Белый шаг (джен)

Утренняя прохлада сменилась полуденной жарой. Солнце, высоко поднявшееся над горизонтом, разогнало последние облака и припекало так, словно собиралось сжечь и Химанчи, и дорогу, и всех неосторожных путников, которые вместо того, чтобы отдыхать у какого-нибудь водоема, вознамерились куда-то ехать.

— А правда, что шиноби умеют бегать по воздуху? — Неджи с некоторым трудом удержался от того, чтобы не высказать все, что думал о бреднях гражданских относительно шиноби. Глупые вопросы сыпались из Наоки, как рис из порванного мешка. Странно было осознавать, что этот мальчишка младше его всего на пару лет — даже Ханаби казалась намного старше. Неджи искренне надеялся, что его молчания окажется достаточно, чтобы Наоки заскучал и перекинулся на кого-нибудь другого, но тот проявлял просто удивительную стойкость.

Кин демонстративно прикинулась спящей и на внешние раздражители не реагировала. Сейчас была ее очередь следить за окрестностями, но как раз глазами куноичи для этого не пользовалась и потому успешно избегала целого града идиотских вопросов. Присутствие посторонних мешало Неджи прекратить эту симуляцию банальным тычком под ребра, поэтому он ограничился тем, что собрал на поверхности сознания все свое раздражение, присовокупив к нему общее желание использовать джукен для установления тишины в караване. Чтобы почувствовать все это, даже необязательно быть хорошим сенсором. Кин демонстративно всхрапнула и перевернулась спиной к нему, вызывая уже вполне реальное, а не напускное раздражение. Неджи смахнул с коленей неизвестно как оказавшийся там хвост темных волос и сосредоточился на дороге, стараясь игнорировать все остальное. Конечно, с одной стороны, это явно отдавало беспечностью, с другой же, они двигались еще по довольно оживленной части дороги: то и дело попадались встречные караваны, просто путники, следующие в Химанчи, так что вероятность нападения или каких-то неприятностей была невелика.

Солнце между тем пригревало все сильнее и сильнее. От излишнего тепла, медленной поступи быков и нытья над ухом (которое теперь сменилось бесконечными вопросами в духе «когда привал») клонило в сон. Рядом примостилась кошка. Поворачивать голову откровенно не хотелось, и он не видел ее, но чувствовал горячий комок меха под боком, слышал ласковое убаюкивающее мурчание. Откуда в караване могла взяться кошка? Впрочем, кошки все время откуда-нибудь берутся. Неджи отогнал слишком медленную и ленивую мысль и рефлекторно запустил пальцы в длинную густую шерсть. И все-таки, откуда кошка? Что-то неприятно царапало восприятие, вызывало беспокойство, которое тут же тонуло в жарком солнечном мареве и сонливости. Успокаивало бдительность. Хьюга встряхнулся, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-нибудь, кроме тепла и тихого сытого урчания.

— Бьякуган! — мир расцвел черно-белым. Никаких кошек не было и в помине — только тонкие, уже угасающие нити чакры.

— Нам придется очень плотно поработать над гендзюцу, — Кин больше не прикидывалась спящей. Она недовольно хмурилась, накручивая на пальцы отросшие пряди волос.

— Меняемся, — раз уж он все равно активировал бьякуган, так почему бы не последить за окрестностями?

Со стороны могло показаться, что Неджи мрачно смотрел точно перед собой, но на самом деле бьякуган обеспечивал ему обзор на все триста шестьдесят градусов, вот только от тонкой звуковой и тактильной иллюзии это не спасло. Конечно, такой фокус вряд ли прошел бы в боевых условиях, но Кин и сама всегда говорила, что быстрые боевые гендзюцу ей удаются хуже. Но ведь всегда можно подловить человека на привале, застать врасплох в стенах родного дома… Невозможно сохранять равную внимательность постоянно, а уж если противник умеет ждать… Последним навыком Кин владела в совершенстве.

