Белый шаг (джен)

— И отметь подземный этаж, — Неджи прикрыл глаза, гася бьякуган. Дом семьи Танабэ оказался неожиданно большим: пусть фасад и имел предписанную ширину в девять метров, но сам дом уходил вглубь торгового квартала намного значительнее, чем Хьюга мог предположить изначально и, как показал бьякуган, был намного больше, чем все остальные дома по соседству.

Им с Кин выделили небольшую комнату в дальнем крыле. Зятя Танабэ-сана они увидели лишь мельком в момент прибытия каравана, а потом он отправился в лавку и до сих пор в зоне видимости бьякугана не появлялся. Как приступать к выполнению миссии пока было не очень ясно, так что начали они с простого — с составления плана дома. Настоящие книги стоило поискать здесь, ну, а если не получится — то придется проделать ту же манипуляцию с лавкой. О том, что делать, если книги хранятся где-нибудь в другой тайном месте, они предпочли пока не задумываться. Но все же эти две точки следовало проверить как можно быстрее.

— Целый лабиринт, — Кин хмыкнула, нанося на импровизированный план последнюю черточку.

— Еще скажи, что заблудишься.

— Нет, но все же слишком много комнат для одной семьи.

— Зато показывает, что семья Танабэ — самая богатая в городе.

— Не понимаю.

Хьюга неопределенно пожал плечами: неспособность Кин воспринять многие совершенно элементарные вещи периодически ставила его в тупик, но заниматься пустыми объяснениями он точно не нанимался.

— У нас гости, — Неджи чуть кивнул на дверь, за которой отчетливо уловил тихое шуршание ткани. Кин лишь едва заметно кивнула, скатывая расчерченный план в тугой свиток и убирая его в специальный кармашек в широком рукаве.

— Шиноби-сан? — тонкая рука аккуратно отодвинула створку седзи, — Отец приглашает вас к столу.

— Неджи, а семейный обед это всегда что-то в таком духе? — Кин поболтала рукой в воде, распугивая любопытных рыбок, подобравшихся к самым ее пальцам. С низкого моста, выбранного ими в качестве наблюдательного пункта, открывался отличный вид на лавку семьи Танабэ. Расстоянии было достаточно большим, чтобы не возникало мыслей о том, что за лавкой кто-то следит, но помех бьякугану не создавало.

— Разве что особенно торжественный, — Неджи слегка усмехнулся, вспоминая то представление, которое семья Танабэ устроила из обычного обеда. Как будто хотела показать шиноби их место, далекое от богатых столов и «приличного» общества. Возможно, с кем-то вроде Кин это и прошло бы — не зря вид у нее до сих пор был весьма пришибленный, но для Хьюга подобных трудностей не существовало — уж как вести себя на официальных обедах он знал достаточно хорошо и вполне мог поддержать беседу о ценах на рис.

— Не опозорились хоть? — Кин все еще хмурилась и периодически нервно поводила плечами, словно пыталась сбросить с них нечто неприятное.

— Нет, — Неджи покачал головой и едва заметно усмехнулся, — ты была практически образцом девушки из приличной семьи: улыбалась и молчала. Какие таланты открываются, однако.

— Мне казалось, это должно выглядеть как-то по-другому. Не так холодно. — То, что куноичи никак не отреагировала на его шпильку, настораживало. Хьюга даже бьякуган погасил и обернулся, заглядывая Кин в лицо: все-таки в черно-белом виденье техники бывает сложно уловить эмоции человека.

— Обычно это так и не бывает, — есть вещи, которые не очень хочется вспоминать, даже если они отдают теплом, но сейчас это казалось нужным и правильным, — более просто, более. тепло. Семейный обед это такая штука, где тебя не будут тыкать за неправильно сложенные палочки или уроненный кусочек сашими, — Неджи присел рядом, обхватывая колено руками и притягивая его к подбородку. Странно было осознавать, но их посиделки у костра часто отдавали намного большим теплом, чем полуофициальные обеды в квартале.

— Звучит здорово, — Кин улыбнулась, вытаскивая руку из воды и обдавая его водопадом брызг. — Кстати, ты заметил, как эта Кацуми-тян, внучка Танабэ-сама, смотрела на тебя?

