Змея Давида (гет)

Диану разбудил резкий телефонный звонок. С трудом продрав глаза, она сползла с кровати и, пошатываясь, побрела в сторону надрывающегося телефона.

— Слушаю! — хрипло рявкнула она. Когда ее поднимали с постели, ей никогда не удавалось придать своему голосу более дружелюбные интонации.

— Миссис Шеппард, — низкий глубокий голос в трубке мог принадлежать только Кингсли Шеклболту. — Срочное собрание, через час жду вас в следственном отделе Аврората.

— Что-то случилось?

— Дело Штерна, — и Шеклболт бросил трубку.

Обычно с ней связывались через камин, к помощи телефона Шеклболт прибегал только в самом крайнем случае, только если находился в этот момент в резиденции премьер-министра, за охрану которого он отвечал.

Дело Штерна было первым, которое ей поручили, когда она поступила на работу в следственный отдел. После трех лет в Высшей школе Авроров ей вдруг приспичило отправиться следом за мужем, маглом Стивеном Шеппардом, в Новую Зеландию, и зажить жизнью обычной магловской домохозяйки. Они познакомились за год до окончания ею Школы и уже через три месяца поженились. А потом она уехала с ним в Окленд и на год забыла и об Аврорате, и о Хогвартсе и о магическом мире вообще. Точнее, не забыла, просто старалась не вспоминать. Жизнь замужней женщины, терпеливо дожидающейся любимого мужа с работы, ей вообще-то нравилась. Да только муженек пропадал на своей работе по две-три недели. Стив работал в какой-то полу-секретной компании, занимающейся разработкой, производством и поставкой всяческих «шпионских штучек» — систем слежения и наблюдения для крупных финансовых корпораций и спецслужб ряда стран. А потому ему приходилось разъезжать в командировках по всему миру. Названия компании он ей даже не сказал, не говоря уже о том, чтобы сообщить ей местонахождение их главного офиса. А приезжая домой, Стивен, как всякий порядочный программист, уделив время жене, тут же садился за компьютер и начинал творить, причем оторвать его от творческого процесса не могли ни голод, ни Диана вместе взятые.

И постепенно это постоянное ожидание мужа дало свои плоды — Диана затосковала по своему прошлому, от которого в свое время практически отказалась. Уже через год супружеской жизни она начала откровенно намекать Стиву о том, что ей осточертело сиднем сидеть дома, на его шее и вообще — она дипломированный специалист (Стив в свое время почему-то сразу решил, что Диана — историк-археолог, а она не стала его разубеждать), который хочет работать по своей специальности. Стив отговаривал ее как мог — зарабатывал он достаточно для них двоих, а найти работу в Новой Зеландии археологу практически невозможно, на что Диана упорно просила отпустить ее в Англию. Они даже пару раз серьезно поссорились на этой почве.

В один прекрасный день она вдруг поймала себя на том, что испытывает сильнейшее беспричинное беспокойство. Врожденное чутье на грядущие неприятности заставило ее «сесть» на телефон и начать методично обзванивать своих близких — первым делом матери в Лондон, затем тетке в Шеффилд, а затем мужу в Токио. С ними все было в порядке, но беспокойство не отпускало и тогда она, с превеликим трудом дождавшись, когда в Лондоне начнется рабочий день, набрала номер Кингсли Шеклболта.

Она очень боялась, что тот ее не узнает, хотя сразу по окончании Школы он сам дал ей свой рабочий номер и предложил ей должность в следственном отделе Аврората — там как раз вышел на пенсию прежний сотрудник, которому стукнуло 80 лет. Но Шеклболт узнал ее сразу же, причем назвал ее не по старой фамилии, а «миссис Шеппард».

— Мистер Шеклболт, — робко начала она, — я могу воспользоваться вашим предложением, которое вы мне делали год назад?

— Конечно. Решили вернуться? Неужели надоела семейная жизнь?

— Нет… Просто у меня странное чувство… У вас там все в порядке?

