Гарри Поттер и Принц Слизерина (джен)

6 сентября 1991

После событий прошлого понедельника Джим ходил пришибленным. Судя по всему, другие гриффиндорцы были расстроены, что он потерял столько очков, плюс ко всему он получил основательный нагоняй не только от МакГонагалл, но и от своей матери. Он попытался нажаловаться отцу, но, по всей видимости, Джеймса из-за его же действий прижала к ногтю Лили. Она сама послала ему громовещатель, который взорвался прямо посреди Аврората —«Посмотрим, как тебе это понравится!» — так что Джеймс велел сыну немного убавить пыл. Хотя Лили так и не поговорила с Гарри, который все еще не знал, то ли она согласна с Джеймсом во взглядах на его распределение, то ли ей просто стыдно за поведение мужа. Все равно. Джим и Рон избегали Гарри, но он был абсолютно уверен, что у его близнеца есть какой-нибудь идиотский поттерский план мести.

Тем временем, Невилл Лонгботтом, похоже, что-то не поделил с этими двумя, поэтому попросил Гарри работать с ним в паре на травологии. Гарри сначала сомневался, но Невилл, отчаянно нервничая, признался, что боится Снейпа и не хочет завалить зелья. Он надеялся, что если на зельях он будет заниматься в паре с очевидно очень умным слизеринцем, это позволит ему пройти зелья безболезненно.

— У меня три условия, мистер Лонгботтом, — властно сказал Гарри. — Первое — мы не садимся поблизости от моего брата, если только это не абсолютно необходимо.

— Эм, э-э-э, хорошо, э-э-э мистер Поттер, — промямлил напуганный Невилл.

Гарри сделал шаг вперед.

— Второе — с этого момента вы всегда держите осанку, смотрите людям прямо в глаза и всегда говорите с уверенностью, вне зависимости от того, чувствуете вы уверенность или нет. Потому что вы — Лонгботтом из рода Лонгботтомов, предполагаемый наследник древнего и благородного дома. Так же, как я — Поттер из дома Поттеров. И нам еще предстоит заслужить наследие наших семей, так что лучше начать заниматься этим сейчас.

И с этими словами он протянул руку.

— И третье — зовите меня Гарри.

Невилл несколько раз моргнул. Затем выпрямил спину и, сделав глубокий вздох, пожал Гарри руку.

— Только если ты будешь звать меня Невилл.

Гарри улыбнулся. Он мог бы поклясться, что Невилл только что подрос сантиметров на пять.

Вообще-то, Гарри поимел большую выгоду от этой сделки, ибо Невилл был практически сертифицированным гением в травологии. Он уже свободно ориентировался в растениях, которые изучали четверокурсники. Лонгботтомы сколотили состояние, выращивая и продавая экзотические магические растения всех цветов и видов, а Невилл с малых лет учился возиться с ними. Только в пятницу Гарри и Невилл добрались до своего первого урока зельеварения и сейчас стояли в толпе перед закрытой дверью аудитории. Тео присоединился к ним. Так же, как и Малфой со следующими за ним по пятам Крэббом и Гойлом. Гарри все еще не был уверен, кто из них кто.

— Поттер, серьезно?! Ты опять собираешься сесть с Лонгботтомом? Ты позоришь имя Слизерина, общаясь с такими отбросами.

Гарри закатил глаза.

— Малфой, я сбит с толку. Я могу понять твою враждебность в отношении Поттеров, и в то же время я без понятия, что тебе сделал Уизли, чтобы ты так его ненавидел. И теперь ты оскорбляешь наследника Лонгботтомов. Твой отец велел тебе рассориться с наследниками всех Древних и Благородных семей?

Малфой покраснел, но затем злобно сверкнул глазами.

— Не думаю, что Малфои и Лонгботтомы когда-нибудь станут кем-то, кроме врагов, после того, что сделала его бабка, — выплюнул Малфой.

Гарри выгнул бровь и посмотрел на Невилла, который сделал глубокий вдох и твердо посмотрел на Драко.

