Приключения «Литтл Санни» (джен)

* * *

К концу второго дня пути от острова Синей Свиньи заметно похолодало. Море быстро темнело, начинали поддувать ощутимо зябкие ветра. Небо набухло несерьезными, но противными тучками с мелким моросящим дождиком. Анетт заварила чай покрепче и сделала горячие сырные бутерброды. Оливия смогла слегка удивить ее, отказавшись от чая. Та достала пачку уже помолотого кофе, турку и начала варить ароматный, но совершенно невкусный и горький, по мнению любого нормального ребенка, напиток, к которому слегка пристрастилась, глядя на мать. Он отлично бодрил, что особенно хорошо помогало в такую погоду.

У Михо, которая так и не расставалась с картой, не оставалось сомнений, что они вошли в климатическую зону осеннего острова, а таковой в ближайшем десятке квадратов имелся только один — Меланхолия.

— И погода не ахти, и у острова название соответствующее, — пробурчала баронесса, отложив карту в сторону и разжевывая тянущийся нитями горячий сыр.

— Что за остров? — спросила Оливия.

— Да странное что-то, — буркнула Михо. — Остров вроде как необитаемый, но на старой карте есть пометка торгового пункта. Чем и с кем можно торговать на необитаемом острове?

— Может, там сбывают награбленное? — предположила Нико-Флам. — Или торгуют живым товаром. Или даже спекулируют человеческим мясом.

— Уж-жас! Д-дав-вайт-те н-не п-поед-дем т-туд-да! — тут же отреагировала Канна, побледнев как полотно.

— Бабушка надвое сказала, — скептически фыркнула Михо.

— Да чего там думать, на месте и разберемся, — как обычно заверил капитан, предпочитающий во всем исключительно практический подход.

* * *

Остров не представлял из себя ничего особенного. От берега вглубь уходил все сгущающийся лес, а слегка пожелтевшая трава становилась все выше и выше. На земле и в воздухе было несколько сыровато. Погода была не самой приятной для прогулок, но вполне сносной. Михо, Анетт и Оливия отправились вперед, никого не дожидаясь. Канна добровольно уступила свое место в дружеском девичьем трио Нико-Флам, потому как до смерти боялась сходить на берег такого подозрительного, потенциально опасного острова. В такие моменты ее отец бы посетовал на то, что у него разыгралась болезнь под названием «я-не-могу-сойти-на-берег», но Канна предусмотрительно о подобном не заикалась: Амико всегда была начеку. Еще и лечить начнет, чего доброго!

Девочки не планировали далеко уходить, но захватили с собой по фляге с водой, паре бутербродов и яблоку. Анетт нацепила для красоты еще и дамскую сумочку, которую купила в Логтауне и которую все никак не представлялось случая «выгулять». Когда товарищи попытались их догнать, девчонок и след простыл. В лесу было как-то неестественно тихо, а на зов никто не откликался.

— Уж-жас! Уж-жас! — металась Канна. — Я з-зн-нал-ла, ч-чт-то в-все п-плох-хо к-конч-чит-тся!

* * *

Чуть ранее, когда Михо, Анетт и Оливия мирно беседовали и брели по сырой траве, не подозревавших ничего плохого девочек внезапно обступила группа бандитов. Те и пикнуть не успели, как были пойманы. Оливия, правда, исхитрилась врезать одному электрошокером, но это не помогло. Более того, Нико-Флам получила в ответ увесистую оплеуху и была больно схвачена за волосы.

Разбойники притащили пленниц в свой лагерь и, прежде чем бросить тех в клетку, тщательно изучили добычу. Этим занимался специально назначенный человек, который оценивал качество товара. Их по одной самым беспардонным образом ощупали и заставили показать зубы. После чего оттащили в место временного узилища.

Оливия потирала голову, расценивая потерю пары волосинок как несущественную, Михо металась по клетке, судорожно соображая, что же делать.

— Что-то подозрительно тщательно они нас изучали, — задумчиво сказала Оливия, с угрюмым видом попинав прутья клетки.

— Они так придирчиво оценивали наш внешний вид, чтобы подороже продать, — не сомневалась Михо.

— Ну да, — кивнула Нико-Флам, — каким-нибудь извращенцам, которые любят маленьких хорошеньких девочек.

— Что?! Какой ужас! Я к такому еще не готова! — запаниковала Михо.

— Если повезет, окажемся вместе в гареме у какого-нибудь шейха, — мрачно и невозмутимо пошутила Оливия.

