Путь к мечте (гет)

Вот и мы. Рождены, чтобы быть королями.

Мы — принцы Вселенной.

Майк оторвал голову от подушки и перекатился на другой бок.

Мы часть этого мира. Сражаемся, чтобы выжить

В мире, полном тёмных сил.

Он хлопнул по телефону, вырубая завывающий электрогитарами будильник и, растерев ладонями лицо, поднялся на ноги и отправился умываться.

Уже плеща в лицо холодной водой он почуял несущиеся с кухни божественные запахи горячего завтрака. Яичница! И кофе! В животе требовательно заурчало. Наскоро обтеревшись, Майк поспешил на кухню.

Элисон стояла у плиты, одетая лишь в едва скрывающую ягодицы футболку «New York Yankees».

— Мой бессмертный горец уже пробудился ото сна? — улыбнулась она.

— Ещё бы, — хмыкнул он.

Потянувшись, она достала соль из верхнего ящика, посолила шкворчающую на сковороде яичницу. Бросила на Майкла лукавый взгляд.

— От такого зрелища и мёртвый пробудится и восстанет, — он подошёл к ней, обнял, прижимая спиной к себе, вдыхая аромат её волос.

— Ой! У тебя руки холодные!

— Сейчас согреются, не волнуйся.

— Ну Ма-айк! Я же завтрак готовлю!

— Он готов уже. Сама видишь.

— Ну и всё, садись есть, остынет же!

— Ну и… — руки Майкла скользнули выше, — ...наплевать.

— У тебя одно на уме, — фыркнула Элисон, запрокидывая голову. — А как же, м-м… работа?

— Успеем.

* * *

— Чтобы я ещё хоть раз тебя послушала! — возмущённо бурчала Элисон. — «Успеем, успеем!»

— Угу, а ты так протестовала, так протестовала, — хмыкнул Майкл, опасно вписываясь в поворот на жёлтый свет. — Как, впрочем, и в прошлый раз.

И охнул, получив тычок под рёбра:

— Кобель!

У здания СКП он затормозил без десяти девять. Элисон дежурно клюнула его в щёку и едва не упорхнула второпях, но Майкл успел схватить её за руку:

— Не считается, — притянув Элисон к себе, не обращая внимания на протесты, он поцеловал её, обнял крепче. — Хорошего тебе дня. Буду скучать.

— Не успеешь соскучиться, — она показала ему язык и была такова.

Проводив её взглядом, Майкл вздохнул и вырулил с парковки.

В участок он опоздал на семь минут.

— Маслоу, твою мать через пень-колоду! — Эванс начал орать через весь холл, едва Майкл в дверях показался. — Тебя что, понос одолел? Какого хера опаздываешь?!

Майкл неопределённо пожал плечами. То, что никаких объяснений Эванс не слушает в принципе, он понял уже давно, и не собирался зазря сотрясать воздух. Самое забавное, что данный подход вполне работал — видя, с каким пофигизмом Маслоу реагирует на все его наезды, Эванс быстро выдыхался и переключался на более «благодарных слушателей».

— Ай, да пошёл ты нахер, — махнул он рукой. — Сегодня патрулируешь восьмой участок. С Форрестером.

Майк выдохнул сквозь сжатые зубы, стараясь ничем не показать своих эмоций. Уж от кого от кого, а от Эванса обвинения в непунктуальности звучали особенно несправедливо и оттого обидно.

— За собой следи, придурок, — сквозь зубы пробурчал Маслоу,

Вздохнув, он черканул на ходу что-то отдалённо напоминающее свою подпись в бланке у Жанет и отправился на поиски Форрестера. Жанет стрельнула глазами на красующийся у Майка на шее засос, хихикнула понимающе, но ничего не сказала.

Чак Форрестер обнаружился там, где Маслоу и рассчитывал его найти — за рулём патрульного авто. Привольно развалившись на сиденье, он бездумно барабанил пальцами по рулю и спокойно смотрел прямо перед собой.

— Извини, опоздал, — пропыхтел Майкл, залезая на переднее сиденье.

Форрестер только покосился в ответ и, дождавшись, когда Майк пристегнётся, повернул ключ в замке зажигания.

