Исчезновения Драко Малфоя (гет)

— Я могу помочь вам, Драко, — произнес Дамблдор.

— Нет, не можете, — ответил Малфой; палочка в его руке тряслась так, что страшно было смотреть. — И никто не может. Он сказал, что, если я не сделаю это, он убьет меня. У меня нет выбора.

— Он не сможет вас убить, если вы уже будете мертвы. Перейдите на правую сторону, Драко, и мы сумеем укрыть вас так основательно, как вам и не снилось. Больше того, я могу послать сегодня членов Ордена Феникса к вашей матери, чтобы они укрыли и ее. Никто не удивится, что вы погибли, пытаясь меня убить. Прошу прощения, но Волдеморт вряд ли ждет чего-то другого. И Пожирателей смерти не удивит то, что мы поймали и убили вашу мать — в конце концов, они сами так и поступили бы. Отцу вашему ничто сейчас в Азкабане не грозит, а когда придёт время, мы защитим и его тоже. Переходите на правую сторону, Драко… вы же не убийца…

Малфой во все глаза смотрел на Дамблдора.

— Но я зашел слишком далеко… — медленно произнес он. — Они думали, что я погибну, пытаясь прикончить вас, а я здесь… вы в моих руках… палочка есть только у меня… вам остается рассчитывать лишь на мое милосердие…

— Нет, Драко, — негромко ответил Дамблдор. — Сейчас в счет идет мое милосердие, не ваше.

Малфой молчал. Рот его был приоткрыт, волшебная палочка по-прежнему дрожала...

* * *

С каждой убегающей секундой она будто бы тяжелела.

Давай же, прошипело в голове голосом Беллатрисы. Убей его, Драко... поганого любителя грязнокровок... посмотри, у него больная рука, посмотри, как он стоит, как дышит. Он и так одной ногой в могиле! Убей его!

Драко весь год слышал голос Беллатрисы. В первые дни после возложенного поручения ее фанатичный напор пришелся весьма кстати. Она не хуже Драко знала, что Темный Лорд дал ему задание, чтобы наказать Люциуса. «И все же, — сказала она, — подумай, подумай, Драко, чего ты можешь добиться! О таком шансе мечтают все верные слуги Темного Лорда — служить ему, как другим и не снилось!»

Драко столько раз повторял себе эти слова, что они превратились в ритуал. Это задание — вовсе не приговор. Это предложение стать правой рукой Темного Лорда, и если Драко лишь убьет Дамблдора, он пересечет финишную прямую, обеспечит семье неприкосновенность и обретет небывалые влияние и славу. Убей Дамблдора и закончи, наконец, этот жуткий год.

Но теперь, стоя на ветру, который выжимал из глаз слезы, дрожа на пороге победы, Драко позволил себе представить картину целиком. Увидеть себя рядом с Темным Лордом удостоенным чести быть его правой рукой. Увидеть правду, вывеской мерцающую зловещим красным светом. Наверное, он давно все понял.

Черта была не финишная. Лишь стартовая. Убей лишь раз, и, чтобы выжить, придется убивать вновь и вновь. Но даже потом, если он будет десятилетиями верой и правдой служить Темному Лорду, это не гарантирует Драко безопасность. За одну лишь ошибку его могут сурово наказать, как наказали отца.

Мысли Драко резко перескочили на родителей, на Крэбба с Гойлом, Пэнси и Блейза. Они поплатятся за его ошибки так же, как он сам поплатился за отцовские. Один страшный год растянется на вечность, на всю жизнь, проведенную под ножом, который висит над тобой на нитке.

Драко сильнее вцепился в палочку, убеждая себя действовать: произнести заклинание, сделать выбор — но окружающий мир будто растворялся. Все расслаивалось на не поддающиеся описанию картины и ощущения: мерцающий бледно-зеленый свет Темной метки на небе, словно волнами ниспадающий на камни, людей и башню, отчего казалось, что стоишь под водой; липнущая к рукам палочка и скверный запах от влажной, смявшейся на правой руке ткани — Драко три дня не мылся и не спал, готовясь к прорыву; шипящий, хлещущий ветер на вершине мира.

И вот это: глубокие морщины на лице старика. Драко стоял довольно близко и видел, как седые волосы входят в старую-старую кожу, словно тысячи шелковых нитей, пронизывающих видавшую виды мягкую ткань.

Голос Беллы стих, заглушенный эхом спокойных слов Дамблдора. «Сейчас в счет идет мое милосердие, не ваше».

Старик был прав. Уповать на чье-либо еще милосердие не приходилось.

Рука ходила ходуном. Драко опустил палочку.

