Тяжело быть Лордом, или Восьмой крестраж (джен)

Я с неослабевающим интересом наблюдал за паникой, охватившей магический мир Англии. Точнее, ту его часть, которая была связана с Альбусом или министерством. Последнее меня очень забавляло. Ну как так можно? Поливать грязью Поттера с Дамблдором, но тут же впасть в панику при их исчезновении? Уж придерживались бы и дальше избранной линии поведения. А то ведут себя как флюгер на ветру. Сначала орут: Нет, Поттер все врет! Никакого Темного Лорда нет и быть не может! И вообще мальчишке место в Азкабане, так как Седрик Диггори мертв, по словам самого Поттера! А кто его убил, спрашивается? Мифический Тот-Кого-Нельзя-Называть? Едва ли! Наверняка сам Поттер и постарался! А Дамблдор впал в маразм, раз его защищает!

Но стоило обоим исчезнуть, как тут же в прессе появились статьи: «ОН вернулся? Гарри Поттер — убийца или жертва? Кто он — Альбус Дамблдор?« И широчайший набор мнений. Кто-то говорил, что это Альбус похитил и убил мальчишку, а Тот-Кого-Нельзя-Называть — мистификация.

Другое мнение гласило, что Дамблдор и Поттер скрылись вдвоем! Да и вообще, не любовниками ли они были?

Над этим я хохотал, не сдерживаясь. Ах, Альбус… Ах, проказник!

Третьи паниковали: «Нам всем конец! Все умрут! Только возродившийся Тот-Кого-Нельзя-Называть останется!»

В общем, мне и в цирк ходить для поднятия настроения было не обязательно. Цирком стал весь английский магический мир.

А что сам Поттер? Он сидел пленником в комфортабельных гостевых покоях Малфой-мэнора. Скучал и боялся. Я не собирался его убивать. Но он-то об этом не знал! А нужен он мне был совсем для иного. Я ловил на него одну крупную, хитрую и очень упрямую рыбу. Некоего Северуса Снейпа. Мастера зельеварения и шпиона по совместительству. Для этого мэнор постоянно был наводнен Упивающимися и оборотнями, что делало невозможным его атаку малыми силами авроров или того же Ордена Феникса. И это даже не считая моего постоянного здесь присутствия. И как кому-то спасти мальчишку в этой ситуации? Правильно. Похитить его потихоньку у меня из-под носа. А кто у нас вхож в мэнор? Так он же! Северус Снейп, собственной носатой и упертой персоной. А для того, чтобы это самое похищение исключить, на мальчишку был надет один хитрый артефакт, изготовленный мной собственноручно. Поттер не мог покинуть гостевых покоев. Его удерживала там магия мэнора. Пришлось для этого привлекать Люциуса. Но здесь я был спокоен. Малфой не стал бы рисковать семьей. Да и не к кому ему было идти. Альбуса-то больше не было.

Сам Северус регулярно появлялся в мэноре. Но мне нужно было не его присутствие, а тот момент, когда шпион вынужден будет раскрыться. И я ждал. Терпеливо ждал, словно рыболов, внимательно наблюдающий за поплавком. А моим поплавком были сигнальные чары. Они отслеживали эмоциональное состояние Поттера. Увы, Снейп был слишком хитер и умел, чтобы не обезвредить чары, наложенные на комнату и двери. Причем так, что они и не трепыхнутся. А вот эти нужно было еще найти. Причем, зная, что именно нужно искать.

А время шло. Наступил июнь. В Хогвартсе прошли экзамены. Школьники вернулись по домам. А Снейп лишь ходил кругами и абсолютно не желал ловиться. Ну что ж, придется немного его поторопить. И на очередном собрании Упивающихся я продемонстрировал Поттера всем и объявил, что завтра решил заняться им и навсегда решить эту проблему. Потом можно будет взяться и за министерство магии.

