Apple Pies and Other Amends (гет)

На следующей неделе Гермиона была практически спокойна. Не осталось и следа от её прежнего нервного состояния.

На работе она сыпала отлично подобранными репликами и остроумными аргументами в поддержку программы начального образования для великанов. Во время обеда с Гарри и Роном она смеялась, пока у неё не заболел живот, закатывала глаза и отпускала шутки. И когда Плеяда опустился на её окно в четверг вечером, она от счастья исполнила маленький танец, который бы не смог понять ни один нормальный человек, если бы случайно увидел.

В этот раз в приглашении была написана всего одна фраза:

Всё в силе?

Быстрым росчерком пера она написала в ответ.

Да, конечно.

В последний момент удержав себя от того, чтобы не поддаться головокружительному моменту и не вручить свой ответ лично, при помощи Летучего пороха переместившись в библиотеку мэнора. Не для того, чтобы поскорее его увидеть. Просто чтобы ещё раз проверить, работает ли каминная сеть. Вот и всё. Только для этого. Да.

— Конечно, — сказала она громко Плеяде с счастливым смехом. Услышав её, Плеяда склонил голову набок и удивленно на неё посмотрел.

— Я похожа на сумасшедшую, потому что громко разговариваю сама с собой?

Он полностью отвернул свою голову в другую сторону: в знак совиного подтверждения её сумасшествия. Тем не менее она снова засмеялась и гладила его гладкие перышки до тех пор, пока он сам не начал прижимать свою голову к её руке, почти по-кошачьи. Сравнение позабавило её ещё больше, когда он начал издавать серию тихих, ритмичных уханий, весьма похожих на мурлыканье.

Всё ещё поглаживая его голову, Гермиона пододвинулась к нему поближе.

— Плеяда, могу я попросить тебя сделать маленькую остановку перед тем, как ты вернёшься в Малфой-мэнор?

Он сдвинул свои широкие брови вместе, что, должно быть, означало: "Может быть, а может быть, и нет".

— Так по-Малфоевски, — проворчала она, но продолжала улыбаться, когда взяла чистый пергамент и перо. Она написала короткую записку, палочкой высушила чернила и прикрепила записку вместе с ответом на приглашение к лапе Плеяды. Протягивая ему целую горсть совиного лакомства, она сказала.

— Это для Джинни Уизли. Площадь Гриммо 12, Лондон. Тебе по пути, честно.

Плеяда сузил свои светящиеся глаза, чтобы показать, насколько ему не нравится эта дополнительная работа. Но не сбросил дополнительную посылку, когда подлетел к окну и сел на край.

— Совсем как хозяин, — сказала она, протягивая ему ещё несколько кусочков угощения для сов на дорожку. — Все совы летают, но не все кусаются.

Наверное, она обидела Плеяду, потому что он игриво прикусил её за большой палец. А может быть, он таким образом напомнил ей, что в некоторой степени тоже Малфой. Гермиона сурово погрозила ему пальцем и открыла окно, чтобы он смог вылететь из комнаты. Затем она взяла книгу, которую отложила, увидев филина, и с удовлетворенным вздохом устроилась на диване.

В пять часов вечера в субботу звук активированного камина разнесся по квартире Гермионы. Она поставила чайник, в котором как раз собиралась заваривать чай, и побежала в гостиную... Где кое-кто, кого она никак не ожидала увидеть, отряхивал пепел со своей одежды.

— Гарри! — закричала она от удивления и бросилась его обнимать. Не убирая рук, она замерла и немного отодвинулась чтобы посмотреть ему в лицо.

— Что ты тут делаешь? — требовательно спросила она. — С Джинни всё в порядке? Где она?

— Срочный дополнительный отбор в сборную по Квиддичу. И я очень рад видеть тебя, подруга.

— Ты имеешь в виду, что она?..

Гарри ослепительно улыбнулся.

— Именно. Она была выбрана для проб в национальную сборную для участия в Кубке Мира. Летние тренировки начинаются в следующем месяце, не говоря уже том, что плановые тренировки "Гарпий" никто не отменял.

— Это просто замечательно! Но, Мерлин, она не будет слишком вымотана от двойных тренировок?

Гарри сочувственно кивнул и загадочно улыбнулся.

— И такой чертовски стройной. Свадьба через неделю после Чемпиона Мира. Ты себе только представь, как она будет выглядеть без одежды во время нашего медового месяца.

Гермиона вздохнула.

— Почему мне всё время приходится бить тебя, Гарри Поттер?

— Потому что я Избранный? — попытался угадать он, и они оба закатились в приступе смеха, что не помогло ему спастись от легкого шлепка по голове.

— Будешь чай? — спросила она, и они пошли на кухню, где она при помощи палочки вскипятила чайник. Она присела на стул рядом с Гарри, захватив с собой тарелку имбирного печенья, приготовленного прошлым вечером.

После того, как Гарри доел первое печенье, он внимательно посмотрел на неё.

— Ты добавила что-то новое в эти печеньки, я угадал? Немного черного перца на кончике ножа?

Она улыбнулась в подтверждение.

— Каенского перца, Гарри. Это один из моих любимых секретных ингредиентов для десертов с пряным вкусом.

— Очень неплохо получилось.

— Я знаю, — сказала она, левитируя чайник и заставляя его налить в их чашки кипяток. Гарри рассмеялся от её самоуверенного ответа и взял с тарелки ещё печенье.

— Мерлин, Гермиона, ты смотришь и разговариваешь, как Малфой!

