Тайны и хроники Жёлтого дворца (гет)

— Просто волшебницы всегда одиноки.

— Почему? — спросил Аларм.

Виллина пожала плечами.

— Я не знаю. Видимо, такова наша судьба. Ещё ни одной волшебнице не удалось создать семью…

— А как же легенды?

— Какие легенды? — Виллина прищурилась на Аларма сквозь очки.

— Говорят, у Торна был сын. Из-за его гибели и возникла Невидимая земля, — сказал Аларм.

Виллина с грустью улыбнулась:

— Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос… Ведь сын Торна погиб. Счастья не вышло и там, — проговорила она.

— И что же теперь? Все волшебницы должны оставаться одинокими? — с возмущением и отчаянием спросил Аларм.

— Почему должны? Просто так само получается, — Виллина печально посмотрела на камин. — Наверное, так легче. Это не значит, что мы не можем любить.

Аларм стиснул зубы.

— Но у каждой своя причина оставаться одной, — продолжила Виллина. — Волшебницы… просто мы слишком сильные и самодостаточные. Мы можем сами себя защищать, сами о себе заботиться, сами выбираем себе друзей, диктуем условия окружающим. Мы не зависим ни от кого. И далеко не всякой волшебнице захочется такой зависимости и чьей-то защиты. Как правило, мы подчиняем себе других, — с грустью закончила она.

— Ну и пусть, — упрямо ответил Аларм.

— Нет, — покачала головой Виллина. — Ты не сможешь быть зависимым. Ты сейчас — вольная птица, которая расправляет крылья. Ты не можешь подчиняться условностям светской жизни, не выдержишь города. Не сможешь постоянно жить по чужим правилам. Месяц, два, максимум год — и ты измучаешься. Я знаю, ты можешь многим пожертвовать, но если жертвовать вечно и впустую, то от тебя ничего не останется.

Аларм смотрел в сторону, недовольно сжав губы. А может, ему приятно было бы жертвовать!

— Аларм, не надо травить себя, — тихо сказала Виллина, словно прочтя его мысли. — У тебя впереди жизнь. В ней столько хорошего. А если ты будешь думать только об Элли, то от этого не будет лучше ни тебе, ни ей, ни… окружающим, — Виллина запнулась перед последним словом, как будто хотела сказать по-другому.

Имела в виду Энни?..

— Путешествуй по Волшебной стране — теперь никаких границ и запретов нет, — улыбнулась Виллина. — Навещай старых друзей, ищи новых. А любовь сама к тебе придёт. Главное, чтоб для неё было место в твоём сердце.

Аларм вышел от Виллины мрачным и расстроенным. Не то он хотел услышать, хотя и понимал, что старая волшебница права. Закрыл за собой дверь и остановился как вкопанный. У ближайшего окна с независимым и невозмутимым видом стояла Энни.

— Ты что, подслушивала? — прямо спросил Аларм.

Энни ответила взглядом оскорблённой невинности.

— Мне что, делать нечего?

— Именно поэтому. Иначе почему ты тут стоишь?

— Мимо шла, — заявила Энни.

— И зашла в самый конец коридора. Интересный способ идти мимо — заходить в тупик и стоять столбом, — с дружелюбным смешком кивнул Аларм.

За последнюю неделю он и сам не заметил, как изменилась его манера общения с девочкой. Будни похода, когда хочешь — не хочешь, а приходится друг к другу притираться и постоянно находить мелкие компромиссы, кого угодно могут либо сблизить, либо поссорить навеки. Так как ссориться ни Аларм, ни Энни не хотели, получился первый вариант. Но это было ещё не главное. Оба они не замечали, как потихоньку заимствуют друг у друга какие-то мелкие привычки, словечки и стиль разговора. Поэтому если в начале путешествия только одна Энни подкалывала Аларма по всяким мелочам и не только, то теперь и Аларм в долгу не оставался.

— Вообще-то я к Виллине, — нетерпеливо объяснила Энни.

