В поисках Чемпиона, или Зельевар - это диагноз (гет)

Северус Снейп в задумчивости по поводу того, о чем бы он еще мог, по мнению директора, «сильно горевать», отправился через камин в «Трех метлах» на Косую аллею — ему осталось отнести в Гринготтс последние материальные ценности. Уже так, на всякий случай. На входе в банк он галантно придержал дверь — девица Делакур, выходя ему навстречу, снова одарила его теплым взглядом, и он задумался о ее странном поведении — он что, ей действительно настолько понравился?

Нет, с брачным предложением все было ясно как день, особенно раз им в семью так нужен зельевар. Опять же, известное дело — после женитьбы по такому, вполне трезвому расчету, каждый из супругов волен жить, как собирался и как в брачном контракте сумел прописать, только с одной оговоркой — всегда учитывать благо семьи. Снейп был к такому, в принципе, готов — вполне приличная альтернатива Хогвартсу, с любимым делом, да еще без кучи детей — всяко лучше. И благо одной конкретной семьи — это как-то проще и понятнее «всеобщего блага». Но обстоятельства стали меняться, и ему больше не хотелось зависеть от кого бы то ни было, тем более связывать свою жизнь с молодой красивой женщиной и ее семьей.

Но Флер Делакур продолжала его иногда навещать и… кхм… не только навещать, весьма успешно делая вид, что ей это очень даже нравится. При том, что британских женихов, кто поприличнее, мадемуазель уже перебрала и даже кого-то там выбрала как основной и запасной варианты. Снейп не уточнял, но по ее просьбе дал пару советов — его же бывшие ученики, и знал он их почти как облупленных. Но зачем ей это все? Темперамент не дает покоя? Могла бы выбрать кого поприличнее — мастером секса Северус себя никогда не считал, у него эта сторона жизни вообще всегда проходила по остаточному принципу — у него была масса дел поинтереснее. Зельеварение, естественно.

И если уж быть совсем честным, обычно у него все сводилось к тому, что, если появлялось желание, то не было совершенно никакого времени, а если появлялось время, голова обычно быстро перестраивалась на мысли о том, с чем он еще не экспериментировал… Так что от зелий в результате он получал и удовольствие, и чисто материальный профит, в отличие от покупного секса, о котором он забывал спустя час-другой, а то и раньше, да еще и деньги за него выкладывал, и само удовольствие… довольно средненькое «для развитого ума», как он считал.

Но мисс Делакур, несмотря на все приведенные ею же расчеты, вела себя с ним как с желанным мужчиной. Снейп терялся в догадках и не забывал каждый раз проверять и даже подновлять кое-какое зелье — плодить бастардов он не собирался. Ведь не может быть, чтобы он был ей действительно интересен, с его-то внешностью да еще с характером! Разве тем, что его угораздило участвовать в этом идиотском Турнире, как и ее, пикси дери, соревнуйся теперь со школьниками, едва достигшими совершеннолетия. Странная девушка. Но славная, не отнять. И с Нарциссой быстро нашла общий язык — все же у них есть что-то общее. Может, все-таки согласиться? Вернуть Альбусу пару его же пассажей о великой силе любви и умотать во Францию?

Его размышления прервал Виктор Крам, тоже, видимо, закончивший в банке свои дела, молча пожал ему руку, после чего они обменялись понимающими взглядами и молча разошлись. Крам Северусу начал импонировать еще после первого тура — своей немногословностью, склонностью к смелым экспериментам, скупыми и точными движениями и полным равнодушием к собственной славе.

Северус отправил небольшой сверток в свой сейф — ездить для этого никуда не понадобилось, подписал еще одно соглашение, и вышел из комнаты своего поверенного.

И в холле встретил еще двух четверокурсников, одним из которых был Драко Малфой, а вторым — Снейпу захотелось даже глаза протереть — Поттер. Чертов мальчишка, увидев его, поздоровался, просиял и с довольной рожей подмигнул на Драко. Он что, делился с Малфоем содержанием их с Грейнджер «анонимки»?

Северус даже не сразу сообразил, что должен бы примерно наказать обоих за фактически побег — школьникам разрешалось ходить в Хогсмид, а не в Лондон! — но… Малфой-старший еще год назад озаботился личным письмом для декана своего сына по поводу «необходимых отлучек, связанных с делами семьи»… О, вот!

— Насколько я помню, мистер Малфой, ваш отец писал мне о ваших возможных отлучках, связанных с делами семьи, — начал вкрадчиво вполголоса Снейп и холодно посмотрел на довольных мальчишек сверху вниз, ловя себя на том, что, черт побери, разозлиться опять не получается.

