Путем чужого пророчества (гет)

После откровенного разговора с Северусом с души словно тяжелый камень упал. В мою жизнь вернулись спокойствие и уверенность, а проблемы… что проблемы, они будут всегда. Главное, мы живы. И пусть Сев теперь не со мной, но его незримая поддержка, верность чувствам, вера в меня — и есть ощущение той самой стены, что защищает и скрывает меня от опасностей и одиночества этого мира. Знать, что ты не одна — это дорогого стоит.

Метку я с Северуса дня через два сняла. Долго думала, но решила, что так будет правильно. Оставила лилию для связи, а змею убрала и отменила все обеты: захочет — уйдет, а захочет — останется мне помогать. Посчитала как-то некорректно отцу собственного ребенка настолько не доверять, чтобы всецело контролировать. Тем более что он ради меня сам быстрее погибнет, чем предаст. А если так когда-либо и случится, то в таком мире мне самой тошно жить будет. Короче, ему я всецело верила. Так что отношения у нас наладились, примерно так, как когда мы в Хогвартсе дружили. Он явно оценил мой жест доброй воли и возможность сблизиться, хотя бы как друзья.

Очень хотелось рвануть сразу к Эйлин — поделиться новостями. Но увы, дела настаивали на моем личном присутствии. Собрания проходили почти каждый день и всем Внутренним кругом — новые реформы требовали обсуждения всех членов ордена.

В принципе, особых споров не возникало — орденцы проявили недюжинную солидарность в политических вопросах. Да и неудивительно, я пользовалась планом из набросков самого Лорда. Правда, пришлось окоротить недовольных на пункте о грязнокровках.

— Но ведь это недопустимо, миледи, — возмущался Вигинз из отдела контроля учета магглокровных детей, настаивая на запрете их обучения в Хогвартсе и работных колониях — читай, коцлагерях. — Разве не в этом был смысл войны, — распинался он, — чтобы взять под строгий контроль рождение грязнокровок и сократить рождаемость маггловских выродков? Определить им соответствующее место и найти каждому применение на благо общества, дабы уничтожить риск прихода во власть этих потомков жалких вырожденцев-сквибов? Нам с лихвой хватило Нобби Лича и его возмутительных маггловских реформ.

— Но грязнокровки в умелых руках тоже достойный ресурс, — не менее возмущенно ответил Уэйнрайн из отдела магического правопорядка, который с ним жарко спорил вот уже минут двадцать под гулкое перешептывание остальных. — Не все они потомки сквибов, есть и непризнанные бастарды, и потомки угасших родов. Равнять всех под одно лекало я считаю неразумным. Простите великодушно за мой тон, миледи, — поклонился он.

— Ничего, Родерик, мы вас услышали, — благосклонно кивнула, разрешая мужчинам сесть на свои места. — Мистер Вигинз, — холодно ответила второму оппоненту, — видимо, вы запамятовали, что я тоже, в некотором роде, грязнокровка, и моя сила притом не меньше вашей, — усмехнулась под его панический взгляд и выпустила немного магии. — Но если вы сомневаетесь, то я в любой момент могу вам это доказать. Так вот, господа, — обратилась ко всем присутствующим, — ваше отношение к грязнокровкам в корне неверно. Все магглорожденные — это либо, как верно напомнил мистер Уэйнрайн, потомки угасших родов и непризнанные бастарды — плоды ваших любовных похождений, либо пробудившиеся. А что до сквибов, так у них не может родиться волшебник — это тупиковая ветвь магической эволюции, результат ваших противоестественных манипуляций с собственной кровью. Мы, маги, не отдельная элитная раса, как вам мнится, а обычные люди с необычными способностями. И законы природы на нас тоже вполне действуют.

