В поисках Чемпиона, или Зельевар - это диагноз (гет)

Северус с удовольствием бы открыл дверь апартаментов Грюма-Крауча с ноги, но необходимость соблюдать приличия заставила вести себя относительно корректно. Картины, висящие неподалеку, конечно, были пейзажами, но мало ли кто мог на них невзначай прогуливаться. И мало ли куда. Так что когда разбуженный грохотом ударов Воздушных кулаков Крауч — уже безо всякой личины, конечно, распахнул дверь, спросонья толком ничего не соображая, весьма злой черный смерч спеленал и внес его назад в комнату, плотно запечатал дверь и обернулся еще более злым Снейпом. Который рявкнул:

— Постоянная бдительность! — и так хищно улыбнулся, что Барти пожалел, что открыл дверь.

Но с другой стороны, а если бы не открыл? Наверное, могло быть хуже…

Однако после того, как Снейп своим фирменным способом прополоскал его умственные способности и дал более чем исчерпывающую характеристику последним поступкам, Барти почувствовал себя школьником, причем распоследним разгильдяем, что было для него внове, и быстро пришел к выводу, что хуже этого, кажется, быть ничего не могло.

Снейп, выплескивающий накопившуюся за это время ярость, в том числе от недоступности василиска, внушал. А Барти не мог сопротивляться, даже если бы захотел — он еще когда дверь приоткрыл, был плотно спеленут многократным Инкарцеро — так, что напоминал скорей приготовленную к копчению фаршированную колбаску, — отчего был вынужден выслушивать то, что имел ему сказать Снейп. А тот много чего имел и ,хотя многословным сроду не был, душу себе отвести позволил. И отвел, да.

А в результате Барти вообще перестал что-либо понимать, хотя соображать старался. Очень. Его посетила, по его ощущениям, совершенно иррациональная уверенность, что Снейп хочет воскресить Лорда куда больше него, Барти. И это напрочь заклинило оставшиеся умственные способности — он даже признал, что характеристика, которую только что дал ему Снейп, кажется, очень и очень близка к правде, а потом глаза расфокусировались…

Легкий Энервейт заставил его встрепенуться и посмотреть вокруг более-менее осмысленно. Лицо вражины Снейпа, смотрящее на него с тревогой, а потом — с облегчением, едва снова не унесло его в неизвестные края, но еще один Энервейт…

— И… что теперь? — еле вымолвил он, чувствуя, как наколдованные веревки на нем слабеют, но не исчезают, и окончательно обмяк на коротком кожаном диванчике.

— Что-что… лечиться будем, Крауч, — устало ответил Снейп, опускаясь рядом и глядя ему в лицо. — Мозги тебе будем на место ставить. Жалко же… Нет, ну какие были мозги! Ты же был ходячей энциклопедией всего, да к тому же мыслящей! Думающей! И весьма эффективно! Так просрать собственную гениальность, это надо суметь! На что ты это променял? На радость от визгов магглов, пытаемых твоим Круцио?

Такого презрения Барти не видел давно. Пожалуй, с тех времен, когда был Лорд… когда он только взял его в обучение! И тогда так смотрели не на него. А Снейп продолжал…

— Тебе прочили карьеру главы Отдела тайн — ты знал, Крауч? Лорду было важно видеть тебя там, ты бы смог. А чему ты научился? Смотреть, как магглы, которых тебе вообще не обязательно было видеть, вопят и обгаживаются после вашей «обработки»? Это была честь? Это было величие? Я тебя спрашиваю, Крауч!

— Й-йя н-н-не…

— Что ты «не»?

— Я н-н-не пытал.

— Серьезно? — удивление Снейпа, казалось, придало Барти силы.

— Я. Никого. Не. Пытал! — он набрал воздуха побольше и сумел рявкнуть: — Клянусь моей магией!

— Ну-ка достань палочку… аккуратно, — Снейп был явно озадачен. — Проверяй.

— Люмос. Нокс, — и Барти посмотрел на него как мог ехидно.

Следующая фраза Снейпа была совершенно непечатной и настолько экспрессивной, что тот, кажется, сам удивился. А вот Барти, вдруг успокоившийся, просто кивнул. Озвучивать то, что только что стало очевидным, никто из них не хотел. Ложь! Все ложь! Ну или почти все.

— На-ка, выпей, — Снейп протянул склянку с знакомой фиолетовой, только чуть сильнее обычного серебрящейся жидкостью, и освободил ему правую руку.

— Я не… — скривился Крауч.

