Тяжело быть Лордом, или Восьмой крестраж (джен)

Срабатывание сигнальных чар я почувствовал примерно через полчаса после того, как вернулся в особняк с Седриком и пленником. Белла, увидевшая мою улыбку, облизнулась в предвкушении. Была у нее такая милая привычка, проявляющаяся перед серьезной дракой. А после смерти ребенка Беллатрикс не упускала случая схватиться с кем-нибудь. И желательно, чтобы это были члены Ордена Феникса.

Затем она уставилась на меня большими жалобными глазами. Подобные взгляды я видел как-то у кошки в Хогвартсе. Тогда мы пили чай в гостиной Слизерина. Так вот, кошка, уже и не помню, кому она принадлежала, следила за каждым кусочком еды такими же глазами. И это несмотря на полную миску.

Я усмехнулся и, протянув Белле руку, аппарировал.

— Попался, черномазый! — орал Барти, зависнув в воздухе посреди абсолютно пустой комнаты, в которой не было ни дверей, ни окон. — Конец тебе, обезьяна!

— Какая прелесть! — восхитилась Белла, разглядывая пятерых магов, из которых четверо вцепились в пятого. Но вот сделать они уже ничего не могли. Только бешено вращали глазами, орали на Барти да напрасно пытались наколдовать хоть что-то. Благо палочки были у каждого из них в руках. Напрасно. В этой комнатке, расположенной глубоко под землей, свободно мог перемещаться только я и те, кому я давал доступ. Сюда можно было лишь аппарировать или переместиться портключом. Ловушка захлопнулась! Я делал ее и ей подобные именно на такой случай. Тот, кто попадал сюда, не имея допуска, бессильно зависал в воздухе, не способный двигаться и колдовать. Только говорить. А допуск в подобные казематы был у меня, Беллы, Молинари, Роули и Яксли.

Пожертвовав кусками одежды Грюма, я освободил Барти из рук этой четверки и отлевитировал его в сторону, подвесив у стены. Терять время и давать ему допуск я не видел необходимости. Барти ехидно скалился. Белла предвкушающее рассматривала посеревшего от страха Кингсли Бруствера. А незнакомая троица ругалась и просто фонтанировала злобой. Ну-ну.

— Круцио! — я послал ману сквозь нужный перстень. Ругань быстро сменилась криками, режущими слух. А крики — стонами. Благодать!

— А можно мне? — просительно протянула Белла, строя умоляющие глазки. — Ну можно? Можно? Можно?

Ну что мне оставалось? Только кивнуть. И несколько следующих минут я наблюдал четыре корчившихся в воздухе тела. А от криков, переходящих в визг, закладывало уши.

* * *

Люциус Малфой пил. Он сидел в кабинете наследника рода и пил огневиски, прямо из бутылки, бессмысленно глядя в никуда. Он сидел в кабинете наследника, потому что его собственный был занят ЭТИМ. У него язык не поворачивался назвать ЭТО Лордом! Монстр, чудовище, инфернальная тварь, кто угодно, но не Лорд! Тот, даже сходя с ума, был разумнее и адекватнее этой мерзости. Тот вызов на кладбище закончился четырьмя запытанными насмерть Упивающимися. И всех их Люциус знал. Ему и самому крепко досталось. Как, впрочем, и всем остальным. Теперь же эта тварь обосновалась в его мэноре и уже развивала бешеную деятельность. Малфой видел, как буквально на глазах рушится его спокойный мир. Как и его семейное счастье. В мэноре появились оборотни Сивого. Направилась делегация к Голгомафу, главе великанов. Темницы Малфой-мэнора уже были переполнены магглами. В большом и светлом доме пахло кровью и смертью. Нарси не могла спать от мучивших ее кошмаров. Они с ней вместе боялись за Драко. О нем уже спрашивал Монстр. А ведь прошло всего два месяца после возрождения этой твари! Что же будет дальше?

* * *

Многое произошло за два прошедших месяца. Тот «Питер» оказался неким Мундунгусом Флетчером. Одним из членов ордена Феникса. Его с огромным удовольствием регулярно пытали Лестрейнджи. Но необратимые повреждения я наносить ему запретил. Он, кстати, рассказал, что Дамблдор прекрасно знал о том, что питомцем Уизли являлся Питер. Он и материал для оборотного ухитрился добыть, несмотря на все предосторожности Петтигрю. Занятно.

А вот Кингсли Бруствера я отдал Белле на расправу. Туда ему и дорога. Никогда не любил негров. Перед тем, как отдать его в ручки Беллы, я взломал ему память. У Бруствера оказалось кладбище не меньшее, чем у любого из нас.

А вот троица незнакомцев была куда интересней. Хотя бы тем, что двое из них умерли, едва я вломился в их сознания. Магический откат!

