Параллели (гет)

— Просыпайся! — кто-то встряхнул его. Станислав с трудом разлепил глаза, и увидел оскалившийся череп. После секундного замешательства он осознал, что это просто маска. Из её прорезей поблёскивали светло-серые глаза. Они выглядели как-то странно, без темной каймы, будто две монетки.

Его ещё раз грубо встряхнули. Стас хотел оттолкнуть человека в маске, но его руки были сцеплены за спиной. Заметив его движение, незнакомец глухо засмеялся, и вцепился ему в шею, перекрывая доступ воздуха.

— Маленькое сообщение для тебя. Это всё — только начало. Тебя не убьют, ни сейчас, ни потом, — он наклонился так, что маска прижалась к уху Станислава, и чужое дыхание неприятно защекотало кожу. — Сначала рухнет весь твой мир, вся твоя жизнь, ты останешься полностью один, бесполезный и беспомощный, и только тогда, когда у тебя не останется надежды, когда твоя жизнь станет пустой и бессмысленной, а от твоего доброго имени не останется и воспоминания, тогда я приду и покончу с тобой раз и навсегда. А пока ты можешь только ждать.

Его с силой толкнули, и Стас снов повалился на что-то твёрдое. Когда, проморгавшись, и отдышавшись, Стас снова приподнялся на локте, никого рядом не было. Казалось, это был странный кошмар, но горло саднило вполне реально.

Что это за игры? Впрочем, он был не из впечатлительных, и просто отмахнулся от странной угрозы. Не впервой.

Нужно было оценить обстановку. Небольшая комната, судя по полинявшему половому покрытию, раньше была заставлена чем-то, но теперь — полностью опустошена. Он лежал у стены, напротив двери, с руками, сцепленными за спиной. Состояние было на удивление неплохим — а поёрзав и бегло осмотрев себя, он понял, что все раны промыли, и некоторые даже залепили — зашили. Вопрос, кому понадобился живьём капитан транспортника, был любопытен, но этот факт вселял слабую надежду. И не из таких передряг выпутывались.

Он заставил себя подняться и обойти комнату — небольшая и тесная, больше похожая не на комнату, а на кладовку. Внимательнее рассмотрев пол, он пришёл к выводу, что так и есть — похоже, до этого здесь стояли какие-то ящики или коробки, возможно — швабры. Сейчас ничего не было, только клоки пыли. Дверь, естественно, была закрыта, но он не отказал себе в удовольствии пнуть её.

Время шло, а за ним никто не приходил, и в голове закрутились мысли о произошедшем, всё, что требовало внимания. Станислав продолжил ходить, из стороны в сторону, вращать плечами, разгоняя кровь и раскладывая факты в своей голове.

Его заперли и хотят от него чего-то. Скорее всего, какое-то время промаринуют, а потом он узнает, что от него требуется и сможет с этим что-то сделать. Другой вопрос — что сейчас с остальными? Дети в безопасности, уже хорошо. Полина, Аня и Ланс тоже в стороне от основных неприятностей, и за ними, скорее всего, присмотрит Роджер. Вот обеспокоенный голос Вениамина, который слышал Стас в своём наушнике, вселял меньше оптимизма, но друг, скорее всего, беспокоился за него самого. Вениамин не из тех, кто будет вляпываться в беду. Вадим явно сможет сам о себе позаботиться. А вот с Дэном ситуация была куда хуже — он пропал со связи незадолго до того, как на Станислава открыл охоту весь замок. Впрочем, это ещё ничего не значило, он должен был быть вместе с Трикси, а эти двое — опытные и сильные бойцы. Оставалась Миранда… Станислав затормозил у стены, и прислонился к ней лбом.

«Я уже думал, ей не удастся привести к нам этого парня, а нет, всё сложилось как нельзя лучше», — говорил адмирал, и Станислав в роли «её» мог представить только одного человека. Того же человека, что таинственным образом исчез, когда на капитана открыли сезон охоты, того же, что глядя ему прямо в глаза, пообещал оставаться на его стороне.

Но с чего Миранде, которая очертя голову кидалась им на помощь, теперь подставлять всех? Впрочем, на это не обязательно должна была быть причина. Ему встречались жертвы работорговцев, и далеко не все из них были способны вернуться к нормальной жизни. Некоторые были настолько сломаны, что просто теряли какие-либо ориентиры и ценности. Вполне возможно, она и не понимала, что делает что-то плохое. Возможно, она хотела так помочь…

Он ещё сильнее прижался лбом к стене. Гадать о мотивах другого человека можно бесконечно, но важны были сухие и суровые факты. С эмоциями от происходящего можно разобраться и позднее.