— Как смотрела? — Неджи мгновенно встряхнулся, прогоняя подальше неуместные мысли. С Кин всегда было так — стоит немного расслабиться и тебе непременно загонят сенбон в незащищенный бок. Это здорово помогало не терять бдительность, но иногда хотелось просто тишины.

— Не-ежно и пламенно. — Золотистые глаза искрились смехом и на мгновение ему показалось, что весь предыдущий разговор был просто искусно наведенным мороком. — Вот так примерно. — Кин деланно вздохнула, опуская ресницы, а потом изобразила такой застенчиво-томный взгляд, что Неджи подавился очередным комментарием.

— Я такого не заметил, — немного резче, чем требовалось, ответил Хьюга и тут же пожалел об этом: интонации Кин различала прекрасно и теперь точно не отстанет вместе с этой Кацуми, которую он и не рассмотрел толком, больше занятый наблюдением за тем, что там делает его напарница да разговором с Танабэ-саном.

— А ты присмотрись, — улыбка у Кин вышла настолько ехидно-понимающей, что Неджи впервые пожалел об отсутствии куная в подсумке. Вместо этого Хьюга демонстративно фыркнул, одарив куноичи фирменным высокомерным взглядом и развернул на коленях свиток, чтобы нанести на него план магазина.

* * *

— Как прошло ваше путешествие, Наоки? — Кацуми отловила брата как раз перед тем, как он собрался в очередной раз куда-то сбежать.

— Путешествие как путешествие, — мальчик пожал плечами и нетерпеливо глянул в сторону улицы.

— Расскажи, — Кацуми вздохнула и подошла на шаг ближе к нему, заглядывая в глаза и принимая самый несчастный вид, на который была способна, — ты же знаешь, я никогда не ездила дальше бабушкиного поместья, а ты видел столицу!

Наоки покровительственно улыбнулся, и она поняла — попался. Хотя для Кацуми никогда не составляло труда заставить брата делать именно то, что ей хотелось. Пусть он и всегда думал обратное.

— Здорово, — слушать Кацуми умела превосходно, не зря мать всегда говорила, что это самое главное, что должна уметь любая женщина. Мужчины любят разговаривать, любят, когда ими восхищаются, и в свои пятнадцать она прекрасно умела в нужных местах пошире раскрывать и без того большие темные глаза, восхищенно вздыхать и прикрывать лицо веером там, где это необходимо. Тренироваться правда, особенно не на ком, но когда Кацуми бывала в лавке, от покупателей у отца отбоя не было.

— Значит волки прямо так и сбежали? — похождения Наоки в столице, его новые друзья девушку не слишком интересовали, но для того, чтобы услышать нужное, иногда приходится пропустить мимо ушей целый ворох бесполезной информации — так всегда говорил отец, а в таких вещах на него можно было положиться. Ведь он сумел из простого приказчика стать зятем самого богатого человека в их городе, хотя мать тогда уже была практически просватана за другого.

— Ага, я и не понял ничего, — Наоки беспечно пожал плечами. Если тогда он и испугался, то сейчас от страха не осталось и следа, только воспоминание о веселом приключении. — А что ты так заинтересовалась этими шиноби? Влюбилась, что ли? — брат вдруг подозрительно прищурился и так взглянул, что Кацуми сразу поняла — ее взгляды за столом не заметил только тот, кому они были обращены.

— Конечно же нет, — девушка резко защелкнула веер и поднялась с низкой скамейки в саду, на которой они и сидели, — кажется, ты куда-то торопился?

— Ну ты даешь! — Наоки весело рассмеялся, — А если я отцу скажу?

— Только попробуй! — Кацуми развернулась резко, только взметнулись полы домашнего кимоно, и совершенно не так грациозно и красиво, как полагалось девушке благородного происхождения. — Расскажу матери, куда делся ее любимый сервиз!

— Эй, я пошутил, честно, — брат примиряюще поднял руки и тут же коварно улыбнулся, — тебе все равно ничего не светит.

— А вот и посмотрим, — Кацуми показала ему язык и уверенно пошла к дому.

