Исчезновения Драко Малфоя (гет)

Рон все еще вырывался, когда его втащили на узкий лестничный проем за гобеленом. Драко знал, что вскоре у того на руках проступят синяки — от силы, с какой они с Гарри стискивали Рона выше локтей, не пуская за порог.

— Пустите!.. Я буду сражаться...

— Рон, послушай... — прокряхтел Гарри.

— ПУСТИ МЕНЯ!

— Пожалуйста, Рон, пожалуйста! — Гермиона сжала его кулак, стискивающий палочку. — Туда нельзя! Нужно найти змею, у-убить ее!

— Плевать... мне надо что-нибудь сделать, я хочу убивать Пожирателей...

Коридор огласился криками. Драко, Гарри и Гермиона, направив палочки на гобелен, начали возводить стену, но Рон продолжал извиваться.

— Нам придется сразиться с ними, чтобы добраться до Выручай-комнаты! — выкрикнула Гермиона. Слезы хлынули по щекам, и она утерлась порванным рукавом. — Мы будем сражаться, но нельзя забывать о д-деле.

Драко поддержал ее, выдавив что-то неясное самому себе онемевшими губами. Он не мог побороть потрясение. Проживи он еще лет сто пятьдесят, все равно не забудет, как близнецы Уизли лежат в руинах баррикады.

«Теперь ты знаешь», — прошелестел тусклый голос в сознании. Теперь они знали, насколько Пожиратели превосходили их количеством и способностями.

Проход закрыл последний кирпич, и Драко опустил Бузинную палочку. Ему вспомнилась жажда обладать ею, когда зимой он мечтал, что с таким оружием покажет Пожирателям, кто тут хозяин. Но, когда пришло время, палочка не превратила его в легендарного дуэлянта. Драко приходилось бросаться в разные стороны, уклоняясь от заклинаний, потому что он не знал, хватит ли силы Протего или Парасалвуса, чтобы отразить их. В последние мгновения суматохи перед взрывом баррикады они все латали ее простейшими чарами, такими как Репаро и Дуро.

На Драко словно заново снизошло озарение, кто они такие: подростки, знающие о защите от Темной магии лишь то, что вложили в их головы учителя, подобные Златопусту Локонсу и Долорес Амбридж. Они не могут сражаться, как солдаты, а потому умрут детьми.

— Давай, Гарри, — тем временем говорила Гермиона. — Загляни в него! Где он?

Гарри зажмурился, а через минуту уже выговаривал:

— Он в Визжащей хижине. Змея с ним, на ней вроде бы магическая защита.

— Какого плана защита? — спросил Драко.

Гарри стер со щеки дорожку крови.

— Не знаю. Какое-то заклятие. Похоже на мерцающую клетку.

Драко прикрыл веки. Даже их план теперь казался до глупого детским. Открыть тайный проход из Выручай-комнаты и затянуть туда Нагайну? Да чем они думали? Конечно же, Лорд Волдеморт защитил змею самыми сильными чарами в своем арсенале. Ничто не отвлечет Волдеморта от его последнего крестража.

— Не получится, — сказал Драко. — Нельзя просто взять и ворваться туда. Мы даже не успеем разобраться с защитой, как он убьет нас.

— Обязано получиться, — произнесла Гермиона с отчаянием. — Другого плана нет.

Но именно тогда, когда Драко отер ссадину на щеке, рукав его мантии задрался, обнажая Темную метку, — и ему в голову пришла идея.

— Другой есть, — выдохнул он. У них был, был запасной выход, о котором они не подумали. Им не нужно приближаться к Волдеморту. Как и вставать в первых рядах и смотреть на смерть союзников.

Нужно лишь одно-единственное заклинание.

Драко пустился вверх по лестнице.

— Нам надо в кабинет директора!

— Что? — Гарри, как и другие, не отставал от него. — Но... змея...

— Доберемся до нее без риска для жизни. Прикажем Пожирателям все что угодно.

— Как? — спросила Гермиона.

— Наложим на Снейпа Империус.

Они остановились на вершине лестничной площадки. Драко обратился напрямую к Рону, глядя в голубые глаза, полные ярости и горя.