Не успела Михо толком оценить шутку, как надсмотрщики приволокли отчаянно упирающуюся Анетт, которая изо всех сил пыталась сбежать, так что была притащена с некоторым опозданием. Главный оценил ее как «так себе, но сойдет» и велел было бросить в клетку к остальным, но тут, держась за поясницу, приперся какой-то древний старик, к которому все общались мистер Кук, и заявил, что ему срочно требуется помощник на кухне. Не слушая никаких возражений от главного надзирателя, он безошибочно схватил за шкирку Анетт и потащил в свое логово — такой же старый и закопченный, как он сам, камбуз на корабле работорговцев, что стоял как раз неподалеку. Там старый ворчун тут же взял девчушку в оборот и начал нещадно понукать, мол, «делай то», «делай это».

Поначалу Анетт думала лишь о том, что работа, возможно, не сильно хуже сидения в клетке и помогает отвлечься даже в такой сложной ситуации, но стоило ей попытаться разговорить мистера Кука, чтобы узнать, что все-таки ожидает ее и девочек, как тот буркнул как нечто само собой разумеющееся то, что и предполагала Оливия. Анетт была в ужасе не меньше, чем Михо, но поужасаться в свое удовольствие и оценить свое положение как более благоприятное ей не дали: пришлось срочно мыть посуду, чистить картошку, бегать в трюм за продуктами, таскать кастрюли и прочее. И разумеется, мистер Кук сразу предупредил девочку, чтобы не вздумала сбегать, если не хочет, чтобы у ее подруг были проблемы.

Поскольку исчезли не близнецы и не Луси или его сестренка, а наиболее ответственные члены команды, Канна настояла отправляться на поиски немедленно, как только накама хватились девчонок: самая старшая и серьезная среди них Оливия и прекрасно ориентирующаяся на местности Михо просто не могли вот так взять и заблудиться, с ними точно что-то случилось, и об этом юной снайперше вовсю сигналила интуиция. Еске, услышав предположение о том, что с его возлюбленной что-то могло случиться, тут же разволновался и рванул первым. Близнецы, медбригада, капитан с его вертлявой и шустрой сестренкой тоже не отстали. Да что там, сама Канна, волнуясь за подруг, неслась как ошпаренная в первых рядах.

Вскоре команда оказалась примерно на том же месте, что и захваченные в плен девочки, когда тех схватили. Босс резко притормозил, внимательно принюхиваясь. Помимо почти улетучившегося запаха накама, он чуял засаду. Точнее, то была не засада, а дежурные работорговцы в дозоре. Было их не так чтобы много, но они являлись взрослыми и опасными пиратами в отличие от наших любителей приключений. После того, как Босс подал остальным знак, все тихонько просеменили к нему, посовещались и, разделившись на два отряда, очень осторожно пошли на разведку в обход дозорных.

К счастью наших героев команда работорговцев была неполной. Глава банды и большая часть его подельников отбыли на соседние острова, чтобы сбыть живой товар, отловленный во время предыдущего рейда. Запасной корабль, на котором обычно перевозили припасы, носивший гордое название «Крокодил», стоял сейчас у берегов Меланхолии, дожидаясь возвращения «Акульего зуба» с его капитаном, со своим собственным и с их ребятами. Помимо дряхлого ревматического кока на стоянке наблюдалось от силы человек пять-шесть, причем не самых крепких бойцов. Видимо, сторожить старичка «Крокодила» оставили самых малопригодных.

* * *

Тем временем дело шло к вечеру, погода становилась все мрачнее, поминутно грозясь разразиться затяжным дождем. Анетт было грех жаловаться. Она трудилась в поте лица у плиты, где было тепло и даже жарко, а вот Оливия и Михо мерзли в клетке, ощущая все прелести вечерней погоды осеннего острова. В их узилище было так тесно, что даже детям негде было толком размяться, чтобы согреться.

Как было ни тяжело и мучительно ждать, глядя на страдания несчастных накама, но спасательному отряду пришлось дожидаться наступления сумерек. Их преимущество было во внезапности, скрытности, а также слабой надежде на то, что взрослые бандиты недооценят юных путешественников.

За работой Анетт не заметила, как пролетело время. Бегая в очередной раз за какой-то мелочью, высунулась наружу, поежившись от пронизывающего ветра. С ужасом осознав, что девочки сейчас сидят в таком холоде, вернулась на кухню и вцепилась в старика как клещ, упрашивая пустить пленниц погреться, обещая, что они не сбегут, честное слово. Тот только от нее отмахнулся, а когда та не успокоилась, еще и накричал. Тут Анетт взяла и заревела да так пронзительно и жалостливо, что старика передернуло.

