Старушка Петти (джен)

Пульсирующая боль вернула Петунью из небытия. Она с трудом открыла глаза. Белый потолок. Особый запах, от которого не могли избавиться даже волшебные больницы. Она в Мунго. Ей померещился на миг запах гниения, но быстро пропал. Откуда ему здесь быть? Петунья попыталась сесть, но голова отозвалась сильной болью, и она не смогла подавить стон.

— Петти? — над ней наклонилась Церера.

Эванс видела ее немного размыто, но это точно была ее подруга.

— Что произошло? — тихо спросила она.

Церера провела рукой по ее волосам.

— Болит? — спросила она. Петунья согласно моргнула. — Сейчас я дам тебе таблетку, — сказала медиковедьма.

Петунья восприняла это как избавление. Стоп. Таблетку?!

— Вот, — появилась снова перед глазами Церера. — Это самое лучшее, что мы смогли достать. Тебе надо немного приподняться, давай помогу.

Она поддержала Петунью, помогая сесть на кровати и облокотиться на подушку. Правую сторону своего тела Петунья будто не чувствовала, поэтому села как-то неудобно. Голова на все движения отзывалась адской болью. Цея поднесла стакан воды и две белых таблетки. На недоуменный взгляд Петуньи она нехотя ответила:

— Да, маггловские. Сначала прими, потом, как тебе станет лучше, я все расскажу. Сразу две, Петти, — она осторожно вложила пилюли в дрожащую левую руку подруги.

Петунья проглотила лекарство и запила водой. Сразу почувствовала тошноту, но старательно ее подавила. Мельком она заметила, что правая рука у нее черная. Вся. Но думать об этом было больно. "Просто показалось", — решила она.

Зрение все еще немного подводило ее: все плыло перед глазами, фокусировать взгляд было трудно. Эванс устало закрыла глаза.

— Отдохни, — тихо посоветовала Церера. — Я буду здесь.

И Петунья провалилась в сон.

* * *

В следующее пробуждение голова не так болела. Петунья оглянулась. Она так и заснула сидя. Она точно была в палате Мунго, причем одна. Цереры не было, несмотря на обещание. Или оно ей приснилось? Петунья решила осторожно осмотреть себя. Зрение вернулось в норму — хоть что-то хорошо. Она поднесла проклятую руку к глазам и вскрикнула. Она не ошиблась: рука почернела вся. Страх сковал Петунью. У нее оставалось все меньше и меньше времени, а она в больнице и совсем не в силах! Что будет? Что ей делать? Она ничего не успевает! Что с ней произошло? Проклятье? Но почему? Они же его заморозили! Неужели оно сильнее? Что ей делать!? Что?!

— Дыши! — сказал кто-то, и Петунья рвано втянула воздух.

Потом еще и еще. Паника сдала свои позиции. Петунья разжала пальцы, которыми, как оказалась, вцепилась в одеяло, и посмотрела на спасителя. Это был Янус.

— Спасибо, — прошептала она. Тикки улыбнулся.

— Я вместо Цеи. У нее пациент, — сказал он. — Вовремя я пришел.

— Как долго?..

— Ты здесь всего два дня, — сказал Янус. И негромко добавил: — За это время проклятье очень сильно продвинулось. Мне жаль, Петти.

Петунья кивнула. Она посмотрела на свою руку, что лежала практически мертвой, и заметила, что от нее идут трубки. Они шли вверх, к капельнице. У нее было столько вопросов, что она не знала, с какого начать.

— Что именно случилось? — выбрала она наконец.

— Тебя принес Сириус Блэк. Сказал, что вы пили чай, а потом ты упала и потеряла сознание. Зная о твоей проблеме, тебя сразу решили осмотреть. говоря простым языком, твоя магия не выдержала давления направленного против тебя волшебства. Она еще не совсем восстановилась после того проклятья, которое сделало тебя магглой, а тут снова проклятье плюс корректирующая магия извне. Самое смешное, если так можно сказать, что эта ментальная магия, которую к тебе применяли, она могла бы действовать годами, и никто ничего бы не заметил в твоем здоровье, но все вместе, да не в лучшее время... Я снял следы тех заклинаний, если ты хочешь, ты можешь с моими показаниями засудить этого человека. Я так понял, ты знаешь, кто это?

— Знаю, — кивнула Петунья и тихо рассмеялась. — А таблетки, капельница?..

