Эльф в подарок (гет)

До предполагаемой даты ритуала оставалась неделя. По сведениям Добби, Кларисса совершила тайную прогулку в запретный лес, в ходе которой напомнила Бейну о присяге, принесенной его предшественниками. Абрахас сохранял видимое спокойствие, но все эти дни не отходил от сына, словно боясь, что каждый день их общения может оказаться последним.

Маркиза, тем временем, наверстывала упущенное, спешно нанося визиты всем, кто мог счесть себя покинутым.

— Наиблагой поступок — навещать больных, — провозгласила Араминта по дороге в имение Поттеров. Джинни и представить себе не могла, что прадед и прабабка Гарри жили в таком неповторимо роскошном особняке с огромным парком и лебединым озером. Куда же исчезло это богатство после их смерти?

Дорея Поттер, урожденная Блэк, уже не вставала с кровати. Чарльз, ее муж, стоически переносил недуг жены, возлагая большие надежды на сына, талантливого колдомедика. Вся английская аристократия регулярно появлялась в имении, принося огромные корзины цветов и фруктов к постели умирающей.

Дорея от души веселилась, уверяя, что очень скоро ей это не пригодится. Араминта виртуозно пресекла горькие насмешки подруги, перечислив ей оптимальные даты для предполагаемых похорон, не совпадающие с основными светскими событиями года. Леди Поттер рассмеялась и больше не поднимала в присутствии маркизы тему смерти.

— Дорея символизирует эпоху, — сказала как-то Араминта. — Истинная Блэк, и слишком напоминает мне Белвину.

Портрет Белвины украшал одну из стен гостиной особняка Поттеров и славился редкостной неуживчивостью. Лишь маркиза обладала особым талантом ладить с собственной матерью.

На этот раз в гостях у Поттеров Джинни посетило неприятное ощущение, что это их последний разговор с Дореей. Ведьма была совсем плоха, невероятно исхудав и постарев. Под глазами ее залегли темные круги, а крупный нос на фоне впалых щек казался и вовсе огромным.

— Через пару месяцев вы должны непременно выбраться к нам во Францию, — непринужденно говорила маркиза. — Помните ежегодный бал, который устраивают Делакуры? Вы уже получили приглашение?

— Получили, — прошелестела Дорея. — Повеселитесь там за меня, Араминта, мои силы уже не те.

— Не надо, не надо, Дорея, — преувеличенно бодрым тоном возразила маркиза. — Помните сказку про лягушку и масло? Нельзя сдаваться, вам еще внуков растить.

— Боюсь, внуков я уже не дождусь, — пожилая леди сегодня явно видела мир в мрачных тонах. — И Чарльза я оставляю одного... Присмотри за ним, Араминта. Я больше никого не могу об этом попросить, только тебя. И за внуками моими присмотри. Я доверяю тебе заботу о них.

Маркиза ласково кивала, сжимая руку подруги, а Джинни от нахлынувших эмоций вышла в коридор. Только сейчас она осознала, что бабушка Джеймса Поттера попросила именно Араминту позаботиться о нем. Все сильнее девушку заботил ключевой вопрос этой игры — на настоящий момент только ленивый не доверил маркизе свои дела, почему же она слышала о ней, лишь как об экстравагантной полусумасшедшей родственнице Сириуса Блэка?

Из покоев Дореи продолжали доноситься голоса.

— Ко мне приходила Вальбурга, Араминта. Она рассказала мне о Друэлле и о твоей роли в этой истории. Похищение ребенка — это уже чересчур, ты не находишь?

Смутить Араминту было не так то просто.

— Я действовала в интересах ребенка и своей давней дружбы с родом Розье, Дорея. Ты ведь прекрасно понимаешь, что аферы Сигнуса не доведут его до добра. Вспомни, что не так давно случилось с Александром Долоховым. Не представляю, как Софа позволила подобному произойти. Если бы факты не говорили сами за себя...

— Александр нажил слишком много врагов, чтобы и дальше топтать эту землю, — неприязненно процедила Дорея. — Не следуй его примеру, Араминта. Одно дело — презирать этого нищего полукровку Риддла, и совсем другое — поощрять нарушение таинства магического брака. Друэлла дала Сигнусу слово, она не имеет права просто так уйти.

Воцарилась пауза. Джинни неслышно переступила порог спальни. Несмотря на слабость, Дорея приподнялась в постели, пристально глядя Араминте в глаза. Пальцы маркизы с силой сжимали веер.

— Дорея, тебе неизвестны все обстоятельства. Друэлла несчастна с Сигнусом, она всю жизнь любила другого человека...

— Который тоже женат, Араминта, и ты ничего не можешь с этим поделать, — гневно перебила ее Дорея. — Или ты забыла клятву? В болезни и здравии, в богатстве и бедности! Друэлла в своей жажде свободы уподобляется грязнокровкам. Она не может уйти от Сигнуса, не опозорив свой род, и она должна следовать его воле, какой бы та не была.

Джинни закатила глаза. В ее время подобной фанатичной приверженности родовым традициями уже днем с огнем было не сыскать. По крайней мере, родители ничего подобного не упоминали. Впрочем, среди их знакомых не было ни одной распавшейся семьи.

