Слизеринская грязнокровка (джен)

Но и на этом фарс не закончился. Казалось бы, Эрику и Аманду приняли в новые семьи, после этого всем можно было разойтись по домам, но Малфоев не хотели отпускать просто так. Уж слишком дерзкой была Эрика, слишком сломленной Нарцисса, слишком спокойным Люциус и слишком напуганным Драко. Их захотели дожать, унизить еще больше, потанцевать на развалинах их самооценки. Сломать их надменность во имя справедливости.

— А мы знаем, что с тобой сделали в Азкабане, — сказал вдруг Билл Уизли твердо Малфою-старшему. — Мы знаем, что над тобой надругались другие Пожиратели сразу после твоего ареста. А ты с ними так и не поквитался. Ты меньше, чем слабак и ничтожество. Твоя семья не стоит и нашего мизинца. И даже Нарцисса, — Билл все никак не умолкал и говорил в мертвой тишине, — в чье раскаяние я не верю. Это ее отчаяние, блажь. Но Нарцисса все равно неисправима, как бы не била земные поклоны и не валялась в пыли. Она не станет нашей ровней, не станет близка к народу, не поймет нашу боль, то, за что мы сражались с Темным Лордом, не поймет, что такое настоящий героизм. Ее надолго не хватит, ее духовный подвиг притворство. И лично мне он не нужен, но мне все равно. Добро победило зло, это самое главное. А ты, Эрика, — Билл посмотрел на девочку, — меня не напугаешь. Я специалист по снятиям проклятий, не советую тебе угрожать моей семье. Иначе ты будешь иметь дело со мной.

В зале послышались редкие, но одобрительные возгласы. Билл был непреклонен. Рядом с ним сидела его жена Флер, в девичестве Делакур, выпускница Шармбатона. Они не говорила ни слова, но явно гордилась своим мужем. Эрика вспомнила, что читала в книгах о том, кто и как изуродовал лицо Билла Уизли. В голове Эрики промелькнули мысли о Фенрире Сивом и оборотнях.

— О чем это он, пап? — опешил Драко. — Что он наплел про Азкабан? Он же врет, да?

Люциус молчал, подтверждая этим страшные подозрения в правдивости сказанного Биллом. И Нарцисса молчала. Это больше всего возмутило Эрику.

— Вы настолько прекрасная жена, — сказала она Нарциссе, — что даже сейчас вам на мужа наплевать. Про него говорят ужасные вещи, его прилюдно позорят, а вы как воды в рот набрали. Вы действительно сошли с ума. — Эрика повернулась к Биллу Уизли. — А вы знаете, что сейчас происходит с Молли в Азкабане? Она уже три месяца сидит там, в окружении тех, кто попал туда по ее милости. Через год она превратится в тень самой себя. От героини, победившей Беллатрису Лестрейндж, не останется ничего.

— Заткнись! — крикнул Билл и вскочил с места. — Не смей так говорить про мою мать!

— Тогда сами не открывайте свой рот в адрес Малфоев, — ответила Эрика. — Я вам поражаюсь, — рассмеялась она, но глаза ее плакали. — Вам только что поведали о реалиях тюремной жизни, а вы находите это забавным. Люди, что с вами не так? Нет ничего отвратительнее толпы, готовой растерзать человека. Особенно, если эта толпа прикрывается благими целями.

Билл Уизли в беспамятстве выхватил свою волшебную палочку и направил ее на девочку.

— Твоя мать уже пыталась меня убить и попала в Азкабан, — сказала Эрика. — Ты тоже туда попадешь. Заодно и проверишь, насколько хороша тюремная жизнь. Рискнешь? Я не убегу. Атакуй, если не трус. Атакуй, если ты безрассуден. Я не буду убегать от таких как ты, Билл Уизли. Выживу я или умру — ты будешь в Азкабане.

— Сынок, не надо, — шепнул Артур, поняв, что ситуация принимает плохой оборот. — Не доводи ее. Пусть они уходят.

— Я сломаю ее, пап, — сказал Билл отцу и сжал палочку. — Я сломаю эту нахальную девчонку.

И из палочки хлынула струя огня. Билл даже не произнес заклинание вслух, так он был зол и на взводе. Но огонь погас, чуть-чуть не достав до Эрики. Билл атаковал снова, но из его палочки полетели искры и огонь обжег его самого. Билл что-то сделал с палочкой и она перестала искрить.

— Я обезвредил твое проклятие неудачи, — сказал он Эрике. — Теперь оно на мне не сработает.

И он снова вызвал огонь, который хлынул в сторону девочки. Все в зале застыли как статуи. Им надо было вмешаться и остановить Билла, но они медлили. Кто-то был на его стороне, кто-то на стороне Малфоев. А поединок продолжался. Душа Билла Уизли пылала как костер, его праведный гнев, казалось, мог затопить лавой весь этот прогнивший мир. Билл и не заметил, как перешел черту. Когда огня стало слишком много, вмешаться решил Малфой-старший. В воздухе возникла то самое павлинье наваждение и Билл Уизли оцепенел как кролик перед удавом. Его магический огонь рассеялся, о нем напоминал только горячий воздух в зале.

— Я обязательно поквитаюсь с теми, кто надругался надо мной в Азкабане, — спокойно сказал Люциус Биллу. — Спасибо, что напомнил мне об этом незаконченном деле. Теперь все будет по-другому.

— Не могу поверить, что ты украл магию Эрики, — покачал головой Артур Уизли. — У тебя же не было таких способностей раньше. А теперь... У тебя хватило цинизма воровать ее магию? Она же верит тебе, а ты ее используешь.

