Приключения «Литтл Санни» (джен)

* * *

Корабль наших героев подходил к Синей станции. Ребятня удивленно таращилась на плавающие рядом в воде рельсы, ведь они ни разу в жизни такого не видели. Все, кроме Оливии. Она не так давно была в этих краях, когда отец навещал свой клан и дядю Айсберга.

Еще издалека, даже сквозь шум морских волн, было слышно, что на станции царит суета. Из домика проводника доносились различные возгласы типа «Подожди, прическу поправим» или «Туфли!». Команда причалила так, чтобы не соприкасаться близко с рельсами и высыпала на перрон. Из здания станции выскочила светленькая миловидная и немного забавная на вид девушка в подвенечном платье, прыгая на одной ножке, так как вторая была еще не обута. Фату за невестой несла странная зверюшка, похожая на зайца.

— Бабуля! У нас гости! — крикнула невеста.

— Валят и валят, — растянулась в вечной улыбке старуха, которая на радостях нализалась еще с раннего утра. — Вот ведь, устроили мы свадьбу на весь город! — Она выползла, опираясь на клюшку, душевно отхлебнула из бутылки, сфокусировалась на прибывших гостях и изрекла: — Счастье-то какое. Внучку замуж выдаю.

Это была старуха Кокоро — станционный смотритель. Узнав, что к ним пожаловал сын нынешнего Короля Пиратов, бабулька даже слегка протрезвела и заулыбалась еще шире.

— Хороший малый твой отец, — икнула она растроганно, глядя на слегка двоящегося в глазах Луси. Потом погрузилась в свои воспоминания. Ребята минут пять стояли, ожидая, пока та очнется. Вдруг старушка вышла из ступора и все же спохватилась: — Останетесь на свадьбу?

— Конечно останутся! — влезла ее внучка Чимни, которая и была невестой. — Весь город гуляет, будет весело!

— А угощение будет? — спросил Луси.

— А то!

— Ура! Остаемся.

* * *

К десяти утра на станцию прибыл морепоезд. Это была модернизированная модель «Свистящего Тома» с новыми комфортабельными вагонами. Старые, впрочем, тоже были достаточно уютны, но мэр Айсберг был солидарен в некоторых вещах со своим старым другом Френки — совершенству нет предела. Вся разношерстная толпа шумно и весело погрузилась в вагоны, потеснив едущих там пассажиров. Команда «Литтл Санни» тоже решила прокатиться на поезде, оставив корабль на попечение станционного смотрителя, сменщика старухи Кокоро. Луси так воодушевился видом едущего по воде поезда и так обрадовался его приветливому свисту, что, как только поезд остановился, сразу же полез в кабину к машинисту, желая «посвистеть» паровозным гудком. Он и обычного поезда никогда не видел, а тут такое!

Поездка на морепоезде была незабываемой! Всю дорогу Луси и Элеонора наперебой высовывались из окна, рискуя вывалиться, а товарищи втаскивали их обратно. Невеста не выдержала и тоже собиралась это сделать, но подружки вокруг дружно завозмущались, что она испортит себе прическу, над которой они так долго корпели, пытаясь привести в порядок ее непослушные волосы. Канна, которая сперва боялась ехать на поезде, несущемся по плавающим на воде рельсам, приободрилась и тоже начала получать от поездки удовольствие.

На подходе к Ватер Севен детишки совершенно обалдели: город на воде, который и ранее впечатлял всех приезжих своим необычным видом, сейчас представлял собой нечто совсем невероятное. За последнее десятилетие бессменному мэру города Айсбергу удалось воплотить в жизнь свой уникальный проект по превращению города в гигантский корабль, способный уберечь его от налетов Аква Лагуны, становившейся все сильнее с каждым годом. Для многих иностранных инженеров до сих пор оставалось загадкой, как тому удалось поднять весь городской массив вместе с подводной частью, состоящей из затонувших домов, на крышах которых и строились последующие поколения. Однако на все расспросы Айсберг только довольно улыбался и произносил: «М-ма, это было не так просто», не поясняя ничего конкретного. Известно только, что в проекте принимали активное участие многие жители города, включая базировавшийся на отшибе клан Френки.

Город ныне представлял собой не просто «фонтан» с компанией «Галлей-Ла» наверху, а чуть более овальную в нижней проекции конструкцию со сложной системой уровней, переборок, каналов и отводов. Помимо всех прочих ухищрений от самого низа тянулись ряды ступенчатых волнорезов и бункеры с подъемными экранами, дающими дополнительную защиту от мощных волн. Также под плавучей основой сооружения имелись хитроумные заборники, перенаправляющие энергию волн в турбины механизма, дополнительно приподнимающего город во время наводнения.

