Волчий лёд и пламя адской пустыни (джен)

Глава 28. Открывшаяся правда или путешествие по полю битвы.

Меч мягко и плавно проникал в грудную клетку очередного поверженного противника. Парень, чьё лицо сплошь было исписано рунами, переводил взгляд своих бесцветных и безэмоциональных бледно-серых глаз с одного врага на другого. А те даже боялись к нему подходить, хоть парень и выглядел внешне почти беззащитным: чёрные лёгкие латы защищали лишь его туловище и кисти рук. Изодранная мантия Покровителя чёрным флагом развевалась за спиной от его резких движений.

Авангард под командованием Мортема чёрной грозовой тучей накрывал ту часть армии Пантеона, что не успела вовремя уйти со своих позиций. Пощады не было никому. Даже тем, кто хотел добровольно сдаться. Сперва врагов накрывало мощное пламя виверны Властелина, а потом по пепелищу продвигалась остальная армия: люди, демоны, маги и полуэльфы — все как один шли вперёд, сметая любые преграды на своём пути. Теперь даже амулеты Светоносного слабо помогали. Они всё так же ослабляли магов, но те практически перестали полагаться на неё — боевые маги отлично справлялись и собственными силами.

Но если с обычными воинами имперской армии солдаты Пантеона храбро погибали в бою, то, когда в гуще сражения появлялись три чёрные фигуры в дыму, послушники Светоносного в страхе бросали оружие и в панике пытались сбежать с поля битвы. Но они никому не позволяли этого сделать. Они убивали всех, кто появлялся у них на пути. Жестоко и беспощадно. И все были словно копией друг друга — сколько бы людей они ни убили, никакие эмоции не проявлялись на их лице. И это пугало солдат Пантеона больше всего.

Лишь их сопровождение было разным: у самого молодого неизменным сопровождающим был боевой маг воздуха, который с не меньшим рвением своим боевым топором рубил каждого врага, что вставал на пути; у второго из них в напарниках был лучник полуэльф, чьи стрелы всегда попадали точно в цель — даже самая маленькая щель во вражеских доспехах была смертельным слабым местом; вместе с третьим же всегда был один и тот же демон, что спокойно мог справиться с врагом и голыми руками.

Они всегда появлялись в разных местах сражений, но везде после них оставались лишь горы трупов. Пантеон был не в силах справиться с такой угрозой, поэтому им приходилось поспешно отступать. Но имперские войска нагоняли их всё быстрее, не давая и шанса. Так было и в этот раз — сражение закончилось, когда воины Пантеона только осознали, что произошло.

— И сколько мы их так гнать будем? — Мортем устало снял шлем и водрузил его на стол. — Энорон, я всё понимаю, время и эффект неожиданности сейчас на нашей стороне, но солдаты не выдерживают такого темпа.

— Значит, бери тех, кто сможет выдержать, — чёрный маг говорил с такой злостью в голосе, что большинство глав остальных отрядов армии боялись говорить императору о том, что такая ситуация присуще уже не только авангарду. Люди и полуэльфы уже еле справлялись со своими задачами. — Проявим слабость, и мы больше не сможем так удачно обращать воинов Пантеона в бегство.

— Этой спешке не будет смысла, если мы, подойдя к столице не сможем её взять. Нас же там просто раздавят, — Диор перевёл обеспокоенный взгляд с Энорона на его бывшего советника. — А ты чего молчишь? Может, как один из Старших выскажешь своё мнение по этому поводу?

— Я согласен с тем, что предлагает Властелин, — голос Зервана был тихим и безэмоциональным.

Прошедшие месяцы забрали у него последние силы, и он соглашался со всеми словами Властелина. Да и стал бы Энорон после всего произошедшего прислушиваться к словам человека, который оправдывал предательство?

— Повелитель, — неожиданно для всех слово взял Рейтон. — Я согласен с вами в плане необходимости поддержания заданного темпа. Нельзя давать шанс Пантеону прийти в себя. Но и свои силы подрывать нежелательно — для многих такая гонка является чуть ли не большим испытанием, чем сама война.

— И что же может предложить мальчишка, который только-только получил свой статус? — Диор странно брезгливым взглядом окинул чернокнижника. — Сиди и помалкивай, пока более компетентные люди решают этот вопрос.

