Глупая. I часть (гет)

Кара

— Мэри... — директор глядел на меня с сочувствием. — Что же вы с собой сделали?

Я скривилась от его слов. А вы как думаете, директор?

— Все, что могла, — я улыбнулась, делая вид, что его слова меня не задели. — Как видите, директор, это пошло мне на пользу.

Дамблдор с грустью покачал головой.

— Не стану выяснять подробностей, — произнёс он, — так как не чувствую в вас зла, мисс Макдональд. И также я помню, какой скромной и талантливой студенткой вы были. Неудивительно, что Луис оставил своё наследство именно вам.

Я горько усмехнулась в ответ. Профессор Дамблдор, как всегда, слишком мягок и добр — впрочем, другого от него нельзя было ожидать.

Директор поднялся со стула и направился к небольшому столику, стоявшему слева от окна, придвинул к себе чистый пергамент и перо, затем достал из кармана небольшой золотистый сосуд, по форме похожий на чернильницу, открыл его и поставил на стол. Пара взмахов волшебной палочки — и перо, касаясь золотых чернил, начало быстро летать по пергаменту. Через несколько минут старик обернулся ко мне и с улыбкой пригласил подойти к столу. Магический контракт был составлен — оставалось только найти посредника и подписать его.

— Я приглашу мое доверенное лицо сразу после того, как вы ознакомитесь с контрактом. Если захотите что-то добавить — скажите, — объяснил Дамблдор, пока я пробегала глазами сияющие строки.

— Меня все устраивает, — я подняла глаза от договора и смущенно взглянула на директора. — Но я попрошу вас добавить пункт с моим новым именем: мое прошлое должно остаться в прошлом, сэр, и Северус не должен об этом узнать...

После недолгих раздумий Дамблдор кивнул и взмахнул палочкой. Перо вновь окунулось в чернильницу и дописало пару строчек в самом внизу. Перепроверив все, я облегченно выдохнула — кажется, все прошло лучше, чем я полагала.

— Можете пригласить свидетеля, — кивнула я. Директор вежливо склонил голову и направился к выходу, остановившись у самого порога.

— Северус, как всякий мужчина, конечно, очарован вашей красотой, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Но даже при помощи Каролины Кэндисс вам вряд ли удастся заставить его полюбить Мэри Макдональд.

— Мэри Макдональд много лет мертва, профессор, — резко ответила я. — И я не жду любви к этой жалкой девице.

— Но как же, — Дамблдор в сомнении покачал головой, а его почерневшая рука легла на ручку двери. — Ваша душа и есть Мэри... какое бы имя вы ей не дали.

Директор вышел из комнаты, оставив меня в одиночестве. Он был бесконечно прав — мне стоило огромных усилий каждый раз играть роль счастливой дурочки, и от слов директора становилось ещё больнее. Я отошла к окну, бездумно глядя на прохожих в попытке отвлечься и сдержать внезапно навернувшиеся на глаза слёзы.

* * *

Проходя по длинному, мрачному коридору, я с отвращением смотрела на отслоившиеся от стен обои. Криво висящие портреты казались пустыми от потемневших красок, а тяжёлые на вид бархатные портьеры шевелились от обитающих в многочисленных складках докси и целых полчищ моли. Дамблдор предупредил меня не заглядывать в комнаты и вести себя тихо на первом этаже из-за крикливого портрета прежней хозяйки. Впрочем, я знать не желала, кем была эта женщина — мне хватило впечатлений от одного вида этого дома. 

Поднявшись на верхний этаж, я тяжело вздохнула.  Все здесь вызывало у меня отвращение. Мрачный, зловещий дом, полный паутины и всякого хлама — просто находиться в нем мне было тяжело.

Осмотревшись, я вернулась на третий этаж и, подумав, остановилась на комнате слева от лестницы — она показалась мне самой приличной по сравнению с прочими.

Поставив чемодан на пол, я посмотрела на широкую кровать с изогнутыми бронзовыми ножками. В носу свербело из-за спертого, пыльного воздуха, комната казалась мрачной, как склеп, из-за задернутых облезлых темных штор… Для начала здесь стоило хотя бы прибраться.