— Он имеет в виду инцидент, который произошел за ужином в ресторане около шести лет назад. Ба устроила скандал и на весь ресторан назвала его родителей «пожирательскими свиньями».

Гарри прикусил губу и вздохнул.

— Ладно, теперь я понимаю, откуда враждебность...

— В ее защиту, тетя, дядя, двоюродный дядя и еще двое его кузенов были известными Пожирателями смерти, трое из которых ответственны за покушение на моих родителей, в результате которого они… навсегда потеряли связь с реальностью. Также один из его кузенов предал твою семью, так что ее обвинения были не беспочвенны. Также его отец, чья семья поддерживала политику чистокровных с момента своего основания, избежал преследования за свои «пожирательские» преступления, утверждая, что находился под заклятием Империус. Я уверен, это всего лишь совпадение, что аккурат через несколько дней после его оправдания больница Святого Мунго получила огромное пожертвование, достаточное для оплаты строительства детского отделения имени Абраксаса Малфоя.

Драко и его миньоны напряглись, готовясь к драке. Гарри огляделся. Придурок и Уизел стояли дальше по коридору, но смотрели на них. Приход Джима был последним, с чем Гарри был в настроении иметь дело.

— Так, послушайте вы оба. Я не собираюсь осуждать кого-либо из тех, кого я встретил в этой школе, из-за того, что сделали или не сделали их родственники. И я не собираюсь отказываться от работы с гением травологии из-за чего-то, что случилось, когда вам обоим было пять! Точно также я не собираюсь винить Малфоев за то, что сделал Сириус Блэк, учитывая, что он и мой кузен тоже. Кстати, Невилл, думаю, что он и твой дальний родственник. Поэтому, так как мы застряли здесь на ближайшие семь лет, можем мы по крайней мере попытаться быть вежливыми друг с другом, несмотря на то, что думают наши родственники? Надеюсь, что когда-нибудь мы трое будем сидеть в Визенгамоте. К тому времени мы все можем ненавидеть друг друга, но предлагаю договориться, что мы будем ненавидеть друг друга за то, что мы на самом деле сделали друг другу, а не из-за глупой наследственной вражды, которую мы получили, как семейную реликвию?

Лонгботтом и Малфой продолжали сверлить друг друга взглядами, когда в коридоре раздался голос Придурка-Который-Выжил:

— Эй, Лонгботтом! Не позволяй этим скользким змеям запугивать себя! Стой за себя!

Невилл, не отрывая взгляда от Малфоя, поднял подбородок и медленно повернулся к Джиму.

— Не понимаю, о чем ты, Поттер. Малфой подошел с вопросом из домашнего задания по травологии. Верно, мистер Малфой?

Уголки рта Малфоя немного дернулись, но он быстро взял себя в руки.

— Совершенно верно, мистер Лонгботтом. Благодарю за помощь. Вы делаете честь вашему факультету, — громко сказал он, прежде чем повернуться и взглянуть на Джима, — в отличие от некоторых других, здесь присутствующих.

Джим скривился и отвернулся, чтобы продолжить болтать с Роном, когда дверь в класс внезапно открылась. Профессор Снейп злобно посмотрел на собравшихся гриффиндорцев и слизеринцев, как будто был раздражен, что они не передрались между собой.

— В класс, живо! — гаркнул он.

Пока студенты заходили, Гарри положил руку на плечо Невиллу.

— Невилл, — мягко сказал он, — мои соболезнования о твоих родителях. Я не знал. И спасибо за... за то, что ты порядочнее, чем заслуживает Малфой.

Невилл скривился, но потом улыбнулся комплименту.

— Да ну его. Ему просто повезло, что Джим был намного большей занозой эту неделю. Расхаживает вокруг, как будто он — Годрик Гриффиндор. Всех достал уже.

— Не удивлен. Кстати, ты не знаешь, как дела у Гермионы Грейнджер?

— Ты можешь и сам меня спросить, знаешь ли, — раздался сзади него хитрый голос.

— Ай! Вы напугали меня, мисс... э-э-э, Гермиона, — с нехарактерной нервозностью сказал Гарри. Они не разговаривали с самого распределения, и он не был полностью уверен, может ли он все еще называть ее по имени из-за вечной вражды их факультетов. Но улыбка, которой она его одарила, была ясным знаком.