— Пусть говорит, — Шао медленно поднялся со своего места и стал за спиной тёмного мага. — Он более чем компетентен решать подобные вопросы. Всё же вы разговариваете с будущим…

—Не стоит заходить так далеко, — Энорону пришлось повысить голос, чтобы усмирить демона. — Когда надо будет, я лично это объявлю.

— Повелитель, в этом нет необходимости. Я не нуждаюсь ни в каких статусах, — молодой Покровитель, видя, что император уже на грани своего терпения, решил перевести тему в более отстранённое русло. — Просто Паладин должен вспомнить, что я не только самый молодой Покровитель, но и явлюсь главой одного из отрядов авангарда. И кому как ни мне предлагать более успешные планы атаки.

— Говори, Рейтон, мы тебя выслушаем, — Мортем решил, наконец, прекратить этот спор. — Может, ты действительно предложишь достойный вариант, потому что мы уже сломали голову, придумывая план, который удовлетворил бы всех.

— Я предлагаю простой, но от этого не менее рискованный вариант, — маг поднялся с места и остановился по правую руку возле Властелина, где обычно стоял Зерван. — Я предлагаю отделить авангард от основной армии.

— Ты предлагаешь что? — такого поворота событий не ожидал даже Мортем. — Ты понимаешь, что это может привести к…

— Я сразу предупредил, что это риск, — Покровитель даже не стал дослушивать несогласие со стороны Старшего Главнокомандующего. — Нужно перебросить в авангард всех, кто ещё может быть ударной силой. На нашей стороне огнедышащий ящер, поэтому в случае непредвиденный действий со стороны Пантеона у нас есть, кому прикрыть отступление. Сама армия станет основной защитной силой и поддержкой. Это поможет авангарду передвигаться без замедлений, а армии — не спеша следовать за ним.

— Доля смысла в этом есть, — Зерван всё же решил обратить внимание на проходящее собрание. — Это действительно может иметь толк, но только если мы втроём продолжим участвовать в сражениях.

— Но ведь это совершенно недопустимо! — Валтор даже вскочил на ноги от нахлынувших эмоций. — Чтобы Император армии находился прямо на передовой? А вдруг что случится? Вы подумали, кто тогда будет принимать все решения? Тем более сейчас, когда даже Совет Старших не может прийти к единому мнению.

— Можно было, конечно, и без криков, — Дорвин лишь устало вздохнул, глядя на начинающийся бедлам. — Но в этом юнец прав. Нельзя вот так просто взять и отрывать императора от всего войска. А тем более оставлять его в авангарде.

— Кажется, кто-то сомневается в силе своего повелителя, — Шакс злорадно усмехнулся, глядя на собравшихся командиров отрядов. — Вы стали забывать, кем является ваш император. Он не единожды был на поле боя ещё до этой войны. Да и самих воин он видел больше, чем все вы. Все присутствующие осознают, что стоит на кону. А добиться желаемого мы сможем лишь в том случае, когда задействуем все имеющиеся силы.

— Сейчас наша троица вселяет дикий ужас в послушников Пантеона, — на мгновение в глазах бывшего советника вновь зажёгся огонёк энтузиазма и желания сделать что-то стоящее для уже ставшей своей родины, но этот блеск тут же потух, стоило Зервану продолжить. — Это помогает деморализовать вражеских солдат. Пока Светоносный не придумал какого-нибудь хитроумного плана, надо пользоваться нашим преимуществом. Всё равно Энорона убить под силу разве что только Эриху.

Последняя фраза, может, была сказана и не со зла, но она попала точно в цель. В глазах полу демона словно начали плясать языки пламени, а воздух стал таким тяжёлым, что спокойно вздохнуть полной грудью не представлялось возможным.

— Значит, пока оставляем всё, как есть, и соглашаемся на план молодого Покровителя, — неприкрытый страх в глазах светлого мага ясно говорил о том, что сейчас тот готов согласиться на что угодно, лишь бы не находиться в одном помещении с бывшим наследником Аамона. — Думаю, командиры должны выбрать из своих отрядов тех, кто способен присоединиться к авангарду.