— Твоя магия и твое тело сейчас в таком состоянии, что лечить тебя магией просто опасно, — покачал головой Янус. — Нам пришлось снять все предохранители и обратиться к маггловским средствам. Томас, мой подчиненный, магглорожденный, как оказалось, пристально следит за маггловской медициной. Он и принес все средства. Защиту от проклятья мы тоже сняли, прости, — опустил голову Тикки. — И оно разрослось. Тебе не больно только оттого, что в этой капельнице сильное средство. А главное — мы не можем поставить защиту обратно. Тебе восстанавливаться еще две недели минимум. Я не знаю, Петти... Никто не знает, чем это закончится. Прости.

Петунья кивнула и отвернулась к окну. На ее глазах выступили слезы. Она не успеет! Две недели... это практически ничего! Что она может?!

— А голова? Почему она болит? — повернулась Петунья к Янусу.

— Много воздействия на ментальном уровне, — ответил тот. — Твой мозг восстанавливается. Вот и болит. Тебя бы, конечно, посмотреть мне или Цее, наладить все, но... — он развел руками.

Янус был грустный. Петунья дотронулась до его пальцев левой рукой и слабо пожала.

— Мне теперь здесь лежать? Все две недели? — спросила она.

— Ты не сможешь без этого, — он кивнул на капельницу. — И я думаю, что дозы придется повышать. Как я понял, это лекарство не только снимает боль, но и влияет на сознание. То есть...

— Мне станет все хуже и хуже, — поняла Петунья.

— Если мы не найдем противоядие... Петти, тебе надо готовиться, — надломленным голосом сказал Янус. — Мы не знаем, как быстро действует это проклятье. Что, если мы не успеем?

— Я поняла, — сдавленно прошептала Петунья.

Они замолчали. Петунья смотрела в окно и размышляла, хотя это было последнее, чего ей сейчас хотелось. Голова снова заболела. Наконец, она обратилась к Янусу.

— Вызови мне нотариуса.

* * *

— Дамблдор к тебе рвался, — сообщила Церера. — Мы его не пустили, сказали, что его сильная магия может навредить тебе.

— Хорошо, — кивнула Петунья. — Он не знает?

— Мы ссылаемся на врачебную тайну. Он говорит, что как директор должен все знать. Глава Мунго, Сметвик, долго с ним спорил. Ну как спорил... со стороны это была милая беседа, но мы все поняли.

— Он отпустит моих детей? — спросила Петунья.

— Да, послезавтра наступят выходные, и их отпустят к тебе на два дня. А там — посмотрим. Петти, ты уверена?

— Я хочу их видеть, — выдохнула Петунья. Голова раскалывалась. — Когда придут невыразимцы?

* * *

— Тетя!

— Мама!

Мальчики, ее мальчики бросились к Петунье, но остановились на подступах к кровати. Петунья знала, что выглядит плохо. Изможденной. Проклятье распространялось, и ей было очень больно.

— Обнимите меня, мои родные, — попросила она неловко застывших мальчишек.

Гарри первый выполнил ее просьбу. Он обнял тетю и поцеловал в щеку. А потом уступил место Дадли. Тот зарылся в мамины волосы и не отпускал Петунью. Ей показалось, что ее сын плакал. Она погладила его по голове левой рукой.

— Ну чего ты... все будет хорошо...

— Мамочка, — прошептал Дадли, — мамочка, мы нашли яд василиска. Он тебе поможет, правда? Правда поможет?

— Как же вы его нашли? — слабо удивилась Петунья. Это все сон, но ей интересно будет послушать.

— Мы пошли за змеей... — начал Гарри.

Рассказывал племянник очень интересно. Петунья только диву давалась. В этой истории ее мальчики были очень храбрые и умные. Она прямо видела то, что описывал Гарри, ощущала их чувства. И гордилась. Если бы она действительно вырастила таких прекрасных сыновей, она была бы счастлива. Но Петунья была уверена, что это все фантазия, не могла только понять, ее или детей.

* * *

— Твои мальцы нашли яд василиска, — сообщил Снейп.

Он выглядел бледным. Впрочем, для Петуньи сейчас все выглядели бледными — яркость зрения отчетливо упала. Свое тело ей вообще казалось серым — там, где не было черным. Она кивнула. И этот туда же.

— Они мне рассказали.

— Я вырвался на пару минут, чтобы проверить тебя, — сообщил Северус и начал водить палочкой над ее телом.

Эта процедура часто повторялась в эти дни. Каждый раз врачи выглядели виноватыми. Северус виноватым не выглядел, только озабоченным. Когда он закончил, несколько минут они провели в тишине. Петунья почти заснула обратно, когда услышала:

— Я должен успеть, Петти. Ты только держись, — и легкое прикосновение чего-то мягкого к щеке.