Поэтому, когда раздались шаги, он даже почувствовал некое облегчение. Тишина начинала давить.

Вдовин пришёл не один — тенью за ним следовал киборг. Или киб? Впрочем, вряд ли это сейчас играло большую разницу. На лице мужчины застыло то же самое слащаво-благодушное выражение.

— Прошу прощения за такие условия, — развёл он руками, улыбаясь, — всё пошло немного не по плану.

— Не по плану? — усмехнулся Станислав, — вы чуть не уничтожили всё население этой планеты, так какой был план?

В ответ Вдовин распахнул глаза, словно обидевшись, поджал губы и покачал головой:

— Я бы до такого безумия никогда не дошёл! — он задумчиво посмотрел куда-то в сторону, — мне жаль, что вы все так обо мне думаете. Это ваши товарищи. Военные решили, что уничтожить максимально возможное количество киборгов — гениальная идея, а нам уже пришлось быстро ориентироваться среди того, что осталось. Вы не представляете, сколько они попортили планов мне!

— Я знаю, что Бойцов работает на тебя, — перебил его Станислав, и Константин снова перевёл взгляд на него, и вдруг заговорщицки улыбнулся и подмигнул:

— Да вы не переживайте! Это ненадолго, — он выглядел очень самодовольным, — люди вроде него — это просто стихия, неудержимая сила. Можно терпеть убытки, а можно извлечь пользу. Но рано или поздно польза закончится, и он станет лишним для нас. А вот с вами, Станислав, мы можем выстроить долгое и взаимовыгодное сотрудничество.

— Не очень это похоже на переговоры, — повёл плечами капитан, — я не стану на тебя работать, на всю вашу бандитскую шайку.

— Работа предполагает оплату, так что этого никто не предлагал, — выражение лица мужчины было настолько сладким, что от него мог начаться диабет, но взгляд стал очень серьёзным, — я предпочитаю более доверительные отношения. Нельзя быть уверенным в верности того, кому ты заплатил.

— А как насчёт тех, кого ты заставил силой? Они очень верны?

— Вы даже не представляете, — мелодично протянул Константин, — боль — лучший учитель и мотиватор. Уж вы-то, как человек, прошедший армейскую муштру, должны меня понять. Но в честь моего к вам уважения я сначала всё-таки спрошу, и дам вам возможность обезопасить себя и своих близких. Где ребёнок?

Станислав пожал плечами, и киб, в мгновение оказавшись рядом, швырнул его в стену, как игрушку. Удар выбил воздух из лёгких. Константин, всё так же улыбаясь, присел рядом с ним, поднимая голову за волосы.

— Я не люблю, когда кто-то забирает моё. Сначала вы позарились на мою Ласси, теперь — на мою интеллектуальную собственность. А я-то думал, вы человек чести! Подумайте хорошенько, — наманикюренным пальцем он стёр каплю крови, катившуюся по щеке Станислава.

— Знал бы — не сказал, — улыбка, наконец, исчезла с лица Вдовина. Теперь он выглядел предельно серьёзным. По едва заметному знаку киб наклонился к Стасу, что-то вкладывая в его уши. Появилось ощущение, будто туда то ли засунули беруши, то ли затекла жидкость.

— Рано или поздно мы станем друзьями, разница только в том, насколько долгим и сложным будет путь, — Вдовин что-то нажал на своём браслете, и через несколько мгновений любые звуки исчезли, Станислав даже не слышал собственного дыхания.

— Я наслышан о вашем маленьком приключении, — раздался голос Вдовина в пустоте, оглушая, и будто бы проникая в каждую часть тела, — как вы там звали этих миленьких монстров? «Кроты», верно? Люди их так боятся и ненавидят, но как по мне, эти животные прекрасны. К сожалению, таскать с собой на корабле одного я не могу себе позволить, но если приложить немного техники и желания…

— Помогите! — раздался крик где-то вдалеке. Голос был незнакомый, но надрывный и настолько реальный, что Стас повернул голову, пытаясь найти его источник. Крик повторился — другим голосом с другой стороны. Чей-то плач. Постепенно крики начали его окружать, заполняя собой всё пространство.

— Я пока вас оставлю, — раздался спокойный голос Вдовина, — позже поговорим.