— Так и сделаем.

Мортем кивком голову попросил всех покинуть помещение. Сам он тоже торопился поскорее уйти. И искренне не понимал, почему Зерван стал так вызывающе себя вести? Ведь раньше он самый первый бросался на помощь Властелину, чтобы отстоять какое-либо мнение перед Советом. И ему было неважно: рационально они поступают или нет. Он всегда шёл вслед за Энороном: как бы опасно там не было. Но не теперь.

Сейчас Зерван поддержал молодого чернокнижника лишь, потому что это был действительно единственное верное решение. Он высказался, лишь потому что и сам непосредственно участвует во всём этом. В противном случае маг бы просто промолчал. А сам Энорон даже не поинтересовался бы его мнением. Что между ними произошло? Ведь никому до сих пор неизвестно, за что Старший Покровитель лишился звания советника.

Зерван безразличным взглядом следил за уходящими людьми. Он знал, прекрасно знал, что сейчас будет, но ему было абсолютно плевать. Пусть хоть убьёт его. Так же жестоко и хладнокровно, как поступил и с ней. Он то надеялся, что из пустыни выйдет совершенно другой человек, что с Манжерских гор вернётся совершенно иной правитель. Он считал, что спасая её из нижнего мира и возвращая ей силу, Энорон поймёт, что она может рискнуть всем лишь за что-то действительно стоящее. А он даже не стал это слушать.

— Зато я сейчас тебя внимательно слушаю, — в мгновение ока Энорон оказался у противоположного края стола, где сидел его бывший советник, и с силой развернул его стул лицом к себе, чтобы встретиться со взглядом полным ненависти и бессилия. — Настолько сильно желаешь моей смерти, что высказываешь возможные варианты моего падения вслух?

— Я всего лишь указал на то, что кроме Эриха, тебе больше никто и ничто не может угрожать, — спокойный и бесцветный голос никак не сочетался с яростно горящими глазами Покровителя. — Если бы я мог на это повлиять, поверь, я бы это сделал.

— Послушай меня, — внутри Энорона клокотали такие эмоции, что ему пришлось на пару секунд прикрыть глаза, чтобы взять себя в руки. Терять доверие людей в такое время категорически нельзя. — Что бы между нами ни происходило — это личное, касаемо только нас двоих. Но когда мы на людях, будь добр, соответствуй статусу. Твоё откровенное сомнение и непринятие моих решений серьёзно подрывает решимость остальных.

— Мне безвольно поддакивать всему, что ты скажешь? — Зерван кинул вопросительный взгляд на чёрного мага и, слегка посторонившись, встал из-за стола. — Я всего лишь высказал своё мнение и, прошу заметить, оно совпало с вашим, Повелитель, — это было сказано настолько издевательским тоном, что Энорон не выдержал и, резко повернувшись к бывшему советнику, с силой схватил его за горло. — Так что я выполняю свои обязанности. Вам не в чём меня упрекнуть.

Всё более хриплые вдохи, даже не готовность, а жажда умереть от руки собственного правителя в глазах самого преданного в прошлом человека несколько отрезвили Энорона, и он поспешно отпустил его. А Зерван, потирая шею, на которой явно останутся красные небольшие ожоги от пальцев Властелина, смотрел на него долгим взглядом. Как он там раньше говорил, когда ещё они были жителями Королевства Аамона? Точно. Он привык к жестокости.

— За что ты меня так ненавидишь? — голос Энорона был глухим и подавленным. — Это всё из-за той девчонки?

— Девчонки, которая мне была как дочь, — Покровитель говорил с такой болью, что и у самого Властелина защемило в груди. — Я обещал её семье, что буду достойным для неё учителем. Может, она и не относилась ко мне, как к отцу, но я был для неё одним из самых близких людей. И я же не смог сделать ничего для её спасения!

