Тяжело быть Лордом, или Восьмой крестраж (джен)

Генри Снейп снова находился на территории того самого особняка, где жил в Италии первое время. Теперь воспитанники-маги жили в новой школе. Сам особняк, когда-то приютивший их, пустовал. Пустовал до недавнего времени. Теперь здесь снова звучали детские голоса. Две недели назад, по приказу Лорда, из Англии были эвакуированы сюда дети из родного для Генри приюта. Вместе с ними прибыл и весь персонал.

— Зачем их перевезли? — спросил он у Алекто, которая присматривала за организацией жизни приюта на новом месте.

— Лорд убрал из-под удара слабое звено, — ответила перебиравшая бумаги на столе Кэрроу. — В Англии что-то затеяли враги Лорда. А он готовится ударить сам.

* * *

Альбус Дамблдор ходил кругами по своему просторному кабинету. За его метаниями с интересом наблюдал феникс, расположившийся на своей жердочке.

— Не понимаю! — пробормотал директор Хогвартса. — Что за ерунда творится?

Феникс склонил голову набок, прислушиваясь.

— Откуда взялись русские? Чего им понадобилось в приюте? Выжил ли мальчишка?

На все эти вопросы у него не было ответов. С некоторых пор поисковые артефакты, настроенные на Генри Смита, перестали регистрировать его состояние. Вот только Альбус заметил это далеко не сразу, целиком поглощенный работой в других направлениях. Затем он послал двоих подчиненных проверить наличие Смита в приюте. Это стоило жизни Клаусу. Хорошо, что русские маги, каким-то образом оказавшиеся там, не заметили Генриха в его анимагической форме, и тому удалось уйти. Приют пришлось уничтожить. При этом артефакты зарегистрировали смерти магов. Вот только приборы не могли показать, сколько именно погибло человек. А на магглов они и вовсе не реагировали….

* * *

Приближался третий тур Турнира Трех Волшебников. Барти сообщал, что Альбус выглядит подозрительно довольным. И мне это не нравилось абсолютно. Плохо было и то, что участников Турнира обследовали перед его началом на зелья, наложенные чары и наличие артефактов. А моя паранойя буквально вопила о том, что на этот раз что-то произойдет. Что-то очень неприятное. Значит, необходимо было принять меры. И, всего через неделю, к Барти отправилась посылка с письмом и маленьким костяным артефактом в специальном зелье. Торфинну, под оборотным зельем, пришлось прогуляться в Хогсмид. Я создал эту вещицу на основе крови самого Поттера. Ее добыл Питер, еще на втором году учебы мальчишки. И в этом не было ничего сложного.

* * *

Маленький артефакт был внедрен в тело Поттера уже через несколько дней. Для Барти не составило особого труда оглушить его. Поттер имел привычку уединяться в одном из коридоров шестого этажа. Там он устраивался на широком подоконнике одного из выходивших на озеро окон и… отключался от действительности, мечтая о чем-то своем и наслаждаясь видами. Его не отпугивал даже морозный воздух, сквозивший из щелей. Он просто кутался в зимнюю мантию и накладывал на себя согревающие чары. Угодив под парализующее, Поттер едва не рухнул с подоконника на пол. Барти пришлось ловить его тушку и устраивать в более устойчивом положении. Затем был сделан глубокий надрез на шее Поттера, там, где она переходила в тело. При этом острый узкий нож скользнул по позвонку. Именно этого Барти, собственно, и добивался. Маленький артефакт, созданный на основе крови самого Поттера, моментально сросся с костью. Затем ранка была затянута чарами. Тело и одежда Поттера очищены от довольно обильных потеков крови. Затем на ранку была нанесена заживляющая мазь, быстро всосавшаяся в плоть. Барти занимался этим, не обращая ни малейшего внимания на боль и жуткий страх, испытываемый обездвиженным мальчишкой. Заняло все не более полутора минут.

— Успокойся, — тихим голосом сказал Барти, склонившись к лицу Поттера и заглянув в испуганные зеленые глаза. — Тебя охраняют с первого курса по приказу Темного Лорда. Упивающиеся Смертью уже несколько раз спасали твою жизнь. То, что я сделал, было вынужденным, и вреда тебе от этого не будет. Ты вспомнишь все, когда это будет нужно Лорду. Обливиэйт.

Вот только заклинание, стирающее память, могло и просто блокировать воспоминания. Все зависело от желания мага, его применившего. Так делал Питер. И получил за эту предусмотрительность одобрение Лорда. Так же велено было поступить и Барти.

* * *

Перед началом последнего испытания Турнира я прибыл в Хогсмид вместе с Долоховым, находившимся под действием оборотного зелья. Мы имитировали отца с сыном из небогатого рода, не имевших возможности попасть на трибуны Хогвартса, но слишком любопытных для того, чтобы сидеть дома. Мы были в этом не одиноки. Хогсмид был наводнен заинтересованными магами, которым была закрыта дорога на территорию Хогвартса. Все они с нетерпением ждали известий. А мне просто нужно было находиться поближе к месту событий. Так было легче отследить начало работы сигналки, внедренной в Поттера. Слившийся с его позвонком артефакт должен был заработать от сильного всплеска адреналина в крови Гарри и применения им любого затратного в плане маны заклинания. А в неактивном состоянии его наличие ничем не определялось. Он не был чужеродным для организма. А его небольшое излучение надежно скрывал магический фон самого Поттера.