Араминта вышла из покоев Дореи расстроенная.

— Ужасно видеть, как человек угасает, — удрученно заявила она уже дома, без сил опускаясь на шелковые подушки. — Вот скажи на милость, что мне делать с ее внуками? Как будто мне мало Эдуарда, Беллс, Люциуса, тебя и неродившегося сына Эйлин! Когда в молодости я просила богов послать мне множество детей, я определенно представляла это себе по-другому.

Джинни рассмеялась, однако следующие слова маркизы стерли улыбку с ее лица.

— И все же Дорея права по-своему. Я надеюсь, что Друэлла одумается.

Девушка ахнула.

— Вы заставите ее вернуться в тот дом? А как же Сигнус? А мистер Малфой?

Араминта задумалась, подбирая слова.

— Не все так просто, как ты хочешь себе представить, Джинни. Как я могу ее заставить? Друэлла сейчас поддалась слабости, панике, и я, конечно, поддержала ее, так как не могла поступить иначе, что бы там не говорила Дорея. Сигнус далек от идеала, я признаю это, хоть он и мой племянник... но Абрахаса я знаю с колыбели. Даже если ему удастся избавиться от Клариссы... Даже если Друэлла действительно разведется с Сигнусом...

Джинни кивнула, начиная понимать.

— Он не женится на Друэлле, так? Еще одно глупое правило, которое ломает всем жизнь?

Араминта тихо рассмеялась.

— Я не погрешу против истины, ответив положительно, девочка, брак с разведенной женщиной в нашем обществе еще никому не прибавлял престижа, не говоря уже о том, что Друэлле придется позабыть о дочерях навсегда, а вот им о запятнавшей себя матери будут напоминать всю их жизнь. Но речь сейчас не об этом. Абрахас не изменится. Ему нужна совершенно другая жена. Мне эта история ясна, как день.

Джинни не верила своим ушам.

— Но зачем тогда было все это? Вы ведь сами... сами поддерживали Друэллу... Сами говорили, как правильно она поступает... А что будет с Беллс в том доме?

Араминта чуть приподняла брови, забавляясь растерянностью девушки.

— Ты еще слишком плохо знаешь жизнь, Джинни. Возрази я в тот момент Друэлле, выгони ее из своего дома, и мы бы навсегда потеряли и ее, и доступ в дом Блэков. Неужели тебе это не очевидно? Я прекрасно понимаю, что однажды она вернется — тоска по Меде... возможно, пара подводных камней со стороны Абрахаса — но их отношения с Сигнусом наладятся. Друэлла никогда не будет счастлива, но безошибочно сможет сказать, что в трудный момент от нее не отвернулся только один человек. Я.

Араминту вовсе не тяготила повисшая в комнате тишина. Она невозмутимо перелистывала страницы магического еженедельника, а Джинни чувствовала, что в этой комнате воздуха еще меньше, чем в чащобе запретного леса.

— Вы хотите сказать, что затеяли все это только чтобы знать, чем там занимается Риддл и какие у него дела с Сигнусом?

Маркиза подняла свои глубокие подведенные черным глаза.

— Именно так, Джиневра.

Джинни еще немного помолчала.

— Вы настолько ненавидите Риддла, что хотите его уничтожить?

Араминта гневно сжала губы.

— Жермен теперь хуже, чем мертв. Мой единственный сын стал преступником. Пока ты тонула в жалости к себе, девочка, я во второй раз потеряла семью. Риддл уничтожил ее под корень. Ты полагаешь, после этого я позволю ему наслаждаться удовольствиями бессмертной жизни? Не может быть никаких сомнений, Риддл умрет.

Девушка понимающе кивнула. Было величайшей ошибкой думать, что эта слизеринка до мозга костей будет действовать из соображений чистого альтруизма. Все вдруг в одночасье встало на свои места. Маркизе было наплевать на Беллс, на Друэллу, на Дорею, и уже тем более на нее, Джинни. Она мстила за своих близких и ради этого готова была идти по головам.

Джинни захотелось оказаться одной, подальше от этих разговоров и откровений. Уже в дверях она вдруг обернулась и бросила:

— Риддл убьет внука Дореи. Вы не справитесь со своими обязанностями, уважаемая маркиза.

Сон уже который вечер подряд становился панацеей от душевных страданий. Джинни была счастлива, что эльфы лишены способности видеть сны. Еще и активной воображаемой жизни она бы точно не перенесла.

Если Араминте и не понравился тон, которым была произнесена последняя фраза Джинни, она тщательно скрывала свое недовольство. В доме воцарилась едва уловимая прохлада, которой едва ли возможно было придавать значение в свете произошедших изменений: Эдуард, наконец, вспомнил о своих обязанностях сына и каждый вечер проводил дома, являя собой образец идеального наследника.