Шеклболт немного помолчал, а затем с неохотой в голосе сказал:

— В некотором смысле — не все в порядке. Похоже, то чего мы ждали, все-таки произошло.

— Вернулся?! — у Дианы даже дыхание перехватило.

— Есть сведения, что — да. Даже если мы и ошибаемся, все равно — ваша помощь будет не лишней. Людей не хватает.

— Я вылетаю первым же рейсом, — решительно сказала Диана.

Прежде чем уехать она пыталась связаться с мужем, чтобы предупредить его, но по телефону в Токио, который он ей дал, ей сообщили, что мистер Шеппард отбыл по срочным делам в Иокогаму и вернется только через два дня. Ждать два дня Диана никак не могла — билет до Лондона был уже на завтрашний день. Оставалось одно — уезжать без предупреждения, оставив сообщение на автоответчике и предупредив только золовку — старшую сестру Стива Лиззи.

Естественно, Лиззи потребовала объяснений, что это за работа такая, которая требует срываться с места в двадцать четыре часа и лететь на другой конец Земли и, не получив их, почуяла неладное. Она пригрозила Диане, что поедет с ней. Лиззи заподозрила, что дело не в работе, а в другом мужчине, хоть она и не озвучила своих опасений за честь брата, но они были так явно написаны на ее лице и так отчетливо слышны в ее интонациях, что Диана была готова на все, чтобы отговорить золовку увязаться вместе с ней. Ей не пришло в голову ничего более оригинального, чем туманно намекнуть, что ее таинственная «работа» имеет отношение к одной небезызвестной конторе, воспетой в фильмах о Джеймсе Бонде. Лиззи моментально заглотила наживку и, будучи женщиной здравомыслящей, поняла, что дальнейшие расспросы чреваты, причем для всех. Диана заставила ее поклясться, что она будет молчать и пообещала, что сама во всем признается Стиву. Выдавая себя за «Агента 007 в юбке», она чувствовала себя донельзя глупо, но это был как раз тот случай, когда даже самая нелепая ложь предпочтительнее, а главное правдоподобнее реальности.

В своем лондонском доме она жила одна. Мира из-за прогрессирующей болезни суставов уже не могла играть на скрипке как прежде и ушла из оркестра, поселившись у тетки в Шеффилде. Теперь Диана была предоставлена сама себе. Камин в ее доме подключили к общей Сети, и теперь она связывалась с сотрудниками Аврората исключительно с его помощью. Мирта совсем состарилась и большую часть времени сидела на своей жердочке, засунув голову под крыло, ее энтузиазма хватало лишь на то, чтобы слетать в ближайший парк погоняться за мышами.

Стивен позвонил через три дня, злой как черт. Диана молча выслушала его гневную тираду, да и что она могла возразить, чувствуя свою вину? Дав ему выговориться, она со всем спокойствием, на которое была способна, сказала лишь, что готова объясниться, но только не по телефону. Муж потребовал ее немедленного возвращения, но Диана также спокойно и терпеливо ответила, что это невозможно, что ее работа требует ее постоянного присутствия на территории Великобритании, а если она уедет, у нее будут крупные неприятности. И если он хочет подробностей, пусть лучше приезжает в Лондон сам. Что-то в ее интонациях насторожило Стива. Вся его злость куда-то испарилась, обида, правда осталась, но главное он понял — эти недомолвки и отказ объясняться по телефону имеют под собой серьезные основания.

Муж приехал в Лондон через месяц, выполнив очередной крупный заказ. Все это время в ожидании его Диана провела как на иголках, буквально по словам составляя текст предстоящего объяснения. Сказать, что его возможная реакция страшила ее — значит, не сказать ничего. Она была готова уже к тому, что, если даже Стив ей поверит, то немедленно подаст на развод.