— А, — согласно кивнул Аларм. — Хорошо… А она тебя звала? — запоздало поинтересовался он.

— Приглашала, — отозвалась Энни и подошла к двери.

Оставив Энни самостоятельно разбираться, звали её или не звали, Аларм ушёл в Исторический зал. Именно там когда-то он впервые увидел портрет Элли. А теперь хотелось как следует потерзать и растравить свои недавние раны и пожалеть самого себя. А заодно посмотреть — не прибавилось ли там новых картин?

Картин не прибавилось (может, просто слишком мало времени прошло?), а вот саможаление никак не получалось. Дело в том, что ещё утром Аларм с Энни о чём-то поспорили. Спор был пустяковый и быстро забылся, но уже после того, как закончилась тема собственно спора, начался обмен любезностями. Последнее слово осталось, конечно же, за Энни, а Аларму только теперь пришёл в голову ответ. Таким образом, вместо саможаления из-за неразделённого чувства к Элли в его голове боролись две других мысли: первая — собственно ответ на утреннюю реплику Энни, а вторая — что унижаться до таких нелепых споров с девчонкой очень глупо и недостойно. Помучившись минут пять, Аларм рассердился на самого себя и попытался заткнуть обе мысли третьей — что об Энни вообще думать не стоит. Но, едва он так подумал, как перед глазами возникло ехидное лицо Энни и её светлые косички с белыми бантами. Аларм повертел головой, пытаясь переключиться на картины, и поймал себя на том, что перестал понимать: Элли на картине изображена или её сестра.

«Энни бы надо мной посмеялась», — подумал он мрачно и отправился в парк.

Больше в этот день Аларм с Энни не встречался и уже подумал, что она улетела в Изумрудный город. Виллина отправила, например. Ну а зачем девчонке тут торчать? Да и сестра может её вызвать за чем-нибудь…

На следующий день Аларм с утра зашёл на кухню к Твиглу. Твигла, однако, там не было, зато у столика стояла и бодро что-то резала невозмутимая и даже весёлая Энни.

— Ой, — только и выдал Аларм.

— Привет, — лучезарно улыбнулась Энни, оторвавшись от своего занятия.

— Привет. Ты что тут делаешь? А где Твигл?

— Сейчас придёт. Я тут ему в помощницы напросилась, — представилась Энни, сделав лёгкое подобие реверанса. Сегодня она снова распустила волосы, только перехватила их лентой надо лбом. И из-за того, что девочка теперь была не в зелёном, а в бело-жёлтом платье, сходство с Элли оказалось не таким ярким.

— А я думал, ты уже в Изумрудном городе, — с недоумением заметил Аларм, проходя вперёд и присматриваясь к вазе с фруктами.

— Да ну, зачем мне туда? Мне и тут хорошо, — пожала плечами Энни. — Тем более Виллина сказала, что я могу тут остаться хоть насовсем, если мне понравится. Конечно, насовсем я не останусь, но пожить пока — почему бы и нет?

Да уж… Пригласили гостью. Впрочем, Виллине лучше знать, а он, Аларм, всё равно скоро опять уйдёт.

Энни выглядела настолько спокойной и весёлой, что это даже оказалось непривычным. Обычно ведь она всё время из-за чего-нибудь нервничала, волновалась и переживала. Результат вчерашней беседы с Виллиной?

— Ты вчера с Виллиной долго разговаривала?

— Угу, — кивнула Энни. — Довольно долго. А что?

— Да так, интересно, — небрежно поморщился Аларм, выбирая грушу. — Что же она тебе сказала, если не секрет?

— Отчасти секрет, — кивнула Энни. — А отчасти… ты не поверишь, если скажу, — внезапно рассмеялась она. Аларм тоже улыбнулся, стараясь не показать удивления:

— А ты попробуй. Вдруг поверю.

Энни снова смущённо рассмеялась, нагнувшись к столу и пряча лицо за волосами. Аларм начал терять терпение. Что там ещё случилось?

