Bungle in the Jungle: Harry Potter’s Adventures (гет)

Как ты умудряешься оказываться в таких ситуациях? Серьезно! Может, смертельное проклятие и вправду убило тебя в младенчестве, а это — просто чья-то извращенная версия ада? Очевидно, все решили, что тебе нужно быть счастливым и общительным этим летом, даже если ты предпочитаешь горевать о Сириусе. Кто даст хоть один единственный крысиный хвостик за то, что хочет Гарри? За тебя определили, с какой девушкой тебе встречаться после неудачного свидания-другого. Ты проскальзываешь назад в дом Уизли. Он больше не твой. Чужой. И вообще никогда не был твоим. Это уже даже не Нора. Просто одна из твоих тюрем, и нет уверенности, друзья ли они тебе. Чем дальше, тем больше все похожи на тюремщиков. Ты нужен, чтобы выиграть их войну. Может, ты и в самом деле «урод», что-то вроде завлекающего на шоу паяца. Леди и джентльмены, дамы и господа, заходите посмотреть на чудесного Мальчика-Который-Выжил! Он говорит со змеями! Он борется с Темными Лордами! Всего лишь два сикля! Ты немного не в духе сейчас, да? Лучше подави свой гнев в зародыше, пока не случился ещё один инцидент со стихийным волшебством и ты, в стиле Локхарта, опять не очнулся 1 июля. Интересно, насколько сильным был выброс в прошлый раз, когда ты понял, что происходит.

Вот тебе и обещание Дамблдора не вмешиваться и быть откровенным. Вот тебе и дружба Гермионы, вероятно, единственный островок радости в грустном море твоей так называемой жизни. Ты мог ожидать такой глупости от Рона, но не от Гермионы! Существует поговорка: «Все имеет свою цену». Ценой её дружбы были должность старосты школы на год раньше срока, несколько дополнительных уроков и волшебный артефакт, чтобы учиться, учиться и еще раз учиться. Можно держать пари, что Дамблдор оплатил и квиддичную поездочку Рона. Всё-таки звание лучшего друга чёртова Гарри Поттера оказалось для него весьма прибыльно! Джинни понять очень просто. Её мотивы наиболее ясны. Так замечательно с её стороны взять и отложить отношения с Дином на дальнюю полку, сыграв летом в «давай поцелуемся, дружище Гарри» — а может, и не только летом. По крайней мере, они сказали, что прекратят поить тебя зельями. Может, Джинни по-настоящему тебе понравится. Нужно быть благодарным, да? Если бы ты не был так озабочен стараниями выпутаться из этого бедлама, ты уж нашел бы способ их всех «отблагодарить». Хорошо, что Риддл не знает, насколько просто подкупить этих людей.

— Прекрасно, Поттер, — твой внутренний голос внезапно напоминает интонации Снейпа. Это заставляет задуматься. — Прекрати себя жалеть и выясни, что делать дальше.

Ты готов поспорить, что тебе знакома рука, сварившая эти любовные зелья. Он, наверное, улыбался, когда готовил. Даже если и нет, ты добавляешь его к общему списку людей, которых нужно «поблагодарить». Список растет просто-таки гигантскими темпами, правда?

Ты быстренько составляешь список того, что нужно сделать. У тебя есть палочка, плащ, очки и одежда на тебе. Наверху в сундуке завалялось немного денег, но их недостаточно. У миссис Уизли твой ключ от хранилища, но ты даже не представляешь, где искать. Ещё есть метла. Можно улететь! Нет! Если они достаточно умны, чтобы все это провернуть, то на метлу следящие чары они тоже могли поставить — если ожидают, что ты ею воспользуешься. Шляпа хотела распределить тебя в Слизерин, так может, стоит, наконец, начать думать как слизеринец? От тебя ждут побега на метле или через каминную сеть прямо в дом Сириуса — ах да, уже твой дом. Сначала нужно попасть через камин в Косой переулок, потом в дом номер двенадцать. Не стоит оставаться там долго, надо лишь забрать оттуда парочку полезных вещичек и убираться. Может, встретишь Ремуса. Хотелось бы думать, что где-то в этом мире есть человек, которому можно доверять. Не может быть, что он был согласен с ситуацией. Но ты ведь никогда не допускал такой мысли и о Гермионе!

Девчонки только что вернулись. «Джинни очень симпатична при этом свете… Проклятье! Давай, Поттер, ты же можешь побороть даже Империус. Мерзкая смесь Снейпа не должна победить, ведь так?» Ты давишь желание обнять её и зацеловать до потери сознания. Лучше посмотри внимательно на часы или куда-нибудь ещё — это поможет. Какого чёрта! Вперед, уставься на гермионины сиськи. Черт возьми, почему бы и нет? Они смотрят на тебя как на вещь. Возместить им тем же — справедливо. Фактически, когда ты размышляешь об этом, честнее было бы соединить здесь плащ-невидимку, камеру Колина Криви, голую Гермиону под душем, парочку сисек в мыльной пене и дублирующее заклинание на этак сотню экземпляров фотографии, и пусть твоя сова доставит их всем мальчикам пятого, шестого и седьмого курсов. Возможно, надо бы подписать их так: «Староста школы награждает тебя отработкой за невинное развлечение!»