Убрав грязь и пыль с мебели и пола, почистив шторы и постельное белье, я оглядела комнату, подумав: что ж, теперь можно и отдохнуть немного.

Дамблдор разрешил мне выходить из дома, но делать это следовало только под оборотным зельем или изменив внешность.

Прекрасно — завтра я обязательно свяжусь со своими помощниками и, наконец, заберу посылку из «Ядовитого сада».

* * *

Гермиона

Моя выходка в классе Защиты от Тёмных Искусств оказалась бессмысленной. И я чуть с ума не сошла, будучи так близко к профессору — когда он склонился ко мне, едва ли не касаясь кожи, я подумала, что мое сердце из груди выскочит от переполнявших меня чувств. Но с тех пор Снейп стал избегать меня: отворачивался, делал вид, что не слышит задаваемых мной вопросов и все время выставлял защиту. Мне не удавалось застать его врасплох ни в Большом зале, ни в коридорах, ни на уроках. Что ж, значит, о практике внушения можно забыть. Да, соглашусь: я переступила черту, внушив профессору свою версию нашего поцелуя, но и опускать рук не хотелось, и ничего путного в голову не шло. Кажется, план соблазнить профессора сорвался в самом начале.

Гарри и Рон выписались из Больничного крыла и с головой ушли в споры о том, как выполнить задание Дамблдора. В поисках ответа Гарри привычно листал «Расширенный курс зельеварения», а на мои укоризненные взгляды привычно пожимал плечами и говорил, что именно эта книга помогла ему спасти Рона.

Возразить на это мне было нечего, но мне не нравилось то, что Гарри едва ли не спит в обнимку с учебником.

Всю неделю мы искали способ разговорить Слизнорта, а я вдобавок искала информацию о различных старинных артефактах, чтобы найти что-то, похожее на шкаф из Выручай-комнаты. В один из вечеров, когда мы в гостиной были только втроём, перед нами с громким хлопком появились Кикимер и Добби, но удивилась этому только я, а Рон и Гарри как ни в чем ни бывало выслушали их, попутно объяснив мне, в чем дело. Оказалось, что Поттер, когда лежал в Больничном крыле, приказал им следить за Малфоем, но домовики ничего нового не рассказали.

Внезапно Гарри стукнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

— Зачем ломать голову над тем, что Малфой делает со шкафом, если я могу войти в Выручай-комнату тогда, когда он будет уже там, и тогда я увижу, чем он занимается!

— Драко может попросить Выручай-комнату никого не пускать, когда он сам находится там, — засомневалась я. — Тем более, что в прошлом году он таким образом сумел пробраться на занятия ОД, а сейчас наверняка перестраховался, чтобы не повторять наших ошибок.

Однако Гарри только отмахнулся и принялся нетерпеливо втолковывать Рону:

— Благодаря легилименции мы узнали, что Малфой хотел что-то спрятать, когда пробирался в Выручай-комнату, и, повторив его действия, мы нашли шкаф, который явно нужен ему. Хотя зачем ему шкаф, тем более сломанный, нам до сих пор непонятно, но, если я появлюсь там в мантии-невидимке, то смогу понять, что он делает в Выручай-комнате!

Рон поддержал его, и я не стала их отговаривать — лучше хоть какой-то план, чем никакого.

— На твоём месте, Гарри, — отложив учебник, я недовольно посмотрела на мальчишек, — я бы постаралась придумать, как уломать Слизнорта отдать тебе воспоминания!

Поттер скривился, а Рон развел руками.

— Мне по-прежнему нравится тот вариант, где мы оглушаем и связываем профессора, — протянул он. В ответ на мой возмущенный взгляд он опустил руки и покачал головой.

— Суть не в том, чтобы обхитрить или заколдовать преподавателя, иначе Дамблдор проделал бы это в один миг. Чем околачиваться возле Выручай-комнаты, — я вновь перевела взгляд на насупившегося Гарри, — ты бы постарался найти Слизнорта, когда он окажется один, и воззвал к лучшим сторонам его натуры.