— Виллина… в общем, я же всё переживала, оставаться ли мне здесь или вернуться в Большой мир. Ведь меня тут ничего не держит, а там я тоже особо не нужна. И… — Энни снова смутилась, развернулась спиной к столу и с неловкой улыбкой махнула рукой, — она мне предложила со временем… Ну, конечно, если никто не будет против… Стать Наследницей Жёлтой страны. — Глядя на ошеломлённого Аларма, Энни вконец растерялась и уточнила: — Именно такой вот статус пока что.

— Ты? — потрясённо проговорил Аларм, глядя на девочку. — Наследница?

— Ну вот так… — вздохнула Энни со смешком. — Ну, я понимаю, ты против… Но это не моя идея.

— Я совсем не против… То есть мне вообще-то всё равно, — решительно возразил Аларм. — Не в том дело.

— Ну… вроде как ты считался… — Энни замялась и не закончила фразу, ковыряя носком туфли пол.

— Ничего подобного, — фыркнул Аларм. — Никогда я на трон не претендовал и не хочу. Просто я тебя как правительницу с трудом представляю, — объяснил он. Энни — будущая правительница! Эта девчонка, несерьёзная и несамостоятельная! Да уж, новость… Теперь и Аларму стало смешно.

— Ну, я же не сразу стану… — Энни даже покраснела. — У меня будет достаточно времени, чтоб научиться. У Виллины, у Стеллы и у собственной сестры. Это же Элли пришлось стать королевой внезапно и сразу. Но она Жёлтой страной управлять не будет, ей Изумрудного города хватает и Хранительства, а больше назначить некого. Ты не особо рвёшься, не Парцелиусу же власть отдавать… А тут явно будет жить не только Сказочный народ, раз теперь этот край открыт. Да и Сказочный народ, скорее всего, разбредётся со временем по всей Волшебной стране. И вообще, я ещё подумаю и всегда могу отказаться.

Аларм всё ещё смотрел на Энни, раскрыв рот. Энни — будущая правительница!.. Нет, конечно, Виллина знала, что делает. Ей виднее. Да и если одна сестра правит Изумрудным городом, то почему бы второй не править Жёлтой страной — или какой угодно другой, просто у остальных уже есть свои правители. Но вот никак Энни, двенадцатилетняя девчонка, путешественница и авантюристка, не вписывалась в образ правительницы. Да и… хотя она и только выглядит на двенадцать, всё же это маловато. Её никто не будет воспринимать всерьёз.

Энни, словно поняв его настроение, серьёзно кивнула и сказала:

— И ещё… если всё так и будет — я буду расти.

Аларм поднял брови. Энни развела руками:

— Я, правда, не знаю, насколько возможно отменить вечную юность… то есть юность оставить, только не вечную. Но я думаю, это было бы неплохо, и Виллина со мной согласна. Хотя, — она издала грустный смешок, — получится, что Элли не взрослеет, а я её быстро перерасту… Но это ещё неизвестно, вдруг не получится переделать заклятие.

— А ты уверена, что хочешь быть правительницей? — задал, наконец, вопрос Аларм. Ему казалось, что Энни к трону и короне полностью равнодушна. Роль путешественницы ей больше шла и явно больше интересовала.

Энни пожала плечами.

— Понимаешь, для меня это стимул оставаться здесь, — объяснила она. — Я буду уверена, что мне тут есть дело. А иначе я буду всё время переживать и рваться между Большим миром и Волшебной страной. Хотя, если б меня не было, то Виллина выбрала бы кого-то другого, но она сама так предложила… Сказала, если я останусь, то возможно вот такое.

— А кто тебе мешает остаться здесь без роли правительницы, просто так? — снова спросил Аларм с недоумением.

— А что мне тогда тут делать? — удивлённо ответила Энни. Аларм даже засмеялся:

— А что мы все тут делаем?

— Но вы же тут живёте! — заявила Энни.

Аларм чуть не поперхнулся. Логика, однако!

— Вот и ты живи! — воскликнул он.

