Старушка Петти (джен)

Спала Петунья на диване в гостиной. Было неудобно, но в последнее время она к этому привыкла. Разбудил ее стук в дверь. За окном было еще темно.

— Кто там? — спросила она, спешно натягивая халат.

— Это я, мам, — послышался голос Дадли. Петунья поспешила открыть ему и сразу обняла.

— Мой дорогой, как ты?

— Лучше, чем можно ожидать, — серьезно ответил Дадли, прижимаясь крепче к матери. Так они постояли некоторое время. Наконец, Дадли отстранился.

— Хотел с тобой увидеться перед... ну, учебой.

— Спасибо, что зашел, сладкий мой, — прослезилась Петунья. Дадли непонимающе посмотрел на нее.

— С тобой все хорошо? — спросил он. Петунья кивнула, утирая слезы.

— Нервы. Я очень давно не работала... с детьми. И не была в Хогвартсе.

— У тебя все получится, ма! — твердо сказал Дадли. — Со мной же получилось. А еще у нас Слизерин разделился. Половина говорит, что наконец-то о магглах будет говорить тот, кто знает предмет. Вторые хотят тебя проверить. Так что, ма... Будь осторожна. Они сегодня придут на урок.

— Я постараюсь, — серьезно кивнула Петунья. — Спасибо, что предупредил.

Дадли помолчал. А затем вдруг сказал:

— Я рад за тебя. Правда, рад. Ты нашла себе занятие по душе. Мы с Гарри оказались тут, а ты там одна... Я рад, что это больше не так.

— Мое солнышко! — Петунья снова прослезилась и обняла Дадли. Тот вырвался.

— Только возьми себя в руки, — посоветовал он. — Ладно, мне пора, пока не хватились. Удачи, ма!

— И тебе хорошего дня! — пожелала Петунья ему вслед.

И все же расплакалась. Какой хороший у нее сын! Навестил, предупредил! Она правильно его воспитала, все-таки правильно! С трудом ей удалось успокоиться. Приняв водные процедуры и наложив чары, чтобы никто не заметил ее заплаканного лица, она вышла на завтрак. Эти чары ей показала Гринграсс, после одного ужасного случая. Старшекурсник с Ровенкло перебрал после победы их команды в квиддичном матче и начал приставать к Петунье. Та сопротивлялась. Она еще тогда не дружила с Мародерами, не то они бы ее защитили. Помощь неожиданно пришла от слизеринки. Гринграсс каким-то заклинанием — Петунья не заметила, каким — отбросила парня, да еще приложила проклятьем. А Петунья после рыдала от пережитого у нее на плече. Они просидели так допоздна. На прощанье Гринграсс посоветовала ей эти чары. Вот, впервые с того дня они пригодились. Не стоило появляться перед студентами зареванной. Она знала, что так будет рано или поздно, потому специально нашла заклинание в своих записях.

Завтрак прошел мирно. Сонные студенты, чуть менее сонные преподаватели, и то из-за кофе. С шестого курса кофе можно было заказывать и ученикам, но мало кто знал об этом. И мало кому это помогало — все же объемы домашних заданий, насколько помнила Петунья, были огромными. Однако она приметила, как за столом Слизерина старшекурсники наливают черную жидкость младшим. Как говорил Дадли? Точно, чиперы. Нет, как-то иначе... В общем, хитрецы. Она улыбнулась. Хоть что-то неизменно в этом мире. За гриффиндорским столом она приметила два одинаковых лица. Вот они, близнецы Уизли. Похожи, как две капли воды; их, наверное, только мама различает. Вроде обычные тринадцатилетние ребята. Один из них заметил ее взгляд и подмигнул. Она улыбнулась. Он почему-то походил на Сириуса.

— Ну как, готова к первому дню? — спросила Помона Спраут, наливая себе кофе. Петунья посмотрела на нее. Помона появилась в Хогвартсе на последнем курсе Петуньи, заменив прекрасного преподавателя и их декана, Лорей Джейкоб. Молодая, какая она была молодая! Им так казалось после старой Джейкоб.

Спраут была мягкая и понимающая. И, как сейчас понимала Петунья, немного их боялась. Старших курсов. Но это не мешало ей быть строгой, при необходимости. К ней всегда можно было обратиться за советом. И она обратилась, один раз. Не помогло, потому что Спраут сама не знала ответа на ее вопрос. Но время прошло, и она явно теперь стала опытнее. Хаффлпаффу повезло.

— Хаффлпаффу повезло с вами, — сказала она вслух.

Помона улыбнулась яркой улыбкой.

— Значит, помнишь меня. Я ведь под конец пришла...

— Зато так много сделали. И мы тогда впервые заняли второе место в общем рейтинге, — сказала Петунья. — И чуть не выиграли в квиддич.

— Это все Поттер, — рассмеялась Помона. — С ним это было невозможно. Впрочем, с годами я привыкла к поражению. Вот если бы твой сын поступил ко мне...