— Эй, малявка, молчи лучше, пока не прибил, — пригрозил дедок, которого не могло ничто разжалобить, даже круглые, полные слез глаза маленькой девочки. Этот старый, перепорченный жизнью пират замахнулся, чтобы врезать оплеуху ребенку, но тут Анетт пролепетала сквозь рыдания:

— Злой вы, дяденька. Вот дедушка Зефф на что суровый повар, но даже он помощников не бьет. Как вам не стыдно!

— Что? — остановился тот на полпути.

— Если вы меня ударите, дедушка Зефф вам такого не простит, — заверила мадемуазель Винсмок. Она поморгала глазками и добавила: — А про то, что сделает с вами мой папа, я даже говорить не хочу.

Мало ли что эта малявка могла насочинять, но кок на всякий случай поинтересовался кто у нее папа и уж не Красную Ногу ли она имеет в виду, говоря «дедушка Зефф».

Подтвердив опасения насчет первого и услышав, что отец девочки — один из команды мугивар, старикан пошел рябью. Мало того, что с Красной Ногой ему уже не посчастливилось встречаться в молодости, а тут еще и это. Однако пират взял себя в руки, полагая, что девчонка наплела ему с три короба.

— Ну и чем же ты докажешь? — усмехнулся старик.

По счастливой случайности у Анетт оказалась в сумочке фотография, на которой была запечатлена лично она вместе с родителями и с обоими своими дедушками, сделанная пару лет назад в «Барати». Сумочку у нее, правда, отобрали, но кок не поленился и притащил валявшуюся на берегу вещь. Уж больно его заинтриговало.

Недовольно потирая ноющую поясницу, старик бросил сумку Анетт, та выудила из потайного кармашка небольшое семейное фото и протянула ему. Помимо стоявшей перед ним девчонки и симпатичной женщины с неизвестным пожилым человеком с фотографии на него глядели два знаменитых пирата: Красная Нога и Черная. Зефф, конечно, изрядно постарел и подурнел, но был более чем узнаваем.

— Вот оно как, — крякнул кок.

Бесспорно, пленники были ценными, но это был именно тот случай, когда лучше не связываться. У данных пиратов не было личных счетов с мугиварами и иметь их не стоило в принципе. Однако дед знал, что его более молодые и менее умные подельники так просто отпустить детей не согласятся. Так же он совершенно не был уверен в адекватности решения любого из капитанов, которые должны в скором времени вернуться.

Старик еще был полон сомнений, он уставился на вопросительно и умоляюще глядящую на него девочку и проворчал:

— Ладно, что-нибудь придумаем. И откуда только вы, шпана, свалились на мою голову?

— Мы приплыли из Ист-Блю, — просветила Анетт, пытаясь поддержать беседу.

— Из самого мирного из всех морей, покорять Гранд Лайн, — ухмыльнулся дед. — Мы тоже были молодыми да дерзкими, тоже хотели покорить это море. Притащились сюда с нашим капитаном и еще несколькими ребятами из Саус-Блю, теперь вот людьми торгуем, как последние негодяи, — он сплюнул с досады. — Условия собачьи и никаких тебе легендарных сокровищ. Сказки это все, зря вы сюда лезли.

— А мы не за сокровищами, — похлопала глазками Анетт. — Мы путешествуем и приключения ищем. — Она призадумалась и добавила: — Нет, ну если сокровища попадутся, то было бы здорово…

— Приключения?! Щенки! Валить вам надо отсюда подобру-поздорову, а не приключения искать! — рявкнул кок, Анетт вся съежилась. — А-а, — махнул он рукой, — буду я с вами сюсюкаться, — он захрипел, прокашлялся и продолжил: — Все только о Гол Ди Роджере раньше и говорили, потом о Мугиваре… А вот наш капитан, хоть и не известный, а дал бы фору им всем. До сих пор настоящий отморозок, хоть уже и седой весь, почти как я. Никого не жалеет: ни стариков, ни женщин, ни детей. Да что там, родного сына не пожалел. Бросил еще мальчишкой посреди Гранд Лайна.

— И что с ним стало? — боязливо поинтересовалась Анетт.

— Кто же знает? Сгинул наверное.