— Ну, вы тут родились все… А я пришлая, — вздохнула девочка. — И чтобы мне чувствовать себя здесь спокойно, мне надо иметь какое-то важное дело. Хотя бы в перспективе. Иначе какой от меня тут толк?

Аларм нетерпеливо взмахнул рукой:

— Слушай, я тебя совсем не понимаю. Если ты хочешь здесь остаться, то оставайся. Зачем придумывать лишние сложности?

Энни фыркнула:

— Да ты меня просто уговариваешь остаться!

Аларм усмехнулся:

— Я не уговариваю. Я просто говорю, что есть такой вариант…

— Тебе-то что от этого? — перебила его Энни.

Аларм подумал, что ему и правда должно быть всё равно, останется ли Энни в Волшебной стране или уйдёт. Но вот почему-то ощутил, что если она уйдёт, будет как-то грустно. И ведь видно же, что она не хочет уходить. Просто что-то в очередной раз себе напридумывала, и хорошо, что Виллина это поняла.

— Ну, я за тебя тоже немного беспокоюсь, — сказал он, постаравшись, чтоб это прозвучало как шутка.

— Вот как! — рассмеялась Энни. — А чего ради? Я вообще-то тебе никто. Я даже не Элли, — она демонстративно отвернулась, но продолжала улыбаться.

— В том и дело, что ты не Элли, — невозмутимо и весело объяснил Аларм. — За Элли я уже не беспокоюсь, она в Большой мир не рвётся. И если уж на то пошло, ты, к примеру, неплохой компаньон по путешествиям. Хотя и не идеальный, но не хуже, чем другие.

— Ух ты, — усмехнулась Энни, и видно было, что она довольна. — А другие — это кто?

— Ну, Страшила с Дровосеком. Кустар с Пеняром… — объяснил Аларм. У Энни по сравнению с ними всеми было немало недостатков… Но с ней — неожиданно, но факт — было не менее интересно.

— Ага. Ясно, — хмыкнула Энни, глядя в потолок. Весь вид у неё при этом был такой хитрый, что Аларм не удержался и поддразнил её:

— Я уже догадываюсь. Ты хочешь напроситься в следующее путешествие.

Энни радостно развернулась к нему:

— А ты возьмёшь?

— А я пока ещё не знаю, куда сам пойду и когда, — объяснил Аларм. — И вообще, может, ещё месяц или два буду жить здесь. А потом хочу пожить с отцом. Или наоборот, ещё не решил. Статус Белого рыцаря — тоже должность весьма смутная, видишь ли. Война закончилась, и я, как и ты, не у дел.

— Как же ты до этого жил? — поинтересовалась девочка, снова поворачиваясь к столу и возвращаясь к кулинарным занятиям.

Аларм задумчиво поджал губы.

— До этого… Сначала я мечтал найти и освободить отца. Потом тоже всё время на что-то надеялся, чего-то ждал и к чему-то стремился. А теперь надежд нет, стремлений тоже нет, всё, что могло сбыться, уже сбылось…

— И вообще жизнь кончена, — пафосно протянула Энни.

— Да я не говорю, что кончена. Просто теперь не знаю, с чего снова начинать. Исследовать Волшебную страну — идея заманчивая, но бродить так можно до бесконечности, а толку большого не будет. Открытия и таинственные места никому не нужны сами по себе. Кстати, если ты согласилась быть будущей правительницей Жёлтой страны, то куда же денешь путешествия? — снова перевёл он разговор на девочку.

— Я думаю, что успею напутешествоваться до того, как стану правительницей, — засмеялась Энни. — А потом… В Волшебной стране редко бывают такие масштабные происшествия, как война и смена почти всех правителей сразу, так что в мирное время правителям бывает иногда просто нечего делать. Я это видела на примере Страшилы. Главное, не расслабляться слишком, иначе будут неприятности.