* * *

— Не сдавайся, Петти, — просил Сириус, стоя на коленях у ее кровати. — Мы же только начали снова жить! Ты не можешь сдаться!

— Больно, Сири, очень больно, — сумела сказать Петунья.

Голова сильно кружилась в последнее время, а телом она чувствовала только боль.

— Что они тебе дают? — Сириус придирчиво посмотрел на капельницу. — Я достану в сто раз лучше! Тебе будет хорошо, только держись! Снейп варит зелье. Я дал ему лучшие ингредиенты и доступ в лабораторию Блэков. Он там проводит практически все время, уж не знаю, как он все уладил с Дамблдором... Он сможет, я знаю, он же, мать его, гений в этом! Только дождись его зелья! Прошу!

— Будь с Гарри, — прошептала Петунья.

— Петти! Не смей!

— Обещай.

— Обещаю. Я буду и с Гарри, и с Дадли — горячо обещал Сириус, держа здоровую руку Петуньи в своей. — Вместе с тобой.

* * *

Дадли плакал на ее груди. Петунья чувствовала слезы сына как-то отстраненно.

"Он научился плакать тихо", — мелькнуло в ее голове.

Она хотела было погладить Дадли по волосам, чтобы успокоить, но сил не хватило, и в итоге ее рука просто лежала на макушке сына. Он был такой теплый. В последнее время Петунья всегда мерзла. Дадли что-то говорил, горячо и пылко, весь раскрасневшийся. Он целовал ее лицо. Мокро. Она не понимала, как его утешить. Просто наслаждалась теплом. Пока могла.

* * *

— Прощай, Петунья.

Голос... Чей это голос? Прощай... Да, ей уже пора...

* * *

Усталый и мрачный Северус влетел в кабинет главного врача Мунго.

— Зелье для Эванс готово, — доложил он.

Сметвик устало протер глаза.

— Мистер Снейп, я боюсь, слишком поздно...

Северус застыл.

— Она умерла? — хрипло спросил он. Сметвик покачал головой.

— Еще нет. Но проклятье поразило слишком большой процент ее ауры и тела. Мы упустили время, когда зелье еще могло помочь.

Зубы Северуса сжались.

— Насколько?

— Конкретнее?

— Насколько поражены ее аура и тело? Дайте мне ее увидеть!

— Пожалуйста, конечно, — развел руками врач. — А поражение превысило порог. Просто чтобы вы понимали: чернота перекинулась на тело. Хотя изначально мы говорили только о руке. Доктор Андерсон, наш специалист по проклятьям, сказал, что ее уже не спасти. Помните так же, что ее магия очень сильно пострадала в последнее время. Я боюсь...

— Ни черта ты не боишься! — рявкнул Северус. — Это я боюсь! Боюсь оставить ее детей сиротами! Боюсь, что ее убийца уйдет безнаказанным! Боюсь потерять ее, Моргана побери! Так что просто дайте мне шанс! Хуже не будет!

— А вот это неизвестно, — вздохнул Сметвик. — я, конечно, дал бы его вам, если бы в зелье не использовались такие опасные ингредиенты. Они могут не подействовать как надо и убить ее. Раньше времени.

— Так, — выдохнул Северус через сжатые зубы, — На такой случай всегда есть кто-то, кто отвечает за здоровье пациента, когда он не может. Родственник или друг. Свяжите меня с ним. Ему решать.

— Что ж, если вы решили так... Это Ремус Люпин, — как приговор сказал Сметвик.

— Если есть малейший шанс, я его использую, — твердо сказал Снейп. — Есть его адрес?

— Он сейчас как раз у мисс Эванс, — сухо сказал Сметвик.

Снейп кивнул и покинул кабинет.

В палату Петуньи он входил в мрачной решимости. Люпин действительно был здесь: сидел у кровати Петуньи, держа ее за руку, и что-то тихо говорил. Он словно не заметил вторжения. Однако как только Северус набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, он был прерван.

— Она второй день в бреду, — тихо сказал Люпин. — Сириус приобрел где-то в Лондоне лучшее обезболивающее, но, увы, оно плохо влияет на ее сознание. Или это проклятье — врачи не могут сказать без диагностики. Какие новости?

— Зелье готово, — сглотнув ответил Северус. И тут же горячо заговорил: — Ремус, между нами многое было, но...

— Оно ей поможет? — спросил Ремус напрямик.

Северус окаменел.