Он, должно быть, заметил, как её палочка задрожала, когда она заставила чайник проплыть на место. Однако Гарри никогда не давил на неё. Вместо этого он молча жевал имбирное печенье и ждал момента, когда Гермиона сама захочет рассказать.

Наконец, после третьего печенья, она опустила свою чашку и смерила его колючим взглядом.

— Джинни действительно сегодня уехала на отборочные?

— Да.

— И ты действительно приехал сюда, чтобы помочь мне выбрать наряд?

— Да.

Под недоверчивым взглядом Гермионы он вздохнул.

— И... нет. Слушай, Джинни могла перенести сегодняшний отбор, но я её уговорил позволить мне поехать вместо неё.

— Чтобы ты мог допросить меня?

К её удивлению, Гарри пробормотал.

— Ну, в общем-то да.

— Ты взял Сыворотку правды с собой?

— Должно быть, забыл её в другой мантии.

Гермиона фыркнула и изо всех сил попыталась сделать так, чтобы интонация её голоса не звучала похожей на Драко.

— Мерлин, Гарри, ты теперь действительно настоящий Аврор!

Он выглядел настолько польщенным её словами, что, даже кашлянув, она не смогла обратить на себя его внимание. Она не сумасшедшая. В самом деле. Несмотря ни на что, Гарри её лучший друг. В какой-то момент он бы всё равно заинтересовался тем, каким же это образом её Посттравматический кондитерский тур превратился в... Во что-то другое.

— Что ж, ты тоже можешь с справиться с этой задачей, — её голос звучал очень натурально, когда она подвинула свою чашку к его с приветливым жестом.

Оказалось, что это показалось ему тем самым знаком, которого Гарри ждал, и он выпалил:

— У вас с Малфоем романтические отношения?

"Перешёл сразу к главному, зачем тебе это, Гарри?"

Но вслух Гермиона сказала только:

— Неа.

К сожалению, это короткое слово прозвучало слишком подчеркнуто.

— Но всё к этому идёт, да?

Гермиона нахмурила лоб и молча умоляла его — просто умоляла — не давить на неё. Гарри понял намек. Они погрузились в медитативное молчание, жуя печенье и делая беззвучные глотки чая, пока он наконец не поднял свои зеленые глаза и не начал изучать её карие.

— Полагаю, тебе следует смириться с этим, в таком случае, — сказал он неохотно.

Она снова нахмурилась.

— Смириться с чем, Гарри?

Он простонал, взъерошил свои растрепанные черные волосы и положил лицо на руку.

— С участием в модных показах, Гермиона, — пробормотал он через пальцы. — Я обещал Джинни, что я буду хорошо выполнять её обязанности сегодня, а я всегда сдерживаю свои обещания.

Гермиона поставила свою чашку и ухмыльнулась очень по-Малфоевски.

— Ты же понимаешь, что сам навлёк на себя эту беду?

Гарри грустно кивнул.

— Понимаю. И я буду иметь дело с последствиями моих решений, как настоящий гриффиндорец.

Она погладила его руку, вскочила с кресла и подвергла его почти двухчасовой расплате. Все платья, что Джинни оставила неделю назад, были перемерены, особенно самые нелепые. Гермиона и Гарри оба смеялись до слез над тем, как она выглядела в длинном белом наряде, покрытом страусиными перьями, в костюме с сияющей, движущейся на нем моделью Солнечной системы, и в пушистом ярко-розовом с золотым коротком платьице, которое было популярным разве что в пятидесятые.

Наконец, в пятнадцать минут восьмого, Гермиона приступила к делу и примерила шелковое платье глубокого оттенка синего, на которое она посматривала всю неделю. Платье ей понравилось даже больше, чем то, в котором она была на прошлой неделе. Это платье плотно прилегала к лифу без бретелек, но подчеркивало ее талию, когда переходило в юбку. У него даже были глубокие карманы, где она могла спрятать свою палочку. Без Мэви Гермиона решила оставить свои волосы не уложенными, а губы без помады. Но она оставила длину каблука на преображенных туфлях, поменяв цвет на синий, и закрепила бриллиантовые гвоздики в каждой мочке уха.

Когда она вышла из ванной и покрутилась перед Гарри, он присвистнул в восхищении.

— Ух, ты! Гермиона, ты выглядишь даже лучше, чем могла бы Джинни в этом платье.

Она фыркнула, ставя одну ногу за другой в своеобразном реверансе.

— Зная, что ты высоко ценишь её стиль одежды, я восприму это за комплимент.

Затем Гарри опустил глаза на её ноги.

— Хм! Гермиона.

— Что?

— С каких пор ты начала носить обувь вроде этой?

— Что? Тебе не нравится?

— Очень милые туфли. И ты могла бы поучаствовать в конкурсе на самые длинные ноги. Но... Мерлин, Гермиона, я никогда не видел тебя в туфлях на таких высоких каблуках.

Она взглянула вниз на свои туфли.

— Ах, это... Драко как минимум на голову выше меня, и это было бы здорово смотреть в его глаза, когда мы будем...

Гермиона испуганно замолчала, когда осознала, что она только что наговорила. Она подняла глаза на Гарри, он пристально на неё посмотрел и тревожно нахмурился.

— Ты уверена, что не встречаешься с Малфоем?

— Серьезно, Гарри? Опять?

Она говорила эти слова с таким возмущением и гневом, на какие только была способна. В основном из-за того, что и сама уже не знала ответа на этот вопрос.