С третьим я работал куда осторожнее. Пришлось пытать его до потери рассудка, а уже потом собирать из ошметков воспоминаний хоть что-то похожее на истину. В такой ситуации уже не действовали обеты и клятвы. И, да! Он оказался именно из тех, неуловимых Альбусовых подельников времен войны с Гриндевальдом. Как выяснилось, наш Светлый «отмазал» от расправы аж три с лишним десятка таких вот Гансов. За что они и служили ему «верой и правдой», надежно привязанные клятвами и обетами. Ну, ушлый дед!

Затем третий «ариец» помчался догонять друзей в мир иной. А я занялся организацией устранения их товарищей. Незачем оставлять в руках Дамблдора такую силу. Всеобщий дедушка и так слишком хитер, а потому опасен.

* * *

Альбус метался по кабинету. Он не понимал, что происходит! Кто-то убил шестнадцать его людей! За одну-единственную ночь. И это не считая погибшего ранее Клауса и пропавшей четверки. И везде были россыпи гильз от маггловского оружия. Альбус неплохо разбирался в нем. Интересовался когда-то. Так вот, гильзы были русскими! А все тела были буквально разорваны пулями.

* * *

Ворота Малфой-мэнора медленно открывались передо мной. Дождавшись, пока проход освободится, я неспешно шагнул на территорию мэнора. Как я и предполагал, чары и не думали противодействовать моему проникновению внутрь. Защита была настроена на Лорда, и передо мной даже домовый эльф не появился.

Волдеморт не признавал домовиков. Несмотря на все плюсы от верной службы, его раздражал их неповоротливый и несовершенный разум. Его буквально глушили их нестабильные и очень сильные эмоции. Поэтому все вассалы, имевшие этих существ в услужении, не подпускали их к Лорду. Это могло закончиться и Авадой.

Постояв пару мгновений, я отправился по мощеной камнем дорожке. Несколько белых павлинов и оборотней шарахнулись в стороны, едва завидев мою фигуру, слегка подправленную иллюзией. Я шел и внимательно поглядывал по сторонам. В саду чувствовалось начало запустения. Траву никто не стриг. Розы не подрезали. Видно было, что хозяевам этого великолепия не до ухода за ним. Даже на дорожке всюду лежали осыпавшиеся лепестки отцветших роз. А домовики безынициативны. То есть без приказа не сделают ничего, что не входило бы в круг привычных дел.

Хм. Раньше Темный Лорд, бывая здесь, предпочитал заседать в кабинете главы рода. Думаю, ничего не изменилось. Ну и собрания Упивающихся бывали в бальном зале мэнора. Вот туда-то мы и пойдем. Но для начала посетим кабинет Люца. Хватит игрушке Альбуса куражиться над моими людьми. Да. Я знал обо всем происходящем здесь. Яксли докладывал мне ежедневно.

Яксли встречал меня в холле. В ответ на мой вопросительный взгляд он направился к лестнице наверх. Ну что же, значит, действительно кабинет. Несколько человек быстро исчезли с моего пути. Боятся. Пусть. Это было отребье из Лютного, недостойное моей Метки. Между тем Корбан, вежливо постучав, заглянул в кабинет.

— Разрешите? Мой Лорд?

В ответ раздалось невнятное, из-за двери, бурчание. Я снял иллюзию и вошел следом за Яксли. Нью-Волдеморт, выражая свое презрение, стоял спиной к нам, глядя в окно. Он даже не повернулся, не считая нужным соблюдать правила этикета. Он не ожидал нападения — не могли, мол, вассалы поднять на сюзерена руку, и моя Авада Кедавра стала для него смертельным сюрпризом.

* * *

Гарри Поттер смотрел сквозь решетки на окне на улицу. Лето уже приближалось к концу, а он его, считай, и не видел. Провел все время здесь, запертый, голодный и никому не нужный. Друзья не писали, как и крестный. Он по-прежнему был один. И только мысли мучили его все это время. И сны. Гарри снилось то самое кладбище. Петтигрю… И Седрик.

* * *

Яксли сноровисто трансфигурировал тушку несостоявшегося Лорда в симпатичную статуэтку змеи и поставил ее на стол. Великолепно. Ну да ладно, вечерком чары спадут, и нужно будет погрузить труп в стазис. А пока следовало заняться делом. Я накинул на себя иллюзию мертвой копии. Какое-то время мне придется поиграть ее роль. Пока я не хотел никому из непосвященных сообщать о себе. Пусть еще немного побудут в неведении. А я пока перекрою все, что успел наворотить неполноценный крестраж, под себя. И начну, пожалуй, с приведения в порядок финансов нашей несколько увеличившейся компании. Придется разорить один из последних старых тайников. Этот схрон был из тех, что я готовил только для себя. В нем были маггловские ювелирные украшения и драгоценные камни. Много. Очень много драгоценных камней. Вспомнив, тех маглов-ювелиров, которых в свое время грабил по всему миру, я хмыкнул и активировал Метку Люца.