— Оно может ее убить быстрее, — честно сказал он. Эта честность больно ему далась, вся его натура кричала, что надо соврать, но... он не мог. — А может и спасти. Ремус, прошу...

— Между нами многое было, Северус, — опять приговор. Снейп уже начал тянуться за палочкой, чтобы оглушить всех, кто встанет на его пути, и добиться своего. — Давно было. Петти здесь не при чем. Если есть малейший шанс... Делай.

Снейп замер, опешив. Но быстро скинул оцепенение, собрался и приготовился действовать.

— Тебе надо официально это подтвердить.

— Да, я знаю, — Люпин встал и направился на выход. Поравнявшись с Северусом, он коснулся его плеча. — Спасибо за этот шанс, Северус.

И ушел. Снейп остался с Петуньей. Он осторожно дотронулся до ее здорового плеча.

— Пожалуйста, Петунья. Петти. Пожалуйста. Не оставляй меня, — тихо попросил он.

* * *

Зелье было налито в малую купальню и разбавлено водой, в меньшей пропорции, чем в рецепте, в надежде на лучшее. Петунья все еще была без сознания. Аккуратно Церера отсоединила капельницы с лекарством. Лицо Эванс содрогнулось и из ее горла вырвался стон. Боль начала брать свое. Северус быстро подхватил ее на руки, никому не доверяя. Петунья была легкая как перышко, белая как бумага, только проклятье чернело. Осторожно, чтобы не причинить больше боли, он опустил ее в воду с зельем. Затем отошел, и Сметвик активировал целебные руны вокруг купальни. Оставалось только ждать.

* * *

— Петти...

Голос звал ее издалека. Такой светлый и чистый. Такой родной.

— Петти!

На залитой солнцем лужайке под большим деревом сидела Лили. Петунья неловко подошла к сестре.

— Лили...

Сестра была одета в белое летнее платье. Петунья посмотрела на себя. На ней было такое, но бледно-желтое, подчеркивающее черноту ее руки, плеча и груди. Ей стало печально.

— Вот и встретились, сестренка, — со слезами на глазах сказала Петунья. — Не ожидала такой скорой встречи.

Лили поднялась, подошла к сестре и принялась утирать слезы.

— Ну что ты, Петти! Ты проделала такой большой путь. Я так горжусь тобой!

— Спасибо, — Петунья поймала руку Лили и прижалась к ней щекой. — Я так скучала.

— Я тоже, сестрица, — ласково ответила Лили. — Но я справлюсь и поскучаю еще. Тебя еще ждет твой путь.

— Я все испортила. Минутная слабость... Даже не знаю, что на меня нашло, — каялась Петунья.

— Это был один из Даров Смерти, Петунья. Помнишь, мы читали? Три брата получили дары от Смерти. То был Воскрешающий Камень.

— Который на самом деле не воскрешает, — припомнила Петунья. — Поэтому я увидела тебя?

— Проклятье изменило все, — вздохнула Лили. — Меня призвали, и я кричала, чтобы ты уходила оттуда. Но я так понимаю, ты видела другое.

— Совсем другое.

— Петунья, — серьезно начала Лили. — Помни, что я мертва. Этого уже не изменить, кто бы что тебе ни предлагал. В твоей жизни я только воспоминание, им и останусь до нашей последней встречи. Ты начала очень опасный и трудный путь. Я горжусь тобой. Но теперь ты должна пройти его до конца. Я верю в тебя. И будь теперь осторожнее.

— Ты так говоришь, будто у меня есть шанс, — с волнением сказала Петунья.

Лили рассмеялась.

— Благодаря нашим детям и твоим друзьям ты выздоровеешь. Я только немного помогу. Вот так.

Она положила свою светлую ладонь на черное плечо Петуньи. Внезапно чернота Проклятья начала покидать ее тело. Ощущение было, словно Петунья вынырнула на поверхность и глотнула свежего воздуха. Потрясенная, она смотрела на сестру, которая творила такие чудеса.

— Души и не такое могут, — озорно подмигнула Лили.

Когда тьма покинула грудь и плечо, она повела ладонью ниже по руке. За ее прикосновениями проклятье уходило. Ниже и ниже, и наконец Лили взяла ладонь Петуньи в свои и прижала к губам.

— Ты смелая. Я всегда это знала, Петти. Не бойся, и все будет хорошо. А Гарри и Дадли передай, что мы с Джеймсом ими восхищены. Я люблю тебя, сестрица.

— И я тебя, сестренка, — сказала Петунья.

Лили отпустила ее теперь здоровую руку, и все вокруг померкло, оставив лишь ощущение покоя.