Путем чужого пророчества (гет)

Мы серьезно рассорились с Северусом. Первый раз за столько лет. До сих пор не могу осознать. Всю ночь ворочалась, все гадала и не могла поверить. Вернее не хотела, хотя в глубине души уже знала правду.

Встретились на нашем месте. Снейп выглядел нервным и за невозмутимым взглядом пытался прятать злость, но старался держать себя в руках.

— Это правда, Лили? Вся школа судачит, что ты встречаешься с Поттером, — прямо спросил он, испытующе глядя мне в глаза, словно хотел прочесть там ответ.

— Конечно нет, Сев, как тебе такое в голову только пришло, — приветливо, но немного раздраженно ответила я.

— Но тогда почему он так поступил, если между вами ничего нет? — продолжил допытываться он, подозрительно прищурившись. — Он все равно что признался тебе в любви перед всей школой.

Надо сказать, меня его слова взбесили. Во мне все больше поднималось раздражение, как пена в котле с зельем. Захотелось плюнуть на все, послать Снейпа с его ревностью и Поттера с ненужной навязчивостью, куда подальше, но пока еще я держалась. Мне нужны были ответы.

— Почему бы тебе не спросить его самого? — холодно ответила я. — Лично меня не интересуют мотивы дурацких поступков Поттера, и я сто раз уже тебе об этом говорила.

— Но согласись, это выглядит подозрительно, — не сдавался Снейп, испытывая мое терпение, — стал бы он строить из себя идиота, если бы серьезно не надеялся на взаимность?

— Какого лешего, Северус? — вместо ответа резко сказала я, отбросив политес. — Я пришла пообщаться с другом, а попала на допрос. С какой стати я вообще должна перед тобой отчитываться? Ты мне не отец и не муж. Если не веришь моим словам, твое право, но не докучай мне тупыми вопросами, а сразу иди и спроси у тех, кому сможешь поверить. Я не собираюсь тратить время на оправдания перед тем, кто не желает услышать.

Снейп опешил от моего отпора и даже смутился, но не оставил упрямства, ясно читаемого на лице, решил идти до конца и вытрясти из меня всю правду. Разборки обещали затянуться. Вспомнив, что лучшая защита — это нападение, решила идти напролом.

— Ты мне лучше скажи: это правда? — решительно спросила. — Правда, что ты под поддержкой клуба проклинаешь и травишь неугодных тебе учеников?

— Это не совсем так, Лили, как выглядит, — по-настоящему смутился Снейп. — И вообще, это не твое дело, — неожиданно жестко ответил он, упрямо вскинув надменный и непреклонный взгляд. Я даже удивилась от таких перемен. Обычно он всегда кивал и соглашался. — Не лезь в это дело, Лили, — уже мягче добавил он, и его взгляд потеплел, — ты просто не понимаешь, что происходит.

Но я уже ему не верила.

— Я бы и не лезла, Снейп, — холодно ответила ему, — только ходят слухи, что ты проклинаешь всех, кто меня как-то задел. Понимаю, что тебе нужна какая-то высокая цель для оправдания своих гнусных поступков, но не вмешивай в это меня — не хочу иметь с этим ничего общего. Я видела сегодня Сивенсона в Больничном крыле, и считаю, что несколько слов, сказанных в запале, не стоят такой жестокой мести. Тем более, все равно, что обо мне думают мне люди, которые мне безразличны.

— Да что ты понимаешь, — вскинулся Снейп, и его лицо перекосило от злости, — я просто пытаюсь тебя защитить.

Честно говоря, испугалась его вспышки. Он внезапно подскочил и забегал по комнате, стиснув кулаки. А потом резко остановился прямо передо мной и вскинул злой взгляд.