На лестнице раздался резонирующий бам, за которым последовали звуки скрежещущих камней. Приближающиеся голоса вдруг смолкли, на башне стало тихо, будто та стояла далеко за территорией замка.

Драко даже не отреагировал. Его пошатывало, а в голове было пусто.

— Нужно действовать, — произнес Дамблдор. Зачерпнув силы где-то, дотянуться куда оказалось нестерпимо больно, директор схватился за стену и медленно, мучительно выпрямился. — Времени совсем мало. Вашу палочку, Драко... прошу, быстрее.

Драко протянул палочку, не отрывая взгляда от каменных плит. Он не мог признать, понять свои действия, пусть даже послушался.

Дамблдор, направив палочку над стеной башни, прошептал «Акцио!». Секунда тишины, и из темноты вылетела палочка директора, со свистом прорезала поток ночного ветра и упала в протянутую руку. Дамблдор нацелил обе палочки на ведущую на лестницу дверь — Драко в ответ дернулся — и та захлопнулась, отрезая от них скрежет движущегося камня. Лязгнул замок.

Дамблдор вернул Драко палочку и указал на прислоненные к стене метлы.

— Возьмите ту, что быстрее, — прохрипел он. — Летите в хижину Хагрида и ждите. Мы скоро поговорим.

Драко внезапно пришел в себя. В хижину Хагрида? То самое безопасное место, которое пообещал предоставить Дамблдор?

— Но... я... вы сказали...

— Вы узнаете план чуть позже, Драко, — настаивал Дамблдор, глядя Драко в глаза поверх очков-полумесяцев. — Сейчас же у нас нет времени. Прошу вас, летите к Хагриду... доверьтесь если не моему здравомыслию, то довольно завидному мастерству, — директор смог слабо улыбнуться.

Драко сомневался. Дамблдор был явно слаб, Пожиратели — уже на подходе, а Снейп поклялся матери. Если Дамблдора прикончит кто-то другой... если никто не узнает, что тот пообещал защитить...

С лестницы долетел приглушенный крик. Драко вздрогнул, сглотнул и нерешительно кивнул.

— Хорошо, — откликнулся Дамблдор. — Тогда последний штрих... — и похлопал палочкой Драко по голове. По спине пробежал холодок, фигуру скрыло Дезиллюминационное заклинание.

— А теперь летите, — прошептал Дамблдор.

Как только Драко схватил метлу, Дамблдор взялся за вторую. Драко оглянулся и замешкался от открывшейся картины. Под палочкой Дамблдора длинная ручка другой метлы скрючивалась, разбухала, поначалу в разные стороны, а потом отчетливо проявились бедра, ребра и плечи. Дерево размякло, переплавилось в бледную кожу, раскололось на две ноги, укрытые мягкой тканью черной мантии. Прутья сжались и засияли, становясь светлыми волосами, обрамляя сферу, которая вытянулась в человеческое лицо — лицо самого Драко.

Спустя считаные секунды перед ними лежал другой Драко Малфой, неподвижный и мертвый, чему поверил бы всякий. Дамблдор подтянул рукав манекена, открывая череп с обвивающей его змеей.

Драко уставился в лицо, которое весь год смотрело на него из зеркала, на тело, из которого мечтал сбежать. Даже он не мог отыскать различий между собой и тем, что собирался оставить здесь на полу, трупом с меткой, отпечатанной на бледном предплечье.

Дамблдор поднял на него взгляд.

— Летите же.

Оттолкнувшись, Драко рванул навстречу тьме и ветру.

* * *

Он не знал, сколько времени прошло. Шок от того, что он сделал, еще разгонял по крови адреналин, искажая восприятие реальности. С момента, как Драко опустил палочку, могло пройти как десять минут, так и целый час.

Он сидел в тишине у Хагрида за грубым деревянным столом и наблюдал за потрескивающим пламенем. Драко упорно не желал замечать Хагрида, который все равно оказывался на периферии зрения, куда бы он ни поворачивался.

Сказать, что лесничий удивился, завидев Драко, было бы явным преуменьшением. К счастью, этот увалень не стал задавать вопросов. Только поворчал, не скрывая неприязни и подозрительности, и выдвинул свободный стул.

Драко мимолетно подумалось, что с размерами Хагрида весьма странно жить в подобном месте. Такую мысль в прошлом году можно было бы оформить в шутку, чтобы посмешить Крэбба и Гойла, но позже шутки потеряли всякое значение.