На последних словах Зерван просто перешёл на крик, не в силах больше сдерживать всё то, что копилось все эти месяцы. Стоявшие слёзы в глазах старого друга позволили, наконец, вспомнить Энорону, что же он тогда не сделал. Он ведь так и не сказал ему…

— Ты не представляешь какого было мне сопровождать её до портала, понимая, что это последние минуты, которые я провожу с ней, — голос мага дрожал, а взгляд затуманился воспоминаниями той роковой ночи. — Она всю дорогу пыталась меня отвлечь от происходящего, как будто это и не она вовсе шла на свою смерть. А последними её словами были… — эмоции всё же взяли вверх над бывшим светлым магом, но он, сделав пару судорожных вздохов, нашёл в себе силы продолжить. — Ей было очень жаль, что она так и не успела попрощаться с Лаурэ. Он ведь стал её первым настоящим другом, когда она попала в Даркан.

Только после того, как Зерван, наконец, закончил говорить, Энорон смог судорожно выдохнуть. А так же он поспешно вытер глаза. Это было очень больно. Этим простым воспоминанием о ней старый друг дал понять, что и самому магу было абсолютно не всё равно. Ему тоже было больно. И он сам виноват в этом. Снова. Он снова начал совершать ошибки по отношению к людям, что были ему не безразличны. Теперь на его совести ещё две ошибки — за то, что не выслушал её, и за то, что не сказал ему. Но одну из ошибок он готов исправить прямо сейчас.

— Она не мертва.

Твёрдые, решительные и уверенные слова звучали как гром среди ясного неба в тишине шатра.

— Что ты сказал? — но Зерван, казалось, даже не обратил внимания на смысл сказанных слов. — Этого не может быть. Я сам сопроводил её до портала. Я видел, как она вошла в него. Как он закрылся. Поэтому она просто не может… — и тут озарение яркой вспышкой сверкает в глазах мага, и тот тут же подлетел к Властелину, от переизбытка эмоций резко хватая того за грудки. — Что ты сделал? Ты её не убил? А где же она тогда?

— Спокойней, я всё расскажу по порядку, — Энорон с трудом оторвал от себя не в меру перевозбуждённого мага. — Я постараюсь всё доходчиво объяснить, но единственное, что не могу сказать, так это — где она сейчас находится.

— Почему ты сразу не сказал, что не убивал её?

Искренняя растерянность друга, заставила Властелина невольно по-доброму усмехнуться.

— Потому что, видимо, мне жизненно необходима была твоя встряска, — чёрный маг похлопал своего бывшего советника по плечу и снова уселся на своё место во главе стола переговоров. — Услышав сейчас все эти слова от тебя, я понял, что отгонял от себя воспоминания той ночи по той же самой причине — мне было слишком больно об этом вспоминать.

Около трёх месяцев назад…

Как только портал закрылся, страх за свою не такую уж и продолжительную жизнь навалился теперь и на меня. Теперь рядом нет никого, перед кем стоило бы храбриться, можно и самой опустить руки. Я ведь и сама прекрасно понимала — что меня ждёт. Не хотела бы я, чтобы так всё закончилось. Я ведь даже не успела попрощаться со всеми. А Лаурэ… что ему скажут о моём исчезновении? Надеюсь, Зерван всё правильно объяснит, и он поймёт. Ведь не стал же он отговаривать меня от задуманного.

Властелин стоял на краю площадки у полуразвалившейся стены, где обитал его дракон. Сейчас даже в мыслях я не смела его называть по имени, ведь передо мной был совсем не тот человек, с которым я успела так сблизиться во время войны. Он стоял спиной ко мне, поэтому я не могла определить точно, что меня ждёт, но я ясно чувствовала сильнейший жар, что исходил от мага. Он явно едва сдерживался от преждевременных действий.

— Ты будешь как-то стараться оправдать себя?

Властелин говорил медленно с явной угрозой в голосе. Не надо быть гением, чтобы понять — ему не нужны мои жалкие оправдания. Что бы я сейчас ни сказала — это не изменит моего приговора.

— Никакие слова меня всё равно уже не спасут.

Я приложила все силы, чтобы мой голос звучал ровно. Он, конечно, и без этого может догадываться о моём состоянии, но лишний раз показывать перед ним свою слабость я не хотела. Уходить надо достойно.

— Ну, хоть это ты понимаешь, — задумчиво проговорил маг. — И ты прекрасно осознаёшь, к какому исходу привели твои необдуманные действия.