— Но как же магглокровки, миледи, кто совсем не имеет в себе волшебной крови предков? — аккуратно отважился спросить Мальсибер. — Кого вы назвали пробудившимися. Ведь будь они чистым порождением магии, старые рода их отбирали бы в семьи еще на платформе первого сентября. Но многовековой опыт показывает, что они магически слабы и вероятность рождения сквиба в браке с маггокровкой возрастает в разы. С тех пор, как в магическом высшем обществе стали практиковать союзы только с представителями чистой крови, рождение сквибов почти сошло на нет.

— Я объясню, — улыбнулась я. — В этом всецело вина ваших предков, господа. Каждый маггл, кроме потомков сквибов, имеет в себе зерно магии — спящий ген. Абсолютно каждый. Конечно, он никогда не станет полноценным волшебником, ведь у него нет магического ядра — генетической аномалии, развивающейся в организме посредством многовековой практики накопления и усиления магической силы, но развить в себе чувствительность к магии магглу тоже вполне под силу. В каждой религии, культе и духовных практиках есть проверенные временем методы, позволяющие прикоснуться к магии. Увидеть невидимое, развить восприимчивость к эмоциям и влиянию на другие объекты — эмпатию, считывать мыслеобразы и защищать разум дисциплинируя чувства — менталистика, предчувствие, прорицание и даже левитация. Конечно, на это поверхностное баловство, для которого вам понадобиться только небрежный взмах палочки, магглу потребуется большая часть жизни и каждодневных тренировок. Но факт остается фактом — магглы тоже чувствуют магию и могут развить к ней восприимчивость. Ваши предки, все без исключения, тоже когда-то такими были и с этого начинали.

— Но как тогда магглы могут полноценно развить магическое ядро? — спросил Нотт. — Если оно переходит только по наследству. И почему тогда все магглы не являются волшебниками в таком случае?

— Потому, что зерно магии развивается само, в подходящем теле, обеспечивая образование магического накопителя и преобразователя — ядра, — ответила я. — Например, предки жили на месте силы или занимались духовными практиками и специально развивали чувствительность к магии, совершали обряды, но конечно не стали волшебниками, но уже в зачатом ими ребенке под влиянием усвоенной ими природной магической энергии произошли изменения на генетическом уровне, обеспечивая необходимую мутацию. Такой ребенок, словно белый лист, как представитель первого поколения волшебников, будет чист от проклятий, хоть, конечно, и не обладая родовыми дарами и особой магической силой.

— Но сквибы, миледи? — не сдавался Нотт. — Почему тогда от чистых от проклятий магглокровок родятся сквибы?

— Потому, что магия рода подавляет магглорожденных при их введении в род, мистер Нотт, — ответила я. — Потому сквибы бывают и родятся, что они, магглокровки, чисты. Включается механизм очищения рода. Вы не задумывались, почему в мире так мало волшебных школ? Например, на огромной территории Советского Союза только одна небольшая школа, куда принимают детей из ближайших стран тоже, и избытка учеников при этом не испытывают. Даже в Германии нет своей школы. Шармбатон и Дурмстранг принимают выходцев со всех континентов и тоже не страдают от наплыва учащихся. А в небольших странах если и есть местные школы, то обучают там только астрономии, зельеварению и другим наукам на грани с маггловким миром — те базовые знания, что дома профессионально не смогут дать сами. Америка в этом смысле богата учебными учреждениями, но и то, пожалуй, потому, что страна молодая, куда стекаются не имеющие потомственного дара выходцы первых поколений магов дающих стабильно здоровое, но не столь сильное без поддержки рода и явных даров, потомство. Все потому, что в отличии от магической Англии, только часть магов из других стран пошли по пути развития ритуалов, а остальные потомственные ведьмы, шаманы и колдуны передают знания по старинке, и в собственных школах не особо нуждаются.

— Ритуалов? — оживился Малфой.

