Параллели (гет)

Кира подскочила с места, взволнованно глядя на него.

— И как всё прошло?

Олег улыбнулся и обнял её, зарываясь носом в светлые волосы.

— Трибунал меня не ждёт, можно не переживать, — успокаивающе проговорил он. — С Бойцовым разберутся. Сейчас будут проверять все показания…

Они зашагали к припаркованному в ангаре крейсера катеру. Через иллюминаторы приветливо сиял зелёно-голубой Новый Бобруйск, куда сводились все пути попавших в происшествие на Кассандре — штаб расследования, место приписки охранного крейсера, даже команда «Космического Мозгоеда» застряла поблизости, выжидая заказ.

Учитывая, сколько раз ему ещё предстоит повторить свои показания перед разным начальством, это было даже удобно. Самую страшную часть он, в конце концов, прошёл. эсбэшники были дружелюбно настроены, антикварных иголок под ногти не пихали, лампой в глаза не светили, просто задавали вопросы и с каменным выражением лица записывали ответы. Ему даже почудилась тень сочувствия на бледном лице с поджатыми губами.

Шутка ли?

«Собачьи дети» опять оказались между двух огней. Скандал в прессе, адмирал под стражей, неудавшийся геноцид в их вотчине, предательства и сговоры. Ребятам немного полегче — большая часть ответственности на командире, но что-то подсказывало Олегу, что их либо отправят теперь сторожить сарайчик на краю вселенной, где вообще никого нет, либо попросту отстранят от службы. Слишком уж много проблем.

Возможно, он был даже не против, устав от всех этих бюрократических перипетий. В армии служили хорошие ребята — по большей части искренние, смелые, желающие защищать. Но начальство… Куда не шагни, наступишь в гниль. И если в тот момент, когда их чуть не заставили расстрелять корабль с киборгами ОЗК, проблема казалась небольшой, то сейчас он начинал ощущать масштабы.

И Олегу казалось, это не закончится, что бы они ни сделали.

Кира понимала его, как никто другой.

— Да уж, а мне ещё предстоит тридцать раз объясниться со всеми, почему киборги отправлены в посольство на альфу Центавра, — она говорила это спокойно, но Олег знал, что нервы ей помотали знатно. — Опасный шаг, но чья же вина, что им там безопаснее? Тех, кто постарше, вообще отправила в разные углы галактики, чтобы не отсвечивали. Нам бы сейчас выжить…

Они добрались до катера, забрались внутрь. Олег привычно оглядел его — другой бы счёл такую привычку паранойей, но не Кира. Особенно с учётом того, сколько у них было врагов.

— Когда-нибудь это закончится, — улыбнулся ей Олег, — и что ты тогда будешь делать?

— Уеду в какой-нибудь фермерский посёлок и окопаюсь там, — улыбнулась Кира, — я думала, что это моё, но чем дальше, тем больше понимаю, что больше так не могу.

— Можем уехать вместе, — Олег поднял катер, стартуя, и тяжёлые створки шлюза захлопнулись за ними.

— Уверен, что выдержишь меня на постоянной основе? Характер-то у меня не очень, — вздёрнула бровь Кира. Открылись ворота шлюза, и Олег почувствовал лёгкий толчок. На него накатило тревожное ощущение, заставляющее адреналин выброситься в кровь — такое же, как бывает ещё до того, как успеваешь осознать, что в тебя летит снаряд.

Он поднял голову и увидел зелёный отблеск.

— В грузовой! — скомандовал он, рывком опуская спинку кресла Киры. Та послушно подскочила, перепрыгивая в заднюю часть катера, отделённую мембранной перегородкой. Такая может выполнять функции отдельного жилого модуля. Обычных катеров в прокате не было, а такие на планете пользовались популярностью из-за любителей отдыха в выходные.

Через мгновение завыл сканер. «Репей» прилип к обшивке. У него в запасе буквально секунды. Умная бомба, блокирующая возможность катапультироваться — запустишь механизм, и взрыв произойдёт раньше. Олег ткнул в панель, ловя выбросившийся оттуда кислородный баллон, и практически прыгнул назад, в грузовой блок. Кира уже натянула эвакуационный скафандр, он прижал маску к носу и вцепился в страховочный поручень.

Сообрази он минутой позднее, и их бы уже ничего не спасло.

От удара корпус вздрогнул и низко, протяжно заскрежетал, но, к счастью, выдержал. Свет погас, а редкие валяющиеся предметы, мусор, взмыли в воздух, зависая посередине.