— Так что, ты никогда не задавалась вопросом выбора между Гарри и моим братцем?

— Фактически, Джинни, я люблю их обоих. Оба достаточно привлекательны, но Рон никогда бы не принял нас с Гарри как пару. Что и было доказано. Ну что ж, так даже лучше. Гарри нужно контролировать для его же пользы. Надо, чтобы он наслаждался жизнью. Я бы превратила его в книжного червя, а у тебя он более дружелюбный и открытый. Мне больно признавать, но ты — лучшая партия.

Джинни охотно соглашается. «О да, Джинни, если бы не это, тебе бы наверняка пришлось искать парня, пожелающего тебя без зелья!» — добавляешь ты тихо.

Ладно, может, слизеринцам ты бы фотографии и не послал. Но это не значит, что ты её прощаешь. Просто не хочется давать Малфою с его троллями материал для мастурбации. Вот и всё. Побыстрее бы они шли спать, чтобы можно было отсюда убраться.

— Я иду наверх. Ты хочешь остаться и почитать?

— Нет, мадам Помфри сказала, что мне нужен отдых, а наша прогулка меня утомила. Лучше позанимаюсь утром. Научные исследования доказывают, что ночная учеба плохо влияет на способность запоминать прочитанное. — Лицо Джинни прямо кричит: «Угомонись уже, а?»

В конце концов, две девушки, укравшие твое сердце и пробующие получить за него самую высокую рыночную цену, поднимаются наверх. Ты взбиваешь подушки — пусть кажется, что это ты как будто бы спишь под одеялом. Забавно, если при виде одеяла кто-то из них вдруг вспомнит, что сейчас — июль, какой бы ни была настоящая дата. Но сцена должна одурачить любого стоящего в дверях. Захватив нож из кухни, отрезаешь прядь волос. Возможно, компания манипуляторов окажет мне услугу и собьет Темного Идиота со следа. Ты разрушаешь часы Уизли, отламываешь свою руку и выводишь «ублюдки-манипуляторы» рядом со «смертельной опасностью». Быстро пишешь записку на куске пергамента и пробираешься к сараю для метел. Берешь метлу Джинни, когда-то принадлежавшую Биллу или Чарли, и прячешь её в углу под какими-то тряпками. Пусть думают, что ты взял её метлу вместо своей. Затем смотришь на свою записку и с одобрением перечитываешь:

Мои так называемые друзья!

Как видите, я снова всё выяснил. Не удивительно, что мы никак не выиграем эту войну, да? Возможно, на моей метле следящие чары, так что заимствую метлу Джинни. Я человек слова, поэтому можете купить ей новую за мои деньги. Мерлин знает, сколько вы уже потратили! Это будет последним подарком ей от меня. Позаботьтесь о моей сове. Видимо, она мой единственный оставшийся друг. Я ухожу. Может, вернусь, а может быть, и нет. Оставляю вам немного волос на буфете, так что можете играть в ваши игры в Хогвартсе и дальше. Надеюсь, Гермиона, что ты окажешься в той же ситуации из твоей любимой книги, где капитан говорит: «Вы обвели меня вокруг пальца, чтобы достичь своей цели». Передай братцу Ронни, когда он вернется, что он ещё лучше в предательстве, чем в шахматах.

Знаете, я даже не представляю, кто хуже. Том просто хочет меня убить. Вы хотите лишить меня любого выбора и заставить жить так, как надо вам. Я мог бы написать и больше, но зачем лишнее беспокойство? Посмотрим, как далеко вы сможете проследить за мной в магловском мире.

Гарри Джеймс Поттер

PS. Фред и Джордж, если вы держите пари на количество заклятий забвения у меня за лето, поставьте за меня галеон на «я больше не попадусь в ваши проклятые руки»! Мне это чертовски хорошо удается! И ещё одно: если я вернусь, привыкните к фразе «Привет, меня зовут Гарри Поттер. Для своих шуток и проказ я покупаю всё исключительно в Зонко!»

Удовлетворенный запиской, ты крадешься назад в дом и с помощью камина попадаешь в Дырявый Котел. Затем ты немедленно с помощью камина перемещаешься в дом на Гриммо, 12, всё время в плаще. Сейчас почти полночь. Кажется, здесь никого нет.

«Ну что, Поттер, давай-ка проясним кое-какие детали. Сейчас я возьму старый сундук Сириуса. В нем должно быть немного галеонов и одежды, которую можно использовать. Потом хватаю метлу, что-нибудь из еды и исчезаю». Ты спотыкаешься о ступеньку. В библиотеке горит свет; дверь открыта. Кто-то сгибается над Омутом Памяти. Абзац! Ремус — здесь. Хуже всего, если он в курсе происходящего, и тогда завтра ты очнешься от поцелуя Джинни.

Плащ на тебе. Картины шпионят для Дамблдора. Вытащить Люпина за локоть и найти место, где нет картин. Например, в ванную. Подкрадываешься сзади и дергаешь за рукав его мантии. Из омута появляется голова. С рыжим хвостом.

«Черт, это Билл!»

— Кто здесь? — спрашивает Билл. Он протягивает руку и ловит тебя за плечо. Черт-черт-черт! Поймали с поличным.

— Это Гарри. Не шуми и не стащи с меня плащ. Картины проснутся, — шепчешь ты.

