Эльф в подарок (гет)

К рукам медленно возвращается способность осязать. Под пальцами Джинни чувствует мягкий ворс дорогого ковра. Дышать все еще тяжело — при очередном вдохе в каждое легкое словно вонзается сотня мелких иголочек.

Первая реакция — ликование. Все получилось, она жива. Не открывая глаз, она ощупывает свое тело. Зелье сработало верно. Снова человек. Человек, судя по всему, совершивший величайшее безумство в своей жизни.

Первый осторожный взгляд. Глаза слезятся от яркого солнечного света. Комната, принадлежащая Люциусу Малфою, за пять лет почти не изменилась. Джинни осторожно села, заправляя за уши непослушные вьющиеся пряди. Звезды небесные, как она уже отвыкла от таких ощущений. В снах она всегда балансировала на грани мира духов и фантазий.

Бывшая детская явно была обитаема. Сваленная на кровати мальчишеская одежда и недочитанная книга, раскрытая на середине, указывали на то, что хозяин покинул свою комнату совсем недавно. Джинни хмыкнула, узнавая этот не слишком содержательный трактат о вампирах. В свое время они с Абрахасом от души посмеялись над ограниченностью автора. Видимо, нынешний читатель также был принципиально несогласен с изложенной теорией — поля пестрели пометками и поправками.

Отложив книгу в сторону, Джинни прошлась по комнате. Зеркало не сказало ей ничего нового. Определить свой возраст, учитывая многочисленные перемещения и своеобразную эльфийскую магию, было сложновато. Предположительно, этой привлекательной молодой женщине было около тридцати. Вот, пожалуй, и тема для исследования.

Джинни вышла в коридор, осторожно спускаясь по лестнице. Каждый уголок дома вызывал счастливую улыбку. Невозможно поверить — головы эльфов так и оставались на своих местах. Если Сириусу Блэку приходилось когда-либо бывать в доме Мелифлуа, его превратное впечатление о родственнице больше не вызывает удивления.

— Ремус, я уже много раз говорил тебе! Это глупая и бесполезная книга, Тримбл сам не понимает, что несет! Иногда я завидую тому, что Блэк через несколько лет едет в Дурмстранг и будет изучать темные искусства.

— Вам еще повезло, мальчики, — оптимистично заявила Джинни, заходя в гостиную, откуда раздавались голоса. — Я на первом курсе училась по книгам Локхарта. Тримбл на его фоне — чистый гений.

На нее тут же уставились две пары подозрительных глаз — черных и карих. Она, в свою очередь, отмечала очевидные расхождения со знакомой ей реальностью. Северус Снейп и Ремус Люпин не только не враждовали, они казались закадычными приятелями. На каждом была дорогая одежда, и да, Ремус совершенно точно не был оборотнем.

— Ты Джиневра, — сообщил Снейп после минутной паузы. — Я прав?

— Меня тут ждали? — удивилась Джинни. — Вообще да, я Джиневра.

Снейп удовлетворенно кивнул.

— Мама много о тебе рассказывала. Она говорила, что однажды ты появишься в этому доме без предупреждения, и я должен хорошо тебя встретить. Добро пожаловать!

Джинни позабавила церемонность манер мальчика.

— Как ты вырос, — помимо воли протянула она с умиленной улыбкой. — Я помню тебя совсем маленьким. А где сейчас Эйлин? А твои родители? — повернулась она к Люпину.

— На работе, — пожал тот плечами. — А мать Северуса — в Визенгамоте, на суде.

Джинни нахмурилась.

— Что еще за суд?

— Вы не знаете? — оживился Северус. — Судебный процесс над Карлотой Пинкстоун, все об этом только и говорят. Очередной прецедент нарушения статута о секретности. Не думаю, что ей что-то угрожает, Барти вообще считает, что к Карлотте невозможно относиться серьезно.

Джинни от души развеселилась. Похоже, некоторые вещи в жизни навсегда остаются неизменными.

Ближайшие пару часов она провела за разговорами с Северусом и Ремусом. Идеальное воспитание давало о себе знать — они не задали ей ни единого вопроса о том, каким образом она оказалась в этом доме, зато помогли ей ликвидировать некоторые серьезные пробелы в понимании ситуации в магическом мире.

