Старушка Петти (джен)

Письмо Дадли так и не пришло, так что Петунья плюнула на конспирацию и уже во вторник отвела Гарри, Дадли и Тома в парк аттракционов для продолжения празднования. Том нравился Петунье, мальчик был учтив и хорошо влиял на Гарри. С недовольством она вспоминала Пирса и компанию Дадли: мальчики хоть и были воспитанные, но как оказалось, только при взрослых. Сейчас, вспоминая, Петунья отмечала нечто гадкое, что присутствовало в них. Том таким не был, и это радовало. Вот бы он не только с Гарри подружился!

Племянник сиял от счастья похлеще галеона и, казалось, готов был взлететь без метлы. Больше Петунья волновалась о Дадли, который явно был лишним в компании Тома и Гарри, болтающих о чем-то своем, но постепенно все обсуждения свелись к впечатлениям от аттракционов, и мальчики нашли общий язык. Пообедали они в парке, съев вредную, но такую вкусную и желанную для детей пиццу, а потом продолжили. Гарри даже уговорил Петунью прокатиться с ними на Американских горках, и Петунье понравилось, это было почти как летать на метле с Сириусом. Давние воспоминания. Сириус... как она хотела найти его, но как боялась. Блэк не умел держать себя в руках тогда, и вряд ли научился. Он же влезет в эту историю с грацией носорога, глупый лев. Нет, подставлять его она не могла. Сначала надо было разобраться. Но Петунья скучала. По Сириусу, по Ремусу. Ремусу можно было написать, наверное. Она давно об этом думала, но не решалась. Чем он может ей помочь? Помня об его "пушистой проблеме", Петунья не хотела подставлять друга под удар. За Блэком хоть семья стоит, пусть и в отдалении, но одной его фамилии достаточно. Или уже нет? Закрутившись с новым домом, Дадли и Гарри, Петунья забыла, как хотела просмотреть газеты времени войны, чтобы разобраться. Да и честно, ей не очень хотелось. Было страшно узнать, кого они потеряли, встретить знакомые фамилии. Прочитать о смерти сестры. Но это было нужно для правильного понимания ситуации, так что пора уже пересилить себя.

Но сначала надо было разобраться с детьми. Петунья очень боялась, что хрупкий нейтралитет между Дадли и Гарри нарушит то, что Гарри поедет в Хогвартс. Потому на следующий день она позвала Дадли.

— Сынок, как видишь, письмо тебе все не приходит, и вряд ли уже придет, — осторожно начала она. Дадли скривился.

— Эти маги просто зуб на нас имеют, да, мам?

— Ну некоторые да, — согласилась Петунья. — Но это не значит, что ты не станешь магом. Поэтому сегодня мы идем за волшебной палочкой.

Как бы не презирал показательно Дадли магов, а глаза его загорелись.

— Правда? Мы пойдем на Косую Аллею?

— Не на Косую. Мы перенесемся к другому артефактору, он подберет тебе отличную палочку. Одевайся.

Через время они стояли в пустынной улочке, куда некогда перенес Петунью и Гарри Хагрид. Место было идеальное.

— Дадли, сейчас я вызову волшебный автобус, и он домчит нас до места назначения. Осторожнее.

— А с великаном вы тоже на автобусе ездили? — спросил Дадли.

— Нет, — покачала головой Петунья. — Гарри на таком еще не ездил.

Удовлетворенный Дадли кивнул. Петунья взмахнула палочкой, и спустя долю секунды перед ними появился Ночной Рыцарь.

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Чарли О'Нелли, ваш кондуктор сегодня. Плата за поездку Одиннадцать сиклей, за четырнадцать вы получите кружку какао.

Петунья отдала деньги встрепанному мальчишке и подтолкнула Дадли в салон. Усевшись в двух соседних креслах, она только успела сказать, чтобы он держался, как автобус резко стартанул с места. Виды Англии за окном менялись так быстро, что Петунью немного укачало, движение кресел ей нисколько не помогло. Дадли же смотрел вокруг с восторгом. До Улицы Чудес они доехали достаточно быстро, чтобы Петунью не стошнило. Американские горки и тележки Григотса ей нравились намного больше.

— Это волшебная улица, — изумленно ахнул Дадли. — Все как Поттер говорил.

— Это Улица Чудес, — сказала Петунья. — Прости, но разглядывать ее нам некогда. Да и мы можем привлечь внимание. Сейчас покажу действительно замечательную лавку.