— Что ты здесь делаешь? — отвечает он шепотом.

— Иди за мной в ванную. Там нет картин.

Билл выуживает память из Омута и помещает её во флакон. Идет в ванную. Ты прикидываешь варианты. Можно попробовать ошеломить его и сбежать. Хотя он всегда был хорошим парнем. А если проверить?

— Итак, Гарри, что это значит?

— Билл, какое сегодня число?

— Десятое. Ну, через несколько минут будет одиннадцатое. Зачем тебе? Ты в порядке? В Норе все хорошо?

— Все прекрасно себя чувствуют. Даже не знаю, откуда начать рассказ…

— Можешь показать в Омуте Памяти.

— Как это делается?

— Сосредоточься на воспоминании, которое хочешь показать мне, я вытащу его палочкой.

Ты концентрируешься, начиная с момента, когда ты забираешь «обезболивающее зелье» наверх. Фокусируешься на записях в дневнике, а потом на том, когда проследил за ними во дворе и слышал беседу.

— Всё, Билл, я готов, — он касается палочкой твоего виска. Когда он тянет воспоминание, чувство весьма неприятное — похоже на то, как будто ты пытаешься вытрясти воду или пробку из уха. Сейчас события выглядят размытыми и немного не в фокусе. Твое воспоминание свисает с его палочки как белый шнурок.

— Это долго?

— Может, десять-пятнадцать минут.

— Прекрасно. Надень плащ обратно и подожди здесь, пока я посмотрю, в чем дело.

«Значит, Билл не в курсе. Джинни и Рон всегда описывали его как бунтаря в семье». Выходишь в плаще в коридор. Билл думает, что ты ещё в ванной — преимущество, если что. Вопрос в том, поможет ли он тебе. Сердце бьется как сумасшедшее. Это самые длинные пятнадцать минут в твоей жизни. Наконец выходит. В его руке нет палочки. Хороший знак. Трогаешь его за плечо, давая понять, что ты здесь, и вы оба заходите в ванную снова.

— Что, черт возьми, это было? — немедленно шепчет Билл.

— Летний проект Дамблдора. Заставить меня влюбиться в Гермиону или Джинни и тем самым держать под контролем. Сделать из меня счастливого, общительного Гарри Поттера — совершенное оружие против Волдеморта. Заплатить твоему брату, твоей семье и Гермионе за согласие. Я даже не хочу знать, что пообещали Фреду и Джорджу. Так что будешь делать, Билл?

— Давай вернем воспоминание в твою голову, а затем аппарируем с тобой ко мне в квартиру. Флер уже должна была уйти. Там мы сможем спокойно поговорить, а не шептаться. Выглядит убедительно. Я не собираюсь хоть что-то предпринимать, пока не услышу целой истории.

Билл выводит память из Омута и показывает, как вернуть её под череп. Чувствуешь, как будто случайно вдохнул воды или сока в нос. Почему волшебные ощущения такие неприятные? Почему у зелий такой отвратительный вкус? Почему единственные приятные заклинания, которые ты испытывал — это бодрящие чары и проклятие Империус? По крайней мере, Империус ощущался замечательно. Билл принес с собой несколько фолиантов. Хоть ты и не знаешь завещания Сириуса, сейчас, скорее всего, это твои книги. Просишь его захватить парочку и для тебя. Ты вынужден стать книжным червем, и не только из-за Гермионы. Больше из-за ублюдка, пытающегося тебя убить.

После всего этого у тебя новый отталкивающий опыт — совместная аппарация. Вы появляетесь в скромной квартирке. Обстановка довольно-таки спартанская. Билл кладет книги на кофейный столик и предлагает тебе присесть.

— Билл, я думала, что слышала, как ты ушел. Ты вернулся из-за моего непреодолимого обаяния? Мой портключ отложили на завтра. Нас ждет жаркая ночь, — произносит Флер с сильным французским акцентом, входя в комнату в том, что можно описать лишь как прозрачную сорочку. С тем же успехом она могла быть голой. Смущаешься, но знаешь, что теперь можно умереть счастливым. Забудь, как Джинни щупала твою задницу. Вот это и есть воспоминание для твоего следующего Патронуса!

— Merde! Что здесь делает Гарри? — Флер уносится назад в ванную. Ты практически не знаешь французского, но прекрасно понимаешь, что она не очень счастлива в данный момент. Ну и что! Единственные последовательные мысли в твоем мозгу в настоящее время: «Классная задница! Черт возьми, да она вся великолепна!»

Билл прочищает горло. Вы оба чересчур смущены.

— Минутку, Гарри. Пойду, выслушаю всё, что обо мне думают. Найди что-нибудь выпить и расслабься. Добро пожаловать в апартаменты Пальмовая Ветвь.

Проходит пять минут до появления Билла и Флер. Печально, что Флер решила надеть мантию, которая, как бы хорошо не выглядела, всё же и близко не соответствует в тот момент образу в твоей голове. Твои щёки горят. Все краснеют. Интересно, насколько далеко простирается её румянец? Иногда хорошо быть подростком.

— Гарри, Билл говорит, что вроде бы его семья поит тебя любовными зельями? Что происходит?