— Думаешь, ты в безопасности, раз под покровительством Слизнорта? — прошипел он. — Только что не покалечат и не проклянут. Ты хоть понимаешь, как тут относятся к таким, как ты? Мы живем в магическом мире, тут любое слово может потребовать подтверждения. Если бы Сивенсона взяли на слабо, ему бы пришлось пойти и сделать все то, о чем он просто трепался. Тут можно даже в карты проиграть желание и потребовать что угодно. Я просто показал, что будет, если тебя заденут, чтобы никто не распускал ни язык, ни руки. Просто не вмешивайся в это, Лили, — подытожил он. — Жаль, что ты это узнала. Ты слишком наивна и чиста для всей этой грязи. Не волнуйся, я разберусь сам.

— Как благородно, — презрительно процедила я и пару раз лениво хлопнула в ладоши, — пока чистая невинная Эванс в полном неведении идет по жизни не касаясь земли, верный друг хранит ее покой, чтобы она и дальше пребывала в блаженной наивности. Прямо готовый сюжет для романа, гарантирую, барышни обрыдаются. Вот только не нужно прикрываться мной, Северус, — яростно вскинулась, прожигая его холодным взглядом. — Я проверила список странных попаданий в Больничное крыло с начала года, и там многим больше тех, с кем я могла пересечься. Я не так часто патрулирую замок, чтобы общаться с кем-либо. С какой благородной целью ты уложил на Больничную койку остальных? Может ответишь прямо, раз мы так с тобой разоткровенничались?

— У меня не было выбора, Лили, — неожиданно спокойно ответил Снейп, выглядя при этом гораздо взрослее. — Чтобы выжить и пробиться, нужно примкнуть к одной из сторон. Я выбрал сторону.

— Зачем? — простонала я. — Куда ты торопишься? Давай мыслить логически. Идет война, и мы не знаем, кто одержит победу. Ты мог бы сохранить нейтралитет, притвориться на годы учебы, что выбираешь, потом уехать, вернуться, когда все закончится, и примкнуть к победителю. Ты поставил на Лорда, но если победит другая сторона, тебя посадят, и все твои достижения не будут стоить и ломаного кната. Ты готов рискнуть всем ради сомнительных идеалов?

— Лорд не может проиграть, он слишком силен, — упрямо возразил Северус. — И его идеалы верны, просто ты этого еще не понимаешь.

— Может и так, Сев, но мне не будет места в этом идеальном мире чистокровных, — согласилась я, вставая. — Детство кончилось, Северус. Реальная жизнь — это тебе не Хогвартс. Во взрослой жизни тебе не простят дружбы с грязнокровкой. Для аристократов я грязное животное и не больше. Хотя, конечно, могут снизойти к твоей слабости и позволят держать питомца, раз ты к нему привязан. Но, как ты заметил, я слишком чиста для этой грязи и никогда не соглашусь стать игрушкой, даже у бывшего друга. Прости, но похоже нам пришло время расстаться и идти каждому своей дорогой. Ты по-прежнему мой друг, и я буду хранить в сердце память о тебе, но смотреть, как ты превращаешься в Пожирателя, у меня нет ни сил, ни желания. Прощай.

— Постой, Лили, — отмер друг и схватил меня за руку, — дай мне все объяснить, и ты поймешь.

— Тут и так все ясно, Северус, — ответила я, спокойно высвобождаясь из его захвата. — Если ты станешь Пожирателем, то рано или поздно этим закончится. Тебе прикажут убить, и ты убьешь, умереть, и ты умрешь, притащить меня на потеху дружкам, и ты притащишь и будешь смотреть — это правда жизни, которую ты не хочешь видеть. И мне бы хотелось, если так случится, знать, что мы чужие. Так будет легче, и тебе, и мне, принять эту правду, — добавила я и быстро вышла под его тоскливый взгляд. Наверное, в глубине души он тоже понимал, что так будет правильно.

* * *

Без Северуса было одиноко. Нет, мы молча кивали друг другу при встрече, я ловила его тоскливые взгляды, но и только. В расстройстве налегла на учебу, но мысли, что осталась совсем одна, удручали. Было ужасно жаль, что больше никогда Северус не заявится причесать мне волосы, Эйлин не позанимается со мной чарами, а я не научу Сева новому колдовству. Как раз этим летом думала попробовать освоить вместе с ним полет без метлы, заметку о котором нашла в тетради. Похоже, Лорд и впрямь мой папаша, и некоторые фишки спер у недолгой любовницы.