Михо и Оливия в это время отчаянно мерзли. Старик велел отнести им ужин, а сам спокойно пораскинул мозгами и придумал отличный план. Когда Анетт вернулась на кухню, кок уже готовил особый «глинтвейн» из горячего вина, рома и кое-чего еще. Его расчет был верным: продрогнувшие подельники не откажутся от кружечки горячего и хмельного напитка, расслабятся и потеряют бдительность или даже уснут. Тогда у детишек будет шанс успешно сбежать, а он потом торжественно пообещает сообщникам, что не расскажет капитанам об их проколе, тем паче, что они ничего не знают о том, что здесь произошло в их отсутствие. Ну а сбежавшие детишки — не велика потеря, так что все об этом вскоре забудут.

— Вот, отнеси это ребятам, — проворчал старик, суя Анетт поднос с кружками. — Смотри, не урони! — прикрикнул он вдогонку.

Анетт было страшно разносить выпивку разбойникам, но она справилась. И даже не пролила по дороге ни капли. Угощение мужчинам понравилось, и они начали требовать еще. Анетт примчалась обратно к мистеру Куку, тот кивнул и разлил новые порции. После третьей ходки с подносом мадемуазель Винсмок заметила, что пираты пришли в крайне благоприятное расположение духа. Когда же она вернулась на кухню и сообщила о том хозяину, тот как-то странно на нее посмотрел и изрек:

— Ну вот вам и подходящий момент.

Анетт не верила своим ушам. Она только кинула «спасибо» и помчалась, впрочем, не забывая об осторожности. В это время к клетке подкрался и спасательный отряд. Ребята уже пытались потихонечку взломать замок, пока некоторые члены банды задремали, но тут один из наиболее бдительных их засек. Пират, не долго думая, выхватил довольно внушительных размеров нож и начал надвигаться на детишек.

Еске вылез вперед, взял трость наизготовку и бесстрашно кинулся на взрослого разбойника. Близнецы не отстали: обнажив мечи, те пошли в атаку на его подельника, вскочившего следом. Капитан и его сестренка в это время активно отвлекали третьего. Долго изнывавшая от скуки на одном месте Элеонора носилась кругами во всю прыть и громко вопила, сводя с ума бандитов. Сидевшие в клетке девчонки взирали на это с ужасом и восторгом. Ну а Еске своей смелостью, безрассудством и техникой боя (чего от музыканта, на первый взгляд, ожидать как-то не приходилось) смог удивить даже Оливию.

— Не знала, что ты так умеешь, — сказала она, когда тот помогал ей выбраться из клетки, отпихивая ботинком поверженного врага.

— Я же сын революционеров. Я могу постоять за себя и защитить тебя, моя прекрасная леди!

— Вот как.

— А еще я умею вышивать крестиком и неплохо штопаю одежду, — признался он.

— Ух ты! Зашьешь мне штаны? — тут же отреагировал где-то сзади Луси.

В это время Амико и Босс, не придерживаясь никаких общих планов, прокрались на корабль неприятеля, еще не зная, что Анетт оттуда уже ушла. Они, явно воображая себя эдакими ниндзя, старались двигаться бесшумно, шныряя по всему кораблю, пока не прокрались в капитанскую каюту. Вообще-то там было заперто, но Босс показал чудеса работы коготками, вызывая у подруги неподдельное восхищение. В капитанских закромах ничего интересного не было, — кругом валялось одно старье и всякий хлам: несколько пустых бутылок, кое-что из одежды, карты, видавший виды секстант и барахлящий от времени компас, который на Гранд Лайне все равно был без надобности, а также письменные принадлежности, совершенно потемневшая табакерка и стопки каких-то бумаг, видимо, содержащих учет расходов. Все это они смогли рассмотреть благодаря закопченной масляной лампе, которую Амико кое-как зажгла под бурные протесты Босса.

— Да ладно тебе, — махнула та рукой. — Никто нас здесь не увидит. Все сейчас на берегу разбираются. А нам не помешает… — она задумалась над тем, что же им сейчас не помешает и решила: — Нам не помешает секретная вражеская информация!

— Какая информация?! Мы сюда за Анетт пришли! — схватился за голову Босс.

— Одно другому не мешает, — пожала плечами Трафальгар-младшая. — Так, посмотрим, а что у нас здесь? — она подергала ящик стола, но тот не открылся. — Ломай! — велела она Коко, ничуть не сомневаясь.