— Уизли, тебе нужно было стратегическое преимущество. Все знают, что Снейп — его правая рука. Прикажем ему отвести их силы в другую сторону, а сами устроим засаду.

Драко мимолетно задумался, не возразят ли гриффиндорцы против Империуса. Не возразили. В разгар битвы размылись границы между простительным и непростительным.

— Конечно, — негромко произнесла Гермиона. — Тогда отправим Снейпа к Волдеморту с клыком василиска.

Гарри нахмурился.

— Но если мы не знаем, как разрушить чары на змее, откуда знать Снейпу...

— Это неважно, — ответил Драко. — Если я прикажу волшебнику под Империусом выломать дверь, мне не надо давать конкретное заклинание. Ему придется найти способ. Так и со Снейпом: он опробует все известные ему заклинания.

— А если кто и знает, как взломать защиту, — сказала Гермиона, — это Снейп.

— По-моему, ты говорил, что Империус очень сложно наложить, — припомнил Гарри.

Драко предъявил Бузинную палочку.

— У меня есть это. Все получится, Поттер.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что другого выбора нет.

Мгновение тишины. Больше никто не возражал. Как никто и не озвучил общую мысль: нападение на Нагайну грозило Снейпу смертью.

— Ладно. Тогда быстрее, — позвал Гарри, — а то не успеем к Снейпу первыми.

Они вышли из прохода на седьмом этаже. Часть их союзников все еще находилась здесь, пускала заклятия из окон. Неведомо как эти люди до сих пор оборонялись согласно плану, словно ничего не произошло.

От ближайшего окна их заметила девушка — Чжоу Чанг, узнал ее Драко.

— Гарри! В чем дело? Что с вами случилось?

— Они пробились в замок, — выдохнул Гарри. — Скажи всем приготовиться. Пожиратели пока на нижних этажах, но в любую минуту поднимутся сюда.

Чжоу умчалась передавать сообщение. Пока новости расходились по коридору, Драко вместе с остальными побежал в противоположную сторону. Путь до кабинета директора лежал через половину замка, но если успеть туда до наплыва Пожирателей, Снейп станет для них четверых щитом. Они пронеслись мимо своих летунов, которые взмывали из окон на метлах, мимо профессора Стебль и десятка учеников, которые перетаскивали кадки с ядовитой тентакулой, мимо хихикающего Пивза, который петлял под потолком, готовя огромный мешок с навозными бомбами.

Удача изменила им у класса заклинаний. Впереди кто-то кричал, звучали звуки битвы.

— Почти пришли, — задыхаясь, выговорил Гарри. — Осталось только... — Его глаза расширились, не отрываясь от чего-то за ближайшим окном. Он проревел: — В СТОРОНЫ!

Драко без оглядки нырнул в коридор всем телом — вовремя, ни секундой позже. Стену замка проломил гигантский валун. Древняя громада Хогвартса содрогнулась, камни посыпались — и из-под Драко тоже. Он ухватился за раму портрета, подтянулся и прыгнул вперед, как раз когда пол, где он только что лежал, провалился.

По коридору пронесся порыв ледяного ветра. Драко оглянулся: Рон и Гермиона остались на другой стороне дыры, отделенные от него и Гарри.

— Прыгайте! — подхватил слова Гарри ветер.

— Слишком широко, — пришел ответный крик Рона.

Драко хотел было наколдовать мост над дырой, как Гермиона закричала:

— Драко! НАЗАД!

Он вскинул голову: в его сторону нырнула ладонь размером со стол — великан просовывал в коридор свою руку.

Драко бросился на пол, обдирая ладони, чтобы не попасть под пальцы великана. Оттуда он прицелился и выпустил Конъюнктивитус. Заклятие попало точно в огромный глаз. Великан взвыл от боли, схватился за лицо, отшатываясь от замка, отчего еще больше камней отвалилось от пола.

Но когда великан перестал загораживать происходящее снаружи, Драко увидел кое-что похуже. По ближайшей к ним башне карабкались акромантулы, море волосатых лап и тел, а за ними летуны Министерства разворачивались и летели к только что пробитой бреши в стене.