— Да, Люциус, ритуалов, — кивнула я. — В обычном магическом мире практикующим обряды нет преемственности передачи магического дара от близких родственников друг другу непрерывно, как от матери к дочери, и от отца к сыну. Может пройти много лет или даже пара столетий, когда в семье родится магически одаренное дитя, чтобы его пра-пра-прабабка-долгожительница перед естественной кончиной успела обучить себе достойную преемницу. И между ними двумя всегда будут рождаться поколения обычных людей, на которых магия отдыхает — копит силы для появления наиболее сильного потомка, ведь сильный родовой дар потянет не каждый. Да и маггловские родичи не сидят, сложив руки, а все это время совершают обряды и благодарения Высшему, чтобы усилить семейный дар предков и очистить род от накопленной скверны. Это естественный процесс, обеспечивающий магически одаренного и здорового потомка без какой-либо потери силы. Но в Британии маги пошли путем ритуалов.

— А разве это не одно и то же, миледи? Обряды и ритуалы, — робко спросил мой секретарь под недовольные взгляды остальных.

— Нет, Роберт, — ответила я, скрывая лукавую улыбку. — Обряды доступны даже магглам. Это некие примитивные действия, воззвание к Высшему, благодарность за милости, просьба о помощи — вверение себя добровольно в его руки. Если маггл будет постоянен и усерден в своем желании, то рано или поздно свяжет себя с Высшим и будет способен на все те чудеса, о которых я говорила ранее, хотя и не сможет никогда развить в себе силы для полноценной магии. Да и Высшее всегда само будет контролировать его силу, пока он к нему привязан, а при лености и изменению в настрое маггл легко лишится этой силы навсегда. Первые волшебники тоже начинали с обрядов, усиливая и очищая свой род, потому в то время жили очень сильные маги, хотя и встречались довольно редко, нежели теперь. Проблема в том, что при всей мощи личной магии им мешал контроль силы Высшим, они не могли ее использовать по своему разумению и мечтали от этого контроля избавиться. Потому они и обратились к ритуалам. В таком случае прерывается прямая связь с Высшим и перекидывается на призванного посредника. Это позволяет получать стойкий и планированный результат колдовства. В итоге в силе волшебники потеряли, зато получили полную свободу действий. Но теперь они сами отвечали за свое колдовство — несли ответственность перед Высшим. Это повлекло деградацию магического кодекса. Колдуны и ведьмы перестали жить отшельниками и всецело служить магии, очищая и поддерживая магический фон на своей территории. Стали поклоняться собственной силе, заводить семьи, брать ценности за магические услуги и исцеления, женились, образовывали род, экспериментировали с кровью. А с увеличением количества магов пришла надобность в преемственности. Волшебники разобрали места силы, за долгую жизнь накопили богатства и встала необходимость передать все наследнику.

— Но разве это не естественное желание каждого, миледи? — фыркнул Стивенсон и бросил лукавый взгляд на остальных. И все одобрительно закивали.

— Конечно, Артур, — легко ответила я, — только сквибы и магглы роду не наследуют, а одаренные наследники не в каждом поколении рождаются. После стычек за территорию и места силы времени не стало, чтобы спокойно ждать, когда в потомке магия проснется. А после ритуалов маги стали теперь в каждом поколении рождаться. Только вот каждое следующее слабее предыдущего оказывалось — теперь ответственность перед Высшим и потомки тоже несли — как кровные проклятья рода. Обряды очищения забылись, скверна рода в крови копилась, вот и поперли со временем наследники больные, слабосилки, а то и вовсе вырождались до сквибов. Потому и магглокровок родится в наше время больше, чем раньше, для баланса, на замену угасшим родам, — подытожила я под гнетущее молчание.

— Но, миледи, — отмер Мальсибер, — почему тогда в браке с магглорожденными риск получить сквиба выше?