Я не планировал боевых действий сегодня. Мне лишь нужно было убедиться в безопасности Гарри. Я считал, что уже давно отдал долг его семье, вот только сам парнишка играл определенную роль в моих планах. И мне он — пока — был нужен живым. Поэтому я и был здесь лично.

Мы заняли столик в заведении Розмерты и неспешно пили кофе. Долохов включился в оживленную беседу с соседями. А я молча смотрел в окно.

Заработала сигналка исправно, и в предполагаемое время. В течении сорока минут все было в норме. Затем сигнал вдруг смазался, и я ощутил его совершенно с другой стороны и с огромного расстояния. Что ж, чего-то подобного я и ждал. Пнув под столом разошедшегося Долохова, я направился к выходу.

* * *

Гарри стоял, накрепко привязанный к могильному кресту и с ужасом смотрел, как ненавистный Питер Петтигрю готовится к ритуалу. Он легко узнал «крысу» по описанию крестного. Сириус Блэк рассказал мальчику, как было дело, кто, на самом деле, был Хранителем и привел Волдеморта в дом Поттеров. Затем Гарри повернул голову и посмотрел на тело Седрика Диггори, и на глаза навернулись слезы. Седрика убил Петтигрю, по приказу личинки Волдеморта!

* * *

Я аппарировал по сигналу артефакта и бесшумно появился на прекрасно знакомом мне кладбище, несколько в стороне от действующих лиц, в самый интересный момент!

Нужно упомянуть, что на этом самом кладбище покоились мои предки.

Мне пришлось действовать быстро и не раздумывая ни секунды. Луч Авады встретил на своем пути одежду, трансфигурированную в стальной лист, прямо на груди Седрика. А сам он «безжизненно» рухнул на землю, парализованный мной. Зачем я это сделал? Диггори — нейтральная чистокровная семья. Жаль было так глупо терять ее представителя. Да и сам Седрик пользовался уважением на факультетах. Даже на Слизерине. Мне докладывал об этом Барти. Да и юные Малфой с Ноттом неплохо о нем отзывались. А мне ничего не стоило предотвратить эту напрасную смерть. Раз он рос неплохим человеком — пусть себе живет дальше. Ну и долг жизни от его семейства мне, я так думаю, пригодится.

Тем временем Поттера привязали к кресту, и началось занятное действо. Я и так был под дезилюминационными чарами, а тут еще и значительно усилил их. После этого с удобством расположился на могильной плите неподалеку и принялся наблюдать. А посмотреть было на что. Некто, прикинувшийся Питером Петтигрю, варил в огромном котле весьма примечательное зелье. Я прекрасно знал этот рецепт. Он был описан в книге, называвшейся «Мерзейшие и преотвратнейшие зелья древнейших времен». Написал ее некий Гвидо Сентильо. С помощью этого зелья, задействованного в заранее подготовленном ритуале, предполагалась возможность создания тела для вселения призрака. И, насколько мне было известно, в последние полтысячелетия этот метод не применялся. Тем любопытнее мне было взглянуть на результат. Тем более, что подселенцем был совсем не призрак.

Поттер, похоже, впал в панику. Это было заметно по ускоренному дыханию, отчаянному выражению лица и трясущимся губам.

«Питер» между тем продолжал шаманские пляски вокруг котла. Ему только бубна не хватало для полного сходства. Зато была берцовая человеческая кость, извлеченная из стоявшей рядом сумки. Он чертил ей в воздухе какие-то знаки, напоминая уже не столько шамана, сколько накурившегося чем-то галлюциногенным людоеда. Но вот кость отправилась в котел. Следом появился небольшой магический контейнер. Похожие я использовал для хранения плоти и крови. Этот использовался по тому же назначению. И его содержимое отправилось вслед за костью. Потом «Питер» направился к Поттеру, приготовив колбу и нож страшненького вида. Я направил в спину «людоеда» перстни и приготовился его заавадить. Но он всего лишь взял у задергавшегося Поттера крови. Правда, резанул по руке изрядно и заращивать рану не стал.

При этом он бормотал о величии Темного Лорда Волдеморта и награде, которой тот его несомненно удостоит, когда возродится.

А вот после этой добавки зелье изменилось. Даже отсюда я ощутил его магический фон. То, что творил этот маг, было весьма серьезным. А когда я увидел гомункула, завернутого в тряпье, то понял, что Волдеморту — быть. И мои губы искривились в коварной усмешке. Судьба давала мне отличный шанс вернуть Малфоя и Снейпа! А с ними и всех остальных. Но пока следовало позаботиться о мальчишках.