При виде массы пауков Рон отпрыгнул.

— Бегите! Быстрее в кабинет директора! Мы найдем обходной путь!

— Наденьте мантию! — прокричала Гермиона, и они разбежались в разные стороны.

Гарри прислушался к совету: не останавливаясь, выдернул из мешочка на шее мантию-невидимку и накрыл их обоих. Звуки сражения, услышанные несколько минут назад, становились все громче.

Они завернули за угол — прямо в облака пыли и света заклинаний. Пространство прорезали разноцветные лучи. Пожиратели смерти столкнулись с Орденом и его союзниками: Амикус Кэрроу сражался с мистером Уизли, а две сестры из Азкабана поливали проклятиями пару человек в масках, укрывшихся за рыцарскими доспехами.

Гарри и Драко помчались, не чувствуя ног. Ширина коридора позволяла уклоняться от чар, и в такой пальбе заклинаниями никто не заметил, как они отбивали из-под мантии проклятия, летящие в их сторону. В конце коридора ученики противостояли паре мракоборцев: Падма Патил и Майкл Корнер загораживали собой тяжело раненного Колина Криви.

— Ему шестнадцать! — рявкнула Падма. — Вот ты сво...

— Опустить палочки! Немедленно опустить палочки! — визжал мракоборец, неустанно пуская в учеников Оглушающими. У Гарри вырвался яростный крик, он сбился с шага, но Драко потащил его дальше, вцепившись в руку. Их не должны заметить, за ними не должны проследить.

Сражения остались позади. Минуту спустя они добрались до входа в башню, где горгулья охраняла вход в кабинет директора.

Только она оказалась разбита. Ее осколки валялись перед открытым проходом наверх.

Гарри и Драко замерли на месте. Гарри выругался.

— Думаешь, Беллатриса вернулась?

Драко разглядывал начало винтовой лестницы.

— Кто знает.

С одной стороны, Беллатриса знала пароль, зачем ей разбивать горгулью, но с другой, когда это тетушка лишала себя удовольствия что-нибудь разрушить?

Пальцы Драко крепче обхватили палочку. Ему отчасти хотелось, чтобы Беллатриса оказалась наверху. Хотелось встретиться с ней один на один, отплатить за издевательства над Гермионой, даже за насмешки над отцом. «Ты слаб. И сын твой не мог оказаться иным...» Тень Беллатрисы нависала над их семьей слишком долго.

Они сняли мантию-невидимку и вскинули палочки. Ступая на темную тихую площадку, Драко сосредоточился на тепле, идущем от Бузинной палочки. Тетушка — это одно, а Снейп — совершенно другое. Еще чуть-чуть, и Драко придется накладывать на него Империус, а ведь Пожиратель мог уже освободиться и вооружиться.

Они подошли к открытой настежь двери. Внутри было темно.

«Готов?» — одними губами произнес Гарри. Драко кивнул, поднимая палочку.

Едва они ворвались внутрь, как во тьме кабинета возник ослепительно серебристый силуэт. Перед Драко и Гарри раскрылись два щита.

Секунда, и Драко опознал силуэт за мерцающими барьерами. Вторая, и его щит мигнул и рассеялся.

Это была серебристая лань. Она стояла у пустого кресла, к которому раньше был привязан Снейп. Разрезанные веревки валялись на полу рядом с крупной фигурой, распластавшейся там же — Винсентом Крэббом, избавленным от его палочки.

В мыслях Драко потрясение смешалось с пониманием. Он вспомнил серебристый туман, струящийся перед Снейпом в Тайной комнате. Драко сравнил то мерцание с рукой Петтигрю, так страшно убившей своего владельца, но конечно... так зарождался Патронус. Этот Патронус.

Лань развеялась, и из тени книжного шкафа выступил Северус Снейп. Ни Драко, ни Гарри не опустили палочек.

— Это были вы? — прерывающимся голосом спросил Гарри. — Это вы оставили нам предметы из завещания Дамблдора? Вы передали сообщение Макгонагалл?

Перед глазами Драко встала картина, как Снейп помогал Дамблдору идти, когда они были на площади Гриммо. Он-то считал, что Снейпом движут какие-то сложные мотивы, поэтому Дамблдор был еще жив, а на самом деле его поступки были продиктованы одной простой истиной.