Ни для кого не секрет, что пока вся система была доведена до совершенства, город понес немалые потери по части затрат ресурсов и человеческих жертв. Впоследствии рядом с главным храмом города по личной инициативе мэра был открыт мемориал борцов со стихией. К величайшей скорби Айсберга одними из первых имена на мемориале пополнили Лулу и Тайлстоун. Каждый год после возведения памятника Паули приходил к нему, напивался и плакал, пока Киви и Модзу не утаскивали его домой полуживого.

Однако жизнь продолжалась, ее темп все ускорялся, а Ватер Севен все больше привлекал внимание приезжих и обрастал техническими новинками.

* * *

На станции Ватер Севен уже ждал свадебный кортеж. Невесту с ее бабушкой, подружками и гостями сопроводили от станции до канала, где ждали украшенные цветами и лентами повозки, запряженные ягурами. Эти милые водоплавающие животные привели в восторг даже тех, кто подобное уже видывал. Элеоноре так понравилась одна «коняшка», что та пыталась угостить ее конфетами.

Ягурам не терпелось размяться после простоя, но процессия поплыла важно и медленно, чтобы присутствующие могли насладиться поездкой. Иногда из проплывающих мимо экипажей доносились радостные поздравления. Кто-то передал невесте корзину с фруктами, кто-то сунул бутылку шампанского, которую ловко перехватила бабуля. Детишкам достались вкусные фигурные леденцы на палочках и мороженое.

Кортеж следовал к главной площади города, виляя в разные стороны и одновременно поднимаясь все выше. Не доезжая до самой верхушки «фонтана» с компанией «Галлей-Ла», он остановился наконец у выложенного орнаментом парапета со спускающейся к воде мраморной лестницей. Однако последняя не понадобилась: за повозками с ягурами закрылся шлюз, послышался шум воды и работающих машин, а уровень воды начал подниматься, пока прибывшие не оказались вровень с краем площади, на которой уже собралась целая толпа. Тут же подоспели люди и помогли невесте и ее сопровождающим благополучно выбраться на твердую поверхность. Правда шатающуюся бабулю при этом едва не уронили.

На свадьбе присутствовал сам мэр города Айсберг. Улучив подходящий момент, Оливия подошла к нему поздороваться. Заодно она поинтересовалась насчет того, кто, собственно, жених. У ажиотированных невесты и ее подружек ей так и не удалось это узнать, а самого жениха нигде пока не было видно: свидетели заранее затолкали его в надежное место, чтобы тот не увидел невесту раньше времени. А то не хватало в такой торжественный день еще дурных примет.

Господин Айсберг был рад и несколько удивлен увидеть Оливию и обеспокоен тем, что та путешествует без родителей. Но он не успел толком ее ни о чем расспросить, тем более, что его постоянно отвлекали горожане.

— Оливи-ян! — откуда ни возьмись выбежал сын мэра. Он подскочил с разбега и повис у нее на шее. — Я так скучал!

— Я тоже рада тебя видеть, — она потрепала его по макушке.

— Марк, веди себя прилично, — сказал отец.

— А я и веду себя прилично! Я же так соскучился! — он теснее прижался к девушке, ласкаясь. Увидевший эту сцену Еске аж побелел. Ему сиюсекундно захотелось прибить мелкого паршивца.

Марк был довольно своевольным мальчиком. В свои восемь лет он активно лез во все отцовские дела и мечтал стать крутым управляющим. Правда судостроение его не особенно интересовало, но он считал это несущественным. Для своего возраста он был нормально развит, весьма симпатичен на лицо, носил несколько щегольской для ребенка костюмчик и аккуратно расчесывал свои короткостриженные иссиня-черные волосы на пробор. В присутствии родителей он был паинькой, а обычно вел себя так, как, по его мнению, подобает сыну мэра: держался на людях будто он здесь самая главная шишка. Однако как только тот впервые повстречал дочь Френки, сразу же в нее безоглядно влюбился, обращаясь с ней не то как с девушкой, не то как со старшей сестрой. Рядом с ней он был как ласковый котенок, готовый сделать все, что она попросит. Так что господин Айсберг просил ее в случае чего не стесняться и при любой удобной возможности наставлять сынка на путь истинный.

Хоть Айсберг и был старше Френки, отпрыском он обзавелся гораздо позже, ведь с этой должностью мэра личной жизни практически никакой. И то он едва ли не поздно спохватился и смог устроить свое счастье благодаря одной нелепой случайности. Его жена Софи была из обедневших дворян. По совету родственников она отправилась искать себе подходящую партию среди зажиточных предпринимателей, которые наверняка позарятся на ее титул, ибо никто из равных по положению в бесприданнице не был заинтересован. Перебрав без толку местные кандидатуры, молодая женщина пошла на отчаянный шаг: собрала немногие имевшиеся средства и отправилась одна в рискованное путешествие на архипелаг Сабаоди, где по слухам водились кадры всех мастей и классов.