Пока гомункул пускал в котле пузыри, я перерезал веревки, удерживавшие Поттера, и тот кинулся к кубку, на который несколько раз посматривал с надеждой. До палочки добраться он не мог, так как она была в кармане «Питера». А вот до кубка — вполне. Когда он, по пути, схватил Диггори, его заметил «Питер» и сходу запустил в него парализующим. И даже попал. Пришлось мне самому катнуть магией кубок к Поттеру, с которым тот и исчез мгновенно. А из котла уже лезло оно… Я чуть не захохотал в голос, едва увидел это человекоподобное нечто. От него, несомненно, тянуло родной мне магией, но вот внешность! Внешность едва не вызвала у меня гомерический хохот. Карикатура на Темного Лорда! Если Лорд незадолго до смерти и выглядел подобно, то это компенсировалось завершенностью и гармоничностью черт. В нем просто очень сильно проявлялись змеиные черты. То, что вылезло из котла, напоминало больше больного проказой, или сифилисом на последней стадии. Однако оно важно потребовало облечь его в мантию. Забрало палочку Поттера. И в течение следующих минут я наблюдал за появлением нескольких десятков Упивающихся. А когда оно начало толкать речь о своем величии, я прихватил Диггори и «Питера», стоявшего чуть в стороне, которого легко обездвижил, и удалился по-английски. То есть, не попрощавшись.

* * *

Седрик Диггори находился в состоянии шока. Увидев летящий в его грудь луч Авады, он успел проститься с жизнью. Вот только произошло что-то непонятное. Грудь вдруг ощутила холод железа, а Авада не причинила ему вреда. Ну, по крайней мере, он был еще жив, хотя и парализован! Что происходило вокруг, он не видел, так как упал очень неудобно и один глаз смотрел в сторону, а другой оказался залеплен какой-то грязью. Это создавало очень неприятные ощущения, однако ни моргнуть, ни пошевелиться он, увы, не мог. Это напоминало пытку. Седрик не знал что хуже: неизвестность или непередаваемые ощущения в глазу. Он напрягал все чувства, но слышал только шорох шагов, бульканье и чье-то невнятное бормотание. Затем шаги приблизились, и он увидел Поттера. Тот беспокойно оглянулся, схватил Седрика за воротник и, свалился рядом, обездвиженный. А затем вдруг исчез! Вот тут навалилось отчаяние. Оттуда, где раньше кто-то бормотал, донесся плеск, и властный голос потребовал его одеть. Затем раздались хлопки множества аппараций. И этот властный голос начал что-то вещать о возрождении, предателях и мести. А Седрик едва не терял сознание от страха, сообразив, наконец, кто такой этот властный тип! А когда его схватила за шиворот чья-то рука, он едва с ума не сошел от страха. Но все это перебило отвратительное ощущение аппарации.

— Этому ошейник и в темницу, — раздался над ним холодный голос, принадлежавший подростку. — А этого в гостевые покои, расколдовать и привести в порядок.

И прежде чем Седрик озаботился мыслью, куда, собственно, его определили, его потянуло вверх по лестнице, вслед за высоким мужчиной, спину которого он разглядел. Шок ждал его, когда с него сняли парализующие чары. Проморгавшись и очистив глаз, он внезапно узнал в высоком мужчине покойного Джагсона. А именно Филиппа Эгберта Джагсона, Пожирателя Смерти, якобы погибшего в Азкабане, при нашествии василисков! Так рассказывал Седрику отец. А колдографии он и сам в газете видел. И вот теперь этот Пожиратель стоял перед ним живой, здоровый и весьма довольный жизнью!

* * *

Тем временем в Хогвартсе.

Корнелиус Фадж, министр магии пребывал в весьма скверном настроении. Все началось с таинственного исчезновения Диггори и Поттера из Лабиринта. Посланные туда авроры обнаружили только следы срабатывания портключа. Куда тот закинул мальчишек — осталось неизвестным. Хотя нет. Все началось несколько раньше — со смерти Бартемиуса Крауча! Причем убили-то его рядом со школой!

Его размышления были прерваны появлением перед трибунами неподвижного Поттера с кубком. Все молча смотрели на него несколько мгновений.

— Гарри! — кинулась к нему девчонка. Как там ее? Министр нахмурился. М-м-м... Грейнждер? Кажется.

Фадж встал и направился к Поттеру. К тому уже торопились люди, среди которых были мадам Помфри и Дамблдор. Оказалось, что на него наложены обездвиживающие чары. Едва их сняли, Поттер сел и гадливо отбросил кубок. Потом завертел головой и уставился на подошедшего Дамблдора.

— Волдеморт, — простонал он. — Быстрее, он возрождается!

— Расскажи мне, мой мальчик, — тут же заворковал над ним Дамблдор. И Поттер заговорил, захлебываясь словами и перескакивая с пятого на десятое. В общем, из этой речи мало что можно было понять. Но Корнелиус вдруг отчетливо ощутил, как зашаталось под ним министерское кресло.

— Молчать! — заорал он. — Я запрещаю!

А потом события понеслись вскачь. Поттера утащили следом за мадам Помфри. Дамблдор попытался схватить Грюма. На старого аврора, по приказу Альбуса, навалились несколько человек и... исчезли вместе с ним во вспышке от сверхмощного портключа, с грохотом пробившего защиту Хогвартса!