— Нет в нем этого, — грустно ответила Петунья. — Недостаточно.

— Что ж, не всем быть династиями, как Уизли, — пожала плечами Спраут. — Семеро детей, и шесть из них на Гриффиндоре. Бедная Минерва.

— С Билли, Чарли и Перси проблем нет и не было, — вмешалась МакГонагалл. — Ну разве что с Биллом немного, — припомнила она под суровым взглядом Снейпа. — Но все познается в сравнении.

— О да, — едко сказал Снейп.

— Помню, Билл все пытался понять, почему лестницы летают, — вспомнил Флитвик. — Даже хотел мне работу писать. Но, — он развел руками. — Так и не смог.

— Чуть все лестницы не переломал, — пробурчал Снейп.

Петунья хихикнула.

— А Чарли принес саламандру из леса, — вспомнила Помона. — Чуть башню Гриффиндора не спалил. Еле отобрали.

— Никто не идеален, — поджала губы МакГонагал.

— Это мы к тому, что в последние годы тут часто летают вопиллеры Молли Уизли, — сказала Спраут. — Так что не пугайся.

— Дамочка кричит знатно, — скривился Снейп.

Петунью вдруг окутало такое тепло.

— Спасибо вам, — сказала она. — Вы меня успокоили.

Флитвик подмигнул.

— Мы помним наши первые дни. Ученики казались монстрами. Северус вот до сих пор в это верит, и ничего хорошего из этого не выходит. Расслабься. Они славные ребята и девчонки. Какими были и мы.

— Это-то и пугает, — подмигнул Петунье Снейп, чем ее шокировал. Она рассмеялась.

— Точно, это-то и страшно, — заметила она. — Но посмотрим.

— Прорвемся, девочка моя, — подал голос Дамблдор. — Вам на уроки, болтушки.

Преподаватели спохватились, быстро закончили завтрак и разбрелись по замку. Петунья прошла в свой класс, надеясь привнести последние штрихи и подготовить речь. Ее урок был вторым. Вчера она так перенервничала, что так ничего и не написала. На импровизацию она не надеялась. В этом была хороша Лили, не она. Петунья задумалась. А что бы сказала им Лили?

* * *

Ученики, шутя и переговариваясь, заполнили класс. Петунья стояла за кафедрой и видела, что они оценили новое убранство зала. Они останавливались перед плакатами, смотрели макеты и изумлялись как... как дети. Это дети, да. Дети — это не страшно. Тем не менее Петунья волновалась. Наконец прозвенел звонок, и все уселись по местам. Краем глаза Петунья заметила, как маленький солдатик со стенда исчез в мантии одного из близнецов. Но ей было не до этого.

— Здравствуйте, — громко поприветствовала она ребят. — Меня зовут профессор Петунья Эванс, и я ваш новый преподаватель по маггловедению. Что это за предмет? Зачем он нужен?

В классе поднялись руки, но Петунья их проигнорировала.

— Я уверена, что есть те, кто знает ответ. А есть и те, кто заблуждаются. Давайте я поясню. Издревле мир магов и мир магглов были рядом, существовали бок о бок. Короли, вельможи, полководцы — пользовались способностями магов. Маги, в свою очередь, пользовались ими, — она улыбнулась. — Все существовало в прекрасном симбиозе... пока заблуждения и агрессивная религия магглов не изменила это. Впрочем, это вопрос истории. Мы закрылись за Статутом, но стали ли мы независимыми? Из года в год к нам приходят магглорожденные, привнося пусть небольшие, но частички своего мира. Могли ли бы мы выжить без них? Даже Гриндевальд считал, что нет. Он хотел поработить магглов, ставил магов выше их. Он проиграл эту войну, если кто не знает. Огромную войну, которая велась и магами, и магглами. Один из вас при входе стащил с полки фигурку солдата. Покажи, будь любезен, — она повернулась к одному из близнецов. Тот сделал невинное лицо и положил солдатика на парту. Петунья направила на него палочку и сделала огромную проекцию. — Это солдат Британской армии времен Второй мировой войны. Эти люди сражались за свободу, за свои семьи, за страну, отдавая жизни. Но сильно ли они отличаются от нас? В итоге мы все одинаковы, мы все люди. Но в то же время есть существенные отличия, — проекция исчезла. — И чтобы мир снова не канул в войну, нам надо знать эти отличия. Нам надо знать, за что магглов можно уважать, а за что нет. Нам надо знать, что нас ждёт в их огромном мире, большем, чем наш. Чего опасаться. За что благодарить. Что происходит за пределами магического мира — это вопрос выживания. Иначе мы с вами так отдалимся, что в один прекрасный день не узнаем магглов, а вот они узнают о нас — и что будет, никто не знает. Я здесь, — ее голос немного задрожал, — чтобы, когда эта встреча произойдет, они не истребили нас, как бывало раньше. Чтобы мы нашли понимание друг в друге. И я верю, что вы здесь за этим же.