Лавка Ксенакиса произвела на Дадли впечатление. Он уткнулся носом в витрину, где собрались непонятные движущиеся артефакты. Петунья заранее написала письмо Мерлину, потому в назначенный час лавка была закрыта, и они были одни наедине с греком.

— О, моя любимая особая посетительница! — расплылся он в улыбке. — Привели пополнение? Люблю обслуживать семьи, это так удобно — ауры похожи, способности часто наследственные. А как зовут маленького волшебника? Ах да, точно, тсссс! — нельзя говорить. Я все жду, когда вы представитесь мне, но терпению обучен. Все равно приятно познакомиться, молодой человек! — он протянул руку Дадли. Тот неуверенно ее пожал. — Итак, чем могу помочь в этот раз? Надеюсь, никаких злых артефактов в вашем доме? — посерьезнел Мерлин.

— Нет, — покачала головой Петунья. — Пока все чисто. Нам нужна палочка. Д... Мальчику одиннадцать. Только... палочка должна быть, как у меня.

— Не зарегистрированная? — понял Мерлин и вздохнул. — Как мне все это не нравится, миссис, не передать словами, но я понимаю, вы сейчас в особом положении. Что ж, пройдемте, я вам подберу что-нибудь! Как я говорил, палочек у меня немного, но с вами все прошло хорошо, может, и вашему сыну повезет. Он на вас похож, по ауре, уж я в этом разбираюсь.

Они прошли в маленькое подсобное помещение. Дадли не переставая крутил головой, непривычно тихий и напряженный.

— Ничего страшного не случится, — сказала ему Петунья, когда Мерлин пошел за палочками.

— А вдруг это все не ошибка? — громким, практически истеричным шепотом спросил Дадли. — Вдруг ни одна палочка мне не подойдет?

— Не подойдет здесь, пойдем в другое место, — ответила Петунья. Такого страха от своего сына она не ожидала. — Ты точно волшебник, не бойся.

— А вот и я! — возвестил о своем возвращении Мерлин. — Хватит шептаться. Так, — он поставил четыре коробки, — начнем-с. Вам надо взять палочку в руку, молодой человек, взмахнуть, и, если почувствуете тепло, — значит, она ваша.

Первая палочка Дадли не подошла. Как и вторая. Как третья. Как и четвертая, на которой палочки закончились. Дадли неверяще смотрел на палочку в своей руке и еще несколько раз ей взмахнул. Результато не было.

Мерлин выглядел удрученным.

— Это ж надо так, а, — покачал он головой. — Я был уверен, что дуб и сердечная жила дракона то, что нужно. Но видимо нет. М-да.

Петунья заметила, что на глазах Дадли начали выступать слезы. Этого она и боялась. Куда еще обратиться она не знала, и что теперь делать? Без палочки Дадли беззащитен, не говоря уже о том, как подорвет это его отношения с Гарри. Нельзя этого допустить, но что же делать!

Мерлин хлопнул себя по лбу.

— Дурак старый, прокляни меня Зевс! Мне же вчера пришли две чудеснейшие палочки от Грегоровича! Так, сынок, не все потеряно, я мигом туда-обратно, попробуем еще, — пообещал продавец и скрылся. Послышалась возня и грохот, а затем Мерлин снова появился с двумя коробочками.

— Так, вот, здесь у нас... Виноградная лоза и волос единорога, десять с четвертью дюймов. Я не уверен, но давайте попробуем.

Дадли небрежно взял протянутую палочку и взмахнул, явно боясь ожидать результата. Однако палочка выстрелила желтыми искрами. Ошеломленный Дадли каким-то просветленным взглядом оглянулся на мать.

— Это она? — прошептал он.

— Это твоя палочка, — улыбнулась Петунья. С груди свалился груз. Ее сын нашел свою Спутницу. Но не время расслабляться.

— Раз уж здесь мы разобрались, не могли бы вы посмотреть мою? — спросила она Мерлина. Тот стоял в задумчивости.

— Не ожидал, не ожидал, — пробормотал он, словно не слышал слов Петуньи. — Ах, да, что-то случилось?

— На ней появились трещины, — Петунья вынула свою неподходящую палочку. — Я такого раньше не встречала.

— Конечно вы такого не встречали! — воскликнул Мерлин. — Все нормальные маги ходят со своими палочками, а не как вы... так, вы что, использовали Непростительное?