Они усаживаются, и ты изо всех сил стараешься объяснить. Рассказываешь первые две строчки пророчества и расписываешь твою связь с Волдемортом. Объясняешь дамблдоровскую теорию о любви и то, как первоначально готовили Гермиону тебе в качестве подруги. Флер смеется, когда упоминается история о том, как Рон потерял контроль и, должно быть, растрепал каждой собаке в мире о происходящем. Кажется, она очень невысокого о нём мнения. Да и мнение о тебе также понижается на глазах. Ты описываешь дальнейшее свое пробуждение этим утром с Джинни-уже-подругой, и остальной день — столько, сколько сможешь вспомнить.

— Гарри, какого цвета было зелье, что тебе давали? Как пахло?

— Бледно-желтое с земляничным ароматом.

— Ах, знаю. Оно называется «Мое безумное дружеское увлечение». Девочка дает тебе зелье, затем целует тебя губами с активирующим бальзамом. Гермиона права. Сработает, только если у тебя уже есть какие-либо чувства к объекту. Большинство использует его для того, чтобы подтолкнуть отношения. Придать мальчику — как бы сказать? — стимул для развития отношений. Многие девочки из моей школы чувствовали, что им нужны такие средства, особенно когда я рядом.

Вмешивается Билл:

— И что ты будешь делать, Гарри?

Да, вопросик на миллион галеонов. Иногда быть подростком чертовски сложно.

— Не знаю. Не хотелось бы возвращаться. Знаешь, самое грустное, что я не могу придумать, куда мне пойти, ведь я нигде не был. Только на Тисовой, в доме на Гриммо, 12, в доме твоей семьи, в Косом переулке и в Хогвартсе. Можно мне ненадолго остаться здесь?

Видишь, больше не хочется называть тот дом Норой!

— Мы с Флер завтра уезжаем из страны. Послезавтра сюда въезжает мистер Диггл, пожить, пока не отремонтируют его дом. Она едет повидаться с семьей во Францию, а я уезжаю по заданию Ордена. Потому и заходил вчера в штаб, кинуть последний взгляд и захватить несколько книг из библиотеки.

— Гарри, ты мог бы поехать со мной. Моей сестре было бы приятно увидеться с тобой вновь. — Ты ёжишься от одной мысли о том, что ещё одна девочка мечтает наложить на тебя лапы, а ведь ей только десять. — Я вижу по твоей реакции, что ответ — «нет».

— Прости, Флер. Я только что сбежал от девочки, даже двух. Хотя побывать во Франции было бы неплохо. Билл, а ты куда едешь?

— В Южную Америку, попытаюсь найти один волшебный артефакт. У меня собирается команда из разных стран. Я там единственный член Ордена. Полечу отсюда на магловском самолете из Хитроу.

— Тебе нужна помощь? — заинтересованно спрашиваешь ты. — Я не смогу колдовать, но сделаю всё, что захочешь.

— Гарри, там, куда я направляюсь, никто не будет проверять, можно ли тебе или нельзя использовать волшебство. Это практически дикая территория, и очень опасная. Тебе лучше поехать с Флер.

— Разве я смогу использовать магию во Франции так, чтобы меня не нашли?

— Нет. Наше министерство такое же строгое, как и британское. Но у нас хоть еда вкуснее, — отвечает Флер.

— Пожалуйста, Билл! Я могу постоять за себя. Мне нужно практиковаться. Я могу помочь. Дамблдор не позволит мне сделать хоть что-то. Здесь, в Англии, меня ищет сумасшедший волшебник с группой своих прихлебателей; ему очень хотелось бы прикрепить мою голову на кол. Будет весело, если поеду во Францию. Хорошо бы отдохнуть и наслаждаться, но всё это висит надо мной дамокловым мечом, и я не могу позволить себе расслабиться. Нужно что-то делать.

— Фред с Джорджем говорили, ты можешь создавать материального Патронуса. Это правда?

— Да. Мой разогнал сразу несколько дюжин дементоров, — произносишь, гадая, куда он клонит.

— Левифолды[1] — обычное дело в этой части мира. Когда мы будем в джунглях, нас должны охранять, отгоняя ночью этих тварей. Я был бы рад ещё одному человеку, способному постоять на страже. Тогда остальные смогут подольше поспать и исследовать могильник.

Ты пользуешься обстоятельствами:

— Ещё я довольно хороший повар.

— Хорошо. Мама убьет меня, а Дамблдор, наверное, разыщет дух и допросит, но я возьму тебя с собой. Даже думать не хочу, что сделает Джинни! У нас есть ещё один разрушитель заклинаний, два боевых мага и проводник. Разрушитель — мексиканка. Проводник и один из боевых — американцы, а второй — кореец. Скорее всего, тебе не понадобится маскировка, но нужна легенда. Будешь моим кузеном или что-то вроде этого, давай придумаем имя…

Спустя пару минут и несколько абсурдных идей Флер, вы останавливаетесь на имени «Джеймс Блэк». Билл говорит, что получит какое-нибудь магловское удостоверение личности в Гринготсе на имя Джеймса Блэка. Ты беспокоишься, чем Билл за него заплатит.

— Билл, это не слишком для тебя дорого? Не знаю, есть ли у меня доступ к счету, но я всё равно тебе возмещу.

Глядя на тебя, Билл чуть грустнеет.