— Собираешься проверить на дополнительные примеси? — ядовито усмехнулся Снейп. — А как ты думаешь, кто все это время варил оборотное, которое ты уже не один галлон выжрал, Люциус, что ли? Если бы я хотел тебя травануть…

Барти побледнел. Но… Нет, Малфой же дал обет! Он не мог рассказать… Как?! А заказать зелье у Снейпа, это да. Ох, точно, он бы так и сделал. А Снейп, зараза, слишком хорошо соображает.

О Нарциссе Барти даже и помыслить не мог. То есть мог, и думал, только не в этом ключе.

Снейп успел насладиться изменениями на его лице и снизошел до объяснения:

— Это просто успокоительное. Естественно, усовершенствованный вариант. А потом пойдем кое-куда прогуляемся.

— В Запретный лес? — съязвил Крауч, неожиданно попав пальцем в небо. — Там меня и прикопаешь?

Снейп закатил глаза.

— Ты идиот, Крауч. Что мне мешало поступить проще — вызвать авроров и спокойно лечь спать, а? Тебя бы засосал дементор, а я бы смог выспаться наконец, а не варить очередную порцию зелий и возиться тут с тобой. Как тебе такой вариант?

— Зачем тебе я? — задал глупый вопрос Барти, не думая о том, что только он знал сейчас местонахождение Лорда и Петтигрю.

— У тебя что, в одно ухо влетает, в другое тут же вылетает? Мне о планах Лорда на тебя повторить? Или ты думаешь, что я хочу заткнуть все дыры в организации, что осталась от Вальпургиевых рыцарей, собственным тощим задом? На него и так хватает… Хотя… — Северус сдержал ухмылку — ему, кажется, пришла прекрасная и истинно слизеринская идея подключить по-настоящему «тяжелую артиллерию». — Да, Крауч, я буду проще. Нарцисса за тебя просила.

Барти спал с лица, но выражение его стало мечтательным и безнадежно-грустным.

— Это правда? Она…

«Четвертый курс, второе полугодие, — оценил Снейп. — Любит — не любит… Ромашка. Еще и с этим ребенком возиться, бл… Ничего, прогуляемся, авось да что получится».

Ночной визит к единорогам состоялся… Он был непростым — Северусу пришлось убеждать, что к его спутнику можно подойти, но только когда он произнес имя Нарциссы, волшебно действующее на Барти в любом состоянии, молодой жеребчик, самый смелый, видимо, вследствие молодости, соизволил того обнюхать. Крауча словно подкосило — он, тяжело дыша, ухватился за серебристую гриву, и Северус отвернулся — все это было слишком интимным, слишком болезненным — он помнил это, как помнил и то, как быстро исчезли тогда Грейнджер с Поттером.

Только когда единороги ушли, и Крауч, шатаясь, побрел по поляне, не глядя куда, Северусу пришлось подхватить его и сопроводить назад, в замок. Занятия ЗОТИ на следующей неделе пришлось отменить аж на три дня — «Аластор Грюм» не появлялся в Большом зале в выходные, а после сказался больным и ушел камином в Мунго прямо от опешившей мадам Помфри. Правда, там он задерживаться не стал, и никто кроме Снейпа не знал, куда он оттуда делся, но никто особо и не интересовался — у Дамблдора было очередное заседание МКМ, на которое тот отбыл на целых пять дней, к огромному облегчению кое-кого из его подчиненных.

Выходные без надзора директора для Снейпа были просто манной небесной. Хотя он всегда предпочитал в эти дни завтракать у себя, в этот раз специально явился в Большой зал, чтобы прилюдно придраться к Поттеру и заставить его спуститься в подземелья на «отработку», чем вызвал поголовное возмущение Гриффиндора и их декана, которая едва сдержалась, чтобы не проклясть его, и пообещала все рассказать Альбусу, как только тот вернется.

А именно этого Северус и добивался — совершенно не стоило никому показывать изменение его отношения к Поттеру. Да и мальчишка повел себе наконец ожидаемо — взвился, покраснел, нагрубил. Ровно то, что надо.

А вот открывать его дверь пинком он попробовал зря!

Шипящий и прихрамывающий Поттер, злой и взъерошенный, пролетел почти в середину кабинета и сделал большие глаза, когда Северус движением руки — без палочки! — снял боль и предложил ему присесть. Он осторожно опустился на краешек дивана и недоверчиво уставился на профессора, явно не зная, чего ожидать.

А Снейп, словно нагнетая неизвестность, вышел. Гарри недоуменно огляделся — дверь в лабораторию была заперта, вокруг ничего такого, что могло бы пролить свет на то, что его ждет, не обнаруживалось.

