Путем чужого пророчества (гет)

Очнулась от неясного шума и, немного полежав, попыталась сесть, подложив за спину подушку. Шум приближался, и я поняла, что мадам Освальд кого-то отчитывала.

— Идите, вам сообщат, когда мисс Эванс очнется, — уверенно и с нескрываемым раздражением говорила медичка из-за ширмы, не видя, что я уже пришла в себя.

— Да я просто посмотрю и тут же уйду, — упрямился ее собеседник.

— Там нечего смотреть, девушка в принудительном сне, — парировала она, пытаясь настоять на своем. — И ведите себя прилично, это все же лазарет. Вы и так выводите меня из себя уже три дня, я не обязана созерцать вашу персону по несколько раз в сутки. Боюсь, мне придется пожаловаться вашему декану.

— Все равно, жалуйтесь кому хотите. Но я не уйду, пока не увижу Лили, — отрезал парень и, судя по звукам, пытаясь пробиться через лекаря.

— Северус, это ты? — спросила я, и шум прекратился.

За ширму стремительно зашла доктор, из-за которой выглядывал взволнованный Снейп.

— Уже пришли в себя, милочка, прекрасно, — тепло улыбнулась она. — Вы быстро восстанавливаетесь после такого сильного истощения. Вот, выпейте, — сказала, протягивая мне микстуру, и сосредоточенно помахала палочкой. — Пойду свяжусь с директором, он просил сообщить, когда вы очнетесь, — добавила она, направляясь на выход. — Вы все еще здесь? — недовольно нахмурилась, увидев Снейпа.

— Пожалуйста, пусть он останется, — попросила я, слабо улыбнувшись.

— Хорошо, — выдержав паузу, снизошла она, — только недолго. Вам требуется покой.

Я кивнула, а насупленный Снейп проскользнул мимо ее громоздкого тела и застыл в ногах возле спинки кровати, жадно в меня вглядываясь.

— Страшная? — когда молчание затянулось, спросила я, подумав, что после пережитого наверняка похожа на чучело, если судить по состоянию волос.

Он медленно помотал головой, все также молча меня гипнотизируя. Мне стало неуютно под его пристальным взглядом. Потом он сделал пару робких шагов и как подкошенный рухнул на колени, подгреб к себе мои ноги и уткнулся в них. Отстранено подумала, что выглядит он, как те бедолаги, что бросаются с воем на гроб усопшего. И еще эта белая простыня до кучи.

— Северус, ты чего? — сказала, пытаясь вырваться, но он только прижал меня сильнее.

— Я думал, что это конец, — донеслось до меня приглушенное бормотание, — думал, никогда тебя больше не увижу… Не извинюсь… Не скажу…

И столько отчаяния было в его голосе, что мое сердце в ответ тоскливо сжалось, но не успела сказать нечто подобающего, чтобы подбодрить, как он поднял лицо и вскинул на меня глаза.

От его пристального взгляда наполненного, казалось, живой жаркой тьмой, перехватило дыхание.

— Я бы никогда себя не простил…

Внезапно он замолчал, а потом медленно склонился и приник к моим ногам. Он целовал их так исступленно, словно припадал к источнику жизни. Благоговейно замирал. Нежно терся носом, лаская волосами и тонкими пальцами стопы и щиколотки, держал их так трепетно и нежно, как святыню. Я просто застыла от неожиданности и шока. Не верилось, что это все происходит наяву, со мной.

— Э-э-э, Северус, прекращай, ты чего, не надо, я грязная, — нервно пискнула я, делая попытки вырваться. Такой невменяемый друг меня пугал. — Не представляешь, по какой дряни мне пришлось бегать, пусти…

Но он только пристально посмотрел на меня спокойным, долгим и каким-то затуманенным взглядом, прижавшись щекой к стопе и водя по ней губами.

— Глупая, — мягко улыбнулся он. — Я ведь тебе так и не сказал, Лили, я те…

Чего он мне там не сказал — не услышала. Нас деликатным покашливанием перебил появившейся из-за ширмы Дамблдор, сверкая неловкой улыбкой. И надо сказать, я еще ни разу так не радовалась его приходу.

Северус мгновенно вскочил, словно его подбросило, и быстрым движением накинул мне на ноги простынь, после чего с вызовом вперился в директора откровенно недовольным взглядом.

— Дети, простите старика, — посетовал Дамблдор, — что невольно прервал ваш разговор, но мне нужно срочно побеседовать с мисс Эванс. Мисс, вы хорошо себя чувствуйте?

— Да, — ответила, прислушиваясь к себе, — но хотелось бы привести себя в порядок и переодеться. Мне странно лежать в постели, когда я только чувствую небольшую слабость.