— Что ж, сейчас вряд ли тебе нужна ещё одна причина для бешенства…

— Подожди, дай угадаю. Дамблдор оплачивает всё моими деньгами, так? — можно поспорить, что квиддичный лагерь для Рона — тоже твоя любезность. Самое смешное, что если бы маленькое дерьмо попросило, ты бы с радостью согласился. Он бы долго дулся, а потом отказался. Теперь же зарабатывает вознаграждение, пудря тебе мозги, и всё это за твои деньги! Поразительная ирония.

— Ага. Я даже не задумался, когда он перевел кучу галеонов из фонда Блэка в хранилище экспедиции. Всё уже в Бразилии, ждет нас.

— Тогда я просто обязан поехать, если уж оплачиваю эту вечеринку! — объявляешь ты, мысленно перемещая Дамблдора наверх, впереди девчонок, в топ-десятку людей, нуждающихся «благодарности». Интересно, слышал ли он когда-либо о леденцах EX-LAX[2]? Если подумать, это даже в порядке вещей. Тебя осеняет. Ты — его козырь. Твои деньги — его актив. Интересно, это лучше, чем быть просто оружием?

— Гарри, почему бы тебе не занять гостевую спальню на ночь? Завтра я зайду в банк и получу бумаги. Предполагается, что утром мне придется заскочить в Нору — сказать всем до свидания. Я предложу «поискать» тебя, но должен буду уйти, чтобы не пропустить самолет.

— Они точно ничего не выяснят? — волнуешься ты о разоблачении в самую последнюю минуту.

— У кого, как ты думаешь, близнецы научились врать? — спрашивает он с хитрой ухмылочкой.

— У Чарли?

— Не угадал. Чарли попытался скрыть от мамы, что получил работу укротителя драконов. Не смог продержаться и двадцати минут. Если мы когда-нибудь снова доберемся до Омута, я обязательно покажу тебе это воспоминание. Мама очень упряма! — даже в таком разъяренном состоянии, как сейчас, тебе было бы интересно на это посмотреть.

Флер предлагает наложить на твои волосы чары изменения цвета. Они действуют всего пару дней, но теперь у тебя есть прекрасный шанс выяснить, как выглядит Гарри Поттер в качестве блондина. Это немного сверхъестественно, но разве ты уже не пересек ту грань, где фантастика является нормой? Билл ведет тебя в комнату и захватывает с полки ещё несколько книг. Это его старые учебники. Он говорит, что ты сможешь по ним учиться. Может, его учебники и не совсем те книги, по которым сейчас учатся в Хогвартсе, но всё же это лучше, чем ничего. Билл объясняет, что уменьшит часть своей старой одежды, чтобы ты смог носить её, пока не купишь что-нибудь в Бразилии. Когда ты благодаришь его за риск, он на секунду замирает.

— Гарри, мой отец и сестра обязаны тебе своими жизнями. Да и Рон, вероятно, тоже. Без тебя они были бы мертвы. Я не знаю, почему все об этом забыли, и, честно говоря, не хочу знать. Они могут думать, что их действия оправданы, но они, безусловно, не правы. Надеюсь, со временем, далеко отсюда, ты сможешь простить их, и они осознают свою глупость. Завтра трудный и длинный день. Гарри, знаешь, о чем я только что подумал?

— О чем?

— Я должен заказать дополнительный билет для Джеймса Блэка. Я думаю, мистер Блэк и его компаньон мистер Уизли предпочитают путешествовать первым классом, а не вторым. Я раньше чувствовал себя виноватым и заказал второй.

— Кто знает, на что ещё Дамблдор тратит мои деньги? Можно и нужно воспользоваться этой ситуацией. Думаю, ты прав. Мистер Блэк и его компаньон мистер Уизли путешествуют только первым классом! — и вы оба весело над этим смеетесь.

— Спокойной ночи, Гарри.

— И тебе, Билл.

Билл уходит, а ты просматриваешь текст защиты, испещренный на полях примечаниями. Билл был старостой. Должно быть, с очень высокими отметками. Чарли — игроком в квиддич. Ты помнишь, как несколько лет назад Гермиона сердилась на Перси, когда тот был старостой, из-за техники его конспектирования. Типично для Грейнджер, любой другой просто попросил бы одолжить его старые записи. Судя по виду этих заметок, лучше бы она попросила Билла. Билл был бы прекрасным учителем ЗОТС, но вместо него вы получили Амбридж. О-о, похоже, Флер и Билл становятся несколько игривыми. Надо ли что-то сказать? Или стоит надеть плащ и пойти посмотреть? Как ни стыдно, Гарри! Надеешься, что они вскоре вспомнят про заглушающие чары. Пытаешься сосредоточиться на почерке Билла. Как интересно, поворот палочки на сорок пять градусов во время отбрасывающего заклинания придаст чарам дополнительную силу. Нужно запомнить. А Флер, оказывается, довольно экспрессивна! Интересненько. Внезапно всё утихает. Должно быть, один из них вспомнил про заглушающее. Ты пробуешь почитать ещё чуть-чуть, но ничего не лезет в голову. Опустив книгу, пытаешься в очередной раз проделать бесполезные упражнения по окклюменции. Через десять минут попыток очистить свой разум ты сдаешься и пробуешь уснуть.