Лондонский особняк не имел постоянных хозяев. Иногда здесь останавливался Эдуард со своей женой Доркас и маленькой дочерью, пару раз за последний год бывала Араминта и очень часто — Эйлин, когда дела приводили ее в город. Бизнес Люпинов по производству дымолетного порошка процветал, а выгоду, извлекаемую из этого предприятия Малфоями, Джинни даже и не пыталась представить. Люциус учился на пятом курсе и сейчас проводил каникулы во Франции.

В прихожей послышался шум открываемой двери. Знаком указав мальчикам молчать, Джинни тихо вышла в коридор. Это была все та же Эйлин, только длинные черные волосы она подстригла в короткое каре. Наверняка, по совету Араминты, с улыбкой подумала Джинни.

Эйлин обернулась, и слова приветствия замерли у нее на губах. Несколько минут женщины молча смотрели друг на друга.

— Явилась, не запылилась, — проговорила, наконец, Эйлин, левитируя на комод внушительную папку с документами. — А Карлотта только что заявила, что подаст в суд на Аврорат, инициировавший разбирательство. Комедия да и только.

— И почему меня это не удивляет, — рассмеялась Джинни, бросаясь на шею подруге. — Надеюсь, когда Барти станет председателем Визенгамота, Карлотту перестанут ограничивать в магических правах.

— Значит, ждать осталось недолго, — сообщила Эйлин. — Мерлин, у меня даже нет слов. Я совсем не ждала тебя сегодня. Значит, ты все-таки решилась на это.

— Как видишь, — усмехнулась Джинни. — И теперь у мира есть целых две рыжеволосых девушки по имени Джиневра. Я считаю, только это и спасет его от полного краха. Я оставила только выборочные воспоминания. Решила, что так будет лучше для всех. Вот тут мне и пригодились уроки талантливой подруги-легилимента.

Эйлин восторженно всплеснула руками.

— Кто бы мог подумать! Джинни, но это же значит, что ты вернулась! Ты же даже сама не представляешь, как это замечательно, — она со смехом закружила подругу по комнате. — А кто уже знает? Ты была у Араминты? У Абрахаса? Ты же пропустила выпускной Беллс, зато успеешь к Меде... Дорогая, тут столько всего происходит, мне же суток не хватит, чтобы все тебе рассказать!

Джинни хмыкнула.

— Эйлин, я тебя умоляю! В первую очередь, мне нужна нормальная мантия! В таком виде я просто не в состоянии воспринимать все эти сплетни.

Эйлин хитро улыбнулась.

— Что же, милая, мы обязательно что-нибудь тебе подберем!

Джинни чувствовала, что в ближайшее время не сможет спокойно проходить мимо зеркал. Эйлин только посмеивалась, заканчивая письмо мужу.

— Я бы пригласила тебя завтра посмотреть, как изменилось имение Принцев, но у тебя, скорее всего, другие планы.

Джинни утвердительно кивнула.

— Маркиза на повестке дня. Надеюсь, она так никогда и не узнает, чем рисковала в том случае, если бы я не решила остаться в этом мире. До сих пор в голове не укладывается, что их теперь два.

Эйлин спокойно пожала плечами.

— Их много больше, ты ведь изучала параллельные реальности на уроках чар. Естественно образовавшиеся или искуственно созданные, какая, в сущности, разница? Другой вопрос, что тебе нужно понять, как ты будешь жить дальше. Совершенно точно, что тебе нельзя действовать под именем Джиневры Уизли. Кроме того, ты слишком похожа на Цедреллу, могут возникнуть вопросы о вашем родстве с Блэками...

— Расскажи мне о Блэках, — глаза Джинни загорелись. — Что успело произойти в их жизни?

Эйлин на мгновение задумалась.

