Apple Pies and Other Amends (гет)

Этим летом у Гермионы и Драко было много первых и один последний раз.

Первый раз у них был формальный ужин с Люциусом и Нарциссой, который обернулся абсолютной катастрофой. Несмотря на то, что они уже несколько раз вместе ели в неформальной обстановке, родители Драко, казалось, непоколебимо соблюдали чистокровные традиции за ужином. Они сидели напряженно и неловко в Малой столовой, мучительно выдавливая из себя светские фразы, пока Люциус не начал рассказывать о тех реабилитационных курсах, которые он проходит по приказу Министерства. С каждым следующим блюдом Люциус делился всё новыми подробностями того, о чём он узнал относительно магглов. Это могло быть даже мило, подумала Гермиона, если бы Люциус не чувствовал необходимости извиняться каждые две минуты.

— Рожки для обуви? — насмехался он. — Рожки для обуви? Я прочитал целую статью о том, как магглы ухаживают за обувью, и это всё ради того, чтобы узнать, что большинство из них сейчас носят кроссовки. Даже их промышленные магнаты. Извиняюсь, мисс Грейнджер, я знаю, что вы практикуете носку комфортной обуви. Но честно, засовывать ноги во что-то из резины и сетки? Это варварство.

Нарцисса со своей стороны делала попытки перевести разговор в более приятное русло. Как например, история гоблинов. Или угри. Или каннибализм. Но Люциус, к несчастью, уже не мог остановиться.

— И самолёты, — простонал он. — Что за примитивная идея. Извиняюсь, мисс Грейнджер. Но взрывоопасное топливо внутри металлической трубы на высоте в тринадцать километров над землёй? Это просто безумие, не говоря уже о расточительности. Я думал, магглы хотят сберечь природные ресурсы, а не сжигать их в небе.

Наконец, у Гермионы кончилось терпение.

— Мэви, — внезапно позвала она, прерывая очередную тираду Люциуса. Домашний эльф появилась прямо из воздуха, у локтя Гермионы.

— Всё ли мисс понравилось? — спросила Мэви, взволнованным взглядом окидывая наполовину нетронутую еду на тарелке Гермионы.

— Как всегда, отлично, Мэви. Но не могла бы ты подать десерт где-нибудь в более комфортном месте?

Домашний эльф понимающие подмигнула Гермионе и щелкнула пальцами. Все тарелки и приборы исчезли со стола. Драко нахмурился, но взял под руки Гермиону и свою мать. Люциус, который теперь никогда не аппарировал сам, тоже взял жену за руку, и они все вчетвером отправились на кухню Малфой-менора.

Здесь их уже ждали четыре барных стула и замысловато украшенный пирог, приготовленный Драко. Этот прекрасный пирог напоминал своим видом те яблочные тарты, которые Гермиона принесла в мэнор несколько месяцев назад. На нём красовались аккуратно вырезанные яблочные розочки, покрытые золотистой карамелью.

Люциусу хватило здравого смысла, чтобы смущённо понять намёк, и их чаепитие прошло в более расслабленной обстановке, чем ужин. Гермиона даже получила вторые не менее странные объятия от Люциуса в конце вечера. Нарцисса лукаво улыбнулась молодой ведьме и Гермиона подумала, что вечер в целом прошёл не так уж и плохо.

Их первый выход в свет с Гарри и Джинни пошёл немного лучше. Обильное количество вина со стороны Гарри и Джинни и разговоры о квиддиче со стороны Драко, казалось, разрядили напряжённую обстановку. Тео и Эрик позже присоединились к компании, чтобы выпить тем же вечером у Гермионы дома. После второй бутылки Бордо, от распития которой Гермиона и Драко также отказались, беседа пошла своим чередом. Так что они с Драко в обнимку устроились на диване, её голова лежала на его плече, а его голова склонила к её макушке. Может быть, из-за того, что Гарри заметил взаимное обожание на их лицах, или может из-за того, что выпил слишком много вина, но он даже глазом не моргнул, когда Драко начал целовать уголок рта Гермионы.

В эту же ночь Драко первый раз остался у неё на ночь. Он не стал спрашивать, он помог ей выпроводить гостей и потащил в спальню с легкой улыбкой. Её небольшая кровать едва ли могла выдержать их активные игрища, и они оба рухнули на пол. Драко упал первым и гневно выругался. Но, похоже, позже он понял всю выгоду ситуации, когда Гермиона продемонстрировала, почему её приземление лицом между его ног — не такой уж плохой исход.

Позже, закутавшись с ним в одеяло и любуясь звёздным небом на зачарованном потолке её спальни, она позволила в своём сердце прошептать то слово, о котором она уже не раз думала. Даже если не решалась его сказать вслух.

