Я не я, и Коноха не моя (джен)

Примечания:

Не бечено!

«Утро добрым не бывает, » — изрёк кто-то, несомненно, мудрый. Однако у Минато Намикадзе добрым не бывало не только утро, но и день, вечер и ночь. Однако по каким-то мифическим стечениям обстоятельств, или же оттого, что большинство шиноби являлось проклятыми жаворонками, однако особенно недобрым у Четвёртого хокаге было именно утро.

Именно в первую половину дня активизировались не только бабульки-божьи-одуванчики, имевшие пред собой вполне очевидную цель пропихнуть свои жалобы на нерадивых генинов; чересчур ревностных чуунинов, из-за которых с крыш снова попадала черепица; Майто Гайя и Рока Ли, чьи обтягивающие костюмы смущали почтенных старых коше… леди; развращающего молодежь Джирайю с его книжными шедеврами; перебравших и шумевших после заката джоунинов; пробравшихся в их теплицу и укравших весь урожай помидор Учих (?!); вражеских шиноби, что вместо важных сведений подглядывали за их дряблыми телами в общественной купальне; жалобами на расплодившихся змей, что сожрали всех певчих птиц (неправда?!); жалобами на расплодившихся жаб, что сожрали всех комаров (хорошо же!); жалобами на слизней, загадивших чью-то клумбу и тому подобное…

Конечно же, к хокаге эти жалобы не доходили. С ними разбиралась армия секретарей, но были и такие бабки, которых и Анбу удержать было не под силу. Например, советника Кохару.

— Минато! — знакомый сварливый голос заставил Четвертого разлепить глаза. С легким кряхтением он принял более-менее приличествующее хокаге положение. Впрочем, Утатане с ним никогда особо не церемонилась. Он восхищался бы этой женщиной… если бы с ней не было столько мороки.

— Чем обязан, Кохару-сама? — выдавил из себя Намикадзе, стараясь поменьше открывать рот, в котором словно кошки нагадили… Ещё не хватало, чтоб старуха это учуяла. И так ведь опустившейся пьянью за глаза называет.

— Ты прибрался? — глаза стару… почтенной госпожи советника впервые округлились настолько, что стало возможным разглядеть цвет её радужки. Не то, чтобы Минато это хоть сколько-нибудь волновало, но погодите-ка! Как это прибрался? Теперь Намикадзе проснулся окончательно.

Действительно, его кабинет выглядел… иначе. Светлее что ли. И дышалось проще, а бумаги… Минато едва не подавился собственной слюной. Бумаги были рассортированы! Четвёртый потряс головой. Это было нереально… Это было… Никто не смел прикасаться к его столу, его беспорядку. Поговаривали, что по части паранойи он недалеко ушёл от Второго. Шестерёнки в голове Намикадзе вращались медленно, перебирая все мыслимые и немыслимые варианты, пока… Внезапная мысль не обожгла его тело.

Химавари! Он сам девочку ночевать на диване! Но… Минато усмехнулся. Он сам спал на этом диване и в кабинете никого не было, кроме старой ко… госпожи советницы. А значит… Господин хокаге улыбался как распоследний идиот — это был просто сон. Весьма и весьма бредовый. Он вчера перебрал. Или же сакэ было палёное. Но ему все привиделось и в пьяном угаре он сам наконец навёл порядок в кабинете.

— Да, конечно, — согласно покивал Четвертый, смекнув, что молчит чересчур долго. — Так, что вы хотите? У меня сегодня запланировано эм… много важных встреч, дел и вообще… график очень плотный.

— Не сомневаюсь, Минато, — Кохару как-то недобро улыбнулась. — После того, что творилось здесь сегодня ночью, у тебя в приемной и кунаю не где упасть.

— Э-э… — вся его только что построенная теория с треском провалилась. — Не думаю, что всё так плохо, — попытался побольше вызнать о ситуации хокаге.

— Конечно, большая часть жалоб на шум и на прохудившиеся крыши — это не более, чем привычная чушь, которая решается несколькими миссиями ранга Дэ. Однако по Конохе ходит немало противоречивых слухов, некоторые из которых весьма тревожны. — Кохару сделала паузу. — Как насчет того, в котором наследник клана Учиха едва не убивает последнего Сенджу мужского пола и сбегает из деревни? Или того, что вместе с Джирайей и его сыном в Коноху вернулись ваши родственники, о которых никто, даже ваши советники ничего не слышали? К слову, один из них, применив технику множественного клонирования едва не довёл до инфаркта мирных жителей. Минато, ты уверен, что ничего не хочешь объяснить? Я понимаю, оптимизация расходов на пенсии, но… Откуда у него столько чакры?

