Белый шаг (джен)

Мерный стук капель убаюкивал, внушал ложное чувство привычности и безопасности. Но Гайгецу больше ему не поддавался — слишком свежо было воспоминание о том, как шепот воды скрыл поступь убийц, как родной туман стал смертельной ловушкой, выбраться из которой удалось лишь чудом. И еще большим чудом — вытащить кого-то еще. Он бросил быстрый взгляд через плечо туда, где спали генины. Сказать по правде, Гайгецу и сам толком не мог понять, зачем потащил с собой кучку напуганных детей. Но слишком страшным было то, что творилось сейчас в Кровавом Тумане. Он сумел пережить резню клановых, впервые радуясь тому, что никакого права на мон не имеет, вот только кровь не спрячешь, а иметь нынче особенную кровь было слишком дорогим удовольствием. Странные расследования со странными результатами, обвинения и словно обезумевшая толпа бесклановых — все слилось в недели и месяцы долгого кошмара, который все же проскользнул мимо него. Или это он проскользнул между смыкающимися колесами мельничного жернова? Когда все успокоилось, он вздохнул с облегчением. Понятно, что как раньше не будет уже ничего, но в тот момент хотелось только хоть каких-то крупиц покоя. От силы Тумана не осталось практически ничего — широкие раны, которые только-только начали смыкаться, и вот опять… Очередная смута и война за то, чтобы вернуть все как было. И снова — поиски шпионов, чистки, проверки. Мельничные жернова закрутились, и теперь он не мог сказать, что выбрался. Скорее взял небольшую передышку вместе с несколькими такими же, как и он, беглецами. Уйти, выждать — не самая достойная шиноби тактика, но не когда тебя готовы с одной стороны преследовали, как дикого зверя, а с другой заставляли сражаться с теми, кого считал практически своей семьей. Хотя последнее еще меньше достойно представителя Кровавого Тумана. И уж точно — эта война не то, во что следовало втягивать детей.

Страну Волн они миновали быстро и практически не задерживаясь — шиноби Тумана там не были желанными гостями, спасибо тем, кто успел поработать на Гато. Он слышал что-то о том, что в стране Риса нужны шиноби и что там не слишком пристально смотрят на то, какой хитай-ате на тебе был раньше. Возможно, это было его шансом. Их шансом. Но им еще нужно было воспользоваться, а для этого — проскользнуть по самому краешку Страны Огня в Страну Горячих Источников. Там, в отсутствие сильной Гакурезато, дышать будет намного легче.

Внезапно в шуме дождя что-то изменилось. Гайгецу настороженно вскинул голову и коснулся плеча одного из спящих генинов:

— Айко, буди Тобимару и Дайшики, мы уходим, — произнес он одними губами, поднимаясь и торопливо осматривая их лагерь в небольшой прибрежной пещере. Их гоняли по побережью уже почти неделю, не давая приблизиться к вожделенной границе. Миновать же ее морем у них не получилось — банально не хватило денег на то, чтобы купить места на корабле. На сборы ушла минута — это всегда быстро, когда и собирать-то особо нечего. Еще секунда — и они соскользнули в воду, заметая последние следы своего пребывания здесь.

* * *

— Ушли, — резюмировал Какаши, осматривая небольшую укромную пещеру у самой воды. Сезон дождей определенно играл неизвестным шиноби на руку — прятались они хорошо, и среди них были те, кто умел правильно работать с Суйтоном. Ни запаха, ни ощущения чакры — ничего, что могла бы использовать для погони его свора. Тут даже Инузука бы оплошали. Но свора не единственный способ поиска, а совсем не оставлять следов не могут даже боги. Но все же эта практически недельная игра в догонялки под дождем уже начала надоедать. И не только ему.