Кто-то мог бы спросить — а зачем мне нужны все эти сложности? Почему просто не рассказать Снейпу правду? Да просто все. Не верил я, что он так легко сможет расстаться с теми идеями, что, несомненно, вложил ему в голову старина Альбус. Вот не верилось мне в это, и все тут. Слишком уж хитер и опытен был старик. Слишком любил многоходовые и сложные интриги. А потому мне нужно было ввергнуть Снейпа в пучины отчаяния из-за осознания невозможности мне противодействовать, из-за собственного провала и обреченности мальчишки Поттера, а уж потом протянуть ему руку…

* * *

Драко Малфой открыл двери гостевых покоев и вошел внутрь. Поттер лежал, уткнувшись лицом в подушку и, судя по подрагивавшей спине, плакал. В груди Малфоя екнуло сердце. Он вдруг представил себя на месте Поттера и содрогнулся. Страшно быть бессильным пленником в окружении многочисленных и беспощадных врагов. Страшно от того, что невозможно им ничего противопоставить, да и даже просто сбежать. Жутко до дрожи и холодного пота от того, что уже завтра решится твоя судьба. Смерть. А что еще могло ждать Поттера от руки безумной копии Темного Лорда? Он ведь не знал настоящего Лорда. Тот хоть и был безжалостным и беспощадным в некоторых ситуациях, но Он не раз говорил Драко, что Поттер ему не враг. И что Ему не нужна смерть мальчишки. Драко Ему верил. Сейчас Лорд жил в его доме. А Драко, по некоторым признакам, видел, что это именно Лорд, а не безумная копия. Значит, время, когда Он откроется отчаявшимся родителям Драко, уже близко. Тот с нетерпением ждал этого. А сюда он пришел потому, что тянуло что-то. Он и сам не смог бы объяснить своего желания. Но натянулась какая-то ниточка в душе, причиняя неудобство. Кто-то словно шептал ему: «Иди, это нужно…»

И Драко вылез из кровати, оделся и пошел туда, где находился Гарри.

— Поттер, — негромко позвал он, подходя ближе к ложу. Черноволосый пленник вздрогнул, быстро вытер лицо и обернулся. На Драко взглянули широко распахнутые зеленые глаза. Затем Поттер сощурился и, пошарив рядом с подушкой, нашел и надел очки.

— Малфой? — он хотел сказать что-то еще, но речь прервалась непроизвольным всхлипом, заставив смутиться и замолчать. Драко вытащил из угла спальни стул и уселся на него рядом с кроватью. Он тоже молчал, правда, по другой причине. Он просто не знал, с чего начать и что сказать…

— Зачем ты пришел? — глухо просил Поттер после длительной паузы. — Поиздеваться напоследок?

Драко молча покачал головой и после недолгого молчания негромко заговорил.

— Поиздеваться? Зачем мне это? Я давно перерос ту глупую детскую вражду. А почему пришел? Да я и сам не знаю. Позвало что-то.

Драко снова замолчал примерно на минуту, глядя куда-то сквозь Поттера. Потом встрепенулся и спросил:

— Ты чего ревешь-то?

Поттер сжал зубы и глянул на Малфоя с ненавистью.

— А то ты не знаешь? — процедил он сквозь зубы. На что Драко лишь хмыкнул.

— Если ты о словах Лорда, то решение твоей судьбы можно трактовать тысячей способов…

— Ну да, ну да, — перебил его Поттер, сверкая глазами. — Волдеморт пощадит мальчишку из пророчества! После того, как убил его родителей и неоднократно пытался убить в школе, — и он засмеялся нервным прерывистым смехом.

— Во-первых, не Волдеморт, а Лорд Воланд де Морт, — все так же негромко произнес Драко, заставив Поттера прервать смех и злобно уставиться на него. — Во-вторых, Лорд не верит в пророчество. В-третьих, насколько я знаю, ему не нужна твоя жизнь.

Все это заставило Поттера сжать кулаки и вскинуться, усевшись на постели.

— И в-четвертых, — спокойно продолжил Драко. — А с чего ты взял, что твоих родителей убил Лорд?

* * *

Неслышно скользнув прочь от двери гостевых покоев в темноту коридора, я улыбнулся. Пусть юный Малфой немного успокоит Поттера. Мне не нужна была истерика и слезы с соплями. Поэтому пришлось привлечь Драко, правда, не посвящая его в мои планы, а просто навеяв желание посетить пленника и сняв ментальный запрет на разглашение некоторых вещей. А сам я поднялся под высокий потолок и затаился в темном углу. Чары чарами, но своим глазам я все-таки доверял куда больше. Времени же оставалось уже совсем немного.