В это время в кухню вернулся Твигл, и разговор перешёл на более насущные бытовые темы. Аларм, не заинтересованный в рецептах всяких солений и варений, которыми очень живо и бодро делилась с Болтуном Энни (вот уж нашли друг друга двое разговорчивых!), потихоньку ушёл из кухни в парк, к Кустару и Пеняру.

— Я не представляю, что будет с Жёлтой страной, если ею начнёт управлять Энни, — поделился он с ними своими волнениями. — Она ж совершенно не правитель. Она тут всё развалит, даже если будет учиться десять лет.

Кустар замахал ветвями. Посторонний человек не понял бы этих жестов, и это не был общепринятый «язык глухонемых» (только похожий в своей основе), так как разрабатывал его Аларм с Кустаром самостоятельно, правда, не пренебрегая советами Виллины и Рохана. И сейчас Аларм «перевёл» фразу друга примерно так: «Пока пройдёт время, многое может измениться».

— Ну разве что со временем она станет серьёзной, разумной, не будет бегать за приключениями, срываться в неожиданные путешествия и всем устраивать неприятные сюрпризы, — усмехнулся Аларм. — Но это уже в её характере. Это не переделаешь. Виллине, конечно, лучше знать, но я бы Жёлтую страну Энни не доверил.

«Может, ради этого Энни изменится», — вновь прожестикулировал Кустар.

— Вряд ли, — махнул рукой Аларм. И пожал плечами, признавая нехотя правоту друга: — Ну может быть… Хотя я себе её иной не представляю. Строгая серьёзная Энни — это же ужас какой-то, — со смешком закончил он.

Вечером он зашёл к Виллине и в беседе с ней убедился, что Энни не шутила. Правда, от самого Аларма Виллина, похоже, ожидала другой реакции.

— Я думала, ты расстроишься, — сказала она, внимательно вглядываясь в лицо воспитанника.

Аларм только руками развёл:

— Почему же? Просто, мне кажется, Энни не годится на роль правительницы. Она слишком несерьёзная, — сказал он.

— Ты так хорошо её знаешь? — улыбнулась Виллина.

— Ну, не так уж хорошо… Но достаточно. Она и сама признаёт, что у неё совершенно нет таланта управлять людьми. У Элли есть.

— Значит, для Энни это будет повод стать серьёзнее, — невозмутимо ответила Виллина.

«Кустар угадал», — подумал Аларм.

— И потом, ни один правитель не действует в одиночку. У той же Элли есть Страшила, Дин Гиор и Фарамант, и множество других опытных людей рядом. У Энни они тоже будут, — как ни в чём не бывало продолжила Виллина. При последней фразе Аларму показалось, что она посмотрела на него с каким-то странным намёком — но может, только показалось?.. — Да и я пока что буду рядом с ней. Пока она не станет самостоятельной.

— Энни? Самостоятельной? — хмыкнул Аларм.

— Она же пошла за тобой в поход. И приняла это решение вполне самостоятельно, — спокойно объяснила Виллина.

— И это было не слишком умное решение.

— Ну почему же? Вы ведь оба из этого совместного похода извлекли немалую пользу, разве нет?

Аларм только усмехнулся. Смотря что считать пользой. Если польза — это постоянно терпеть её шуточки, а по вечерам выслушивать переживания на пустом месте, путаясь в непостижимой девчоночьей логике… В общем-то, можно считать, что Аларм приобрёл некоторый опыт общения с девчонками, но вся проблема в том, что все девчонки разные. Элли вот, например, не такая.

— Так что не спеши осуждать Энни, — закончила разговор Виллина. — И кстати, ещё один тебе совет — не пытайся её переделывать насильно. Она сама изменится постепенно так, как будет нужно по обстоятельствам.

Аларм подумал, что ему, в общем-то, не должно быть дела до того, изменится ли Энни или нет, но Виллина смотрела так… проницательно, что возразить он не решился. Виллине лучше знать.

Шли дни. Аларм всё собирался в Пещеру, к рудокопам, к отцу. Но никак не мог заставить себя покинуть Жёлтый дворец, ставший для него тихим приютом после всего пережитого. Однообразное течение безмятежных дней было таким приятным.

