Старушка Петти (джен)

Петунье все это не нравилось до зубного скрежета. Нет, против Хагрида в своем доме она ничего не имела. Лесник был добродушным и все таким же уютным, пусть и неряхой. Даже торт Гарри испек. Они и сама испекла племяннику торт, но не слишком ли много сладкого для мальчика, который никогда прежде не праздновал свой День Рождения, ведь так? А Дадли она потом проконтролирует. Но странный выбор гонца, в особенности после этой недели писем, ее смущал. Дамблдор что-то задумал. Она с трудом в это поверила тогда, в лавке Мерлина, но сейчас она все больше и больше в этом убеждалась. Это было представление. Иначе назвать происходящее было нельзя. Старик явно использовал Хагрида. Знал, как тот любил Лили и Джеймса, знал, что тот спас Гарри, и сыграл на этом. Зачем? Почему бы не послать профессора из школы? Это и стандартно, и более информативно, более приемлемо видеть профессора, а не лесника, уж точно. Что Хагрид мог рассказать про Хогвартс? Он проучился-то там, судя по слухам, два года. Да и когда это было. Однако же, выбор пал на него. И зачем, Мерлин, зачем столько писем? Показать значимость Гарри? Проверяли ее на волшебство? Чтобы она сорвалась и прокололась, послав сову? Но тогда директор должен все помнить. Но как? Впрочем, он сильный маг, на него могло не подействовать... наверное. Чертова неуверенность, ничего не ясно, кроме того, что дела намешаны вокруг Поттера. И как ей его уберечь? Если она не знает даже, от чего именно. От Хогвартса? Это точно был бы провал конспирации. Кто б позволил маггле? Да и там он на виду у всей школы будет. Она никогда не имела дел с героями, но Янус говорил, что дети растут на сказках о Гарри, а значит, точно будут на него смотреть на своего кумира и за ним следить. Попервости, по крайней мере. Значит, все будет хорошо. Все будет хорошо. А потом... она знает, кого попросить приглядеть за мальчиком. Точно. Так и поступит. Это опрометчиво, но этот человек никогда ее не подводил. Если он еще там работает, конечно. Но представить Хогвартс без него было немыслимо.

Так и не заснув, Петунья до семи утра слушала храп Хагрида и звяканье посуды. Бессонные ночи уже входили в привычку. Наконец она встала, умылась и переоделась, и пошла будить гостя.

— Хагрид, — толкнула она его вбок. Великан не отреагировал.

— Мистер Хагрид, — повысила она голос. Изображать из себя холодную стерву было сложно.

— ХАГРИД! — взвизгнула Петунья и чуть не рассмеялась, когда лесник подпрыгнул.

— А... это... — он заозирался по сторонам. — Миссис Дурсль, да. Что, уже встаем?

— Уже семь, а дел много. Вы пока собирайтесь, — она оглядела пальто, на котором спал Хагрид. — А я разбужу мальчиков. И умойтесь, Бога ради. Ванна на втором этаже.

"Интересно, он расчесывался с моего выпуска?" — подумала Петунья, поднимаясь по лестнице и практически смеясь. Непонятно как, но один вид великана на ее кухне поднял ей настроение. Первым она заглянула к Гарри. Тот не спал.

— Слышал? — спросила Петунья.

— Ага.

— Ну тогда вставай, именинник, — она подошла к племяннику и, быстро наклонившись, чмокнула в щечку. Гарри порозовел.

— Пойду будить Дадли, — сказала Петунья. — Одевайся сразу в уличное.

Дадли, напротив, спал как сурок, так что к моменту, когда Петунья его добудилась и они спустились в кухню, Гарри уже нагрел чайник и доставал тосты.

— Ловко ты со всем управляешься, Гарри, — похвалил мальчика Хагрид.

— Он мне помогает, — как можно холоднее произнесла Петунья. Мысль о том, что ей придется быть неласковой с племянником в его День Рождения снова испортила ей настроение. Но нельзя выдавать себя! — Садись, Гарри, я приготовлю яичницу.