Задание не было очень сложным, потому его доверили генинам. Нужно обеспечить прикрытие возвращающейся со сложной миссии команде. Подстраховать от возможного нападения. Никто не знал, каким именно путем они будут возвращаться, поэтому требовалось перекрыть как можно больше возможных путей. Вся их задача заключалась в том, чтобы ждать. Самая первая и самая длительная засада на памяти Неджи, продолжавшаяся несколько суток. Много-много часов абсолютной тишины и неподвижности. Он ждал, что первой сдастся Кин: чего можно ждать от бесклановой девчонки, которая ухитрялась болтать в два раза больше, чем они с Учиха вместе взятые? Но реальность оказалась весьма далекой от ожиданий: Кин сдалась последней, вернее, не сдалась, просто их ожидание закончилось.

* * *

Лагерь разбили с наступлением темноты. В быстро сгущающихся сумерках ставили палатки, разводили костры, варили ужин. Яшики взял из общего котелка свою чашку риса и с удобством устроился на притащенном кем-то бревне. Начало этой миссии ему категорически не нравилось — он никак не ожидал, что вместе с ним в этом караване окажутся другие шиноби, мало того, что знакомые ему, так еще и сенсоры. Отвратительная ситуация, но сменить караван Яшики не мог, как бы ему не хотелось.

— Приятного аппетита, капитан, — Нара старался следить за обстановкой вокруг, но приближения Кин не почувствовал, зато ощутил вспышку жажды крови, когда она непринужденно уселась рядом с ним. Кажется, его собрались пугать и колоть со всем тщанием. Яшики с трудом подавил улыбку, продолжая невозмутимо жевать рис.

— Не думал, что наша встреча наступит так скоро, — оказалось, что его пытались не просто испугать, но и скрыть приближение Хьюга. Хороший ход. Яшики мысленно поставил седьмой команде плюсик и выразил уважение наставнику. Хотя ки у девчонки и впрямь была такая… что можно и испугаться. Наверное, генины помоложе и вовсе шарахались.

— Жизнь полна неожиданностей, и не всегда они приятны, — преувеличенно бодро отозвался Яшики. При всей браваде он довольно неуютно чувствовал себя в этой компании, чему немало способствовал упирающийся под ребра кунай. — Что же вы так… невежливо, — Нара поерзал, ощущая, как сталь прокалывает тонкую ткань рубашки и неприятно царапает бок.

— Ну что вы, мы — само благодушие, — и улыбки эти… Яшики задумался, не проходила ли эта парочка практику где-нибудь под руководством Ибики.

— И вежливость, — подхватил эстафету Хьюга, — даже поздороваться пришли…в отличие от вас.

— Не счел возможным отвлекать столь занятых шиноби от сложной охранной миссии.

— Да-да, как хорошо, что вы об этом заговорили, Яшики-сан. О нашей охранной миссии, — Хьюга внешне дружеским жестом положил ему руку на плечо. Ничего опасного, если не вспоминать о возможностях джукена. И о некоторых слухах, что Яшики успел раздобыть еще до отправки на эту миссию: оказаться в госпитале с перебитыми каналами чакры ему совершенно не хотелось — пусть, как говорили, Цунаде-сама и могла лечить подобные вещи, вряд ли у нее найдется время на одного непримечательного чунина.

— Так что вы здесь делаете? — в другое время Яшики мог и умилиться этой невинной непосредственности, вот только в сочетании с неослабевающим напором ки хотелось бежать от нее куда подальше.

— Ребята, у вас своя миссия, у меня — своя. Могу сказать только, что безопасности каравана она никак не угрожает. Я курьер, всего лишь курьер, — и какое дело, что курьер подчас везет нечто такое, что может угрожать не только какому-то там каравану, но и целой скрытой деревне. Впрочем, для таких посылок караваны и подходят лучше всего — в них затеряться намного проще, чем просто в лесном массиве.