Стас увидел как он поднялся, и что-то переключил на тонком браслете на руке. По ушам ударил женский визг и мольбы, просьбы остановиться. Он узнал голос Миранды, и невольно вздрогнул. Вдовин ушёл, и свет в комнате погас, оставляя Станислава одного.

Темнота была абсолютной — когда не видно, открыты твои глаза или закрыты. В отличие от животного, плёнка воспроизводила не только пронзительные крики. Аудиоряд был выстроен очень хитро: то затихал, то нарастал, в какой-то момент слышался один голос, в другой — будто бы тебя окружила толпа людей, молящих о пощаде.

Сначала Станислав ожидал услышать и другие знакомые голоса — воспроизвести любой человеческий голос довольно просто, особенно если иметь киборга под рукой. Но потом он понял, что слышит не просто какую-то имитацию, а вполне живые записи. Вся его выдержка не сильно ему помогала — как бы он ни старался отрешиться, всё это было слишком реально, слишком хорошо ощущалось, вся эта чужая боль будто бы переполняла каждую клеточку его тела. Дело было не только в физической боли, он слышал страх, мольбы, зов о помощи. К этому нельзя было привыкнуть, под это нельзя было думать — невидимый композитор очень хорошо понимал, как составить звук таким образом, чтобы его нельзя было игнорировать, чтобы от него нельзя было отрешиться. Зрительная депривация усиляла восприятие, и его мутило.

Через какое-то время ему удалось в какой-то мере отрешиться, отключиться, практически заснуть, но он всё равно слышал, чувствовал каждый плач, крик, мольбу о помощи. Это не сильно помогло — сон, казалось, растянул его ощущение времени во много раз, и заставил потерять последнее ощущение реальности, затеряться в хороводе человеческих страданий.

«Соберись!» приказал он себе мысленно, разминая плечи, опираясь спиной на стену. Не слышать себя было очень странно, но осязание-то у него осталось! Медленно поднявшись, опираясь на плечо, он выпрямился, ощущая, как кружится голова. Из-за связанных рук пришло привалиться к стене спиной, чтобы не упасть. Постепенно он пришёл в себя, и принялся медленно двигаться по периметру комнаты, осторожно ощупывая ногой пространство вокруг. Постепенно мир вокруг него обретал хотя бы зыбкие границы, помогая ощущать себя не таким потерянным в темноте, как до этого.Ощущение тошноты, появившееся от непроглядной темноты, немного отступило.

Двигаться дальше. Обойти всю комнатку, ещё раз тщательно ощупать дверь. Посчитать шаги. Пересчитать.

«Не надо, я всё расскажу!»

Он упёрся лбом в прохладную неровную стену. Ударился, немного не рассчитав, и ощущение тошноты усилилось. Заставив себя ровно дышать, Стас продолжил своё движение.

Высчитать периметр, площадь. Ходить, двигаться, осторожно ощупывая ногой. Больше не биться головой, хотя и очень хочется.

«Прошу вас, пожалуйста, только не его, нет!»

Пройти наискосок, изловчиться так, чтобы дойти ровно до противоположного угла. И наоборот. Ещё раз.

«Пожалуйста…»

Тишина. И через неё пробивается тихий плач. Это была снова Миранда. Звук совсем рядом, и такой реальный, будто бы она совсем рядом, рукой можно дотянуться.

Станислав опустился на пол, зажмуриваясь. Разницы не было, но почему-то так стало легче. Он представил луч света посреди бесконечной темноты вокруг, в котором сидит женщина в слезах. Вкупе со звуком ощущение было настолько реальным, что ему захотелось протянуть к ней руку.

«Я… я буду хорошей» — она всхлипывала обессиленно, так бывает, когда кто-то очень долго плакал, и уже не осталось ни слез, ни сил. Станислав сосредоточился на её образе — зелёные глаза, убранные волосы, прямой нос, шрамы… На лице почти не заметные, мелкие. Ровный, как от ожога, круг за ухом. Белёсая полоска на шее. Он сосредоточился на том, чтобы вспомнить каждый, полностью создать её образ.

Она тихо всхлипывала, сидя на полу совсем рядом. Свет точно очерчивал прямой нос, острые характерные черты лица. Он ощущал запах какого-то мыла и немного яблока. Это была иллюзия, но она была куда лучше, чем тошнотворная непроглядная темнота.

Иллюзия посмотрела прямо на него, затихнув. Слезы так и замерли на щеках — будто бы кто-то поставил голограмму на паузу.

— Спасай себя.