Молчание было ей наградой. Она глубоко вздохнула.

— Как вы знаете из газет — те, кто их читает — я долгое время верила, что я маггла, и жила среди них. Потому я многое могу вам рассказать и показать. Если вы хотите. Начнем, — она подошла в середину класса к проектору. — С самого удивительного искусства магглов. Оно называется кино. Сейчас я покажу вам на экране историю, а потом мы ее обсудим.

Петунья магией задернула шторы в зале. Он погрузился в темноту. Кто-то из учеников засветил палочки.

— Прошу, посидите в темноте, — мягко попросила Петунья и опустила огромный экран. Запустила проектор. На экране пошли полосы. А затем началось кино.

Сначала реакции не было. Ну что, разве они не видели двигающиеся картинки? Затем начала раздаваться робкие смешки. Удивленные возгласы. Кто-то попытался заговорить с картиной, но ему, естественно, не ответили. Наконец зрелище захватило магов. Они кричали в экран, они смеялись уже в голос.

Петунья была довольна собой. Она вспомнила их первый поход в кино с Мародерами. Сириус и Джеймс были просто в восторге. Еще бы, это были "В джазе только девушки", и они не сводили глаз с Мэрилин Монро. Им с Ремусом даже пришлось останавливать Сириуса, который хотел пофлиртовать с ней. Долго и упорно они убеждали, что она не ответит.

Кино закончилось под аплодисменты школьников. Петунья свернула экран, вернула свет и прошла за кафедру. Отовсюду она увидела тянущиеся руки.

— Что ж, у вас много вопросов. Давайте начнем.

— Профессор Эванс, это был театр?

— Не совсем, — сказала она. — Это и вправду были актеры, но играли они один раз. Это записали на пленку, которую я крутила в проигрывателе, чтобы смотреть снова и снова.

— Профессор Эванс, магглы сейчас так одеваются?

— Этому фильму больше шестидесяти лет, — ответила Петунья. — За это время мода, техника и социум магглов шагнули далеко вперед.

— Профессор Эванс, почему они не отвечали?

— Это раз и навсегда запечатленные образы, делающие определенные действия. Магией портретов они не обладают. Но разве это делает историю хуже?

— Профессор Эванс...

Вопрос было много, некоторые повторялись, но Петунья честно на все отвечала. Немного раздражал шум в аудитории, но он был понятен. Больше всего его исходило от близнецов Уизли, которые не задавали вопросов, а громким шепотом о чем-то переговаривались. Наконец она не выдержала.

— Так, Мародеры! — окликнула она их. Те встрепенулись и как-то странно на нее посмотрели. — Вопросы все ко мне, если нет вопросов, сидим и внимаем.

— Хорошо, мэм, — протянул один из них, и они затихли. Ненадолго, правда, вскоре снова начали шептаться, но намного тише.

Когда прозвенел звонок, ученики не хотели уходить. Пришлось их выгонять.

Урок вымотал Петунью, как ничто раньше, разве что попытки успокоить Дадли во младенчестве. Она привела класс в порядок, убрала проектор под защитный колпак и вышла из аудитории. Там ее ждал Филч.

— Ну как?

— Преподавать утомительно, — выдохнула Петунья. — Надо было просить большую зарплату.

Аргус хмыкнул.

— Главное, что ты справилась. Иди, отдохни, Петти.

Петунья кивнула и пошла к себе. Только в апартаментах она заметила, что ее трясет. Она постаралась успокоиться, но дыхательная гимнастика не помогла.

"Можно выпить зелье, — подумала Петунья. — Нет, нельзя, — спохватилась она".

Петунья упала на диван без сил. Одни воспоминания. Лили, Джеймс, Сириус... как близнецы похожи... Рози... Гринграсс... молодая Помона... Странно, теперь она может звать ее по имени... Снейп все такой же, колкий, резкий... помогает ей...

В дверь постучали. Собравшись, Петунья открыла.

— Тетя, с вами все в порядке? Вы пропустили обед.

— Все хорошо, Джеймс, — по щекам текли слезы. — Все хорошо.

Призраки кружили вокруг нее.

— Но я не... тетя?

— Все прошло... все прошло... — шептала Петунья, отступая в глубь комнаты.

— Тетя!

— Не подходи, Джеймс! — Петунья силой вышвырнула парня за дверь и захлопнула ее. Тот стал сразу в нее стучать.

— Никогда не будет как прежде, — прокричала Петунья и взорвала комнату огромным выбросом магии.

Как ветер он сметал призраков, воспоминания, мебель, стены, все вокруг. Вихрь кружил вокруг нее воронкой, а Петунья плакала и не могла успокоиться. В дверь стучали уже сильнее. Магия рвалась туда, но из последних сил Петунья удерживала ее и направляла на кровать. На чертову кровать.

Когда магия иссякла, силы и сознание покинули ее.