— Хорошо, — кивнул он, — я распоряжусь и вернусь через час.

После его ухода наступило неловкое молчание, пока не появилась Кора и, радостно завывая, не принесла мне стопку одежды.

— Северус, тебе, наверное, пора, — сказала я, незаметно пряча под остальную одежду лифчик и трусики, которые глупый домовик положила сверху. — Приходи завтра, сегодня я, похоже, буду занята.

— Я все же загляну ненадолго вечером, — смущенно ответил Снейп, отводя глаза. — До встречи, Лили.

— Северус, — внезапным порывом окликнула его в спину, — я скучала. Очень. И рада тебя видеть. — Он обернулся, чуть улыбнулся краешком губ и кивнув, решительно пошел к выходу.

* * *

Наконец-то я помылась. Мадам Освальд, видимо, прошлась по мне чарами, но проточная вода окончательно смыла въевшиеся в плоть усталость, запахи плена и ощущение чужих рук.

Мазнула ладонью по запотевшему зеркалу. Отражение показало привычную меня, даже не похудела. Думала, происшедшее отразится страхом в глазах, тревогой во взгляде. Похоже, все прошло мимо. Да и если подумать, я и напугаться особо не успела и отделалась только усталостью. Но нужно торопиться, думаю, директор не из тех, кто привык ждать.

Дамблдор явился ровно в назначенное время. Лекарь разрешила мне ненадолго покинуть кровать, и я встретила его, сидя у камина, заботливо укрытая пледом.

— Искренне рад видеть, мисс Эванс, что вам лучше, — сказал он, заняв кресло напротив. — Надеюсь, что не утомлю вас долгим разговором, но ситуация требует от меня проявить настойчивость. И если вы не против, я по-стариковски буду звать вас Лили.

— Спрашивайте, сэр, — вместо ответа сказала я.

— Ты проявила большую храбрость, дитя мое. Твоя находчивость и смелость помогла уберечь учеников и спасти много жизней. Никто из тех, кого ты принесла с собой, не погиб. Это сильный и зрелый поступок. Не каждый взрослый, опасаясь за свою жизнь, отважится на подобное. Я не подозревал в тебе такой силы и моральной твердости.

— Прошу прощения, сэр, — резко перебила его, — но про себя я и сама как бы все знаю, мне бы хотелось узнать про пленников. Я послала Патронус в Аврорат. Они спасли тех, кто остался?

Дамблдор к моему удивлению не высказал никакого недовольства моей бесцеремонностью.

— К сожалению, больше выживших нет. При осаде похитители сожгли все улики в Адском пламени, — серьезно ответил он. — Но ты спасла двадцать три человека, Лили, это многим больше, чем возможно, и ты должна гордиться этим. Каждая спасенная жизнь священна…

Его подбадривающее бормотание слышалось мне словно через толщу воды. Перед закрытыми глазами стояло выжженное на сетчатке изображение маленькой одинокой девочки, которой не смогла помочь.

— Вам плохо, Лили? — обеспокоенно спросил директор, легко коснувшись плеча. — Вы побледнели.

Я даже не заметила, как он подошел.

— Плохо, — прохрипела, пытаясь не зареветь. Только не здесь. Не при нем. Никакой слабости.

— Может, перенесем встречу? — участливо предложил он, а глаза сверкнули недовольством.

— Нет, покончим со всем сейчас, — твердо ответила, беря себя в руки.

— Хорошо, — с видимым облегчением ответил он и сел обратно. — Тогда хотелось бы узнать, как вам удалось сбежать?

Подробно рассказала свою версию, близкую к реальности, но утаившую часть правды. Директор менталист и ложь за милю чует.

— Простите, Лили, но разве палочку у вас не забрали, как у остальных? — спросил он проницательно глядя на меня.

— У меня была еще одна, — ответила, взмахом руки снимая чары и показывая кобуру.

— Позволите? — спросил он, протягивая руку.

— Нет, — ответила и вновь накинула чары.

— Но это незаконно, Лили, — мягко пожурил меня старик.

— Для магглорожденной, да, — спокойно ответила ему. — Но я под опекой чистокровного волшебника, сэр, и мой опекун имеет право защищать меня любыми артефактами на свое усмотрение. Это положение прописано в кодексе, и суд примет мою сторону. И хотелось бы спросить об остальных моих вещах.