Сезон дождей приятно проводить за теплыми домашними стенами, с большой чашкой хорошего чая в руках, а никак не на границе, в бесконечных патрулях по побережью. Но кто спрашивал шиноби об их желаниях? Как говорится — хотели настоящие миссии, получите и распишитесь. А то, что не все они хороши, легки и приятны — это уже совсем другой вопрос. Но, впрочем, любое положение имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Например, искусство хождения по воде команда номер семь освоила просто в рекордные сроки. Пусть Неджи имел тут некоторую фору, уже умея ходить по деревьям, а Кин с ее контролем нужно было только один раз нормально показать, но и Саске, не имея ни одного из означенных преимуществ, обучился и тому, и другому буквально в первую же неделю (а как не научиться, пару раз практически с головой нырнув в особо коварную лужу?). Но все же стойкую ненависть к воде и сырости ребята приобрели на всю оставшуюся жизнь. Вещи здесь по определению не были сухими: в каждой тряпке ощущался неприятный запах сырости, сколько ты ее не суши. Оставалось только восхищаться или ужасаться тому, как шиноби Кири живут в подобных условиях постоянно. Сырость рождала холод и желание ночами буквально забраться в костер с головой. В какой-то момент им всем даже стало плевать на подтрунивания коллег по несчастью: Саске просто упрямо лез поближе к костру, Кин и так не слишком скрывала свое неприятие сырости и холода. В результате Хьюге, как самому гордому и немерзнущему в их полевых ночевках, доставалось место на максимальном удалении от костра. А того факта, что на утро Неджи стабильно просыпался у кого-нибудь под теплым боком, сокомандники деликатно не замечали — так, в конце концов, всем было теплее.

На границе седьмая команда торчала уже почти три недели — с того памятного похода с караваном. Даже в деревню не возвращались, прямо из столицы отправили отчет по миссии и получили следующую уже здесь. По заставе ходили слухи, что в Кири делается что-то совсем несусветное, и что ждать не то войны, не то еще чего похуже. Заставы подновляли, укрепляли получше, в патрули гоняли чаще обычного, а слухи день ото дня становились все причудливее и причудливее. Впрочем, нельзя сказать, что время они проводили бездарно. Молодые генины учились, и пусть раскрутить сенсея на какую-нибудь интересную технику или хотя бы на полноценную тренировку никак не получалось, но на заставе были и другие шиноби, у которых можно было почерпнуть что-нибудь интересное, если, конечно, удавалось найти подход. Здесь у мальчишек возникали определенные трудности — клановые моны на границе восторга не вызывали, особенно такие говорящие, как у них, а вот бесклановая Кин пользовалась своей бесклановостью и огромными несчастными глазами по полной программе, а потом охотно делилась всем, что узнавала. Хотя такая опосредованная передача потребовалась только по началу — постепенно пограничники оттаяли, и все они относительно успешно вписались в коллектив. Главное не вспоминать, сколько при этом клановой части команды пришлось вынести тычков под ребра и тихого шипения в духе «лицо попроще сделай». Но шиноби должен владеть навыком не выделяться из толпы, так что пришлось и тут постараться. И навыки скрытого проникновения отработать, ага.

Кин нашла тут какого-то ветерана, которого пригласили подновлять защиту и который кое-что смыслил в фуиндзюцу, и вцепилась в него клещом, вытряхивая все, что он знал, знал, но забыл, когда-то видел и вообще мог предположить. Саске приобрел в свою коллекцию пару огненных техник, пусть не таких разрушительных, как учиховский огненный шар, но намного менее чакрозатратных, и стал примериваться к короткому танто. Что-то по-своему завораживающее было в стальном танце, который демонстрировал один из местных умельцев. Хьюга бился над какой-то своей техникой и все ругался, что что-то тут не то. Технику он подсмотрел на тренировках главной ветви и теперь пытался приспособить под свои нужды, но знаний пока не хватало. Но сомнений в том, что Неджи разберется, ни у кого не возникало — упорства хватит. Вообще, упорство было одним из общих качеств седьмой команды, как и то, что Кин характеризовала метким «если прямо не пролезем, то пройдем бочком». Правда, в последнюю неделю им бы больше подошли навыки каких-нибудь водоплавающих животных и перепонки между пальцами. Последние, судя по ощущениям, скоро уже начнут отрастать.