* * *

Северус Снейп черной тенью неслышно крался по темному коридору к гостевым комнатам. Лицо его, скрытое от взглядов царившей в коридоре тьмой, было мрачным. Так же мрачно было и на душе. Он не верил в успех задуманного орденцами похищения Поттера. Не верил, несмотря на все принятые меры. Несмотря на мощный портключ, способный пробить защиту мэнора, в кармане. Но и не попытаться спасти Поттера он просто не мог. А если не получится… Как там говорил покойный Долохов? Мертвые сраму не имут? Северус грустно улыбнулся. Да. Ему не в первый раз предстояло идти на верную смерть. Лили... Как смог бы он бросить ее сына? Как мог не попытаться его спасти? Даже ценой своей жизни. Пусть его и передергивало от ненависти при одном только взгляде на лицо мальчишки. Лицо Джеймса с глазами Лили.

Он внимательно обследовал дверь и обезвредил следящие чары. Сам наложил заглушающие, чтобы не дай Мерлин, не скрипнули петли. Затем, осторожно приоткрыл дверь и с удивлением увидел в комнате своего крестника, мирно беседовавшего с Поттером. А в следующее мгновение волшебная палочка вылетела из его руки, портключ из кармана, как, впрочем, и подготовленные на крайний случай зелья, тело одеревенело, а за спиной послышался холодный голос Темного Лорда.

— Решил составить компанию Поттеру, Северус? Похвально.

Затем его внесло магией в комнату и аккуратно опустило на пол, рядом с вскочившим со стула и побледневшим Драко.

* * *

— Иди к себе, — велел я юному Малфою, но в дверях придержал его, положив руку на плечо.

— А вам, думаю, найдется что обсудить, — сказал я Снейпу, натянувшему безразличную маску. — Вашу судьбу я решу в десять часов.

Затем я закрыл дверь в покои и свистнул пару оборотней Сивого. Пусть сторожат, а то мало ли. Сам же набросил на себя и Малфоя чары, защищающие от подслушивания. Драко был напряжен и напуган. Он опустил глаза и смотрел в пол. Я протянул руку и поднял его голову за подбородок, чтобы взглянуть в глаза. А когда поймал его взгляд, то произнес:

— Ты делал все правильно. Такова была моя воля. Иди спать и не переживай за них.

Он быстро закивал и умчался по коридору в направлении своих комнат. А я вздохнул, глядя ему вслед. Ну вот, напугал мальчишку. Но как я мог поступить иначе? На кону стояли две жизни. Два человека, чье будущее было в моих руках. В руках того, кого иногда называют Лордом Судеб….

* * *

Люциус Малфой бродил по кабинету сына, который продолжал занимать. Он выглядел весьма расстроенным и каким-то постаревшим. А в голове, уже какой день подряд, крутились тяжелые мысли. И если их рассортировать по степени важности для Малфоя, получилась бы следующая картина. Первое место в его думах прочно занимала семья. Он боялся за сына. Боялся за жену. Со своей предполагаемой трагичной судьбой он уже смирился. Но вот родные…

На втором месте давно обосновался Северус Снейп. Зельевар стал Малфою верным другом. Другом, которого Люциус научился ценить. Снейп был крестным отцом Драко. А сейчас судьба Северуса висела на волоске, а Люциус ничего не мог сделать. Проклятый Дамблдор! Проклятый Лорд! Северус был опутан сетью обетов и клятв. И одна из них гласила, что он будет защищать Гарри Поттера! Поттера, который пленником содержался в его, Люциуса доме! Поттера, из которого Лорд сделал ловушку для его освободителей. И об этом Малфой не мог предупредить друга…

И последней головной болью был сам Поттер. Несмотря ни на что, Малфой не желал ему смерти. Но освободить не мог. А все решится уже сегодня. Люциус взглянул на часы, показывавшие половину первого. За окнами царила ночь.

Побродив взад-вперед, Люциус достал початую бутылку огневиски и щедро плеснул в стакан янтарный напиток. Но тут же скривился, ухватившись за Метку. Ее обожгло огнем. Темный Лорд вызывал…

* * *

— Мой Лорд?

Я дождался, когда Малфой поднимет глаза. А затем с удовольствием наблюдал, как его лицо вытягивается от удивления и шока. Серые глаза уставились на труп Волдеморта, лежавший перед столом. На Яксли. На сына, стоявшего рядом с ним. А затем метнулись к моему лицу.

