Старушка Петти (джен)

Петунья замерла. Слова, много-много слов застряли в ее горле комом, а на глаза начали набегать слезы. Это был Ремус! Их с Лили Ремус! Живой... так близко... но почему? Почему? Он вспомнил? Он нашел их? Это просто не могло быть случайностью. О нет, в случайности она больше не верила. Так почему он здесь? Почему сейчас? Столько лет прошло, а от него, от Сириуса, от Питера ни весточки, ни тени. Может, они поссорились? Но зачем тогда Ремус здесь? А может... Петунью забила дрожь. Может Ремус... перешел на другую сторону? Нет, нет, нет! Нет! Этого не могло случиться! Только не с ним! Так, спокойно. Петунья глубоко вдохнула. Она сыграет магглу. Сегодня.

— Здравствуйте, Ремус. Я Петунья, — она напряженно улыбнулась. — Мои мальчики заметили, как вы въезжаете. Прекрасное место, не так ли?

— Тихий городок, то, что нужно, — ответил Ремус.

— Вот и мы так думаем. Извините, что не принесла пирога, но, честно говоря, меня напугали мои мальцы. Им показалось — только не обижайтесь, — что вы маньяк. Говорят, вы пристально на них смотрели.

Лицо Ремуса окаменело. Он явно не находил слов.

— Это... не так, вы что...

— Да я уже вижу, что не так, не волнуйтесь. Только прошу вас: впредь, будьте... осторожны, — Петунья холодно выплюнула это слово, как свое разочарование и смятение. — До свиданья, мистер Ремус, не знаю фамилии, до новых встреч! — смотреть на Люпина ей было больно.

Обескураженный Ремус лишь помахал ей вслед рукой и закрыл дверь. Петунья направилась домой, успокаивать парней.

Гарри и Дадли ждали ее у лестницы. Она улыбнулась им.

— Все хорошо. Наверное. Это маг. Видимо, он был ошарашен, увидев Гарри.

— Да чтоб тебя, Поттер! — громко выдохнул Дадли. — Я ж перепугался, а это все твои долбаные фанаты!

— Не ругайся, Дадли! Гарри не виноват, — осадила сына Петунья.

— Мы раскрыты, тетя? — неожиданно спросил Гарри. Петунья вздохнула.

— Не знаю. И чтобы это узнать, мне нужны вы. Примечайте за новым соседом все странное, ладно? Не в плане магии, а что-то... на кого из вас он смотрит, что делает. Я тоже буду за ним наблюдать. Потом все вместе сядем и посмотрим, что получится. Как вам такое?

— Шпионить за ним, пока он шпионит за нами? А ты не так проста, мам! — восхитился Дадли. Петунья улыбнулась.

— Ну не в папу же ты такой крутой. И помните: мы пока не знаем, враг это или друг. Не надо представлять все в мрачном свете, — она говорила это больше для себя, а сердце ее разрывалось от неизвестности. — А теперь давайте проверим, что вы усвоили за сегодня.

* * *

Петунья чувствовала себя абсолютно разбитой. Часы, которые она потратила на изучение газет о войне, были настоящим ужасом. Она знала, что война была страшная, но не хотела верить во все это, не хотела, не хотела.... Со смертью сестры она, оказывается, уже смирилась, но не со всем тем, что написано. Знакомые имена мелькали в списке убитых, каждый раз ножом проходясь по сердцу. Петунья с ними разговаривала, знала их, они ели за соседними столами, а Анна... Они убили Анну! Ее однокурсницу — веселую, смешную девчушку. За что? Они не захотели присоединиться. Она и ее муж. И теперь их дочь сирота. Они запытали Лонгботтомов, Алису и Фрэнка, до безумия! Петунья давилась рыданиями, скрючившись на полу, прочитав это; хотя Янус уже говорил ей об этом, но это было не то. Она знала их, они были старше, но в Хогвартсе все друг друга знали. Прекрасная пара, добрые люди, просто люди, они не заслуживали такого, что же это за звери, бесы, сволочи... Она хотела бежать тогда, спасать себя и семью. Это был единственный выход. Но сейчас, читая эти строки, Петунья с ужасом представляла, а что было бы, если бы все тогда сбежали? Меньше смертей, определенно, среди магов, но эти же звери могли переключиться на магглов, им нравились пытки и убийства — это скользило в каждом репортаже, их ненависть была безгранична. Смогла бы она жить спокойно, зная, что ее бывшие соседи могут стать жертвами безумных магов? Или те, кто уехать не смог? Не стали бы и сбежавших преследовать? Пожиратели и Лорд были таким средоточием Тьмы, что Петунье стало страшно, она задыхалась от страха и паники. Тогда она их так не боялась, считала, что это просто революция, настроенная против таких, как она. А сейчас она понимала, что единственный способ выжить — это истребить их. Вырвать с корнем. Читая про аресты, она чувствовала себя хоть немного лучше. Про Азкабан она слышала, и эти гады заслуживали его как никто. Жаль, что многие отмазались. И теперь ей придется иметь с ними дело. Как тете Мальчика-Который-Убил-Темного-Лорда. Или не убил...

Про Гарри было написанно и много, и мало. Все превозносили подвиг Поттеров, но никто нигде не написал, ни где находится Гарри, ни что его ищут, ни что, собственно, произошло. Был Темный Лорд — нет Темного Лорда, благодарите Гарри Поттера. За что? Не знаем, благодарите, и все тут. Где он? В надежном месте. Петунью прямо злость брала. Их освободили от такого кошмара, а эти люди даже не удосужились найти своего спасителя! Маленького, между прочим, мальчика! Ни проверить здоровье малыша, ни забрать в магическую семью. Родители Джеймса погибли от болезни еще до рождения внука. Родственников не было. Где, по их мнению, жил мальчик?! Ну не у Дамблдора же! Хотя потом Петунья поняла. Жившие в страхе люди просто снова обрели жизнь. Им было слишком хорошо, чтобы думать об ее племяннике. Прошла ли обида? Нет, но теперь Петунья вполне представляла себя на их месте.