Когда Драко в первый раз встретился с её родителями, она почти, почти произнесла это слово. Она ожидала от этого вечера самого худшего, но Драко удивил её. В тот момент, когда её отец открыл дверь скромного городского домика в Суррее, Драко поприветствовал его клубничным чизкейком и крепким, уважительным рукопожатием.

— Как бы вы назвали дантиста, который не любит чай? — спросил Драко мистера Грейнджер, вместо того, чтобы представиться. Когда её отец посмотрел на него озадаченным взглядом, Драко просто ответил: — Денис.

Её отец, которого в самом деле звали Деннис, смеялся громче, чем в тот день когда вернулся из Австралии. Гермиона поняла, что Драко ему понравился, даже несмотря на то, что родители застукали их целующимися после ужина на кухне около раковины, полной грязной посуды.

Их первый день подготовки к экзаменам состоялся в тот же день, что и ужин с её родителями. К её чрезвычайной радости, Драко был превосходным учеником. Он был сосредоточен, целеустремлён и неукоснительно следовал её раскрашенному в разные цвета плану. Его заявка на сдачу экзамена, разумеется, натолкнулась на бюрократический барьер, но лёгкий взмах палочки Гермионы и немного нажима на нужные кнопки в Министерстве обеспечили Драко участие в июньской сессии Т.Р.И.Т.О.Н. Так же не было лишним и то, что хорошая подруга Гермионы Минерва доверяла ей настолько, что обеспечила Драко приватное место в библиотеке Хогвартса для сдачи экзамена, на всякий случай подальше от любопытных глаз.

Они сделали всего несколько перерывов в учебе. Первый был пятого июня. Гермиона сделала вид, что этот понедельник ничем не отличался от остальных. Утром из офиса она отправила Драко сову с обычным пергаментом, на котором было коротко написано "С днем рождения". Но когда Драко спустился вниз, чтобы в одиночестве поужинать на кухне менора, он обнаружил полную комнату гостей, друзей, членов семьи и покрытый шоколадом пряничный торт, на котором светилось двадцать свечей. В этот момент он понял. Понял всё.

Гойл, Тео и Блейз отметили изменения на лице друга, так же, как и Нарцисса. Панси же вообще ничего не замечала, вероятно, потому, что она была слишком занята, засовывая руку в задний карман джинсов Рона Уизли. Рон же вообще ни на кого не смотрел, вероятно, потому, что Гермиона застукала его, лапающего Пэнси в женском туалете "Дырявого котла" на прошлой неделе. Что касается Джинни и Гарри, то они просто не касались спорных тем типа Слизерина. Люциус просто притянул к себе Гермиону в знак благодарности, и она решила, что не испытывала в жизни ничего более странного, чем последовавшие объятия.

Ещё один перерыв они взяли, чтобы прогуляться в субботу рука об руку по Косому переулку. Когда какой-то незнакомец прошептал им вслед "Пожиратель смерти" Гермиона подошла к мужчине и жёстко разговаривала с ним около часа. Когда пара уходила с адресом незнакомца, они решили позже послать ему пряных печений "Мадлен" к чаю..

В первый же вечер участия в вечере большой игры с Гриффиндором Драко действительно показал Гарри, кто тут умеет играть в карты, так же ему проиграли Гермиона, Джинни, Дин, Симус и почти все, кто участвовал в игре. Рон предположил, что слизеринцы от природы лучше играют в покер, учитывая их врождённое двуличие. Драко предположил, что Рону лучше бы пойти куда подальше. А Невилл сказал, что перестать ругаться должны все, включая гриффиндорцев, которые готовы были передраться за то, чтобы заполучить Драко именно в свою команду в игре следующего месяца.

В первый раз Гермиона вошла в главную гостиную Малфой-менора, Драко держал её за руку так крепко, что ей было почти больно. Они пробыли внутри около пяти секунд, прежде чем она начала нервно дышать и попросила вернуться обратно наверх, в тишину и безопасность его комнаты. Следующие три попытки прошли примерно в том же духе, но каждый раз она могла продержаться немного дольше. В пятый раз они пробыли в гостиной целых пятнадцать минут, единогласно признали, что это победа, и поклялись больше никогда сюда не возвращаться. Чтобы отпраздновать победу над страхом, Драко показал ей большую библиотеку. Гермиона благоговейно бродила между полками со старинными фолиантами около трёх часов. Наконец, она выбрала пару увесистых томов для лёгкого вечернего чтения, прежде чем Драко схватил её в объятия, чтобы заняться некоторыми неприличными, но приятными вещами между книжных полок.

Первая крупная ссора между Драко и Гермионой в качестве пары, так как они договорились не считать ссорой разорванную каминную связь, произошла в тот день, когда пришло письмо с результатами его экзаменов.

Он был напряжён и расхаживал, как пантера, по Малой библиотеке, когда она приехала к нему после работы. Во-первых, Гермиона не поняла, что заставило его быть таким взвинченным. Она попыталась успокоить его, как это делала всегда, теплыми словами и доводами. Но оказалось, это было последним, в чём нуждался Драко. Следующие несколько минут они оба препирались, кричали и бушевали в комнате.