— Привет, Гарри. Прости, что у нас не получилось поговорить. Я обещала Лаванде и Парвати, что буду сидеть с ними на травологии, а это наш единственный урок вместе. Кстати говоря, те книги, которые ты посоветовал, есть в библиотеке, и они мне очень помогли, даже несмотря на то, что большинство гриффиндорцев не так хорошо воспитаны, как Невилл.

Лонгботтом зарделся от комплимента.

— И если ты свободен и тебе интересно, Невилл и я планируем позаниматься в библиотеке в свободное время после обеда.

— Да, Гарри, приходи! Гермиона — настоящий спаситель!

— Заметано. О, простите, Гермиона Грейнджер, это Теодор Нотт из дома Ноттов.

— Рад познакомиться, мисс Грейнджер, — коротко сказал Тео.

— Взаимно, мистер Нотт.

Когда четверо студентов вошли в класс, свободные места остались только спереди и, к сожалению, только рядом с Джимом и Роном. Так что Рон, Гермиона и Невилл сели между ними, разделив враждующих братьев. Когда дети расселись, профессор Снейп вошел в класс через заднюю дверь и произнес пламенную речь, намекая на превосходство зельеварения над «дурацкими взмахами волшебных палочек» в других областях магии. Затем он начал проверять присутствующих, остановившись на…

— Джеймс Поттер-младший. Наша новая... знаменитость.

Снейп также прожег взглядом Гарри, назвав его имя, но не сделал никаких комментариев.

Вместо этого он внезапно гаркнул.

— Поттер! — прежде чем уточнить: — Джеймс Поттер! Что я получу, если смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Джим презрительно закатил глаза.

— Я не знаю, сэр. Очевидно, что не шампунь.

В комнате повисла мертвая тишина. Почти синхронно Гарри, Невилл и Гермиона медленно повернули головы к Джиму в полном изумлении. Рон ухмылялся, как маньяк, но остальные гриффиндорцы явно были в ужасе.

— Пять очков с Гриффиндора за вашу «шутку», Поттер. Вопрос проще. Где мне стоит искать безоар?

Гарри увидел, как рука Гермионы дернулась, и подавил улыбку. Похоже, вся ее сила воли уходила на то, чтобы не поднять руку.

— Где-то в грязных глубинах ваших волос, сэр? — саркастично предположил Джим.

— Еще десять очков с Гриффиндора!

— Мой отец предупреждал меня, что вы будете именно таким — придирчивым, ехидным и злым — и что вы, скорее всего, попытаетесь выставить меня дураком, задав кучу вопросов из областей магии, которые первокурсник в принципе не может знать. Он также велел называть вас Нюниусом.

— Двадцать очков с Гриффиндора! А он упоминал, что я могу делать так целый день? Давайте попробуем еще раз. В чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

— Без понятия. В чем разница между...

— ДЖЕЙМС ПОТТЕР-МЛАДШИЙ! ПЕРЕСТАНЬ ВЕСТИ СЕБЯ, КАК ЗАНОСЧИВАЯ ТУПАЯ ЗАДНИЦА!

Весь класс, включая Снейпа, вытаращил глаза на Гермиону Грейнджер, которая вскочила со своего места и в ярости закричала на Джима, сжав кулаки. После пары секунд мертвой тишины Снейп тихо сказал:

— Пять очков Гриффиндору.

Гермиона сделала глубокий вдох и медленно села на место.

Снейп снова посмотрел на Джима и вкрадчиво сказал:

— С меня достаточно вашего идиотизма на сегодня, мистер Поттер. Я буду обсуждать ваше поведение с вашим деканом... и вашей матерью. Если вы не уважаете мой авторитет, возможно, будете уважать их.

Джим, очевидно, разозлился на это еще больше, но ничего не сказал.

— Итак, — шелковым голосом сказал Снейп. — В нашем случае у нас есть редкая возможность проверить, как природа влияет на воспитание. Мистер Гарри Поттер! Можете ли вы ответить хотя бы на один вопрос, который я задал вашему брату?