— Заберите ваше, — Снейп протянул ему… мантию-невидимку!

Гарри едва не подскочил и, видимо, временно онемел. Снейп задумчиво смотрел на него, а Гарри не представлял даже, что ему нужно.

— Ну… — прищурился профессор с неожиданной хитринкой. — Хотя бы благодарность за то, что она отчищена, наконец прозвучит?

Гарри открыл рот… Так вот почему близнецы до сих пор не вернули ему мантию! Снейп ее отобра… э… чтобы почистить? И отдать ему?

— Или вы все такой же наглый, неблагодарный, хамящий профессорам, хотя в Большом зале вы повели себя совершенно правильно, — с одинаково ругательной интонацией произнес Снейп, картинно загибая пальцы и явно поднатужился, подыскивая еще эпитеты, как Гарри наконец отмер.

— Так это вы нарочно?

— Ну наконец, — фыркнул Снейп. — Один балл Гриффиндору за попытку мыслительного процесса. Если вы поднатужитесь, мистер Поттер, то у вас есть шансы вернуть потерянные вашими близнецами Уизли баллы и даже что-то заработать.

— Э… А близнецы разве не ваши? — язык болтал быстрее, чем Гарри думал.

— Да, диагноз не изменился. Тем не менее… Поттер, да заберите уже свой артефакт, не собираетесь же вы мне его подарить?

— С-спасибо, сэр, — выдавил Гарри, забирая мантию.

— Ну наконец-то.

— А… что дальше-то делать?

— Совершенно правильный вопрос, мистер Поттер. Я наслышан, вы пару лет назад открывали Тайную комнату и истребили реликтовое волшебное существо…

Мысли Гарри заскакали одна за другой. Снейп все знает. Или не все? Кто мог ему рассказать? Близнецы точно не знали про василиска. Про него вообще знал только Дамблдор! Или не только? Но если Дамблдор… то получается, он Снейпу сам рассказал? И что ему теперь надо?

Снейп, словно отвечая на его последний вопрос, коротко и четко пояснил, что. Ну да. Ингредиенты. Яд василиска, страшная штука… если нет слез феникса, конечно. А у Дамблдора есть… И если…

— Да-да, профессор, хорошо. Когда мне быть готовым?

— Я бы не хотел, чтобы кто-то в школе заметил ваше отсутствие. Встретимся на третьем этаже через полчаса после отбоя.

— А… вы предлагаете… — Гарри не мог поверить услышанному. Снейп совсем с ума сошел?

— Да я и сам не верю, — поморщился тот, — ночью тащиться в женский туалет в компании с вами… Впрочем, днем ничуть не лучше, не так ли?

— Н-ну, вы преподаватель, вам можно, — предположил Гарри. — Еще табличку можно повесить, что не работает…

— Чтобы туда через десяток минут сбежалось полшколы и начало строить гипотезы о причинах?

— Думаете?

— Знаю.

— А… можно спросить, сэр?

Снейп кивнул.

— А что мне будет за… ингредиенты?

— Ну, если вы лично будете свежевать василиска, при условии, конечно, что там будет что свежевать… то посмотрите расценки в гильдии.

— Где?

— Или пошлите запрос в Министерство. В отдел регулирования численности популяций опасных магических существ. Хотя не поручусь, не получите ли вы штрафа, все же численность данной популяции вы отрегулировали, прямо скажем, катастрофически.

Гарри хотел было возразить, но Снейп добил его маленькое новорожденное слизеринство в зародыше:

— А еще я вам ваш артефакт привел в порядок. Вы бы проверили, кстати, сразу.

«Придется за здорово живешь теперь Снейпу помогать добывать эти его ингредиенты», — подумал Гарри.

— Вообще-то всего лишь пару раз пошипеть, — ответил Снейп. — Ну и посетить, так сказать, место вашей боевой славы…

Вот тут Гарри передернуло.

— Вот про славу не надо! Век бы ее не…

— Отлично, Гарри, — похлопал его по плечу Снейп. — Вот так и ведите себя всякий раз, как меня увидите.

— А зачем?

— Вы же уже показали, что то, что у вас в голове, в принципе способно к мыслительным процессам. Потренируйтесь на досуге. Через полчаса после отбоя жду. А это, — Снейп протянул ему тонкий проволочный браслет, — не даст вам забыть об… отработке.

— Это что?

— Напоминалка. Или будильник на определенное время. Намотайте сами и зацепите, я настроил на половину двенадцатого.