Это звучало даже слишком реально. Миранда смотрела на него заплаканными красными глазами. Вокруг была только темнота, и царила полная тишина. Он всё-таки протянул к ней внезапно освободившуюся руку, и ощутил привычное тепло, когда коснулся её мокрой щеки. Хотелось что-то спросить, сказать, но он не мог заставить себя выдавить ни звука.

— Я безнадёжна, — грустно усмехнулась женщина, ловя его руку в свои горячие ладони, и прижимаясь к ней, — меня уже давно уничтожили. Никакой Миранды не существует, да и Ласси не существует. Это просто истории, маски, а за ними — пустота. Ничего, ты понимаешь?

Грудь сдавило так, что стало тяжело дышать. Горячая кожа под его пальцами внезапно стала ледяной.

«Это неправда» — он не смог этого сказать вслух, но она услышала и поняла.

— Тогда где я? — она выпустила его руку, и подалась вперёд, подползая. Луч света остался позади, и теперь Стас не видел её лица, только силуэт, — почему тогда я предала вас? Ты думаешь нет, это неправда, ведь я обещала быть на твоей стороне, а Дэн сказал бы, солги я тебе. Но если человек сошёл с ума, он может искренне верить в свою ложь, — теперь она коснулась его лица, но её ладонь была твёрдой и холодной и больно сдавила щёку, — очнись! Не надо пытаться спасти меня, защити себя и свою команду.

«Ты — не настоящая» — повторил про себя Стас, и силуэт зашевелился.

— Какая разница? Ты ведь знаешь, что это — правда.

Он проснулся с бешено колотящимся сердцем. Света всё так же не было, а под щекой ощущался холодный жёсткий пол. Станислав заставил себя сесть, чувствуя, как жутко болит голова, и понял, что его разбудило — очередная порция криков.

«И как я должен спасать себя?» — подумал он, с трудом вставая на ноги, и возвращаясь к хождению вдоль стен.

«Останется ли что-то от меня после этого?».

Перед глазами заплавали пятна и он не мог понять, это физиологическая реакция или начало галлюцинаций.

За ним пришли только спустя несколько часов.

Он не сразу понял, что изменилось. Тишина была оглушающей.

Станислав распахнул глаза, осознав, что снова успел задремать — и такого сна он бы и худшему врагу не пожелал! Через несколько мгновений вспыхнул свет, и ощущения были, будто бы солнце вспыхнуло прямо перед его глазами, сжигая сетчатку, пришлось зажмуриться, стискивая зубы от боли. Через ещё несколько мгновений слух полностью вернулся — Стас даже не знал, что бывает столько шумов в, казалось бы, полной тишине! Дыхание, шелест одежды, биение сердца… Даже его эта штука как-то умудрялась глушить! Он судорожно дышал, пытаясь прийти в себя, осознать, что происходит, чувствуя, как болят глаза даже от той толики света, что пробивалась через зажмуренные веки.

— Я спрошу ещё раз, — спокойный, рассудительный голос Вдовина казался музыкой после всей вакханалии, которая была до этого, — и я надеюсь, ответ мне понравится. Где ребёнок?

«Главное — верить в свои слова. Я ведь не знаю, куда Стрелок повезёт её. Где они сейчас? Разве я могу предполагать?».

— Я не знаю, — выдохнул Станислав тихим, хриплым голосом. Горло болело. Реакция на холодный пол и стены? А может, он говорил? Кричал? Сам себя с этими штуками в ушах он слышать не мог, а ночка выдалась длинной.

Пауза. Он, наконец, с трудом приоткрыл глаза и увидел, как Вдовин переглянулся с киборгом, и тот едва заметно кивнул. Поверил?

Вспомнился тот странный сон с Мирандой, и его замутило. Это всего лишь сон. Всего лишь одна кошмарная ночка, ничего нового, ничего особенного.

— Жаль, что вы её упустили, — покачал головой Константин, и сложно было не вздохнуть с облегчением в ответ. Станислав постарался изобразить максимально запуганный вид, — как я понимаю, старыми методами большего мы и не добьёмся, — это он уже сказал сам себе, что-то прикидывая в уме, — как я и сказал, скоро мы станем друзьями, я очень этого жду, — он опустился на корточки, рассматривая привалившегося к стене Станислава со странным блеском в глазах, — мне давно не хватало настоящего друга, и я верю, что вы знаете, каково это, как им быть, — он протянул к нему руку, словно желая коснуться, замер на секунду, а затем поспешно поднялся, быстрым шагом покидая помещение.

