Эльф в подарок (гет)

Когда Араминта между делом заметила, что через неделю они возвращаются во Францию, Джинни поняла — со встречей с директором затягивать нельзя. Конечно, она знала, что Альбус Дамблдор все еще занимает скромную должность преподавателя трансфигурации, однако продолжала называть его директором — по старой памяти.

Девушка не рискнула бы утверждать, что маркиза ей подыгрывает, но для визита в Хогвартс не пришлось сбегать из особняка. Араминта вдруг пожелала навестить нынешнего руководителя школы — Армандо Диппета. Джинни вовсе не удивилась, узнав, что Араминта Блэк была одной из лучших слизеринских студенток своего выпуска. Естественно, Диппет с радостью согласился принять талантливую выпускницу.

Хогвартс почти пятидесятилетней давности казался одновременно родным и чужим. Внешне ничего не изменилось — разве что заколдованная ива не высилась напротив входа в замок. По коридорам сновали студенты, некоторые из которых почтительно здоровались с маркизой. Рыжеволосой слизеринке Араминта даже задала несколько ничего не значащих вопросов, передав самые теплые пожелания ее родителям. Джинни понадобилось несколько минут, чтобы понять — перед ними молодая профессор Вектор, одна из будущих любимейших преподавательниц Гермионы.

— Мой дорогой профессор Диппет! — защебетала маркиза, приветствуя директора, как закадычного приятеля. — Сколько лет, сколько зим!

— Добро пожаловать в Хогвартс, мадам де Мелифлуа, — подмигнул ей Диппет, поднимаясь из своего кресла. — А ведь я вспоминал вас буквально на прошлой неделе!

— Когда-то я была частой гостьей в этом кабинете, — усмехнулась Араминта. — Скучаю по этим временам, профессор, не стану кривить душой.

— Что там говорить, дисциплина была вашим слабым звеном, — с ностальгией покачал головой Диппет. — И все же без вас школа опустела. Я узнаю о ваших успехах из газет и неизменно жалею, что мы не поддерживаем связи.

— Я непременно напишу вам, профессор, — мило улыбнулась Араминта. — А вот мои успехи — понятие относительное... После неудачи в Визенгамоте я оставила мечты о политической карьере.

— Конечно, ваш закон о противодействии инквизиции нужно доработать, очистить от излишнего радикализма, однако если рассмотреть ход мысли в целом, то это очень самобытная идея, которая при определенных обстоятельствах могла бы... — директор словно дожидался возможности высказаться, и улучив момент, маркиза вдруг подала Джинни знак. Девушка благодарно кивнула и исчезла. Нужно было разыскать Дамблдора.

Будущий директор Хогвартса нашелся в кабинете, который раньше занимала профессор Макгонагалл. Джинни поняла, что напрасно волновалась и заранее проигрывала в голове их разговор. Дамблдор не счел ее свихнувшимся эльфом, внимательно выслушал местами запутанную историю и почти не выказал удивления. Вот уже минимум двое знают ее тайну. Домовиков Джинни давно в рассчет не брала.

— Вы застали меня врасплох своим рассказом, Джиневра, — мягко произнес Дамблдор, задумчиво крутя в руках волшебную палочку. — Как вы понимаете, во всей магической истории не было прецедентов. Ни один волшебник не сможет дать вам немедленный ответ и найти готовое решение. Я со своей стороны предлагаю вам убежище в Хогвартсе. Разумеется, вам не придется жить в общине домовых эльфов. С другой стороны, если вы предпочтете остаться там, где проживаете в настоящий момент, я бы хотел иметь возможность связаться с вами. В конечном счете, выбор за вами. Я обещаю приложить все усилия для того, чтобы помочь вам, но хочу предостеречь от напрасных иллюзий. Мы имеем дело с весьма сложной магией, а в вашем рассказе отсутствуют важные подробности, которые могли бы прояснить картину.

Джинни задумалась. Еще несколько недель назад она безмерно обрадовалась бы возможности сбежать подальше от семьи Мелифлуа в безопасный и привычный Хогвартс. Теперь же что-то казалось неправильным. Дамблдор, от которого в ее времени веяло аурой всемогущества, сейчас казался обычным, немного усталым человеком, озадаченным непредвиденной проблемой. Неужели маркиза была права?

Люди меняются.