Ещё не погашенные фонари бросали на его худое, скуластое лицо, зеленоватые отсветы, словно рядом с Майклом зомби сидел.

Собственно, так Форрестера и звала за глаза половина участка.

Потянулась скучная рутина патруля. Шугануть мелкоту, распивающую спиртное на скамейке перед домом. Выслушать жалобы миссис Линдауэр на шумных соседей. Пригрозить узкоглазому пареньку штрафом за мытье машины в неположенном месте.

За всё время напарник Майка проронил едва десяток слов.

Когда позади остался очередной квартал, Майкл бросил взгляд на часы и решительно развернулся к Форрестеру:

— Слушай, Чак, — проговорил он. — Ты не против, если мы перед обедом в часовенку ортодоксов заскочим? Ну, помнишь, из-за которой мэрия с волонтёрами носится.

Форрестер индифферентно пожал плечами. Майк решил считать это знаком согласия и свернул на узенькую улочку с односторонним движением.

Припарковавшись у дешёвый пиццерии, он оставил Форрестера обедать, а сам быстрым шагом направился к часовне.

— Осторожней… во, нормально, так держать, — командовал прораб Том, вместе с Олегом затаскивая внутрь часовни толстый брус из золотистого свежего дерева.

— День добрый! — Майк повысил голос и махнул рукой.

Олег приветливо кивнул ему и, пятясь, скрылся в часовне.

— Драсти, офицер Маслоу, — оглянувшись, кивнул Том. — Ща, байду эту затащим и поговорим, как раз обед.

И тоже скрылся внутри.

— Офицер, добрый день! — раздался голос у Майка за спиной. Обернувшись, он с изумлением увидел перед собой репортёра из вечерних новостей. За спиной у того стоял оператор с камерой. — Джейсон Манзанерс, четвёртый канал. Мы снимаем репортаж о новом проекте мэрии по реставрации памятника архитектуры силами волонтёров. Что вы думаете по этому поводу?

— «Во попал!» — ужаснулся Майк, уже воображая, какую головомойку ему устроит Эванс. — Э-э… к сожалению, я не уполномочен делать заявления от лица департамента полиции. Мы с напарником просто патрулируем район. Тем не менее, как частное лицо, я этот проект считаю полезным. Но, думаю, вам лучше поговорить об этом с мистером Уильямсом.

Том как раз выскочил из дверей часовни и всецело завладел вниманием репортёра и оператора. Майкл же успел заметить, как выглянувший из часовни Олег изменился в лице и немедленно спрятался обратно.

— ...наконец-то у нас появилась возможность заработать на кусок хлеба простым и честным трудом, — горячо вещал в камеру Том. — В этом городе полно крепких мужчин и женщин, которые только и ищут, куда приложить свои усилия.

— Звучит как-то слишком хорошо, — пробормотал Манзанерс. — Вы, часом, не из мэрии?

— Я честный работяга! — обиделся Том. — К сожалению, не всё идёт как по маслу. Сегодня, к примеру, один из четверых волонтёров на работу не явился, ушёл в запой на заработанные деньги.

Том отвернулся от репортёра и посмотрел прямо в камеру.

— Я тебя предупреждал на этот счёт, старина. В городе полно отличных парней, которые полностью заслуживают своего шанса, а ты свой, уж извини, про… кхм-кхм, провалил. На работу можешь не выходить — найдём на твоё место того, кто реально придёт работать и семью кормить, а не на бухло всё спускать.

Тем временем к репортёру уже направлялся отец Корнелий. Майк поприветствовал его и стал бочком-бочком отодвигаться к воротам, понимая, что он лишний на этом празднике жизни. Уже выходя за ограду, он бросил за спину прощальный взгляд и столкнулся плечами с каким-то парнем в тёмной толстовке.

— Эй, поосторожней, приятель, а то ведь и в больничку загреметь недолго, — воскликнул тот молодым, почти мальчишеским голосом.

Майк повернулся, уже открывая для отповеди рот… да так и застыл.

Из-под натянутого на голову капюшона на него смотрели нечеловеческие голубые глаза. Кожа лица и рук у незнакомца была ярко-оранжевого цвета.