— Каждый день что-то происходило, дорогая, ты же знаешь эту семейку. Твоя обожаемая Беллс закончила Хогвартс... Не берусь судить со стороны, но, кажется, у них с Руди все хорошо. Меда помолвлена с его братом, Цисси учится... Сигнус, наконец, успокоился. Год назад Меда доставила столько хлопот бедной Друэлле, связавшись с каким-то магглом. Араминта все уладила. Вэл... Вэл верна себе, — Эйлин растянула губы. — С тех пор, как Риддл перешел на легальное положение, она всюду вертится вокруг него.

Джинни опешила от неожиданности.

— Риддл что, прости?

— Все вопросы о Риддле задавай Араминте, я сторонний наблюдатель, — вскинула руки Эйлин. — Не знаю, о чем они там говорили, но маркиза вновь повернула события в свою пользу. Надо понимать, у нее имеется существенный козырь. Кроме нее, доступ к сейфу с хоркруксами имеют только наследники Поттеров. Она не отрицает пророчества, но не хочет торопиться. Думаю, она не меньше всех нас ждала твоего возвращения.

Джинни неверяще покачала головой. Мир определенно перевернулся.

— А как на это смотрит Дамблдор? Его положение в Визенгамоте непрочно, коль скоро Араминта делает ставку на Барти Крауча?

— Барти — талантливый мальчик, он отлично справится. А Дамблдор в Хогвартсе, его назначили директором, — подмигнула Эйлин. — Звезды небесные, ты бы видела Араминту, когда ей сообщили эту страшную новость. Она сказала, что даже на посту министра, который ему предлагали, Дамблдор смог бы причинить меньше вреда.

— Дамблдор — это худшее, что могло случиться со школой, — процитировала Джинни с улыбкой. — И ты все же отправляешь Северуса в Хогвартс?

— Джеймс Поттер и Сириус Блэк едут в Дурмстранг, можешь считать это личным достижением Араминты. Вэл пошумела для вида о гордости Слизерина, но потом справедливо согласилась, что ее сыну лучше изучать темные искусства, нежели защиту от них. Тем более, у нее есть второй сын, Регулус, на воспитании которого она и сосредоточилась. Орион счастлив, а Сигнус умирает от зависти, само собой. Так вот, я подумала, что не хочу отпускать сына так далеко от дома. К тому же, в Хогвартсе пока что Люциус. Он, конечно, присмотрит за ним.

Джинни кивнула, улыбаясь. Араминта все же изменила будущее до неузнаваемости. Никто не остался прежним.

— Между прочим, еще одна новость, — заметила Эйлин, привязывая письмо к лапке совы. — Софа Долохова.

Джинни широко раскрыла глаза. Как же она могла ничего не спросить о спасшем ее жизнь Антонине?

— Она ведь умерла! — выпалила она в удивлении.

— Не совсем, — усмехнулась Эйлин. — В тот день в Венесуэле был убит только ее муж. Софе удалось скрыться и прихватить часть фамильного состояния. Араминта всегда подозревала, что в этом деле что-то нечисто. Софа, разумеется, боялась мести со стороны недоброжелателей их семьи. В прошлом году авроры ее задержали. Попалась по глупости где-то в Перу. Между прочим, пожизненный приговор. Антонин был совершенно убит этой новостью. Все-таки, она уже в возрасте...

— Но это же несправедливо, — возмутилась Джинни. — Чем она им мешала? В конце концов, это Александра Долохова нужно было судить и приговаривать хоть к поцелую дементора! Антонин не пытался подать апелляцию? Или просто ее освободить?

— Как "просто"? — закатила глаза Эйлин. — Совершать налет на магическую тюрьму? Никаких апелляций не было. Он только пару раз смог увидеться с Софой. Она больна и ужасно переносит заключение. И в какой бы несказанный ужас не повергала меня неожиданная перспектива обретения свекрови, я не перестаю молиться, чтобы все закончилось благополучно.

Джинни задумалась. Годы, потраченные на изучение магического права, давали о себе знать. Мозг сам начал выстраивать оптимальную систему защиты. Почему же Антонин об этом не подумал?

В обществе Эйлин у камина было спокойно и хорошо, но нужно было двигаться дальше. Они еще успеют наговориться. У них впереди почти вечность.