— Э-э… — кажется, именно это междометие и станет самым часто произносимым сочетанием звуков у Четвертого за сегодня. — Ситуация с Учиха Саске находится под контролем, могу вас уверен он, — Минато бросил взгляд на входящее сообщение по спецсвязи. — Находится в изоляторе у Орочимару. Нападение на Хару Сенджу в самом деле имело место быть. Пока претензий от Цу… главы клана Сенджу не было.

— Но они будут, — Кохару подтянула себе стул и заозиралась в поисках… — А где сакэ? Неужели все выпил?

— Сейчас, — поморщился Минато и быстро переместился к своей отощавшей заначке. — Возможно, будут, а может и нет… Судьбу Саске я пока не решил.

— И с Шисуи, и с Итачи не говорил, — со вздохом констатировала очевидное Кохару. Впрочем, обольщаться этому не стоило. Стару… Госпожа советница невзлюбила Минато с той поры, как во время нападения Девятихвостого погиб Хомура.

— Пока нет, — с неохотой признался Намикадзе. — При всем уважении, Кохару-сама, у меня нет столько чакры, чтобы разорваться во все места, где я был нужен вчера ночью.

— Зато есть у твоего родственника. Если это, и правда, твой родственник, Минато, — старушенци… госпожа советница чинно отпила сакэ. С утра. Намикадзе ощутил, что ему срочно необходимо опохмелиться, потому налил и себе тоже. Под не самый одобрительный взгляд, чтоб её.

— Ну, а какие ещё у вас могут быть идеи, Кохару-сама? — по правде говоря, Минато до сих путался в событиях вчерашнего дня — где была реальность, а где чересчур крепкая выпивка.

— При всех своих многочисленных недостатках вы, господин хокаге, всё же никогда бы не допустили на территорию деревни шпиона, потому мне просто любопытно. Неужели, и правда, родственники, которых вы в своей паранойе успешно скрывали все эти годы, или же… — советница прищурилась. — Это подарочки от вашего скользкого друга?

— А причем здесь Орочимару? — чуть не поперхнулся своей порцией «лекарства» хокаге.

— Мне вы говорите не обязаны… Это верно. — Кохару усмехнулась. — Не такие уж мы и друзья, скорее уж наоборот. В начале вы казались мне сопливым мальчишкой, который не способен удержать власть… Однако, потеряв семью, Девятихвостого Лиса и фактически доказав свою несостоятельность как хокаге, вы встряхнулись. Пусть меня и настораживала растущая пустота в твоих глаза, Минато, но… Ты заставил считаться с собой. Подсидел Шимуру, а это многое о тебе говорить. Ты стал настоящим волком. Злым, голодным и несчастным. Устроившие переполох на всю Коноху родственники — не вписываются в эту картину. Ты не признаешься, но я в этом почти уверена. Несмотря на это, ты не смирился. И не знаю сама ли создала их в своих пробирках твоя ручная змейка или выдернула ли из какой преисподней, меня волнует только одно, Минато. Чтобы ты и дальше ставил во главу угла благополучие Конохи. Вот и всё, что я хотела сказать. Не заиграйся в семью, мальчик, — и Кохару чересчур живо для её возраста покинула кабинет, оставив Четвертого хокаге, недоуменно хлопать ресницами.

Справившись с эмоциями или не вполне, Намикадзе бросился к окну, распахнув которое, проорал так, что сидевший на ветке Анбу едва не свалился:

— Приведите мне Иноичи! И Наруто тоже! И его дочь!

Захлопнув окно, Минато тяжело привалился к стене. Мысль о том, что всё сказанное вчера было реальным, сводила его с ума… Взгляд против воли переместился на аккуратно лежащие стопки бумаг.

С диким урчанием господин Четвёртый бросился к святая святых своего кабинета — рабочему столу. Он должен был удостовериться… Просто обязан… Что ничего важного не пропало, что эти маленькие загребущие руки уже не передали «расположение огневых точек Конохи» их врагам.

Вскоре только-только наведенный образцовый порядок был ввергнут в настоящий хаос раздраженно урчащим себе под нос Намикадзе. Именно в таком в виде посреди кабинета его и застал не весть как прорвавшийся сюда Хиаши Хьюга.

* * *

Боруто был занят. Очень. Тем, что вновь и вновь подкидывал смятый шарик бумаги. Рядом раздраженно сопела Сарада, а всё потому что листок этот был непростой, а… Нет, не золотой. Всего лишь направление на миссию от чересчур старомодной Пятой хокаге.