«Это же...»

Суперзлодей Тритон, а никем другим парень быть не мог (из-за Эллисон он всех паралюдей города знал наперечёт), ухмыльнулся Майку в лицо и проскользнул во двор часовни. И тут же остановился, как вкопаный:

— Бля-а-а, чёт я не вовремя походу…

Репортёр Манзанерс, казалось, сейчас из штанов выпрыгнет от радости.

Майк торопливо вытащил сотовый и набрал номер департамента.

— Дежурная, — скучным голосом отозвались в трубке.

— Жанет, это Маслоу, — торопливо проговорил Майк, косясь на происходящее во дворе. — Я возле часовни ортодоксов. Тут кейп из команды Трещины. Уведомляй СКП.

— Приняла, — напряжённо отозвалась Жанет. — Ты в порядке? Что там происходит? Что кейп делает?

— Даёт интервью репортёру Четвёртого канала, — обескураженно проговорил Майк.

Со всё возрастающим изумлением он наблюдал, как Тритон скидывает с плеча простецкий тканевый рюкзак и открывает его, демонстрируя увязанные вместе пачки банкнот.

— Я нихрена не понимаю, но, похоже, он пришёл пожертвовать на благотворительность большие бабки.

— Маслоу, ты что, под кайфом?

— Уже не уверен. Я себя два раза щипал. В вечерних новостях увидишь. Сообщай в СКП, — Майк торопливо подошёл ближе, чтобы лучше слышать происходящее на лужайке перед часовней.

— ...может, нас и называют злодеями, но наша команда простых людей никогда не трогала, и мы такие же жители этого города, и тоже желаем ему всякого хорошего, — вещал тем временем Тритон, широко улыбаясь в камеру. — Вот, узнали про эту штуку с восстановлением церкви и рабочих местах, и решили скинуться и помочь, чем можем.

— Но скажите, эм-м, мистер Тритон, почему именно церковь?

— А что, раз у меня хвост, уже и помолиться нельзя? — с наглой ухмылкой вопросил Тритон. — Я, знаете ли, о душе беспокоюсь! О теле-то, вон, поздно уже…

Майк сделал пару снимков на телефон и отправил их Жанет с припиской, чтоб поторопила СКП. Впрочем, ничего больше он сделать не успел, потому как радостно помахавший в камеру Тритон с лёгкостью перемахнул через забор, запрыгнул на дерево, а оттуда — на крышу стоящего неподалёку трёхэтажного дома, после чего скрылся из виду.

«Эллисон обзавидуется», — заключил Маслоу. И почесал затылок.

В городе в последнее время творилось что-то непонятное.

* * *

— Как ты умудряешься во всё это ввязываться? — прошипела Эллисон, вцепившись ему в плечо.

— Никуда я не ввязывался, — в который раз попытался оправдаться Майк. — Просто стал очевидцем…

— «Просто»?! — воскликнула Эллисон. Пугливо оглянулась на поднимающихся по ступенькам людей и понизила голос. — Нифига себе случайность! Ну почему, почему меня там не было!..

Майк в ответ только хмыкнул. То, что его девушка о паралюдях может говорить часами, он и так прекрасно знал. И о том, какую реакцию вызовет его приключение — тоже.

Они стояли на крыльце госпиталя «Броктон-Централ», чуть в стороне, чтобы не мешать потоку посетителей. Не успевший нормально пообедать Майк торопливо дожёвывал буррито и слушал стенания Эллисон, в стопятидесятый раз перелистывающей сделанные им фотографии.

— Вот и он, — сообщил Майк. Допил свою колу и скинул остатки «обеда» в урну. — Отдавай мобилку, пошли работать.

Торопливо стряхнув с формы крошки, он пошёл навстречу поднимающемуся по ступеням крыльца Оружейнику. Эллисон шла рядом.

— Сэр, сержант Маслоу…

— Вольно, — махнул рукой Оружейник. — Прошу прощения за опоздание. Пришлось заехать к одной часовне, там…

— Я знаю, сэр, — перебил его Майк. — Это я сообщил о Тритоне.