Просыпаешься в луже слюней. Думаешь, ты так крут, да? Если бы веснушколицая прыщесса, э-ээ, гмм… принцесса увидела тебя теперь, она бы еще серьезно подумала, стоит ли тебя «арканить». Медленно одеваешься и идешь в ванную. За дверью, на полу, Билл оставил тебе одежду. Слышно, как двигается Флер, собираясь в спешке.

— Доброе утро, Гарри. Мне нужно быть в Международном Портключевом Терминале через десять минут. Билл скоро вернется. Завтрак на столе. Жаль, что не едешь во Францию, но я понимаю. Уверена, Габриэлла тоже поймет.

Она быстро целует тебя; к счастью, ты поворачиваешься к ней сухой от слюней щекой. И — ффрр — обняв тебя, она испаряется. На ум приходит мысль, что, если в Южной Америке не отслеживается волшебство, тогда Билл сможет научить тебя аппарировать. Завидуйте, мисс Сиськи! С этой сладостной мыслью ты идешь в душ освежиться и переодеться.

Одеваясь после душа, ты вынужден второй раз использовать те же боксеры. Нельзя переступать определенную черту, и чужое белье — одна из них. В данном случае используется «метод выворачивания наизнанку». Одна лишь мысль об этом наталкивает на воспоминание о Роне, объяснявшем на третьем курсе данную технику возмущенной Гермионе. Ты снова злишься, да? Успокоишься ли ты, пробив кулаком в стене Билла дыру? Глупо, но приятно. Нет, не пойдет — не даст результата. Билл наверняка сможет залатать и твою руку, и стенку, но дело даже не в этом.

Убив нескольких часов, читая учебник по защите за шестой курс и слушая радио, наконец, дожидаешься возвращения Билла.

— Ух ты! Уж если ворошить муравейник, то выбирать самый большой — да, Гарри? — смеется он.

— Как всё прошло?

— Они сейчас в панике, не знают, что и делать. Меня едва заметили. По их предположениям, ты сейчас не в себе и практически неадекватен. Я немного помог им в поисках. Даже в банк сходил убедиться, что там тебя не было. Мне удалось получить копию завещания Сириуса, чтобы ты попозже ее почитал. Мама пыталась отыскать Дамблдора, но Минерва не знает, где он. Папа в Дырявом Котле. Они с близнецами проверяют весь Переулок. При прощании я сказал, что буду внимательным в аэропорту, если уж все настолько серьезно. Ну что, мистер Блэк, готов ехать в аэропорт? Ты уж смотри там в оба, чтобы не пропустить пресловутого Гарри Поттера. Он может быть где угодно!

— Хорошо, так и сделаю. Пророк, как обычно, распишет, насколько опасен и психически неуравновешен этот тип, Гарри Поттер. Может, следует его как следует чем-то проклясть, если заметим? — язвишь ты, добавляя в свой список людей, которых надо как следует поблагодарить, весь штат Ежедневного Пророка.

Билл, подогнав тебе по размеру одежду, вручает тебе фальшивые документы, и ты наблюдаешь, как мгновенно рядом с именем Джеймс Эндрю Блэк появляется фотография тебя-блондина. Волшебство впечатляет, да? Биллу не требуется много времени, чтобы закончить собираться. Все упаковано с помощью магии, и ты даже не успеваешь опомниться, как уже стоишь в терминале, рассматривая громадные самолеты. Ты летаешь на быстрейшей из существующих мётел. Бросаешь смерти вызов своими воздушными трюками и лишь иногда после этого оказываешься в больничном крыле. Нет причин бояться полета на самолете. Показатели по безопасности у экипажа, безусловно, лучше, чем у тебя! Ещё заплачь вслух! Предполагается, что ты — герой волшебного мира, а ведешь себя как Невилл Лонгботтом перед уроком Снейпа. Смешно! Хочется, чтобы Билл вернулся. Он пошел купить еды и какого-нибудь чтива в дорогу, потому как пассажиров выбьет из колеи твоя книга по волшебным проклятиям и тому подобной всячине. А если уж в ограниченном пространстве салона выпустить порезвиться одну-единственную Чудовищную Книгу о Чудовищах… Тебя мгновенно пробирает дрожь из-за мысли о возможном хаосе.

Наблюдая за посадкой и взлетом самолетов, ты слушаешь разговор мужчины с дочерью, сидящих недалеко от твоего багажа.

— Ты точно проверила зубы у женщины? Гнилоклыки есть везде!

— Да, папа. У неё совершенно нормальные зубы. Я думаю, гнилоклыки по большей части контролируют Международный Портключевой Терминал. Поэтому мы больше и не пользуемся им. Ну, из-за этого и из-за судебного запрета. Нам не о чем здесь беспокоиться, — немного раздраженно заверяет девочка. Ее фраза звучит так, как будто она — старше, а отец здесь всего лишь ребёнок.

— Знаю. Знаю. Просто со всеми этими задержками я волнуюсь, что мы опоздаем.

— Храпсы там будут, папа. Мы могли бы даже поискать тех яркокрылов, о которых ты писал в последнем выпуске.

— Легкокрылов! Не яркокрылов! Они собираются между полуночью и половиной второго ночи и выполняют сложный брачный ритуал с помощью магловских дистанционных жучков.

