Белый шаг (джен)

Крупный черный ворон сорвался с облюбованного карниза над окном госпиталя, насмешливо каркнул, делая круг над Конохой, и вскоре скрылся из вида, растворившись в густом лесу, окружавшем деревню.

— Он покинул деревню в сопровождении Джирайи, — Итачи невесомо провел пальцами по черному вороньему оперению, и птица с тихим хлопком исчезла.

— Один из саннинов, да? — Кисаме почесал подбородок. — Не думаю, что это подходящий противник даже для вас, Итачи-сан.

— И у самых сильных есть свои слабости. — Итачи спрятал руку под плащ и вернул на голову шляпу. Тихо звякнули колокольчики. — Идем, нам нужно подготовиться.

Небольшой интендантский городок, расположенный неподалеку от Конохи, всегда был шумным местечком: здесь останавливались караваны, перепродающие свои товары в деревню, отдыхали вернувшиеся с миссий шиноби и ожидали исполнения своих заказов клиенты. В саму деревню допускали далеко не всех: о каком скрытом поселении может идти речь, если его превращают в проходной двор? Поэтому торговлю в самой деревне вели члены кланов, не являющиеся шиноби или ушедшие на покой, или семьи шиноби, или давно проверенные династии торговцев, представителями которых, например, являлись братья Теучи и Теяки. Последние и вовсе хвастались тем, что под крышей заведения их деда было подписано знаменитое соглашение между Сенджу и Учиха. К тому же Коноха являлась военным поселением, так что все увеселительные заведения в основном вынесли за ее пределы, чтобы не смущать умы молодежи и не снижать бдительность тех, кто постарше. Одним словом, интендантский городок вмещал в себя все те признаки обычного города, которые не поместились в самой Конохе. Итачи никогда не любил бывать здесь: слишком шумно, слишком ярко… Здесь всего было слишком.

Найти нужного человека в переплетении улиц не так уж просто, особенно, если этот человек — шиноби и прекрасно умеет скрывать свою чакру. Поэтому, будь Джирайа один, искать его им пришлось бы долго и не факт, что поиски эти остались незамеченными для последнего, но он был не один, а его спутник скрываться не умел совершенно. Итачи даже не потребовалось использовать воронов: Самехада тянулась вслед за сильной и вкусной чакрой, как натасканный нинкен.

Джирайа был личностью известной в мире шиноби не только благодаря своим заслугам во Второй войне и призывам гигантских жаб, но и благодаря своей литературной деятельности определенной направленности. АНБУ с его произведениями знакомились в обязательном порядке, как с лучшими существующими на данный момент пособиями по слежке и скрытному проникновению в охраняемые зоны. Правда, что-то полезное из этого чтива удавалось вынести только тем, кто отличался хорошим самоконтролем или не слишком богатым воображением. Но именно способ изложения материала, а так же методы его добычи позволяли выстроить для Джирайи отличную ловушку.

Итачи легко улыбнулся симпатичной официантке, которая так и замерла возле их столика, едва заметно покраснев и отводя глаза в сторону, но тут снова подняла их, совершая свою главную ошибку: она встретилась с ним взглядом. Выбранное Итачи гендзюцу было не очень сильным и потому практически незаметным со стороны. Но и развеять его не сложно, оно само должно исчезнуть через непродолжительное время, хотя он все же полагал, что для саннина это в любом случае не составит большой проблемы. Запечатлев в сознании девушки нужный образ и последовательность команд, Итачи покинул небольшое кафе, расположенное на предполагаемом маршруте следования Джирайи и Наруто. Следовало подстраховаться и подготовить еще пару ловушек, а потом оставалось только ждать, пока их цель — джинчурики — не останется в одиночестве.

— Не думал, что саннин попадется в настолько простую ловушку, — Кисаме фыркнул, закидывая за спину меч, и наблюдая за тем, как их цель вначале недоуменно оглянулась по сторонам, а потом скрылась в небольшой гостинице, которых с избытком хватало в этом городке.