Истомившись в пути, она решила ненадолго остановиться в знаменитом на весь «Рай» Ватер Севен. Город просто поразил ее своей красотой и необычным для нее образом жизни. В первый же день пребывания она арендовала ягуру и решила прокатиться в центр города. Несмотря на умную и послушную «лошадку», леди не справилась с управлением и свалилась в канал, из которого происходил водозабор для украшавшего верхушку города гигантского фонтана. В это время господин мэр как раз случился поблизости. Прежде чем несчастную засосало в трубу, он выловил ее вместе с Паули, так и не успев дообсудить с последним одно дело. Промокшая до нитки и дрожащая от страха, та смотрела на спасителя с такой благодарностью, что тот невольно проникся. Однако мэр был, как всегда, сильно занят и, забрав с собой Паули, попросил одного из сотрудников «Галлей-Ла» проводить девушку до дома.

Кто знает, чем бы кончилась эта история, если бы Софи просто поблагодарила его и попрощалась, но та вознамерилась отблагодарить его более существенно. На следующий день она купила вполне приличный, по ее разумению, подарок и отправилась искать спасителя. Она знала, что его зовут Айсберг и он работает на верфи (причем наметанный глаз Софи, моментально оценивший внешний вид мужчины и его обращение с помощниками, подсказывал ей, что тот не простой работник, а явно из начальства). Так что она, не долго думая, отправилась туда, где с ним встретилась. Там она стала расспрашивать местных, где ей найти господина Айсберга, и, естественно, узнала, что тот не просто начальник, а ни много ни мало мэр города и владелец крупной судостроительной компании по совместительству. После этого Софи поняла, что спешить на Сабаоди ей вовсе не стоит да и не очень хочется. Она задумчиво оглядела город, что пришелся ей по сердцу, закусила свои пухлые губы, закрыла глаза, пытаясь представить себя женой мэра и подумала, что, может, это судьба. Дальнейшее, так сказать, было делом техники. Предприимчивая красотка отправилась покорять мэра, с чем вполне успешно справилась всего за каких-то пару недель. Впрочем, ни господин Айсберг, ни сама Софи впоследствии об этом ни разу не пожалели.

Ныне мадам Софи была примерной женой и матерью, воспитывала сына, занималась благотворительностью, возглавляла «Женское Общество Ватер Севен» и была просто образцом для подражания всех горожанок от ясельного возраста до древних старух. Та сейчас как раз активно сплетничала с товарками, обсуждая наряд невесты.

Мэр обещал Оливии поговорить, как только уляжется суета, и не забыл заранее пригласить ее вместе с друзьями к себе в гости. На площадь перед главным храмом города все прибывали люди. Многие подходили, чтобы лично пожать руку мэру.

— Сегодня у нас на свадьбе присутствуют два вице-адмирала, — сказал Айсберг одному из них.

— Ой, дозорные! — испугалась Михо, глядя на появившегося офицера в сопровождении парочки солдат.

— Господин Коби и господин Хельмеппо.

— Привет, — мужчина, именуемый господином Коби, наклонился к Луси, дружелюбно улыбаясь. — Ты ведь сын Луффи-сана, верно?

— Ага, — кивнул мальчик.

— Как он там? — поинтересовался вице-адмирал.

— Да нормуль все, — заверил Луси, попутно ковыряя в носу.

«Это у них семейное», — подумал Коби.

— Знаешь, я твоему отцу очень обязан. Все, чего я добился, это во многом благодаря ему, — он, сентиментально улыбаясь, протер очки в толстой щегольской оправе.

— Правда? — хлопал глазками Луси.

— Правда.

— А вы тоже на свадьбу? — влезла Михо.

— Не совсем… мы с Хельмеппо, то есть с вице-адмиралом Хельмеппо, собственно, проездом… Ну… Нас пригласили, — сказав это вице-адмирал почему-то густо покраснел.

— Приветик! — Хельмеппо, слишком модно одетый для дозорного молодой мужчина, появился в компании двух очаровательных девушек. Те тут же поинтересовались у спутников, не их ли это дети, вгоняя в краску господина Коби еще больше.

* * *

На свадьбе было весело. Чимни выходила замуж за одного из племянников Тома Адзараси. Мэр лично вручал подарок молодоженам. Со стороны жениха были Намадзу и Кудзира, сыновья йонко Джимбея, довольно сурового вида молодые рыболюди. Те большую часть торжества с опаской поглядывали в сторону будущей родственницы лучшего друга — бабули Кокоро.