— Я думаю об этом, Гермиона, — огрызнулся Поттер, — каждый день думаю! Но если сам Дамблдор не смог уговорить Слизнорта показать ему воспоминания, то как смогу это сделать я?

Я не нашлась, что ответить, и молча вернулась к книге.

* * *

Не успела я дочитать главу, как услышала настойчивый стук в окно. Время уже позднее и, кроме нас, в гостиной больше никого не было. Может, сова прилетела сюда по ошибке? Рон взмахом палочки открыл окно, и в комнату влетела взъерошенная и явно продрогшая незнакомая сова, которая сделала круг над нашими головами и, бросив письмо на ковёр у моих ног, глухо ухнула и улетела.

Гарри поежился от сквозняка и заклинанием захлопнул окно. Втроём мы с любопытством стали разглядывать чёрную бумагу конверта, лежавшего на полу.

— Гермиона, здесь твоё имя! — вдруг воскликнул Рон, склонившись, и протянул руку, чтобы подобрать письмо, но я успела остановить его.

— Погоди! — я вынула палочку, направив ее на подозрительный конверт. — Вначале нужно проверить письмо на проклятья.

После того, как конверт засветился голубоватым светом, я с облегчением опустила руку.

— Кажется, все чисто, — после моих слов Рон поднял конверт. — По крайней мере, в нем ничего опасного. Его заколдовали так, что лишь я могу прочесть его. Эти чары безвредны.

— Здесь нет подписи, — нахмурился Рон, разглядывая его со всех сторон. Гарри с интересом наблюдал за ним.

— От кого оно? — спросил он, удивленно глядя на меня. Я лишь пожала плечами и взяла письмо из рук Рона:

— Понятия не имею.

Предчувствие говорило мне не открывать конверта, но вдруг там — нечто важное? Тем более что никаких проклятий я не выявила...

— Ты собираешься его открывать? — нетерпеливо спросил Рон. Подумав, я все же решилась. Вскрыв конверт, я увидела в нем сухой, покоробившийся кусок бумаги, больше похожий на древний папирус. Он выглядел таким старым, что начал рассыпаться в моих руках, стоило только коснуться его.

— Черт! — не сдержавшись, ругнулась я. С трудом достав из конверта обрывок папируса, я поднесла его ближе к глазам, чтобы разглядеть мелкие, тонкие буквы.

— Что там написано? — Гарри казался встревоженным.

Он уже склонился ко мне, чтобы взглянуть на таинственное послание, но папирус в моих руках начал стремительно рассыпаться, крупинками поднимаясь в воздух и создавая небольшой вихрь прямо перед моим лицом. Я не успела даже зажмуриться, как частички папируса покрыли мое лицо, царапая глаза и забивая ноздри. Вскочив на ноги, я в панике попыталась стряхнуть с себя древнюю пыль, а Рон и Гарри бросились ко мне на помощь. Не знаю, кто из них додумался до Агуаменти, но это немного помогло, и через секунду я стояла с мокрой головой и пыталась отдышаться.

— Что это было? — воскликнул Рон, все ещё держа палочку наготове, а Гарри с беспокойством разглядывал мое лицо.

— Как ты? — спросил он. Я быстро заморгала, пытаясь избавиться от сухости и жжения в глазах, и позволила друзьям усадить меня снова на диван.

— Не знаю — похоже, уменьшенное заклинание вихря, — объяснила я, стараясь разложить все по полочкам. — Тот, кто прислал мне письмо, похоже, хотел напугать меня.

— Но почему? — Гарри взлохматил волосы и нахмурился. Бросив взгляд на Рона, он поджал губы и снова перевел взгляд на меня.

— Мне кажется, это Малфой, — в действительности я была в этом уверена. — В послании говорилось о вторжении... Думаю, это связано с тем, что я ворвалась в его разум тогда.

— Да, тем более что его семья с особым фанатизмом относится к древним вещицам, — сказал Рон.