Властелин медленно провёл рукой по стене, и моё сердце ушло в пятки от страха — камень просто плавился у меня на глазах. Я не знаток сил Императора Даркана, хоть и видела его пару раз в гуще сражений, но такого яркого проявления его истиной силы мне ещё не доводилось наблюдать.

Хорошо, что в моей голове не промелькнуло никакой идиотской мысли о побеге — иначе плавиться мне в ту же секунду так же, как и этот ни в чём неповинный камень. Надеюсь, моя смерть будет быстрой, если, конечно, Властелин не решит отыграться на мне за всё то время, что я действовала ему на нервы с самого появления в Империи.

— Я могу тебя убить, — теперь в его голосе отчётливо слышалась злость. — Так быстро, что ты и осознать ничего не успеешь. Я могу мучить и истязать тебя так, что ты сама начнёшь молить о смерти, — голос Властелина всё набирал и набирал силу, а мне становилось всё страшнее и страшнее. — Могу навечно оставить гнить тебя в подземелье, на самых нижних уровнях. Могу кинуть на растерзание демонам, которых ты успела лицезреть в нижнем мире. Но, — тут его голос резко оборвался, а я на миг забыла, как дышать, — Ничего из этого я делать не буду. На моих руках и без этого хватает крови.

В его шёпоте сквозила такая горечь, что судорожный и дрожащий вздох невольно вырвался из моих лёгких. Я должна была обрадоваться сохранению моей жизни, но что-то подсказывало мне — Властелин ещё не закончил.

— Уходи, — теперь его голос был твёрд и нетерпящим никаких возражений. — И лучше тебе сделать это добровольно, пока я публично не изгнал тебя. В империи нет места тем, кто предаёт общие интересы, хотя, — тут голос мага резко стих, и жар быстро начал спадать. — Ты ведь не из этих мест, откуда тебе знать о таких вещах. Похоже, ты так и не стала здесь своей.

Его плечи безвольно опали, голова опустилась, и сам он весь как-то сгорбился. Его слова сильно задели меня за живое. В голове возникла мысль подойти и сказать в лицо, что нет — это не так. Я слишком долго пробыла здесь, чтобы эти места до сих пор оставались для меня чужими.

Быстро подойдя, я уж хотела положить руку на его плечо, чтобы развернуть к себе лицом, но он меня остановил, стоило мне только занести руку.

— Уходи. Убегай отсюда, — его голос был глух и безэмоционален. — Беги. И никогда не возвращайся.

Вот и конец всему. Эти слова кровоточащими ранами вырезались на моём сердце. Точка невозврата пройдена. Уже ничего нельзя исправить. Слова комом застряли в горле. Нет! Я не хочу, чтобы всё заканчивалось так! Но мои слова уже вряд ли что-то изменят.

Я всё стояла чуть позади Властелина не в силах сказать и пары слов напоследок, а моё время неумолимо утекало. Но стоило мне только придумать достойные слова, как тихий голос мага первый нарушил тишину:

— Убирайся, — его слова были наполнены неприкрытой злостью. — И больше не смей появляться на территории моего государства.

Один щелчок пальцами, и вот уже возле меня стоит портал, готовый отправить меня на самый край империи. А больше мне ничего и не остаётся — только тихо вздохнуть и обречённо шагнуть сквозь границу, что отныне разделит мою жизнь на "до" и "после".

Настоящее время.

Как будто ничего и не менялось. Словно я только вчера покинула родные земли и бесцельно скиталась. И вот опять — снова приходится брести, куда глаза глядят. Дни слились в один непрерывный поток, и я уже перестала считать, сколько времени прошло со дня моего изгнания. Я старалась как можно реже обращаться в человека, предпочитая оставаться в обличие волка. Портал выкинул меня куда то к горам, и меня поначалу обрадовала мысль жить где-то в знакомой местности. Но потом всё изменилось.

Наблюдая за жизнью людей, которых военные действия обошли стороной, я поняла, что даже здесь люди кого-то теряют. Война забирает людей везде, где бы они ни находились, даже если сама битва развернулась далеко от этих мест. И мне стало страшно. Страшно за тех, кого я оставила там. О ком могу больше ни разу не услышать.