Клан Френки, появился в полном составе с изрядным опозданием, едва не сорвав церемонию, а потом вместе с порядком набравшейся бабусей активно помогал организаторам проводить конкурсы. Правда сперва они подтянулись по уровню трезвости к бабуле, горланили песни на пиру и танцевали всем кланом весьма специфические современные танцы прямо на столе. Некоторых гостей попутно уронили физиономией в салат. Ну а когда дело дошло до конкурсов… им не было равных!

Детишки быстро нашли развлечения по душе и веселились на всю катушку. Канна оказалась бесспорным победителем в тире. Анетт развлекалась приготовлением омлетов на скорость, а Михо решила поучаствовать в конкурсе пения и случайно сцепилась с какой-то противной девочкой в розовом платьице с рюшами, которая смела заявить, что ей морской король на ухо наступил.

— А теперь конкурс поцелуев! — объявил ведущий в сверкающем серебряными звездами костюме.

— А какой приз? — поинтересовалась Михо.

— Прекрасная диадема для прекрасной леди и отличная новенькая шляпа для джентльмена. — Ведущий подмигнул девочке: — А также слава, уважение и почет.

— Так себе, — оценила баронесса.

— Я выиграю этот конкурс! — заявила наглая барышня, та самая, которая буквально только что поцапалась с Михо, вытаскивая вперед какого-то мальчика (который на самом деле был ее кузеном).

«Я этого так не оставлю», — подумала возмущенная до глубины души навигаторша, схватила за руку первого попавшегося парня, то есть капитана и заявила: — Мы участвуем.

— Не хочу я целоваться, отстань, — упирался Луси, когда та тащила его на подиум. — Фу, девчачьи глупости!

— Дорогая Оливия, мы тоже должны участвовать! — засуетился Еске. — Мы обязательно выиграем этот приз.

— Обещаешь? — вдруг спросила та, глядя на него столь игриво, что у юнца сжалось все внутри.

— Да… — выдохнул он.

— Знаешь… — она наклонилась к его уху, выдержала паузу, чувствуя, как тот нервничает, и продолжила: — А мне это совершенно неинтересно.

Еске не мог поверить, что его на данный момент самая большая мечта с треском лопнула. Он, находясь еще под впечатлением от волнующего момента, тщился что-то сказать и упал, цепляясь за ногу возлюбленной, как за последнюю соломинку, голося бессмысленные уговоры и признания.

— Вот горе-то! — всплеснула руками Оливия, безуспешно пытаясь его стряхнуть. В этот момент она почувствовала легкий укол не слишком часто посещающих ее угрызений совести. Ей даже стало его жалко.

Довольная результатом омлетного конкурса Анетт не успела подумать о том, как же это прекрасно поучаствовать в конкурсе поцелуев с тем, кого любишь, как получила очередные подначки от близнецов.

— Эй, Курчавые Бровки, а с тобой целоваться никто не будет! — дружно сказали те и показали ей языки.

— Очень надо! — ответила она, на секунду представив, как участвует в конкурсе с кем-то из них, поежилась и помотала головой, отгоняя эти жуткие мысли.

— М-михо б-будет с-с ним ц-целоваться? — подергала ее за рукав Канна.

— На какие жертвы не приходится идти ради победы, — философски заметила Анетт, и они с подругой засмеялись.

Луси в это время приходилось не сладко. Не смотря на отчаянное сопротивление, он был схвачен за уши, притянут и расцелован под веселый смех публики. Михо никому не собиралась давать пощады!

К огромному сожалению юной баронессы, конкурс выиграла другая, взрослая пара. Они же с Луси получили приз зрительских симпатий в виде шоколада, а победившая девушка, так и быть, отдала ей за старания диадему из бутафорских стекляшек, которая ей все равно была маловата. Михо приободрилась: ей досталось хоть что-то, а этой неженке и зазнайке ничего! Она торжествующе поглядывала в сторону оппонентки. Девочка в розовом платьице с рюшами стояла сейчас с куклой под мышкой, которую выиграла за песню, и дулась.

Расстройство зацелованного Луси, над которым к тому же потом весь вечер смеялась сестренка, продолжилось на конкурсе по обжорству: там была такая недюжая конкуренция, что капитан сдулся еще в самом начале.

Финальное развлечение началось с известной традиции, получившей широкое распространение во всех морях еще с давних времен: ловли букета невесты. Михо не могла такое пропустить. Это было, так сказать, делом чести, а еще чем-то вроде спортивного интереса. К тому же у нее было очевидное преимущество: она и раньше участвовала в подобном. Правда букет в тот раз ей поймать так и не удалось, поскольку Михо стояла слишком далеко от невесты, почему-то полагая, что та забросит букет не глядя именно туда. Но несчастный букет, пролетев едва ли пару шагов, достался той, что стояла ближе всех. Что ж, сейчас был шанс взять реванш.