* * *

Ночью все выглядит самую чуточку иначе. Не был исключением и дом семьи Танабэ, разительно отличающийся от своего дневного варианта и еще более не похожий на начерченный на свитке план. Кин тихонько скользнула вперед, настороженно прислушиваясь к дыханию спящего дома. Ее страховал Неджи, который своим бьякуганом должен был заметить любое лишнее движение и предупредить импульсом чакры, но это не значило, что следовало проявлять беспечность. В конце концов, если гостя кто-то застукает в спальне хозяина — получится именно то, что Какаши-сенсей называл емким словом «инцидент». А инцидентов на миссиях следовало избегать.

В темноте узкие коридоры легко было принять за пещеры, если бы не заливающий их лунный свет. Кин бесшумно шла вперед, легко избегая освещенных участков. Пусть за ней никто не следил, но никогда не стоило пренебрегать хорошими привычками. Кто знает, может, уже на следующем задании необходимую ей вещь будут оберегать другие шиноби. Хотя генинам такие миссии обычно и не давали, но их команда всегда обладала своеобразной удачливостью.

На первый взгляд казалось, что кабинет хозяина никак не заперт, но Кин все равно притормозила перед дверями и коснулась руками пола, посылая вперед тонкие нити чакры. Минута тянулась за минутой, пока она исследовала окружающее пространство. Куноичи знала, что сама она в эти мгновения стала совершенно незаметной, просто еще одна тень у дверей. Вероятно, ее навыки скрытности — это одна из причин, по которой эта миссия досталась именно их команде. Скрытность для проникновений и бьякуган для поиска — идеальное сочетание для диверсий, если подумать.

Наконец импульс чакры вернулся обратно, оповещая, что где-то там, впереди протянута тонкая нить оповещающей фуин. Кин прикусила губу, старательно исследуя отклик и определяя, что это могло означать: миссия не подразумевала столкновения с шиноби и плодами их деятельности. Фуин выглядела очень старой, практически затухающей. Возможно, нынешнему хозяину она досталась вместе со антикварным столом, который он установил в своем кабинете. Но это не значило, что ее следовало сбрасывать со счетов.

Кин осторожно сдвинула створку седзи, проникая внутрь и подхватывая тонкий волосок, что сорвался вниз, когда щель стала достаточно большой. Уловка была совершенно детской, но от этого не менее надежной. Аккуратно прикрыв за собой дверь, куноичи занялась изучением кабинета. Неджи составил достаточно подробный план этого помещения, но все-таки мелкие детали могли от него ускользнуть, как, например, эта фуин.

Лезть к чужим сигналкам совершенно не хотелось, и Кин надеялась, что искомое будет где-нибудь в другом месте. Вот только методичное получасовое изучение кабинета показало, что единственное место, где здесь может храниться что-то действительно ценное — стол. Кин улеглась на пол, заглядывая под него. На днище ящика ощущалось теплое, едва заметное биение чакры. Она не видела его глазами, но чувствовала достаточно ясно, пусть оно и казалось ускользающим и неверным, как утренний туман. На пробу Кин запустила тонкий волос чакры, который коснулся нижней части стола, скользнул дальше в обход сигнальной линии, ощупывая и изучая узкое пространство. Постепенно нитей становилось все больше, а куноичи все яснее чувствовала само устройство стола. Фуин оказалась вплетена удивительно искусно, давно и прочно став частью мебели. Как-то обойти ее не получилось бы, а вариант с грубым срывом явно не являлся уместным.

По запястью пробежал тревожный импульс чакры. Кин замерла прислушиваясь, но вскоре сообразила, что это не тревога, а намек на то, что она возится слишком долго. Время. Все всегда упиралось в него, но как раз времени на эту миссию у них было совсем немного, поэтому стоило потерять его здесь и сейчас и закончить с кабинетом. Фуин совершенно точно среагировала бы на чужое вмешательство, значит, нужно было добиться того, чтобы ее действия не воспринимались как чужие. Тонкие волоски все сильнее опутывали стол, проникали в трещинки старой древесины, едва скрытые лаком, едва ощутимо пульсировали, постепенно становясь его неотъемлемой частью. Минуты шли за минутами, но Кин сейчас не торопилась. В искусстве вскрытия барьеров самый главный навык заключается в терпении: то, что нельзя взять с налета и разрушить, всегда можно обмануть. Когда проходит достаточно времени, даже дерево становится камнем, и никто уже не скажет, что когда-то оно было чем-то иным. Нужно только подождать.