— Вы с Дамблдором все спланировали, — догадался Драко. — Его рука... то проклятие уже его убивало. Поэтому вы спланировали его смерть так, чтобы извлечь из нее пользу.

— Да, — ответил Снейп. Его шипящий голос звучал довольно, но, когда он глянул на Драко, губы скривились, как от лимона. Драко сжался, ничего не понимая. Снейп никогда не смотрел на него так... так горько, словно на Гарри.

А тот, похоже, что-то усиленно просчитывал. Гарри опустил палочку и заговорил, будто с усилием отвоевывая у себя каждое слово:

— Тогда помогите нам.

Снейп молчал.

— Если вы на нашей стороне, помогите, — с большим нетерпением попросил Гарри. — Дамблдор оставил нам задание. Нужно убить змею Волдеморта, но она под защитными чарами, мы не знаем, как их взломать.

В глазах Снейпа что-то мелькнуло.

И Гарри тоже это заметил.

— Так Дамблдор рассказал вам? Объяснил?

— Едва ли, Поттер. Он лишь сказал, что придет время, когда Волдеморт перестанет отпускать от себя Нагайну... Он предпочел не посвящать меня в подробности.

— Змея не дает Волдеморту умереть. Нужно убить ее, иначе убить его самого не получится.

Драко вытащил из кармана коробку, Гарри забрал ее и щелкнул замком, предъявляя клыки василиска.

— А убить ее нужно этим.

Снейп задумался. Затем его взгляд переместился с клыков на Гарри. Выражение его лица отличалось от той характерной недоброжелательности, которая сопровождала их общение все шесть лет учебы. Снейп словно бы разглядывал Гарри из-за толстого барьера, откуда-то очень издалека.

Наконец он пробормотал:

— Дамблдор тоже распоряжался моей жизнью как хотел.

— Я не распоряжаюсь...

— И минуты не прошло, как ты узнал, на чьей я стороне, а уже желаешь вернуть меня Темному Лорду. Ты просишь меня рискнуть жизнью, выдав лишь крупицы информации взамен; в этом ты видишь от меня пользу. Да, ты больше похож на Дамблдора, чем даже ты осмеливаешься мечтать.

Гарри это не на шутку возмутило.

— Ага, но я вот заметил, что вы еще здесь. Дамблдор вам больше не приказывает. Если вы не хотите закончить войну, почему вы просто не ушли?

Снейп настолько резко вынул палочку, что Гарри и Драко оба вздрогнули, но он всего лишь наколдовал небольшой пузырек и начал вытягивать из виска серебристые нити мыслей.

— Потому что, Поттер, — сказал Снейп все с той же непонятной отстраненностью, — когда настанет время, когда Темный Лорд начнет опасаться за жизнь своей змеи, как предсказывал Дамблдор, я должен передать тебе сообщение. Поэтому, как ты проницательно заметил, я еще здесь.

— Сообщение? Какое?

Снейп молчал, продолжая вынимать воспоминания. Когда пузырек заполнился, он задержался у стола, оглядел пустой стул, затем — портрет спящего Дамблдора на стене. Портрет надолго приковал его внимание.

Затем Снейп прошагал к Гарри и Драко.

— Вот, — прошипел он. Отстраненность исчезла, как будто ее и не было, вернулось холодное бешенство. Снейп втолкнул пузырек в руки Гарри. — Бери, Поттер. Последнее сообщение Дамблдора. Если ты так стремишься закончить то, что начал он... знай и причину.

Снейп поднял палочку в который раз. Из коробки в руках Гарри взмыл один из клыков василиска, обернулся черной бархатной тканью и приземлился в ладонь Снейпа. Он убрал клык в карман и прошел к окну, за его плечами раздувалась мантия.

— Сэр, — позвал Драко. — Сэр, подождите. Пожиратели захватывают школу. Вы можете их остановить.

Снейп задержался у окна.

— Девчонка Грейнджер, — отрывисто спросил он, не поворачиваясь к Драко. — Она жива?

Драко не понимал, к чему этот вопрос.

