — продолжил я. — Но все служащие будут проверены. Никаких исключений не будет. Мне безразлично, любите вы меня или ненавидите. Это ваше дело. Но вот на вашей работе это сказываться не должно. Иначе Азкабан покажется вам весьма привлекательным местом….

* * *

Хогвартс встретил нас гробовой тишиной и сотнями испуганных глаз. Я прошел через Большой зал к столу преподавателей и всмотрелся поочередно в глаза каждого. Филиус Флитвик смотрел настороженно и с любопытством. Минерва МакГонагалл с ненавистью. Северус Снейп с каменной рожей. Старый Филч, устроившийся, как и всегда, с краешка, спокойно. Остальные испуганно. И только Рубеус Хагрид ощерился и напрягся, готовый броситься. Останавливал его только Поттер, который шел за мной следом.

Я решил вернуть Поттера в школу. А прошедшее время было потрачено на вдумчивое исследование его шрама и магической структуры. Как я и предполагал, над ним был проведен неудачный ритуал по созданию крестража. Крестражем он, конечно, не стал, но и последствия были. Между воплощенным крестражем, кроме меня, и им образовывалась связь. Ему передалось знание парселтанга. А побочным явлением стала сильнейшая головная боль при попытках прочитать его мысли. Причем работало это только с тем, кто нес в себе частицу Волдеморта. И почему-то эта особенность не работала со мной, видимо, не считая отсеченный крестраж частью Волдеморта. Забавный казус. Кроме того, его магические структуры были повреждены и искорежены. Отсюда отставание в росте и плохое зрение. Мне пришлось изрядно повозиться, чтобы избавить его от последствий ритуала. Но хватит об этом.

— Директором Хогвартса, пользуясь правом крови Слизерина, я назначаю Северуса Снейпа, — я обвел взглядом преподавателей и вздрагивающих учеников.

— Мне не нужны ваши жизни, — в который уже раз за последнее время мне пришлось повторять эту фразу. И все равно не верили! Ждали, идиоты, что начну круциатить и авадить всех встречных. Репутация, однако.

Драко Малфой стоял справа от Лорда и, как и он, смотрел на багровый закат. Здесь, в горах Шотландии, закат был как-то особенно красив. Однако мысли его возвращались к прошедшим годам. Он вспомнил, каким наивным был тогда, двадцать с лишним лет назад, когда Лорд захватил власть в Англии. Тогда он, как и остальные вассалы Лорда, думал, что все плохое осталось в прошлом и Воланд просто чудит, создавая по стране сеть подземных убежищ. Как же они все ошибались! Каким-то невероятным образом Лорд чуял предстоящие неприятности и усиленно готовился к ним. Невзирая на ворчание вассалов, он наполнял убежища всем необходимым для жизни, тратя на это просто колоссальные деньги. По всему миру опять прокатилась волна грабежей магглов. Только изымались теперь продукты питания для длительного хранения и материалы, пригодные для создания амулетов: металлы и камни. Целые залы подземного города, созданного в горах Шотландии, набивались магическими ингредиентами, древесиной и многим, многим другим. Сам скрытый в толще камня город, постепенно разрастался, оставаясь незаселенным. В нем, в одном из залов, медленно, но верно создавался центр портальной сети, соединявшей его с потайными убежищами, раскиданными по всему миру. Все это продолжалось годами.

Остальные маги забеспокоились только тогда, когда было уже поздно. Нет, на магический мир, как таковой, нападать никто не собирался. Прорвался вызревавший десятилетиями конфликт в мире магглов. Началась третья мировая война.

Огрызнулась обложенная со всех сторон врагами маггловская Россия, границы которой неосмотрительно были нарушены вооруженными идиотами одной из многочисленных «суверенных и незалэжных», в очередной раз науськанными из-за моря. Потревоженный в берлоге Медведь, которому снился очередной сон о меде, нефти, газе и прочем, что выгодно можно продать, раздраженно хлопнул лапой. За что был радостно обгажен заморским орланом с недосягаемых, как ему думалось, высот. Вот только разъяренному медведю, как всем известно, глубоко были параллельны чьи-то там вопли. Прет такая зверушка за наглецом, посмевшим ее обидеть, так, что только треск по лесу стоит, да звери во все стороны разбегаются. А рискнувший заступить дорогу огребет так, что всей округе еще долго икаться от страха будет. А это самое, заморское, рассчитывая, что яйца и гнездо далеко, взяло и сунулось!

Конфликт набирал обороты долго и незаметно. А когда спохватились, было уже слишком поздно. В ход, чтобы загнать мишку в берлогу, а его лес поделить, пошло оружие, вплоть до ядерных дубин. В итоге к радостно скалившимся из-за моря звездно-полосатым птичкам прилетела в гости знаменитая Кузькина мать, в сопровождении многочисленной родни.

Магические кварталы, поселения и мэноры были известны. Чтобы ослабить атакуемую страну, били и по ее магам.

Драко помнил, как во второй раз погиб Темный Лорд. Подобно титану, державшему небо, он удерживал от падения щиты Хогвартса, давая преподавателям и вассалам возможность спасти детей. Им уйти удалось. Ему — уже нет. Вернулся Лорд всего через пару недель, помолодевшим и, по ощущениям Драко, еще более сильным, чем был раньше. С тех пор они, уцелевшие, и жили здесь, в том самом подземном городе. Здесь, в Шотландии, еще можно было жить. Европа, как и остальной основательно населенный магглами мир, представляла собой громадное зараженное радиацией кладбище, полное руин некогда красивых городов. Радиация убивала даже здесь. Они, маги, могли совладать с ее воздействием. Магглы — нет.

Лорд вздохнул и направился к люку, который вел на лестницу, уходившую вниз. Драко остался один. Он поднял глаза и посмотрел на звезды, вновь ставшие видимыми. Несколько лет небо застилала поднятая взрывами пыль и пепел, выброшенный разбуженными вулканами. Царил холод. Гибли люди и животные, птицы и насекомые, рыбы и населявшие моря и реки твари, растения.

Он долго смотрел в небо, а затем улыбнулся. Лорд дал людям надежду. В убежищах выживали не только маги. Там укрылось и множество маггловских семей, ныне служивших Лорду Воланду. Было собрано и множество домовиков. А также некоторые виды магических животных, семена и саженцы растений. Но и у магов, и у магглов был шанс. Недавно Лорд взял себе сразу трех жен, которые уже сейчас забеременели. А это для всех означило что? Правильно. Уверенность в том, что все будет хорошо. А Драко и так это знал. Теперь бессмертным был не только Лорд, но и весь его расширившийся внутренний круг. Драко не знал деталей, но молодыми вернулись погибшие в Лондоне Яксли и Роули. А кровь и частицы плоти были взяты у каждого из Упивающихся. Знал он о том, что уже разработаны площадные заклинания для очистки земли и воды от радиации и защита от нее. Знал и о давней мечте Лорда: космическом корабле, строительство которого не афишировали и теперь. Но корабль, практически завершенный, давал шанс на выживание и при самом неблагоприятном исходе в дальнейшем. Но в то, что все станет настолько плохо, Драко не верил. Он верил в то, что все будет хорошо. Ведь могучий и бессмертный Темный Лорд с ними.