— Тосты, — радостно потер руки Дадли, и Петунья мысленно застонала — за этот длинный день сын точно наберет обратно все сброшенные четыре килограмма.

В окно постучали. Там виднелась сова. Хагрид, бросив взгляд на Петунью, открыл окно, и она влетела в кухню.

— Мистер Хагрид, — почти прошипела на самом деле возмущенная Петунья, — никаких животных на кухне! Тут же готовят!

Хагрид быстро схватил сову и удалился в прихожую, явно пробурчав "маггла". Да что он понимает! Чистота залог здоровья, вообще-то!

Вернулся Хагрид с газетой подмышкой. Ясно, Ежедневный Пророк. Пусть покажет мальчикам волшебную газету.

Позавтракали они довольно мирно. Харгид вспоминал Лили и Джеймса, Петунья картинно морщилась на упоминания магии. Жаль, убраться с ее помощью нельзя при госте. Но есть и плюс.

— Дадли, — позвала она. — Ты остаешься защищать дом. Вот, возьми, — она дала сыну порт-ключ. — Если что-то случится — жми на кнопочку над розой, хорошо? Никому не открывай, кроме нас или знакомых магов. Не бери трубку. Справишься один?

— Конечно, ма, — гордо ответил Дадли. Петунья улыбнулась.

— Ну, значит, и посуду сможешь вымыть.

— Но ма!..

— Спасибо, родной! — она поцеловала сына в лоб. — А то не дам сегодня второй торт. А там крем — просто объедение!

Дадли обиженно посопел, но пошел мыть посуду.

— Средство на губку, губкой по тарелке, — на всякий случай напомнила Петунья. — И внутри чашек тоже!

— Да-да.

Сама она вышла из дома, где на лужайке ее уже ждали Хагрид и Гарри. На сердце было тревожно.

— Мы сейчас аппарируем, — сказал Хагрид. — Давайте руку.

Аппарировал Хагрид отвратительно. Нет, ощущения никогда не были приятными, но что б так! Завтрак бултыхался в горле Петуньи. Она с тревогой посмотрела на Гарри. Мальчик стал бледен, но это все.

— Ну вот, значит, Дырявый котел, Гарри, — возвестил Рубеус. — Здесь проход из магловского мира в наш, волшебный. Магглы его не видят. Так что возьми тетю за руку, когда подходить будем.

Бар был таким же темным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Бармен потянулся за стаканом со словами:

— Тебе как обычно, Хагрид?

— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу.

— Боже милостивый, — произнес бармен, пристально глядя на Гарри. — Это… Неужели это…

В "Дырявом котле" воцарилась тишина. Петунье показалось, что она попала в дешевый театр.

— Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь!

Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слезы.

— Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой.

Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент Гарри уже обменивался рукопожатиями со всеми посетителями "Дырявого котла".

— Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл.

— А я вас уже видел! — воскликнул Гарри, и Дедалус Дингл так разволновался, что его цилиндр слетел с головы и упал на пол. — Вы однажды поклонились мне в магазине.

— Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных. — Вы слышали? Он меня помнит!

Петунья тоже его помнила. Именно этот человек вручил Гарри фигурку треклятого слона. Дингл. "Я все про тебя узнаю", — подумала она.

Вперед выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дергалось одно веко.

— Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл — один из твоих будущих преподавателей.

— П-п-поттер! — произнес, заикаясь, профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщен встречей с вами.

— Какой раздел магии вы преподаете, профессор Квиррелл?

— Защита от Т-т-темных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — Профессор нервно рассмеялся. — Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести все н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах.

"Боже, с каждым годом все хуже и хуже, — подумала Петунья. — Раз уж они взяли ЭТОГО. Неужели Темный Лорд реально проклял эту должность? Другого объяснения я не вижу". Она терпеливо ждала, когда же поток людей, дотрагивающихся до ее племянника иссякнет. Было в этом что-то неприятное, но Петунья немного понимала их чувства, — если рассказы Цеи и Януса верны, та война была ужасной. Даже накануне войны все было весьма печально, насколько она помнила, тревожаще и зловеще. Да, Гарри был героем.