Гарри кашлянул.

— Я уверен, что могу ответить на все три, сэр. В обратном порядке: клобук монаха и волчья отрава — это два из многих названий ядовитого цветущего растения из семейства аконитов. И если мне понадобится найти безоар где-то здесь, я буду искать его в аптечном наборе или, если я не найду его там, в кладовке с ингредиентами в секции, содержащей побочные продукты животного происхождения.

— Объясните, — приказал Снейп, — для ваших менее образованных коллег, — усмехнулся он, глядя на надувшегося Джима Поттера.

— Безоар — это маленький камень, формирующийся из непереваренных остатков растений в желудках коз. Согласно учебнику, он служит противоядием для большинства ядов, хотя если я верно помню, там не сказано, какие яды он не нейтрализует.

— На будущее, мистер Поттер: безоар не является противоядием для ядов, полученных из драконьей крови или яда василиска, к счастью, они очень редки. А мой первый вопрос?

— Хм, да, сэр. Смешивание измельченного корня асфоделя с настойкой полыни есть первый шаг в создании очень мощного сонного зелья. Боюсь, я не смогу вспомнить его точное название, — Гарри повернулся к своему кипящему от злости брату, — но я помню, что это было на самой первой странице материалов, которые вы задали к прочтению.

И он улыбнулся. Не так уж и сложно.

Ко всеобщему удивлению, Снейп не наградил Гарри очками за правильные ответы, даже несмотря на то, что был печально известен своим фаворитизмом к слизеринцам. Остаток урока прошел без событий, за исключением одного. Снейп не позволил Гарри и Невиллу работать вместе, как они условились. Вместо этого он поставил Невилла работать с Гермионой, а Гарри — с Тео. Невилл сначала запаниковал, но Гарри заверил его, что Гермиона, скорее всего, варит зелья гораздо лучше него, тем более они будут работать за соседними котлами. Несколько котлов чуть не взорвалось, но Гермиона смогла успокоить Невилла и держать его сосредоточенным, а Гарри был достаточно близко, чтобы нашептывать ему какие-то советы и подбадривать. В результате Невилл и Гермиона смогли сварить приемлемую настойку от прыщей, как, впрочем, и Гарри с Тео. Рон и Джим были менее удачливыми. Их зелье свернулось в густую черную грязь и расплавило дно котла. Наконец, когда все разошлись, Гарри сказал Гермионе, Невиллу и Тео, чтобы они его не ждали, так как у него есть личное дело.

Когда все ушли, Снейп поднял глаза от своих заметок и увидел, что Гарри все еще здесь.

— Занятие окончено, мистер Поттер.

— Знаю, сэр. Но я бы хотел поговорить с вами о некоторых… делах факультета. Если сейчас вам некогда, я с радостью вернусь в более удобное время. Но я думаю, нам стоит обсудить все сейчас, а не оставлять дела на самотек.

Снейп фыркнул.

— Я был прав. Вы такой же заносчивый, как ваши отец и брат.

— Вовсе нет. До этого лета я даже не знал, что Джеймс Поттер жив или что у меня есть брат. И с тех пор я не узнал о нем ничего, что могло бы вызвать во мне уважение к этому человеку. Основываясь на нашем с ним разговоре, я полагаю, что он издевался над вами, когда вы учились. И я вижу, что он вырастил Джима таким же заносчивым хулиганом, каким был сам. Но он не растил меня. И я не хочу провести следующие семь лет, считая своего декана врагом только потому, что он думает, что у него есть основания ненавидеть моего биологического отца.

— Я ничего не думаю, Поттер! — выплюнул Снейп. — Я знаю, что у меня есть причины его ненавидеть.

— Со всем уважением, сэр, у вас их нет, — с жутким спокойствием сказал Гарри.

— Объяснитесь! — прорычал Снейп.

— Охота на Гарри.

Снейп непонимающе моргнул.

— Что?