И это сподвигло меня на действия. Не взирая на запрет о возвращении, я всё равно решила испытать удачу и посетить те места, в которых остались люди. Чья судьба мне не безразлична. И, разумеется, первой в моём списке была Мера — всё же оттуда началось моё знакомство с самой империей, и именно там я обрела людей, поддержку которых я ощущала всё последующее время.

Но возвращение обернулось от меня лишь очередными потерями. Эти окраины дольше всего находились под давлением Пантеона, и разруха в городе оказалась страшная. Людям было невыносимо выживать в такое время — сперва у них всё забрал Пантеон, потом по полям прошлась битва, уничтожив всевозможные урожаи, а теперь зима забирала последние силы у людей.

Стараясь не привлекать лишнего внимания, я в первую очередь пошла в давний трактир для наёмников — теперь это было основным местом, где собирались те, кто ещё был в силах хоть чем-то помочь городу. Стражники, бандиты и просто люди ищущие пристанища — все здесь жили под одной крышей. На меня толком никто и не обращал внимания, хоть я и сама старалась быть как можно незаметней. В этом месте только один человек был важен для меня, и найти его оказалось непростой задачей. Люди либо и вовсе не знали, о ком я говорю, либо давали какие-то туманные предположения, где его можно отыскать.

Потом всё же я нашла старика. Он оказался одним из множества неизвестных людей, которые находились в городском лазарете. Правда, настоящих лекарей в нём давно не осталось. Тут тоже помогали все — кто чем мог. Меня отвели в крыло. Где больные находили своё последние пристанище. Там я с ним и попрощалась.

Старый трактирщик Отрик — был первым в империи, кто протянул мне руку помощи, когда я совершенно не знала, куда податься. Скольким он помог, сколько всего сделал для меня, а теперь доживал свои последние дни, всеми брошенный и забытый. А ведь он был так рад увидеть меня живой и невредимой.

— А я то думал, ты пошла искать справедливости на поле боя.

Его голос был тихим и совсем слабым. Старик дышал совсем поверхностно, он почти не смотрел на меня, когда разговаривал — сил уже ни на что не хватало.

— Там, где я была справедливости не больше, чем и в остальном мире. Так что я воспользовалась случаем и ушла оттуда.

Я и сама говорила тихо, почти шёпотом, не отпуская руки старика. Мне пришлось стольких оставить, а теперь люди оставляют меня. И от этого мне ещё тяжелее осознавать, что теперь я не в силах изменить это. Мне придётся жить так до конца своих дней.

— Тера, пожалуйста, окажи мне последнюю услугу, — старик в изнеможении держался за меня, словно я — последнее, что держало его в этом мире. — Я знаю, что увидеть конец войны мне уже не суждено, а мучиться в этих тёмных стенах я не хочу. Поэтому прошу, — он судорожно закашлялся, а мне так сильно сдавило грудь от осознания того, о чём именно он хочет меня попросить, что я не могла спокойно вздохнуть. — Помоги мне уйти спокойно.

"Хорошо, я помогу тебе". Сил, чтобы это сказать ему вслух, уже не было. Я еле сдерживала себя, чтобы прямо здесь не поддаться эмоциям. Мне уже приходилось наблюдать, как целители, да и обычные маги помогали людям спокойно уходить. Это было нечто похожее на летаргический сон: сперва человека окутывает тепло, которое забирает с собой всю боль. А затем они засыпают. Навсегда.

Рука старика безвольно выпала из моих: дрожащих и ослабевших. Когда убиваешь человека в бою — это одно, когда забираешь жизни — вот так, глядя прямо в глаза, это гораздо тяжелее. Пусть он и сам попросил меня об этом. Сообщив о его кончине лекарям, я сразу же покинула город. Больше меня там ничего не держало. Да и случившееся помогло мне понять одно — что бы ни случилось, я должна быть рядом с близкими людьми. И неважно, чем это будет грозить мне. Главное — я смогу в случае чего оказать хоть какую-то помощь. Поэтому надо держаться к ним как можно ближе.

И так я начала идти по пятам имперской армии. Некоторые вещи меня пугали до ужаса — когда на многие километры простиралась выжженная земля. Даже останки павших в бою были сожжены практически дотла. В некоторых местах трупы умерших успело полностью замести снегом. С первого взгляда даже и не скажешь, что здесь проходило военное сражение. Но самое удивительное было в городах и поселениях Пантеона, которые я первое время старалась обходить стороной.