— Хорошо, допустим, мы вам даже поверим… пока, — давление ки ослабло, а потом и вовсе исчезло. Яшики медленно выдохнул и вдруг понял, что совершенно не чувствует чужого присутствия с одной стороны. Он скосил глаза туда, где всего секунду назад совершенно точно сидела Кин: пусто. Тот факт, что уход Хьюга он все же почувствовал, не внушал слишком много оптимизма.

— Ненавижу скрытников и гениев, — с чувством произнес Нара. Аппетит у него сегодня пропал напрочь.

— Ему можно верить? — задал Неджи вопрос, расстилая походный футон у отведенного им костра.

— Он верил в то, что говорит, — Кин пожала плечами, поудобнее устраиваясь на своем, — в любом случае, я оставила метку.

— Думаешь, не заметит? — Хьюга скептически хмыкнул.

— А ты мою метку чувствуешь? — она любопытно высунула нос из-под одеяла, которым уже укрылась практически с головой.

— Что? — Неджи медленно выдохнул, гася все то, что ему хотелось высказать Кин сию же секунду. Исследовать бьякуганом свой собственный организм было откровенно неудобно, но на курсах ирьенинов им показали прием, с помощью которого можно оценить свое состояние: обычно так определяли отравление, но Неджи надеялся, что в сочетании с бьякуганом сможет отыскать и нить чужой чакры.

— Ну надо же мне как-то тебя искать, если что, — виноватой Кин себя точно не ощущала. Метка между тем никак не желала отыскаться: определенно, она повесила ее достаточно давно, чтобы она практически встроилась в чакросистему.

— Я разбужу тебя через три часа, — спокойно спать после таких новостей у него не получилось бы, а дежурить кому-то все равно нужно.

* * *

Кин проснулась на рассвете с удивительным ощущением того, что она выспалась полностью, абсолютно и совершенно, чего не случалось с ней уже очень давно. Главная причина этого невероятного явления заключалась в том, что на дежурство ее так никто и не разбудил. Еще не открывая глаз, она прислушалась к окружающему сонному миру: большинство людей вокруг еще спали: куноичи их практически не ощущала, но совсем рядом с ней находился одновременно и мощный источник чакры, и не менее сильный клубок самых противоречивых эмоций, наиболее яркие из которых Кин охарактеризовала бы как усталое раздражение.

— Почему не разбудил? — за Неджи не водилось привычки брать на себя чужие дежурства, так что весьма странно, что ее ночь прошла настолько спокойно.

— Все равно не спалось, — не врать ей Хьюга приучился быстро, а против недоговорок ее сенсорика не работала, чем он активно пользовался. Но в данном случае не нужно быть гением, чтобы сложить два и два.

— Неджи, я ж пошутила, — Кин даже в голову не могло прийти, что он поверит в ее способность в обход бьякугана подсадить маячок. Но такая оценка определенно льстила.

— Что? — как Хьюга ухитрялся одним коротким словом, да еще произнесенным абсолютно ровным тоном, выразить столько эмоций, что Кин невольно ускорила шаг, стремясь оказаться от него как можно дальше, являлось загадкой не меньшей, чем вопрос о том, что же скрывалось под маской их наставника.

— Кин! — куноичи на мгновение приостановилась, а потом побежала, решив, что оказаться где-нибудь в Конохе сейчас было бы намного безопаснее. Здесь ей оставалось надеяться лишь на то, что бегать за ней по всему лагерю Хьюга не позволит клановая гордость. А там, может быть, и успокоится. Хотя бы к тому моменту, как они прибудут на место.

Путешествие проходило на удивление спокойно — Кин сходу не могла припомнить другой настолько необременительной миссии. Разве что присутствие Яшики нервировало, но и это не казалось серьезной проблемой. И все-таки такое благополучие навевало нехорошие мысли и заставляло все более настороженно прислушиваться к каждому шороху. Так что, когда вечером в лагере поднялся шум, куноичи восприняла это даже с облегчением: ну наконец-то что-то случилось! Впрочем, шум быстро затих, на нападение он точно не походил, и Кин опять переключилась на сложную задачку «не попадись на глаза Хьюга в пределах одного небольшого лагеря». Действие это требовало от нее всех навыков по скрытности и вполне подходило для хорошей тренировки.