Куноичи протянула руку, ощупывая дно ящика. Старая фуин была надежно опутана ее собственной чакрой и помех не доставляла, впрочем, действовать все равно стоило аккуратно, чтобы не повредить рисунок. Она осторожно отделила тонкую пластину, открывая потайное дно. На ладони Кин выпал старый пыльный свиток. Он совершенно не походил на то, что они искали, но куноичи все равно пихнула находку в рукав и вернула пластину на место. Наскоро просмотрев остальные ящики, девушка покинула кабинет, заново настроив «ловушку» с волосом. Весь кабинет оставил у нее острое чувство фальши и обманки.

Следовало проверить еще и спальню, но лучше этим заняться днем, а не когда хозяева вкушают последние часы предрассветного сна.

— Нашла? — Неджи прикрыл глаза, прерывая технику, когда Кин вернулась в отведенную им комнату. Девушка бросила взгляд на футон, который изображал спящую ее, и неопределенно пожала плечами.

— Что-то нашла, но, скорее всего, не то. Мне вообще показалось, что кабинет этот для вида и пускания пыли в глаза — никаких документов и прочего. Особенно если с Хокаге-сама сравнивать.

— С Хокаге-сама мало кто может сравниться, — Неджи тоже, видимо, вспомнил вечные бумажные завалы в Администрации Конохи, — показывай, что там, — за деланным равнодушием отчетливо читалось нетерпение и азарт. Кин всегда забавляло то, как Хьюга упорно прятал эти свои черты, но тем интереснее было раз за разом вытаскивать их на поверхность.

— Смотри, — она вытащила пыльный свиток. На нем никаких печатей не было, да и вообще даже остатков чакры не ощущалось, так что они безбоязненно развернули его, в свете луны разбирая витиеватые строки старого стиля.

«О мой возлюбленный Монтаро!

Спешу сказать тебе, что в ночь полнолуния мой жестокий супруг будет в отъезде — его отзывают дела в столице.

Буду ждать тебя в полночь под старой сакурой…»

— Что это? — Кин моргнула, вчитываясь в чуть расплывающиеся от времени строки, — Какой-то шифр?

— Думаю, нет, — Хьюга тихо фыркнул, с трудом удерживаясь от более явного выражения чувств, — всего лишь любовное письмо, доставшееся Танабэ-сану вместе со столом. Ты откопала настоящую древность!

— Какой смысл хранить такие вещи в тайниках? — Кин скептически взглянула на свиток в своих руках, — Их сжигать надо, сразу по прочтению.

— А может быть, это улика? В любом случае, это точно не расходные книги.

— Да уж, — Кин прикусила губу, чтобы не начать смеяться слишком громко. Осознавать, что она потратила столько времени на добычу подобного реликта… — А если серьезно, то у него странный кабинет. Как будто там никто никогда не работал.

— Может быть, держит специально для таких любопытствующих?

— Еще скажи — специально эту ерунду туда запихнул, — Кин взмахнула письмом и тут же замерла, задумавшись. — А вдруг правда? Волосок-то я на место вернула, а письмо…

— Думаешь, прямо с утра побежит проверять свою любовную корреспонденцию? — Неджи всем своим видом излучал скептицизм. — Но ты права, давай вернем на место. Бьякуган!

Наблюдать за активацией этой техники Кин не очень нравилось: глаза Неджи окончательно выцветали и появлялось стойкое ощущение того, что чужой взгляд направлен на тебя сразу со всех сторон. Впрочем, она подозревала, что ее сенсорика ощущалась не менее неприятным образом.

— Коридор пока чист. Но на половине слуг уже начинается возня.

— Поняла, постараюсь не попасться.

— Только попробуй! Будешь до конца жизни выполнять миссии по изъятию любовной переписки!