— Эйлин, скажи, — вспомнила она. — Когда я... временно исчезла, вы не находили в доме черную тетрадку? Возможно, Араминте она могла показаться знакомой?

— Черную тетрадку? — Эйлин приподняла бровь. — Да, была тетрадка. Ее нашли в руках у Дэйзи и с трудом успокоили глупого эльфа, который не желал находиться в одной комнате с темномагическим артефактом. Должна тебе сказать, в жизни не встречала домовика глупее. Минни тщетно пытается ее перевоспитать. Да ты и сама скоро убедишься.

Джинни затаила дыхание.

— И где теперь эта тетрадка? У Араминты?

Эйлин легко улыбнулась.

— Превосходная работа, между прочим. Ты фактически изобрела новый вид магии, хоть и не подозревала об этом. Риддл умер бы от зависти, если бы только мог, — она рассмеялась. — Тетрадка у Абрахаса. Можешь попросить его вернуть ее обратно.

Джинни кивнула, поднимаясь. Настроение было просто отличное.

Эйлин внимательно наблюдала за подругой. У самой двери Джинни вдруг замерла и обернулась.

— Ты считаешь, я поступила эгоистично? По отношению к тому, другому миру?

Эйлин насмешливо развела руками. У Джинни не оставалось сомнений в правильности выбранного пути. Ее подруга вся светилась, и дело было отнюдь не только в ее возвращении.

— Точно так же поступила бы Араминта.

Супруги де Мелифлуа проводили лето в своем французском имении вместе с сыном и его семьей. Эйлин рассказывала, что Эдуард занимает высокий пост в Министерстве, сохраняя влияние и в ближайшем кругу Риддла. Доркас больше не работала в аврорате. Кажется, у них были общие дела с Араминтой, но в подробности женщины никого не посвящали.

Джинни намеренно аппарировала на границу между двумя имениями на берегу Луары. Утратив некоторые полезные способности домовиков, она больше не могла без предупреждения вторгнуться в частные владения, а потому лишь позвонила в колокольчик у ворот, вызывая эльфа.

— Я бы хотела видеть Флер Делакур.

— Как доложить о вас? — прищурился эльф, недоверчиво глядя на странную гостью.

— Скажите, что здесь Джиневра. Мадам Делакур поймет.

Девушке пришлось довольно долго ждать у порога, прежде, чем ее впустили на территорию имения. Эльф, преисполненный чувства собственного достоинства, проводил ее до хорошо знакомой дорожки в парке и бросил на Джинни озадаченный взгляд, когда та его поблагодарила.

Десять лет все же коснулись внешности Флер. Белокурые волосы были уложены в высокую прическу, несколько локонов спускалось на шею. Джинни невольно залюбовалась дорогими элегантными украшениями. Теперь не оставалось никаких сомнений — перед ней стояла настоящая вейла, и если в облике домашнего эльфа девушка не замечала ее чар, сейчас общество Флер действовало завораживающе.

— Кого я вижу, — голос вейлы звенел колокольчиком. — Я ждала тебя на несколько лет позже, дорогая Джиневра.

Джинни улыбнулась. В груди теплом разливалась радость от встречи со старой знакомой. Лишь сейчас она осознала, что все эти годы считала Флер своей подругой и хранила в памяти ее предсказания.

— Я намеренно рассчитала ингридиент иначе, — призналась она с легкой улыбкой. — Араминта не зря заставила меня перечитать все трактаты из ее библиотеки. Маркиз об этом умолчал, но пространства не накладываются друг на друга, а дублируются, если существует связь с материальным объектом. Я использовала первую попавшуюся мне под руку вещь. На ней, благодаря Араминте, было уже столько темных чар, что мне оставалась пара пустяков. Между прочим, ты первая, кого я навещаю во Франции.

— Это лестно, — подмигнула ей Флер. — Я ведь говорила, что мы еще встретимся. Теперь настало время сбываться предсказаниям.

Джинни кивнула. В своих словах о грядущем богатстве Флер была права — ведь Араминта завещала ей огромное состояние.

— К сожалению, пока я не могу подарить тебе кельпи, — развела она руками. — Может быть, в далеком будущем...