Пользуясь преимуществами роста и комплекции, девочка коварно просочилась поближе к невесте. И когда прозвучало заветное «Раз! Два! Три! Давай!», букет взмыл ввысь и аккуратно приземлился прямо ей в руки, ловко выхватившие его из-под носа соперниц. Анетт и Канна смотрели на нее с некоторой завистью. Снайперша сильно подозревала, что запросто смогла бы поймать его сама.

Михо торжествовала, потрясая букетом невесты. Мадам Софи, жена мэра, увидела в этом добрый знак. Та уже успела узнать о прибытии Оливии с новыми друзьями и о том, что Михо баронесса, после чего загорелась идеей о такой выгодной партии для сына.

* * *

Свадьба гуляла до глубокой ночи. Луси плясал вприсядку с вице-адмиралами, а Еске увивался вокруг невесты, восхищаясь ее красотой, что немного начало раздражать Оливию. Пронырливый мальчишка влез между невестой и женихом, когда те собирались в очередной раз поцеловаться, и получил таки от нее поцелуй в щеку. Правда при этом он получил еще один от жениха, но оно того стоило.

Когда отгремели поздравления и праздничные фейерверки, а сытые гости начали зевать, молодожены с родней и друзьями отбыли в порт и погрузились на корабль, украшенный цветами и фонариками, где для молодых по всем правилам в честь торжества была подготовлена каюта-люкс. С утра новобрачные отбывали на остров рыболюдей. (Еске, который успел сдружиться с женихом и сыновьями йонко, просил их, если будет такая возможность, передать привет рыбочеловеку по имени Тюни, что учил его играть на окарине.)

— Ах, как это романтично, — умилялась Анетт, — первая брачная ночь на корабле.

— Недурно, — согласились девчонки, кивая (Элеонора тоже покивала в знак согласия).

— А что это за брачная ночь такая? — вдруг спросил Луси.

Девочки переглянулись, захихикали и сказали дружно хором:

— Подрастешь — узнаешь!

— Да ладно вам...

* * *

У мэра выдалась свободная минутка. Они с Оливией стояли в доке, куда по просьбе Айсберга пригнали корабль детей.

— Испытываете новый корабль?

— Уже испытали, — Оливия указала на вмятину, оторванное ухо у львиной морды и некоторые другие повреждения, полученные «Санни» в бою.

Айсберг внимательно все осмотрел и сказал:

— Ничего страшного, эти пустяки мы починим.

— А еще у нас иногда заедает автоматическую систему спуска-подъема парусов, — добавила Нико-Флам. — На острове Драм ее пытались починить, но не слишком успешно.

— А вот с этим надо повозиться, — задумчиво протянул мэр. — Эти уникальные разработки Френки, в них так сразу не разберешься.

Дальше разговор зашел про удавшуюся свадьбу, а Айсберг с облегчением заметил, что, к счастью, праздник обошелся без серьезных инцидентов, особенно принимая во внимание участие в нем клана Френки. Оливия вспомнила, что хотела узнать про того странного типа, за которого выскочила внучка станционной смотрительницы.

— Ну старуху Кокоро и ее внучку я, допустим, знаю. А кто у нас жених? — спросила Оливия.

— Помнишь, мы с отцом рассказывали тебе о нашем учителе, великом мастере Томе? Так вот это один из его племянников. Младший, кажется.

— О вкусах не спорят, — дернула плечиком девчонка, — но я бы вряд ли вышла замуж за рыбочеловека. Это как-то… уж слишком «экзотично».

— М-ма, если подумать, то Кокоро вроде как русалка… — припомнил мэр, который поймал себя на мысли, что этим вопросом как-то не озадачивался. — Наверное, у них это семейная традиция.

— Русалка? — переспросила Оливия и вдруг покатилась со смеху. — Дядя Айсберг, не ломай так беспощадно мои стереотипы, — сказала она, успокаиваясь.

* * *

В Ватер Севен наши путешественники задержались больше, чем на неделю. Они остановились в огромном доме мэра, некогда приобретенном и благоустроенном по настоянию мадам Софи. Все это время Оливия привечала мэрского сынка, мстительно поглядывая на Еске. Ее забавляло, что тот ревнует ее к малышу. Еске страдал и даже впал в меланхолию, думая о том, будет ли скучать Оливия, если он умрет.