— У нас мало времени, — напомнил Итачи, бесшумно соскальзывая вниз с двускатной крыши.

Внутри гостиница была такой же, как и все остальные ее собратья: большой зал внизу и комнаты на втором этаже, большая часть которых на их удачу пустовала. Они остановились у плотно закрытых седзи, и Кисаме вполне вежливо постучал. Как показывала практика, на вежливый стук открывали чаще и без сюрпризов, чем на выломанные с ноги двери. Да и зачем лишний раз портить чужое имущество? Впрочем, надеяться на то, что все пройдет без разрушений, не стоило. В конце концов, они имеют дело с джинчурики Девятихвостого.

— Э-э, здрасте! — перегородка отошла в сторону, и на них с явным недоумением посмотрел светловолосый и голубоглазый мальчишка. Итачи автоматически отметил, как он похож на Четвертого, хотя он не помнил, чтобы за последним водилось настолько глупое выражение лица.

— Тебе стоит пойти с нами, Наруто-кун, — вполне доброжелательно заговорил Итачи, обращая на себя внимание. На мгновение их взгляды пересеклись. Парализующее гендзюцу и удар Самехадой: с высокой долей вероятности противник будет оглушён и лишен возможности пользоваться чакрой. Уйти Шуншином, и пусть Джирайа попробует найти их. Разум практически мгновенно просчитал и выдал оптимальную последовательность атак.

— Саске? — немного удивленно спросил Наруто, видимо, обманувшись его глазами.

— Не совсем, — Кисаме коротко хохотнул и поудобнее перехватил меч, — может быть, если отрубить ему ноги, он пойдет с нами быстрее? — при этих словах Наруто отступил вглубь комнаты, определенно начиная осознавать, что ему грозят неприятности.

— Он нам живым нужен. Без ног умрет от потери крови, — Итачи с самым серьезным видом покачал головой, отвергая идею напарника.

— Без рук тоже умрет, да? — Кисаме уже откровенно издевался, демонстрируя, что прекрасно понял, что напарник тянет время. Это было далеко не первое их совместное задание, в том числе не первое похищение. Джирайа возился как-то подозрительно долго. О погоде, что ли, еще поговорить?

— Зачем я вам? — мальчик быстро стрельнул взглядом в сторону окна, оценивая, успеет добежать или нет. Итачи точно знал, что не успеет, если, конечно, не владеет Хирайшином.

— Не совсем ты. Скорее нам нужно то, что внутри тебя, — при этих словах Наруто схватился за живот. Вероятно, где-то там находилась печать.

— Отличный шанс избавиться от своего постояльца, — оптимистично предложил Кисаме, не уточнив при этом, что для джинчурики извлечение зверя — это всегда летальный исход.

— У нас гости, — совсем рядом Итачи почувствовал еще одного шиноби, и это точно не Джирайа. Вряд ли опытный саннин так фонтанировал бы во все стороны чакрой и жаждой крови, причем не слишком-то сильной.

— Удивительный сегодня день, — Кисаме полуобернулся, — никогда не думал, что увижу сразу два шарингана! Итачи-сан, вы же, вроде бы, уничтожили всех?

— Это мой младший брат, Учиха Саске, — держать лицо и голос спокойными несложно, намного сложнее удержать все те эмоции, что мгновенно ожили внутри и теперь рвались наружу. Из-под полуопущенных век Итачи жадно рассматривал своего брата: он изменился, но в тоже время не изменился совсем. Как-то болезненно было осознавать, что с годами Саске все больше становился похож на их мать: тот же разрез глаз, губы, вот только такого выражения лица у Учиха Микото Итачи не помнил. Она никогда не смотрела на него с такой смесью обиды и гнева. И все-таки в этом вынужденном рано повзрослеть подростке со злыми глазами и горькой складочкой у губ он без труда угадывал того улыбчивого братишку, который просил поиграть с ним и так забавно надувал губы, когда он в очередной раз отговаривался делами. Столько упущенных мгновений.

— Брат? — Наруто даже вышел в коридор, недоуменно глядя по сторонам. — Саске?