Петунья кивнула. Внезапно стало страшно, что ее сдадут в аврорат, но она подавила в себе панику. Мерлин -друг.

— И у вас вышло?

— Ну да, — не то чтобы Петунья этим гордилась. Но тогда она не видела иного выхода. Чтобы она делала, если бы ей удалось убить Снейпа, она старалась не представлять. Несмотря на всю жестокость, которая вылилась на Гарри за все эти годы, сама она была весьма чувствительной натурой. Скорее всего, она не простила бы себе этого до конца жизни.

— Как же сильно вас припекло, — покачал головой Мерлин. — А потом вы еще и колдовали. Эта палочка вам не подходит, миссис, вы же это знаете. Она просто не может проводить такой сильный поток вашей магии. Странно, что она еще не рассыпалась в прах. Вот поэтому и важно иметь свою палочку. А то пришлось бы менять их раз в полгода. Мда, дела. И ведь это только начало, не так ли? Что делать, что делать... Вариант! Эту рухлядь можете смело выкидывать. Я отдам вам ту самую палочку. Я хранил ее, но видимо ее час пришел.

— Но ведь вы говорили, что ее придется сразу зарегистрировать... вы же понимаете, что сейчас для меня это не вариант? — спросила Петунья, хотя внутри нее все кричало от возможности снова прикоснуться к ее Подруге.

— Да, это так, так, но я тогда не знал, в каком отчаяном вы положении. А раз так, я могу попробовать провернуть одну аферу. Палочки регистрируются заклинанием, мы все его знаем, но есть одна формула — мне, кстати, тот же Грегорович подсказал — чтобы на полгода отсрочить регистрацию. То есть будет выглядить так, словно вы купили палочку только спустя полгода. Это максимум, что я могу вам дать. Как думаете, вы решите проблемы за это время?

Полгода?! Всего полгода... нет, проблемы она не решит, Петунья это четко понимала. Но и оставаться без колдовства было смерти подобно. Снейп оказался не врагом, но кто еще нагрянет в ее дом? И ей надо учить Дадли. Да и сколько можно прятаться? Она устала. Честно, она очень устала. Постоянная бдительность, как говорил Аластор, выматывала не хуже тяжелого труда. Петунья умела ждать, но вечно трястись от страха она не могла. Ей было легче сражаться за свое будущее, в этом они с Лили были похожи. Полгода, она успеет продумать план. Даже лучше. Обозначенные сроки это хорошо.

— Я не решу проблемы, но хватит уже прятаться, — решительно сказала она. — Наложите это заклинание. И на палочку Д... моего сына тоже — она ему подходит.

— Ну вот и хорошо, — просиял Мерлин. — Воссоединение палочки и волшебника это настоящий праздник! Потому Гаррик и живет столько лет, что у него постоянно есть радостные события в жизни. Эх, был бы я немного более талантливым...

* * *

Своя палочка грела Петунье руку. Легко и просто давались чары, и она не могла остановится. На потеху мальчикам превратила вазу в кролика, а потом устроила ему бег с препятствиями. Два восхищенных взгляда наблюдали за этим баловством, не достойным взрослого волшебника (но таким приятным!), и Петунья решила начать обучение.

— Берите ваши палочки, я научу вас заклинанию, — предложила она, и со счастливым визгом мальчики устремились наверх. Когда они вернулись, гостиная выглядела снова прилично, а Петунья напустила на себя строгий вид.

— Самые простые чары — чары света. Люмос, — на конце ее палочки разгорелся огонек. — Ни особых движений, ни сложных слов. Просто представьте себе свет и произнесите заклинание. Давайте!

— Люмос! — взмахнул палочкой Дадли, но ничего не произошло. Гарри тоже не смог вызвать огонек.

— Вот видите, — покачала головой Петунья. — Магия не так проста. Прислушайтесь к себе. Почувствуйте ее внутри себя — это тепло, костер внутри вас. Или чистое прохладное море. Представьте, как ваша сила льется через вас в палочку. Вы одно целое. Ваши желания — закон для палочки. Люмос.

— Люмос, — взмахнул палочкой Гарри, и на на ее конце появился свет.

— Молодец, — улыбнулась Петунья.

— Люмос, — попробовал Дадли, и его палочка засветилась. Сильнее, чем у Гарри, на что он удовлетворенно ухмыльнулся.

Петунья захлопала.

— Мои волшебники!