— Охота на Гарри. Это игра, которую придумал мой кузен Дадли и его друзья. Они считали до десяти, давая мне фору. А затем бросались за мной. И если им удавалось поймать меня, они толкали меня на землю, а затем избивали, пока не надоест. Они начали играть, когда нам было шесть.

Снейп ничего не сказал, поэтому Гарри продолжил.

— Летом у них была особая вариация. Тетя Дадли, Мардж, приезжала навестить нас. Она выращивает собак, и когда она приезжала к нам, она всегда привозила с собой бульдога Злыдня. Поэтому вместо того, чтобы охотиться за мной самим, они просто спускали на меня пса. У меня есть шрам от укуса, который я могу показать. Мне тогда было семь, и я еще не был достаточно высок и проворен, чтобы забраться на дерево. Я готовил, убирал, ухаживал за садом с тех пор, как мне исполнилось четыре. Иногда Дурсли намеренно что-то плескали на пол, потому что я уже закончил со всеми заданиями, но они не хотели, чтобы у меня было свободное время. А ночью я спал в чулане под лестницей. В моей медицинской карте содержатся сведения о сломанной руке, раздробленной ключице и, по крайней мере, четырех сломанных ребрах. Пока я не начал учиться в начальной школе — мне тогда было шесть, — я буквально думал, что меня зовут «урод», потому что именно так меня все и звали. Дядя Вернон и тетя Петуния в ночь перед началом учебы объяснили мне, что другие люди будут звать меня Гарри Поттер, и я не должен этому удивляться. Но в их доме я не должен даже ожидать, что меня будут звать иначе, чем «урод» или «парень». И все это со мной случилось просто из-за того, что Джеймс Поттер, Лили Поттер и Альбус Дамблдор решили, что держать меня рядом будет неудобно, и это усложнит более важную задачу — вырастить Мальчика-Который-Выжил прекрасным человеком, коим он является сейчас.

Гарри встал и закинул на плечо сумку.

— Я не для того вам все это рассказал, чтобы вы пожалели меня, сэр. И однозначно не потому, что я ожидаю, что вы примете насчет всего этого какие-то меры. Я никогда не встречал взрослого, который бы помог мне хоть чем-то. Но я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Вы. Понятия. Не. Имеете. Что значит ненавидеть Джеймса Поттера.

Гарри повернулся и направился к двери.

— Всего наилучшего, сэр.

— Поттер!

Он повернулся и посмотрел на учителя. Снейп помедлил... а затем ухмыльнулся ему.

— Ваши волосы выглядят смешно. Как будто какой-то ленивый гриффиндорец, который только что выбрался из постели. Сделайте с ними что-нибудь, пока вы не опозорили свой факультет.

Гарри серьезно кивнул и вышел из кабинета. Снейп долго смотрел на дверь, за которой скрылся ребенок.

— Ох, Лили, — прошептал он, — что же ты наделала?

* * *

За обедом прилетела Хедвиг, принеся толстый, официально выглядящий конверт. Гарри тут же, вынырнув из своих мыслей, принялся разбирать и вчитываться в его содержимое, напрочь забыв о еде.

— Что это, Поттер? — спросил Драко.

— Кое-какие документы от моего адвоката. Кстати говоря, напомни мне поблагодарить твоих родителей. Они мне очень помогли.

— Рад это слышать, — глядя на гриффиндорцев, входящих в Большой зал, сказал Драко. Некоторые из них весело переговаривались, другие выглядели расстроенными. Младший Уизли же, судя по виду, готов был рвать и метать. С другой стороны, старший (и самый скучный) Уизли выглядел злым на своего младшего родственника. Затем Драко заметил, что среди «грифов» не было Джима. Оглянувшись на стол преподавателей, он понял, что Снейп тоже только что вошел с довольной ухмылкой на лице, а ни Дамблдора, ни МакГонагалл, ни Лили Поттер за столом не было.

Драко указал на их отсутствие Гарри, который поднял бровь и пробормотал:

— Интересно.

— Это не только интересно, Поттер, — сказал третьекурсник. — Я слышал, что твой папа аппарировал сюда прямо перед ланчем. Все Поттеры собрались... ну, за исключением тебя, разумеется.