— Да чтоб вас всех, даттебаса! — мятый шарик, несомненно, ожидала участь быть запулённым куда-то за пределы заднего двора семейства Нару, если бы не цепкая рука Мицуки, перехватившая его на лету.

— Хватит паясничать, Боруто! — гневно потрясла перед ним кулаком Сарада. — Я понимаю, ты расстроен из-за того, что Седьмой-сама и Химавари провалились черт знает куда, но пойми ж, наконец, сейчас всем нелегко! Твой отец ведь не просто твой отец! Седьмой-сама как суперклей! — на эти слова лежавший невдалеке и казавшийся мирно спящим Шикадай фыркнул. Сарада между тем продолжала. — На нем держались отношения не только между скрытыми деревнями, но и сама деревня! Ты разве не слышал новости? Боруто?!

— Ну-у… Что-то может слышал, — недовольно пробурчал Узумаки, прикрывая глаза… нет, не от лезущей к нему яростной Учихи, а от солнышка.

— Что-то слышал? — не унималась сокомандница. — Да тут, как бы не утихает пикет фракций «торговых представителей», «производителей» и «рекламщиков»! Эти… Считают, что система управления скрытой деревни шиноби изжила себя хотя бы оттого, что основным доходом Конохи больше не является вознаграждение от миссий! Это очень и очень серьезно! Они считают, что хокаге — должен быть символом и главнокомандующим, а главой не деревни, города, должен быть профессиональный сити-менеджер!

— Ну, а мне-то что с того? — закатил глаза Боруто. — Это ты хотела стать хокаге… Вот и переживай сама, что власти меньше будет, — хмыкнул он. Пощечину он не ожидал схватить. Ну или ожидал.

— Ты идиот! — в голосе Учихи звучала неприкрытая обида. — Они же всё испортят, всё испоганят и извратят!

— Я бы не был так уверен, — осторожно сказал Мицуки за что также едва не схлопотал.

— Плевать, — Боруто грелся на солнышке и чувствовал, как постепенно закипает всё его существо. Чертов старик! Вот надо было так всем подгадить? Жили же ведь спокойно… А теперь… Вон, Сарада совсем бешенная, хотя та всегда такая! И кто же знал, что на каком-то… Боруто хмыкнул. Плешивом… Ну ладно не было у папани лысины… Пока, во всяком случае. Столько всего сходилось да и замыкалось! Вон с часу на час ждали прибытия в Коноху самого Казекаге, которого они с ребятами в засаде дома Нару и поджидали. По-любому же к сестре заглянет! А там и можно… Поживиться информацией.

Дело в том, что и сенсей, и мать, и даже сестричка Ханаби хранили угрюмое молчание. Тетка Сакура же и вовсе поигрывала кулаками и советовала: не вынюхивать тут и не мешать взрослым работать! Может, хоть Гаара что-то выболтает. Ну или Канкуро. Мало ли. Попробовать-то стоило.

Всё одно заняться было не чем. Не дурацкой же миссией Дэ ранга, которую им подсунула вновь призванная в строй старушка Пятая? К слову, о последней… Как-то чересчур быстро встал вопрос о временной замене его старикана. По традиции обратились к предыдущим хокаге. Шестой не очень успешно притворился мёртвым… ну или беспробудно спящим ну, а бабулька Цунаде, которая была хокаге в поистине доисторические времена, когда и компьютеров-то не было, то ли где-то крупно проигралась и ей пообещали скостить долги, то ли ещё что о чем история умалчивает…

Выглядела Пятая шикарно. И не скажешь, что она такой динозавр, который его старикана огороды полоть отправляла. О последнем его любезно просветила сама госпожа хокаге, когда потный и красный не столько от недостатка кислорода, сколько от придавившей его выдающейся груди, Боруто отчаянно жалел о своем «крайне не почтительном поведении, порочащем само призвание шиноби».

Проще говоря, он отказался выполнять дурацкую миссию по поимке одной бессмертной драной кошки жены дайме. Ну и может быть походя назвал Пятую дряхлой старушенцией… Правда, он слышал, что раньше та своих противников не давила немалым бюстом, а просто отправляла в короткий и смачный полёт… Но, видимо, для него было сделано чертово исключение.

Теперь они должны были неделю пахать на чуть ли не единственной неинновационной, а, чтоб их всех, традиционной ферме округи. Традиционной, это значит, там нет ни трактора, ни системы полива, о чем его любезно просветила Сарада.

Даже чертов папаня над ними так не издевался!