Слизеринская грязнокровка (джен)

Молли Уизли паниковала и замерзала. Она тосковала по умиротворению и уюту, по своим родным, а вместо этого видела только сырые стены своей камеры в Азкабане. Прошло уже много времени, но Молли так и не привыкла к камере и самому факту того, что она была помещена в магическую тюрьму. Все произошло слишком быстро. Ее арестовали, отобрали одежду, переодели ее в полосатую робу, заковали в цепи, сунули в руки табличку с номером, сфотографировали, а потом запихнули в сырую камеру, ничего не объясняя, ничего ей не говоря. Ее оставили в полном неведении и тишине, будто решение ее судьбы было незначительной мелочью, не требующей объяснений. Это очень обидело Молли.

Она не знала, сколько недель или месяцев находится в тюрьме, дни и часы слились в ее сознании в одно мрачное пятно. Молли не смеялась и не улыбалась, она молча сидела на полу камеры, обхватив колени руками, и качалась вперед-назад. На мгновение Молли приходила в себя, пыталась вернуть себе веру в справедливое правосудие, снятие ложных обвинений и скорое освобождение, но отчаяние поглощало ее все сильнее. Молли не знала, летали около ее камеры дементоры или нет. Молли ничего не знала и ничего не чувствовала, кроме ледяного отчаяния и липкого страха. Лица мужа и детей выцветали в ее памяти. Все заволакивала тьма, а Молли барахталась и тонула в ней. Молли металась в камере, но никто не обращал на эти метания внимания. Это был кошмар, это была чудовищная трагикомедия.

— Я не буду это есть, — хрипло сказала Молли, отпихивая от себя тарелку с вонючим месивом. — Такое не будут есть даже тараканы.

— Не ешь, — ответил ей холодный человеческий голос. — Голодай и умри. Тут часто умирают заключенные.

Молли не могла разобрать, был этот голос мужским или женским. У нее очень болела голова и живот, ее подташнивало.

— Я не должна быть здесь, — хрипела Молли, оживляясь и пылая жаждой борьбы за справедливость. — Это ошибка. Я герой, у меня вся семья герои, понимаете? Мои сыновья сражались в битве за Хогвартс на стороне Гарри Поттера. Моя дочь Джинни вышла за него замуж, понимаете? Я убила Беллатрису Лестрейндж, понимаете? Мой сын Билл разрушает проклятья в банке Гринготтс, понимаете? Я не преступница, понимаете?! — сорвалась на истерику Молли Уизли.

— Все так говорят, — монотонно заявил человеческий голос за дверью камеры.

— Что все говорят? — запуталась Молли, а ее мысли опять начали тонуть во тьме.

— Все заключенные называют себя невинными, вспоминают семьи, считают себя героями, кичатся своими заслугами, — устало перечислил человеческий голос. — Это всего лишь жалкая попытка обмануть правосудие и откупиться от возмездия. Мы на такое не попадаемся.

— Я не пытаюсь откупиться, — смутилась Молли. — У семьи Уизли вообще мало денег и мы никогда не даем никаких взяток. Я должна помогать мужу и сыновьям, а не гнить в этой вонючей камере и давиться отбросами, которые вы называете едой. Продукты протухли! — снова заистерила Молли. — Вода протухла! Такое нельзя есть и пить! Мы и так в тюрьме сидим. Зачем нас еще больше мучить и унижать?!

— Это же вы написали такие правила, — заявил голос, теряя свою монотонность.

— Я не писала никаких правил для Азкабана, — простонала Молли Уизли. — Я ничего не знаю. Я замерзла, хочу есть и пить. Я хочу испечь яблочный пирог и угостить им своих детей. Я хочу взять на руки первенца моей дочери. Она, наверное, уже родила этого ребенка. Сына? Дочь? Кто у меня родился, внук или внучка?!

— Не положено, — сообщил человеческий голос. — Правила тюрьмы запрещают свидания родственников с заключенными. Правила тюрьмы также запрещают всякое общение с заключенными, меня накажут за нарушение этого правила, — голос сокрушенно вздохнул.

— Зачем же вы со мной общаетесь? — поинтересовалась Молли Уизли с оттенком легкой иронии. — Вы осознаете, что живой человек важнее любых бездушных правил и предписаний? В вас проснулась совесть? Вы больше не хотите работать в этой ужасной тюрьме и мучить людей?

— Нет, — ответил голос, — мне нравится моя работа и эта образцовая тюрьма. Я здесь настоящая героиня, даже если никто не знает моего имени и у меня нет наград. Я всю свою жизнь посвятила служению правосудию. Это была моя детская мечта, понимаете? — передразнил голос миссис Уизли. — Я с детства мечтала карать злодеев, понимаете? Мечтала видеть их страх, слышать их истерики, наблюдать их отчаяние, понимаете?

— Вы садистка? — выпалила Молли Уизли, глядя на закрытую дверь своей сырой камеры.

— Я героиня, — сказал голос уверенно и твердо. — Я здесь закон, я здесь власть. К сожалению, я еще не начальница всей тюрьмы, но мечтаю однажды ей стать. Я так молода, у меня много времени на воплощение моих мечтаний в жизнь.

— Почему вы прицепились именно ко мне? — спросила у женщины Молли Уизли.

— Я наблюдаю за твоей истерикой и отчаянием, — ответил голос. — Ты уникальный экземпляр.