Джинни подобный энтузиазм казался подозрительным. Она не показывалась на глаза молодому маркизу, лишь изредка следя за ним под чарами невидимости. Его мать вела себя так, будто ничего существенного не произошло, осведомляясь об успехах юноши на поприще министерской работы и делая недальновидные политические прогнозы. Девушке была знакома эта игра — Араминта нередко скрывала свой неординарный цепкий ум под маской ограниченной обывательницы.

Антонин Долохов почти ежедневно присоединялся к ним за семейными ужинами, но Джинни чувствовала, что перед ней уже не тот развязный паренек, что грозился в мгновение ока разделаться с Волдемортом, если его политика окажется для них разочарованием. После трагической гибели Александра и Софии их единственный сын повзрослел за несколько часов. Теперь его тон стал более сдержанным, а речи — обдуманными. Стоило Эдуарду отвлечься, как он заглядывал в глаза Араминты с не то извиняющимся, не то умоляющим выражением.

День, назначенный кентаврами для проведения ритуала, все приближался, и Джинни по необъяснимым причинам места себе не находила. Как бы она не относилась к Люциусу Малфою, он был частью истории, ее истории, которую она сотворила собственными руками, раскрыв Араминте секрет дневника Риддла, выследив Клариссу, возразив Бейну в его сомнениях... Странное чувство неправильности происходящего не оставляло девушку.

Маркизу, как и следовало ожидать, подобные нюансы не волновали. Бейн советовался с ней, высоко ценил ее мнение, и это ей, несомненно, льстило. Лед между Араминтой и ее эльфом был сломлен благодаря самому неожиданному персонажу — именно о нем Джинни задумалась, в очередной раз наблюдая, как маркиза просматривает коряво написанное послание с подписью в виде отпечатка копыта.

— Араминта, вы знакомы с Долорес Амбридж? — спросила вдруг она, вспоминая сложные отношения между новоявленным директором их школы и кентаврами, в последние годы вновь скрывавшимися по лесам и относящимися к людям с презрительным высокомерием.

Маркиза ненадолго задумалась.

— Я знаю только Кармен Амбридж, — произнесла она, брезгливо морщась. — Приехала из Испании без гроша в кармане и каким-то чудом выскочила замуж за одного из аврорских крыс. Крайне несимпатичная дамочка с раздутым до небес самомнением. Возможно, эта Долорес ее дочь или другая родственница... А почему она тебя интересует?

Джинни усмехнулась. Рассказ о старой жабе, с которой отныне их разделяли десятилетия, оказался неожиданно забавным — она не упустила ни одной подробности, вспоминая безумные фокусы министерства.

Маркиза только качала головой.

— Звезды небесные! И это я еще всегда говорила Абрахасу, что Дамблдор — худшее, что могло случиться со школой?...

Джинни едва заметно вздрогнула — ей отчетливо представился Драко Малфой, со вздернутым подбородком презрительно тянущий эту фразу. Много лет она слышала ее по самым разным поводам, совершенно не задумываясь, кто вложил юноше в голову подобные идеи.

— Если все обойдется с Люциусом, поедем погулять в одно интересное местечко, — между делом заметила Араминта. — Все же Абрахас замечательно придумал распорядиться наследством Долоховых. Риддл теперь точно до него не доберется, а Антонин настолько доволен, что сам того не подозревая, снабдил меня крайне ценной информацией.

— Что-то о хоркруксах? — догадалась Джинни. — Долохов сообщил вам, где их искать?

— Возможно, сам того не желая, — повела плечами маркиза. — Антонин сообщил мне название деревушки, в которой вырос отец Риддла. Любопытное совпадение, но она находится как раз по соседству со старым домом Гонтов, потомков Слизерина, из рода которых и вышла эта бестолочь Меропа. Полагаю, прогулка по историческим местам может оказаться очень приятной.

Дом Риддла в воображении Джинни представлял собой некий гибрид Визжащей хижины и вампирского замка.

— Вы действительно верите в то, что с Клариссой все получится? — поинтересовалась девушка, возвращаясь к делам более актуальным.

Араминта закатила глаза.

— Я по меньшей мере десять раз ответила на этот вопрос Абрахасу. Надеюсь, ему хватит самообладания, чтобы вести себя с ундиной непринужденно и не забывать принимать свое зелье. Сколько хлопот он мне доставляет! На носу день рождения Гризельды Марчбэнкс, нынешнего председателя Визенгамота, а я еще даже не заказала подарок для нее. Кроме того, я получила уже три письма от Эйлин, она просит меня срочно зайти, а у меня не находится ни единой свободной минутки!

Джинни нахмурилась. Эйлин не была похожа на напрасно паникующую особу.

— Если хотите, я могу навестить их, — предложила она свою помощь. — Возможно, что-то случилось?

— Надеюсь, случилось то, что у Эйлин открылись глаза, — мрачно фыркнула Араминта, — и она, наконец, решила уйти от своего грязнокровки-мужа. Нет, Джинни, повременим с визитом, твоя помощь в ближайшие дни мне очень пригодится. Нам предстоит разобраться с наследством.

— Каким наследством? — непонимающе нахмурилась Джинни.

Маркиза удивленно развела руками.

— Наследством Салазара, конечно. Я уже обещала Абрахасу помочь навести порядок в тайной комнате!