Энни тоже не спешила никуда, но с ней Аларм почти не сталкивался. Девочка, по-видимому, с удовольствием помогала на кухне Твиглу и в саду Логону, каждый день по часу-два сидела у Виллины, даже сунула нос в мастерскую, где хозяйничал Салар, но, похоже, не нашла там ничего для себя интересного. Во всяком случае, Аларм там её с тех пор ни разу не застал. Единственное, что его слегка нервировало — Энни умудрилась каким-то образом подружиться с Кустаром и Пеняром, и часто можно было видеть, как она играет с ними в догонялки на парковых дорожках. Где-то Энни раздобыла и большой кожаный мяч, и однажды Аларм увидел незабываемое зрелище: Энни, Кустар и Пеняр носятся по лужайке и перекидывают друг другу этот самый мяч — Энни руками, Кустар ветками (убрав шипы), а Пеняр просто бодает его своим «лбом».

Зрелище было настолько заманчивым, что Аларму даже на мгновение захотелось присоединиться, но он тут же подумал, что это несерьёзно. Пусть с мячиком развлекаются девочки, а он взрослый воин. В глубине души он, однако, ощутил ревность. Кустар и Пеняр явно были не против компании Энни и её весёлых игр. Странно только, как они друг друга понимают, Энни ведь не знает их «языка жестов».

Тем вечером Аларм спросил у неё об этом. Энни в ответ пожала плечами:

— Да мы мало разговариваем. В основном просто гуляем.

Аларм фыркнул. Чтоб Энни мало разговаривала? Скорее, это надо понимать так, что Энни просто болтает сама, а Кустар и Пеняр вынуждены слушать.

— Слушай, — оживилась Энни, — а давай ты меня научишь их языку!

Аларм посмотрел на неё, размышляя. Снова встала картинка: Энни, как светлая бабочка, вприпрыжку носится над травой, а Кустар и Пеняр соревнуются, кто первым поймает и отобьёт мячик…

— Ну уж нет. Обойдёшься, — сказал он девочке.

— Почему? Тебе что, трудно?

— Во-первых, это долго. Во-вторых, я всё равно скоро уйду вместе с ними, и тебе незачем будет с ними разговаривать.

— А по-моему, ты просто вредничаешь, — заявила Энни, с вызывающей улыбкой заложив руки за спину и вздёрнув нос.

— Вот ещё, — усмехнулся Аларм. — Вредничать — это твоё призвание, а я на него не претендую.

— Если ты не хочешь, я попрошу Рохана, — пожала плечами Энни.

— Он и половины не знает, — ответил Аларм. — Это всё же мои друзья.

— И ты не хочешь делиться своими друзьями со мной, жадина.

Аларм не удержался от смеха.

— Да почему? Ты и так с ними сколько времени проводишь, я тебе разве мешаю?

— Тогда ты ленивый жадина. Мало того, что не делишься друзьями, так ещё и не хочешь меня языку их жестов научить. Придётся мне самой стараться. Эх ты!..

Энни фыркнула и самодовольно упорхнула на лестницу. Аларм проводил её насмешливым взглядом. Вообще-то и в самом деле, чтобы понять Кустара, большого ума не надо, достаточно просто ему задавать нужные вопросы. Ведь Кустар и Пеняр понимают человеческий язык, только сами «разговаривают» жестами.

Лишь бы Энни не пришло в голову нарисовать им рты или ещё что-нибудь в этом роде!..

Впрочем, на этот счёт Аларм волновался зря. Время шло дальше, а его друзья оставались прежними — по крайней мере, внешне. Энни его не тревожила, не искала его общества (хотя и не избегала его) и ничего от него не требовала. То ли нашла себе что-то другое, не менее интересное, то ли ей хватало дружбы Кустара и Пеняра, а также всех остальных дворцовых обитателей (а обитатели были явно рады обществу девочки)… то ли Виллина ей что-то такое сказала. У Аларма не раз возникали подозрения, что без вмешательства Виллины тут не обошлось. Вот только как реагировать на это, он не знал. То ли радоваться, что теперь Энни к нему не пристаёт, то ли огорчиться, что теперь… короче, если быть честным с самим собой, то из-за того же самого. Это было странно, но иногда у него возникало ощущение, что общества Энни, разговорчивой весёлой ехидины и насмешницы, ему не хватает.