«Какого хрена только что было?» подумал Стас, опираясь спиной о стену, чтобы подняться, но тут его бесцеремонно пихнули вперёд, к открывшийся двери, и он потерял равновесие, падая на колени. Ждать, когда он придёт в себя никто не стал — его вздёрнули за шкирку, как котёнка. Глаза ещё слезились, и зрение было ограничено, поэтому идти пришлось практически вслепую. Впрочем, у него было полно времени, чтобы потренироваться.

Они двигались по замковому коридору, судя по каменной кладке стен и пола, но нигде не было окон. Возможно, это был подвал — Вадим говорил, что около него усилена охрана. Вадим и все остальные были будто бы воспоминанием из прошлой жизни. Во всём этом ужасе с ним был только один знакомый образ. В качестве странной фантазии, то плача, то обещая хорошей, то приходя к нему галлюцинацией, Миранда была рядом, и это ощущение её присутствия казалось самым реальным за последние часы.

Его привели в просторное складское помещение, и оставили стоять у стены. Справа виднелись ряды ящиков с различными запасами, а слева — серовато-белая загородка, из-за которой бил ровный белый свет. Рядом суетились люди в халатах и операционных робах, на входе в загородку стоял стерилизационный бокс. Фальшивые солдаты стояли на каждом шагу, держа оружие наготове.

— Эй, я же сказала, убрать эти ваши гадости! — раздался звонкий недовольный голос какой-то девушки. Это была маленькая брюнетка со вздёрнутым носом и лихорадочным румянцем на щеках. Она крикнула это вслед куда-то удалившемуся кибу, а затем бессильно махнула рукой, — всё перепроверять надо!

Она выдернула вирт-окно из своего браслета, и что-то там переключила, а затем вытащила странные приборы из его ушей. Было больно, но теперь он, наконец, полноценно смог слышать — оказывается, эти штуки всё равно мешали окружающим шумам достигать его барабанных перепонок. Сейчас ему казалось, что он слышит даже чужое дыхание и шелест халата стоящей напротив девушки.

— Ещё и ссадины, ну что ты будешь делать! Я же тебя вечером латала, — она недовольно скривила лицо, и отошла, возвращаясь с антисептическим спреем и старой доброй ватой. Висок защипало, но это было даже приятное ощущение — реальное.

— Жалко, что эти придурки долго распаковывались, — девушка наклонила голову, — иначе бы я тебя ещё вечером забрала к себе, — от её тона было не по себе. Она не говорила с ним, она просто бормотала себе под нос, примерно как Тед, когда увлекался пилотированием. Вот только Тед управлял кораблём, а она стояла напротив живого человека. Но, видимо, для этой женщины он был просто любопытным объектом.

Она закончила с ним, поворачиваясь спиной. Раздался звуковой сигнал, и люди расступились, освобождая проход от загородки к коридору, из которого пришёл Стас. На каталке выкатили парня — черноволосого киборга, примотанного едва ли не цепями. Как только его увезли, все, как ни в чём ни бывало, продолжили свою суету.

— Тащи мне этого! Приказ начальства! — указала черноволосая девушка в его сторону, натягивая на голову шапочку и тщательно пряча под неё волосы. К Станиславу подошёл альфианин, грубо подхватил за локоть и потащил в сторону загородки.

— Не сопротивляйся, — тихо проговорил альфианин, — не пытайся сбежать, пока тебя не увезут отсюда, — затормозив у бокса, он расцепил его наручники и развернул к себе, обыскивая, хотя ничего опасного у Станислава быть не могло — из его карманов ещё в первый раз вытащили абсолютно всё.

Альфианин снова развернул его спиной к себе, и толкнул в бокс, но за секунду до этого что-то ткнулось в ладонь Стаса, и он схватил это. Когда за спиной закрылись двери бокса, и пространство заполнилось паром с сильным запахом дезинфеката, он ощупал предмет, и понял, что ему дали узкое, но крепкое лезвие.

«Не сопротивляйся».

Это тест? Подстава? Проверка? Или всё-таки помощь? Может быть, друзья за ночь что-то придумали? Но почему альфианин?

«Не пытайся сбежать, пока тебя не увезут отсюда».

