Эльф в подарок (гет)

Джинни нисколько не сомневалась, что вход в Тайную комнату находится в школе, однако Добби перенес их в самую чащу леса, покрывающего предгорья Хогвартса. Раньше девушка наблюдала эти места исключительно из окна гриффиндорской башни. Араминта неодобрительно прицокнула языком, трансфигурировав роскошное бархатное платье под мантией в удобный комбинзон, а украшенные драгоценными камнями туфельки — в высокие грязеотталкивающие сапоги из драконьей кожи.

— Возможно, тысячу лет назад здесь все же было немного симпатичнее, — предположила она, глядя вглубь мрачной непроницаемой пещеры, где, по заверениям домовика, и скрылась Кларисса.

Душу Абрахаса не грела даже мысль о сокровищах Слизерина, который он мог обрести по итогам этой вылазки.

— В детстве мать рассказывала мне о маге-недоумке, который на спор вызвался войти в примерно такую же пещеру в ночь на Самайн и вбить в землю колышек. Та пещера была населена демонами, и они убили его за дерзость.

— Я слышала, что он сам умер от страха, по ошибке вбив кол в подол своей мантии, — удивленно возразила Джинни, укачивая на руках маленького Люциуса, которого пришлось взять с собой, учитывая непредсказуемость магии его далекого предка. — Неужели вы верите в эти глупости?

— Возможно, Уизли предпочитают рассказывать своим детям версию, адаптированную для магглов, — презрительно бросил Абрахас. — Я утверждаю, что в той пещере жили демоны.

— Я не верю в демонов. Никто и никогда их не видел, как же вы можете что-то утверждать? Может быть, демоны убили и моего дядю Биллиуса, который божился, что видел Грима незадолго до своей смерти? — не сдавалась Джинни.

— Предполагаю, что демонов мало интересуют души столь ничтожных родов, как Уизли, — раздраженно заявил Малфой. — Возможно, твоему дяде Биллиусу привиделся Грим после бутылки огденского виски?

Араминта, уже проверившая вход в пещеру на всевозможные чары, сердито оглянулась.

— Если бы я знала, что у вас такой вздорный характер, отправилась бы одна, — вмешалась она в спор. — Дети.

Освещенная лишь едва мерцающими огоньками на кончиках волшебных палочек, заколдованная пещера казалась истинным прибежищем демонов. Джинни не разделяла суеверий Малфоя, но чувствовала себя неуютно, держась ближе к Араминте. Маркиза же относилась к их путешествию с любопытством естествоиспытателя, более всего интересуясь чарами, которые Слизерин использовал для защиты своего хранилища.

— Это, конечно же, только коридор, тайный ход, — убежденно заявила она. — Здесь нас вряд ли ожидает существенная опасность. Я долго анализировала рассказ Джинни. Если мои предположения верны, та часть комнаты, в которой ей довелось побывать, представляла собой нечто вроде фехтовального зала. Туда же Салазар выпускал василиска, желая предоставить ему пространство для перемещений. За монументом скрывается его основное убежище, а далее — искомое хранилище.

— Араминта, а вы подумали о том, как мы справимся с василиском? — вдруг осенило Джинни. — Ведь его взгляд убивает...

— Ценное наблюдение, мисс Уизли, — усмехнулся Абрахас. — Самое главное, что весьма своевременное.

— Абрахас, — предупреждающе произнесла Араминта. — Я полагаю, мы благополучно избежим встречи с василиском, Джинни. Мы заходим с другой стороны.

— Но здесь нас могут поджидать другие монстры, — Джинни продолжала сомневаться, но маркиза отрицательно качнула головой.

— Предугадывая логику Салазара, позволю себе не согласиться. Он достаточно хорошо замаскировал этот вход, позволяя проникать на территорию подземного тоннеля лишь своим наследникам и тем, кого они пожелают провести с собой. Это одна из причин, по которым мы сегодня взяли с собой Люциуса. Возможно, магия признает достаточным присутствие Абрахаса, а возможно, и нет, мы не можем разбрасываться такими шансами. В любом случае, Салазар не развел бы питомник в своей тайной комнате. Он никогда не любил животных. Только в качестве ингридиентов для зелий или орудий для гаданий.

— Орудий для гаданий? — Джинни удивленно обернулась на маркизу. Та невозмутимо повела плечами.

— Внутренности животных, да и людей, кстати говоря, активно использовались для предсказаний древними цивилизациями. Салазар всегда был открыт для влияний со стороны, в отличие от своих оппонентов, предпочитающих безопасную и предсказуемую кельтскую магию, — пояснила Араминта. — Я тебя умоляю, девочка, не делай такое лицо. Надеюсь, ты понимаешь, куда идешь. Слизерин хранил в тайной комнате не коллекцию вкладышей от шоколадных лягушек.

Где-то позади в полумраке иронично хмыкнул Малфой. Джинни предпочла проигнорировать его, тем более, что бесконечный ход, наконец, закончился тупиком.