— Шиноби-сан! — окликнул ее управляющий, которого Танабэ-сан назначил ответственным за караван.

— Что-то случилось? — Кин внимательно посмотрела на человека: он не казался напуганным или слишком обеспокоенным, но все же был взволнован.

— Да… Наоки-кун, внук Танабэ-сама, повздорил с Итамой и убежал. Мы думали, подуется и вернется, он часто убегает. Но вот уже стемнело совсем, а его все нет.

Кин на мгновение задумалась: у нее не было миссии на поиск пропавших, но все же миссия по охране включала в себя доставку всех членов каравана в целости и сохранности в пункт назначения.

— Хорошо, поищу его, — она кивнула и замерла на месте, осознав, что проворонила тот момент, когда Неджи подошел к ним, а бежать сейчас было как-то… неправильно, — в какую сторону он ушел? — оставалась еще крохотная надежда, что она успеет испариться прежде, чем Хьюга окажется достаточно близко.

— Не знаю, я не видел, — управляющий покачал головой.

— Поблизости от лагеря его нет, — Неджи подошел неслышно, так что караванщик вздрогнул, когда голос раздался прямо у него за спиной.

— Тогда я поговорю с этим Итамой, — Кин осторожно попятилась назад и постаралась как можно быстрее скрыться где-нибудь в стороне: перспектива поискать в ночном лесу одного вздорного мальчишку вдруг показалась ей удивительно заманчивой.

Ночной лес жил своей собственной жизнью: тихо стрекотали сверчки, иногда доносились птичьи голоса. Прекрасная атмосфера для прогулок и совершенно неподходящая для поисков. Благо, искать ей приходилось не шиноби: Наоки ломился через лес так, что следов оставил больше, чем стадо кабанов. Обломанные ветки, кусочек ткани на кустах… Правда, Кин никак не могла взять в толк, зачем ему понадобилось забираться в чащу: каким нужно быть идиотом, чтобы лезть в незнакомую среду, не умея мало-мальски в ней ориентироваться? В том, что Наоки в лесу способен только потеряться, она убедилась очень быстро — иначе с чего ему ходить кругами?

Кин достаточно далеко удалилась от лагеря, когда заметила, что характер следа изменился: если вначале мальчишку вела обида, потом он стал замедляться и явно искал дорогу обратно, то теперь его передвижение снова стало беспорядочным и суетливым, так что создалось впечатление, что Наоки вперед вел страх. Стоило ускориться: куноичи совершенно не радовала перспектива возвращаться в лагерь с трупом.

Впереди что-то происходило: едкое, кисловатое ощущение страха, злое настороженное предвкушение… Кин была практически уверена, что напала на нужный след. Сбиться теперь никак не получилось бы, и она перешла на верхние пути — так удобнее будет оценить обстановку. Ощущение чужих эмоций усилилось, и буквально через несколько мгновений она смогла оценить, с чем же придется иметь дело.

Наоки стоял, прижавшись спиной к толстому дереву и сжимал в руках толстую ветку, которой периодически беспорядочно взмахивал. Впрочем, это производило мало впечатления на постепенно окружавшую его троицу волков — хищники скалились и явно предвкушали сытный обед. Кажется, она успела вовремя.

Кин бесшумно соскользнула вниз и неторопливо пошла прямо к зверям. Животные ей всегда казались более умными существами, чем люди: они редко оценивали внешний вид возможного противника, полагаясь больше на инстинкты и ощущения. А уж это она могла им обеспечить в лучшем виде: жажда крови пряной волной разливалась в воздухе, рисуя далекие от радужных перспективы. Трое волков точно не были теми противниками, которые могли доставить проблемы даже плохо обученному генину. Убить их — несложно, но совершенно излишне, особенно в свете того, что сенсей недавно попросил ее воздерживаться от лишних трупов на миссиях. Впрочем, волкам вполне хватило и осознания того, что секунда промедления — и все, что от них останется, она положит вместо ковра у себя в комнате. Пусть Кин и не умела парализовать одной жаждой убийства, как это делал Орочимару, но напугать несколько хищников была вполне способна. Всего пару секунд они мерились взглядами, а потом вожак сделал шаг назад, за ним еще один, а потом вся небольшая стая растворилась среди деревьев. Воистину, животные намного умнее людей. Они понимают намеки.