За такой короткий срок что-то поменялось и внутри самой Джинни.

Она знала, что не хочет прятаться от жизни. Она понимала, что, возможно, в этом образе ей предстоит провести не один год, и уж лучше довериться маркизе, помощь которой девушка невероятно ценила, чем надеяться на то, что однажды среди множества более важных дел Дамблдор выкроит время для того, чтобы заняться ее вопросом. Если рассудить, помочь ей мог только Жермен де Мелифлуа.

Джинни спокойно поблагодарила профессора, отказавшись остаться в Хогвартсе. Договорившись о способе связи, каждый из них пошел своей дорогой. Девушка вернулась в кабинет Диппета, к облегчению засыпающей под пространные рассуждения директора маркизы. А Дамблдор погрузился в книги. Он намеренно не выспрашивал у странной гостьи ничего сверх того, что она пожелала ему рассказать. Легилеменция не позволяла читать мысли домовиков — их хранила собственная магия. У Дамблдора были свои основания не доверять Мелифлуа. Нужно проверить и сопоставить факты. Времени еще имеется в избытке.

За день до возвращения во Францию Араминта приняла еще одного странного гостя. Джинни и трясущаяся, как осиновый лист, Минни заняли стратегически выгодную позицию за старым шкафом. Если маркиза и догадалась, что их разговор подслушивается, она едва ли стала бы активно возражать.

Вместо классической мантии гость кутался в непроницаемый черный плащ. Араминта не предложила ему сесть. Так они и стояли в разных углах комнаты на протяжении всего разговора — зловещий посланец, как окрестила его Минни, и маркиза с черным веером в руках.

— А я все гадала, кто же придет, — наконец нарушила тишину Араминта. — Никак не могла подумать, что это будешь ты, Мальсибер.

— Кого же ты ждала? — усмехнулся Мальсибер. Еще один Упивающийся, Джинни слышала эту фамилию от отца.

— Ты удивишься, но Вэл, — ответила Араминта. — Было бы логичнее манипулировать мной через племянницу. Я, как любящая тетушка, сдалась бы под напором слез, и убедить меня не составило бы особенного труда.

— Твой изобретательный ум пригодится в нашем общем деле, Араминта, — дерзко ухмыльнулся Мальсибер. — С такой способностью к выстраиванию стратегий никакие непростительные не пригодятся.

— Непростительные, как наркотик, со временем становятся не средством, а целью, мой друг, — заметила маркиза. — Прости, но агитаторам вроде тебя я обычно даю от ворот поворот. Мне регулярно присылают буклеты и газетенки, пропагандирующие таланты очередного юного дарования, готового за скромное вознаграждение перевернуть этот мир. Я ими камины топлю.

— Ты ведь умеешь отличить зерна от плевел, — раздосадованно возразил Мальсибер. — Кто не с нами, тот против нас, Араминта, надеюсь, ты это осознаешь. Темный Лорд может предложить вашей семье несоизмеримо больше, чем ты со своим мужем заработаешь за всю жизнь.

— Этот маггловский мальчишка нас покупает? — скривилась маркиза. — Как вульгарно. Вероятно, род Мальсиберов переживает непростой период, раз его глава позволил себе так унизиться.

— Слава Мерлину, мне больше не одиннадцать лет, маркиза, — прошипел Мальсибер сквозь зубы. — Вы не смеете разговаривать со мной таким тоном.

— Вообще-то смею, — устало заметила Араминта. — Ты в моем доме без приглашения. И, по-моему, ты тут задержался. Если тебя интересует мое мнение, неслыханная дерзость появляться здесь с подобными предложениями. Твой лорд-грязнокровка сможет привлечь последователей только под Империусом, если не пересмотрит тактику.

— Нас куда больше, чем ты думаешь, — с вызовом заявил Мальсибер и тут же осекся. Араминта усмехнулась.

— В таком случае, какая вам польза от старой больной женщины со вздорным характером? На этом позволь с тобой распрощаться, мой друг. Ты меня сильно огорчил.

Мальсибер коротко кивнул.

— А ты любишь рисковать, Араминта, — резко бросил он. — Берегись, как бы близким людям не пришлось платить по твоим счетам.

Джинни так никогда и не призналась маркизе, что подслушала ее разговор с Мальсибером. Этим же вечером они поспешно вернулись во Францию.