Абрахас провел рукой по гладкой монолитной стене, несколько раз стукнул, прислушиваясь к глухому звуку, и повернулся к маркизе.

— Зачаровано на кровь?

— Скорее всего, — маркиза произнесла несколько неизвестных Джинни заклинаний. — Мы все-таки замечательно поступили, захватив малыша.

— Вы собираетесь взять его кровь? — Джинни с ребенком отшатнулась. — Как вы можете?...

— О, ему это совсем не повредит, — ласково улыбнулась маркиза, отвлекая малыша мелодичным голосом, и уколола его палец. После того, как капля крови коснулась каменных сводов, среди слагающих его частиц началось движение. Стена словно крошилась и осыпалась, освобождая узкий проход, за которым вновь зияла темнота.

— По моим расчетам, нам еще далеко до замка, — разочаровала их Араминта. — Надеюсь, больше нам кровь не пригодится.

Джинни возмущенно поправила укутывавшее ребенка одеяльце, следуя за своими спутниками. Когда эта история, наконец, закончится, они с Араминтой еще поговорят...

Каждый шаг эхом отзывался в памяти и электрическим разрядом в сердце. Погружаясь в темноту, Джинни кожей чувствовала знакомую магию, ведь заклинания на эту часть тоннеля накладывала та же рука, что и на фехтовальный зал. Слабый свет от палочек периодически выхватывал одну из изящных змеек, изображениями которых был украшен низкий потолок, или причудливый сталактит, проходить под которым было небезопасно для случайного путешественника. После того, как девушке на голову чуть было не свалилась враждебно настроенная каменная глыба, она старалась ни на шаг не отходить от маркизы — в конце концов, как бы своеобразна ни была эльфийская магия, палочки еще никто не отменял.

Коридор вновь прервался, на этот раз — круглой дверью, к которой вела металлическая лестница. Маркиза вновь позаимствовала каплю крови Люциуса, но на этот раз родовая магия оказалась бессильна — дверь не шелохнулась.

— Парселтанг, — прошептала Джинни, вспоминая рассказы Гарри. — Это дверь сможет открыть змееуст.

— Кларисса еще и змееуст вдобавок? — мрачно уточнил Абрахас. — Араминта, где ты была, когда твой единственный крестник женился на этом... создании?

— Я была во Франции, — с ядовитой ухмылкой парировала маркиза. — Мой единственный крестник вернулся из путешествия в Ирландию совершенно невменяемым и случайно позабыл пригласить меня на помолвку.

Возразить Малфою было нечего, и Джинни втайне позлорадствовала. Тем не менее, их положение начинало ее беспокоить. На руках у нее спал маленький ребенок, которому совсем не место было в темных мрачных подземельях. Еще неизвестно, какие проклятия накладывал на них Слизерин, и как они могут отразиться на детской ранимой психике.

Араминта пробовала различные чары, а Джинни размышляла. Удачное решение пришло будто по наитию — девушка шагнула ближе к зловещим змеям и прошептала:

— Откройтесь!

Джинни искренне сожалела, что в темноте не может наблюдать за выражением лица Абрахаса. Как вовремя ей вспомнились рассказы Минни о том, что домашние эльфы наделены даром общаться со всеми представителями животного мира — пусть даже они и вырезаны были из камня, как эти агатовые гадюки с изумрудными глазами.

— Это было великолепно, Джиневра, — выдохнула маркиза с неподдельным восхищением. — Тебя нам сам Мерлин послал!

Комплиментов от Абрахаса не последовало, и в этом не было ничего особенного.

— Нельзя тащить ребенка с собой, — холодно заметил он. — Кларисса опасна. Пусть Уизли сидит здесь. Надеюсь, ты сможешь доступно донести до своего эльфа, — Малфой ядовито блеснул глазами, — мысль о том, что от проявления инициативы в данном случае лучше воздержаться.

Джинни вспыхнула, но спокойный тон маркизы ее отрезвил.

— Боюсь, что Абрахас прав, — задумчиво проговорила Араминта. — Тебе придется подождать нас здесь, дорогая. Мы не можем рисковать безопасностью Люциуса... Да и не стоит ему смотреть на то, что будет происходить за этой дверью.

— Возвращайтесь скорее, — попросила Джинни, усаживаясь на холодный пыльный пол. Маркиза ободряюще улыбнулась, прежде, чем решительно переступить порог тайной комнаты. Малфой смерил ее долгим неопределенным взглядом и последовал за крестной.