* * *

Кацуми встала в совершенно несусветную для себя рань. Как она вчера выяснила, шиноби собирались в город практически на рассвете, так что стоило постараться, чтобы перехватить их. Поэтому это утро Кацуми начала с небольшой прогулки прямо по той террасе, на которую выходили двери отведенной гостям комнаты. Последний факт ее изрядно настораживал — где это видано, что молодая девушка жила в одной комнате с юношей, так что на эту Кин внучка Танабэ-сана смотрела вчера особенно пристально, но чем больше смотрела — тем сильнее успокаивалась. Она слышала, что все куноичи сплошь красивы и соблазнительны, но то ли врали, то ли этой не помогли и секретные способы шиноби. Возможно, если вытряхнуть Кин из ее бесформенных тряпок да как следует расчесать, и получилось бы что-то приличное, но Кацуми вполне устраивала текущая ситуация — чем выше контраст, тем больше эффект.

На третьем круге седзи внезапно разошлись, и Кацуми пришлось торопливо шагать вперед, чтобы практически столкнуться с появившемся из них шиноби (как-то совершенно неэлегантно появившегося, но этому она не придала значения).

— Ах! — Кацуми мило опустила глаза, отмечая, как быстро захлопываются створки седзи. На мгновение ей показалось, что с другой стороны к ним привалился чей-то силуэт.

— Доброе утро, — шиноби аккуратно поддержал ее под руку.

— Простите, но вы так неожиданно появились, — Кацуми, соблюдая приличия, сделала шаг назад, — Неджи-сан…

— Очень неосмотрительно с моей стороны, — шиноби улыбнулся, но как-то деревянно, как решила Кацуми — от смущения. — Вы куда-то торопились?

— Нет, всего лишь хотела взглянуть на розы. Утренняя роса смотрится на них особенно прелестно, — она подошла чуть ближе, намекая, что даму к розам стоит проводить.

— Роза — прекрасный цветок.

— Недавно отец привез из Страны Реки новый сорт, — Кацуми неторопливо пошла к саду, уверенная в том, что за ней последуют.

— Он много путешествует? — Неджи присоединился к ней, отстав всего на пол шага. Кацуми показалось, что за спиной она слышала какое-то шипение и щелчок, но она предпочла не придавать странностям значения, пока они не мешают выиграть их небольшой с Наоки спор.

— Не так много, как раньше, но все-таки иногда покидает нас. И всегда привозит что-нибудь необычное, — Кацуми улыбнулась, уголком глаза продолжая следить за своим собеседником. Он был совершенно не похож на сыновей соседей или деловых партнеров отца — ни внешностью, ни манерами, которые выгодно отличались от всех, кого она знала. Ну, а профессия только добавляла загадочного очарования.

— Ваш отец много работает, — Неджи остановился, рассматривая крупные бледно-желтые розы. Кацуми недовольно поджала губы, тут же скрыв это краем веера — она предпочитала, чтобы он смотрел на нее, а не на цветы, пусть даже те были красивы.

— О да, весь в делах. То в лавке, то даже здесь — в саду, — она взмахнула веером, указывая на изящную беседку, что притаилась в тени розовых кустов, — говорит, что запах роз настраивает его на нужный лад.

За разговором они свернули на узкую аллею, на которой располагалось множество изящных скамеек, но буквально спустя секунду Кацуми пожалела о выбранном маршруте — прямо на одной из скамеек сидели Наоки и Кин и… девушке очень давно не было так стыдно за собственного брата.

— Спорим, я смогу тебя победить, — донесся до них голос Наоки.

— Нет, — Кин в его сторону не смотрела. Кацуми вдруг подумала, что у обоих шиноби совершенно одинаковая дурацкая привычка смотреть куда угодно, но не на собеседника.

— Да я… — больше всего на свете в этот момент Кацуми хотелось остановить брата, но она совершенно ничего не успела сделать, только предупреждающе вскинула руку, когда он замахнулся. Впрочем, нанести удар ему никто не дал. Девушка не увидела движение, только поняла, что вот Наоки уже никого не пытается ударить, а чуть пританцовывает, пытаясь высвободить из захвата руку. Куноичи при этом даже не поднялась со скамьи.

— Она же ему руку сломает! — Кацуми беспомощно оглянулась на своего спутника, поражаясь его спокойствию: он не дернулся ни когда его подруге угрожали, ни сейчас.

— Если бы собиралась — уже сломала бы.