На факультете меня перестали доставать, да и я редко там появлялась. Поттер хоть и искал меня взглядом, но не приставал и несколько сбавил напор. Он все же расстался с Мэри и теперь встречался с кем-то с Пуффендуя. А моя жизнь потекла мирно и без происшествий, пока не случилось нечто такое, на фоне чего все мои переживания потеряли смысл.

Все случилось в начале марта. Мы усердно трудились, совмещая учебу, обязанности и общественную деятельность с подготовкой к экзаменам. Ничего не предвещало беды. В субботу Люпин опять «приболел», и я одна повела детей в Хогсмид.

Настроение с самого утра было отвратительным. Небо затянуто тучами, третий день накрапывал мелкий противный дождик. Улицы казались слишком шумными из-за детских голосов и патрулей. Мантия, хоть и зачарована от холода, но от ветра и сырости совсем не спасала, а каша из размокшей глины под ногами не прибавляла настроения. Даже Годрик не пожелал вылезти из-под пледа и остался в спальне. Если бы не обязанности старосты, тоже не вышла бы сегодня из комнаты.

Наконец под башней с часами на площади собрались нагулявшиеся счастливые галдящие дети, увешенные покупками. Пересчитала всех по головам, оказалось, двоих нет. Пришлось задержаться. Подошла Алиса. Она возвращалась в замок и предложила отвести всех самой, а мне дождаться опоздавших. Я согласилась. Но не успели мы сдвинуться с места, как в конце улицы, куда как раз ушел патруль, раздались хлопки аппарации, взрывы и вспышки заклятий.

На автомате выставила круговой щит, усилив его магией, закрыв всех присутствующих. Это спасло нас от первой атаки. В ярких вспышках под громкие хлопки появились люди в черных плащах и белых масках. Они стали молча кружить вокруг нас и кидаться заклятьями.

Было очень страшно, совсем не то что смотреть в фильме или пролистывать колдофото в «Пророке». Я как-то враз забыла, чему нас учили, растерялась, не зная, кого атаковать, и просто держала щит, пока Алиса довольно метко атаковала, правда, ее без труда отражали, а дети сгрудились в кучу, прячась за нашими спинами. Напор на щит усилился, воздух словно потрескивал, вокруг расцветали вспышки, и лучи заклятий пересекались в пространстве, расцвечивая небо цветными всполохами.

— Кора, — в отчаянии крикнула я, не ослабевая внимания, держать щит становилось все труднее, благо он не пропускал заклятия. В круге появилась моя хогвартская домовушка. В пару секунд оценив обстановку, застыла, прижав уши руками к голове, и втянула голову в плечи.

— Перенеси нас в Хогвартс, быстрее. И попроси помощи для остальных.

Она торопливо кивнула и схватив двоих, исчезла. Потом появились еще домовики и похватали остальных. Их хлопки меня отвлекли, всего на мгновение, но этого хватило. На сферу упал черный сгусток, растекся кляксой. Щит, дрогнув, замерцал и исчез. Перед тем, как в меня попало проклятье, успела кинуть в одного Сектумсемпру — единственное атакующее, что пришло мне в голову в тот момент. Последнее, что запомнила, — распятое тело Алисы, невидимой силой вздернутое в воздух прямо надо мной, и мертвые глаза домовика, который не успел нас спасти.

Пришла в себя от боли. Кто-то не осторожничая грубо шарил по телу и задел ногу, снимая с меня ботинки. Похоже, я вывихнула щиколотку. Потом почувствовала покалывание каких-то чар.

— Брюнетка не подойдет, ее к остальным, — послышался грубый голос. — А рыжую оставь здесь и этих четырех тоже. Неплохой улов, хозяева будут довольны.

— А на кой-они им? — равнодушно спросил второй, методично стягивая с меня одежду и шерстяные чулки.

— На ритуалы, поди, на что еще, — ответил первый, судя по шороху, проделывая то же самое с остальными.