— И снова — ни ловушек, ничего, — закончив осмотр пещерки, Кин непонимающе хмурилась, — или они думали, что мы не поймем, что они здесь были?

— Возможно, они думают, что не находя ничего, мы решим, что охотимся за призраками, — Неджи провел рукой по волосам, стряхивая тяжелые капли дождя. Разговор — это маленький повод задержаться в пещере чуть дольше и не лезть обратно в мир, который, казалось, превратился в одну большую лужу.

— Кто знает, — Какаши пожал плечами и опустился на корточки, раскрывая карту побережья, — Давайте-ка посмотрим, куда они могли направиться. Здесь, — палец коснулся еле видимой метки, — наша застава, они об этом уже знают. Собственно, тут их первый раз и засекли. А потом как растворились. И всплыли снова у деревеньки. Туда не пойдут, там же сейчас гарнизон.

— У них два пути, — Саске не заметил, как в задумчивости прикусил палец, — Либо вода — но лодки все недоступны, так? Либо уходить по самой кромке к границе. Если, конечно, они не решат пересечь море пешком.

— На такое и у Шодая чакры бы не хватило.

— Верно. Посмотрите — они все время смещаются именно к границе с Ю, но куни. Так что, если как следует прочесать побережье в этом направлении — найдем. И позаботьтесь, чтобы сюда они уже не вернулись, — Какаши свернул карту и первым вышел под дождь.

— Бьякуган! — Хьюга еще раз просканировал взглядом пещеру, выявляя наиболее удобные точки для закладки печатей и установки ловушек. Можно было обойтись и без этого, но здесь они привыкли беречь время и решать задачи пусть и несколько топорно, но зато эффективно.

Ни одна из предыдущих установленных ловушек не сработала, но это не отменяло необходимости превращения вероятных убежищ противника в ловушки для них же. Не попадутся эти — не повезет другим.

* * *

И снова бег — их преследовали, методично загоняли в наверняка расставленную ловушку. Это стало ясно через пару дней, когда участившиеся патрули, внезапные засады и ловушки просто не оставили иной возможности, кроме как следовать вдоль кромки воды. К вожделенной границе и, несомненно, смертельной ловушке. Загонная охота, где дичью выступал человек. И когда идет подобная охота, шанс у жертвы только один — прорвать кольцо и вырваться на свободу, а там уже уходить иными далекими путями. Они устали. Слишком устали от бега, и чем дальше, тем более очевидно становилось, что прорываться надо сейчас — пока еще остались силы, потому что еще немного, и их просто возьмут без малейшего сопротивления. Вполне возможно, что цель изматывающей охоты состояла и в этом тоже. Быть дичью Гайгецу не нравилось категорически, а значит, настало время стать охотником.

Дождь, так хорошо помогающий спрятаться от преследователей, предупреждающий об их появлении, теперь помог отыскать их уже самому. Найти слабое место в смыкающемся кольце. И все же что-то он не учел, где-то их переиграли, потому как вместо того, чтобы тихонько подобраться под пеленой дождя к команде преследователей, они попросту наткнулись на них сразу после того, как дождь ненадолго стих. Видимо, у них тоже были сенсоры. И эти сенсоры смогли в осторожном касании струй дождя различить чужое внимание. Не самая приятная новость, пусть и считалось, что сенсоры обычно не самые лучшие бойцы. Он на своем примере знал, насколько это может не соответствовать истине.

Это вышло совершенно неожиданно — когда цель, всего секунду назад кажущаяся призрачной, недосягаемой и практически нереальной, вдруг обрела плоть, кровь и вполне человеческое лицо. Четыре лица, три из которых смотрелись практически детскими. И это их неуловимые призраки? Саске мог бы презрительно скривиться, если бы не буквально выжженное в мозгу знание о том, насколько возраст может быть обманчивым и неважным. Итачи было всего тринадцать лет. И пусть он никак не мог вспомнить его лица, Саске не думал, что он выглядел старше этих ребят со знаком Тумана на хитае. Они замерли друг напротив друга, нервные и настороженные, как коты, столкнувшиеся нос к носу у забора. Ощущение опасности буквально разливалось в воздухе — одно неверное движение, и хрупкая неподвижность разобьется, а угрожающее шипение сменится взмахом когтей. А пока они торопливо ощупывали друг друга взглядом, оценивая и гадая — кто же на что способен, и Саске как никогда остро ощущал отсутствие сенсея за спиной. Четверо против троих.

