Старушка Петти (джен)

Люциус Малфой вошел в палату Петуньи с огромным букетом роз.

— Добрый день, мисс Эванс, — поздоровался он, наклонив голову.

— Добрый день, мистер Малфой, — ошеломленно проговорила Петунья, откладывая книгу. Такого гостя она не ожидала. — Чем обязана?

— Сын передал мне, что вы попали в больницу. От нашей семьи пришел поздравить с выздоровлением, — Малфой небрежно наколдовал изящную вазу из стакана из-под воды и поставил туда букет. — Дружба наших детей очень важна для меня, — добавил он.

— Дадли нравится проводить время с Драко, — неловко ответила Петунья.

Она не находила слов — никогда не вращалась в высшем обществе.

К счастью, Люциус все сделал за нее.

— Позвольте, — он присел на кресло рядом с кроватью Эванс. — До меня дошли слухи, что в этом может быть виноват один очень могущественный маг?

— Интересно, откуда у вас эта информация?

— От надежных людей, — усмехнулся Люциус. — Поверьте, мне многое известно. Не стесняйтесь. Я хочу помочь. Дело в том, что я тоже не очень-то доверяю этому человеку. И очень хочу, чтобы он покинул свой пост. Если дать вашему делу ход, то это произойдет. Даже если решение будет не в вашу пользу — это пошатнет доверие. Мне это нужно. Отсюда у меня к вам вопрос: вы собираетесь дать делу ход?

"Так вот оно что", — подумала Петунья.

И замялась. Пока она была в Мунго, к ней несколько раз приходили невыразимцы. Но она еще не решила, что делать со всем этим — честно, не хотела думать, набиралась сил, прятала голову в песок — медлила, одним словом. Но жизнь не стоит на месте, и этот вопрос сам ее настиг. Надо было что-то решать — Люциус терпеливо, но настойчиво ждал ответа.

— Если я начну это дело, — медленно начала Петунья, размышляя вслух, — обратного пути не будет. Вы уверены, мистер Малфой, что это мне выгодно?

— Как для человека, который подвергся такому сильному воздействию, что чуть не умер, вы слишком самонадеянны, если позволяете себе сомневаться, — заметил Люциус Малфой. — На кону ваша жизнь, если вы не заметили. Жизнь ваших детей, если вы об этом не задумывались. Жизнь моего ребенка, если на то пошло, так как он тесно связан с вашим сыном. Это если мыслить не глобально, — он откинулся в кресле.

— Вот глобальное-то меня и волнует, — проговорила Петунья.

— А глобально — это может изменить наш мир. Вы должны были уже понять, что в нем не все так гладко, как нам хотелось бы.

— Я это понимаю. Но я опасаюсь, что мы по-разному видим желательное будущее магической Британии, мистер Малфой, — откровенно сказала Петунья и выжидающе посмотрела на Люциуса.

Тот усмехнулся.

— Вы намекаете на мои прошлые связи с Пожирателями? Что ж, докладываю: меня оправдали, я был под Империусом. Знаю, вы это пропустили из-за всего, что с вами было, а когда вы учились в школе, ходили слухи. Но это все в прошлом.

— То есть вы теперь любите магглов?

— Я этого не говорил. Нет, я этого не скрываю — я не люблю магглов. Но не настолько, чтобы их истреблять. У меня есть мысли, как нам построить наше общество, чтобы всем было хорошо. И ваш противник мне мешает. Значит, он и мой противник. Разве не логично объединиться в этом случае?

— Я только недавно узнала, какой вес в обществе имеет мой, как вы назвали, противник, — призналась Петунья. — И его идеи мне нравятся, откровенно говоря...

— Но они не воплощаются в жизнь, — продолжил Люциус, приятно улыбаясь. — Идеи этого человека остаются идеями. Может, вы этого еще не поняли. Я понимаю, жизнь взрослого мага для вас началась не так давно. Вы еще многого не успели узнать о нашем мире. Но присмотритесь повнимательнее. Намного он отличается от того, что было в ваши подростковые годы? Наше общество в застое и мне это не нравится. Я хочу его расшевелить, все-таки движение — это прогресс. Решать, конечно, вам, — Малфой поднялся с кресла, — но помните, что ваша жизнь была под угрозой. Я бы такого не простил. Спасибо за беседу, мисс Эванс, не буду больше нарушать ваш покой, — он подошел к Петунье и поцеловал ее руку. — Выздоравливайте.