— Да.

И Снейп обернулся — но посмотрел на Гарри. Драко ни разу не видел у него настолько болезненного выражения лица. Несколько секунд Снейп всматривался точно в глаза Гарри. А затем он выставил палочку Крэбба и перемахнул через подоконник. Спрыгнул. И молчаливо, подобно сове, исчез в ночи.

* * *

— Да какого обвислого Мерлина... — Рон метнулся в укрытие, отталкивая Гермиону. — Назад! Там везде Пожиратели!

— Что нам делать? — выдавила Гермиона, поворачиваясь на каблуке. — На другой этаж бежать обратно до Главной лестницы, а там везде полно Пожирателей.

— Придется. Иначе нас отрежут.

Гермиона кивнула. Они выскочили из-за угла, пронеслись по коридору и вылетели на Главную лестницу.

Звуки сражений оглушали. Пространство, уходящее ввысь, прорезали лучи заклятий, призраки крутились и пикировали, стараясь отклонить чары с пути защитников Хогвартса. Пивз беспорядочно бросался бомбами.

— ВОН! ВОН! — визжала профессор Трелони, выпучив глаза, и обрушивала вниз на свои цели чашки с дымящимся чаем и хрустальные шары.

— Туда! — указала на одну из лестниц Гермиона. Они заскочили на ступеньки, но едва ли поднялись наполовину, как Рон страшно закричал. На соседней лестничной площадке Фенрир Сивый скорчился над слабо шевелящимся телом Лаванды Браун.

— Очерствей! — взвизгнула Гермиона, целя в Сивого. Его отбросило, но едва он врезался в стену, как был уже на четвереньках и несся к Рону и Гермионе, его оскаленный рот был вымазан кровью.

Гермиона успела подумать, что следовало выбрать любое другое заклинание. Они осыпали его проклятиями, но Сивый увернулся, стискивая палочку в кулаке, как молот, и одно из заклятий отскочило Рону в плечо.

Рон потерял равновесие, покачнувшись к краю лестницы. Вскрикнув, Гермиона обхватила его за пояс, стараясь не глядеть вниз на пустоту в семь этажей.

Палочка выскользнула из ее вспотевшей ладони и покатилась по ступенькам.

— Нет! — завопила Гермиона, Рон еще не восстановил равновесие. Она метнулась за палочкой, но их секция уже пристыковалась, и Сивый беспрепятственно мчался на их лестницу. Он оказался крупнее, чем Гермиона могла себе представить. Ее захлестнула вонь крови. Сивый рвался вверх по ступеням, она не успевала достать палочку, заклятие Рона промазало; Сивый был в паре...

— ВОТ УЖ НЕТ! — проорал чей-то голос из-за ее спины. Вспышка света ударила Сивого прямо в лицо. Как подкошенный, тот повалился назад. Гермиона зачарованно смотрела, как его бессознательное тело скатилось на ступеньку, следующую и дальше. Смотрела, как он грохнулся на открытую площадку и перевалился через край.

Звук приземления до них не долетел. Лишь крики людей внизу ознаменовали его падение. Рон с открытым от потрясения ртом подобрал палочку, как и Гермиона, и они забрались на следующую площадку.

Гермиона обернулась посмотреть, кто сокрушил Сивого, и увидела мрачную Тонкс на метле. Вид у той был совсем не торжествующий. Щеки впали, как у маски, закрепленной на стене. Тонкс облетела лестницы и препятствия и приземлилась рядом. За ней следовал Ремус, кажется, не так уверенно держащийся на метле, и опустился на подрагивающие ноги.

— Что вы здесь забыли? — проорала Тонкс, заглушая возгласы сотен портретов. — Мы отступили к библиотеке!

— Нам нужно в кабинет директора! — так же громко ответил Рон, пока они сбегали с Главной лестницы. — Но все пути перекрыты!

— Да, да, одни вы тут шататься не будете. Ремус — к директору?

Ремус кивнул.

— Есть проход за классом нумерологии, о нем мало кто знает. Сюда.