— Корбан, вы чем слушали? — усмехнулась я. — У магглокровок нет ритуального договора с посредником — они чисты. А у таких после вхождения в древний род не обязательно дети магами будут, если сила рода велика и ребенок ее не потянет. А договор с посредником действует. Тут пятьдесят на пятьдесят. В браке между собой магглокровки стопроцентно здорового магического ребенка получат — ибо у них нет накопленной веками силы, чтобы передышку делать. А заиметь от магглокровок гарантированное магическое потомство представителю древних родов можно только в случае, если он сам отлучен от рода и род и договор на него не давят. Тогда родятся стопроцентно сильные дети.

Лорд Волдеморт был не признанным родом полукровкой рода Гонт. Его мать изгнали из рода после брака и побега с магглом. Том Реддл, его отец, и его маггловская семья много столетий жили на территории, граничившей с местом силы Гонтов, впитывали его силу. Потому Лорд стал самым сильным магом на островах и унаследовал родовые дары и первозданную силу рода матери без проклятий рода.

Отец Альбуса Дамблдора был изгнан из рода за брак с магглорожденной волшебницей. Других наследников не осталось, и полукровка Альбус стал вторым сильным магом в Британии.

Андромеда Блэк сбежала с магглокровкой Тедом Тонксом, и ее отлучили от рода Блэк. Она сама потеряла в силе и поддержке рода, но сохранила развитые магические дары своей семьи, а их дочь Нимфадора унаследовала активный дар метаморфомага — первая за много столетий. И он теперь перейдет ее потомкам, как родовой дар молодого рода Тонкс.

С Молли Пруэтт после изгнания из рода спали все накопленные родовые проклятья, потому она смогла родить столько здоровых детей. Но она вышла за чистокровного Уизли из семьи предателей крови. Без родовой поддержки обоих родителей их наследники не так сильны, как могли бы быть, но зато со стороны Молли от семейных проклятий они чисты. Но даже так их дети унаследовали дары родителей и обещают возродить клан Уизли, а в плане плодовитости и живучести они дадут фору многим древним родам.

У Сириуса Блэка, тоже изгнанного из рода, пожелай он жениться на магглокровке, тоже родится магически одаренный ребенок. А если в основной ветви рода наследников не осталось, то он получит магически одаренного ребенка даже от магглы, и этот полукровка будет сильнее его чистокровных предков. Главное, чтобы один из родителей был изгнан из рода, чтобы не иметь ритуальных посредников, а других наследников не осталось. Высшее четко контролирует процесс отбора, чтобы магия не исчезла из мира и баланс сохранился. Убирает одни рода и заменяет их другими.

— Немыслимо, — прошептал Флэк, который по слухам год назад изгнал из рода свою дочь Пенелопу за побег и связь с магглом. Теперь его непризнанному внуку уже три месяца.

— Так что в свете новых сведений нам теперь делать с магглорожденными? — несколько растерянно разбавил тишину Грейсток.

— Ну, детей нужно вводить в мир магии, постепенно показывая не только чудеса Косой аллеи, но и с детства прививать магические традиции и обряды, чтобы полнее раскрыть дары, и они ощутили магию не как фокусы, а как магическую энергию творения и неотъемлемую часть своей жизни. С представителями второго поколения старым семьям уже можно вступать в брак. В принципе, и на магглорожденных первого поколения можно вполне жениться, если не вводить их в род после свадьбы. Это тоже даст вам магически одаренного ребенка. Не ошибусь, если предположу, что мистер Булстроуд так и поступил. Ведь ваша магглорожденная супруга, как я знаю, носит девичью фамилию Гор и не вошла в ваш род? У вас ведь министерский брак, а не магический?

— Да, миледи, — улыбнулся тот под чужими взглядами, видимо, вспомнив жену и дочь. — Мой покойный отец посоветовал мне так поступить перед самой кончиной. На нашей семье тоже висело проклятье вырождения, и Агата разбавила кровь нашего рода. Не скажу, что Милли уродилась особо сильной магически — судя по выбросам — будет твердым середнячком, зато ребенок здоров и не имеет проклятий. Я ввел дочь в род позже, после первого выброса.