— Поняла, легкокрылы. А сейчас расслабься и попробуй написать пару заметок для своей следующей статьи. Обещаю держать ухо востро насчет нашего рейса. Говорят, что всё идет по расписанию. Вот — стакан воды. Целитель напомнил мне заставить тебя принять лекарство.

Ты слушаешь, как в ответ мужчина излагает теорию о контролирующих разум веществах и гелиотропах. Девочка тщательно выстраивает свои аргументы, и мужчина все-таки уступает и глотает лекарство. Это может быть лишь один человек, Луна Лавгуд. Тебя беспокоит то, что она действует по отношению к своему отцу так, как остальные относятся к ней. Она не отдаленная и мечтательная, а совершенно адекватна и четко контролирует ситуацию. В оконном стекле прекрасно просматривается её отражение.

Чёрт! Луна идет к окну, у которого ты стоишь. Сосредоточено смотришь прямо перед собой. Может, она тебя не заметит. Просто молчи, и всё будет в порядке. Пусть она не заметит тебя! Проклятье! Луна смотрит на твое отражение в стекле. Не смотри на шрам! Только не смотри! От потрясения её глаза распахиваются.

— О, привет, Гарри. Тебе не идет быть блондином, но приятно видеть, как ты пробуешь что-то новое. — Она заметила этот чертов шрам. Если бы ты был супергероем-акромантулом, твои паучьи чувства сейчас просто бы зудели. Но умеет ли человек-акромантул по-человечески трепетать? Вопрос придется отложить — надо решать сиюминутные проблемы!

— Эмм… Простите, вы, должно быть, меня с кем-то путаете, — звук твоего голоса не одурачит даже Хагрида!

Хорошо, что шляпа не распределила тебя в Слизерин! Продолжаешь смотреть прямо перед собой, не желая встречать обвиняющий взгляд.

— Как у тебя дела, Гарри? — спрашивает Луна.

— Мисс, меня зовут Джеймс Блэк. Боюсь, я не тот, о ком вы думаете, — вот так намного лучше. Более уверенно даже для тебя самого.

— Гарри, всех нас принимают за других людей. Может, кроме Снейпа. Только он такой же, как все думают, — ты смеешься. Не можешь удержаться. Поймали с поличным.

— Привет, Луна. Что ты здесь делаешь? — говоришь ты с оттенком смирения в голосе.

— Наша последняя экспедиция задержалась, и мы с папой сегодня уезжаем. Предпочитаем путешествовать магловским транспортом. Портключевые терминалы отслеживают перемещение. Они — пешки в стольких заговорах, что сложно подсчитать. А здесь можно бесплатно получить пакетик арахиса. Большой плюс. — Невозмутимо смотрит она со свеженадетой мечтательной маской.

— Я слышал вас с отцом. Можешь перестать притворяться, — говоришь ты. Её глаза удивленно распахиваются. Глядя на тебя, она на мгновение приподымает бровь, а мечтательное выражение мгновенно улетучивается с ее лица. Это немного сбивает с толку.

— Ты убегаешь, да? Я слышала, ты был у Уизли. На днях звала Джинни в гости, но она отказалась.

— Не могу ответить на твой вопрос, Луна. Мы даже не должны говорить на эту тему.

— Ты же не один? С тобой кто-нибудь есть? — беспокойство в её голосе очевидно.

— Да, и не скажу кто, — отвечаешь, пытаясь быть уклончивым. Удивительно, ты стараешься высказываться неопределенно, а Луна пробует быть откровенной! Насколько глубока эта кроличья нора?

— Тебе нужна помощь?

— Нет, не сейчас. Мне нужно, чтобы ты забыла, что сегодня меня видела!

— Отлично. Рада, что ты не один. Ты всегда находишь неприятности — или это они каким-то образом находят тебя. Мне не спрашивать, куда ты летишь? Наверное, всё равно не скажешь. Не беспокойся, Гарри. Я не скажу, что видела тебя здесь. Кроме того, кто вообще поверит старой доброй «Полоумной»?

Это любопытно. Она действует совсем не так, как та Луна, которую ты знаешь. Неожиданно, но это — другой человек, совсем другой.

— Ты понимаешь, что только что назвала саму себя «Полоумной»? Что происходит?

— Я уже ответила на твой вопрос. Ни один из нас не является тем, кем кажется. Все носят маски. У некоторых они просто лучше, чем у других. Ты тоже пытаешься спрятаться за ней прямо сейчас. Я не скажу про тебя, а ты забудешь, что видел «нормальную» Луну.

Тебя осеняет. Она была серьезной один-единственный раз — внутри Отдела Тайн. Она великолепно сражалась, только Невилл продержался дольше. Действовала чрезвычайно ловко и бросала заклинания намного лучше, чем на встречах АД. Это и есть реальная Луна Лавгуд! А не та девочка, читающая Придиру вверх тормашками. И не та, кто говорит диковинные вещи или безжалостную правду в неподходящее время.

— Всего лишь спектакль. Да? — констатируешь ты, когда тебя озаряет.

Её улыбка как у чеширского кота. Ничего себе! Две отсылки к Алисе в стране чудес за пару минут!

— Поздравляю! Ты открыл мою тайну. Первый! Привет. Меня зовут Луна Мэлани Лавгуд, — говорит она, протягивая руку.