— Да, — глаза Саске вспыхнули алым, — и я собираюсь убить тебя, Учиха Итачи!

— Не сейчас, Саске, — они будто на мгновение вернулись в то далекое время, когда сам мир был чуточку иным. Мир изменился, а слова остались. Как будто убийство ровным счетом ничем не отличалось от тренировки в метание сюрикенов.

Саске явственно дернулся, видимо, и в нем эти слова будили воспоминания, лицо его исказилось еще сильнее, а потом вокруг правой руки вспыхнули молнии. Слух резанул резкий свистящий звук. Итачи всегда недоумевал, кто додумался сравнить его с пением птиц. Ну, разве что, этих птиц резали очень тупым кунаем. Шаринган без труда фиксировал движения, отмечал их рваность и недостаток скорости, а еще чудовищно топорную прямолинейность. Действовать так для Учихи — совершенно непростительно. Итачи без труда перехватил руку брата, перенаправляя удар в стену. Странно, но он в другой руке даже кунай не держал, чтобы ударить, когда противник отвлечется на молнию. Действовать так было впору какому-нибудь самураю из Страны Железа, но никак не шиноби. Если Саске и впрямь собирался убить его. Хотя, судя по изрядной дыре в стене, чакры он вложил более чем достаточно.

На мгновение их глаза встретились:

— Я так ненавижу тебя. Я все это время ненавидел тебя и поэтому выжил, — прошлое и настоящее снова перемешались в голове, и откуда-то из самых дальних уголков памяти зазвучали совсем другие слова: «Зачем ты так говоришь! Я никогда не буду ненавидеть тебя. Ты же мой брат!» Тогда он только улыбнулся и ничего не сказал о том, что ненависть слишком часто становится судьбой их клана. Пожалуй, ненавидеть Учиха всегда удавалось намного лучше, чем любить. Но все же видеть это чувство в глазах единственного родного человека — больно. Я так соскучился, Саске.

— Ты мне не интересен, — рука Итачи с силой, до хруста сломанных костей, сжала запястье Саске, а хороший удар ногой отправил его к противоположной стене. Мало кто способен складывать печати одной рукой, а драться с ним на одном голом тайдзюцу… можно было считать практически со стопроцентной вероятностью, что Саске из этого боя выведен.

— Саске! — Наруто ошеломленно переводил взгляд с одного на другого, еще не до конца понимая, что происходит, но уже готовый защищать того, кто оказался слабее. Шаринган считал первые печати техники призыва.

— Не так быстро, пацан! — удар Самехады прошел по касательной, лишь слегка сняв кожу с щеки и плеча Наруто, но главной своей цели Кисаме и так достиг: собранная для техники чакра просто исчезла. Мальчик застыл, явно не понимая, что произошло. Мечник медленно, даже демонстративно занес меч для второго удара, но вместо податливой плоти Самехада столкнулась со сталью. Джирайа появился в самый подходящий момент. Будто специально выжидал и подгадывал.

— Использовать так красивых девушек — совершенно непростительно, — саннин осуждающе покачал головой, бережно усаживая у стены бессознательную официантку, которую зачем-то притащил с собой. Приводить гражданских туда, где будут сражаться шиноби — очень непредусмотрительно.

— Мы и не рассчитывали, что это настолько вас задержит, — Кисаме насмешливо оскалился и повел плечами, словно разминаясь. Если судить по его виду — он готов был драться прямо сейчас хоть с Джирайей, хоть с самим Рикудо, если бы тот оказался на пути.

— В любом случае, наша цель — Наруто-кун, — Итачи отметил, что удивленным саннин не выглядел, значит, знал или догадывался. Это не было странным: насколько он знал, Джирайю интересовало все, что связано с Орочимару, а последний до недавнего времени тоже носил черный плащ с красными облаками.

— Мы заберем его. Таков приказ нашего лидера.