— Вот как? — Оружейник аж с шага сбился. — Что ж, вы поступили правильно.

— Спасибо сэр, это всё благодаря лейтенанту Брайт, — Майк ухмыльнувшись, кивнул на зардевшуюся Эллисон. — Она так часто проводила со мной инструктаж о порядке действий при встрече с кейпом, что я ни секунды не сомневался, что делать.

Под рёбра ему больно ткнулся локоть Эллисон.

— Это… похвально, — нашёлся с ответом Оружейник. — С интересом прочту ваш рапорт.

— Есть сэр, — Майк посторонился у двери, пропуская Эллисон первой. — Однако, боюсь он немногим вам поможет. Ведь происшествие полностью зафиксировано на камеру оператором Четвёртого канала.

— М-да, — Оружейник прошёл следом за ними в полутёмный вестибюль, кивнул в ответ на раздавшиеся со всех сторон приветственные возгласы. — Однако здесь мы с вами по иному поводу?

— Верно, сэр, — отозвался Майк, проходя в распахнувший двери лифт. — Вчера я дежурил в приёмном покое. Доставили двух пострадавших в тяжёлом состоянии. Насколько я понял со слов врачей, оба выжили только благодаря Панацее. Но самое главное не это. Из показаний очевидцев ясно следует, что один из пострадавших, Валентин Сэйлз, скинхед из Империи 88, пошёл против своих же, чтобы защитить девушку азиатского происхождения. Это тем более необычно, что у Сэйлза несколько приводов за драки и расистские выпады. Послужной список весьма внушительный. Впрочем, вы, полагаю, и сами читали досье.

Дилинькнуло. Лифт остановился в отделении реанимации и интенсивной терапии.

— Да, — отозвался Оружейник, выходя в коридор. — Но больше всего меня волнует разборка, которая состоялась в том районе…

Он остановился и замолчал. Майк и Эллисон тоже во все глаза уставились на развернувшуюся сцену.

— Пожалуйста! Ведь вы же можете!..

— Сэр, пожалуйста…

Посреди коридора на коленях стоял какой-то мальчишка азиатской внешности. Обычный, ничем не примечательный. Он с мольбой протягивал руки к замершей у стены Панацее. Двое врачей пытались мальчишку с пола поднять и оттащить куда подальше, уговоров тот не слушал.

— Вы же всё можете! Верните мою Лин Тао!

— Сэр, вы мешаете работать. Жизнь вашей подруги вне опасности… — увещевали мальчишку доктора, оттаскивая в сторону.

Оружейник проводил вопящую процессию взглядом и решительно направился к Панацее.

— Добрый день, — глубоким баритоном проговорил он. — Панацея, прошу прощения, что обращаюсь к тебе не в самый приятный момент.

— Ничего страшного, такое время от времени случается, — проговорила та, и Майку стало жалко эту смертельно уставшую девчонку. — Наоборот, я буду рада отвлечься.

— Судя по тому, что я слышал, совсем отвлечься не удастся, — покачал головой Оружейник. — Этот паренёк выкрикивал имя одной из интересующих нас потерпевших. С ней что-то случилось?

— С ней случилась кома, — подчёркнуто безразличным голосом отозвалась Панацея. Махнула рукой в сторону палаты. — Идите за мной.

В палате обнаружилась совсем ещё молодая девчонка азиатского происхождения. Приборы мерно отсчитывали удары её сердца.

— Поступила вчера вечером. Травмы по большей части лёгкие. За исключением пробившего череп метательного ножа, — Панацея подошла к кровати и коснулась руки девушки. Покачала головой. — Без изменений. Все механические повреждения я устранила. Физически она в отличной форме. С мозгами я не работаю.

— Это какое-то ограничение вашей силы? — задала вопрос Эллисон.

— Без комментариев, — сухо отозвалась Панацея.

Эллисон открыла было рот, но Майк торопливо сжал её ладонь.

— Что ж, всё ясно, — Оружейник подошёл к кровати и сфотографировал лицо лежащей девушки. — Давайте перейдём ко второму потерпевшему.