— Далеко ты забрался, — Кин обернулась к Наоки, все еще сжимавшему свою ветку. — Пойдем, караван выдвигается на рассвете, а до этого еще хочется поспать.

Но мальчишка не спешил куда-то идти — вместо этого он еще сильнее вжался в дерево.

— Я не собираюсь возиться с тобой здесь до утра, — Кин отвернулась и сделала вид, что собирается уходить, — если хочешь — оставайся, думаю, тут и кроме волков найдется, кому составить тебе компанию.

Пара шагов прочь, и Наоки нагнал ее раньше, чем Кин успела раствориться среди деревьев. Впрочем, она шла очень медленно.

— Отчего они сбежали? — заговорить младший отпрыск семьи Танабэ рискнул только после того, как они достаточно отдалились от места встречи со стаей.

— Вероятно, оценили перспективы, — Кин пожала плечами. Объяснять что-то про свои возможности или жажду крови у нее не было никакого желания: мальчишка и так трясся, как осиновый лист.

— Как ты меня нашла? — видимо, по мере того, как страх отступал, к нему возвращалась обычная говорливость.

— Ты оставил такой след, что по нему прошел бы и слепой старик, — Кин фыркнула. После всех уроков Какаши и целого десятка поисковых миссий это и правда оказалось очень легко.

— Ясно, — Наоки кивнул и молчал до самого лагеря, где был с рук на руки передан управляющему. Что тот ему выговаривал, Кин уже не слушала.

Возле отведенного шиноби костерка, демонстративно завернувшись в одеяло, спал Неджи. Вернее, делал вид, что спит: уж отличить ток чакры спящего от бодрствующего Кин вполне могла. Намек был вполне очевиден — сегодня дежурит она.

* * *

Получив знатный нагоняй от Акайо-сана, Наоки сбежал к своему костру. Он улегся на походный футон и как можно плотнее завернулся в одеяло, но даже так не смог избавиться от постыдной дрожи. Перед глазами все еще стояли картины пережитого в лесу.

Темнота и злые звериные оскалы. Ужас, неприятным комком подкатывающий к горлу, и ветка — единственная, пусть и очень хрупкая защита. Наоки сам не понял, когда подобрал ее. Он был совершенно один и уже десять раз успел пожалеть о своей обиде и дурной идее бежать в незнакомый лес. Это не родной город, в котором он знал каждый закоулок и часто отсиживался, ожидая, пока его найдут. Здесь игра в прятки могла закончиться абсолютно не так, как ему хотелось. Наоки тихо всхлипнул, весьма живо представляя, как расстроится мать, когда в лесу найдут его тело, если вообще найдут — волки казались ну очень голодными, такие и костей не оставят.

А потом между ним и волками возникла белая тень. Наоки так и не понял, откуда она взялась, и только спустя несколько секунд опознал в ней ту девчонку-шиноби, которая сопровождала их караван. Он хотел закричать, остановить ее: не может же человек вот так просто, без всякого оружия, идти на хищного зверя. Но она сама остановилась, совсем немного не дойдя до оскаленных морд. Что же случилось потом, Наоки так и не понял: он лишь смутно ощутил, как окутывающий его страх сменился ужасом, а колени превратились в студень. Он не упал только потому, что крепко опирался на дерево, а волки просто развернулись и сбежали, поджав хвосты. Когда Кин повернулась к нему, Наоки пожалел, что у него нет сил последовать за волками. Она казалась самой обычной, точно такой же, как он видел ее днем, но от этого почему-то было еще страшнее.