— Мне кажется, что тебе нужно показаться мадам Помфри, — заявил Гарри, но я покачала головой.

— Папирус не был проклят! — отрезала я. — Думаю, он просто хотел меня припугнуть. Это ведь Малфой! Разве он решится на большее?

— А вдруг он был отравлен? — внезапно произнёс Рон, поддержав Гарри и напрочь игнорируя мои слова. — Лучше все проверить.

Я нахмурилась. В словах друзей был смысл, но, зная их предвзятое отношение к Малфою, в это верилось с трудом.

— Хорошо, — заметив, как облегченно вздохнул Гарри, я невольно улыбнулась его беспокойству обо мне, хотя сама я была уверена в том, что это лишь вызов со стороны слизеринца.

* * *

Мадам Помфри была явно недовольна тем, что студенты подняли ее с постели среди ночи. Она скептически выслушала мои слова о неизвестном послании и заметила, что пропитать ядом старый хрупкий папирус, не повредив его — весьма сложная задача. Тем не менее, чтобы успокоить нас с Гарри, она дала мне выпить сыворотку, выявлявшую яд в организме, и проверила мое состояние заклинанием. Ничего не обнаружив, Помфри посоветовала мне быть менее мнительной и отправила нас с Гарри обратно в башню.

— Странно это, — пробормотал Рон, выслушав нас. — Надо бы Малфою ответную записку отправить!

Я зевнула, прикрыв рот рукой, и обвела ребят усталым взглядом.

— Давайте подумаем над этим завтра, — протянула я. — Уже поздно.

Мальчишки согласились со мной, и мы разошлись по спальням. Перед тем, как заснуть, я все ещё видела перед глазами текст загадочного послания: «Перед вторжением будь уверена, что способна защититься».

* * *

Северус

Я успешно игнорировал все попытки мисс Грейнджер привлечь мое внимание. Я мог ослабить ментальный блок, расслабленно выдохнув, только в своих комнатах, но и здесь девушка продолжала терзать мой разум. Каждую ночь я видел полные печали темные воды ее реки, а тоска Грейнджер текла во мне, окутанная туманом, словно скрываясь от внешнего мира. И, должен признаться, я наслаждался этой печалью в своих снах...

* * *

Меня разбудили сигнальные чары. Взмахом палочки призвав ночной халат, я под назойливый звон вышел из спальни. В кабинете меня ждала взволнованная Макгонагалл, собиравшаяся явно второпях: ночной чепец помят, очки на носу надеты слегка набекрень, пояс халата из шотландки вот-вот развяжется, накинутая поверх него шаль спускается с одного плеча так, что подметает углом пол… За окном даже светать не начало, а декан ало-золотых прибежала ко мне в таком виде — видимо, дело действительно серьезное.

— Северус, нам нужна твоя помощь! — Минерва всплеснула руками, увидев меня. — С мисс Грейнджер произошло что-то ужасное!

На секунду мне показалось, что из меня вышибло дух, но я быстро взял себя в руки и вышел из кабинета.

Пока мы спешили в Больничное крыло, Макгонагалл рассказывала подробности:

— Примерно полчаса назад ее привели соседки по комнате, — женщина едва поспевала за моим стремительным шагом, — Гермиона разбудила их своими криками: девочка расчёсывала себе лицо, раздирая кожу в кровь!

— Что показало обследование? Аллергия? Отравление? — спросил я, поискав в своей памяти знакомые эффекты.

— Ничего не нашлось, в том-то и дело! Мы ничего не понимаем: все лицо девушки покрыто гнойными язвами, а когда Поппи их залечивает, то остаются уродливые рубцы, но от них мы никак не можем избавиться! Ни бадьян, ни Рябиновый отвар — ничего не помогает!

Я нахмурился. Шрамы могут остаться только при неправильном или несвоевременном лечении, а также при столкновении различных по структуре магических энергий — в случае с нападением оборотня, например, или...

Внезапно меня осенило и, когда я заходил в Больничное крыло, то уже знал, что именно случилось с Гермионой Грейнджер.