Центробежной силой прижало к стене — они были в бешено вращающейся коробке, которую куда-то уносило инерцией. Внутри всё тряслось. От скачков нагрузки подташнивало, а от грохота до сих пор немного звенело в ушах. Красное аварийное освещение от фосфорных панелей легче жизнь не делало.

Олег достал видеофон, пытаясь сообщить что-то спасателям, но стоило ему соединиться и начать объяснять ситуацию, как связь оборвалась — видимо, взрыв был сильным, и их уже отшвырнуло достаточно далеко. С учётом того, что крейсер, в принципе, стоял не в самых посещаемых и доступных местах, это никак не радовало.

Кира держалась молодцом, цепляясь за страховочные поручни, уперев ноги то ли в пол, то ли в стену — сейчас было сложно понять. Она была научена опытом нескольких покушений, и в таких ситуациях вела себя как мечта телохранителя — послушно и чётко выполняя все указания.

Олег вовремя успел её предупредить — вскоре их основательно тряхнуло, и корпус оглушающе заскрежетал. Крейсер дрейфовал рядом с астероидным полем, и сейчас они, видимо, влетели в один из камней. К счастью, модули делали из бронебойного материала — такие катера активно использовались на той же Шебе, да и на других недружелюбных к технике планетах. Дешёвый и уродливый катер для дачников оказался их спасением — не будь у него этого избыточного запаса прочности, их мёртвые тела уже болтались бы в космосе.

Грохот повторился, и Олег мысленно поблагодарил тех конструкторов, что заложили такой запас прочности в маленький модуль. Их тряхнуло, по ушам снова ударил пронзительный скрежет, но стенки выдержали. Постепенно тряска ослабла, и через какое-то время всё затихло. Загорелся свет, загудела-зашипела система фильтрации воздуха.

Кира открыла зажмуренные глаза и вопросительно покосилась на Олега. Тот проверил видеофон — никакой связи, даже аварийной. Ещё бы, в поле астероидов если и есть передатчики, то сюда они не пробьют. Астероиды тоже были непростые — то ли с ферритами, то ли ещё с чем, в общем — сканер здесь тоже достанет только при очень большом везении.

— Так, сколько у нас кислорода? Времени? Способы связи? — Кира была не из тех, кто в опасности замирает в испуге. Она принялась ощупывать рабочую панель модуля. Олег оттолкнулся от стены, чтобы проверить кислородные запасы.

Картина была не очень — генераторов кислорода попросту не было, видимо, они подорвались. Баки тоже система не видела, а значит, их постигла та же участь. Аварийный запас выжил, но его хватит буквально на пару часов. Пока что фильтрацию они притормозили — в целях экономии. Кроме того, у них было три скафандра, правда, в двух из них заправку не производили, и запас кислорода был исчерпан. Оставался скафандр Киры и спасбаллон, который Олег успел захватить с собой.

— У модуля свой чёрный ящик! — тем временем, отчиталась Кира, — если его выбросить в зону радиодосягаемости…

Да. Ребята с «Космического мозгоеда» рассказывали, что таким образом однажды успели отправить просьбу о помощи.

Их еще тряхнуло, хотя уже слабее. Скорость модуля, очевидно, замедлилась, но астероиды никуда не делись.

— И как ты предлагаешь это сделать? Мы продолжаем вращаться, летим в неизвестном направлении…

— Доверься мне, я инженер, — блеснула глазами Кира, вызывая на терминале модуля какие-то команды. Олег почему-то подумал, что после таких фраз и случаются большие катастрофы.

* * *

— Да, конечно. Я отправлю к вам Ланса, — Стас завершил звонок и встретил встревоженный взгляд киборга.

Киру и Олега кто-то подорвал прямо около крейсера Альянса. Тел не нашли, как и солидный кусок катера, а значит, их отбросило куда-то в космическую пустоту, и они ещё могли быть живы.

Вот только найти затерявшийся модуль, не посылающий никакого сигнала, даже в околопланетарной области — задача похлеще поиска иголки в стоге сена, а уж на отшибе, да ещё и рядом с полем астероидов… Ни одна камера толком не засекла их, и даже самая продвинутая система насчитывала пару сотен вариантов траектории их полёта. Времени же у ребят было в обрез, поэтому полиция для прочёсывания собирала поисковый отряд, и команда «Космического мозгоеда» вызвалась в первых рядах.

Ланс и так слышал разговор, повторять ему было не нужно. Тед здесь и сам бы справился, но точность и внимательность киборга в таком деле — важное подспорье.

— Мы сами справимся, — кивнул ему Станислав в ответ на обеспокоенный взгляд. Ланс замешкался.