Айсберг старался выкроить время и уделить внимание гостям. По вечерам он рассказывал истории о своей юности и вечных проделках Френки. Оливия не уставала над ними потешаться, особенно над кличками Айсдург (ну или Дуренберг) и Дуренки, которыми наградили друг друга приятели (о чем ей стало известно еще в прошлый раз, когда отец и дядя Айсберг друг друга по очереди заложили).

Другим членам экипажа тоже не приходилось скучать. К примеру, Михо, стоя у водного канала, легко повторила трюк с грозовым облаком, досадуя, что во время Раздачи он не получился как надо. А еще у нее наконец-то дошли руки разобраться, как использовать климатакт в качестве опреснителя воды. Количество пресной воды за одну сессию выходило едва ли достаточным, чтобы напиться одному человеку, но, в любом случае, это могло когда-нибудь пригодиться и выручить в трудной ситуации.

Юная баронесса по просьбе Мадам Софи исполнила после еще несколько известных ей трюков, а та ей аплодировала, восхищаясь ее умениями. А когда девочка показала свою деловую хватку и умение обращаться с деньгами, мадам еще более убедилась в том, что та идеальная кандидатура в невесты для ее сына.

Детишки вопили от восторга, катаясь на ягурах по всему городу. Даже вечно спокойная Оливия разошлась. Марк смотрел на нее с обожанием, заставляя Еске скрежетать зубами. Надо ли говорить о том, что Луси с Элеонорой возрадовались так, что раз по пять на дню чуть не падали в воду?

Амико и Босса тоже поначалу переполнял восторг, но потом Трафальгар-младшая неожиданно сделалась на удивление серьезной и задумчивой, на все отвечая неопределенное «ага-а», а потом и вовсе загрустила. Чоппи пытался проверить, не заболела ли она, но та только отмахнулась и отвернулась, больше с ним не разговаривая.

— Что с ней такое? — обеспокоено спросил у Коко Джуниор.

— Точно не уверен, — почесал тот в затылке, — но вроде как мама Амико родом из этого города.

— А где она теперь?

— Она умерла сразу после рождения Ко, так папа говорил. — Только капитан Ло ничего об этом не знал, а когда выяснилось, что у него есть дочь, попросил моего отца забрать ее. Так она оказалась у нас дома. И моя мама заботилась о ней как о родной, а когда мы подросли, отцы забрали нас к себе в команду.

— А другие родственники у нее есть? — вдруг спросил Чоппи, справедливо полагая, что кто-то из них, может быть еще жив-здоров и даже, возможно, обитает в этом городе.

— Понятия не имею, — признался Босс.

* * *

В это время в баре на другом конце города происходил разговор, который мало кому мог бы показаться интересным или подозрительным. Высокий, пожилой и весьма жилистый мужчина с двумя своими компаньонами потягивал коктейль из рома с местной самогонкой и обсуждал свои дела с хозяйкой заведения госпожой Грейс — тоже далеко немолодой, но все еще достаточно интересной на вид женщиной.

— Старик, тебе пора бы уже с этим завязывать, — хохотнула Грейс, подливая ему пойло. — Ты уже достаточно наварил на работорговле. Тебе еще повезло, что не попался, но везти вечно не может. Если не хочешь окончить свои дни где-нибудь в Импел Дауне, завязывай.

— Наварил? Ты про эти жалкие крохи? — буркнул посетитель. — Этого надолго не хватит, а у меня два корабля и две команды на содержании. Жить-то на что?

— А я тебе давно предлагала стать моим компаньоном. Мне расширяться надо, нужны регулярные поставки. Особенно недурно было бы заиметь в ассортименте новинки с Сабаоди. Туда ведь от нас и по сей день мало кто плавает, а все этот чертов Флорианский треугольник. Ну а ты у нас морячок не из робкого десятка, глядишь, и справился бы.

— Что бы я, порядочный пират, и на доставке пахал? — обиделся старикан.

— Порядочный? Да уж, ты если и порядочный, то негодяй. — Женщина всплеснула руками: — Рассказывали мне, что ты с собственным сыном сделал. Ты хоть пытался его потом отыскать?

— Да Морской Дьявол с ним, — махнул рукой пират.

— Пожалеешь ты об этом хоть когда-нибудь, — вздохнула та, отправляясь в подсобку за новой порцией рома. По дороге она заглянула в свою каморку, в которой жила тут же при заведении, поправила на всякий случай прическу и с тоскою взглянула напоследок на стоявшую у зеркала фотографию дочери, сделанную незадолго до смерти. И после по обыкновению прокляла тот день и час, когда ее милая крошка повстречала этого негодяя Трафальгара Ло.