* * *

— А потом Виктор кинул нож, я хотел увернуться, но оказалось, он это не в меня, — тяжело проговорил Сэйлз, сложив руки поверх больничного одеяла и беспокойно перебирая пальцами. — Он китаёзе в спину целился куда-то. Ближе к заднице даже, наверно. Но она поскользнулась, и… в общем, потом Виктор снова стал меня пиздить, и я отрубился. Вроде бы китаёзу с ножиком в башке заметили прохожие. Наверное, они и меня докторам отволокли, я не знаю.

— Ты говоришь правду, — постановил Оружейник. — Расскажи подробней об этом «Ночном Рыцаре».

— Да нихуя я про этого нигера ёбнутого не знаю, — с досадой отозвался Сэйлз. — Мне и Виктор все мозги выебал этими вопросами. Ну, здоровый. Ну, дерётся круто. Ну, камуфляж у него, как у Выверта купленный.

— Он может быть одним из наёмников Выверта?

— Да хуй его знает, — Валентин поправил положенную под спину подушку, уселся поудобней. — Но вряд ли. Он один был. Оружия никакого. Район не их. Да и пользы Выверту никакой, что он нас с Джейком отпиздил. Может, просто закупается там же.

Майк понимающе кивнул. Исходя из рассказанного он пришёл к схожим выводам.

— Мистер Сэйлз, а могли бы вы поподробней описать, как действует сила этого кейпа? — подала голос Эллисон. — Он побил вас двоих, а вы не задохлик какой. Может, у него повышенная сила или скорость?

— Не, — скин задумчиво почесал щетину на бритой башке. — Это было… ну, как обычная драка. Вот с Виктором — там вообще без шансов было. А этот по-нормальному дрался.

— По-нормальному дрался, а потом перековал вашу личность, — не выдержав, с отвращением проговорила Панацея.

Майк удивлённо оглянулся. До сих пор она просто тихо сидела в уголке.

— Чё сделал? — нахмурился Сэйлз.

— Личность перековал, — хмуро отозвалась Панацея. — Мне очень не нравятся нацисты, но творить с людьми такое… он ведь заставил вас пойти против ваших же друзей и фактически сдохнуть. Он куда хуже Кайзера.

С минуту Валентин размышлял, глядя на неё.

— Я понял, про что ты, — наконец, кивнул он. — Я тоже боялся этого, до усрачки боялся. Мы с Джейком набухались и плакались друг другу, что он, может, как Симург…

— Некорректный пример, — вмешался Оружейник. — Скорее, как Сердцеед.

— Да похуй, — махнул рукой Сэйлз. — Уже сколько дней прошло. Да и тут у вас я сутки валяюсь, думаю про всякое. Короче, не так оно работает. Он меня не заставлял. Он, как бы… показал, что ли?..

— Чего показал? — не понял Майк.

— Ну, вот поставил он нам с Джейком кино это старое, про Третий Рейх. Я и раньше, бывало такое смотрел, и ничего. А тут я как бы… ну… его глазами посмотрел, что ли. Мне-то на эту хуйню поебать было. А его пробирало аж до слёз. Вот и меня так пробрало в тот раз. А потом прошло. Я стал замечать те вещи, которые раньше мимо пропускал. Ну, как бы знал теперь, как оно со стороны выглядит, понимаешь?

— И всё равно, он поменял ваш разум с помощью сил, и вы могли погибнуть, — упрямо отозвалась Панацея.

— Дурочка ты, — хмыкнул Сэйлз. — На меня вон, в первом классе мамка наорала, что одной девчонке зуб выбил камнем. Так я ревел посильнее чем от суперсилы того нигера. И девчонок с тех пор… ну, не то, чтобы не бил… случалось в плане самообороны. Но вообще стараюсь не трогать. Так что, мамка моя — тоже кейп-мозголом?

— Нет, это не то же…

— Такая ж херня, — он покачал головой. — Он меня мордой натыкал в моё же говно. И Джейка натыкал, тот похлеще моего ещё ревел. Да только Джейк как сучка поступил, и китаёзу Виктору отдал. А я по-другому решил. Сам решил. Знал, что мне пиздец, просто не захотел это дерьмо творить, поняла?