— Вам вернут все при выписке. Я просто волнуюсь за вас, Лили, — ответил он. — Идет разбирательство, и мне бы хотелось уберечь вас от неприятностей. Как директор школы я выступаю вашим защитником, и мне нужно знать все обстоятельства. В Хогсмиде вы кинули в одного из нападавших какое-то проклятье, что отсекло ему руку. По палочке оставшейся в руке его потом и опознали. Это оказался некто Стейси Логман, рядовой сотрудник Министерства. Он только недавно принял наследство и присоединился к Волдеморту. Тот замок, где вас держали, принадлежал ему. Когда его нашли, он был уже мертв — от потери крови. Авроров заинтересует, какое заклятье вы использовали, и относится ли оно к темным.

— Вряд ли кулинарное заклинание для нарезки стейков можно отнести к темным, сэр, — грустно фыркнула я. — Бедняге просто не повезло с лекарем. Не знаю, где его нашли, но, учитывая, что за контингент видела в замке, не удивлюсь, что подельники просто халатно отнеслись к его ране. — Дамблдор кивнул и перешел к другим вопросам. Беседа затянулась.

— Я взял на себя смелость скрыть ваше участие в спасении пленников, Лили, — сказал директор в завершении разговора. — И те авроры, что получили Патронус тоже обещали молчать о вашей помощи. Официальная версия, что вас с мисс Стоун спасли из плена власти. Большинство пленных были магглами, и их уже вернули домой. А маги взяты под клятву.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его. — Не хотелось бы привлекать к своей персоне лишнего внимания. Но я бы не стала серьезно рассчитывать на молчание авроров. У Лорда наверняка везде свои соглядатаи, так что мое инкогнито только дело времени.

— Почему вы так думаете, Лили? — спросил директор, внимательно глядя на меня. — Я уверен в этих людях.

— Ну, Лорд не прослыл бы темным гением и не устроил такую заваруху, если бы не сумел предусмотреть подобные мелочи. Я предпочитаю переоценивать противника, а не недооценивать, — ответила, махнув на кобуру.

— Я поговорил с министром, вас наградят орденом Мерлина первой степени за отвагу и спасения магов и магглов, — между прочим добавил он. — Документы будут засекречены до достижения вами двадцати одного года. Через неделю нас ждут в Министерстве.

— Не стоило, сэр, — скривилась и нервно дернулась, — я старалась не за награду и, честно говоря, хочу быстрее забыть этот ужас.

— Знаю, — просто ответил он, одобрительно кивнув, — но советую не отказываться. Вы заслужили ее, да и это поможет вам занять достойное место в магическом обществе, когда война закончится.

— Хорошо, поступлю по вашему совету, — согласилась я. — Но, сдается мне, заинтересованность мистера Слизнорта в этом вопросе выглядит более надежно. Еще раз спасибо за помощь.

Дамблдор понятливо хмыкнул, улыбнувшись в бороду, и ушел, пожелав, скорейшего выздоровления, а меня накачали зельями. Если Снейп и приходил, то я не заметила.

* * *

Проснулась глубокой ночью — мне приснился кошмар. В огне кричала девочка, и я смотрела, как ее пожирает пламя. Села на кровати, отдышалась, накинула чары и громко завыла кусая подушку. Думала, поплачу, но слез не было. Напряжение росло, как электричество в сухую грозу, а дождь так и не пролился. Настолько выпала из реальности, что когда кто-то дотронулся до плеча, от неожиданности содрогнулась всем телом.

За силовым контуром стоял обеспокоенный Поттер и беззвучно шевелил губами. Развеяла чары, и уставилась на своего ночного гостя.

— Ты чего, Эванс, позвать кого? — с тревогой спросил он, заглядывая в мои сухие глаза. — Я думал, ты плачешь.

— Не надо. Со мной все в порядке, — просипела я, видимо, голос от напряжения сорвала. — Ты чего тут забыл посреди ночи?

— Бродягу пришел навестить, — ответил он, — ему позавчера бладжером на тренировке прилетело. Ну и тебя заодно проведать. Люпин сказал, ты уже очнулась.

— Как видишь, — буркнула я. — Проведал? Вали тогда.

Поттер усмехнулся и потопал к выходу, но остановился, вернулся и сел на стул рядом с кроватью.

— Эванс, а давай встречаться? — неожиданно предложил он. — Ты не думай, я с Эммой уже расстался, как только… Короче, ты мне нравишься, — неожиданно смутился он.

— Прости, Поттер, ты, конечно, хороший парень, но меня не привлекаешь в этом смысле, — прямо ответила. — Мне нравятся мужчины постарше. Вот лет через десять-пятнадцать обращайся.

— Постарше? Это какие? Как Слизнорт, что ли? — раздраженно ответил он, презрительно прищурив глаза.

— Ну, если бы он был лет на пятьдесят моложе, то очень даже может быть, — ответила я, сделав вид, что задумалась.