— В данный момент я Джеймс Эндрю Блэк, — в изумлении пожимаешь руку. Разве могли быть прошлые двадцать четыре часа еще удивительней? Вряд ли тебе захочется выяснять.

— Полагаю, тебе интересно — «зачем»? — произносит она после неловкой минутной паузы. Еще как! Сейчас даже интереснее, чем выяснять, что же это за «сила, которой не знает Темный Лорд».

— Объяснишь?

— Последняя шутка, — отвечает она.

— Что? — не совсем то, что ожидал услышать. С другой стороны, а какого ответа ты хотел?

— Полоумная Лавгуд — последняя шутка. Я делаю все, что мне нравится, и все молчат. Я говорю, что вздумается, и никто ничего не скажет. Все привыкли. Подумай. Я могу выйти голой на пир после распределения, и мне ничего не будет, но это раскроет мои планы на седьмой курс. — Ты мысленно отмечаешь, что если все-таки доживешь до седьмого курса Луны, надо обязательно посетить сиё мероприятие.

Обдумываешь это потрясающее открытие. И вправду умопомрачительный опыт.

— Два вопроса. Первый: почему? Второй: почему ты рассказываешь мне это сейчас?

— Отвечу на второй — у тебя слишком много проблем в жизни. Тебе было бы полезно посмеяться время от времени. Факт, что ты стоишь здесь, замаскированный, говорит, что происходит что-то очень неправильное. Я проучилась в Хогвартсе больше половины срока, и никто ничего не выяснил. Два знающих о шутке человека веселей, чем один. Кроме того, даже когда я действовала как полная дура, ты поражал меня своей добротой. Мне было стыдно, когда в конце учебного года ты предложил помочь найти все мои вещи. В тот раз я почти решилась тебе сказать. Что же касается первого вопроса — длинная история. Не думаю, что у нас есть время. Может, обменяемся совиной почтой?

Качаешь головой.

— Вряд ли. Я буду недоступен. Моя история гораздо длинней.

— Дай-ка я достану кое-что из сумки. Сейчас вернусь. — Она бежит к сиденьям с её багажом. Смотришь, не скажет ли она что-то отцу. Нет, возвращается обратно с парой книг в руке и протягивает одну из них тебе. — Они зачарованы. Что написано в одной, появляется и в другой. Нам с папой нравится переписываться, когда я в школе. Он только что купил мне новую пару.

— Твой папа тоже «шутит»? — спрашиваешь ты. Её лицо темнеет.

— Нет. Он стал таким с тех пор, как… — она замолкает.

— О, черт! Прости. Не хотел… — чудесный способ угробить беседу, идиот!

Она слабо улыбается.

— Знаю.

Пытаясь исправить ситуацию, разглядываешь книгу.

— Как это работает?

— Я пишу на первой странице. Ты на второй.

— Она действует на больших расстояниях?

— Когда папа разыскивал одно из своих существ в Монголии, мне удалось привезти такую книжку в школу. Слова проявлялись дольше, но всё-таки появлялись. Я определила примерно шестичасовую задержку.

— Великолепно, — и в самом деле.

— Это дорогая модель. Большинство студентов покупают дешевые, чтобы разговаривать с другом или с подругой, если они на разных факультетах. Такие продаются в Зонко. Эти покупались в магазине Мелочи от Мэлори. — Ты наблюдаешь, как она вынимает магловскую ручку из сумочки и набрасывает «Привет» на первой странице. Слово немедленно появляется на первой странице твоей книжки. Ты спрашиваешь, есть ли у неё ненужная ручка. Она на мгновение зарывается в свою крошечною сумочку, потом вручает тебе находку. Ты пробуешь свою с тем же результатом.

Диспетчер объявляет начало посадки на рейс Луны. Она поднимает глаза и улыбается. Кажется, вы оба сомневаетесь. Пожать руки или обнять? В конце концов, вы неуклюже обнимаетесь.

— Береги себя, Гарри. Пиши поскорее. Любопытно, как ты здесь сегодня очутился.

— Обязательно. Ты тоже себя береги, Луна. Мне также интересна твоя история.

Ты отпускаешь её и смотришь, как та поднимает сумки. Она оглядывается на тебя, уже снова с мечтательным выражением на лице. Отец что-то спрашивает, она отвечает практически без интереса. Они проходят очередь в воротах, и ты наблюдаешь, как девушка продвигается в очереди к сотруднику, проверяющему посадочные талоны. Её отец, кажется, зациклился на улыбке сотрудницы, отвечающей за посадку. Даже не замечаешь, как возвращается Билл. Прямо перед тем, как пропасть из поля зрения, Луна оборачивается и посылает тебе улыбку. Спустя миг она исчезает.

— Кто это был? — беспокоясь, спрашивает Билл.

Улыбаешься ему и отвечаешь:

— Кое-кто, с кем, я думал, что был знаком. — Он выглядит смущенным. Ты не винишь его — сам довольно смущен. Она была твоим другом почти год, но, кроме момента перед аркой, это твой первый настоящий с ней разговор.

— Она узнала тебя?

— Всё объясню на борту. Не волнуйся. Я только что обнаружил, что Фред и Джордж — не самые великие шутники в нашей истории.

_________________

[1] другое название по «Монстрятнику» — смертофалды

[2] леденцы со слабительным