Драко старался не думать, как сейчас Крэбб с Гойлом. В голове всплыло непрошеное воспоминание: как из Исчезательного шкафа в Выручай-комнату выбрался Фенрир Сивый. Драко не ждал его, не хотел видеть в школе. Появиться должны были лишь Яксли, Гиббон, Роули и Кэрроу — опасные, но хотя бы проверенные. Из-за внезапного появления Сивого, который нависал, подавлял размерами, мерзким запахом и всей своей сущностью, у Драко пересохло во рту.

Когда тот налетел на них, Крэбб, на удивление, остался стоять на месте, тогда как Драко с Гойлом отошли на пару шагов, что послужило причиной хохота оборотня. Драко с секундным опозданием взял себя в руки, чувствуя, как горят щеки.

— Я не приглашал тебя, оборотень, — выдавил он сквозь сжатые зубы. — Возвращайся. Ты слышишь? В шкаф!

Но как Сивый, так и остальные уже шагали к выходу, переговариваясь низкими возбужденными голосами и не обращая на Драко никакого внимания.

Крэбб и Гойл взглянули на него, ожидая указаний. Мгновение он просто смотрел на них, запаниковав, не зная, где сейчас Пэнси с Блейзом. Сивый нападет на них, как и на остальных студентов, не делая различий.

— Оставайтесь здесь, — скомандовал он Крэббу и Гойлу. — Не дайте Комнате закрыться, чтобы мы потом не задерживались, когда я... к-когда все кончится.

И Драко размашисто зашагал по проходам между нависающими горами забытых вещей. Он не побежит. Бежать значило признаться в отчаянии, выглядеть ребенком в глазах других, а он был взрослым. Ведь спланировал же нападение на замок? И под конец дня Драко станет одним из тех, кого боится вся страна, заручится расположением Темного Лорда, а Сивый заплатит за то, что отмахнулся от него.

Эта мысль приободрила. Дала ощутить власть.

А теперь Драко смотрел в огонь, сидя с потными ладонями. Ему было нехорошо. Через какие-то пару часов Крэбб, Гойл, Пэнси и Блейз будут считать его погибшим. Завтра Дамблдор выступит перед учениками с какой-нибудь прочувствованной речью, вероятно, обвинит в смерти Драко Темного Лорда и вновь выведет к тому, что нужно сплотиться и сражаться.

Драко стиснул зубы. Служить подобным примером он не хотел. Драко бы посоветовал слизеринцам не выступать против Темного Лорда, а смириться и молчать. Если тот, у кого в руках власть, говорит тебе, что делать, — слушайся, будь то Сам-Знаешь-Кто или Дамблдор. Не геройствуй. Не разбирайся, во что именно веришь. Выживи. Исчезни.

Драко раз за разом убеждал себя, что сделал правильный выбор. Дамблдор выставлял себя полным дураком, когда дело касалось доверия к Снейпу и обожанию Поттера, но все же директор не один десяток лет противостоял Темному Лорду. Конечно же, он мог их спрятать. Драко вместе с родителями покинет страну, они изменят имена и забудут о происхождении и традициях. Окажутся в безопасности, и о них никто не будет знать.

Драко прикрыл глаза. Под веками извивались тусклые языки пламени. Скажи ему кто два года назад, что он, наследник рода Малфоев, станет мечтать о том, чтобы исчезнуть, Драко бы рассмеялся. Раньше вообще многое казалось веселым.

Прошла вечность, прежде чем Хагрид нарушил тишину:

— Сюда идет профессор Макгонагалл, — пробасил он с другой стороны стола, глядя в окно.

Драко поднял голову, как только открылась дверь и Макгонагалл вошла в хижину. Ее лицо покрывала пыль, на виске значился синяк, а внизу по щеке шла тонкая царапина. Закрыв дверь, Макгонагалл убедилась, что все шторы задернуты, и только потом повернулась к присутствующим. Взгляд у нее всегда был суровый, но Драко показалось, сегодня тот буквально пронзал. Он не стал смотреть ей в глаза.

— Что случилось? — спросил у нее Хагрид. — Вы ранены!

— Пожиратели смерти, Хагрид. — Ее взгляд неотступно буравил Драко. — Они смогли проникнуть в замок. Ты не видел Темную метку?

— Да спал я, пока Малфой не заявился! Черт дери, они еще здесь?! Мне помочь?

— Не нужно, Хагрид. Профессор Дамблдор вовремя вернулся в замок и переломил ситуацию, так что нам очень повезло.

— Так это ж... все целы?

Макгонагалл слабо улыбнулась:

— Да, Хагрид, руки-ноги у всех на месте.

— У-ух, — длинно выдохнул лесничий. — Хорошо. Ладно. Ну что ж... выпьешь чаю, Минерва?

— Боюсь, на чай нет времени, — ответила она, полностью разворачиваясь к Драко. — Мистер Малфой, профессор Дамблдор объяснил мне ваше положение.