Ей казалось, что ее худшие опасения подтвердились, когда бурная сцена, последовавшая за ее признанием, завершилась его уходом — с собиранием вещей и обещанием подать на развод сразу по возвращению в Новую Зеландию (брак был заключен в Окленде). Но через неделю Стив вернулся, поостыв и придя к выводу, что жена-ведьма — это не так уж и плохо, во всяком случае, за два года их знакомства у него не было повода жалеть о женитьбе.

Диана не стала посвящать его в подробности предстоящего противостояния с Волдемортом (неопровержимых доказательств его возвращения не было, но ей достаточно было Дамблдора, утверждавшего со слов Мальчика-Который-Выжил, что гибель одного из участников Турнира Трех Волшебников — на совести возродившегося Темного Лорда), просто обрисовала ситуацию в общих чертах, не называя имен, но дав Стиву понять, что дело пахнет паленым для всего магического сообщества и последствия могут быть весьма печальными и для магловского мира. Стив слушал ее молча, нахмурившись, а затем внезапно сказал:

— Если все действительно так, как ты говоришь, неужели ты думала, что я позволю тебе здесь остаться? Ты немедленно возвращаешься домой!

— Тогда тебе придется прихватить с собой и моих родных тоже, — ответила Диана. — Охота будет вестись не только на врагов того мага, но и на членов их семей. И ему будет плевать на то, что те не имеют к этой борьбе ни малейшего отношения.

— И ты предлагаешь мне все оставить как есть и спокойно мотаться по миру, зная, что мою жену в любой момент могут убить? — возмутился Стив.

— Именно. Может быть, все кончится гораздо быстрее, чем в прошлый раз.

— А что, был еще и прошлый раз?!

— Да, в конце семидесятых — начале восьмидесятых этот человек развязал самый настоящий террор против своих противников и членов их семей. Но не факт, что вторая война затянется также на несколько лет. Теперь многие научены горьким опытом и знают, чего от него ждать.

— Без тебя я не поеду, — решительно сказал Стив.

— Если хочешь — оставайся здесь, — предложила Диана. — Места нам двоим хватит, а связываться с начальством и мотаться по командировкам можно и из Лондона.

Стив помолчал, допил нагревшееся пиво из жестяной банки и поманил Диану:

— Ладно. Иди сюда… ведьма!

Диана облегченно вздохнула. Интонации мужа она изучила достаточно хорошо, значит, повторения ссоры в ближайшее время не будет. Она послушно подошла и встала прямо перед сидящим на диване Стивом.

Отставив пустую банку на стол, тот схватил ее за руку и потянул на себя, заставив сесть к себе на колени. От неожиданности она вскрикнула, а муж крепко прижал ее к себе и слегка укусил за ключицу. Диана сердито зашипела и вцепилась ему в волосы — она не выносила, когда он оставлял следы на ее шее или плечах, тем более, что сейчас лето и под шарфом такую «красоту» не спрятать. Стив же рассмеялся и запустил руки ей под футболку.

— А ну-ка, ведьма, покажи какое-нибудь чудо,— промурлыкал он, целуя ее в укушенное плечо.

— Сейчас, только палочку найду, — Диана завертела головой в поисках палочки.

— Я вообще-то другое чудо имел в виду, — и муж решительно стянул с нее футболку и повалил на диван. Диана шутливо отбивалась.

* * *

В кабинете начальника следственного отдела Лоуренса Маккинона сидели он сам, Юхан Виртанен, недавно пришедший в Отдел в качестве стажера, Диана, три аврора-оперативника, секретарь, Кингсли Шеклболт и замглавы министерского отдела по международному магическому сотрудничеству Лайонел Боунс. «Значит, — мелькнуло у нее в голове, — из Израиля уже пришел запрос о ходе расследования убийства их гражданина».

Оглядев всех взглядом не выспавшегося человека, Маккинон без предисловий заявил:

— Дело Штерна взято на особый контроль в Министерстве, речь идет все-таки об убийстве иностранного гражданина. Миссис Шеппард, каковы итоги предварительного дознания?