Да, было видно, что жители потеряли много имущества и продовольствия, которое ушло на содержание армии их государства, но люди не казались напуганными, а их дома не выглядели разграбленными. Имперские воины не вели себя как варвары — не уничтожали всех, кто вставал у них на пути. Это вселило в меня небольшую надежду: какая-то честь ещё осталась у Энорона. Либо он всё же прислушивался к словам Зервана, хоть тот больше и не является его советником. Может, ещё не всё потеряно.

Даже учитывая, что я больше похожа на волка, чем на какую-нибудь бродячую собаку, люди всё равно чем-то да подкармливали меня. Обычно, такие добродушные жители находились только в небольших деревнях. Мне до сих пор непонятно, почему они так спокойно ко мне относились. Может быть, привыкли к диким животным, что иногда могли забредать близко к деревне, а может, после тесного общения с Гончими Пантеона люди здесь перестали с подозрением относиться к таким необычным животным, как я. Ведь во всём Пантеоне больше нет никаких магических существ.

Находясь на территории враждебного государства, я постоянно была начеку, боясь разоблачения. Ведь неизвестно, где и когда я могу наткнуться на какой-нибудь отряд солдат с амулетами. Из-за холодов я практически всегда нахожусь в обличии вервольфа: и от морозов спасаюсь, и передвигаюсь я даже через сильно заснеженные участки достаточно быстро. Но как бы я ни старалась, догнать даже крайние отряды армии Даркана, в которые входят обозы с провизией и лекари с ранеными, я не могла.

Долго скиталась по равнинным территориям Пантеона и в итоге бросила поиски имперский войск. А через какое-то время мне в голову пришла достаточно рискованная идея: идти самостоятельно наперёд, к столице Пантеона. Конечно, не сразу же — по разговорам жителей буду следить, в какую сторону и как быстро движется армия Даркана. Надеюсь, хоть таким образом я смогу пересечься с ними.

* * *

— Лаурэ, иди отдохни немного, — Зерван растолкал почти задремавшего на послу полуэльфа. — Нам завтра рано выступать.

Лучник не без помощи бывшего советника поднялся с земли.

— Что говорит Энорон о предстоящем наступлении? — полуэльф выглядел измождённым: изнуряющий режим и долгое пребывание в окружении тёмных магов сильно подрывали его здоровье, поэтому он старался как можно чаще уходить подальше от лагеря. — Мы, конечно, взяли город под осаду, но сейчас, из-за разбросанных основных сил войска, наш полк не в силах захватить его. У нас то сил едва-едва хватает, чтобы продолжать осаду, не позволяя воинам Пантеона выходить из-за стен замка. Он придумал, как перебросить хотя бы небольшой отряд нам в помощь?

— Да, небольшая помощь у вас будет, — Покровитель шёл неторопливо, подстраиваясь под усталый шаг лучника. — Перед рассветом мы с Энороном одновременно откроем портал. Так нам будет легче его поддерживать, чтобы быстро перебросить отряд в двадцать человек.

— Сколько человек? — Лаурэ от удивления даже забыл, что обычно он старается много не разговаривать с представителями тёмной стороны. — То есть он считает, что двадцати хватит, чтобы помочь нам захватить город?

— А ты думаешь, пара боевых магов, несколько демонов и свежие силы от Королевства совсем не помогут?

Зерван, конечно, пытался хотя бы немного приподнять боевой настрой лучника, но и сам прекрасно осознавал, что Даркан постепенно начал терять своё преимущество. Чем глубже они пробирались в Пантеон, тем сложнее магам было использовать свои силы. И если светлые маги вместе с эльфами изредка могли пользоваться природной энергией, то Покровителям и тёмным магам было куда тяжелее. Даже Энорон старался лишний раз не тратить напрасно силы.

Зато противники, наоборот, словно почувствовали прилив сил, приближаясь к своей столице. И, кажется, они придумали новый способ не давать имперским магам пользоваться магией. Если раньше магия просто не действовала на воинов Пантеона из-за внедрённых в доспехи амулетов, правда с одним условием — определённым вид амулетов защищал от определённой стихии магии, то сейчас помимо этого оружие солдат Светоносного стало способно пробивать магические щиты. А с чем это связано — пока выяснить не удалось.