Драко, у которого слова на языке, как всегда, не держались, в ответ похвастался тем, что он консультирует Поттера по поводу финансов магического мира и «еще по кое-каким вопросам», и отец это всецело поддерживает. Крыть не то что было нечем — эту информацию надо было для начала просто пережить — Северус поторопился на свежий воздух, который был ему в настоящий момент определенно нужней.

«Куда катится мир, — подумал Северус после репетиции небольшой напутственной речи, ожидая мальчишек перед входом в банк, чтобы лично привести их в школу. — Но все же надо будет проверить — как только вернусь, свяжусь с Люциусом. В конце концов, что это еще за чудеса?» Говорить или не говорить об этой встрече Альбусу, для него вопрос уже не стоял…

Малфой с Поттером вышли довольно быстро — возможно, решили не испытывать его терпение. Для Драко, по крайней мере, это было характерно. Они воспользовались фамильным порталом Малфоя и вскоре стояли в одной из комнат «Трех метел», которые обычно сдавались тем, кому была необходима встреча с кем-либо из Хогвартса. Не подумайте чего — заведение было вполне приличным. Но чары невидимости и неслышимости Северус наложил — и на себя, и на учеников, в очередной раз удивившись, как внимательно и даже жадно наблюдает за ним Поттер. Может, для того, чтобы тот начал наконец учиться, надо было вообще ему ничего не говорить — только делать?

Однако Северусу было не до Поттера — нужно было обойти Хогсмид, проверить, все ли в порядке — он отсутствовал не более часа, но тем не менее. А еще через час обойти еще раз — деревеньку до сумерек должны покинуть все школьники. В его дежурства уже давно никто не рисковал оставаться.

* * *

Вернувшись к себе, Снейп только укрепился в решении ничего не рассказывать и вообще держаться от директора как можно дальше: в его лаборатории явно кто-то побывал. И точно не ученики — сигнальные чары были в большинстве своем аккуратно сняты, а сделать это могли лишь два человека — сам директор и Филиус Флитвик, как мастер чар и тот, кто ими с Северусом поделился — в честь Турнира, естественно. Северус усмехнулся, глядя на полупустые полки и представил лицо дорогого директора, когда тот их рассматривал. А ведь тот мог подумать, что Северус невидимость на полки наложил! Да, вот почему именно ему так старательно сватали сегодняшнее дежурство в Хогсмиде!

«Надо будет завтра проверить дом», — подумал Северус и, поднявшись, чтобы заварить себе чай, начал прикидывать, как мотивировать свое отсутствие и причину внеурочного посещения родного дома, случись ему застать там Альбуса. Что-то нашептывало ему, что так и произойдет.

Утром уважаемого директора на завтраке не было…

* * *

Альбус был в смятении: Северус вынес из школы все сколько-нибудь ценные ингредиенты. И когда он успел стать таким… благоразумным? Ведь сроду не было у него такой черты! Неужели снятые обеты так повлияли? Он вздохнул, попытался поудобнее примоститься в старом продавленном жестком кресле и глубоко задумался: в нем шевельнулся ученый, давным-давно загнанный в самый дальний угол. А ведь интересная получилась бы статья… Возможно, он нашел бы способ лечить таким образом самые горячие головы? Надо будет понаблюдать за Северусом повнимательней!

Того, что принес Рон Уизли, при ближайшем рассмотрении было явно недостаточно, так что Альбус скрепя сердце велел ему вернуть все на место и даже дал амулет Незаметности, чтобы Рону не влетело от братьев, а главное, чтобы это дело не раскрылось. В домашней лаборатории дома в Паучьем тупике нашлось куда больше интересного, только была одна закавыка: войти-то получилось, а выйти, похоже, пока никак. Нет, сил-то у него хватит, но перемещаться придется, кажется, вместе со всем домом. И когда Северус так в чарах преуспел?

Альбус едва не хлопнул себя по лбу — точно же! Сам собрал коллег для помощи чемпиону, сам слышал, что Филиус предложил… Ну, если тут чары гоблинов, то сидеть ему еще и сидеть. Сигналки на входе уже не сработают — снимал тщательно, аккуратно. Может, тут есть еще какая-нибудь?

Он облазал всю лабораторию Снейпа, далеко не такую скромную, как мог предположить вначале или как мог бы подумать любой из гостей такого дома (если они вообще когда-либо были, конечно), но не нашел, увы, ничего. Кроме некоторых редчайших компонентов, которые можно было получить, только если хорошо знаешь контрабандистов из числа драконологов. Но и тут Снейпу предъявить было совершенно нечего — костюмчик из драконьей кожи, тот самый, в котором тот вернулся после ночи «наблюдений за действием нового зелья и его модификаций» в лагере, где тогда разместились специалисты из румынского заповедника, говорил сам за себя.