Драко не взглянул на нее в ответ, но чувствовал исходящее от нее возмущение, а от Хагрида — любопытство.

— Думаю, вы будете рады услышать, — продолжила Макгонагалл, — что никто из ваших одноклассников не пострадал от рук Пожирателей. Что до Исчезательного шкафа, то его разобрали, а проход закрыли.

Малфой не ответил. Если Макгонагалл рассчитывала, что он станет утирать слезы счастья оттого, что Пожиратели облажались, и упадет на колени, каясь во всех грехах, ей пришлось бы долго ждать. Драко слышал в ее голосе осуждение, едва сдерживаемый гнев, даже неверие в то, что он сделал. Значит, она вовсе не поняла его положения.

Непрошеной всплыла мысль, как внимательно его слушал Дамблдор. Старик хотя бы признал, что Драко в опасности.

И все же... друзьям не навредили. С души словно упал камень.

— А что насчет моей матери? — вырвалось у него несколько вызывающе.

Макгонагалл поджала губы, но ответила ровным голосом:

— За ней отправили Ремуса Люпина и Нимфадору Тонкс.

После этих слов Драко все-таки посмотрел на профессора.

— Они что, собираются просто взять и прийти в мэнор? Кузина, которая буквально вчера стала мракоборцем, и нищий оборотень...

— Достаточно, — оборвала Макгонагалл. — Уверяю, мистер Малфой, члены Ордена справятся с заданием. А раз уж вам сегодня полагалось напасть на Альбуса Дамблдора, следы борьбы в вашем доме наведут Пожирателей на нужные мысли.

— Следы... вы же не... — Драко не хватало слов. — Они не?..

Макгонагалл примолкла. Впервые она, казалось, смягчилась.

— Конечно же, вашу мать никто не тронет. У Люпина с собой флакон с воспоминанием Дамблдора о сегодняшних событиях. Нарциссе покажут, что вы в целости и сохранности, и убедят присоединиться к вам, — Макгонагалл чуть помолчала. — А под следами борьбы я имела в виду то, что Ремус и Тонкс прорвутся сквозь защитные чары и убедятся, что обстановка в вашем доме производит впечатление схватки и соответствует нашим заявлениям.

Драко отвел взгляд.

— Тогда ладно, — пробормотал он. — А что с Пожирателями? Вы их уже убили?

Наступила звенящая тишина. Подняв глаза, Драко обнаружил, что оба преподавателя смотрят на него с нескрываемым шоком. Возможно, их поразил не вопрос, а скучная интонация, с которой он об этом спросил, будто о погоде.

Драко не смог сдержать презрения. Они правда думали, что он хоть сколько-то симпатизирует Пожирателям, которые лишь смотрели и смеялись, когда Драко угрожали, на его отца наговаривали и ни во что не ставили мать? Да хоть бы сдохли, проскочила злая мысль, кому какое дело.

— Нет, мистер Малфой, — обеспокоенно хмурясь, ответила Макгонагалл. — Один Пожиратель попал под перекрестный огонь, а других в течение часа передадут под стражу Министерства. Одному из Кэрроу позволят сбежать, чтобы Сами-Знаете-Кто узнал подробности вашей смерти. В ином случае он может излишне сильно заинтересоваться исчезновением вашей матери, — она сжала губы. — Разумеется, мы бы предпочли посадить за решетку всех Пожирателей, но лучше уж отпустить Алекто или Амикуса, чем Сивого.

— Я его не приглашал, — пробормотал себе под нос Драко. Лицо горело, будто кровь обернулась в кипящую воду. — Сивого не должно было быть.

Если Макгонагалл и расслышала, виду она не подала. Профессор копалась в какой-то сумке.

Драко повысил голос:

— Куда вы меня отведете? О каком безопасном месте говорил Дамблдор?

— Вас спрячут в штаб-квартире Ордена. Сейчас мы пойдем в замок, там вы воспользуетесь камином. Хагрид, ты тоже идешь. Альбус желает посвятить тебя в детали. Ох, вот же она. — Из сумки выскользнуло нечто мягкое и переливающееся. Драко узнал мантию-невидимку. — Поднимайтесь, Малфой. Надевайте.

Драко бездумно поднялся на слабые еще ноги и забрал мантию. Когда они вышли в темноту, Макгонагалл продолжила:

— Профессор Снейп ухаживает за профессором Дамблдором в больнич...

Драко остановился как вкопанный, наполовину укутавшись мантией.

— Снейп? Он же... он не в курсе?

— Конечно, он все знает.