«Привык за время похода, вот и кажется, что не хватает», — бурчал он сам на себя. Но не идти же с Энни играть в мячик с Кустаром и Пеняром! И вообще, надо уже собираться и уходить отсюда самому. Вместе с теми же Кустаром и Пеняром. В Пещеру Энни точно за ним не увяжется, ей там нечего делать. Да и на правах гостьи Виллины она себя отлично чувствует. Ей тут нравится, вот пусть и остаётся.

…Аларм нерешительно постучал в дверь. За три с лишним недели так и не удосужился узнать, как же устроилась его недавняя попутчица. Вот и пришлось теперь у Логона спрашивать, где комната Энни, а потом заметить, что Логон с неодобрительным удивлением переглянулся с Твиглом.

— Войдите, — донёсся из-за двери звонкий голос. Ну хорошо, хоть не ошибся…

Аларм осторожно приоткрыл дверь и заглянул.

— Можно к тебе?

Энни сидела с ногами на диване и читала. При появлении Аларма она подняла голову, поспешно отложила книгу, смутилась, растерялась и обрадовалась одновременно:

— О, это ты! Заходи.

Аларм вошёл.

Комната как комната, таковых много пустовало в Жёлтом дворце. Длинная и просторная, с четырьмя широкими окнами по внешней стене. Обычная светлая деревянная мебель, паркет, кремовые и золотистые шторы. Но почему-то уже чувствовалось, что даже в этой, такой стандартной и обычной комнате, живёт именно Энни, а не кто-то другой. На столе стоял пышный букет садовых ромашек и три чашки с недопитым чаем (причём ясно было, что все они принадлежат Энни, просто она забывает их относить обратно), возле кровати на стуле небрежно был брошен рюкзак, на самой кровати разложено платье, подушка лежала на кресле, а расчёска на подоконнике. Весь этот небрежный уют подходил Энни как нельзя больше. В окно было видно темнеющее закатное небо. Энни любила закаты…

— У тебя тут неплохо, — заметил Аларм несколько смущённо.

— Ага, — отозвалась Энни, ещё больше смутилась и махнула рукой: — Да ты садись.

Аларм прошёл и сел напротив неё на стул.

— Чем занимаешься? — неловко спросил он. Надо же как-то начать разговор.

— Да так, читаю. Стараюсь пополнить свои знания об истории Волшебной страны, — хмыкнула Энни. — А то даже как-то неудобно.

— И как? Интересно?

— Да как сказать. Оно было бы интересно, если б было меньше недосказанностей, а то такое впечатление, что летописец сам не знал, о чём пишет. Сюда бы гномов моих знакомых, они бы столько всяких интересных архивных материалов могли бы дать. Ну ладно. А ты чего хотел? — прямо спросила Энни.

Аларм улыбнулся и пожал плечами.

— Завтра я ухожу, — сказал он.

Энни растерянно воззрилась на него.

— Завтра? — повторила она. — А куда?

— В Пещеру. Извини, тебя с собой не беру, — предупредил Аларм сразу, продолжая невольно улыбаться. — Тебе там точно нечего будет делать. Так что не вздумай завтра за мной бежать следом, иначе мне придётся просить ещё и Виллину, чтоб она за тобой следила. Хорошо?

— Хорошо, — усмехнулась Энни. — Бежать не буду. И надолго ты отправляешься?

Вопрос был задан наиболее равнодушным тоном — так, чтоб в меру проявить интерес, и в то же время не так, чтоб можно было подумать, что её особенно волнует этот вопрос. Однако именно из-за этого Аларм понял — волнует.