— Я все описала в отчете, отчет — у секретаря, — Диане совсем не улыбалось снова в подробностях пересказывать собственную писанину, но Маккинон вперил в нее тяжелый взгляд и, старательно пряча раздражение, которое она вызывала в нем (как всякий порядочный гриффиндорец, он недолюбливал слизеринцев), произнес:

— С ходом расследования желает ознакомиться мистер Боунс, поэтому вам все же придется напрячь ваши голосовые связки и озвучить вашу версию происшедшего.

«Вот сейчас меня тоже в параноики запишут, за компанию с Дамблдором — весело подумала Диана. — Ничего, переживу!»

— Причиной смерти Соломона Штерна стала остановка сердца, вызванная болевым шоком, — ровным тоном, словно отвечая урок в школе, начала она. — Вскрытие, произведенное магловскими патологоанатомами, позволило узнать, что к Штерну неоднократно применялось заклятие «Круциатус», что и стало причиной болевого шока, повлекшего смерть. Проверка магического «почерка» конкретных результатов не дала, но могу поклясться, что действовал маг, обладающий исключительной мощью, сопоставимой разве что с силой профессора Дамблдора или… — и она неуверенно замолчала.

— Или с Тем-кого-нельзя-называть? — спросил Лайонел Боунс и все взгляды тут же устремились к нему.

Диана тоже уставилась на представителя Министерства, приготовившись услышать от него очередную лекцию насчет распространения панических слухов о возращении Темного Лорда некоторыми психически неустойчивыми мальчиками и старыми интриганами, но тот только кивнул и скрестил руки на груди жестом человека, услышавшего именно то, что и ожидал услышать. Ободренная тем, что ее версия пока не вызывает открытого отторжения, она продолжила:

— При осмотре квартиры, где было найдено тело Штерна, мной и стажером Виртаненом были обнаружены следы присутствия сильного магического артефакта, хранившегося в особом тайнике. Причиной пыток, примененных к потерпевшему, были, скорее всего, поиски этого предмета.

— Они получили то, что искали? — спросил Шеклболт.

— Нет, предмет был изъят из тайника дня за два-три до происшествия неизвестными людьми, возможно, самим Штерном.

— Что это был за предмет? — поинтересовался Боунс, и Диана замялась.

— Позвольте я, — раздался неуверенный голос Юхана, — размеры предмета — предположительно десять на шесть дюймов, форма — прямоугольная. Возможно даже, это был ларец, в котором и хранился сам предмет. Больше ничего узнать не удалось, «шлейф» за три дня почти выветрился.

Диана с интересом уставилась на Юхана. Когда этот шельмец успел узнать все это? Не иначе, пока фотографировал, а она в задумчивости сидела посреди комнаты и размышляла, какой нагоняй ее ждет, когда станет понятно, что убийц найти вряд ли удастся.

Боунс кивнул, откашлялся и внушительным тоном произнес:

— Я здесь потому, что сегодня утром пришло письмо от Министерства магии Израиля. И если вы думаете, что они требовали предоставить им убийцу в течение суток на блюдечке, то вы ошибаетесь. Дело гораздо интереснее: за сутки до убийства Штерна в районе Старого города в Иерусалиме произошли два, очень похожих на наш, инцидента. С той лишь разницей, что в обоих случаях причиной смерти стало Убивающее заклятие. В остальном — все абсолютно аналогично нашему случаю — следы применения Круциатуса, перевернутое жилище в поисках явно чего-то очень ценного, следы присутствия сильнейшей темной магии. Какие будут предположения?

Поскольку все растеряно молчали, Диана рискнула сострить:

— Тот-кого-нельзя-называть решил переквалифицироваться из маглоненавистника в антисемиты?

Боунс хмыкнул:

— Всерьез рассматривать Того-кого-нельзя-называть в качестве основного подогреваемого мы никак не можем — нет никаких доказательств его возвращения. А вот его подельники, оставшиеся на свободе, вполне подходят. Осталось только выяснить, кто мог это сделать.