— Я не экземпляр, а живой человек, — с нажимом произнесла Молли Уизли, подползая к двери камеры, силясь разглядеть через эту дверь лицо женщины, работницы в Азкабане. — Меня спасет и освободит моя семья. Мой муж работает в Министерстве магии.

— Опять пытаетесь откупиться от возмездия? — вздохнул голос. — Нет, вы упрямы и невыносимы. Вы сами верите в свою собственную ложь.

— Я никогда не лгу, — сказала Молли Уизли, а холодный пот потек по ее спине. — Я не должна гнить в Азкабане, я невиновна.

— У вас есть предположения, почему вы оказались в тюрьме? — спросил голос за дверью.

— Да, — кивнула Молли, — я напала на девочку, связавшуюся с семьей Малфоев. Я напала на Эрику Питти и ранила ее. Я разозлилась, это вышло случайно. Эрика была ранена, но она жива и в сознании. Она уже давно выздоровела, а я сижу в этой тюрьме. Это несправедливо.

— Каким заклинанием вы атаковали девочку? — спросил голос за дверью.

— Обычным, не запрещенным, — смутилась Молли Уизли.

— Вы этим заклинанием убили Беллатрису Лестрейндж? — спросил голос за дверью.

— Да, этим, но Эрика устойчива к магии и мои чары не навредили ей, как могли бы, — сказала Молли Уизли.

— Но вы стремились убить Эрику Питти? — спросил голос за дверью. — Если бы Эрика не была устойчива к магии, она бы умерла?

Молли Уизли кинулась к двери и принялась колотить по ней ладонями, дергаясь и потея от гнева и страха.

— Никто не умер! — орала Молли. — Я хочу вернуться к моей семье! Клянусь, что вообще не возьму в руки волшебную палочку, когда выйду из Азкабана!

— Если выйдете, — поправил Молли женский голос за дверью камеры. — Если ваша семья не устанет ждать вашего освобождения.

— Что вы имеете ввиду? — испугалась Молли. — Нельзя просто засунуть меня в камеру без суда и следствия, на кого бы я не нападала в состоянии аффекта.

— Это был не аффект, — сказал голос за дверью. — Вы нарочно пришли в город магглов, чтобы напасть на Эрику.

— Глория Харрелл тоже арестована и заточена в Азкабане? — спросила Молли Уизли.

— Почему Глория должна быть арестована? — спросил голос за дверью.

— Она подстрекала меня напасть на Эрику Питти, — затараторила Молли Уизли. — Говорила, что Эрика может стать новым лидером Пожирателей Смерти. Глория убеждала меня напасть на Эрику и спасти тем самым весь магический мир.

— Хорошо, — сказал голос за дверью.

— Что тут хорошего? — смутилась Молли.

— Мы проверим Глорию Харрелл, — добавил голос за дверью. — Если ваши показания подтвердятся, Глория разделит с вами эту уютную камеру. Никому не позволено нападать на детей и подстрекать к их убийству.

— Проверьте Глорию, — согласилась Молли Уизли, успокаиваясь и надеясь на изменения своего положения. — И скажите Эрике, что мне жаль. Я не хотела ее убивать, я...

За дверью послышались шаги, а потом все стихло. Тишина обрушилась на Молли и озадачила ее. Она подумала о том, что вся эта беседа с работницей тюрьмы могла ей привидеться от недоедания и обезвоживания. Молли переставала доверять самой себе, своим чувствам и ощущениям. Весь ее мир сжался до размеров этой камеры.

— Здесь кто-нибудь есть? — крикнула Молли. — Меня кто-нибудь нормально напоит и покормит?

— Не кричи, — услышала Молли женский голос из соседней камеры. — Устроила тут прием у психиатра. Спать мешаешь.

— Здесь нельзя спать, — сказала Молли, осматривая сырую и темную камеру с пауками по углам. — Кто вы? За что вы попали в тюрьму?

— Когда я была молодой, — начала заключенная, — я поверила в одного сильного и харизматичного колдуна. Его звали Том Реддл. Он обещал изменить весь мир и принести в этот мир справедливость. Он обещал сделать так, чтобы волшебники не были вынуждены скрываться от магглов. Мечтал навести в мире порядок. Но что-то пошло не так. И в его мечтах, и в самой реальной жизни. Кто и когда ошибся? Как можно изменить этот мир? Кто теперь его изменит, если Тома Реддла больше нет? — всхлипнул женский голос.

— Вы плачете? — смутилась Молли Уизли и прильнула к сырой стене, вслушиваясь в каждое слово.

"Конечно, эта женщина плачет, — укорила себя Молли. — В этой проклятой тюрьме можно только плакать и кричать от ужаса". Молли стало очень страшно и стыдно за свое поведение, за свои слова, сказанные на свободе. Молли внезапно пришла в голову одна гениальная идея.

— А у вас есть метка Пожирателей? — с надеждой в голосе спросила Молли у заключенной в соседней камере.

— Вы Молли Уизли? — испуганно спросила заключенная. — Зачем вам нужна моя метка?

— Помогите мне связаться с Эрикой и Люциусом Малфоем, — взмолилась Молли. — Я вытащу вас отсюда, обещаю.

Заключенная закряхтела и закашляла. Потом Молли осознала, что незнакомая женщина так смеется. Этот смех обескуражил миссис Уизли. Все происходящее показалось ей наваждением.

— Я хочу на это посмотреть, — сказала заключенная. — О нас напишут в газетах. Молли Уизли помогает Пожирательнице Смерти вернуться из Азкабана во внешний мир. Это будет сенсация.