* * *

Драко постоял у окна с минуту, провожая глазами силуэт Снейпа, удаляющегося к Запретному лесу. Почему тот спросил о Гермионе? Его кольнуло злостью: Снейп ведь стоял и бездействовал, пока Беллатриса пытала ее. Хотя на глазах у Снейпа, скорее всего, пытали или убили не одну сотню людей по приказу Волдеморта.

— Драко, — позвал Гарри.

Драко обернулся. Гарри поставил Омут памяти на стол Дамблдора и уже выливал туда воспоминания Снейпа. От поверхности Омута исходил мягкий свет.

Драко подошел к столу. Они с Гарри переглянулись и опустили головы. Мгновение спустя их закружило, завертело, вобрало в море воспоминаний.

Драко жестко приземлился на траву рядом с Гарри. Почти сразу под куполом неба они заметили его. Северус Снейп, еще даже младше первокурсника Хогвартса, крался по тропинке городка в ужасающе широкой куртке.

Драко видел, как Снейп прячется за кустами, наблюдая за сестрами на качелях. Он видел, как Снейп выскакивает из укрытия, обменивается первыми словами с маглорожденной по имени Лили Эванс. «Все же понятно, правда? ...Я знаю, кто ты».

Видел он и то, как Снейп возвращается после того неудачного знакомства в жизнь, полную лишений: нуждаясь в еде, в любви, в чувстве значимости. Поэтому, когда Лили в конце концов обратила на него внимание, когда смягчилась, когда заговорила с ним с любопытством, а не с обидой, и согласилась, что они одной масти, Драко понял, как озарилась жизнь молодого Снейпа. И когда тот сказал, что ее происхождение не имеет значения, то правда так думал. Это чувствовалось во всем воспоминании, в покачивании веток на легком ветерке.

Затем Хогвартс — и желание тощего полукровки с угрюмым лицом показать себя на факультете чистокровных. Это был мир новизны для Снейпа: от похвалы учителей до трехразового питания в день — но все это крутилось вокруг одной неизменной детали. Каждое оскорбление от Джеймса Поттера и Сириуса Блэка и их подхалимов, каждое слово одобрения от старших слизеринцев, каждое «Превосходно» за каждое домашнее задание... все двигалось по орбите вокруг одной дружбы. Лили Эванс придавала вкус всем пустячным событиям в жизни Снейпа, как соль придает воде.

Но у них на глазах мир Снейпа менялся, и каждое изменение отзывалось у Драко глубоко внутри. Он словно проживал свою жизнь в обратном порядке. Окружающие Снейпа слизеринцы начали все чаще замечать, что общаться с грязнокровкой — значит унижаться, что лучше бы ему уже получить от нее то, что хочется, и бросить, и, чтобы не стать белой вороной, Снейп бормотал безразличные фразочки и притворялся, будто слизеринцы верно догадались о Лили — притворялся, что она всего лишь проходящий элемент его мира, а не вся составляющая. Ему приходилось притворяться. Снейп не хотел стать изгоем среди своих. Лили не понимала (да и как ей, солнечной, легкой Лили), но среди слизеринцев Снейп впервые почувствовал себя особенным. И более того — могущественным; первое Темное проклятие подарило ему ощущение контроля. Лили была для него всем... но Лили и власть находились на разных полюсах. Любить ее было сродни свободному падению, а смотреть, как она медленно оборачивается вслед Джеймсу Поттеру, как подсолнух за солнцем, — невыносимо.

И Драко видел, как Северус хватался за все, что обеспечивало стабильность. Искал и находил Темные искусства, а слизеринцы убеждали его, что он особенный, что ему самое место рядом с величайшими волшебниками в истории, а всего-то и нужно, что твердо встать на правую сторону, грани которой начали темнеть, отделяя чистокровных от полукровок, от маглорожденных. И Драко, преследуемый ощущением кошмара, видел, как Снейпа подвесили за щиколотку, а его мантия накрыла голову; как Лили защищала его; как тот, свалившись на землю, бросил непоправимые слова единственному человеку, которого любил.

Драко видел, как мир Снейпа рушится раз за разом, снова и снова — долгие двадцать лет. Он видел Снейпа, скорченного от боли, клянущегося защитить сына Лили.