Малфой уставился на нее в ужасе. Мысль, какие же они дураки, никак не укладывалась у него в голове.

— Да из-за вас нас убьют!

— Мерлинова борода, парень, — отреагировал Хагрид, — давай-ка потише.

— Я говорю, — прошипел Драко, переводя лихорадочный взгляд с одного преподавателя на другого, — послушайте меня. Снейп служит Темному Лорду. Он целый год помогал мне добраться до Дамблдора. Если вы рассказали о плане Снейпу, считайте, меня уже убили!

— Прошу вас, мистер Малфой, — резко отозвалась Макгонагалл. — Северус, как и другие члены Ордена, не будет иметь отношения к вашему спасению. Профессор Дамблдор поклялся лично позаботиться о благополучии вашей семьи. Поверьте, он решает эту задачу.

Драко едва ее слышал. Макгонагалл не понимала, не верила ему. Стук сердца отдавался в ушах, Малфой похолодел от страха. Он верил, что Дамблдор придумает нечто хитроумное, непревзойденное — а вместо этого старый дурак пошел прямо к Снейпу. Оставшись в одиночестве, тот сразу же сообщит Темному Лорду правду. Драко как наяву видел последующие события: как Пожиратели побеждают мракоборцев и добираются до его матери. Пытают ее, убивают, а потом приходят за отцом. А виноват в этом будет сам Драко.

Мысли резко перескочили на его идиотское решение. Дамблдор стоял перед ним беспомощный! Да, нужно было убить старика, теперь Малфой это понимал... убить и сымитировать собственную смерть, сбежать самостоятельно... но слишком поздно. Он смог сделать то, чего от него никто не ожидал, но в конце концов вместе с родителями все равно умрет в мучениях и с позором.

Разве что...

В груди зажглась искра надежды. Драко попытался сглотнуть, но не смог. Ком в горле оказался большим и острым, словно Малфой проглотил кусок стекла.

Разве что...

Мог ли Снейп ради них соврать?

Драко знал, что был любимым учеником Снейпа. По зельям у него были лучшие оценки, правда, после грязнокровки Грейнджер. Да и разве Снейп не пытался весь год ему помочь? Разве не дал Непреложный обет без ведома Темного Лорда?

Возможно, у Драко был шанс.

Если бы он или родители представляли угрозу Темному Лорду, Снейп обязан был их раскрыть или убить своими руками. Но они ведь не знали ничего такого, что не было известно Ордену. Драко в планы не посвящали, отец целый год сидел в Азкабане, а мать не входила в ряды Пожирателей. Да и не помогали они Ордену Феникса — лишь пытались исчезнуть, не больше.

Неужели нет ни шанса, что Снейп проявит милосердие, просто позволив Малфоям испариться?

И вообще, догадался Драко, которого затопил новый прилив надежды, прямо сейчас Снейп ничего не сделает. Двойным агентам приходилось мыслить тактически. Пока жив Дамблдор, Снейпу придется хранить секрет, иначе Орден узнает, кому профессор на самом деле верен.

Драко протяжно выдохнул. Да. Вот это хорошая, веская причина. Похоже, у него еще есть время. Вскоре Снейп, чтобы выполнить обет, непременно займется поиском способа, каким убить Дамблдора, но старику не нужно жить вечно — лишь столько, чтобы спрятать Драко с родителями в месте, о котором не подозревает даже Снейп.

До тех пор, пока жив директор, Драко ничего не угрожает.

— Ладно, — ответил он Макгонагалл. — Пойдемте.

Малфой скрылся под мантией-невидимкой и пошел вслед за профессором по широкой лужайке.

* * *

Драко за весь год не видел замок настолько пустым. Пробираясь в Выручай-комнату и выскальзывая из нее, он десятки раз едва не попадался то дежурящим членам Ордена, оказавшимся не в том месте, то издерганным неутомимым преподавателям, держащимся за палочку, будто в постоянном ожидании удара.

Сейчас же им не встретился даже призрак. Многие портреты просто спали, однако изредка кто-то ворочался да провожал взглядом, казалось бы, идущих вдвоем по коридорам Макгонагалл и Хагрида.

Когда Драко поднимался по длинной лестнице, сквозь его тело проникал свет факелов. Он чувствовал изнеможение, превосходящее одну лишь физическую усталость. Утро казалось невообразимо далеким, прожитым в прошлом году. Драко очнулся в спальне с тем же страхом, преследовавшим его много месяцев, с чувством, что время истекает. Он погрузился в оцепенение, но все же обводил взглядом залы и коридоры Хогвартса, зная, что никогда не вернется. Внутри все переворачивалось и скручивалось подобно клубку змей.