Альбус вздохнул. Его гениальный ученик и там, значит, пришелся ко двору — кто бы сомневался. Такие зельевары нужны всем. Ох, вот закончится Турнир, не удержит он Северуса! А ведь как нужен…

* * *

Неясыть, которую использовала для переписки в Англии мадам Максим, препятствий тому, чтобы доставить Альбусу почту, не заметила — волшебные совы есть волшебные совы. Он развернул конверт. Короткое письмо знакомило его с «общим решением» устроителей Турнира — значит, он уже пропустил сегодняшнее заседание! Ох, как нехорошо…

Так… и что тут? Только живые? Они с ума сошли? Кого он Снейпу найдет?

Вейлочка разве что на того с интересом посматривает, Альбус видел, так она сама участвует. Нарцисса? Проще самому… Альбус представил, как его борода колышется в ледяной воде Черного озера и понял — за ним Северус нырять не будет. Хотя… Самое дорогое, самое дорогое… За чем, то есть за кем бы он сам нырнул, не раздумывая?

Точно. Фоукс! Вот за ним, его перьями и особенно слезами Северус нырнет, и даже не раз! Вот только простит ли это феникс своему хозяину? Эх, горюшко… Но другого выхода, кажется, нет.

Альбус, уже сообразивший, что ему теперь делать, послал той же совой ответ о том, что с решением согласен, извиняется за свое отсутствие вследствие непреодолимых обстоятельств, для испытания Северуса Снейпа все приготовит лично и готов за это отвечать, а пока передает все полномочия в их руки — пусть готовят «самое ценное» для своих чемпионов сами. Заодно он привязал к мохнатой лапе и записку профессору Флитвику, который, как Альбус надеялся, сумеет вызволить его из этих самых «обстоятельств».

* * *

Флитвик явился через полчаса, сделал вид, что вежливо выслушивает витиеватые оправдания Альбуса, и выдал совершенно сакраментальное:

— Директор, вы бы из кармана все выложили…

— Да я… как же, я, наверное, случайно, — Альбус не думал, что на старости лет ему придется краснеть, как и о том, что будет выглядеть перед кем-то как обыкновенный воришка.

— Альбус, я все понимаю, это из-за Турнира. А Северус молодец, сделал почти как настоящий гоблин!

— И что именно, позволь поинтересоваться?

— Да если бы ты ничего не взял, то преспокойно бы ушел. Чары Гринготтса, упрощенный вариант. Точнее, амулетик. Ты же тогда сам говорил…

— Но я…

— Выбирай, оставаться здесь или оставить «самое ценное» для Северуса на месте. Даже я не смогу отменить чары, если у тебя останется хоть клочок бумаги, принадлежащий не тебе. А амулет отключить сможет только Северус лично, он на него завязан. Временно, конечно.

Альбус скривился и начал опорожнять карманы. Флитвик с интересом наблюдал за процессом, иногда оценивающе хмыкая.

— Откуда ты узнал задание? — спросил Дамблдор.

— Да кто ж его не знает! Песенку-то только что школьники в коридорах не поют!

— Когда успели?!

— Ну, времени вы дали хоть отбавляй. Да и загадка слишком проста, тем более что историю Турнира у нас теперь всякий знает лучше своих пальцев. И ведь даже мелодию придумали — вот послушай!

И он запел приятным тенором:

— Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Звучать могли бы, звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали,

Лишь часик дали, лишь часик дали,

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

Есть только час, потом пропажи не вернуть. *

(* мелодия — видоизмененная «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер»…)

— Бодренькая какая, — промямлил Альбус. — Вы уже приготовили выступление своего хора?

— Конечно! Надо же как-то развлечь публику. Как раз сегодня хотел посоветоваться с вами, назначить выступление хора до или после Испытания.

— Ты молодец, Филиус, отличная идея! Давай перед началом — пусть зрители почувствуют себя причастными! А я пущу такие волны… как думаешь, фиолетовые с блестками подойдут? — Альбус поднялся, чтобы отправиться вслед за своим коллегой.

— Может быть, просто синие?

— Точно! На темно-синем фоне блестки будут видны ярче, как звезды ночью! Лучше сделать их круглыми или в форме звездочек, как ты считаешь?

Обсуждая этот, несомненно, важный вопрос, они уже шли по школе, и Альбус надеялся, что ему удалось замять ту неловкость, которую он просто физически чувствовал, будучи пойман на горячем. Он ведь ничего… Ни сном ни духом, он ничего красть не собирался, и если бы не Турнир, ноги бы его в чужом доме не было! И вообще больше никогда!

А вот и родной кабинет. Наконец-то. Альбус наколдовал Темпус и вздохнул — спать осталось часа два, а потом новый день, такой напряженный, такой трудный.