— Девушки не должны быть… такими, — Кацуми выдохнула, уже понимая, что никакого урона, кроме удара по самолюбию, Наоки не понес.

 — А Кин не девушка, она — шиноби, — Неджи неторопливо двинулся вперед, но в последний момент обернулся, — спасибо за прогулку и за беседу.

Кацуми автоматически поклонилась, сжимая в руке веер так, что хрупкая игрушка треснула. Наблюдать за тем, как, завидев приближение напарника, Кин отпускает Наоки, порывисто встает и идет вслед за Неджи к выходу из сада, почему-то было неприятно.

— Кажется, ты проиграла, сестричка, — Наоки подошел к ней, растирая запястье.

— Если бы ты не вылез в самый неподходящий момент.., — Кацуми глубоко вздохнула и только теперь заметила поломку, — мой любимый веер! Это из-за тебя все!

* * *

— Ну как тебе розы? — Кин понадобилось приложить изрядные усилия, чтобы удержать лицо хотя бы до того момента, как они скрылись из поля зрения младших членов семьи Танабэ.

— Превосходно, — Хьюга шипел так, что, как ей показалось, затмил даже Орочимару. И определенно все еще злился на нее за предложение «пожертвовать собой ради исполнения миссии». Хотя, возможно, выпихивать его из комнаты практически в объятия этой Кацуми было чересчур жестоко. Но должны же они были использовать тот источник информации, который сам шел в руки? А на вариант «ладно, тогда я пойду под хенге вместо тебя» Неджи почему-то не согласился.

— Ее отец практически все время работает в саду, в беседке, — поделился все-таки Хьюга добытой информацией.

— Там есть что-нибудь? — Кин тут же подобралась, внимательно взглянув на него. Лезть в хозяйскую спальню, а тем более в лавку, ей все же не хотелось.

— Сейчас посмотрю, не при Кацуми же мне было бьякуган использовать.

— Ах, уже Кацуми? И даже без суффиксов? — все-таки не злить Неджи было выше ее сил — слишком уж сильно и ярко вспыхивали эмоции в секунды раздражения. А заодно выходил прекрасный повод потренироваться в уклонении от карающего джукена.

Ничего интересного в беседке они не нашли, если не считать тщательно замаскированного тайника, который без бьякугана было бы затруднительно обнаружить даже шиноби. Но и он оказался пуст, хоть и носил следы частого использования.

— А не может он таскать книгу с собой в лавку? Чтобы всегда была под рукой, а на ночь прятать тут? — версия получалась так себе, но время уходило, а ничего лучше у них не было. Сегодня Неджи успел побывать еще и в самой лавке, выяснив, что с какой-то книгой хозяин практически не расстается, а Кин ничего не обнаружила, обыскав не только спальню, но и большую часть дома.

— Если это так — то сегодня как раз отличный случай это проверить. И раз версия твоя — дежуришь ты. Разбудишь, если что, — Неджи все еще злился на нее за утро, потому разговаривал исключительно по делу. Кин не помнила, чтобы раньше он так часто выходил из себя из-за нее, с другой стороны, раньше она делила свое внимание между ним и Учиха, что значительно снижало количество ехидных замечаний в личный хьюговский адрес.

Кин ждала, напряженно прислушиваясь к звукам засыпающего дома. Без бьякугана Неджи сказать точно, когда все успокоятся, она не могла — а расставить всюду маячки просто не догадалась, привыкнув полагаться на напарника, поэтому стоило подождать подольше.

Выждав для верности еще час, куноичи выскользнула на террасу и прислушалась. Ни огней, ни лишних звуков — отличное время для всех невозможных при свете дня дел. Оставаться незамеченной в саду было намного проще, чем в здании — слишком много неверных теней вокруг, которые служили отличным укрытием. Когда до беседки осталось совсем недалеко, Кин замерла, внезапно снова ощутив знакомую чакру. Что тут мог забыть Яшики?