— Ах, Минерва. Пожалуйста, запри дверь, — попросил Дамблдор, как только они вошли в больничное крыло. Наступила глубокая ночь, и кроме директора в лазарете никого не было. Даже мадам Помфри ушла спать.

— Профессор Дамблдор! — вскричал Хагрид, завидев лежащего на больничной койке директора. Торопясь к Дамблдору, лесничий случайно задел огромным коленом соседнюю кровать, и та, как соломенная, с раскатистым «клац» отлетела в сторону.

Драко едва ли обратил внимание. Он застыл на месте.

Недалеко от директора без движения лежал второй человек — с рыжими волосами, как у всех Уизли. Драко не мог сказать, знал ли его, потому что лицо парня было изуродовано и порвано так сильно, что представляло собой красное пятно.

Ощущение было такое, словно Драко ударили под дых. Хотелось отвернуться, но не получалось. Разве Макгонагалл не заявила, что студенты не пострадали? Правда, большая часть Уизли уже не училась в Хогвартсе... Драко помнил, как покинули школу близнецы, вылетев из вестибюля и оставив за спиной рассвирепевшую Амбридж. Помнил, что и его позабавила их выходка и даже вызвала восхищение. Ему тогда пришлось стереть с губ легкую ухмылку: кипя от ярости, Амбридж развернулась к Инспекционной дружине, ее блестящее лицо напоминало фиолетовую луковицу.

Рот у Драко оказался приоткрыт. Малфой понял, что из-за быстрого дыхания перед глазами у него темнеет. Он наконец-то смог оторвать взгляд от глубоких порезов, от кожи, жуткой мозаикой аккуратно разложенной по местам; мысли в голове лихорадочно скакали. Свет в больничном крыле резал глаза. Драко не нужно было спрашивать, он и так знал, что эти раны оставил Сивый. Дамблдор что, специально позвал его сюда, чтобы продемонстрировать последствия ночи? Чтобы внушить чувство вины и даже ответственность за случившееся?

Нет, с какой-то неистовой паникой подумал Драко. Нет, он за это не в ответе. Какой смысл ему чувствовать за это ответственность да и видеть израненное лицо? Он предал Пожирателей. Что еще от него нужно? Да и вообще — Драко велел Сивому уйти. Он ухватился за этот факт и не отпускал. Ведь сказал же: возвращайся. Возвращайся...

— Драко, — позвал Дамблдор. — Прошу, покажитесь.

Все еще тяжело дыша, Драко поймал себя на мысли, что не хочет снимать мантию. Не хочет показываться директору, стоя вблизи от искалеченного тела, когда разница между ними просто бросается в глаза. А если Дамблдор передумает помогать? Драко осознавал, что самостоятельно долго не протянет.

— Быстрее, мистер Малфой, — нетерпеливо протянула руку Макгонагалл. — Директору нужно отдохнуть, а вам — как можно быстрее покинуть школу.

Сглотнув, Драко снял мантию и сбросил ее в руку Макгонагалл.

Взглянув на него, Дамблдор обеспокоился.

— Вы в порядке, мой мальчик?

Драко уставился на старика во все глаза. В порядке? Это что, проверка? Они хотят, чтобы он сравнил себя с лежащим на постели человеком с ужасными ранами и уяснил, что сам он в порядке, но только за счет какого-то члена Ордена? Что еще за психологические игры?

Драко и не заметил, как скривился.

— Лучше не бывает, — выдавил он.

Макгонагалл с Хагридом ответ не понравился, но Дамблдор, как всегда, оставался безмятежен, поблескивая глазами. Драко не желал на них смотреть — на всех гриффиндорцев, сплотившихся против него. Поэтому он уставился на почерневшую руку Дамблдора, контрастирующую с белым одеялом.

— Ну? Когда вы вытащите отца из Азкабана?

У Хагрида вырвался яростный, сдавленный хрип.

— Вытащите... его... что-о?

Даже Макгонагалл не сдержала странного звука, словно бы кошка подавилась комком шерсти.

Дамблдор на них даже не взглянул. Он встретился глазами с Драко, и тотчас Малфоя затопило безотчетное ощущение безопасности. Он ненавидел себя за это — ведь пока что директор вновь подверг его опасности, по-идиотски доверившись Снейпу, — и все же его старческое лицо дышало могуществом, а потому внушало спокойствие.

— Как я уже говорил, — мирно ответил Дамблдор, — сейчас Люциусу безопасно и в Азкабане. Не нужно бояться за его жизнь: теперь, после несомненной смерти его сына и жены, лорд Волдеморт сочтет его достаточно наказанным. Более того, — мягко добавил директор, словно вел разговор о погоде, — если мы примемся действовать сразу после смерти вашей матери, обе смерти будут выглядеть уже не столь убедительно.