Он осторожно спрятал лезвие в кармане брюк, решив следовать совету. Он всё равно ощущал себя слишком потерянным, чтобы хоть что-то предпринять. Двери бокса разъехались, открывая ему нечто похожее на операционную, но с куда большим количеством техники и парой человек в операционных робах, очках и масках. Они суетились, занимаясь своими делами и не обращая на него внимания. Через полминуты дверь бокса снова открылась, и из неё вышла та самая девушка, тут же принимаясь командовать. Станислав заметил, что помимо врачей в помещении было ещё пара «медбратьев» — высоких плечистых мужчин в таких же робах. Они приблизились к нему, и Стас послушно двинулся в указанном направлении.

Ему указали на койку, и все рефлексы орали, что надо отсюда бежать. Но он видел, как отсюда увезли киборга, и вряд ли тот добровольно пришёл сюда. А значит, лучше подчиниться и сохранить силы. Он присел на койку, а затем лёг, как ему указали. Врачи засуетились рядом, через бокс вошёл кто-то ещё, его Станислав уже не видел, только расслышал голос, показавшийся смутно знакомым. Впрочем, после этой ночи он едва ли смог бы узнать даже голос собственной матери. Отсутствие сна, а особенно — отвратительная его подмена сказывались на его мышлении не самым лучшим образом. На него надели маску, и вокруг засуетились люди. Свет больно резал глаза и всё расплывалось. На секунду Стасу показалось, что он у себя на корабле, в медблоке, и над ним склоняется Венька. Вот сейчас он поворчит на него за то, что капитан так и не пришёл за таблетками… В нос ударил резкий медицинский запах и на секунду ему показалось, что он сейчас задохнётся, но потом накатило блаженное спокойствие и он, наконец, полноценно отключился, оставляя позади все ужасы этой ночи.

Когда он снова открыл глаза, всё выглядело иначе. Его руки и ноги были закреплены на кушетке, и нельзя было пошевелиться. Ничего не болело, и он даже чувствовал себя немного отдохнувшим, только сердце как-то слишком сильно и неровно колотилось, будто бы он напился крепкого кофе. Ощущения были знакомые, но сейчас было не до воспоминаний.

— И это всё? — возмутился кто-то из врачей, — точно ничего больше? Да мы даже не можем проверить, работает ли это!

— Работает, напроверяешься сегодня ещё, — заверила его та самая брюнетка, — оно и не должно быть обнаружимо, иначе бы наших шпионов мог раскусить кто угодно. Я ручаюсь за свою разработку. А нам пора готовиться к настоящему делу, а не этому баловству.

— Да какой материал-то годный! — сокрушался первый врач, — ты посмотри, какие показатели! Да это же то, чем мы бы потом выбивали денежки из богачей. Пожалуйста — верни и сохрани молодость, не теряя опыта и чистоты рассудка! Это же не мужик, а ходячий маркетинговый материал!

— Ты сначала полный синтез разработай, а потом мечтай, — фыркнула девушка, и покосилась на приборы, — похоже, пациент приходит в себя, проверьте и тащите следующего. Надо хотя бы с парой-тройкой разобраться, пока главный объект не подтащили…

— Я займусь, — пообещал один из врачей и, отцепив Станислава от приборов, толкнул кушетку с места. Ощущение было отвратительным — его везли, как какой-то предмет, но он заставил себя успокоиться и внимательно слушать происходящее вокруг. Кушетку выкатили из бокса, провезли по коридору и остановили после пары поворотов. Стас всё больше приходил в себя, осознавая, что небольшая отключка пошла ему не пользу, будто бы кто-то нажал на кнопку сброса для его сознания. Он нащупал лезвие, удостоверяясь, что оно на месте. Рано или поздно его захотят отцепить. Так и прозошло — остановив каталку, медик расцепил ремни на руках, и переключился на ноги. Станислав сжал лезвие между пальцев, и, когда врач отцепил ремни на ногах, резко подался вперёд, прижав оружие к горлу мужчины.

— Стасик, свои! — медик вздёрнул руки, и Станислав наконец-то узнал Вениамина. Видимо, ночью ему досталось сильнее, чем он ожидал — даже сейчас он с трудом узнал друга. Рядом стоял тот самый альфианин, в ответ на резкое движение выхвативший бластер. Увидев, что Станислав лезвие убрал и нападать не собирается, альфианин убрал оружие.

— Я задолбался вас всех собирать, — проворчал он, — сваливайте уже, а?

— Как только, так сразу, — пожал плечами медик, — я активно над этим работаю.

Альфианин кивнул и развернулся, уходя.

— Наан? — окликнул его Веня, — спасибо!

Наёмник остановился, не оборачиваясь, пожал плечами и двинулся дальше.