«Девчонка Грейнджер. Она жива?»

И теперь Драко понял вопрос, как и горечь, с которой Снейп посмотрел на него. Какой-то частью Снейп, должно быть, ненавидел Драко за то, что тот прошел путь, который Северус сам для себя разрушил.

Наконец, картина сменилась на Снейпа и Дамблдора в кабинете директора, которые разговаривали о событиях шестого курса. Драко слышал, как обсуждают его смертный приговор, задание, данное Волдемортом, и было сложно поверить, что Дамблдор и правда затрагивал эту тему. Но лишь когда упомянули Нагайну, ему в сознание пробилась мысль, совершенно внезапно, что Снейп должен передать сообщение Гарри — что именно из-за этого они проходят через этот поток воспоминаний. Драко с усилием выгнал из мыслей образ Лили Поттер, хотя даже нынешнюю сцену пропитывал ее дух, как и все мысли Снейпа. Драко прислушался к разговору двух мужчин.

— Настанет время, — сказал Дамблдор, — когда лорд Волдеморт перестанет посылать змею выполнять свои приказы, а станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри...

— Сказать ему что?

Дамблдор закрыл глаза. У Драко вдруг пересохло во рту.

— Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в лорда Волдеморта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть лорда Волдеморта живет в Гарри, и именно она дает мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями Волдеморта, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волдеморт не догадывается, живет в Гарри, под его защитой, Волдеморт не может умереть.

— Значит, мальчик… мальчик должен умереть? — спросил Снейп очень спокойным голосом.

— И убить его должен сам Волдеморт, Северус. Это самое важное.

Мужчины продолжили разговор, но Драко, похоже, подвел слух. Ведь не могли же они это вправду? Наверняка в потоке воспоминаний они пропустили что-то, что сгладит сцену, изменит ее смысл.

Драко повернулся к Гарри. Тот стоял замерев, c остекленевшим взглядом. «Зеленые, как у матери», часто слышал Драко от разных людей, и теперь тоже понял, как именно эти двое напоминали друг друга.

Он развернулся к столу в тот момент, как Снейп вызвал Патронус. Лань спрыгнула на пол в кабинете, и хоть воспоминание померкло, хоть оно сменилось, ее серебристый силуэт словно танцевал у Драко перед глазами, пока перед ним разыгрывались новые сцены: Снейп, проворачивающий операцию «Семь Поттеров», и, наконец, появление артефактов в коттедже в Годриковой Впадине. Северус опустился на колени перед покореженной детской кроваткой, где умерла Лили, и втолкнул шкатулку под нее. Он оставался в такой позе долго, точно перед алтарем.

Наступила темнота.

Драко вынырнул из Омута обратно в кабинет.

Покачнулся на занемевших ногах. Замер рядом с Гарри молча, вокруг шелестели отдаленные звуки битвы. Конечно, сражение и не думало утихать. Но в ушах у Драко повторялись слова Дамблдора.

Часы на стене пробили полночь.

Он вдруг очнулся. Пальцы с силой обхватили Бузинную палочку. Драко развернулся к Гарри, в то же мгновение осознав, что тот сделает — что наверняка собирается выполнить.

С Протего в мыслях, он дернул рукой с Бузинной палочкой...

В него влетело проклятие полной парализации тела. Драко отбросило назад, он с грохотом опрокинулся на спину, окоченевший, как доска.

«Нет!»

Он попытался издать звук сквозь сжатые зубы, но вышел лишь сдавленный сип.

Гарри опустился рядом на колени. Он был очень бледен, но спокоен; это выражение вызвало в Драко тихий ужас. «Нет же, идиот, — подумал он, желая прокричать эти слова тому в лицо, — не делай этого, сними чары, мы найдем другой способ, мы же столько всего уже сделали по-своему!»

Гарри порылся в мешочке на шее и вытащил снитч.

— Я скоро умру, — прошептал он, прижав золотой шар к губам.

Снитч раскрылся, явив треснувший Воскрешающий камень. При виде последнего Дара у Драко сильнее, чаще забилось сердце. И пока Гарри всматривался в камень, Драко мог поклясться, что видел, как тот мало-помалу отдаляется от самого себя, уже настроившись воссоединиться с людьми, которых когда-то жаждал вернуть в мир живых.