— Но вы знаете, как его вытащить? У вас есть план?

Дамблдор согласно склонил голову.

— Ну? — не утерпел Драко. — Какой?

— Малфой, — рявкнула Макгонагалл, явно считающая, что он излишне пристает к утомленному человеку, чей возраст перевалил за сотню лет. Но Дамблдор остановил ее возражения взмахом здоровой руки, которая, как заметил Драко, дрожала уже не так явно, как на вершине башни.

— Через несколько недель, — негромко произнес директор, — члены Ордена посетят Люциуса в Азкабане под предлогом того, чтобы сообщить о вашей смерти. Разумеется, ему расскажут правду. Кроме того ему оставят Напиток живой смерти, чтобы ваш отец принял его после их ухода, — Дамблдор улыбнулся уголком губ. — Осмелюсь предположить, что после погребения на семейном кладбище Люциус будет интересовать Пожирателей несколько меньше обычного. И потом вашего отца также доставят в штаб-квартиру.

Хагрид не сдержался:

— Но, профессор Дамблдор, сэр, — взорвался он, — откуда нам знать, глядишь, Люциус Малфой сразу после Азкабана побежит к Сами-Знаете-Кому!

Драко не сдержался. Он ждал чего-то такого, ждал, когда подвернется возможность дать выход злости и страху.

— А оттуда, — оскалился Малфой. — Мой отец способен сообразить, что не стоит заявляться к Темному Лорду, пока в вашем штабе мы с матерью все равно что в плену. Слава Мерлину, мы полагаемся не на твои мозги.

Щеки Хагрида, как ожидалось, залил густой красный цвет. Драко хотел, чтобы тот ответил, хотел получить предлог к ссоре, но не успел лесничий ответить, как вмешался Дамблдор.

— По поводу твоего вопроса, Хагрид, — директор чуть повысил голос, — я не верю, что Люциус рискнет женой и сыном, особенно ради верности лорду Волдеморту, которая довольно быстро поколебалась после того, как его повелитель впервые лишился тела.

Затем он с суровым лицом — впервые с тех пор, как Малфой произнес «грязнокровка» на Астрономической башне, — обратил внимание на Драко.

— Драко, — в голосе директора почувствовались железные нотки, — не только сейчас, но и впредь в штаб-квартире убедительно прошу вас не разговаривать с членами Ордена в такой манере. Защищая вас, они подвергают себя опасности. Если вы не испытываете благодарности, то хотя бы проявите уважение.

Драко сжал зубы. В голове проносились различные мысли: что он не просил помощи этого тупицы, что ни на кнат не поверит Хагриду, что — да о защите даже речи не шло — если Хагрид не скомпрометирует их прикрытие просто из явной небрежности, это будет приравнено к чуду.

Но Драко понимал, что, оскорбляя лесничего, ни к чему не придет. Это Дамблдора необходимо было ублажать, потому Малфой заставил себя коротко кивнуть.

Директора это не убедило.

— Вы обещаете относиться с уважением ко всем, кто войдет в штаб-квартиру Ордена?

Драко закрыл глаза. Нетрудно было представить, кто именно наводнит это место летом. Чертов Гарри Поттер, король Уизел и грязнокровка-энциклопедия. Не говоря уже об оборотнях, предателях крови, мракоборцах и в принципе всех, кого Драко никогда не горел желанием видеть.

— А какая разница? — процедил он.

— О, разница велика, Драко, — вздохнув, Дамблдор поднял с прикроватной тумбочки кубок. Отпил налитое туда зелье, поморщился и прямее устроился на подушках. — Уважать друг друга, невзирая на различия, — окрепшим голосом произнес директор, — это основополагающее различие между тем, что практикует Орден, и тем, к чему призывает своих последователей Темный Лорд. Этим летом нам многое предстоит, и...

— Я на вас не работаю, — слова вырвались, не успел Драко их обдумать.

Дамблдор смотрел на него с вежливым интересом.

— О?

Драко щекой чувствовал, как Хагрид с Макгонагалл буравят его осуждающими взглядами, но упрямо задрал подбородок.

— Вы меня слышали, — холодно сказал он. — Я на вас не работаю. Снейп может промолчать, если решит, что мы с родителями просто прячемся, но если заподозрит, что мы действуем против Пожирателей, он тут же раскроет нас Темному Лорду.

— Профессору Снейпу велено не сообщать о том, что вы живы...

— Он не вам служит! Как еще донести до вас эту мысль?..

— Достаточно, Малфой! — вмешалась Макгонагалл. — Хватит!