* * *

После того инцидента с СР-9 Айсберг стал гораздо осторожнее. Он даже создал в Ватер Севен что-то вроде тайной полиции. Ему уже доложили о том, что некий Катберт Флам Старший пожаловал в его город, но решил не сообщать об этом ни Френки, ни кому-то из его семьи. Он просто попросил за ним проследить.

* * *

Оливия заглянула к друзьям отца. Не все же слушать светскую болтовню жены мэра. Дом клана Френки представлял собой немыслимого вида конструкцию. Оливия снова подумала, что это, должно быть, и есть стиль авангарда, о котором она читала в одной из маминых книг.

Ее радушно встретили тетушки Киви и Модзу. Они не раз меняли прически и красились. Теперь на головах у них было совершенно нечто невероятное. Цвет их волос, особенно у госпожи Киви, вообще не поддавался описанию. Не успели те поприветствовать девочку, как из здания высыпали прочие представители клана, разряженные весьма броско, и радостно заорали:

— Вас приветствует ДККФ!

— Мы супер!

— Мы клан Френки!

— Это что такое? — спросила Оливия у тетушек.

— Дискотечный клуб клана Френки, — ответствовали те.

— Могла бы и догадаться, — хмыкнула Нико-Флам в сторону.

Ближайшие полдня Оливия весело провела время в компании соклановцев отца и их отпрысков и даже присоединилась к дискотечному клубу. Пока она там отрывалась, следом подоспел несчастный влюбленный Еске. Музыкант быстро проник в дом клана и без проблем влился в компанию.

Глядя на то, как от души веселится Оливия и как она прекрасно танцует, у Еске сложилось впечатление, что клан Френки дурно, то есть даже очень положительно на нее влияет: та становилась необычно раскрепощенной. Такой Еске ее практически никогда не видел. И он влюбился в нее еще больше.

Пока Эсквайр глазел на предмет своего обожания да вздыхал, его окружили с двух сторон тетушки Киви и Модзу, взяли парня под белы рученьки и оттащили в сторонку, где ему пришлось выложить им все начистоту. И тот поведал о своей несчастной любви и о немилосердной, но прекрасной Оливии, что не обращает на него никакого внимания, но зато привечает мэрского сынка. Киви и Модзу сочувственно повздыхали и обещали помочь, чем смогут.

И они подкатили к Оливии, желая помочь разрулить отношения между ней и Еске, всячески напирая на то, какой тот милый и прекрасный мальчик, и ей не стоит быть столь холодной и жестокой с ним, ведь настоящая любовь — такая редкость в наши дни. Ну и все прочее в том же духе. В ответ Оливия сперва поблагодарила тех за заботу, а потом весьма коварно и неделикатно поинтересовалась, а не было чего такого у них в молодости с ее отцом. После чего тетушки сперва дружно запнулись, потом поперхнулись, а потом и вовсе защебетали что-то там о погоде.

Оливия, чтобы их немного успокоить, заявила, что никогда не сомневалась в том, что ее папа всегда любил только маму и даже пообещала рассказать им занимательную историю о том, как в свое время Робин удрала с Френки под предлогом поиска механического понеглифа на Механическом острове.

Клан Френки за время отсутствия своего основателя заметно разросся: у обитателей клана появились свои отпрыски, и к клану присоединились еще некоторые жители города. Помимо всего прочего клан Френки вырос еще и профессионально. За все эти годы там появилось множество квалифицированных плотников, механиков и прочего люда. Были даже свой танцевальный ансамбль и шахматный клуб (который на самом деле быль скорее карточно-доминошным). Также имелись свои повара и доктор, но кормили и лечили они так, что Оливия решила познакомить с теми Анетт и медбригаду только в случае свершения мести.

Ближайшие дни Нико-Флам разрывалась между весьма недурственной мэрской библиотекой, что имелась дома у дяди Айсберга, и пребыванием в клане, где главный техник Замбай, его коллега Фотон и сыновья Киева обучали ее техническим премудростям и знакомили с новинками электронной техники, имевшимися в Ватер Севен, а также помогли ей собрать одну из непонятных папиных штуковин, именовавшуюся «МОСТУ-2», которая оказалась ни чем иным, как устройством против фруктовиков!

Вместе с господином Айсбергом Замбай и ребята сообразили, как починить хитрую систему спуска-подъема парусов на «Литтл Санни», которую постоянно заедало. Корабль вскоре был полностью отремонтирован и сверкал как новенький (даже львиная мордочка гальюнной фигуры выглядела более довольной). Система в итоге так понравилась Айсбергу, что тот даже предлагал Френки по ден-ден муши купить у него на нее патент. Но тот сказал, что ему и так не жалко.

