Эльф в подарок (гет)

Появление на свет Нарциссы Блэк прошло незаметно. Джинни узнала о рождении девочки из сновидения Беллс, не слишком радующейся новой сестренке. По ее мнению, из-за маленькой Цисси отец больше не хочет их знать, ведь родиться должен был наследник, а не очередная бесполезная кукла.

Не было ни объявлений в "Ежедневном пророке", ни сов с приглашениями для друзей и родственников. Сигнус бушевал, о чем с нескрываемым удовольствием сообщил маркизе заглянувший на обед Антонин Долохов.

В последние месяцы положение братьев Блэков значительно пошатнулось. История с бегством Друэллы не лучшим образом сказалась на имидже Сигнуса, и лишь немногие знали, как бедняжке приходилось за это расплачиваться, фактически превратившись в узницу в собственном доме. Что касается Ориона, то его очарование Темным Лордом развеялось, как дым. Для усиления своего влияния Риддл больше не нуждался в помощи Вэл, и покинутая женщина, со свойственной всем Блэкам импульсивностью, из ярой сторонницы превращалась в непримиримую противницу, не забывая при этом терроризировать всех обитателей своего дома. Антонин, за столько лет так и не обзаведшийся собственные жильем, от перепадов настроения хозяйки страдал необычайно.

— Самое страшное, что она постоянно визжит, — выразительно провозгласил он, ожидая от Араминты возмущения или хотя бы сочувствия. — По любому поводу. Каждый, кто у нее не грязнокровка, тот предатель крови. Достойных жить не осталось. Стоит только переступит порог, и начинается...

— Подожди, а что Риддл на все это? — заинтересовалась Араминта. — Он появляется в их доме?

— Давно не было, — отрицательно замотал головой Долохов. — Теперь мы собираемся у... в другом месте. Ориона уже давно не приглашали, и это к лучшему. Проигнорировать приглашение теперь не так-то просто.

Джинни догадывалась о том, что Волдеморт успел ввести в обиход темные метки. Понимала это и Араминта. Их обеих интересовало, успел ли Эдуард обзавестись зловещей татуировкой. Джинни нахмурилась, вспоминая встречу на ярмарке. Абрахас Малфой появился так некстати, завладев ее безраздельным вниманием, однако рукава рубашки Эдуарда, кажется, были закатаны. Вряд ли он бы расхаживал в таком виде, украшай его руку знак тьмы... Однако, существуют ведь еще и маскирующие чары.

— Я ничего не могу рассказать вам о вашем сыне, — Долохов чувствовал, что именно ожидают от него услышать. — Темный Лорд отдает ему распоряжения лично и наедине. Кажется, он очень доволен его союзом с этой ведьмой из аврората, Медоуз.

Араминта состроила гримасу.

— Кто бы сомневался... Вы стали скучно жить, Антонин, — усмехнулась она. — В старые-добрые времена Риддлу был присущ больший размах. Теперь же вас не видно и не слышно.

— Будет вам и размах, и веселье, мадам, — шутовски раскланялся Долохов. — Дождитесь только повода.

— Вам нужен повод? — маркиза притворно захлопала глазами. — Самайн через две недели, чем не идеальный вариант? Границы между мирами близки, как никогда, а Риддл ведь так любит мистику.

Долохов принял вид великого мыслителя.

— Я передам ваши пожелания Темному Лорду, — торжественно произнес он, заработав подзатыльник.

Джинни уже давно не обращала внимания на наполняющие ее жизнь роковые совпадения. Впоследствии наиболее кровавые свои акции Волдеморт планировал именно в канун Самайна. Было ли это случайным выбором или своего рода вызовом Араминте, Джинни не узнала никогда.

Как маркиза и обещала, стоило улечься событиям, связанным с наследством Слизерина и устройством жизни Друэллы, она направила все усилия на спасение Волдеморта от тягостного бремени бессмертия.

— Итого, у нас есть дневник, чаша и диадема, — для полноты образа Араминте не хватало только списка, из которого бы она вычеркивала имеющиеся в наличии артефакты. — Мои копии, включая тетрадку, доставшуюся Дамблдору, я не считаю.

Джинни удивленно подняла глаза.

— Что еще за диадема? — озадаченно проговорила она. — Когда вы все успеваете, Араминта?

Маркиза весело усмехнулась.

— Главное — понимать, где искать, — развела она руками. — Помнишь, когда я в последний раз навещала моего друга Армандо Диппета и предавалась воспоминаниям о школьных годах? Пока ты вела светские беседы с Горацием, я сделала несколько полезных дел. В частности, раздобыла диадему Ровены Рэйвенкло, которую Риддл припрятал в Хогвартсе незадолго до нашего визита. Полагаю, он привез ее из Албании. Но это еще далеко не все.

— Откуда такая уверенность? — скучающе поинтересовался Малфой. — С точки зрения здравого смысла нецелесообразно создавать большее число хоркруксов.

— Если бы ты внимательнее читал сочинения Авиценны, тебе не составило бы труда догадаться самому, — отрезала Араминта. — Изготовление артефактов подобного класса со временем становится органической потребностью. На определенном этапе человек уже не может остановиться. А однажды настает момент, когда для создания хоркрукса не нужна сила воли. Ментальная субстанция, европейскими магами именуемая душой, становится столь неустойчива и зыбка, что сама собой рассыпается на части. Ее клетки, если угодно это так назвать, больше не связаны нерушимыми узами. Их фрагменты могут перенестись в животное... или даже в человека.

Джинни неверяще уставилась на маркизу. Араминта выдержала пристальный взгляд, и девушка больше не сомневалась. Ей до такого уровня еще расти и расти. Как давно маркиза догадалась о том, как повлияло на Гарри столкновение с Риддлом? Когда Джинни рассказала ей о шраме или о способности говорить на парселтанге? О связи, существующей между Гарри и Лордом на уровне мыслей и снов? О крови, которую тот использовал для своего возрождения? А может быть, намного раньше?

— Араминта, но если человек стал... стал хоркруксом, — Джинни с трудом выговорила это слово. — Как уничтожить хоркрукс?

Маркиза слегка улыбнулась, но в ее улыбке не было и тени веселья.

— Как уничтожить человека, ты хочешь сказать? Если верить Авиценне, такой хоркрукс может уничтожить лишь владелец частицы души, заключенной в теле. Смерть носителя при этом практически неизбежна, увы.

Джинни неверяще встряхнула головой. Этого не может быть. Араминта знает, что этими словами подписывает Гарри смертельный приговор. Этого просто не может быть. В самом страшном сне ей не могло привидеться, что смерть Гарри станет условием победы над Волдемортом.

— Мне надо побыть одной, — пробормотала она и аппарировала наверх, не дожидаясь ответа Араминты.

Люциус невозмутимо спал. Видения его на этот раз были легкими и светлыми. Джинни откинула с лица рыжие вьющиеся пряди и несколько раз качнула колыбель. Ребенок на мгновение открыл глаза и тут же погрузился обратно в сон.

В серых глазах сквозило детское любопытство. Ни капли ненависти или презрения со стороны малыша. И от этого мысль о том, что этажом ниже в кресле сидит его взрослая копия и посылает ей полные злого сарказма взгляды, горчила немного сильнее, чем обычно.