Бросок куная совпал с первой каплей вновь начавшегося дождя. У них было только одно преимущество — противник был изрядно измотан, но это не компенсировало ни численного превосходства, ни превосходства в опыте и силе. К тому же местность и погода играли на стороне туманников, а никак не на стороне шиноби Листа, привыкших сражаться на лесной местности. Пусть за время, проведенное на границе, они научились ходить по воде и не вязнуть в песке, это лишь немного уравнивало их с теми, кто вырос на островках Страны Воды. Наверное, у них было очень немного шансов, но и выбора-то особого не было — сдаться и сдохнуть или бороться и попытаться все-таки выжить и победить.

Первое столкновение Саске практически не почувствовал — столкнулись в воздухе кунаи, он ощутил, как поддается чужая рука, на долю мгновения решил — он сильнее, а потом бок буквально обожгло коротким жестким пинком, и он едва успел укрепить тело чакрой, спасая ребра, да крутануться в воздухе и половчее приземлиться на ноги. Двое на одного — не самый хороший расклад.

— Осторожнее! Не подпускайте светлоглазого близко! — старший туманник определенно имел достаточно боевого опыта, чтобы опознать Хьюга, и имел представление о том, чем это может грозить. А дождь все накрапывает, усиливается, и вместе с ним усиливается чувство тревоги.

— Тц! Уклоняйся! — и Кин, и Неджи, видимо, заметили неладное одновременно, их ладони, окутанные чакрой, практически встретились у него над головой, защищая от дождевых капель, внезапно ставших столь же опасными, как сенбоны. Стоять на месте теперь — значит обеспечить себе не самую приятную смерть от кровопотери, поэтому приходилось двигаться на пределе сил и скорости, уклоняясь от режущих капель и атак противников. Сейчас их атаковали только младшие — старший поддерживает столь неприятную водяную технику, и этим нужно пользоваться, потому как уклониться от каждой капли — невозможно и встретился глазами с Кин и едва заметно кивнул, надеясь только на одно — она поймет его безумную идею.

— Катон: Гокакью, но дзюцу! — вода сильнее огня и здесь, под дождем, техника вышла и вполовину не такой мощной, как обычно. Но все же она заставила противников раздаться в стороны, сменить местоположение. Вода, коснувшаяся огненного шара с шипением испарилась, создавая туман и даря то, что им нужно — небольшое прикрытие. Все же опытный шиноби среди их противников только один, и этот ход давал шанс — небольшой просвет, в который можно проскользнуть, и куда буквально ввинтилась Кин, тогда как Неджи атаковал крайнего из противников. Смотреть, насколько все получилось, некогда. Рука уже выхватывала из подсумка несколько сюрикенов на леске, и он метнул их широким жестом, надеясь перехватить еще одного, чуть отступившего в сторону противника.

— Хакке Санджуни Шо! — старший туманник просто не успел уклониться, да он и не слишком сильно напрягся, уже успев заметить, что Кин — не самое сильное их звено. Поэтому, наверное, у него весьма удивленное лицо, когда хенге стекло с нее вместе с техникой, владеть которой она попросту не могла.

Дождь остановился, поэтому плеск воды слышен особенно четко, а одновременно с ним — взрывающее что-то внутри чувство опасности и безумная резь в глазах. Саске сам не понял до конца, какая сила дернула его в сторону, а рядом медленно, как на тренировочных демонстрациях, двигался чужой кунай. И капли крови висят в воздухе и все никак не коснутся земли. Мир изменился, обретая разом невиданную четкость и объем. Он видел, как ладонь Неджи рассекла лишь воду, как старший туманник буквально распластался в воздухе рядом с ним, каким-то чудом лишь ранив, а не загнав кунай в горло. И странное чувство, будто у него целая бездна времени, чтобы все обдумать. Но Саске не поддается этому ложному чувству, одним движением пальцев по леске меняя траекторию полета сюрикенов — он видел ее так же четко, как если бы она была нарисована в воздухе тонкой пунктирной нитью.