Но Зерван переместился к полку Лаурэ не только для того, чтобы сообщить о переброске солдат. У него была ещё одна хорошая новость, которая явно должна заставить лучника воспрянуть духом. Когда на горизонте показались огни лагеря, тёмный маг остановился и достал из-за пазухи сложенный лист бумаги.

— Держи, — Покровитель протянул его ничего непонимающему полуэльфу. — Она написала каждому.

Невозможно было передать, что именно чувствовал Лаурэ: удивление, радость, шок или волнение — он старался держать себя в руках, и на его лице не проявилось ни одной эмоции. Однако руки лучника заметно дрожали, когда он забирал письмо у мага. Торопливо развернув лист, он сразу же углубился в чтение.

«Надеюсь, это письмо сумеет к тебе дойти, где бы ты ни оказался. Я совершенно не представляю, что мне теперь дальше делать. Мне удалось вернуться в Меру — хоть какое-то место, где я могу чувствовать себя в безопасности на территории Империи. Поначалу я хотела отправиться в свои родные края. Правда, хотела…»

Лаурэ слегка улыбнулся. У него от чего-то потеплело на душе от её нерешительных оправданий, пусть и в такой странной мелочи. Он то её прекрасно понимал — когда-то родной дом уже перестал являться для них таковым. Теперь Даркан является для них нечто большим, чем просто страна, в которой они случайно оказались.

«После того, как… Властелин изгнал меня, даже не дав шанса всё объяснить, я была готова порвать все связи, забыть и оставить позади всё, что когда-либо связывало меня с этой страной. Но не смогла. И вот, теперь мне нигде нет места. Знаешь, а мы с тобой стали схожи ещё сильнее: ты считаешься чужаком на своей родине, я же так и не стала своей в уже полюбившемся мне месте.»

Насколько же это было больно. Лаурэ был готов отдать очень многое, чтобы помочь ей. Ему было просто невыносимо думать о том, что же она пережила за это время. Она осталась совсем одна… А ведь именно сейчас ей так нужна поддержка! Чтобы кто-то помог встать с колен и продолжить идти, насколько бы тяжело это ни было.

«Я ведь с тобой так и не успела попрощаться. Но, может это даже и к лучшему. В прошлый раз было слишком тяжело. Буду надеяться, что этот кошмар когда-нибудь закончится. И может быть тогда мы сможет встретиться. А я буду искать этой встречи, можешь не сомневаться!»

Лаурэ просто не смог сдержать тихого смешка. Ох уж эта её самоуверенность. Всё же упёртости Тере не занимать. Правильно, сейчас ей надо как можно крепче держаться на ногах. И даже такие с первого взгляда ужасные вещи, как изгнание, не должны сбивать её с намеченного пути.

«Только пообещай мне одно — выживи любой ценой! Не дай Пантеону снова забрать тебя. Ведь этот раз может быть последним. И не позволяй Властелину сильно помыкать собой. Ты всё же главнокомандующий всех имеющихся у него полуэльфов.

Береги себя. Твой лучший друг полукровка.»

Лаурэ судорожно вдохнул, чтобы хоть как-то сдержать рвущиеся наружу слёзы. Но улыбка всё равно не сходила с лица. Все эти месяцы он гнал от себя мысли о Тере, боялся даже думать о том, что с ней могло произойти после изгнания. Пока Зерван не рассказал ему о случившимся, он, впрочем, как и все остальные, вообще считал, что Энорон просто убил её. Теперь же полуэльф постоянно боялся, что с ней что-нибудь случится.

Но это письмо его успокоило. И ведь действительно, он постоянно забывает о том, кем является эта особа: самостоятельно выбраться из тюрьмы Пантеона, пережить путешествие в нижний мир, вернуть себе потерянную силу — волчица может за себя постоять. На этих мыслях улыбка лучника постепенно угасла. Главное, чтобы она не решилась на какой-нибудь опасный и необдуманный шаг. Только бы с ней ничего не произошло.