Босс вздохнул и сделал, что велели, зная, что та иначе все равно не уймется. При этом он крамольно думал о том, что если бы бандиты похитили Амико, то, верно, сами бы, рыдая, упрашивали забрать ее обратно. В ящике обнаружился судовой журнал. Амико, критично осмотрев добычу, решила, что эта ерунда все равно лучше, чем ничего и тут же прикарманила, сунув нести его Боссу. Когда малолетние диверсанты добрались до камбуза и поняли, что Анетт на корабле уже, очевидно, нету, то решили возвращаться обратно. Они аккурат успели присоединиться к дружному отступлению накама со спасенными девчонками.

Старый кок как раз выбрался наружу, чтобы пораспекать товарищей в свое удовольствие, и юные путешественники стремглав проносились мимо него. Анетт притормозила, еще раз поблагодарила мистера Кука за помощь и понимание. Напоследок старый моряк сказал, что негоже выходить в море в пятницу тринадцатого, но делать нечего, пришлось. Далее детишки пулей пронеслись через лес прямо в потемках, влетели на свой корабль, втащили трап и отчалили так быстро, как еще не делали этого ни разу.

— Эх, мы еще не зарядили лог пос, — разочаровано протянула Михо, которой в очередной раз не удалось это сделать.

— Не до того, — отрезала Оливия. — Скоро здесь будет целая толпа работорговцев, так что надо срочно отчаливать.

— Запас воды у нас достаточный, так что все нормально, — поддакнула Анетт.

— Что ж, придется воспользоваться этернал посом, — сдалась Михо. — Что-то мне не хочется плавать наугад.

Ближайшим островом, для которого имелся этернал пос, оказался Драм, родина Чоппера. Плыть на холодный зимний остров хотелось не всем, но до Алабасты было далековато, к тому же пополнить запасы пресной воды на Драме было несравнимо проще, чем в пустынном королевстве.

Не успели они отойти достаточно далеко от острова, как тут же позабыли о недавно пережитых волнениях и начали обсуждать, почему же пятница тринадцатого чем-то хуже других дней. После стали вспоминать, кто какие приметы знает. Тут же посыпались предложения вроде «не чихать на левом борту», «ступать правой ногой на палубу», «не вставать не с той ноги», а также прибить подкову над дверью капитанской каюты ну или хотя бы в столовой, раз первая у них упразднена. Михо вычитала в одном из своих умных журналов еще кучу разных примет. Самое интересное, что там упоминались и те, что актуальны на подводных лодках.

— Вот примета, касающаяся номера. Отмечено, что трагедии часто случаются с субмаринами, оканчивающимися на «девятку». (Амико задумалась: она вообще не помнила, чтобы у их подлодки был какой-то там номер.)

— Сяти говорит, что на подводной лодке самая плохая примета — открывать форточку, — с серьезным видом сказала Амико, все дружно заржали.

Морских суеверий с лихвой хватило на весь оставшийся вечер, то есть практически уже ночь. Насытившись ими, перешли к всяким-разным нелепицам. К примеру, близнецы слышали, что если закопать в полночь дохлую черную кошку на старом кладбище, то можно избавиться от прыщей и бородавок, а Канна — что нельзя ходить в понедельник босиком под лестницей и прочую ерунду. Еске тут же заверил, что если уронишь ноты перед выступлением, на них надо обязательно сесть, а Анетт утверждала, что некоторые повара верят в то, что в грязной посуде водятся демоны. Пересказав еще кучу всякой ереси и немного угомонившись, детишки перешли к обсуждению зимнего острова, вопросов насчет того кто и какие теплые вещи захватил и прочее.

В небе ярко сияли звезды, Еске мечтательно их разглядывал, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Луси это понравилось и он тоже начал насвистывать, хоть и получалось у него не так хорошо.

— Кстати, это тоже примета, — вспомнила Михо. — Нельзя свистеть на палубе — накликаешь шторм.

— Да ладно вам, — махнул рукой капитан. — Это же эти, как их… суеверия.

«Хотелось бы верить», — подумала навигатор, задумчиво глядя на маячащие у самого горизонта густые и плотные облака. Тут она вспомнила, что Трафальгар-младшая что-то там говорила про прихваченный ею судовой журнал «Крокодила», в котором могла быть полезная информация в плане навигации. Она открыла страницу, где значился список экипажа корабля. Оливия как раз заглянула ей через плечо и удивленно приподняла брови: надпись напротив слова «капитан» гласила: «Катберт Флам Старший».