Куноичи глубоко вздохнула, стараясь как можно лучше загасить свою чакру, спрятаться, слиться с окружающим миром, и еще более медленно и осторожно продолжила движение вперед. Отведя чуть в сторону колючую розовую плеть, она четко увидела в свете луны силуэт их недавнего командира. Что он здесь делал? Кого-то ждал? Кин потянула носом воздух, не принюхиваясь, скорее пробуя его на вкус. Чакра Яшики показалась ей странной, будто к уже привычному вкусу примешивалось нечто еще, знакомое и незнакомое одновременно. Она чуть вывернула шею, стараясь увидеть больше, и практически нос к носу столкнулась с крупным черным вороном. Птица резко каркнула, блеснув алым глазом…

* * *

Неджи проснулся рывком и в первое мгновение даже не понял, что именно его разбудило, немного заторможенно потер пальцами запястье, недоумевая, что же оно так жжется, а потом вспомнил — метка. Метка чакры Кин, по которой пришел настолько сильный импульс, что спалил напрочь хрупкую, практически детскую технику.

— Бьякуган! — не так уж часто Хьюга всей душой был благодарен своей крови и клановому додзюцу. Но сейчас бьякуган с его обзором в триста шестьдесят градусов экономил драгоценное время, позволяя одновременно торопливо цеплять к поясу подсумок и искать, откуда же пришел сигнал. На территории дома Кин не было, но и в саду Неджи никак не мог ощутить знакомый очаг чакры.

Створку седзи он дернул в сторону в последний момент, уже практически врезавшись в нее — бьякуган сейчас сканировал пространство намного более дальнее, чем пара метров практически перед носом. Согласно составленному вечером плану, пойти Кин могла только к беседке, но Хьюга совершенно не представлял, во что можно было при этом вляпаться, потому и не пытался как-то подстраховать. Ну что может случиться в поместье простого торговца? А что могло случиться в простой миссии преследования? Или патрулирования?

В беседке кто-то был. И этим человеком определенно не являлась Кин, которую он наконец-то заметил, только не в самой беседке, а несколько поодаль, и то, что показывал бьякуган, Неджи категорически не нравилось.

— Какая неожиданная встреча, капитан! — таиться смысла особого не было, к тому же Хьюга никогда не умел делать это достаточно хорошо, если его не прикрывала Кин. К тому же, он не испытывал сомнений в том, что Яшики знал о его приближении — не зря покинул беседку и остановился рядом с Кин. Подозрительно тихой и молчаливой, а значит — совершенно бессознательной, хорошо, что ощущение тока чакры позволяло отбросить неблагоприятный вариант. Впрочем, иначе с Яшики Хьюга бы и не разговаривал.

— Весьма, — Нара беспечно улыбнулся, наклоняясь над телом девушки, и тут же предостерегающе поднял руку, — не надо резких движений, а то я нервничаю.

— Вы бы сделали пару шагов в сторону, а то я нервничаю, — как никогда раньше Неджи в эту секунду жалел о том, что в его арсенале нет ни одной дальнобойной техники.

— А вот это совершенно зря, — Яшики деланно вздохнул, — вы удивительно невезучие детки. Или талантливо невезучие? Подходите слишком близко… ввязываетесь в то, к чему и приближаться не следует, — он развел руками, а потом все же сделал пару шагов к беседке, еще сильнее разрывая дистанцию. — Очень не рекомендую делать глупостей. Я тут пока почитаю, — он продемонстрировал толстую книгу, извлеченную из замеченного ими с Кин вчера тайника.

Хьюга оценил дистанцию, припоминая все, что знал о возможных техниках Нара. Слишком много лунного света, слишком много теней. И слишком много уязвимостей. Он осторожно, стараясь не спровоцировать вероятного противника, приблизился, а потом опустился на колени рядом с Кин, проверяя пульс и пытаясь привести в чувство. Разделить чакру, направить поток к рукам.

— Шосен! — вокруг пальцев возникло слабое зеленоватое свечение. Бьякуган не видел никаких внешних повреждений, зато видел странности в самом токе чакры, которые можно было успокоить ровным потоком медицинской чакры. Во всяком случае, Шизуне-сан как-то сказала, что это может сработать.

— Еще и медик? А в ваших делах ничего подобного нет, — в голосе Яшики, за которым Неджи продолжал наблюдать, благо поворачиваться для этого нужды не было, звучала не то обида, не то тонкая издевка, — впрочем, там вообще практически ничего нет.