— Предлагаете проверить их палочки через «Приори инкантатем» или отследить аппарацию? — иронически предположила Диана. — Что-то не представляю себе, чтобы Люциус Малфой позволил кому-то дотронуться до своей палочки, не подняв предварительно крика с угрозами нажаловаться лично министру. Да и остальные наверняка постарались скрыть следы своих перемещений. Уверена даже, что и палочками они пользовались подпольными, незарегистрированными в Министерстве.

Все тут же уставились на нее, однако Боунс никак не отреагировал на такой прозрачный намек на то, что министр магии Фадж трясется от одной мысли вызвать недовольство великолепного мистера Малфоя. Всем было хорошо известно вечное противостояние ядра Аврората политике Министерства, а уж после случая на Турнире Трех Волшебников мания преследования Аластора Муди расцвела пышным цветом и, словно ползучий лишай, перекинулась на всех сотрудников этой спецслужбы, даже на тех, кто в возвращение Темного Лорда особо не верил. Раскол в Министерстве во взглядах на возвращение Волдеморта произошел не только на уровне взаимоотношений между министром и главой Аврората Скримджером. Некоторые в окружении Фаджа тоже потихоньку начинали склоняться на сторону Дамблдора, хотя и не говорили об этом в открытую, а уж обсуждать среди авроров то, что всемогущий Малфой купил половину крупных чиновников министерства со всеми потрохами, и вовсе считалось хорошим тоном.

— У вас есть другие идеи? — как ни в чем не бывало спросил ее Боунс.

Внезапно дверь резко распахнулась, шарахнув ручкой по стене, и в кабинет ввалился человек в потрепанном плаще, деревянным протезом вместо левой ноги и с лицом настолько изувеченном многочисленными шрамами, что оно казалось причудливой маской, похожей на уродливые наросты на старых деревьях. Один, самый крупный рубец пересекал лицо от левого глаза, которого не было, и до самого подбородка, заползая на шею. На месте отсутствовавшего глаза красовался искусственный, ярко-синего цвета, который, подобно перископу, вращался во все стороны.

Вошедший небрежно кивнул собравшимся вместо приветствия, переваливаясь и отчаянно стуча протезом по паркету, проследовал к противоположному концу стола и тяжело плюхнулся на стул, оказавшись, таким образом, прямо напротив Маккинона.

Все молча глядели на этого человека, при этом старательно избегая встречаться с его искусственным глазом. Сколько Диана себя помнила, в присутствии Аластора Муди большинство людей испытывали либо смущение, либо страх — настолько сильной была его энергетика, многократно усиленная рассказами о его героическом прошлом, а также его бескомпромиссностью и подозрительностью, граничащих с жестокостью и манией преследования.

— У меня есть идея получше, — без предисловий начал он и все поняли, что он слышал последние фразы их разговора, — взять в оборот кого-нибудь из Упиванцев и вытрясти из него правду. Хватит с ними цацкаться, будто прошлый раз никого и ничему не научил!

— Министерство не одобряет применение к подозреваемым издевательств во время допроса, — мягко сказал Боунс.

Грозный Глаз осклабился:

— А разве я что-то говорил про пытки? В конце концов, допрос под веритасерумом еще никто не запрещал! Предлагаю Макнейра — этот слюнтяй только гиппогрифам головы рубить мастер, а стоит прижать его к стенке — расколется как миленький!

— Макнейр — сотрудник Министерства магии, — повысил голос Боунс. Дай волю этому Муди, так он не постесняется самого Корнелиуса Фаджа напоить сывороткой правды. — Для его ареста нужны соответствующие санкции от министра!

— Змейка, а ты чего молчишь как зарезанная? — искусственный глаз Муди резко повернулся в сторону Дианы. — Ты ведешь это дело, так ведь?