* * *

Люциус тяжело вздохнул и снова зашелестел бумагами. Деньги, накопленные родом и им лично, утекали, словно вода сквозь пальцы. Тварь тратила деньги куда быстрее, чем их удавалось заработать.

Внезапно Метка полыхнула болью. Малфой едва не застонал, но поднялся из-за стола и быстро пошел к кабинету. Волдеморт не любил ждать.

А всего через каких-то полчаса он стоял в подземной комнате — такие любил создавать Лорд — и пялился, в полном шоке, на несколько сундуков, набитых украшениями и драгоценными камнями.

* * *

Отправив Малфоя заниматься финансами, я быстро разогнал из мэнора всю мелкую лютновскую шушеру. Она мне была не нужна. По крайней мере, пока.

Отозвал от великанов делегацию и направил к ним другую, более вменяемую и с совершенно другими целями. Пусть эти здоровенные и жестокие дети природы пока сидят на месте. А уж скотинки для пропитания им можно будет и подкинуть. Не обеднеем. А такая сила нам нужна. Тем более что на тех же землях жило и несколько племен троллей. И, в отличие от нас, людей, великаны прекрасно с ними общались и уживались. А это тоже была сила. И немалая.

Затем взялся за оборотней. Пару особо наглых и неадекватных пришлось заавадить. Забыли, кто такой Темный Лорд. А затем Фенрир Сивый, вместе со стаей, отправился по всем известным поселениям оборотней. Они всегда были хорошими бойцами. А мне, раз уж на меня завязано столько судеб небезразличных мне людей, нужны были бойцы. И власть. Хотя сам я править совсем не желал. Вот только нельзя было иначе. Житья не дадут.

* * *

Грюм мрачно таращился единственным глазом на Беллу, которая прохаживалась перед его клеткой. Увы, добраться до нее он не мог. Прутья решетки стояли настолько плотно, что нельзя было и руку просунуть. Вот и приходилось ему ежедневно выслушивать оскорбления и издевательства. Пытать его и Флетчера Темный Лорд временно запретил.

* * *

Амос Диггори снова и снова пробегал воспаленными красными глазами короткое послание, доставленное ему несколько минут назад серой совой.

— Жду вас сегодня в четырнадцать ноль ноль в мэноре Малфоев. Вас ждет и ваш сын, — в конце стояла магическая печать и страшная для магов Англии подпись: Лорд Воланд де Морт. Увидев ее, коренастый и крепкий Амос осел в кресло, словно из него выпустили воздух.

— Что там? — поинтересовалась Вирджиния Диггори, жена Амоса. Она была одета в черное, в знак траура по сыну. Она не плакала — не позволяла себе этого днем. Но Амос слышал тихие всхлипывания ночами. Вирджиния была воспитана настоящей леди. Более того, импульсивный и простоватый Амос знал, что жена обладала куда более изворотливым и высокоорганизованным разумом, чем он сам. А потому он часто шел к ней за советом. Вот и сейчас он протянул ей письмо. Он сам видел в этом послании только издевательство и пожелание скорой смерти. Ведь сын был мертв! Амос видел воспоминания мальчишки Поттера. Дамблдор продемонстрировал их, отводя от Поттера обвинение в убийстве. Однако жена была слизеринкой. И она неоднократно рассказывала ему о втором и третьем смыслах, во вроде бы прямолинейных посланиях.

— Собирайся! — коротко велела Вирджиния, вдруг засуетившись. — Мы идем к Малфоям!

— Но…

— Никаких но! Здесь прямо написано, что наш сынок жив и ждет нас.

— Но разве можно верить этому… Лорду? — Амос смотрел скептически.

— Тебе проповеди Альбуса все мозги промыли, — фыркнула она, лихорадочно блестя глазами. — А вспомни-ка, ловил ли кто-нибудь когда-нибудь Темного Лорда на прямой лжи? Нет! В отличие от твоего Альбуса, кстати. Лорд всегда был осторожен, хитер и жесток. Вот только ложь ему была не свойственна! Это тебе каждый слизеринец скажет.

* * *

Я смотрел на чету Диггори с высоты трона. Амос ежился и озирался с плохо скрытым страхом. Еще бы, они попали на самый разгар собрания Упивающихся. Вокруг стояли полтора десятка магов в масках и с десяток оборотней.

А вот Вирджиния вела себя совершенно иначе. Она смотрела мне в глаза уверенно и требовательно. И абсолютно не показывала страха. Похвально. Я помнил эту женщину еще маленькой забавной девчонкой. Когда-то видел ее с семьей в Косом переулке. Однако хватит любоваться. Здоровья мне они желать не хотят, а пауза затянулась. Что же, поговорим позднее.