Но чего она совсем не могла понять, так это статьи, которая утверждала, что Сириус Блэк был Пожирателем смерти, сдал Поттеров Лорду и убил Питера. Это окончательно добило и так раскачанную нервную систему Петуньи. Она просто не могла себе это представить. Сириус? Их Сириус? Который чуть ли не ненавидел свою семью за их предрассудки? Сбежавший из дома? Могло все это быть игрой? Втереться в стан Светлых Сил и сливать их планы Лорду? Слишком запутанно для Сириуса. Он же простой, как палка. За что она его и любила. Он же как собака. Не нравится — он рычит, ему по душе — радуется. Просто и надежно. Она всегда думала, что Блэк за Джеймса порвет любого. Предать? Но Снейп, по словам Дамблдора, предал своего Лорда, а этого Петунья тоже не ожидала. Неужели она была так слепа? Может, ею руководили предрассудки? Она старалась этого не допускать никогда, но вдруг они все же взяли верх? Раз его судили, значит, были доказательства... Но его же не судили. На основании воспоминаний очевидцев. Это как вообще? И зачем, Мерлин, зачем ему убивать Питера? Просто так? Таким зверским способом? Посреди маггловской улицы, забирая их жизни тоже? И это хитрый маг, который обманул Петунью, обманул весь свет и был предателем? Разве так они поступают? Может, Сириус сошел с ума? На такой войне вполне возможно, но Петунье было легче представить, что Сириус пошел против тех же Лестрейнджей в одиночку и пал смертью безумца, чем то, что он предал Поттеров. Что такого мог предложить Лорд, чтобы Сириус встал на его сторону? Магглорожденные были для Блэка такими же людьми. Богатство у него было и так. Положение в обществе тоже. Так ради чего?

Вопросы, вопросы, одни вопросы. И некому их задать. Кроме Люпина, живущего по соседству.

Вот тоже темная лошадка. Столько лет ни сном ни духом. И сейчас он здесь. Подозрительно? Конечно. Как нашел? Вопрос. Что он знает? Неизвестно. Что делать?! Спросить в лоб? А если вдруг и он... нет, нет, нет! Но вдруг он тоже переметнулся к Лорду, вдруг он тоже Пожиратель? Тогда хоть какая-то логика прослеживается. Они вычислили ее и продолжают свою игру. Но это же Ремус... Тихий, спокойный, надежный Ремус. Который вместе с ней был грозой всех хулиганов Хогвартса, кроме Мародеров. Усмирявший Сириуса и Джеймса. Но Сириус может быть предателем. Мог он утянуть за собой Ремуса? Мог. Это на грани фантастики, но если все же мир перевернулся и Сириус предал Джеймса, что мешает Ремусу стать истинно темной тварью? Что, что произошло во время ее отсутствия?! Она могла бы все это предотвратить, если бы была в волшебном мире. Она бы их раскусила. Лили и Джеймс были бы живы. Или она бы изменила их мысли. Что с ними случилось? Если, конечно, все это правда. Это правда? ЭТО ПРАВДА?!

Изнеможенная, она бросила ворох газет в камин. Щеки Петуньи были влажными. Завтра она решит эти вопросы. Хотя бы их.

* * *

— У него камин работает, — поделился за завтраком Гарри. Петунье даже не надо было уточнять, у кого. — Дым валит из трубы. Летом. Странно, да, тетя?

— Обычно для волшебников. Это способ связи и перемещений. Каминная сеть. Есть специальный порошок, бросаешь в огонь — и можно переноситься в любой другой камин — подключенный, конечно, к общей сети. Немного неудобно, но быстро. Так же можно и разговаривать. Сунул голову в камин — и говоришь. Телефона у магов нет, выкручиваются как могут.

— Понятно, — кивнул Гарри и продолжил есть овсянку. Заметно похудевший Дадли от него не отставал, впрочем, с голодухи и не такое съешь — Петунья тщательно контролировала, чтобы ужин сына состоял из яблок и только из них. И диетически, и от докторов подальше.

Сегодня мальчишки собирались на озеро на велосипедах. Вообще-то, собирались Гарри и Том с братом, но Дадли так громко завидовал и фыркал, что Гарри предложил ему поехать купаться с ними. И Петунья гордилась этим. Значит, не все еще потеряно — ее парни стали намного спокойнее общаться, Гарри перестал обижаться, а Дадли все меньше и меньше его дразнил. Не дружба, но мирное сосуществование. Уже что-то в их случае. А общее дело — магия — сплотило их сильнее. Она даже слышала, как Дадли просил Поттера помочь ему понять зависимость результата от ударения в заклинании. У Гарри была поистине светлая голова в заклинаниях, он ловил на лету всю информацию. Совсем как Лили когда-то. Дадли же больше тяготел к трансфигурации, судя по его фантазиям, боевой, и даже смог с четвертого раза превратить спичку в иголку, когда Петунья дала им практику. У Гарри спичка только заострилась и посеребрилась. Петунья еще спросила, где это он видел серебряные иголки — это же непрактично. Племянник сказал, что точно такими шьют эльфы.

Проводив мальчиков купаться, Петунья посмотрела на часы. Через полчаса явится Церера с веритасерумом. Пора печь пирог.