— Спасибо, мистер Малфой, — честно поблагодарила Петунья, — вы дали мне пищу для размышлений.

* * *

"Прощай, Петунья".

Эванс проснулась с криком. Ей было страшно. Опять этот голос... В нем слышалось что-то злое. Что-то плохое, что пугало ее. Прощай... То ли равнодушие, то ли предвкушение. Как можно говорить такие слова с предвкушением?! Но главное — она не узнавала этот голос. Кто это был? Кто пришел с ней попрощаться? Это почему-то тревожило ее. Во снах говоривший был темным силуэтом. Она не помнила, ей тогда было очень плохо. Петунья даже не была уверена, что вообще видела говорившего, что ее глаза были открыты. Но кто-то попрощался с ней. Попрощался, словно вынес приговор. Так говорил судья при казни.

По телу побежали мурашки.

"Меня приговорили. Кто это был? Волдеморт? Дамблдор? — ей было важно понять. — А может, кто-то еще? Кто-то, кто втерся в доверие, кого пропустили врачи, кто-то, кто предал меня?"

Эта мысль пугала Петунью больше всего. Она гнала ее, не хотела ее присутствия в своей голове, но та настойчиво возникала вновь. Чей был этот голос, чей?.. Что-то знакомое слышалось в нем, но что, Петунья уловить никак не могла. Это был уже не первый раз, когда она просыпалась в холодном поту от этого кошмара. Но ответа она найти все никак не могла.

Сон как рукой сняло. Петунья встала и прошлась по палате. Она не выключала ночник на ночь. Детская причуда, но тьма пугала ее. Не то чтобы он помогал ей от кошмаров.

Завтра её должны были выписать. Организм почти полностью восстановился, и она, наконец, могла покинуть Мунго. Впрочем, ее предостерегли от слишком быстрого возвращения в Хогвартс — слишком много магии. Что ж, она побудет дома. Ее, правда, немного волновало, кого ей поставили на замену — у пятых и седьмых курсов экзамены скоро, так что это было логично.

Нелогично было только то, что занятия вместо нее вел сам Дамблдор. Петунья узнала об этом днем, и ей это очень не понравилось. Насколько она знала директора, в магглах он разбирался не лучшим образом. Значит, будет читать по учебнику. Учебники эти Петунья видела и долго приходила в себя от глупостей, которые там описаны. Впрочем, это, может, и не важно — экзаменаторы недалеко ушли от тех, кто писал это, важно другое — неужели он не смог найти кого-то? Зачем сам вел ее уроки? Что он им говорил?

"Малфой был прав", — с грустью заметила Петунья.

Мир магов практически не поменялся с тех пор, как она его покинула. По крайней мере, в Британии. Они все так же обособлены, все так же не принимали маггловское. Пройдя в выходные по Хогвартсу, можно было сразу определить, кто родился в магической семье, а кто нет — по одежде, по разговорам.

"Вот сложно было, наравне с квиддичем, организовать тот же футбол? Хороший спорт, развивает детей, да и многие бы записались".

Петунья знала от Гарри, что у него есть одногруппник — фанат футбола. И наверняка он не один! И это не говоря про предметы. Математика и чистописание никогда не будут лишними. Но и она, и Снейп, и другие преподаватели видели пробелы в знаниях учащихся и брали обучение этому на себя. И все равно Петунье иногда приходилось продираться сквозь рефераты учеников, полные ошибок. Особенно у младших курсов, но и некоторые старшие этим грешили. Как преподаватель, она видела недостаток системы обучения.

Но это Хогвартс. В магической Британии тоже ничего не изменилось. Хотя относились к ней неплохо, но этому послужили два фактора: она тетя Мальчика-Который-Выжил и жертва страшного проклятья. Все это вынесло ее историю на передовицы. А тут как и в маггловском мире — если о тебе говорят, к тебе проявляют внимание, то тебе легче устроиться в жизни. Но на высших должностях по-прежнему в большинстве своем родившиеся в магическом мире. Но никто из них не знал о мире другом, который был совсем рядом. Это было обидно тогда, в подростковые годы, но сейчас Петунья понимала, что это просто опасно. Маги все же иногда выходили в маггловский мир и могли натворить многое. Не говоря уже про то, что такая вот сепарация порождала монстров типа Волдеморта. И, если честно, ее беспокоило, в какой мир она привела Дадли.