— Люциус, позаботься о гостях. Я поговорю с ними позднее.

Помня о моей нелюбви к домовикам, Люциус отправился провожать чету Диггори лично, хотя я видел, что его покоробило от этого. Ничего. Перетерпит. А то что-то он слишком зазнался. Надо ему немножко гонору поубавить. Но я вновь отвлекся. Время еще тринадцать тридцать. Диггори поспешили. Но и их можно понять. Ладно.

— Сивый, что там с оборотнями?

* * *

Седрик лежал на широкой кровати и читал книгу весьма древнего вида. За прошедшее время он уже смирился с вынужденным бездельем. Ведь он был пленником. И пусть он не был брошен в темницу. Пусть апартаменты его были весьма неплохи, а с недавнего времени и вовсе роскошны, он тосковал. По родителям, которым не мог даже отправить письмо. По свободе, которую ограничили. Ему не дозволялось покидать гостевых апартаментов. По друзьям, которых у него было немало.

Он не мог пожаловаться на свое содержание. Его не били и не пытали. Хоть он и опасался этого, поняв, к кому именно попал. Но… Его неплохо кормили, предоставили сменное белье и одежду. Еда была вкусна и достаточно обильна. А для скрашивания досуга ему предоставили книги по теории магии. Вот ими-то он и зачитывался! Таких интересных книг у него никогда не было. Многое о магии рассказывали родители, но это… Это было просто невероятно!

Зачитавшись, он даже не сразу услышал, как открылась входная дверь….

— Седрик! — внезапно позвал его голос мамы. Он вздрогнул и взглянул в сторону двери. Там стояли родители! Он слетел с кровати, словно напуганный кот, и мгновение спустя его уже обнимали расплакавшаяся мама и улыбавшийся отец. У Седрика и у самого по щекам текли слезы.

* * *

Во-от! Я с удовольствием смотрел на счастливых родителей Седрика. А много ли мне нужно было потратить усилий для того, чтобы увидеть эту картину? Нет. Всего лишь отвести одну Аваду. Ну, а теперь нужно привязать этих магов и внушить им недоверие к Альбусу. Пусть они пока и не достойны моей Метки.

Я прошел в комнату, заставив всех вздрогнуть. Они так расчувствовались, что мое появление замечено было только сейчас. Старшие Диггори инстинктивно закрыли Седрика собой. Хм. Забавно.

А за мной следом Люциус Малфой левитировал огромный семейный омут памяти. Ни слова не говоря, я вытянул несколько серебристых нитей воспоминаний и отправил их в каменную чашу. Затем кивнул семейству на нее. Посомневавшись мгновение, они опустили в нее головы. Все трое. А пока они просматривали мои воспоминания о событиях на кладбище, ЛжеПитере и рассказах пленников о нашем Всеобщем Дедушке Альбусе, я приказал Люциусу покинуть нас. Надо сказать, выполнил он это с большим облегчением.

А я снял иллюзию, уселся в кресло и принялся ждать. Надо признать, выглядели они, оторвавшись от омута, весьма ошарашенными. И так же ошарашенно рассматривали меня.

— Кто вы? — наконец выдавил глава семейства.

— Лорд Воланд де Морт, он же Темный Лорд, Волдеморт, и Тот Кого Нельзя Называть. Настоящий. А не та, Альбусова подделка. Мне, знаете ли, весьма надоели его махинации. Он мне едва всех вассалов не угробил. То, что вы видели, это его третья попытка меня подделать. Так что, можно сказать, он меня вынудил на ответные действия.

— Как?

— А вот так!

— Но…

— Вам было мало, что жизнью вашего Седрика поиграли и легко пожертвовали?

— Но…

— Молчи, Амос! — велела Диггори жена, заставив мгновенно умолкнуть. — Чего вы хотите от нас?

— Три условия, — ответил я. — первое: никто в Англии в течение этого года не узнает о нашей встрече и о том, что ваш сын жив.

Вирджиния кивнула, соглашаясь.

— Второе: вы не вмешиваетесь в то, что будет происходить в Англии на протяжении этого года.

Второй кивок последовал незамедлительно.

Ну и третье: ваша семья на этот год покинет Англию.

Виржиния кивнула в третий раз.

— А метка? — вдруг выпалил Амос. — Вы не будете нас клеймить? Как же Долг Жизни?

В его голосе был страх, надежда и неверие. Я перевел на него взгляд и усмехнулся.

— Метку нужно заслужить. Это награда вассалу, а не печать раба. Долг? Долг пока подождет. А теперь вы принесете мне обет о неразглашении.