В клане Оливия сдружилась не только с сыновьями Киева, к которым Еске ее тоже начал ревновать не хуже, чем к мэрскому сынку, но и с эксцентричной дочуркой Тамагона Лидией, которая училась на дизайнера интерьера и активно практиковалась в доме клана, дополняя авангардный внешний вид дома внутренним сюрреалистическим убранством. В ее комнате на куполообразном потолке красовалось радужное небо с разноцветными звездами, переходившее ниже во всевозможные волнистые полосы фантастического моря и какие-то дикие мухоморные пятна. Смотрелось это все довольно странно, но Оливии нравилось: это было смело и необычно.

Марк продолжал таскаться повсюду за Оливией, чем изрядно раздражал Еске, который, вообще-то, постоянно делал то же самое. Нико-Флам только иронично на него поглядывала и демонстративно сюсюкалась с Марком, чтобы его еще больше позлить. Душевные переживания музыканта дополнились еще тем, что тот очень приглянулся Лидии, и эта немаленьких габаритов девушка, которая в этом плане пошла вся в отца, все время так и норовила его потискать. Еске в свою очередь пытался вырваться от нее и тут же прилипал как банный лист к Оливии. Вся эта драма уже начинала надоедать прежде всего самой Оливии.

Кончилось это все тем, что Оливия, Еске и Марк, устав от любовных разборок, переключились на творчество и дружно взялись помогать Лидии расписывать холл Дома Френки. Не успели они расправиться с одной стеной, как на огонек заглянули накама. Луси и Элеонора тут же радостно схватились за краски, остальные последовали их примеру. Было весело. Разумеется, не обошлось без споров о том, что и как лучше красить и небольшой драки, в результате которой роспись холла стала авангардной настолько, что даже полная свободы творчества Лидия такого бы нарочно не придумала. Михо извинялась и обещала, что они все перекрасят, но Лидия заверила, что получилось нереально круто. Особенно ей нравились отпечатки пальцев и ботинок вдоль стены.

Еске сперва радовался вместе со всеми, а потом сник, глядя на то, как Оливия на радостях обнимает Марка, и грустно поплелся куда глаза глядят. В этом направлении его и перехватили тетушки Киви и Модзу и повели поить горемычного чаем и утешать. После к ним неожиданно присоединилась Оливия, выслушала, какая она жестокая и эгоистичная, со всем согласилась и, с сочувственным видом приобняв Еске за плечи, сказала тому:

— Вот видишь, как немилосердна жизнь: ты пользуешься успехом, от тебя без ума все девчонки, но ты не чувствуешь себя счастливым. А та, кто мог бы тебя таковым сделать, плевать на тебя хотела с вышки клана. Это так несправедливо! Тебе же остается только жизнь, полная боли и одиночества, а потом тебя ждет смерть на чужбине, где никто даже не придет навестить твою могилку… — она сделала вид, будто утирает слезы.

Еске побледнел, а Киви шепнула Модзу:

— Вот и мать у нее тоже со странностями.

— Угу, — покивала та.

Далее трагическая сцена была успешно и безнадежно испорчена ввалившимися дружно накама, которые тоже жаждали испить чаю со всякими вкусняшками после бурной творческой деятельности, а затем отправиться взглянуть на обновленного малыша «Санни».

* * *

Время в Ватер Севен пролетело незаметно. Как бы ни был прекрасен город на воде, никакие его прелести не могли удержать капитана Луси на слишком долгое время. Господин Айсберг, переговорив с Френки по ден-ден муши, был заверен последним, что все под контролем, и дети подстрахованы, однако все равно волновался: отрезок пути между Ватер Севен и Сабаоди являл собою настоящий кладезь для ищущих неприятности путешественников, где дети могли столкнуться не только с аномалиями знаменитого Флорианского треугольника, но и с другими пиратами и правительственными агентами совместно с Дозором. Поэтому мэр был категорически против их отпускать, предлагая задержать детей до прибытия родителей. Но Френки заверил, что в этом нет необходимости. Айсберг, впрочем, мог бы это решение оспорить и сделать по-своему, но столкнулся в невероятным упрямством и неусидчивостью Луси, который заявил, что они отправляются дальше на поиски приключений и точка.

«Литтл Санни» отбывал из Ватер Севен. Мэр города Айсберг, его семья и помощники, клан Френки и некоторые другие жители города провожали дружно детишек. Некоторые даже рыдали. Марк, так тот и подавно распустил нюни, провожая любимую Оливию. А ему так хотелось, чтобы та осталась с ним навсегда! В это время на корабле Еске откровенно злорадствовал, а Оливия и Амико стояли у борта и никак не могли оторваться от вида удаляющегося города. Приключения приключениями, но все равно как-то было немного грустно.

Примечание к части

«Кто не оставил отзыв, тот не супер».

Подпись: Клан Френки.