Станислав почувствовал себя совершенно сбитым с толку.

— Что? Как? — он спустил ноги с кушетки, оглядываясь. Они оказались в каком-то плохо освещённом коридоре.

— Я сделал, что мог, — Вениамин что-то прилепил ему на ворот рубахи. Станислав все ещё ощущал себя очень странно, он с трудом встал на ноги, разминая затёкшие руки, — мы в подвале, тебе нужно будет подняться через специальный ход, а я уйду через северный выход, встретимся снаружи. Главное, береги эту штуку, — Венька постучал по пуговке, которую прицепил на воротник Стаса, — это камера. Вадим разбил приёмник, поэтому это единственное хранилище важных доказательств.

— Как остальные?

Вениамин замешкался с ответом. Он оглядел Станислава, попытался бодро улыбнуться, но вышло не очень.

— Ждут тебя снаружи, — наконец, ответил он, — те, кто остался на нашей стороне, организовали эвакуацию. В районе часа катер стартует, и это, возможно, последний шанс выбраться.

— Ждут? Все? — внутри затеплилась надежда. Если все в порядке…

— Без Миранды и Дэна, — пресёк его радость Венька, — Тед пытался найти их и что-то сделать, но это бесполезно. Пришлось забрать тех, кого удалось освободить, и уходить. Они прячутся, ожидая отправки катера, — он говорил, отводя взгляд, будто бы ему было стыдно, словно всё это было в его личной ответственности. Впрочем, друг всегда отличался способностью к эмпатии. Продолжая избегать его взгляда, Венька развернул карту, — запоминай ход.

— Что со мной сделали? — наконец. спросил Станислав, внезапно осознав, что Вениамин был на его операции, что бы там не подразумевалось.

— Не здесь об этом говорить. Запоминай, — он ткнул карту ему под нос.

Стас тщательно всмотрелся в карту, заучил ход. Вениамин, кивнув ему, поправил маску, и двинулся в обратную сторону. Проводив его взглядом, Стас, мысленно повторив план, отправился в заданном направлении.

Ему очень не понравились заминки в словах Веньки. И выражение лица… Произошло что-то плохое. И здесь оставались Дэн и Миранда… И судя по лицу врача, они не могли сейчас ничего с этим поделать. В кармане на груди что-то жгло, и, ощупав его, он с удивлением обнаружил забытый камень абри. Странно, что его не отобрали, но, возможно, никто не обратил внимания на простой камушек. Он был горячим, почти обжигал. Что это, крик о помощи, сигнал бежать? Или просто совпадение? Этим таинственным камням не помешала бы небольшая кастомизация. Сделать он с этим всё равно ничего не мог, поэтому просто сунул камень обратно. Постепенно он перестал быть таким обжигающим.

Коридор сворачивал направо — тут нужно было забраться в технический тоннель. Люк отыскался совсем рядом и, поддев его лезвием, Станислав забрался внутрь.

Надо было что-то сделать. Но что? Последняя его попытка действовать обернулась тем, что его самого пришлось спасать! И сейчас на поверхности все дожидались, пока он выберется, притащит эту дурацкую камеру… Пока Дэн останется где-то здесь. Возможно, скоро в ту странную лабораторию повезут и его.

О том, что сделали с ним самим, Станислав предпочитал не задумываться. Рядом был Венька, и будь это что-то страшное, он бы предупредил. Возможно, это был просто жучок, и, как только он доберётся до ребят, этот жучок извлекут. Киборга за столь короткое время из него точно никто бы не сделал, а об остальном можно побеспокоиться и позже.

Он снова услышал женский плач и замер на месте, вжимая голову в плечи, парализованный на несколько мгновений, не в состоянии сдвинуться. У него что, настолько помутнился рассудок? Это теперь будет преследовать его? Станиславу потребовалась пара минут, чтобы осознать, что он именно что слышит плач. Настоящий. И удары.

Впрочем, зная, с кем они имеют дело, можно было этому не удивляться. Сейчас не было времени сожалеть и пытаться глупо умереть — его ждали.

Звук доносился из канала с трубами. Станислав повторил себе, что должен идти дальше, но не мог заставить себя сдвинуться с места.

— Я ненавижу тебя!

Это была Миранда. Её голос с этими истеричными нотками он теперь знал слишком хорошо. От одного его звука по спине прошлись мурашки, и живот болезненно скрутило.

— Я врала тебе всё это время! Каждое моё слово, каждый вздох — всё это было враньё, чтобы манипулировать тобой!