— Это у вас вряд ли получится, — Джирайя подобрался, готовый атаковать или защищаться, — потому что я убью вас обоих здесь и сейчас, — удивительно, но он даже ки не выпустил. Никакой агрессии, просто сухая констатация факта. И у него точно было больше шансов сделать эти слова реальностью, чем у Асумы.

— Нет! — Саске с некоторым трудом поднялся на ноги и отошел от стены. — Он мой! Это мой бой! — и снова на редкость глупая и безнадежная атака. Итачи невольно задался вопросом, учил ли его Какаши вообще чему-нибудь. Он был отличным шиноби, хорошим напарником, но учителем, кажется, оказался совершенно бездарным. Или все дело было в том, что Саске сражался именно с ним и эмоции застилали разум? Если так, то с этим нужно было что-то делать.

Итачи принял удар Саске на жесткий блок и тут же контратаковал, планомерно оттесняя младшего к стене, подальше от возможной линии атак Кисаме и Джирайи.

— Вы как всегда абсолютно безжалостны, Итачи-сан, — Кисаме повернулся к Джирайе, выставляя перед собой Самехаду, — не будем мешать. Все-таки влезать в дела семьи — очень невежливо.

У Саске — злость, много яркой отчаянной злости, которая застилала глаза и позволяла сражаться, не обращая внимание на боль и раны. Так, на эмоциях и кураже, люди продолжают драться даже тогда, когда, казалось бы, должны давно умереть. У Итачи — холодная расчетливая четкость ребенка, выросшего на поле боя, когда преимущество взрослых противников в силе и весе приходилось компенсировать злой точностью ударов. Время прошло, а техника осталась. Техника, которой Саске не мог противопоставить ничего, кроме отчаянного желания идти до конца. Вот только его было совершенно недостаточно. Он должен научиться сражаться с холодной головой и трезвым расчетом, так, как и положено Учиха. Шаринган давал отличное преимущество, позволяя предсказывать чужие атаки и планировать свои, но Саске, хоть и активировал додзюцу, совершенно его не использовал. Итачи поднял обмякшее тело, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Ты слишком слаб, Саске. Почему?

Странно, но ввести младшего брата в гендзюцу оказалось даже проще, чем Какаши-сана. Будто бы он и не сопротивлялся вовсе, не пытался вытеснить чужую чакру своей. Раскрылся и принял, словно и сам хотел увидеть то, что Итачи собирался ему показать.

Алое небо над головой. Призрачные образы строений соткались будто сами собой. Вспоминать — несложно, больно, горько, но — несложно. Потому что эти образы будто отпечатались на внутренней стороне век. Они всегда с ним, стоило только закрыть глаза. Итачи достраивал иллюзию, рисовал подробности, мелочи вроде опрокинутой вазы и разбитой чашки, тщательно затирая из памяти то, что Саске видеть не следовало.

— Ты будешь видеть этот день снова и снова, — пока не сумеешь разорвать иллюзию, не сумеешь одолеть собственные эмоции. Когда-нибудь они закончатся, все перегорит и останется только пепел и необходимость. Так будет проще.

— Нет! — Саске закричал, закрывая руками лицо и рванулся в сторону, выбегая из комнаты, в которой фигура с катаной и алыми глазами обрушивала удар на их коленопреклоненных родителей, вот только в этой иллюзии в другой комнате он видел ту же самую картину и так — в тысяче других, куда бы он не пошел. Бесконечный круг бесконечного ужаса, выход из которого был только один.

От крика сжималось и обрывалось что-то внутри. Но другого пути для них обоих просто не существовало: все, что он мог дать ему, чтобы выжить в этом мире, была ненависть и умение обращать ее в силу. Я все это время ненавидел тебя и поэтому выжил. Если это и впрямь так, то он сделал все правильно. Все было не зря. Оставалось лишь верить, что там, по другую сторону ненависти, Саске сможет отыскать что-нибудь для себя. Его самого там, правда, уже не будет. Но это к лучшему.

— Ты слаб, потому что тебе не хватает, — цели, ты еще не знаешь к чему и зачем идешь, ты все еще не знаешь, ради чего сражаешься, — ненависти.