Для «Котика» он слишком хорошо понимал, что происходит. Стас задумался — что в своей жизни встречал киборг? Была ли для него такая картина в новинку? Или чем-то диким?

— Она не хотела, — вдруг сказал Ланс, неуверенно глядя на своего капитана. — Не думаю, что попытается ещё раз.

Стас кивнул. Миранда сама ему повторила это пару десятков раз. Менее паршиво от этого не делалось. Но Ланс искренне переживал — и столь же искренне пытался помочь хоть чем-то. Капитан чувствовал себя его должником.

— Спасибо.

Ланс, замешкавшись ещё на пару мгновений, наконец, ещё раз кивнул капитану и тенью выскользнул за дверь. Станислав сел на край кровати. Миранда мирно спала, хотя ещё десять минут назад носилась по всему дому, то прикидывая, как сделать перестановку, то пытаясь учинить генеральную уборку. До этого — сидела, уставившись в стену, ни на что не реагируя. Что со всем этим делать — Станислав даже не представлял, а потому просто приглядывал за ней и старался создать комфортную атмосферу. Но для него это было сложно, в новинку. Поддержать своих бойцов перед вылазкой — пожалуйста. Успокоить женщину, чья жизнь похожа на кошмар… Как это возможно? Чем он мог ей помочь? Что мог сделать?

Когда он попросил Ланса подвезти его и помочь отыскать в толпе Миранду, он не думал, что найдёт её на парковке, истекающую кровью. Хотя должен был подумать о том, что такое тоже возможно, что её прошлое просто так её не отпустит. Он не должен был отпускать ее одну, но она была настолько уверена в себе, самостоятельна и независима, что Стас даже не подумал о такой необходимости.

Что случилось с его хвалёной паранойей? Как киборга на корабле панически выискивать, так это мы можем, а как любимую женщину защитить — так нет? Он понимал, что несправедлив к себе, но не мог остановиться. В начале их знакомства она говорила ему что-то такое. Что любит задерживать дыхание, опускать голову под воду. Видимо, её игра с самой собой в критический момент перешагнула через защитную границу. И не окажись рядом Ланса, или опоздай Стас ещё ненадолго… Злость кипела внутри: на собственную неосмотрительность, на полицию, на охрану, на всех тех, кто помогает Азору проворачивать его дела… И, разумеется, на самого Азора. Если бы чистая злость могла убивать, то тот бы уже успел сдохнуть пару раз.

Около Миранды Стас вёл себя осторожно, боясь ещё хоть чем-то нарушить её душевное равновесие — как бы она не храбрилась и не делала бодрый вид, иногда он ощущал, что её спокойствие висит на одном тонком волоске.

Нога затекла, и он пошевелился, меняя положение, от чего женщина резко села на кровати, нервно оглядываясь. Заметив его, она расслабилась и улыбнулась, потирая глаза.

— Я слышала, что дверь закрылась. Куда ушёл Ланс? — сонно пробормотала она, подбираясь ближе и устраивая голову у него на плече. Стас не хотел её расстраивать новостями и заставлять беспокоиться.

— Надо кое-что сделать, — он провёл ладонью по её спине, запуская пальцы в непривычно короткие волосы.

— Ты чего не спишь?

Он опустил руку, садясь чуть ровнее.

— Не хочу.

— Всё ты хочешь, — её пальцы скользнули по по его шее, разнося по телу ставшее уже родным тепло. — Просто ляг и закрой глаза. Или таблетку выпей, Вениамин целый стандарт оставил.

За последнее Стас был другу безмерно благодарен, потому что без этого Миранда порывалась то окна отмыть, то всю посуду перебрать, то организовать ещё какую-нибудь бурную деятельность. Но ему хотелось сохранить ясную голову, а не проваливаться в забытье.

— Тогда просто полежи со мной, — не дождавшись ответа, она применила запрещённый приём: переместилась за его спину, целуя в шею сзади. Стас поддался, позволяя увлечь себя на кровать. Довольная Миранда поёрзала, устраиваясь поудобнее — кровать-то была ещё со времён гордого одиночества Стаса, обычная полуторка, на которой вдвоём было довольно тесно (но просторнее, чем на койке корабля). Он боялся, что к ней снова вернутся истерики и боязнь прикосновений, но она преспокойненько позволила себя обнять, еще немного поёрзала, устраивая голову у него на плече и только тогда затихла. Это немного успокоило его мятущуюся душу.

— Кто бы подумал, что ты такая неженка, — с улыбкой прошептал Стас и тут же получил негодующий взгляд. Миранда приподнялась на локте, нависая над ним. Короткие волосы закачались у её лица, забавно топорщась в разные стороны.