На этот раз я встретил его в собственном виде, без наложенной иллюзии. И подготовился к встрече. Пришла пора возвращать в наши ряды Малфоев, Снейпа и всех остальных. Благо для этого все уже было готово. Время Люциуса уже пришло. Иначе, боюсь, он мог натворить таких дел, что мне пришлось бы убить его, как Каркарова недавно. Ведь он скоро узнает о пойманном мной, при попытке кражи Поттера, Снейпе. Но хватит размышлений!

Я улыбнулся ему и начал.

— Ну здравствуй, мой скользкий друг!

Малфой пошатнулся и вцепился руками в косяк двери. А глаза не отрывались от моего лица. Таким он видел меня еще в школе.

— Мой Лорд? — голос Люциуса дрогнул. — Вы…

— Я вернулся некоторое время назад.

— А… — глаза Малфоя метнулись к трупу.

— Подделка, — я ногой перевернул тело на спину. — Дамблдор воплотил одну из моих старых разработок под своим контролем. Я видел сам процесс воплощения этого гомункула и поспрашивал мага, проводившего ритуал. Кстати, это была третья попытка.

— Третья? — Люциус никак не мог оправиться от шока. Руки его тряслись, а лицо выдавало все эмоции.

— Первую мою копию убил Питер, помнишь его? — Люциус кивнул. — Вторую уничтожил я лично. Этот третий и последний.

Мы разговаривали с Малфоем долго. Постепенно он отошел от шока, но я видел, что он мне не доверяет. Впрочем, этого следовало ожидать. Я не злился на него. Попривыкнет немного, присмотрится, и, надеюсь, я снова увижу того Люца, каким знал его когда-то. Не холодную замкнутую сволочь, какой он всем казался, а открытого, для своих, веселого человека. Надеюсь снова услышать смех Нарциссы. Увижу радость в глазах Северуса Снейпа. Я вздохнул. Надеюсь, я смогу вернуть утраченное.

* * *

Северус уже не ждал от жизни ничего хорошего. Жизнь его подошла к концу. Снейп понял это еще тогда, когда Поттер с Дамблдором пропали, и уже смирился. Он стоял перед окном и смотрел, как по чистому небу плывут редкие высокие облака. Лицо его было каменным, а на душе отвратительно мерзко. Он выполнил волю Альбуса. За его спиной, уткнувшись в подушку, рыдал Поттер. Поттер, узнавший о крестраже в себе самом, и о том, что должен умереть. Северус прикрыл глаза, чтобы удержать слезы, и повернулся к Поттеру. Он тяжело вздохнул и, ломая себя, подошел к кровати и опустился на нее рядом с ним. Его рука легла на плечо Гарри и слегка сжала. Тот вздрогнул, но не отстранился. А Северус снова тяжело вздохнул и замер, вспоминая прошлое и молчаливо поддерживая обреченного мальчишку, которого всегда ненавидел.

* * *

Я сидел на своем троне и смотрел, как склоняются передо мной десятки Упивающихся и оборотней Сивого. Затем в их глазах, смотрящих на меня, загоралось удивление.

Рядом с моим троном стояли несколько мрачных фигур. Они были в плащах Упивающихся. Вот только пальцы их рук унизывали перстни, подобные перстням самого Лорда. А лица скрывали серебряные маски, имеющие золотые узоры, подобные морозным.

Более того, одна из фигур была детской! И на ее маске золотой узор переплетался с угольно-черным.

Лишь три маски были чисто серебряными.

Я видел удивление в глазах. Лица же у всех Упивающихся были скрыты масками и оттого нечитаемы. Но никто так и не позволил себе нарушить тишину.

Я мысленно улыбнулся и опустил щиты, скрывающие мою ауру. Многие, из вновь прибывших, пошатнулись, и по их рядам прокатился удивленно-испуганно-восторженный гул. Да, пришло время мне выйти из тени. А значит, нужно напомнить людям, кто такой Темный Лорд. И насколько он превосходит обычного мага по силе. Я вновь мысленно улыбнулся. Но нужно делать дело.