— Я согласна подождать с долгом, — рассмеялась вейла. — В конце концов, у тебя сейчас так много других дел.

— Ты видишь мое будущее теперь? — задала Джинни главный мучивший ее вопрос. — Я поступила правильно? Мир теперь необратимо изменится?

Вейла насмешливо взглядывалась в глаза своей собеседницы.

— Теперь ты, наконец, сделала свой выбор, — прошептала она. — Твое новое будущее зависит только от тебя.

Стайка синих птичек опустилась на раскидистый куст жасмина. Джинни порывисто обняла вейлу. Вне всяких сомнений, она станет частой гостьей в этом доме.

— Как ты назвала дочь? — спросила вдруг она.

— Изабель, — Флер закатила глаза. — По настоянию свекрови.

Джинни рассмеялась, следуя к выходу. Вейла так и осталась стоять на дорожке парка, задумчиво глядя вслед подруге. За ее спиной серебрились воды Луары.

Огромный особняк со сложной архитектурой окружали благоустроенный сад и живая изгородь, не выглядящая слишком дружелюбно. Джинни глубоко вдохнула, предвосхищая важную встречу.

— Минни!

Домовик материализовался прямо перед девушкой и тут же бросился ей в ноги с нечеловеческими визгами.

— Джинни! Минни знала! Минни ждала Джинни! Господин маркиз говорил, что Джинни придет! Минни сейчас позовет Дэйзи! Там в саду! Джинни должна увидеть! Какая радость! Минни — негодный эльф, она не знала о приезде Джинни, она не подготовила комнату! Дэйзи! Хоки! Добби!

Хорошо знакомые Джинни эльфы возникли рядом с Минни и тут же подняли немыслимый гвалт. Девушка в притворном ужасе закатила глаза — выбраться из этой голосящей толпы не представлялось возможным. Удивительно, что хозяева еще не поспешили выяснить, что происходит у парадного входа в дом.

— Где найти Араминту и маркиза? — Джинни сжала руки Минни, уши которой ходили ходуном от едва сдерживаемого восторга. — Они в доме?

— В парке, — важно сообщила Хоки, нетерпеливо подпрыгивая. — Хозяева изволят принимать гостей. Госпожу Джиневру нужно проводить?

— Джинни, Хоки, для вас просто Джинни, — улыбнулась девушка. — Спасибо, я знаю дорогу. Минни, Добби, Дэйзи, мы еще обязательно поболтаем, я вам все после расскажу.

Джинни направилась на берег реки хорошо знакомой дорогой. Внимательный глаз отмечал изменения. Маркиз обновил пристань для водных экипажей у реки, кельпи больше не устраивали переполох в прибрежных зарослях, а недалеко от берега появился целый миниатюрный замок — не иначе, как развлечение для дочери Эдуарда и Доркас.

С каждым шагом сердце тревожно сжималось. Иногда казалось, что для Джинни прошел не один день, а целая вечность. В голове вдруг мелькнула странная мысль: почему Добби здесь, когда он должен находиться в Малфой-Мэноре?

Абрахаса она увидела первым. Он сидел за круглым столом, в обществе Араминты, Мелифлуа-старшего и незнакомых Джинни двух мужчин и женщины. С ее появлением разговор прервался. Малфой выглядел так, будто увидел привидение.

Маркиз приподнял бровь, внимательно оглядывая Джинни с головы до ног, и кивнул, словно в подтверждение своих мыслей. Неизвестная гостья, с раннего утра разряженная в пух и прах, вопросительно уставилась на сидящую спиной к Джинни Араминту.

Заметив всеобщее замешательство, маркиза медленно повернулась. Джинни только развела руками, склоняя голову в знак приветствия.

— О, Араминта, ты не говорила, что будут еще гости, — дама продемонстрировала ряд ослепительно белых зубов, — Мы, правда, не имели чести встречатся с... — она вопросительно взглянула на хозяйку дома.

Маркиза флегматично обмахнулась веером, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего.

— Прошу прощения, что не предупредила вас, господа. Позвольте вам представить мою племянницу Джиневру.

По лицу Джинни медленно расползалась широкая улыбка.

Она была дома.