Главное, что ее никто пока не узнавал. И даже не замечал! Наконец Хагрид вступился:

— Пора идти… нам надо еще кучу всего купить. Пошли, Гарри, миссис Дурсль.

Они выскользнули из "Дырявого котла" на задний двор. Знакомая стена встретила Петунью и удивленного и ошарашенного своей славой Гарри.

Хагрид достал зонтик и начал считать кирпичи.

" Три вверх, два в сторону," — вспомнила Петунья. Она давно не входила в Косую Аллею отсюда. Со школы.

Он трижды коснулся стены зонтом.

Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задергался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать в Косую Аллею, — торжественно произнес Хагрид.

Гарри потрясенно разглядывал витрины и дома вокруг. Первое впечатление улица производила волшебное. Впрочем, она не теряла своего очарования и потом. Было что-то в ней... особое. Это место словно пахло домом. Даже спустя столько лет.

— Список покупок большой, — заметила Петунья как можно более отстраненно. — С чего советуете начать?

— Ну, дык... мы сначала в банк пойдем. В Гринготтс. Там Гарри его деньги дадут.

— Его деньги? Как интересно. А почему это я о них слыхом не слыхивала за все эти десять лет?

— Ну... ему родители оставили... на школу там... — великан растерялся, и Петунье стало его жалко. Зато теперь ясно, кто украл ключ. Директор. Его мать за душу.

— Пойдемте, — повелела она, и Хагрид радостно послушался.

— Это ж орки! — присвистнул Гарри, увидев охрану банка. Гоблины лишь разулыбались шире, показывая свои острые зубы.

— Это гоблины, Гарри, какие орки, — поправил его Хагрид. — Они под землей живут, и банк этот им принадлежит. Будь повежливее.

— Да, Гарри, будь повежливее, — повторила Петунья, проходя мимо стражи. Гарри нагнал тетю и восторженно зашептал:

— Тетя, это точно орки, я про них в книге читал!

— Расскажешь потом, ладно? — попросила его Петунья, про себя удивляясь, что это такое читает ее племянник. Она лишь бегло просматривала покупаемые книги на наличие брани и похабщины, а тут оказывается есть эти... орки. М-да.

Хагрид быстро прошел к стойке, и тетя с племянником поспешили за ним.

— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера.

— У вас есть его ключ, сэр?

— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.

Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос.

— Нашел, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик.

Гоблин изучающе посмотрел на него. А затем на Гарри. Увидев шрам, гоблин снова повернулся к Хагриду.

— Кажется, все в порядке.

— И у меня тут еще письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, — с важным видом произнес Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Гоблин внимательно прочитал письмо.

— Прекрасно, — сказал он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!

Гонки на тележках Гарри понравились. Петунья даже подумала, что аттракционы теперь его не заинтересуют. А вот Хагриду было явно не по себе. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из нее, прислонился к стене и подождал, пока у него перестанут дрожать колени.

Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.

— Это все твое, — улыбнулся Хагрид.

— Как интересно, — заметила Петунья, рассматривая хранилище Поттеров. — А нам не перепало ни пенса за все это время! И почему это ключ у вас, а не у меня? Я его опекун!

— Я не знаю, мне ключ дал Дамблдор, — оправдывался Хагрид.

— А у него он откуда? Насколько я помню, это директор школы. Он не имеет к моему племяннику никакого отношения, — грозно надвинулась на великана Петунья. — Потому я требую у вас отдать ключ мне.

— Я не могу, я обещал директору доставить его назад.

— Меня это не волнует! Либо отдайте мне, либо Гарри, потому что ему он и принадлежит. Иначе я засужу вас за мошенничество! Мистер гоблин, — обратилась она к Крюкохвату. — Из сейфа Поттера ничего не пропадало?

— Да как вы... да как... — Хагрида душила обида. — Да Дамблдор бы никогда! Вот, держите ключ.