— Ты кого сейчас неженкой назвал? — с вызовом проговорила Миранда, но на лице её заплясала улыбка, — возьми свои слова назад.

— Милое нежное создание, — не поддался уговорам Стас, кончиками пальцев отслеживая контур её лица. — Видела в сети голографии с маленькими котятками, которые мордочкой в маму тыкаются? Вот настолько ты милая.

— Станислав Федотович Петухов, да как вы смеете! — она ткнула его в грудь, заставляя повалиться на спину и в одно движение нависла сверху, — я суровая женщина, не знающая пощады и нежности!

— Ладно-ладно, простите меня, леди, — его разобрал смех, — ты самая… э-э-э… жестокая и коварная из всех, кого я знаю!

Она наклонилась вперёд, зависнув над самым его лицом:

— Продолжай.

Её губы прижались к его шее, мягко коснулись подбородка.

— Вредная и злая. Опасная, роковая женщина! — было щекотно и смешно, особенно, когда она выпрямилась, снова нависая над ним, с широкой улыбкой на лице.

— А вот ты — настоящий добрый кот!

— Эй! — возмутился Стас, хватая её за талию и намереваясь стянуть с себя, но она перехватила его руки, прижимая их к кровати.

— Да-да, милый и пушистый, — промурлыкала она совсем рядом с его лицом, а потом прикрыла глаза и наклонилась, целуя его в губы.

Учитывая, как её метало из стороны в сторону, он был не сильно удивлён такому порыву. Ему и самому хотелось её поцеловать — сказать, что вот он я, я здесь, рядом, и больше не дам тебя в обиду. Успокоить, поддержать, ободрить. Он мягко отвечал ей, позволяя Миранде действовать, как ей хочется. Через несколько мгновений она как-то неудачно двинулась и, охнув, откатилась на своё место, смеясь. В ответ на встревоженный взгляд она махнула рукой.

— Неудачно повернулась, — она устроилась на боку, снова подпирая голову рукой, — задела больное место. Чего ты смеёшься?

Станислав поймал себя на том, что разглядывает её с улыбкой. Тоже широкой. Миранда была такой милой, домашней, растрёпанно-заспанной, что её хотелось затискать или съесть. Но взгляд упал на бинты, которые она почему-то не хотела снимать, и над его островком радости сгустились чёрные тучи. На лице Миранды играла улыбка, но он всё ещё видел некоторую истеричность, лихорадочность. Он знал, что стоит промолчать, но вопрос крутился на кончике языка весь день, и он не мог его не озвучить.

— Ты в порядке? — осторожно произнёс Стас, и тонкие губы в ответ скривились.

— До тех пор, пока мне никто не задаёт этот вопрос, — её лицо посерьёзнело. — Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня, как будто со мной что-то не так. Не хочу, чтобы хоть кто-то так смотрел. Не могу объяснить, просто…

— Не хочешь жалости? — подхватил Стас. Он понимал это ощущение. Забота — это приятно, но когда на тебя смотрят, как на побитого щенка, это только больше злит.

— Ну, тебе немного можно, — она снова подобралась ближе, устраиваясь у него на груди. — В разумных пределах. А теперь спи! Мало ли, что нам предстоит завтра.

— Всё будет хорошо, — попытался он её успокоить, но Миранда в ответ только фыркнула, хоть и ничего не сказала. Она довольно быстро заснула, а Стас ещё некоторое время лежал, уставившись в потолок.

Что-то во всём этом было не так. Он знал, что что-то упускает, что-то не видит, не понимает. Но в чём именно дело, он никак не мог понять. Злость на время отступила, но не ушла совсем — только задремала, как впавший в спячку зверь. Одно неосторожное движение — и он проснётся, разбушуется, снося всё на своём пути. Но пока что у них была ещё одна недолгая передышка, и Стас, наконец-то, уснул.

Миранда была права. Завтрашний день нёс мало хорошего.

* * *

Аня со вздохом откинулась на спину, закрывая лицо руками. Вадим поставил рядом с ней кружку и отошёл на безопасное расстояние. Она была вся в работе, уцепившись за какую-то мысль.

— Но это же не сходится, понимаешь! — перекатившись на живот, она зачем-то понюхала чай (всегда так делала) и отпила его через край, чуть не ткнув ложечкой себе в глаз.

— Ага, — глубокомысленно согласился с ней Вадим. Раньше он думал, что детектив — работа интеллектуальная, но на её фоне чувствовал себя деревенским лесорубом, не понимая ни единого графика (в то время как она все его рабочие документы могла с лёгкостью считать и распознать).