— Эванс, может, ты не поняла? — начав злиться, процедил Поттер. — Я предлагаю тебе стать моей девушкой. Я красивый, богатый и самый популярный парень в школе. Да еще и капитан команды. Все мечтают привлечь мое внимание. Ты совсем отупела от своих книг и не понимаешь от чего отказываешься?

— Какое слово из моего ответа до тебя не дошло, Поттер? — разозлилась я. — Не помню, чтобы говорила, что мечтаю о богатом, популярном капитане команды. Тебе трудно поверить, что кто-то может не захотеть такого сомнительного счастья в твоем лице? Так вот, прикинь, такое бывает. Смирись. Ты. Мне. Не нравишься.

Поттер неожиданно вскочил как ужаленный и бросился на меня, впившись в губы поцелуем. Была бы у меня магия, то он бы уже летел на ближайшую стену, но после зелий я не совсем полно ее чувствовала.

Уперлась ему в грудь кулаками, пыталась оттолкнуть, но тот был словно отлит из стали. Наконец он перестал тиранить мои губы и отстранился с победной улыбкой. Воспользовалась случаем и вмазала ему кулаком в лицо со всей дури, да еще и магии добавила. Он отлетел и в обалдении уставился на меня, зажимая разбитый нос. Выхватила палочку и направила на придурка.

— Пошел вон, Поттер, — прорычала я, — еще раз сунешься — импотенцией прокляну, будешь евнухом жить.

— Да пошла ты, — огрызнулся он, стирая кровь рукавом, поднимаясь с пола и подхватывая покореженные очки, — бешеная идиотка.

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора за хождение после отбоя, — крикнула я вдогонку.

Он громко выматерился и вышел, хлопнув дверью так, что даже мадам Освальд выскочила из спальни в ночной рубашке с палочкой наперевес.

* * *

Меня продержали в лазарете еще два дня и наконец под вечер выпустили. В гостиной каждый счел долгом подойти и выразить ахи и сочувствие нашему сомнительному приключению. Правда, основной удар любопытства и расспросов пал на Алису — ее выпустили раньше меня. Дети, что мы с Алисой спасли, окружили галдящей стайкой, смотрели влюбленным взглядом и до конца учебного года таскали нам сладости. А профессор ЗОТИ похвалил за сообразительность.

Поттер демонстративно игнорировал и даже не смотрел в мою сторону. Да и общая обстановка в их компании была какая-то напряженная, без обычных хаханек и распущенности.

Перед сном меня навестили Алиса и Фрэнк. Мы недолго поболтали, избегая разговоров о произошедшем, а ее жених на прощание почтительно поцеловал руку и сказал, что я всегда могу на него рассчитывать.

С самой Алисой мы поговорили раньше. Она ничего не помнила и пришла поблагодарить и выяснить подробности. Ей можно было верить, так что рассказала ей ту же версию, что и директору. Все же мне повезло — хоть одна хорошая подруга в этом дурдоме для малолеток у меня была.

Больше ничего интересного до каникул не случилось — и слава Великой, для одного года впечатлений и так через край. Так что бросила все силы на подготовку к экзаменам. Бедняга Люпин из чувства вины взял на себя почти все мои обязанности. Думаю, не без прямого распоряжения директора, решившего компенсировать мне моральную травму.

С Северусом мы возобновили общение. Правда, встречаться было особо некогда, но от нашего перемирия на душе стало спокойно. Я решила пустить все на самотек. В конце концов, это его жизнь и выбор. Вот только каждый такой возврат к канону пугал.

Я что-то суетилась, пыталась менять, и вроде бы мне это удавалось. А потом история неожиданно делала рывок в сторону и возвращалась к уже известному сценарию. Словно все мои потуги, идеально встраиваясь в канон, только дополняли его недостающими деталями, и все по-прежнему шло заданным курсом.

Через неделю вместе с директором посетила Министерство и познакомилась с министром. Мне вручили сертификат подлинности и скромную коробочку, где переливаясь прозрачными камешками покоился золотой медальон на зеленой ленте. Пожали руку, восхитились смекалкой и мужеством, предложили после школы идти работать в Министерство. На том короткая аудиенция занятого министра и закончилось.

После Дамблдор был так любезен, что настоял самолично проводить меня в лавку Олливандера для покупки официальной палочки.

Наконец этот суматошный год закончился, и мы направились домой. Годрика привычно забрала Рона, и мы с Северусом ехали налегке. Позже к нам заглянули Фрэнк и Алиса, мы прекрасно провели время, хотя Сев и кривился первое время. Но даже он потом признался, что кроме меня оказывается есть еще вменяемые гриффиндорцы.