— Ты взял у нее магию? — не понял Драко. — Когда? Как это возможно?

— Я сама захотела поделиться искрой своей магии, — невозмутимо произнесла Эрика. — И не зря это сделала. Магия Люциуса вышла на новый уровень, это же почти произведение искусства. Вот он настоящий. Сильный. Непобедимый. А Азкабан он преодолел. И у Малфоев отныне все будет хорошо. Никто нас не сломает.

Нас. Артур Уизли вздрогнул от этого слова. Павлинье наваждение погасло, Билла отпустило, он зашатался как пьяный.

— Недавно вы уже нападали на меня, — невинно добавил Люциус, довольный произведенным эффектом. — Те же огненные и взрывающие заклинания. И в тот раз они тоже не сработали. Так, слегка задели меня, но это не страшно, я уже почти здоров. Почему бы вам не оставить мою семью в покое?

— Когда они на тебя напали, пап? — пролепетал Драко, совсем запутавшийся во всем происходящем. — Почему я об этом не знаю?

— Извини, — сказал Люциус. — Ты имел право знать о нападении. И Эрика тоже. Я отвлекся на другие вещи и забыл вам сообщить об этом.

— Что может быть важнее твоей жизни? — обиженно спросил Драко.

— Ничего, — Люциус потрепал сына по голове. — Я больше не буду скрывать такое.

Артур Уизли уставился на Эрику. Билл все еще не пришел в себя. Ему было очень стыдно за свое поражение, он кипятился, но попусту. Он хотел напасть снова, но это павлинье наваждение как-то повредило его разум, он не мог сосредоточиться и заклинание не получалось. В голове Билла была каша, он чувствовал опустошенность и абсолютное замешательство.

— А почему ты не удивилась, когда Билл сказал про тюрьму? — спросил Артур девочку. — Ты уже подозревала такое?

— Я надеялась, что этого не случилось, но ошиблась, — Эрика улыбнулась сквозь слезы. — А знаю я про тюрьму потому, что жила в маггловских трущобах. Меня били в старой школе не из-за бедности, мы там все были бедные, а потому, что мои родители не сидели в тюрьме и не имели авторитета. Вот такая у меня правда жизни.

— Меня унижали опекуны, но с детьми преступников я не общался в детстве, — внезапно произнес Гарри задумчиво. — Ты похожа на опасного зверька, но у тебя явно были причины стать такой. Я посетил твою квартиру после гибели твоих родителей и бедность ваша была очевидна. Опекуны меня не баловали, но мы никогда не жили так. У нас не было пьющих соседей, избивающих своих детей, не было соседей-наркоманов. Я не могу поддерживать и одобрять твои действия, Эрика, но я тебе искренне сочувствую. Оно тебе, конечно, не нужно, — добавил Гарри, — мое сочувствие. Но ты должна знать о нем.

Эрика молча кивнула после речи Гарри Поттера. Гермиона фыркнула. Она-то уж точно не стала бы говорить ничего подобного. Нет, она так легко не уступит, не будет проявлять адекватность по отношению к Эрике. Нет. Не после того, как та... А что, собственно, Эрика сделала Гермионе? Ничего. Но у Гермионы внутри кипел гнев, почти такой же сильный, как у Билла Уизли.

Наконец-то все разошлись. Но и тут Артур не мог просто так отпустить Эрику. Он подошел к ней довольно близко.

— Люциус не крал твою магию или ты выгораживаешь его как всегда? — спросил Артур девочку.

— Что вам от меня нужно? — прямо спросила Эрика в ответ.

— Мне нужна правда, — настаивал Артур.

— И то, и другое, и третье, — сказала Эрика.

— Что? — переспросил мистер Уизли.

— Люциус сначала пытался украсть мою магию, потом я разрешила ему это сделать, это перестало быть кражей, и да, я выгораживаю его как всегда, — пояснила девочка. — И что дальше? Никакого вреда я не понесла. Преступления не было. А вот вы с вашим Орденом Феникса в последнее время только и делаете, что нападаете на нас и причиняете нам вред. Служанки-шпионки, нападения из-за угла, взрывающие заклинания. К чему все это? Вы не можете успокоиться и думать не о нас, Малфоях, а о своей жизни? Это же просто. Попробуйте.

— О нас? — горько спросил Артур. — Ты всерьез рада носить их фамилию и быть членом их семьи?

— Да, рада, — сказала девочка. — И вам об этом давно известно. Может, вы нас уже пропустите? Или вы еще что-то хотите у меня спросить?

— Нет, больше ничего, — пробормотал Артур и отошел в сторону.

Когда мимо мистера Уизли прошел Люциус, Артур не утерпел и не смог промолчать.

— К сожалению, ты стал сильнее, — сокрушенно сказал мистер Уизли своему давнему врагу. — Мой сын Билл очень умелый мракоборец, его не так просто перебороть, но ты это сделал. Как бы то ни было, ты его сегодня победил, можешь собой гордиться.

— Благодарю, — отрывисто кивнул Люциус. — Я постараюсь и впредь тебя не разочаровывать. Я буду побеждать всех, кто нападет на меня, одного за другим. Я преодолею свою слабость и свое прошлое, я превзойду сам себя.

Через несколько минут Драко, Люциус и Эрика были уже в поместье. Они все эмоционально вымотались, но все прошло не так плохо как ожидалось. Нет, упоминание Азкабана было ужасно, бунт Нарциссы и ее желание пожить в бедности вместе с Уизли тоже, но все же были и хорошие новости. У Малфоев появилась надежда на приятную перемену в их жизни. Прошлые неудачи можно было преодолеть. Бегство Нарциссы и Астории было досадно, но не критично.