— Может, это, повеселимся с брюнеткой? — предложил второй и, судя по звуку, сплюнул на пол, — все равно она не подходит. А так одной больше, одной меньше, кто их считать будет.

— Не велено трогать, — возразил первый.

— Да кто узнает-то? — откровенно возмутился второй. — Сидим тут уже неделю, и не выйти никуда.

— Сегодня Сама будет, — со значением сказал первый, — а ей все сгодится. Никаких грязнокровок не напасешься. Этой все равно, с кого шкуру снимать. Чего я только в жизни не повидал, а всякий раз мороз по коже.

— Это да, огонь баба и красивая. Я бы ей присунул, — размечтался второй, погладив меня по внутренней стороне бедра шершавыми пальцами.

— Заткнись, придурок, — осадил первый, — забыл, что ли, как она в мозгах шарит? Узнает, без причиндалов останешься и без шкуры заодно, — заржал первый, забрав ворох одежды и идя к выходу. — Чернявую не забудь.

Послышалось натужное кряхтение и тяжелые шаги.

— Так когда, говоришь, гостей ждать, может, я успею в деревню сгонять? — послышалось издалека под скрежет замка.

— Сказано сегодня, значит сегодня. Жди и не рыпайся. Погоришь ты когда-нибудь, Меченый, со своими бабами. Вот завтра золотишко получим и смотаемся. — И они, беззлобно переругиваясь, пошли по коридору.

Когда наступила тишина, выпустила магию и обшарила помещение. Она не показала сигнальных или еще каких чар, и я открыла глаза. Рядом со мной нашлись еще несколько девушек то ли в обмороке, то ли под сонными чарами, а находились мы в небольшой камере, одну стену которой занимала решетка. Потолка, как такового, не было. Просто стены постепенно сужались, и где-то на большой высоте образовали что-то вроде маленького окна, забранного железной сеткой.

Дальнейшая разведка показала, что за прутьями решетки длинный широкий коридор и много камер, подобной нашей, с людьми и без.

Мы все были в одном белье и палочек ожидаемо ни у кого не было. Хорошо мои летние приобретения не подвели, и на камере не было гасящих магию чар. Видимо, никому в голову не могло прийти, что девчонка пронесет с собой профессиональные артефакты.

На улице, судя по темени, было довольно поздно, и я ужасно замерзла. Босые ноги просто оледенели, а кожа покрылась мурашками. Нужно было выбираться. Попробовала обратиться. Получилось. Осталось придумать, как поступить. Сама я выберусь без проблем, но вот что с остальными? Да и Алису нужно найти, я без нее не уйду.

Первым делом достала из мешочка на шее зелье и залечила ногу. И мне пришла мысль. Вытащила из крепления запасную палочку и наслала на девушек глубокий сон. Потом трансфигурировала их в бусины и закинула в мешочек. Теперь мне нужна была Алиса.

Обратилась пауком и быстро перебирая лапами побежала в соседнюю камеру, где и нашла подругу. Прикинула, что успею в случае чего нырнуть в какую-нибудь щель и затаиться. Решила рискнуть.

Обратилась в человека и проделала все то же самое с другими пленными. Так и бегала из камеры в камеру, собирая бусины. Магия подгоняя, словно сама вела меня по какому-то одной ей известному следу.

Какие-то камеры обходила стороной. Некоторые были пусты. Чем дальше по коридору, тем усиливалась зловоние, словно пленные находились тут долгое время. Из некоторых несло кровью, рвотой и тянуло животным ужасом. Кто-то из пленников, видимо, был в сознании, стонал и лязгал цепями — я видела висящий на стене силуэт. А я бегала в темноте, не думая ни о чем, торопясь собрать как можно больше бусин.

Наконец, камеры по моей стороне закончились. Положила последние бусины в мешочек и уже хотела перекинуться и вернуться, когда почувствовала взгляд. Напротив камеры находилась другая. Там сидел ребенок и внимательно смотрел на меня. Белокурая девочка лет пяти. Одежда в грязи, ленточка потерялась и тонкая косичка расплелась с одной стороны. Ее недетский, серьезный и спокойный взгляд пробирал насквозь.