Сутки выдались нервными. Аня погрузилась с головой в работу, хотя с неё уже никто ничего особо не просил, полиция и так получила материалов для внутренних разработок на несколько лет вперёд, а прокурору где-то в этот момент Роджер передаёт сделанные в присутствии юристов записи, которых хватало, чтобы посадить Вдовина на всю жизнь и начать копать в сторону Азора.

Это имя всколыхнуло в нём другое воспоминание. Растрёпанная, перебинтованная подруга с разодранным и окровавленным платьем. Оно отозвалось неприятным, тошнотворным чувством. Они ведь тоже были на этом концерте — в другой части стадиона, совсем не заметно. Стас подробно не распространялся о том, что конкретно произошло, но у Вадима был опыт работы в полиции и намётанный взгляд.

Азор был где-то рядом, спокойно хозяйничая и занимаясь своими делами. Он среди белого дня поймал свою жертву и мог делать с ней всё, что хотел.

Но зачем? Зачем преступному боссу так заморачиваться ради одной женщины, которая далеко не самая главная и интересная в его жизни, судя по всему? Да ещё и предупреждать её о том, чтобы они отпустили дело?

Причин могло быть две. Первая — игра. Как кошка с мышкой. Деморализовать, напугать, сбить с толку, а со своей стороны — позабавиться. Потому, что он так может. Потому, что ему за это ничего не будет. Но для игры должна быть понятная цель, а разве кто-то из мозгоедов и их приятелей мог заинтересовать Азора настолько, чтоб разворачивать такую игру? Оставался второй вариант — угроза. Показать свою силу, напугать и помешать расследованию. Всё равно не совсем сходилось, но уже больше походило на правду.

И, если выводы верны, то он будет и дальше пытаться мешать их расследованию.

Поэтому Вадим позаботился о том, чтобы в соседней квартире незаметно дежурило ещё двоё человек, об усиленных патрулях рядом с этой квартирой, жильём Стаса и даже домом мамы Полины, где сейчас была девушка. Перекопировал всю информацию, раскидав по облачным и звёздным хранилищам, а потом на всякий случай распечатал, скинул на флешку и упрятал в сейф. Проверил по всем возможным каналам данные о прокурорах и следователях, с которыми имел дело. Сделал всё, что мог, потому что предупреждение Миранды… Как бы он не отмахивался от этой мысли, он снова и снова видел её горящие паникой глаза. Она была абсолютно уверена в могуществе Азора, и, хоть он и списывал это на посттравматический шок, причин сомневаться в её мнении и недооценивать опасность у него не было.

Но Стас был прав, другого пути у них тоже не было. Можно чахнуть на доказательствах всю жизнь, боясь каждого шороха, а этот монстр тем временем продолжит прогибать мир под себя.

Да ещё и Марина… Прокурор, берущая дело, была по совместительству его одноклассницей и когда-то другом семьи, когда у Вадима ещё была семья. С тех пор плотно они не общались, но контакт поддерживали. Она, выслушав его, несколько раз предлагала подождать, повременить, собрать больше данных. Отчасти она была права — дело на Азора они не смогут завести, зато напугают, заставив затаиться, и добыть информацию станет ещё сложнее. Но оставлять Вдовина на свободе тоже было нельзя, а если не начать расследование, придётся его отпустить.

Вся картина получалась косой, расползающейся по швам и держащейся на одном честном слове, но у Вадима был козырь в рукаве. Точнее, даже два — и один из них сейчас валялся на полу, что-то бормоча себе под нос про когнитивные предспекуляции, с соблазнительно оголённым плечом.

Они улучили момент, чтобы поговорить о том, что между ними произошло. И договорились до того, чтобы отложить этот разговор до конца решения вопросов с законом. Всё-таки, если продолжать, то ему необходимо было бы передать дело кому-то другому: личная заинтересованность и всё такое, а этого позволить себе они не могли.

Но эмоции и чувства никуда не делись, потому что Аня словно разбудила его от долгого сна и выпустила на волю всё, что копилось годами. Он впервые за всё это время не ощущал себя при взгляде на другую женщину предателем — потому всё было совершенно другое, новое, полностью иное. И это дарило ему силы. Тоже новые.

Вадим выдернул себя из мыслей, переключаясь на проверку сообщений. Поиски пока ничего так и не дали, отчего внутри нарастала неясная тревога. Ни Кира, ни Олег такого конца не заслужили. Они оба верили в то, что делают, вкладывались в это на полную, искренне. Таких людей необходимо беречь — люди-огоньки, несущие новое, тянущие человечество вперёд. Искренние, упрямые, настойчивые, ещё не успевшие полностью разочароваться в жизни, себе, других людях с ксеносами и общественных институтах.