Мальчик зло рассмеялся, глядя на реакцию Гарри на слово «папа», но тот вдруг выпрямился со странным блеском в глазах.

— Джеймс Поттер здесь? Где? — торжествующе спросил Гарри.

— После того спектакля, который его сын — другой сын — учинил в классе зелий, я полагаю, он в кабинете директора вместе с МакГонагалл, профессором Поттер и младшим, — ответил Драко. — Тебе-то что? Не думаю, что тебе охота видеть кого-нибудь из Поттеров, а после понедельника наверняка и они не особо хотят тебя видеть.

Гарри начал лихорадочно перебирать документы, присланные адвокатом, пока вдруг не схватил свернутый серый пергамент, который тут же сунул в карман. Все остальное он положил в свою сумку.

— Что хочет Джеймс Поттер — несущественно, мистер Малфой. Важно то, что он заслужил. Война, мистер Малфой, помните?

С этими словами Гарри практически выбежал из Большого зала, направляясь к горгулье, охраняющей кабинет директора. Добежав, он сел, собирая себя в кучу, и стал ждать. Где-то через пятнадцать минут горгулья отъехала в сторону, выпуская Поттеров наружу. Как только они увидели Гарри, лица Джеймса и Джима помрачнели.

— Что тебе надо? — прошипел Джим.

— От тебя — ничего, младший братец.

Гарри вытащил свиток пергамента и протянул его своему отцу, который вырвал документ из рук Гарри и, сломав печать, стал читать. Его глаза расширились.

— Ты получил... судебный запрет?! Против меня и Лили, запрещающий нам вмешиваться в твое обучение или мешать тебе наследовать? Даже разговаривать с тобой без присутствия твоего декана?! Нюниуса?!?! Ах ты, мелкий ублюдок!

— Джеймс! — зло одернула его Лили.

— Тебе стоит послушать ее, отец. Все-таки такими выражениями ты оскорбляешь и ее, и своего другого сына. Знаешь, я планировал отдать этот пергамент матери, а тебе просто отослать копию, но видеть твою реакцию лично… м-м-м, это в тысячу раз лучше.

— Думаешь, ты чего-нибудь этим достигнешь, поганец? — прорычал Джеймс. — Если ты забыл, Дамблдор — верховный чародей! Он никогда это не позволит!

— Ой, я забыл. Как только ты сломал печать и прочитал заголовок, ты одновременно уведомил моего адвоката. Процесс уже запущен. И раз уж мы начали, он уже подготовил ноту, заставляющую Дамблдора самоустраниться от любых законных действий, затрагивающих нашу семью из-за конфликта интересов. Это ведь ты, отец, сказал мне, что спихнуть меня Дурслям на десять долгих лет было его идеей.

— Гарри, — начала Лили. — Знаю, ты расстроен, и я не виню тебя. Но не кажется ли тебе, что это немного чересчур?

— О, приветствую, матушка. Так здорово, что ты наконец-то разговариваешь со мной лично вместо того, чтобы игнорировать меня все эти дни. И нет, это не чересчур. Угрожать мне перед несколькими сотнями свидетелей сломать мою палочку — вот это чересчур. Обещать отправить меня к твоим поганым родственникам, которые избивали, морили меня голодом и издевались надо мной целых десять лет — тоже чересчур, не говоря уже о том, чтобы незаконно лишить меня права наследования. И все это из-за того, что меня распределили на факультет, который не нравится отцу? Кстати, тот же самый факультет, который окончил его босс, Руфус Скримджер? Это однозначно чересчур. А запрет? Это просто страховка, — Гарри повернулся на каблуках и презрительно бросил через плечо: — Наслаждайтесь выходными, Поттеры. Я буду.

И он снова улыбнулся.

АЗ. Идею того, что Ложный Мальчик-Который-Выжил выставляет себя говнюком на первом занятии по зельям, я увидел в фанфике (заброшенном с 2013), называющемся “The Warlock of Slytherin” за авторством Romantic Silence. Обстоятельства там другие, но мне всегда нравилась идея, что Гермиона получит очки за то, что заткнет Джима Поттера.