Да ей-то какое дело? Опять начнёт к нему приставать? Выдумает себе что-нибудь?

— Не знаю. Наверное, на месяц-два, — развёл руками он.

— И что ты там будешь делать?

— Да уж что получится… Наверняка сейчас, после свержения Тогнара, мне дело найдётся. Тем более там мой отец. Мне надо было раньше пойти, но всё никак собраться не мог, — сознался Аларм.

Точнее, он никак не мог собраться с духом и покинуть дворец Виллины — привычный с детства дворец, ставших родными людей, друзей… И так в последние месяцы много всего свалилось.

— Ясно, — протянула Энни и умолкла.

Разговор не клеился. Аларм начинал чувствовать себя глупо. Можно было подумать, что теперь он специально ищет общества Энни, чтобы с ней просто поболтать перед уходом. Трогательное прощание, так сказать. Мог бы просто сказать завтра утром «до свидания», а ещё лучше вообще ничего не говорить, тем более что она наверняка проспит — выход-то назначен на рассвете, а Энни во дворце — соня, не то, что в походе.

Вот только если он так уйдёт, не попрощавшись, она обидится, расстроится и будет переживать. А ещё наверняка с этими переживаниями придётся разбираться Виллине, а Аларм знал по опыту, что такое переживания Энни: никакой логики и последовательности, море эмоций и противоречий, и поди разбери, что у неё в мозгах творится. Скорее свои собственные мозги узлом завяжутся.

— Так что я зашёл попрощаться, — наконец сказал Аларм, когда Энни засверлила его выжидающим взглядом.

— Понятно, — с улыбкой кивнула она.

— Кстати, Кустар и Пеняр остаются здесь, так что скучно тебе не будет, — вспомнил Аларм. — Им ведь в Пещере тоже делать нечего…

— Так ты что, один идёшь?

— Не совсем. С Роханом, но он меня проводит только до входа в Пещеру и потом вернётся.

— А-а…

И снова молчание. Снова только и смотрят друг на друга. Похоже, Энни тоже не знает, что сказать. То ли стесняется что-то выразить, то ли слишком расстроилась.

Аларм встал. Энни тоже, неловко и смущённо переступив босыми ногами на паркете. Аларм вдруг вспомнил недавнюю картинку — Энни босиком прыгает по широкому ручью (три ручья бежало в пределах парка и один чуть дальше), пытаясь совершить невозможное — обогнать Пеняра, который при каждом своём прыжке поднимает тучу брызг. Энни вся мокрая, визжит, хохочет и пытается обрызгать Кустара, но того ещё труднее достать…

Элли бы так себя не вела. И уж точно бы не вскрикивала так звонко на весь парк.

— В общем, до свидания, — Аларм протянул руку. — Завтра я уйду рано, уже не увидимся.

Энни слегка пожала его руку и улыбнулась задорно и чуть печально:

— Ничего. Я могу встать пораньше и тебя проводить ещё раз.

— Ну нет уж, не надо, — засмеялся Аларм. А то ещё Рохан что-нибудь не то подумает, да и остальные тоже, мелькнуло у него в голове, но Энни он этого не сказал. — Я хочу в этот поход уйти спокойно.

Энни фыркнула. Аларм оптимистично продолжил:

— Не век же я буду в Пещере торчать. Ещё увидимся как-нибудь.

— Угу, — кивнула Энни. И, помедлив, добавила: — До свидания. Увидимся.

Аларм кивнул. Подошёл к двери, ещё раз оглянулся и помахал рукой. Энни улыбнулась и взмахнула в ответ. Уже когда он закрывал дверь, девочка вдруг воскликнула:

— Послушай! Может, тебе серебряный обруч дать? Если ты, конечно, его не потеряешь, — добавила она.

— Спасибо, но не стоит, — усмехнулся Аларм. Зачем ему обруч? А вот со стороны Энни это странный шаг, она ведь своим обручем дорожит как святыней и мало кому доверяет. А Аларму почему-то предложила. Что за щедрый жест?..