Вскоре до Джинни уже не доносилось звука удаляющихся шагов. Она осталась одна с трехмесячным ребенком на руках, во власти малоприятных мыслей. Девушка старалась не думать о том, что будет, если Кларисса окажется сильнее или если в конце коридора маркизу и Абрахаса ожидает еще один василиск или другой непобедимый монстр

Блики танцующего пламени рисовали на противоположной стене причудливые фигуры из света и тени. Люциус уже давно не спал, полуиспуганно глядя на держащего его на руках домовика. Джинни закусила губу. Младшая сестра, она была далека от мира младенцев и пеленок, через который прошли все ее братья. Должно быть, один из тех богов, которым регулярно возносит хвалы маркиза, маленький злокозненный бездельник и пакостник, намеренно свел ее в жизни со всеми злейшими врагами в облике детей. Отныне Джинни прекрасно представляла себе, как ненавидеть высокомерного, эгоистичного, самодовольного, совершенно невыносимого Абрахаса, своей язвительностью перечеркивающего немногие достоинства, отмеченные девушкой еще при первой их встрече, но совершенно не понимала, как испытывать аналогичные чувства к Люциусу, успевшему навредить ей куда сильнее своего отца.

Память, словно чувствуя сентиментальный настрой девушки, услужливо подсунула ей яркую картинку из недавнего прошлого — Беллс в окружении заколдованных пони и разговаривающих кукол. Французские родственники ничего не жалели для очаровательного ребенка, и в то время, как Друэлла предавалась черной меланхолии, раздумывая о том, что делать со своей жизнью, малышка жила в мире фантазий и сказочных замков. Где-то на задворках подсознания еще маячили черно-белые колдографии из "Ежедневного пророка", изображающие заключенную с длинным порядковым номером и черными спутанными волосами, но Джинни лишь отмахивалась от них. Безумная жена Рудольфуса Лестрейнджа не имела никакого отношения к ее Беллс, это призрак из параллельной реальности, которая уже никогда не будет прежней, потому что в ней нет Джиневры Уизли, потому что по рассказам Гризельды Марчбэнкс ее подруга Августа Лонгботтом подумывает о том, чтобы покинуть Великобританию, а значит, ее сын Фрэнк никогда не встретится со своей будущей женой Алисой, не бросит вызов Тому Риддлу, и не произойдут еще сотни "если", приведшие ту Беллс из будущего в Азкабан.

Джинни вздрогнула, когда перед ней появился воодушевленный Добби, развеявший наваждение тягостных воспоминаний.

— Хозяин прислал Добби сказать Дэйзи! — уши домовика ходили ходуном. — Добби должен забрать молодого хозяина и вернуть его в имение, а Дэйзи должна скорее идти туда, туда, — он замахал лапками, указывая на приоткрытую круглую дверь. — Гадкое место, много темной магии, нельзя здесь находиться. Но Дэйзи должна, так сказал хозяин.

Джинни устало поднялась, стараясь не тревожить засыпающего Люциуса. В идеале ей бы стоило самой уложить ребенка — зная Добби не первый год, она не слишком доверяла его способностям к уходу за новорожденными, но в таком случае, она лишалась уникальной возможности увидеть, наконец, то, что чуть было не лишило ее жизни на первом курсе.

— Будь с ним осторожен, Добби, хорошо? — предупредила она, передавая малыша эльфу. — Его нужно покормить, когда он проснется. Его мать... Я не знаю пока, что с ней стало.

Добби исчез, уверяя Джинни в своей компетентности, а она на миг замерла, глядя на вход в тайную комнату. На этот раз все было по-другому, внутри ее не ждал Риддл, не было василиска с его ядовитыми клыками, заколдованных друзей, задушенных петухов, и она больше не была напуганной первокурсницей, не знающей, к кому обратиться за помощью. По правде говоря, ее положение сейчас было намного хуже, однако она находила время и для радости, и для улыбок, и для привязанностей. Как бы это не парадоксально звучало, Джинни не была несчастлива в этом нелепом мире — а значит, настало время взглянуть в лицо старым страхам и навсегда оставить их в стороне.

Уже шагая по извилистому, но намного лучше освещенному коридору, Джинни вдруг осознала, почему ни Гарри, ни Дамблдор, ни призрак Риддла не обнаружили в Тайной комнате наследия Салазара Слизерина. Хранилище было опустошено, и она, Джинни Уизли, лично приложила к этому руку. Накопленные темным магом сокровища перекочевали в личные сейфы Малфоев, и если в студенческие годы Риддл попросту не знал об их существовании, то впоследствии он не нашел бы их, даже если бы пожелал. Сердце девушки замирало от понимания того, что ее незаметное участие все же скользило мимо множества судеб, неуловимо вплетаясь в некоторые из них.

Джинни глубоко вдохнула и сжала виски. Было ли то действие древней магии Салазара Слизерина, или она просто распереживалась, сидя в темном холодном коридоре в полной неизвестности, но мысли в ее голове сбивались и путались, доводя ее до смутного отчаяния.

Впрочем, не пришлось долго искать способ вернуться с небес на землю. Джинни вдруг резко замерла перед безвольно раскинувшейся на земле женщиной, преграждавшей ей дорогу, и потрясенно зажала рот руками.