Драко развернулся к ней, но не успел огрызнуться, как слово взял Дамблдор:

— Пожалуйста, Минерва. Прояви терпение. Драко пережил тяжкое испытание, а Северус все же убедительно играет свою роль, что обманул даже лорда Волдеморта. Вполне естественно, что Драко переживает за благополучие своей семьи.

Малфой молча уставился на Дамблдора. Он понятия не имел, как реагировать на этот набор предложений. Звучали ли они покровительственно? Да. Умиротворяюще? Каким-то образом тоже да.

Драко не понимал, что творится в голове у старика. Тот казался таким всепонимающим, словно был не человеком, а некой сущностью, блуждающей между тысячей точек зрения, которая признавала каждую из них «вполне естественной», но сама не ощущала ничего. Старик даже о Темном Лорде говорил с ненормальной долей понимания.

Хотелось думать, что такой образ мышления вызывает презрение, но Драко не давала покоя мысль, что директорские взгляды выходят за рамки понимания. Дамблдор что, никогда никого не судил? Никогда не относился к кому-то лучше, а к кому-то хуже? Как вообще он мог быть на своей стороне, в то же время заявляя, что Драко «пережил тяжкое испытание»? Малфой даже предпочел бы, чтобы во взгляде Дамблдора нашлось место ненависти — она, по крайней мере, была бы понятна.

Так или иначе директор заткнул Макгонагалл, и слава Мерлину.

— Я не жду, что вы станете помогать Ордену Феникса, Драко, — легко ответил Дамблдор, точно его и не перебивали. — Достаточно и того, исходя из наших целей, что трое приближенных Волдеморта больше не выступают против нас. А вам и так будет нелегко оставить все позади и считаться погибшими.

Драко нечего было на это ответить. Судя по понимающему выражению лица Дамблдора, тот каким-то образом предполагал, что у Драко на уме. Лица друзей, которым сообщат, что произошло. Тишина в их купе «Хогвартс-экспресса» на пути домой.

— Что вы им скажете? — пробормотал он, глядя в пол.

— Я объявлю, что вам пришлось присягнуть Темному Лорду, что вам приказали меня убить, либо самому поплатиться жизнью. Я расскажу, что вы признались в нападениях, из-за которых пострадали Кэти Белл и Рон Уизли. Да, Драко, — добавил он тише, — полагаю, в школе заслуживают знать правду. Чем лучше они поймут причины вашего поведения в этом году, тем больше призадумаются, какое будущее их ждет при правлении Волдеморта.

— То есть моим примером вы собираетесь их предостеречь? — не сдержал язвительности Драко, не поднимая глаз от вычищенного пола больничного крыла. — Осторожнее или закончите как Драко Малфой. Вступайте в наши ряды, идите против Темного Лорда, и мир не увидит других Драко Малфоев. Вот только и с вами они все равно погибнут, правда?

Дамблдор ответил не сразу. Когда Драко поднял взгляд, из-за выражения на лице директора ему стало неспокойно. В блестящих глазах старика читалась явная боль.

— Правда, — негромко согласился Дамблдор. — У таких, как вы, Драко, тех, кто в подобные времена достиг совершеннолетия, боюсь, нет другого выбора: либо противостоять злу, рискуя попасть под удар его ужасных орудий, либо тихо и бессловесно последовать в средоточие зла.

Драко не отвечал. Ему перехватило горло.

— Вы хотите еще о чем-нибудь меня спросить, Драко?

— Кто... кто это, — отозвался Драко, не в силах смотреть на другую койку.

— Билл Уизли. В свое время он был старостой школы и, как вы сам, старостой факультета. Вы ведь знакомы с его младшим братом Роном и сестрой Джинни. Он поправится, но жизнь его, очевидно, изменится, — Дамблдор на секунду примолк. — Если у вас больше нет вопросов, прочтите это.

Он протянул Драко записку. В ней значилось: Штаб-квартира Ордена Феникса расположена по адресу площадь Гриммо, 12.

Едва Малфой дочитал предложение, пергамент загорелся лишенным жара пламенем. За считаные секунды от бумаги остался лишь пепел.

— Спокойной ночи, Драко, — пожелал Дамблдор, снимая очки. Без них его лицо смотрелось до странности мягким и беззащитным. — Благодарю вас за то, что вы сегодня сделали.

«Сумасшедший», — подумал Драко.

— Спокойной, — пробормотал он и позволил Макгонагалл выпроводить себя из лазарета и в последний раз провести по коридорам школы в ее кабинет, в котором Драко бросил в пустой камин мерцающий зеленый порошок, проговорил адрес и попрощался с прежней жизнью.