Но почему-то именно такие сгорали быстрее всех.

Зазвонил видеофон. Вадим отошёл в коридор квартиры, прикрывая межкомнатную дверь. Это был Роджер.

— Какие-то новости? — начал было Вадим, но выскочившая картинка совершенно сбила его с толку. Кажется, друг куда-то бежал.

— Уходите! Все! Это всё ловушка! — он остановился, и Вадим увидел за его спиной Марину. Ту самую Маришку, с которой они сидели за одной партой. Маришку с куцой косичкой и феечкой Энни на рюкзаке.

— На помощь! У него оружие! — кричала она с совершенно серьёзным лицом. Судя по виду Роджера, уходить было некуда. — Сакаи, не надо!

Вместо того, чтобы бежать, Роджер только поднял руки в защитном жесте, продолжая говорить с Вадимом.

— Они уничтожат все наши материалы! Собираются развернуть всё наоборот, предупреди…

Выстрел бластера. Звук, знакомый Вадиму слишком хорошо.

Картинка вздрогнула и крутанулась, а потом застыла на виде потолка. Лицо Маринки появилось в кадре, и она с любопытством посмотрела на Вадима, который шокировано хватал ртом воздух.

— Считай это дружеским советом. Беги, пока можешь, и не говори никому, что хоть что-то знаешь про это расследование.

Она наставила бластер на камеру и нажала на спуск.

Вадим тут же бросил маяк офицерам в соседней комнате и распахнул дверь коридора, возвращаясь в квартиру. Аня увлечённо что-то дописывала.

— Собирайся! — скомандовал Вадим, отправляя условный сигнал всем, причастным к делу, чтобы предупредить. Аня кивнула, но продолжила что-то бешено дописывать, когда он набросил на неё лёгкий бронник, нахлобучил шлем и достал запрятанное оружие.

— Почти всё! — пообещала девушка, и в этот момент на кухне раздался глухой хлопок.

— Это ещё что? — Вадим, держа бластер наготове, покосился на дверь кухни.

— Я кое-что добавила в периметр защиты, — не отрывая глаз от вирт-окна, бросила Аня, — кое-что от кибов.

Времени на обсуждение не было — за дверью раздался топот, и Вадим едва успел броситься на пол, когда кусок металла прошило несколько выстрелов плазмомёта.

— Ты не могла бы поторопиться? — прикрикнул он на Аню, которая уже скидывала что-то на блок памяти, параллельно запуская загрузку в облако. Вадим, оглядев квартиру, приметил массивный одёжный шкаф, и, осторожно добравшись до него, упёрся спиной в стену, и толкнул эту громаду обеими ногами. Шкаф не сразу, но со скрипом сдвинулся, перегораживая собой выход из коридора. Это ненадолго тормознёт нападающих, особенно если…

Вадим пристроил в шкафу одну из припасённых гранат, перебираясь вглубь квартиры. Аня отодвинула терминал к стене, спокойно поправила бронник и шлем, подхватила с пола плазма-дробовик, вскидывая его в огневую позицию.

— Мой сканер показывает двое кибов с восточной стороны здания, предположительно полезут в окна, один где-то с западной, должно быть, дежурит у подъезда, — она подмигнула ему, — будь наготове!

В этот момент шкаф задрожал под ударами, и через мгновение раздался громкий хлопок с яркой вспышкой — Вадим едва успел предупредить Аню включить защиту на шлеме и зажмуриться. Свет ещё бил по глазам, когда он наугад открыл огонь по нападавшим. Девушка тем временем палила во что-то за его спиной.

— Стоять! — выкрикнула Аня откуда-то сзади и тут же разочарованно вздохнула. — Блин, поставили защиту, суки.

Её слова сопровождались мощными выстрелами, а затем раздался отчётливый щелчок и звук падающего тела. Да уж, нет силы во вселенной страшнее инженера. Чем она там начинила «периметр»?

Из коридора больше никто не наступал, и Вадим быстрым движением приблизился к дверному проходу, точнее тому, что от него осталось, закрепляя небольшую, но мощную растяжку. Он тут же отскочил назад, заметив, что Аня, бегло оценив вирт-окно, выдернула блок памяти, пряча его под бронник, а сам терминал с размаху грохнула о стену несколько раз, вытащила из него центральную схему и раскрошила её на мелкие куски.