— Привести наши «гостей», — приказал я Сивому. Оборотень ухмыльнулся и, прихватив нескольких подчиненных, исчез за дверью. А я кивнул Яксли. Тот тоже быстро вышел.

Несколько минут спустя у правой стены стояли Поттер, Снейп, скованные цепями Грюм и Флетчер, а также один из Альбусовых немцев. Перед троном лежали два тела. Волдеморт и Дамблдор. На трупы смотрели с непониманием, злорадством и ужасом.

Я взглянул на Поттера. Его немедленно подхватили под руки и подвели к подножию трона, как раз между трупами. Его трясло от страха, но смотреть он старался мне прямо в глаза. Глупый наивный мальчишка. Но и не воспользоваться возможностью я не мог. Точнее, мог, но не стал сдерживаться и легко проник в его память. Любопытно. Разговор Поттера со Снейпом промелькнул почти мгновенно. Я мысленно ухмыльнулся. Как я и подозревал, Альби пытался играть со мной и с судьбами других людей даже мертвым. Но не меня ли называли Лордом Судеб? Вот и будем эти судьбы менять, Альбусу вопреки.

Я посмотрел на Снейпа и ухмыльнулся.

— Крестраж, говоришь? Умереть, говоришь? Ну-ну.

Я перевел взгляд на Поттера.

— Нет, юный Поттер, я тебя разочарую. Нет в тебе крестража. Так что можешь жить и дальше. Мне не нужна твоя смерть. Как тебе и говорил Драко Малфой, я не верю в пророчества. Тем более изреченные в присутствии ныне покойного Альбуса. Слишком уж любил старик манипулировать людьми.

Глаза Поттера загорелись.

— Неправда! Директор Дамблдор был хорошим человеком! А…

Дальше я его не слушал, а задумчиво смотрел на Снейпа. Вот он, юношеский максимализм, в действии. Максимализм и основательно промытые мозги.

— Да, да, — перебил я, наконец, пылкую речь. — Я убийца. Я убил «доброго дедушку» Альбуса Дамблдора. Я и не отрицаю этого, мальчишка. Вот только истина, увы, несколько отличается от твоего мнения. Помолчи, — заткнул я его невербальным Силенцио. А то наговоришь сейчас лишнего, и мне придется тебя откруциатить или заавадить. Но я хочу сделать немного иное. Все годы твоей учебы тебя, глупый мальчишка, оберегали мои Упивающиеся Смертью. Иначе ты давно бы был мертв, — Поттер, не в силах говорить, отчаянно замотал головой. Я хмыкнул. — Не веришь? А придется! Каждый раз, когда ты встречался с Упивающимися, тебе блокировали частицу памяти.

Я видел, как расширяются глаза Снейпа. Уж он-то знал о том, что лгать в подобных случаях я не любил никогда. Я же не Альбус. Северус смотрел, как поднимается моя рука и перстни приближаются ко лбу Поттера.

— Вспомни! — приказал я ему, снимая блоки с памяти. Поттер вздрогнул и ухватился руками за голову. Знаю. Вспоминать заблокированное — это больно. Очень больно. По моему знаку Алекто Кэрроу влила ему в рот заранее приготовленное обезболивающее зелье. Он и не сообразил, что произошло, настолько был поглощен этой болью. Флакончик она протянула Снейпу. Я усмехнулся, глядя на это. Нет, Северус, ты мой, и я тебя не отпущу. А потому, убедись, что мальчишке влито именно обезболивающее, а не подчиняющее зелье, например.

По моему знаку Поттера усадили на тут же появившийся стул, рядом со Снейпом. Чтобы прийти в себя, ему нужно было время. Значит, пока займемся другими. И к подножию трона вытащили немца. А под нос Снейпа сунули флакончик веритасерума. Затем сыворотка правды отправилась по назначению. Глаза «истинного арийца» остекленели. Вопросы ему задавал Торфинн Роули. А я смотрел, как разрастаются в душе Северуса обида и отвращение. Обида за очередное предательство тем, кого научился уважать, но он оказался совсем не таким, каким казался. Отвращение к делам Дамблдора явно отразилось на лице Снейпа.

К концу речи немца в себя пришел Поттер и тоже начал прислушиваться. А когда словоизлияние стало замедляться, два моих коротких слова поставили точку в череде преступлений этого человека.

— Авада Кедавра!