— Это вы сейчас так говорите, когда в безопасности оказались и оправданий навыдумывали, — поднялась со стула Панацея. — А вот если…

— А вот не базарила бы ты о том, чего не знаешь, — перебил её Сэйлз. — Ты думаешь, для меня всё в прошлом? Жилья у меня, считай, нет. За него наши платили. Колледж — та же хуйня. На территорию Империи мне не зайти — порешат. На территории АПП — тоже. К предкам в Канзас я сам не поеду — они и так еле концы с концами сводят. Так что всей старой жизни — пиздец. Не выёбывайся тут.

— Я… — Панацея покраснела, замялась, не зная, что ответить. — Мне надо идти.

— Эй, — окликнул её Сэйлз. — Эй, слышь.

Панацея замерла в дверях палаты, чуть втянув голову в плечи.

— Я тебя попросить хотел. Всё идеального момента ждал. Ну и, сука, дождался, — невесело хохотнул Сэйлз. — Если уж и правда мне новую жизнь начинать, вся хуйня, можешь ты… того… помочь?

— Что?

Он сел поудобней и спустил с плеча больничную пижаму. Ткнул пальцем в выбитую там чёрно-красную свастику в языках пламени.

— Можешь помочь эту хуйню убрать? Она мне руку жгёт, как вспомню про неё.

— Жжёт? У вас аллергия что ли после лечения образовалась? — Панацея недоверчиво нахмурилась.

— Да не, не в этом смысле, бля, — Сэйлз пожал плечами. — Она как бы… душу жгёт, что ли? А, ладно, забей, я так шкуру сдеру, похуй.

Панацея молча шагнула к кровати.

Майк переглянулся с Эллисон. Судя по взгляду, та тоже успела заметить блестящие в глазах супергероини слёзы.

* * *

— Слышь, начальник, мож не надо? — в десятый раз переспросил Валентин. — Сам разберусь как-нибудь.

— Не тарахти, — отозвался Майк. — Вот если не прокатит — дальше с тобой нянчиться не стану. А так мне не трудно. Айда.

Допрос Сэйлза затянулся, и к тому времени, как Майк освободился, рабочий день уже закончился, и Форрестер благополучно укатил в участок сдавать авто. Оружейник убыл по своим геройским делам, а Эллисон поскакала в штаб-квартиру писать отчёты. Это дело и Майку тоже предстояло, и он уже предвкушал бессонную ночь и разнос от начальства поутру.

Вот только выходя из госпиталя он встретился глазами с выписанным Сэйлзом и не смог к тому не подойти. Ему удалось убедить Валентина дойти до участка, взять там личную машину Майка и уже на ней доехать до колледжа.

В колледже, как и ожидалось, Сэйлза ждали неутешительные известия. Фирма-однодневка, оплачивающая его обучение, разорилась и после завершения текущего семестра никто его в колледже держать не собирался. Кроме того, за Сэйлзом накопилась куча долгов и просрочек, так что и исключение его вполне могло состояться куда раньше.

В дешёвеньком мотеле, в котором Сэйлз обитал, его вещи уже готовились скидывать в мусорный контейнер. Вместо этого их погрузили Майку в багажник.

— Эй, не дрейфь, — ткнул он кулаком в плечо хмурого Валентина. — Том, их прораб, говорил, что как раз сегодня одного парня выпнули за пьянку, так что место ещё должно остаться. Деньжат подкопишь, а там и поинтересней чего найдёшь, может, в колледже восстановишься. Там, в часовне, один парень работает, он вообще мигрант из России, прикинь.

— Угу.

— Нормально всё, — ещё раз постарался подбодрить его Майк. Припарковался возле знакомого забора. — Пошли.

— Угу, — хмуро отозвался Валентин, вылезая из машины. — Ты иди, я тут пока покурю.

— Ну, как знаешь, — махнул рукой Майк. И поспешил к воротам. — Том! Эй, Том! Здравствуйте, отец Корнелий. О, приветствую, мистер Эберт. Вы из-за денег?