— Вот так, — тихо произнес Гарри. Он вынул Бузинную палочку из затвердевших пальцев Драко, затем мантию-невидимку из кармана, и Дары Смерти, объединенные, оказались у него в руках — в руках повелителя Смерти.

— Это я оставлю с тобой, — тем же тихим голосом сообщил Гарри, откладывая Бузинную палочку на стол подальше от Драко. — Раз я сдаюсь, останусь ее последним хозяином, но лучше не рисковать.

Наступила тишина. «Фините инкантатем, — повторял Драко, думая о палочке Гарри, о палочке на столе. — Фините инкантатем...» Он заставлял себя пошевелить пальцем руки, ноги, хоть чем-нибудь, но тело не подчинялось, став все равно что инородным объектом.

Гарри поднялся. Уже накрылся мантией, исчезнув наполовину.

— Помнишь первый курс? — вдруг спросил он, переведя взгляд на Драко. — Когда ты вызвал меня на дуэль ночью?

Драко захлестнула настоящая паника. Он никак не мог помешать. Он останется здесь лежать и смотреть, как Гарри покидает кабинет, отправляясь в руки Волдеморта.

— Много времени утекло, — улыбнулся Гарри странной отрешенной улыбкой. — Спасибо за этот год, Драко. — Он рассеянно коснулся пальцами лба, затем груди, словно проверяя базовые функции организма, который отдавал на растерзание. — Передай Рону и Гермионе, и Джинни... передай всем, что я люблю их и прощаюсь.

Драко приглушенно взвыл. Горло рвало, но он не останавливался. Но Гарри все равно скрылся, сгорбившись под мантией-невидимкой.

Исчез.

* * *

— Вы храбро сражались. Лорд Волдеморт умеет ценить мужество.

На середине тесной лестницы Рон так резко дернулся, что чуть не уронил Тонкс.

— Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство.

— Не слушайте его, — сказала Гермиона. В боку у нее кололо, а из раны на голове сочилась кровь.

Но этот голос невозможно было игнорировать. Он разносился от стен и пола, пока они поднимались выше.

— Лорд Волдеморт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым…

Они оторопело замерли на месте.

— Отступить? — повторила Тонкс. — Зачем?

— А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнется снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех мужчин, женщин и детей, кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час.

Рон побелел как полотно. Вопреки сжавшему сердце страху, Гермиона произнесла:

— Драко его не отпустит. Это хорошо... если они отступили, мы дойдем до кабинета быстрее!

И вправду, за считаные минуты они добежали до входа в кабинет директора. А увидев осколки горгульи, прибавили скорость, выкрикивая имена Гарри и Драко. Взлетели по спиральной лестнице и ввалились в кабинет.

У Гермионы оборвалось сердце. Драко и Винсент Крэбб недвижимо лежали на полу. Глаза Драко были широко распахнуты. Ни следа Гарри или Снейпа.

Гермиона бросилась к Драко.

— Фините инкантатем!

Драко едва успел сесть, как Ремус, Тонкс и Рон закидали его вопросами:

— Гарри цел?

— Ты наложил на Снейпа Империус?

— Снейп напал на Гарри?

— А ну разошлись! — рявкнула Гермиона и взмахнула руками, отгоняя остальных. — Драко, как ты? Что Снейп с тобой сделал?

— Это не Снейп, — голос Драко был спокойным и безжизненным. — Это Поттер.

— Что?!

Драко через силу поднялся, тяжело опираясь на стол директора. Закрыв глаза, словно перебарывая головную боль, он выдавил несколько предложений о Снейпе, от которых Тонкс рухнула на стул, а Гермиона подавилась вздохом.

— Дамблдор знал, — прошептал Ремус. — Конечно же... и Лили... я помню, да, первые пару лет мы иногда видели ее с Северусом. Но я даже не подозревал, что он...

— А Гарри? — тревожно оборвал Рон. — Где Гарри?

— Вы опоздали, — последовал хриплый ответ Драко. — Он ушел пятнадцать минут назад. Его нет.