Все складывалось удачно — им и впрямь повезло нарваться на самое слабое звено заградительной цепи. Трое сопливых генинов, не так давно получивших хитаи. Это было заметно — недостаточно слаженности здесь, промедление там. Возможно, через пару лет эта троица могла стать серьезной проблемой, но не сегодня — в этом Гайгецу был практически уверен. Его ребята не были глупцами и после небольшой подсказки довольно успешно избегали более опасного Хьюгу, и дали ему время на то, чтобы активировать технику дождя — пусть она оказалась далеко не так эффективна, как он рассчитывал: им попалась команда сенсоров, и двигались они достаточно шустро, видимо, ощущая движение чакры в потоках воды. И все же недостаток опыта был налицо: применять в таких погодных условиях огненные техники — верх глупости. Впрочем, умение пользоваться чужими глупостями — часть искусства шиноби. Он воспользовался возникшей неразберихой для того, чтобы оставить вместо себя водяного клона и обойти противников с тыла. Пусть он не владел техникой бесшумного убийства, которой так славились мечники тумана, но кое-что умел.

А потом что-то пошло не так — Хьюга, только что бывший чуть в стороне, оказался в центре их построения и сумел разрушить клона и прервать технику дождя, но это было странностью вполне объяснимой, но вот то, как верный удар кунаем вдруг прошел мимо, было воистину странно. Этот мальчишка не показывал до этого такого уровня скорости. Гайгецу еще увидел алый проблеск в глазах резко ускорившегося противника, а потом едва успел уйти в сторону заменой. Все-таки быть разрезанным леской, по которой пропустили чакру — не самая приятная смерть в этом мире.

Его генинам тоже не хватало опыта — заминка, произошедшая в момент разрушения клона, и вот уже Хьюга сумел выбить Айко, пусть и сам едва уклонился от водяного лезвия Тобимару.

Замена перенесла Гайгецу за спину девчонки, он едва заметно улыбнулся, скользнув вперед и встречаясь глазами с Дайшики — от них двоих она не уйдет, просто не успеет. У Дайшики слишком отстраненный взгляд — это он заметил слишком поздно. Гендзюцу? Удар куная своего генина он принял на металлический щиток наруча и едва успел отвести в сторону свой собственный, чтобы не ранить его. А вот удар девчонки увести от него уже не сумел. Боль — отрезвляет, и голубые глаза Дайшики еще успели стать прозрачно-ясными и удивленными, а потом их навсегда заволокло пеленой. Гайгецу тихо и зло зарычал, откидывая в сторону тело. Ему уже не помочь, нужно позаботиться об остальных.

Вокруг Тобимару танцевали водяные лезвия, держа на почтительном расстоянии его шустрого противника. Гайгецу нужна всего пара мгновений, чтобы понять — Тобимару проигрывал. Противник уже просчитал его движения и сейчас искал лазейку, и совсем скоро ее найдет, хотя бы потому, что они все устали. И чакры у них меньше, чем у относительно свежих шиноби Листа. Айко жива, но даже подняться, а не то, что сражаться, сейчас не могла. Гайгецу сложил печать концентрации — хоть на что-то должна сгодиться кровь, из-за которой в его жизни было столько проблем, и дождь снова обернулся острыми иглами и лезвиями, только на этот раз более быстрыми и опасными, ведь он сам контролировал их. Хьюга крутился на месте, уклоняясь и блокируя — основную атаку он сосредоточил именно на нем, не давая действовать активно и помочь своим коллегам. Второй парень, теперь вынужденный работать на два фронта, ослабил натиск на Тобимару. Сам Гайгецу нацелился на девчонку — это и месть, и нечто еще — из всех троих только она била наверняка и насмерть. Айко — жива и будет жить, если он сумеет вытащить их отсюда. Атака мальчишки на него была все же чуть медленнее, чем могла, и он успел использовать замену. Им приходилось еще бороться с чем-то внутри себя. Лист не зря считался мягкотелым — был у его шиноби некий внутренний барьер, который отделял их от хладнокровно воткнутого в горло куная. Пусть и до первого куная в горле их товарищей, но Туман и другие деревни всегда удачно пользовались этой маленькой слабостью. Так что, с его точки зрения, наибольшая опасность здесь притаилась в наиболее слабом на первый взгляд противнике. От которого они просто не уйдут живыми.