Так продолжалось около часа, пока Гермиона не заметила всё ещё закрытый конверт, лежащий на чайном столике. На чисто-белом конверте было написано "Драко Малфой" и ниже "Т.Р.И.Т.О.Н." Она направилась к столику, и Драко почти перескочил диван, чтобы остановить её.

— Ты не посмеешь! — закричал он.

Гермиона властно подняла подбородок.

— Почему же?

— Потому что это мои оценки, Грейнджер!

— Но это наша общая жизнь, Драко!

После этих слов ярость ушла из их разговора. В первый раз она официально ссылалась на их будущее в таком ключе, именно как совместное, и они оба знали это. Драко всё ещё сердито сжимал губы в прямую линию, но она видела немой вопрос в его глазах.

Чувствуя себя странно смущенной, Гермиона взяла конверт и провела пальцами по месту отрыва.

— Ты же знаешь, что это ничего не изменит, правда? — сказала она мягко.

Драко фыркнул.

— Эти результаты изменят всё, Грейнджер.

Она покачала головой.

— Не между нами. Даже если ты получил "Слабо" по всем предметам, что в принципе невозможно, я не перестану чувствовать того, что чувствую к тебе. Мерлин, да даже если ты получил "Тролль", я всё равно буду... буду...

— Ты всё равно будешь что?

Гермиона перевела взгляд с конверта на лицо Драко.

— Я говорила первая в прошлый раз, — прошептала она. — Это я тоже должна сказать первая?

Драко замер, но лишь на один удар сердца.

— Нет, — проворчал он. Затем он резко притянул её к себе и бросился целовать.

— Я люблю тебя, — говорил он между поцелуями. — Я понял это в свой день рождения. Я понял, что люблю тебя.

Гермиона засмеялась от счастья.

— Ну, я поняла, что люблю тебя, ещё в Париже.

— Одно очко в твою пользу, — поддразнил её Драко, запуская пальцы в копну её волос, чтобы прижать к себе ещё ближе.

— Идиот, — прошипела она в его губы.

— Заучка.

— Хорёк.

— Всезнайка.

— Мой.

После того, как Гермиона сказала это, тут больше не было о чём говорить. Кроме одного слова "люблю", которое они шептали друг другу в разгорячённую кожу.

Позже, когда это было уже не так важно, они открыли конверт, который уже считался общим, а не только Драко. И изучив содержимое, посчитали, что заслужили ещё несколько раундов ласк на шикарной кровати Драко. Ведь каждую полученную "Превосходно" нужно было отпраздновать как следует.

Одним прекрасным августовским вечером в выходные после того, как Джинни принесла победу Англии в Кубке мира по квиддичу, Драко и Гермиона вместе пережили её "последний раз".

Последнее и лучшее кондитерское изделие, которое Гермиона сделала в рамках Посттравматического кондитерского тура. И все были с этим полностью согласны. Она поняла это, потому что почти каждый волшебник магической Англии попробовал его.

Почти весь английский волшебный мир присутствовал на свадьбе Гарри и Джинни, к ужасу Молли Уизли. Даже от входа гости могли услышать крик Молли.

— Если уж всё Министерство решило припереться на свадьбу, то пусть они повысят зарплату своим сотрудникам.

Гермиона втайне была согласна, именно поэтому она взяла все расходы за свадебный торт на себя.

Торт, о котором шла речь, стоял в центре главного стола, окруженного морем гортензий и зачарованных бумажных птичек. Снаружи торт был в белом сливочном креме с трубчатым узором, повторяющим вышивку на платье Джинни. В нем не было ничего экстравагантного или экстраординарного, кроме его огромной высоты.

Торт возвышался на полтора метра над столом, у него было десять ярусов с разными вкусами, зачарованные так, чтобы они держались крепко друг на друге независимо от того, сколько кусочков было отрезано от каждого. Тут был тыквенный ярус для Гарри, вишнёвый для Джинни, солёная карамель для Молли и Артура, шоколадный ганаш для Рона, лимонный для Перси, зефирный для Чарли, с кардамоном для Билла, с кремовым сыром для Джорджа и апельсиновый розмарин в память о Фреде. По каждому вкусу для каждого из детей Уизли, один для родителей, и один для жениха, итого девять.

Но был ещё один десятый ярус, который вроде бы никому конкретно не адресован, однако кавалер Гермионы на этой свадьбе сразу же понял, что этот вкус предназначен для него. "Простой вкус яблочного джема с корицей, ничего особенного", — передразнила она его, пока готовила.

Но её партнер настаивал, что это лучший вкус сегодняшнего вечера. Позже, когда он кружил её по танцполу, Гермиона попробовала его вкус на губах Драко. И вынуждена была признать, что он абсолютно прав.