— Вот и хорошо, — подытожила Петунья. — Сколько нужно денег?

Хагрид опомнился, и начал помогать Гарри бросать монеты в сумку.

— Золотые — это галлеоны, — пояснил он Гарри, а заодно и его тете. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да? Ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит. — Он повернулся к Крюкохвату. — А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее?

— У тележки только одна скорость, — ответил Крюкохват.

Петунье стало любопытно, что это Хагрид собрался доставать из сейфа по приказу директора. Чем больше знаешь о делах врага, тем лучше, решила она. Увы, все, что она увидела, это что великан достал сверток. Что за сверток? Почему его послали за ним именно сейчас? Не могли в другое время? Или двух зайцев одним выстрелом, а она тут напридумывает? Все равно казалось, что над ними сгущаются тучи. И ей это не нравилось.

Со списком покупок проблем не возникло — он был такой же, как в ее детстве, разве что только добавилось несколько ингредиентов да названия пары книг изменились. Во "Флориш и Блоттс" Петунья отделилась от Гарри и Хагрида и походила по магазину, прикидывая, что можно купить, чтобы было легче обучать Дадли на дому, если придется. Проблема, правда, в том, что читать Дадли не любил, но, может быть, волшебные учебники его заинтересуют? Например, "Книга о худших тварях". Мальчишки должны такую обожать, по мнению Петуньи. Надо будет взять две. И Историю Хогвартса. Они с Лили когда-то ею просто зачитывались. А прочесть ее перед распределением будет еще и полезно. Но это — в другой раз.

В магазин мантий Петунья на всякий случай не пошла, отговорившись, что мода волшебников ужасна. Гарри пошел туда один, а она в это время решила посмотреть на метлы. Если она правильно помнит, метла в Хогвартсе у парней была чем-то вроде символа престижа. Как компьютер у Дадли сейчас. Конечно, первокурсникам их иметь не полагалось, но не уметь летать было практически позором. А в Гарри были гены Джеймса, отличного ловца. Пусть запоздалый, но такой подарок на День Рождения будет прекрасным, решила она.

Хагрид тоже решил подарить Гарри подарок.

— Сова, это... это очень важно! Мы ж с их помощью переписываемся. Каждый волшебник имеет сову. И вам же, опять, Гарри письма писать будет. Да и птицы они прекрасные. Верные, да! — уговаривал он Петунью. Та хмурилась, внутренне соглашаясь и радуясь, что проблема совы решится без раскрытия инкогнито и так быстро.

— Сам ухаживать будешь, — сказала она Гарри, когда они вышли из магазина с клеткой, в которой белая полярная сова. — И что б на кухне я ее не видела!

— Хорошо, тетя,— ответил самый счастливый на свете мальчик.

Настала очередь покупать палочку. Петунья нервничала. От Олливандера можно было ожидать всего.

Магазин не чуть не изменился, как и владелец. Перед ними стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.

— О, да. — Старичок покивал головой. — Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Петунья сглотнула. Она помнила каждую трещинку на этой палочке.

— А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. А, вот куда… — Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри.— Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… Ладно, — взгляд лунных глаз остановился на Петунье на пару мгновений. Она не могла сказать, узнал ее продавец или нет.

— Дайте мне подумать. — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

— Я?.. — замялся Гарри, наконец спохватившись. — А, я правша!

— Вытяните руку. Вот так.

Старичок начал измерять правую руку Гарри.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы "Олливандер" индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал... Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Петунья немного затосковала, Хагрид явно тоже. Зачем все эти измерения, если палочки, судя по всему, подаются наугад? Этот вопрос терзал Петунью с детства, еще с покупки своей первой палочки. Первой... Она стряхнула с себя воспоминания, и очень вовремя.

Из очередной палочки вырвались красные и золотые искры.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно…

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно… очень любопытно…

— Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами.

— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

Гарри судорожно вздохнул. Петунья не верила своим ушам. Ей хотелось кричать. Что же делать? Она рассеяно смотрела на Гарри. Но ведь палочка выбирает мага...

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же — великих.