Раньше, когда она была магглой, все было понятно. Как ни больно это говорить, но у Вернона было все схвачено. Не то чтобы ей это нравилось, но тогда ей казалось, что на мужа можно положиться. Теперь она снова, как и на последних курсах, оказалась на распутье: что этот мир мог ей предложить? Что он мог предложить Дадли и Гарри? Пока она не находила ответа. Стоило ли бороться за этот мир?

"Стоит. Ведь иначе зло пойдет дальше... Ты права, Лили. Я сейчас это поняла. Нас не оставят в покое. Где бы мы ни были..."

Петунья похолодела. Она не сразу поняла почему. Схватив палочку, она сообразила, что услышала стук в окно.

"Ветка дерева? — спросила себя она. — Или?.."

Стук настойчиво повторялся. Аккуратно Петунья подошла к окну и отодвинула штору.

— Сова! — выдохнула она.

Это была действительно потрепанная сова, даже не потрепанная, а словно пролетевшая через половину земного шара. В лапах она несла увесистую посылку. Петунья немного выдохнула, но палочку не убрала. Самое невинное могло быть с сюрпризом, она это теперь на всю жизнь запомнила.

Сова ввалилась в окно, когда Петунья его открыла, жадно распахивая клюв.

— Тебя надо напоить, — решила Петти и левитировала к себе стакан с водой.

Она дала напиться птице и только тогда отвязала посылку от ее лапок.

Снаружи виднелась записка.

"Дорогая Петунья Эванс!

Меня зовут Молли Уизли, я мать Рона Уизли, друга вашего племянника Гарри. Я услышала, что с вами случилось, и хочу вас приободрить. Внутри, если Эрл донес все, что я приготовила, мой вишневый пирог — я знаю, какая отвратительная еда в Мунго. Так же там пара пирожков с мясом, моих фирменных. Надеюсь, наша сова доставит это к вам в больницу и скрасит ваши дни. Никто не заслуживает такого, никто. Надеюсь, вы не посчитаете наглостью, что я отправила вам гостинцы, хоть мы и не знакомы — ну вот такой я человек, и потом, наши сыновья так дружат! Ой, простите, мой сын и ваш племянник.

Я еще хотела поблагодарить вас за Гарри. Знаю, все это было сложно и не всегда хорошо, но вы все равно не отказались от него! А Рон мне пишет, что Гарри очень хороший мальчик. Я считаю, все зависит от воспитания. Честно, я была против того, чтобы Гарри прятали, когда это решалось, но в итоге — все вышло не так плохо. Спасибо вам.

Мои близнецы тоже очень к вам привязались как к преподавателю, мне Рон рассказывал. Их отец очень любит мир магглов, а теперь, кажется, мои детки смогут его чему-то научить! Спасибо вам и за это.

Поправляйтесь.

P.S. Сова старая, просто оставьте ее отдохнуть, она сама улетит, как наберется сил. Если оставит перья — прошу прощения".

— Интересно, — пробормотала Петунья.

Молли Уизли... Мать близнецов и Рона. Какая, должно быть, интересная женщина, с такими шалопаями. Но по школе она ее не помнила, значит, старше. Впрочем, это как раз подходило. Удивительная женщина, собрала ей "гуманитарную помощь". Петунья посмотрела на Эрла — птица, тяжело дыша, спала прямо на подоконнике. Вздохнув, она переложила сову в кресло — так должно быть удобнее. Эрл и вправду потерял несколько перьев по дороге. Петунья вспомнила, что Гарри тактично говорил, что Уизли — "не очень обеспеченные". А люди, судя по всему, хорошие. Какие разные родители у друзей ее сына и ее племянника. И если Люциуса Малфоя Петунья однозначно подозревала, то Молли Уизли вызывала чувство доверия и теплоты.

"Интересно взглянуть на эту женщину", — подумала Петунья.

И решительно распаковала посылку. Пирог пах восхитительно. Она почувствовала, что проголодалась.

"Все равно ведь не засну", — пожала плечами Петунья и организовала себе трапезу.

Завтра она отправится, наконец, домой, так что никакие процедуры не проспит. Можно отпраздновать то, что она выжила.

— Я это заслужила, — улыбнулась Петти.