Он не услышал это — скорее почувствовал, как чувствуешь изменившийся ветер или приближающуюся грозу. Годами отточенная реакция заставила броситься в сторону и пальнуть почти наугад. Киборг увернулся от выстрела, но через мгновение как-то замедлился, двигаясь так, будто бы вокруг него воздух сгустился.

— Сдохни! — задорно выкрикнула Аня, одним мощным выстрелом снося голову киборгу. Вадим шокированно уставился на неё. Раскрасневшаяся, она перезарядила оружие лёгким движением.

— Мины — всё, замедлитель должен был остаться, — улыбнулась она Вадиму. Кажется, её это только раззадоривало.

Нужно было уходить, но он увидел, как из коридора в квартиру упала длинная тень, и замер, поднося палец к губам. Растяжку киборг легко перешагнул, но Вадим тут же пальнул по взрывному элементу, и машину обожгло огнём. Впрочем, такой мелочью киборга было не остановить, и горящая фигура, ещё источая запах горелой плоти, двинулась к нему.

Где-то позади палила во что-то Аня, а Вадим всаживал выстрел за выстрелом в это подобие человека. Он видел, как на нём темнеет и скукоживается кожа, но киборг почему-то не нападал, приближаясь, будто в замедленной съёмке. Только когда противник упал с простреленной несколько раз головой, Вадим сообразил, что сработала Анина ловушка. Он обернулся к ней, собираясь поблагодарить, и замер на месте.

— Я себя, кажется, немного переоценила, — нервно улыбнулась Аня, которую мёртвой хваткой держал киборг.

— Договоримся? — очень по-человечески мерзко ухмыльнулся тот. Киб, не киборг. И человек, и машина одновременно — в худшем своём проявлении.

— Чего вам надо? — Вадим опустил оружие. Впрочем, мог бы и не опускать — кибу фиолетово, ему один бластер не особо-то и угроза.

— Дашь кое-какие показания и отправишься на заслуженный отдых со своей дамочкой, делов-то, — оскалился киб. Он провёл рукой по шее девушки, скользнул к вырезу футболки, — просто подпиши признание, собирай вещички и сваливай куда подальше.

— Не вздумай! — посерьёзнела Аня, которая до этого продолжала натянуто улыбаться, — Вадим, не надо!

— Что подписать? — хмуро поинтересовался полицейский. Киб хохотнул, ослабляя хватку, достал из кармана небольшой планшет и бросил им в Вадима.

— Эй, не делай этого! — Аня попыталась вырваться из хватки киба, но тот держал крепко, — тогда он победит!

Вадим её не слушал. Он не мог больше. Не мог играть в героя, не мог поступать правильно. Ему предложили простой выход — и прямо сейчас он не мог поступить иначе. Потому что если с Аней что-то случится, он сойдёт с ума.

— Мне нужна гарантия, что она не пострадает.

Киборг с ухмылкой разжал руку, и девушка упала на пол.

— У тебя есть гарантия, что я её прихлопну, если ты откажешься. Или чего похуже придумаю. И до сыночка твоего доберутся, не переживай. Как видишь, мы немного опаснее, чем те, с кем ты имел дело.

— Вижу, — выдавил из себя Вадим, — так где подписать?

— Не надо! — практически плача, попросила Аня, но киб только пихнул её ногой. Девушка попыталась броситься на него, но тот остановил её.

Вадим взял в руки планшет. Всплыло окно подтверждения. Показания он даже не читал, разве что бросил мимолётный взгляд и промотал на место подписи. Подрагивающими пальцами вбил фамилию. Оставалось прижать палец…

— Останови его, — это было сказано тихо и так спокойно, что заставило его поднять голову. В её глазах блеснуло отчаяние.

Киб всё понял и со злым рыком хотел её откинуть, но тут его то ли подвела человеческая составляющая, то ли удача — Аня вцепилась в его волосы тонкой рукой с плотным чёрным браслетом. Бомба. Маленькая, закреплённая на запястье. Вадим был уверен, что это какая-то техническая примочка, даже не подумал, что это — та самая последняя защита девушки. С ядом у неё не сложилось, поэтому она нашла другое решение.

«Примочка» рванула, на секунду залив всё вокруг белым светом. Когда Вадим проморгался, избавляясь от плавающих перед глазами пятен, то от киборга осталось безголовое обожённое тело. Он бросился к Ане — её рука была оплавлена до плеча, в груди и щеке торчали осколки, она задыхалась, теряя сознание.

— Держись! — он выхватил видеофон, вызывая скорую, подобрал обрывок шторы, пытаясь остановить им кровь, — умоляю, держись!