— Из-за них, — вздохнул Дэнни Эберт, устало потирая переносицу. — Нет, это здорово, конечно, что теперь программу реставрации расширяют и ещё двоих волонтёров берут к прежним четрырём, но... проклятые бюрократы! Репортёры ещё эти постоянно рядом трутся…

— А я вам как раз работника привёз, — преувеличенно радостно сообщил Майк. — Вон, у ограды стоит.

— Этот? — Том прищурился. — Вы, мистер Маслоу, не обижайтесь, но скинов нам тут…

— И правда, Майкл, — согласился отец Корнелий. — Пусть эти юноши и считают себя верующими людьми, но...

— Погодите, — Майк выставил перед собой руки. — Парня вчера при смерти доставили в Броктон-Централ. Он был скином самым натуральным. И его Виктор хотел заставить одну девчонку китайскую… того. А он вступился, один против всех. Только благодаря Панацее выжил. Я сегодня парня допрашивал, и Оружейник рядом сидел, на детекторе лжи проверял. Всё реально так и было.

— Ну ни хера ж себе, — озадаченно почесал затылок Том. — А…

— За жильё и учёбу ему Империя платила, — добавил Майк. — Так что сегодня парня отовсюду вышибли уже. Старые дружки его прибьют скорее, а больше никого в городе…

Его прервал раздавшийся из-за спины странный звук. Майк оглянулся.

Валентин стоял, согнувшись пополам и опираясь руками на ограду. И натужно блевал, перемежая этот процесс забористым матом.

— Эй! Что с тобой! — Майк кинулся к ограде. Том, Дэнни и отец Корнелий спешили за ним.

— Бля… сука, — тяжело дыша, сплюнул Валентин. — Ёбаная Панацея. Чтоб её нигеры драли…

— Да что случилось-то?! Тебе плохо?

— Мне охуенно, — Валентин с усилием выпрямился, утёрся рукавом. — Было охуенно, пока сигареткой не затянулся. А я всё думал, чего эта сука так лыбится, когда говорит, что меня починила, и я новую жизнь начинаю. Бля-адь!

— Погоди-ка… — Майк недоумённо склонил голову набок. — Хочешь сказать, Панацея тебе не только татушку свела, но и от никотиновой зависимости вылечила?

— Хуже, — Валентин с отвращением сплюнул. — Я даже когда начинал курить, меня и вполовину не так сильно ломало. Блядь.

— Что ж, Том, — стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, проговорил отец Корнелий. — Не ты ли мне говорил, что на работу нужно брать парней без вредных привычек?

— Да и ругается он как настоящий докер, — хмыкнул Дэнни.

— Как говорят русские, — Майкл улыбнулся. — «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

— Ну, охуеть теперь, — Валентин хмуро оглядел их улыбающиеся лица. — Мне что ей, спасибо ещё сказать?

Их дружный хохот разнёсся по всей улице, заставляя оборачиваться случайных прохожих.

* * *

— Да есть у меня деньги, я в мотеле могу перекантоваться, — всё ещё на автомате бубнил Валентин. — Чё я буду у вас…

— Ой, да завали ты уже, — отмахнулся Том. — На кухне диван раскладывается. Пару дней у меня, а там сообразим. Просто будь с Джиной повежливей, окей?

Валентин что-то неразборчиво пробурчал в ответ.

Они поднялись по лестнице, и Том отпер хлипковатую дверь.

— Дорогая, я дома! — позвал он, проходя в прихожую и жестом подзывая Валентина за собой. — И у нас гости. Ты только сразу не ругайся, ладно?

— Когда я слышу эту фразу, то уже заранее начинаю подозревать худшее, — весело донеслось с кухни. Там что-то шкворчало и лилась вода. — Проходите и умывайтесь, ужин будет через…

Продолжая говорить, и одновременно протирая сухой тряпкой глубокую керамическую тарелку, женщина вышла из кухни им навстречу.

И застыла.

С жалобным звоном тарелка грохнулась на пол и разлетелась на десятки мелких осколков.

— Бля-а, что за день такой… — обречённо протянул Валентин.

Перед ним, в ужасе выпучив глаза, стояла та самая негритянка, которую Ночной Рыцарь защитил от них с Джейком.