Она была совсем рядом. Он услышал удар и звук падающего тела, и понял, что просто не может уйти. Люк был поблизости — через него Станислав выскочил в коридор, пытаясь сориентироваться, к чему относились те трубы.

— Эй, ты откуда…? — раздался голос сзади, и внутри вдруг стало как-то удивительно легко, а голова прояснилась. Теперь всё было просто — есть цель, и надо её достичь. Никаких сомнений.

Разворот, рывок, и лезвие у горла распахнувшего глаза наёмника. Он поднял руки в защитном жесте, и Станислав вытащил из кобуры бластер, отступая. Чёткий удар в висок — и наёмник повалился к его ногам.

Никто не выбежал на шум, на оклик и никак не отреагировал. Значит, недружественных киборгов поблизости не было, поэтому Станислав закрыл люк и смело двинулся дальше, старательно вспоминая карту. На его счастье, на стене нашёлся план пожарной эвакуации, и он понял, откуда раздавались крики. Сейчас их не было слышно, но направление он запомнил отлично.

Ощущал он себя совсем легко. Двигался, казалось, едва касаясь земли. Ему не составило труда тихо подобраться к ещё паре охранников, точным ударом отправить в отключку одного, прикрыться им, как щитом и выстрелом снять второго. Они даже не успели позвать кого-то на помощь или вскрикнуть. Бегло обыскав их на предмет чего-то полезного, Станислав добрался до нужного сворота, осторожно выглядывая. Ему везло — стоявшие у нужных дверей охранники явно не были киборгами. Видимо, что-то более важное оттянуло основные силы.

В коридор доносились звуки из комнаты, и оба стояли, глядя прямо перед собой, вздрагивая от шумов и выкриков. Всё-таки от такого получать удовольствие могли только полные извращенцы, поэтому парням явно было не по себе, и им стоило определённых усилий просто никак не реагировать, стоя на месте. Сейчас Стас пожалел, что у него нет станера, ему не хотелось убивать кого-либо лишний раз, но он довольно быстро напомнил себе, что эти ребята таких проблем не испытывали бы.

Это явно были не те хвалёные наёмники Азора, не бывшие спецназовцы или кто-то подобный. А за счёт шума, доносившегося из-за двери, они ещё и не слышали приближения опасности. Будь это более опытные оперативники или военные — подкрасться к ним бы не удалось, но эти походили больше на пиратов низкого пошиба. Возможно, никто более интеллектуальный стоять под дверями не хотел, а киборги были заняты. Так или иначе, снять их удалось практически бесшумно.

Замок открылся старым добрым способом — заряд бластера в распределитель, и Станислав вбежал в открывшийся проём, готовый ко всему. Станер он лёгким движением прицепил к поясу, как запасной вариант.

Он увидел Миранду, и в одно мгновение всё его существо погрузилось в хаос. Слишком много чувств и эмоций за раз. Потребовалось секундное усилие, чтобы отключиться от этого всего и проанализировать обстановку. Она была обнажённой, с перемотанными какой-то тканью руками, перемазанная в крови, с всклокоченными волосами. А между ней и Стасом стоял, тяжело дыша, Вдовин. Из плеча у него торчал крупный осколок стекла, но рана выглядела несерьёзной.

— Вот и мой дружок, — всё так же слащаво улыбнулся Вдовин. Станислав направил на него бластер, но он только сложил руки на груди и выгнул бровь. — Ты не сможешь выстрелить в меня.

Станислав изумлённо на него покосился. Ещё как сможет!

— Чувствуешь это? — он постучал пальцем по виску, — маленькая примочка, операция на десять минут, зато какая польза! Видишь ли, ты не сможешь мне навредить, — он расцепил руки, упирая их в бока, — а ещё будешь ну просто очень сильно хотеть сделать всё, что я скажу! И это всё — маленький чип, дело одного укола. Дольше в наркоз погружать и выводить, но без него никак нельзя, — он продолжал стоять, упирая руки в бока. — Не веришь? Ну давай, стреляй, — Станиславу очень хотелось стереть эту противную улыбку с его лица, — или ещё лучше! Стреляй в неё! — он ткнул пальцем в сжавшуюся на полу Миранду.

Станислав развернулся к женщине, держа бластер наготове. Она выглядела похожей на зашуганного зверя, взгляд метался от одного мужчины к другому.

— Давай, друг, — рука Вдовина опустилась на его плечо, — а потом мы с тобой поболтаем.