Дождь вернулся, но теперь Саске и сам его хорошо чувствовал — острые режущие капли воды казались слишком медленными и предсказуемыми, и избегать их было не очень сложно, но это отвлекало внимание от противника, заставляло ослаблять натиск. И это неимоверно злило. Он видел — до крови закушенную губу и подрагивающие пальцы, защита этого парня определенно держалась из последних сил. Дожать, еще немножко дожать, и он победит. Нужно только быть чуть-чуть быстрее. И обогнать собственную стремительно убывающую чакру. Он никогда не терял ее столько в простом тайдзюцу. Самым краешком глаза Саске уловил размытое движение. Он не видел, что происходило до того за спиной, но заметил быстро и тяжело дышащую Кин, которая, видимо, успела куда-то потратить почти всю чакру — хотя ей для этого много усилий прилагать не надо было. Он видел, как она вскинулась, явно ощутив движение и намерения по отношению к себе, и понял, что Кин просто не успевала — не хватало сейчас скорости, чтобы уклониться, и не хватало сил, чтобы заблокировать удар. Саске рванулся туда и практически грудью нарвался на водяное лезвие, рефлекторно дернулся, уклоняясь и наконец-то пробивая защиту своего противника. Удар кунаем, широкий, наотмашь, и опять кровавые брызги в воздухе, все никак не желающие ложиться на землю, но радости нет — только тоскливое осознание — не успел, маленькая задержка, но такая роковая.

Кунай столкнулся с открытой ладонью.

— Хакке Рокуджуйон Шо!

* * *

Каждого из нас иногда посещало чувство, что он должен быть в этот момент где-то совсем не здесь, хотя вроде бы и находился именно там, где положено. Именно это донельзя неприятное чувство мучило Какаши, царапало интуицию и звало куда-то совсем в другое место. Ощущение усиливалось по мере того, как время шло, а их цель не появлялась там, где ее ждали. Это означало только одно — их невидимки не собирались идти в расставленную ловушку, свернув где-то в другом месте. Что остается делать, когда кольцо сжимается? Только разорвать его. Предчувствие стало более осязаемым и конкретным. Больше Какаши не думал — он должен был успеть туда, где оставил свою команду. А у него был поразительный талант не успевать в самый последний момент.

Звуки боя слышны тогда, когда глаза еще не видели всей картины, но врываться куда-то с налета — высшая глупость, поэтому Какаши приостановился в тени высоких валунов, оценивая обстановку. На первый взгляд все было совсем не так плохо, как ему успело подуматься — двое его генинов более или менее успешно теснили шиноби в форме Тумана. Однако Какаши видел, что мальчишки уже выдыхаются. Их атаки скорее были жестом отчаянья, чем попыткой одержать верх. Медлить было нельзя.

Победить уже ослабленного противника — несложно. Да и разница в уровнях у них была приличная, это не Демон Тумана, на которого не повезло наткнуться Гаю в Стране Волн.

— Непросто пришлось, да? — Какаши посмотрел на свою команду, которой явно в текущей момент наплевать, что сидят они фактически в луже, а сверху все льет и льет непрекращающийся дождь. Для себя он отметил, что сидят все трое рядом, практически в обнимку. Вряд ли это надолго — но сложные бои всегда сближали, а ощущение, что защищался с кем-то спина к спине от самой смерти, порой засыпает самые глубокие пропасти между людьми.