— Не волнуйтесь, Бэззил, — улыбнулась я, — зато ваш внук будет силен, не сомневайтесь. Особенно если вы вспомните об обрядах. Как видите, господа, — обвела взглядом общественность, — магглорожденные — спасение магического мира, хотя никто не запрещает вам и дальше практиковать магическую селекцию. Раз мы разобрались с этим вопросом, давайте перейдем к другой, не менее важной теме, — продолжила я, — к вашей собственности. Мистер МакНейр, — внезапно обратилась я к седому унылому пожилому мужчине с проницательным и холодным взглядом. — Владения вашего домэна довольно обширны. Что вы планируете развивать на своих угодьях? Напомню, что простаивание мест силы не способствует процветанию страны в целом.

— Ну, там в основном только девяносто три тысячи акров непролазного леса, миледи, — прохрипел он и пожал плечами, — а под поля только десять акров заросшие разнотравьем. А я не фермер. Но если кто возьмется за дело и какой бизнес придумает к моей прибыли, я не против.

— Не удивительно, — улыбнулась я. — Помнится, ранее при ваших предках в этих лесах разводили драконов. Ваш пра-прадед Авгурей и все его предки были охотники за магическими существами. Последнего представителя Серебристого Однорога отловили три столетия назад. После этого Англия не предоставляет своих драконов на экспорт и ингредиенты для собственных нужд.

— Так и есть, миледи, — улыбнулся старик. — Тогда маги жили не чета нашим. В летописях написано, что после того, как мой предок Антинох пострадал в последнюю охоту, то не имея наследника мужеского пола на тот момент, которому можно передать дар, запечатал лес. Может, и сейчас там водятся драконы или еще какая тварюшка завелась. Дедов портрет, помнится, даже о мантикорах и нунду байки травил.

— Значит, отправите наследника или выберете достойного преемника и пошлете его на обучение в Америку или Румынию — там в охотниках и драконоведах недостатка нет. Наймете специалиста и распечатаете лес. Будете возрождать былую славу своего рода.

— Мистер Паркинсон, — обратилась я к полному мужчине с видом законченного сноба, — у вас тоже полно пустующей земли. Не желаете возродить семейное дело? Овцы-мериносы, выведенные вашим предком, имели успех во всем мире, пока ваш дед и отец не увлеклись бизнесом — продажей маггловского оружия. А Британцы вынуждены приобретать шерсть и сукно для ритуальных и защитных одеяний в Австралии, причем к нам оно идет на порядок хуже по качеству. Ну как? Попробуете возродить семейное дело?

— Простите, миледи, но мне бы этого не хотелось, — скривился тот.

— Еще бы, — откровенно усмехнулась я и откинулась в кресле, поглаживая Нагини. — Зачем вам всем, господа, марать руки, когда можно забросить семейное дело и тупо заиметь бизнес с магглами? Зачем развивать страну, когда можно нажиться на правительственных заграничных контрактах, как господа Веллингтон, Грейсток и им подобные. Зачем разводить крылатых Уилтширских коней, известных на весь мир, когда можно тупо играть на бирже, да, мистер Малфой, и пополнять сейф с разницы от котировки маггловской и магической валют? Когда можно забросить плантацию лекарственных растений, уникальных, растущих только на нашей земле, аналогов которых нет в мире, и покупать второсортный суррогат за границей, а самому приобрести на подставное лицо нефтяную вышку, да, мистер Донахью? А мистер Булстроуд давно оттяпал долю в маггловской компании по добыче урана и напрочь забросил знаменитые семейные шахты по добычи магических полудрагоценных камней для артефактов и зелий. И правильно, зачем, ведь Блэки забросили свою знаменитую лабораторию по изготовлению артефактов. А ведь когда-то это семейство мировое сообщество знало, как магистров, в том числе и по зельям. Дело в том, господа хорошие, — добавила я в напряженном молчании, — что еще пара поколений — и о вас и в Британии никто не вспомнит. Придут новые маги, подрастет новое поколение и всем будет наплевать на ваши древние рода. Для молодых и талантливых вы останетесь пережитком, ненужным балластом доживающим свой век. Вам придется потесниться и дать дорогу вашим детям, чей ум еще готов к переменам и не отягощен снобизмом. Короче, вам придется возродить семейный бизнес, или вас выкинут на обочину истории. Незаменимых у нас нет. Люциус, назначь время для каждого из этого списка, — обратилась я к нему, передавая бумаги. — А вы, господа, пока ройтесь в семейном архиве.