— Что вам здесь нужно? — особого толка от его воздействия не наблюдалось, вот только напряжение и странные колебания чакры все возрастали. Будто он видел два параллельных потока, смешанных настолько плотно, что и разделить нельзя, а сейчас они, наоборот, старались разделиться, чтобы сбросить с себя нечто чужеродное. Гендзюцу? Хьюга весьма смутно представлял, какое нужно гендзюцу, чтобы вывести из строя Кин. И что-то ему подсказывало, что обычным «кай» его не развеять. Но любому гендзюцу надо за что-то зацепиться. За поток чакры. Свечение вокруг его руки угасло. Неджи сосредоточился, стараясь абстрагироваться от голоса Яшики, опять заведшего песню о том, что кто-то хочет знать слишком много.

— Все просто — мне тоже нужны эти книги. Видите ли, в них содержится намного больше, чем может предположить почтенный Танабэ-сама. Вот только ему знать об этом не надо, — слова звучали где-то за периферией сознания. Поток чакры — тонкий и ровный, ему не нужен сокрушающий удар, скорее укол сенбоном, очень точный укол. Рука остановилась точно напротив основного чакроузла. Если он ошибется…

— Джукен: Тенкетсушин! ¹ — сильный короткий импульс чакры, разом выбивающий и прерывающий весь поток. Этот прием Хиаши-сама показал незадолго до отъезда из Конохи, практически на последней действительно их тренировке. Опасный удар, который гарантировано выводит противника из строя. В худшем случае — убьет или напрочь разрушит систему циркуляции чакры, потому что запустить самостоятельно остановленный таким образом поток практически невозможно.

— Шосен! — Раз, два, три. Отсчет секунд совпадал с ударами сердца — ровными, не выдающими и грана его волнения. Волнение всегда порождает ошибки. Четыре, пять. Он не сказал тогда Хиаши-сама, что уже знает этот удар. Или, скорее, сам придумал грубое его подобие. Шесть, семь, восемь. И оказался настолько глуп и беспечен, что рискнул использовать его на практике раньше, чем разобрался с возможными последствиями. Девять, десять. Хотя, возможно, эта глупость обернулась самой большой удачей в его жизни. Пульсация. Голубоватый огонек медленно начинает разгораться. Слабый и ровный свет без чужеродных примесей. Невозможно самому запустить поток чакры, но любой хороший медик в состоянии это сделать, если нет повреждения канала, а всего лишь закрыты тенкецу.

— Ты меня не слушаешь! — голос Яшики вернул его в реальность, наполнил ее заново звуками и красками.

— Значит, вы не говорите ничего по-настоящему важного, — дыхание Кин постепенно выравнивалось. Теперь это больше было похоже на обычный обморок или сон.

— Дети, — Нара демонстративно закатил глаза, — ладно, объясняю еще раз. Результат вашей миссии — предположение не подтверждается. Вот ваша копия книги, — Яшики бросил свиток, который Хьюга рефлекторно поймал. — А вот, недоверчивые мои, приказ, который поможет вам согласиться с моей точкой зрения на данный вопрос, — этот свиток, с личной печатью Хокаге, Нара развернул на расстоянии, точно зная, что прочесть его это Неджи совершенно не помешает. Миссия ранга А. Проверка. Засекречено.

* * *

Яшики недовольно поморщился, запаковывая подальше найденные документы. Он любил работать чисто, а с этой миссией, вернее командой, ему решительно не везло. Ну кто мог подумать, что их обоих принесет в сад именно тогда, когда он будет менять документы? Что эта девчонка способна спрятаться так, что ее не почуял даже… Последняя мысль отдалась болью в висках, и Яшики моргнул, пытаясь сосредоточиться и понять, о чем думал всего мгновение назад. Эти генины совершенно задурили ему голову. Впрочем, главное, что его миссия увенчалась полным успехом. Цунаде-сама очень пригодится информация о том, откуда этот Корень, незадокументированное подразделение АНБУ, получает часть финансирования. Яшики терпеть не мог всякие незадокументированные вещи — от них все время возникали какие-то проблемы.

____________________________________

[1] Джукен: Тенкетсушин! ("Мягкий кулак: Игла тенкетсу") — прием джукена, при котором пользователь ударом двух пальцев в тенкецу прерывает поток чакры.