— Мистер Боунс прав, — нехотя ответила Диана, — чтобы его арестовать, нужен достаточно веский повод, а нам ему предъявить пока нечего.

— А найти повод — слабо?

— Ну… можно под каким-либо предлогом провести обыск у кого-нибудь из них. Например, на предмет обнаружения запрещенных артефактов или зелий, — предложила Диана.— Уверена, у многих из них такого добра дома в избытке.

— Ага, особенно у Малфоя! Эх, дайте мне этого павлина, — мечтательно проскрипел Муди, — он у меня соловьем запоет!

— Два года назад у Малфоя уже проводили обыск, — сказал Маккинон, — но он ничего не дал. Скорее всего, Малфой успел вовремя припрятать все более-менее опасное.

— Значит, ему кто-то «слил» про обыск. У вас в Министерстве полно шпионов Сами-знаете-кого, а вы и не чешетесь! Кто убил старика, удалось узнать?

— Он сам умер, не выдержал пыток. У меня есть предположение, кто именно применял к нему «Круциатус», но доказательств нет.

— Надо было мне с тобой пойти, уж я бы точно сказал бы тебе, чья это работа!

И что толку, подумала Диана, если привлечь его к ответственности все равно невозможно. Даже если появятся железные доказательства его возвращения. Волдеморт — это вам не какой-нибудь мелкий дебошир, любитель махать палочкой не по делу, а сильнейший темный маг последнего тысячелетия. Тут нужно не столько гоняться за теми, кто это сделал, сколько понять, что могло понадобиться Волдеморту от этого Штерна. Возможно, это будет ключом к тому, как уничтожить его на этот раз окончательно и бесповоротно.

Пока Муди и Боунс переругивались, она размышляла над тем, как «прищучить» хотя бы тех, кто сопровождал Волдеморта во время визита его к Штерну. Она вспомнила, что на кафеле в ванной комнате было полно кровавых мазков. Штерна не только мучили «Круциатусом», но и банально избивали и макали головой в ванну с водой, не давая дышать. Сам Темный Лорд марать руки точно не стал бы, а вот кое-кто из Упивающихся — запросто. И они оставили на стенах и вещах той квартиры столько отпечатков пальцев, что у магловского эксперта-криминалиста наверняка снесло крышу от радости. В последний год обучения в Высшей Школе Авроров она подавала в Министерство свою разработку по использованию некоторых магловских методов криминалистики, в первую очередь — дактилоскопии. Первый, кто заинтересовался идеей, был Артур Уизли, он и взялся популяризировать новинку в Министерстве. Но, как и следовало ожидать, ее проект завяз в многочисленных комиссиях и подкомиссиях, а потом был благополучно засунут под сукно. После своего возвращения в магический мир Диана поинтересовалась у Шеклболта насчет своей разработки, но тот лишь виновато улыбнулся в ответ.

Дождавшись паузы между репликами Муди и Боунса, она спросила:

— Так чего конкретно хотели израильтяне?

— Они предлагают вести совместные поиски убийц Штерна и двоих других человек, — ответил Маккинон. — Мы будем искать здесь, они — у себя. Они готовы предоставить нам сведения о ходе расследования и от нас требуется то же самое.

— Только не говорите, что мне придется отправляться в Иерусалим!

— Пока об этом разговора не идет, но на всякий случай будьте готовы. Израиль весьма трепетно относится к безопасности собственных граждан за границей и на подобные эксцессы глаза закрывать явно не намерен.

— К тому же я уверен — вам будет легче найти с ними общий язык, — подчеркнул Боунс.

— Боюсь, когда они узнают, что я не соблюдаю шабат и не читала Тору, они будут сильно во мне разочарованы, — усмехнулась Диана.

А еще больше, сказала она про себя, они будут разочарованы, когда я вынуждена буду сообщить им, что настоящего убийцу Штерна упечь в Азкабан не получится. Дай нам сил Бог, Мерлин и кто там еще на небесах замочить его так, чтобы он не смог больше вернуться.