— Но это так неожиданно, — робко возразил Нотт, — поднимать все с нуля, когда дело давно заброшено.

— А кто сказал, что будет легко? — удивилась я. — Мистер Нотт, я знаю вашего прадеда Гектора — величайшего мастера-оружейника, чье холодное оружие, ритуальные клинки и кованые атрибуты из серебра стоят наравне с гоблинскими изделиями, только из книг. Если мы сейчас выйдем на площадь и спросим, кто знает мистера Нотта, то откликнутся только пара магов, что учились с вами в школе. Для магического общества большинство из вас были никем, пока не надели маски и не кинулись резать магглов и магов. Вы хотите оставить вашему сыну такую славу? Мы волшебники и можем многое. Вы справитесь. Я в вас верю, — улыбнулась я и поднялась. — А теперь прощайте до вторника, господа, — откланялась я и пошла на выход под молчаливые поклоны мужчин.

Следующее собрание прошло тихо. Мужчины, хоть и неохотно, но подчинились. А многим это даже показалось интересным — возродить былую славу рода. Роли были распределены.

В Британии и правда ничего не производилось. Все, от котлов, флаконов для зелий и тканей для мантий покупалось за границей. Министерские имели свой постоянный доход. Теперь, надеюсь, ситуация исправится. Хотя, чтобы вывести страну хотя бы на прежний уровень, потребуются годы, если не десятилетия.

Всю информацию на Пожирателей я нарыла в архиве Лорда. Том много чего собрал на соратников. На каждого полное досье до седьмого колена. Слабости, пристрастия, сильные стороны. В чужих архивах, библиотеках и мозгах он лазил без стеснения. Вот уж действительно темный гений.

Войну они с аристократами замутили, чтобы получить господство над магглами, ни больше ни меньше. У каждого аристократа свой тайный бизнес с магглами. Вот они как-то раз и решили — зачем с этими животными делиться? Захватим мир и будут бесплатными рабами. А о грязнокровках, полукровках и чистоте крови поначалу речи и не шло. Они своих чистокровок выпиливали, кто против их идей был. Так что, как и любая война, эта тоже началась не за высокую идею, а банально за деньги и власть, которая к этим деньгам даст пожизненный неограниченный доступ. Короче, противно все это. Сколько людей за золотые кружочки полегло.

* * *

Ничего не предвещало. Я уж было за Тори ехать собралась, когда на последнем собрании случилась нежданная ситуация.

Я и еще шесть человек внутреннего круга сидели в непринужденной обстановке за чашкой чая. Парни напоследок отчитывались мне в выполненных поручениях, а я слушала и благосклонно кивала, наслаждаясь тающим во рту магическим шоколадом. Все знали, что я испытываю к нему слабость и постоянно таскали мне коробки из «Сладкого королевства». И вдруг на одной из конфет мое горло сдавило спазмом и я стала задыхаться.

Вскочила и оперлась рукой на стол, срывая кружева с лифа и царапая ногтями грудь. Все вскочили и бросились ко мне. Последнее, что я запомнила перед тем, как отключиться, панику в глазах подскочившего Северуса, его теплые руки, бледное лицо и рухнувших как подкошенные вокруг меня на пол мужчин.