Итачи бережно отпустил Саске, позволяя ему соскользнуть на пол вдоль стены.

— Вам не стоит так часто использовать эти глаза, Итачи-сан, — Кисаме осуждающе покачал головой. Иногда он замечал настолько много, что стоило задаться вопросом, не припрятал ли он где-нибудь в кармане шаринган.

— Кучиёсе: Гамагучи Шибари! ¹ — странно, что Джирайа ждал так долго. — Вы не уйдете. И очень-очень подробно расскажите мне о своем лидере и организации.

— А-а-а! Что это? — Наруто, до этого будто завороженный смотревший на них, практически подпрыгнул на месте. Ощущение, что ты стоишь на чем-то живом все-таки было чрезвычайно специфичным. Скорее всего одна из призывных техник, но такая необычная.

— Не переживай, — Джирайа улыбнулся, — это мое дзюцу.

Очень неприятное дзюцу, судя по тому, как стенки этой техники постепенно сжимались вокруг них, видимо, какая-то техника для захвата. И попадаться в нее совершенно не входило в планы Итачи. Они и так тут слишком задержались, вполне возможно, Джирайя вызвал подмогу.

— Кисаме, уходим, — принял он решение и первым побежал туда, где все еще виднелась нормальная стена гостиницы.

— Ксо! — мечник недовольно побежал следом, с некоторым трудом вырвав Самехаду из странной субстанции, что уже начала ее окутывать.

— Не уйдете! — стены вокруг стали сжиматься намного быстрее и активнее. «Не успеем», — мысленно подсчитал Итачи. Джирайа не оставил ему выбора.

— Аматерасу! ² — использовать за один день сразу две техники Мангеке для него было непозволительной роскошью, но в данном случае выбора действительно не было. Черное пламя жадно вцепилось в стены, отправляя в небытие целые куски. Оно будет гореть, пока будет чему гореть. Но, возможно, Джирайа что-нибудь придумает, чтобы от гостиницы осталось немного больше, чем ничего.

— Ну и зачем было уходить? — Кисаме был недоволен. Это совершенно не удивляло с учетом того, что он уже два раза подряд лишил мечника хорошей драки.

— Нам нет смысла торопиться. Не в этом случае. К тому же, ты прав — использовать эти глаза так часто слишком обременительно для меня, — они покинули интендантский городок, остановившись на достаточном отдалении от него.

— Я не отрицаю вашего ума, Итачи-сан, но не боитесь ли однажды, что перехитрите сами себя? — Кисаме стоял за его спиной и, по ощущению, Самехада находилась отнюдь не в креплениях, а ближе, намного ближе, чем можно было считать безопасным. Итачи предполагал, что, когда он зайдет слишком далеко, им с Кисаме придется сразиться, но не думал, что это наступит настолько быстро. Не самый благоприятный исход из возможных, но и не самый неожиданный. Он прикрыл глаза, готовясь. Ему нельзя затягивать бой.

— Ну-ну, не стоит так напрягаться, — короткий смешок и мечник демонстративно отступил на несколько шагов, — я всего лишь хочу знать, что вы знаете, что делаете.

Итачи и сам хотел бы быть уверенным в том, что делал. Но мир слишком причудлив и изменчив, чтобы знать наверняка. Он мог лишь надеяться, что не ошибается слишком уж сильно.

— Возможно, нам стоит заняться твоей целью, Кисаме. — он устало потер переносицу и отключил шаринган, — Страна Камня слишком большая, так то поиски затянутся.

— Да, и на этот раз я не позволю сорвать мне драку!

— Как хочешь.

_____________________________________

1] Кучиёсе: Гамагучи Шибари (Призыв: Ловушка жабьего рта) — техника, с помощью которой пользователь призывает желудок гигантской жабы и способен контролировать действия пищевода и управлять им, тем самым он может с легкостью захватить оппонента.

[2] Аматерасу (Небесное освещение) — особая техника клана Учиха. Призывающая черное пламя, погасить которое невозможно.