Я замерла. Не зная, на что решиться. Если она закричит — мне крышка, но девочка молчала, просто пытливо смотрела на меня. Я ободряюще улыбнулась и кивнула, превратилась и побежала в ее сторону, но неожиданно застыла, словно с разбегу врезалась в стену. Каким-то образом поняла, что мне не дают этого сделать, и еще одну бусину не донесу. Мешочек был бездонным и в него можно было запихнуть всех, но на контроль и концентрацию я трачу свои силы, а у них есть предел. И мой на сегодня закончен.

Не знаю, как, но девочка все поняла. Ее взгляд словно потух, и она просто закрыла глаза и уткнула лицо в коленки, как, видимо, сидела до моего появления. Сердце сжалось от боли. Я собрала так много бусин, но чтобы спасти эту девочку, придется кого-то выложить. Хотя сейчас у меня даже не хватит силы превратить ее во что-то и спрятать. Стараясь не думать, я развернулась и побежала обратно, так быстро, как могла. Мне казалось, если остановлюсь, то просто сойду с ума.

В камере превратилась в летучую мышь и без проблем выбралась наружу цепляясь крючками на крыльях за камни и карабкаясь вверх. Потом полетела. Я почувствовала, когда пересекла защитный барьер, но ничем магическим меня не приложило — видимо, защиты была настроена на внешнюю угрозу, а не на внутреннюю.

Долетела до ближайшего дерева и обратилась совой. Летела без перерыва несколько миль, пока устало не приземлилась под деревом, чтобы послать Патронус в Аврорат.

— Меня зовут Лили Эванс, староста Хогвартса. Я сбежала из плена, где осталось еще много узников. Координаты — пять миль строго на север от точки вызова Патронуса. Иду в Хогвартс.

Потом снова обернулась совой и полетела в школу. Мне нужно было торопиться. Хоть я и вбухала много магии, но трансфигурированные люди могли в любой момент вернуться в исходную форму. Все зависит от магического потенциала самих магов. И тогда с ними случится то, что и с застрявшими в портале.

Долетела до Запретного леса и на последних силах обернулась рысью — не хотела светить своими умениями. Наверное, своим появлением нарушила какие-то чары, потому что возле ворот меня уже ждали директор, медик, Макгонагалл и Слизнорот. Я упала у порога и с трудом перекинулась. Сил почти не осталось. Все загалдели и заохали, а директор сдернул с плеч свою мантию и прикрыл меня. Потом наколдовал носилки и дружной группой меня отнесли в Больничное крыло.

— Профессор, скажите Северусу, что со мной все в порядке, — бормотала я, вцепившись в руку Слизнорту, который торопливо семенил рядом.

— Хорошо, Лили, сейчас, не волнуйся, — суетливо ответил он и, отцепив мою руку, отстал, видимо, чтобы послать Патронуса.

Когда меня сгрузили на постель, медичка хотела напоить сонной настойкой, но я оттолкнула кубок, дернула с шеи мешочек и высыпала его содержимое в большую чашу, предварительно с шумом вытряхнув из нее какую-то мелочь прямо на пол. Окружающие, видимо, решили, что я свихнулась.

— Ну что ты, Лили, не волнуйся, — заохала мадам Освальд, пока декан прикладывала к глазам платочек и поджимала губы.

— Профессор… бусины… нужно расколдовать, — прошептала я, почти отключаясь и прикрывая глаза. До директора дошло раньше всех. Он бросился к чаше и выхватил из кучи моего барахла одну бусину. Через пару секунд послышался хлопок, и перед ним зависло тело девушки. Все вновь заохали и забегали. Медичка заплакала и бросилась к камину. Послышались хлопки, как будто попкорн взрывается, и я открыла мутные глаза. Последнее, что запомнила, как в помещение ворвался бледный как смерть Северус, а из камина посыпались авроры и лекари в лимонных мантиях. Еще помню, как они пытались отцепить меня от Снейпа, но я держалась насмерть и сквозь сон бормотала что-то протестующее.