— Милли, — Аня невидящим взглядом шарила вокруг себя. Она его либо не видела, либо не узнавала, — Милли. Милли. Блок! Передай! Должен… — она забормотала какие-то невнятные слова, подрагивая, пальцами царапая бронник. Вадим увидел, что тот разломан, и снял с неё покорёженный кусок. Она продолжала царапать грудь, что-то бормоча.

Вадим попытался поймать её руку и нащупал тот самый блок памяти, который она так активно записывала.

— Блок, я понял. Милли, хорошо, — повторил он за ней, — только держись. Скорая уже в пути.

Вдали и правда послышался вой медтранспорта. Боевой опыт подсказывал, что с такими ранениями не живут, но верить он отказывался.

— Вадим? — тихо позвала она вдруг, и он увидел, что её взгляд уставился куда-то в пустоту, — мы же поедем в город Трёх Камней?

— Обязательно, — он старательно прижимал кусок ткани к плечу, хотя понимал, что это уже бесполезно. Ну где грёбаная скорая?

— Хорошо. Милли должна увидеть блок. Она поймёт, умненькая. А в Трёх Камнях… — дальше её речь превратилась в неразборчивое месиво.

Вадим осторожно опустился на пол рядом, обнимая её, продолжая шептать что-то успокаивающее. Если бы сейчас рядом объявился ещё киборг и убил его, ему было бы всё равно. Лучше умереть.

Она перестала бормотать и затихла. Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких. Вдалеке всё так же выла скорая, но никак не прилетала, хотя ему казалось, что прошла уже вечность.

Но вечности было недостаточно.

— Пожалуйста, — выдохнул он со слезами на глазах, — пожалуйста, не снова.

Аня закашлялась, хватая ртом воздух. Он повернул её на бок, но ощутил, как её тело задрожало и в последнем отчаянном вдохе втянуло воздух в лёгкие. Она повисла у него на руках, и Вадим тут же вернул её на спину, принимаясь за массаж сердца, ритмично сдавливая грудную клетку. Скорая затормозила прямо у окон, и в квартиру запрыгнул сначала дежурный офицер, а затем — пара врачей, со сканером наперевес. Вадим отошёл, пропуская их к телу, и один из них тут же принялся за массаж сердца, а второй поместил реаним-чип на шею.

— Даю разряд! — поставленным голосом скомандовал первый, и второй тут же поднял руки в воздух. Тело Ани вздрогнуло, но не отреагировало.

Офицер тем временем принялся меланхолично делать голографии и пометки. Вадим осознал, что до сих пор держит в руках злосчастный планшет, и быстрым движением спрятал его под бронник.

— Это свидетель, я её охранял… — попытался он пояснить, офицер кивнул и не стал задавать дополнительных вопросов.

— Разряд!

Её тело снова вздрогнуло. Медики переглянулись, но, бросив взгляд на Вадима, видимо, решили попробовать ещё раз.

— Мощность на семьдесят! Разряд!

Её тело опять вздрогнуло, но ничего не изменилось.

— Мозг не подаёт признаков активности, — отчитался медик, продолжающий делать массаж сердца. Второй внимательно следил за показаниями сканера.

— Остановить реанимационные мероприятия, — тихо скомандовал он. — Время смерти…

Вадиму показалось, что мир вокруг свернулся в точку. Он опёрся на стену, ничего перед собой не видя.

— Эй? — донесся будто издалека до него голос, — присядьте. Давайте, — его куда-то повели, усадили на кресло в зависшем флайере. — Может, укол сделаю? Легче не станет, но голова хотя бы соображать начнёт.

Вадим кивнул, с трудом заставляя себя дышать. Медик ловко развернул его руку сгибом локтя вверх, и быстро прижал к вене автошприц. Через несколько мгновений сознание и правда немного прояснилось. Все эмоции будто резко куда-то провалились, и мир стал оглушающе тих и пуст.

— Мне надо идти, — поднялся на ноги Вадим. Он ещё не до конца понимал, но было что-то важное.

— Вам нельзя уходить, тут… — начал было офицер сопровождения, но Вадим меланхолично махнул значком.

— Расследование высокой важности. И да, в соседней квартире были мои коллеги. Проверьте, пожалуйста… — спокойно проговорил Вадим, поднял с пола свой бластер, заткнул его за пояс.

Он не знал, куда конкретно идёт, но одно знал точно. Он найдёт Азора, посмотрит ему в глаза, и с этой встречи живым уйдёт только один.

И прямо сейчас Вадиму было не особо важно, кто именно.