Я движением руки отшвырнул свежий труп к левой стене. А сыворотка правды уже капала в щербатую пасть Грюма.

О да! Это стоило ежедневного нытья Беллы, желавшей поскорее прикончить убийцу сына. Я видел, как, причиняя мучительную душевную боль, рушится все мировоззрение, заботливо выпестованное Альбусом в душе Снейпа. Рушится, оставляя пустоту. Видел, как дает трещину наивная вера Поттера в чистое и светлое. Как дрожат губы Гарри, а из глаз текут слезы. Видел горящие яростной ненавистью глаза Беллатрикс, сорвавшей маску и замершей рядом с коленопреклоненным Грюмом. И как эта ненависть сменяется радостью, когда я делаю утвердительный жест.

— Авада Кедавра! — разносится по залу звонкий от переполняющих ее эмоций голос. — Спасибо, Мой Лорд!

Не успевают оттащить тушу Грюма, как его место занимает воющий Флетчер. И грязь хлещет с новой силой. О, сколько преступлений выплыло на свет. От всего этого, от грязи и подлости некоего Великого Светлого, корежит даже моих Упивающихся и оборотней. На труп Альби смотрели горящими ненавистью глазами. Его разорвали бы, да у меня на него были другие планы. Его чучело будет хорошим украшением моего кабинета. А из шкуры Грюма получится отличный барабан, Белле в подарок. Для поднятия настроения, так сказать.

Но ладно об этом. Тушка Флетчера отправилась в компанию к Грюму. Пришло время нанести последний удар по Альбусовым закладкам в мозгах Снейпа и Поттера. Поэтому Силенцио полетело во всех, кроме доверенных Упивающихся у трона. Очередную дозу сыворотки правды выпил я сам. Вопросы мне задавал все тот же Торфинн Роули.

— Ваше имя?

— Воланд де Морт, — ответил я, так как не принял имени Волдеморта. И это мое единственное имя перед Магией. Я не принял даже Рейвена, которым звался у магглов.

— Вы убили Джеймса и Лили Поттер, родителей присутствующего здесь Гарри Поттера?

— Нет.

— Поясните.

— Я не мог этого сделать. Карлус Поттер за услугу взял с меня слово о непричинении вреда его семье. Раз. Я был обессилен ритуалом и просто не мог этого сделать. Два. Я знал о засаде и шел умирать. Три.

И дальше в том же духе. Я рассказал о Дамблдоре, который ввергал меня в безумие. О крестражах, которые я делал не по своей воле и впоследствии уничтожил. О моем предположении, что над Поттером был проведен неудачный ритуал создания крестража. Не мной. Упомянул, что этот ритуал не мог быть успешным просто потому, что к тому времени я пошел к бессмертию по другому пути, и сделать что-либо с моей душой стало попросту невозможно. О причинах, которые толкнули меня самому пойти в предполагаемую засаду.

Должен сказать, что при желании я мог бы сопротивляться веритасеруму, но не делал этого из-за Снейпа, бывшего легилиментом. Он не мог читать мои мысли, но вот определить ложь при применении на мне сыворотки правды смог бы. А мне это нужно? Нет. Значит, правда, правда и только правда. Но не вся. Зачем кому-то знать о существующем крестраже? Правильно. Незачем.

Когда я пришел в себя, Снейп с Поттером выглядели потерянными и морально раздавленными. Увидев то, что хотел, я кивнул Драко Малфою на Поттера, и тот увел бывшего противника в его апартаменты.

Снейп же как-то потерянно смотрел на меня. Я подозвал его ближе и накинул чары от подслушивания. Мне не нужны были его признания и повинные речи. Но нужен был он сам. А потому я просто сказал.

— Да знаю я все. И о Дамблдоре. И о твоем предательстве, глупый мальчишка. И надо бы тебя хорошенько проучить, да сына твоего жалко.

Снейп пошатнулся, как Люциус недавно. Но так как косяков тут не было, то равновесие ему пришлось обретать самому. Так что мотнуло его изрядно. А я снял чары от подслушивания. Теперь они были уже ни к чему.

— Сы-ын? — простонал Снейп. — Но…

— Ничего не хочу знать! — оборвал его я. — Мальчик твой. Уж можешь мне поверить. Генри, подойди! — позвал я юношу в серебряной маске.