Змея Давида (гет)

Снейп снова накачал девушку зельями, добавив к их и без того немалому количеству еще и легкое успокоительное. Слезы той, кого он ни разу до этого не видел плачущей (ни когда он вовсю распекал ее на Зельях, ни даже тогда, когда она падала с метлы во время матчей) ввели его в ступор. Он не умел утешать плачущих женщин, опыта не было. Несколько секунд он смотрел на нее, разрываясь между смущением и желанием броситься ее успокаивать, словно маленького ребенка. Его хватило на то, чтобы неловко погладить ее по волосам и пробормотать что-то вроде «не плачьте, это всего лишь кошмар, все будет хорошо», а затем он вскочил и бросился за зельями.

Он не стал допытываться у нее, каким именно она видела своего боггарта. Вряд ли это было какое-нибудь страшилище из детских сказок. Он знал, что боггарты взрослых людей чаще всего принимают вид убитых и искалеченных близких родственников — детей или же родителей. Мать Дианы уже убита, но что может помешать разыгравшемуся воображению и без всякого боггарта явить перед ней именно ее изуродованный труп?

Он снял окровавленную повязку с ее плеча — от путешествий по дому раны открылись и кровоточили. Обезболивающее и успокоительное сделали свое дело, она больше не плакала и не вздрагивала от его прикосновений, а полулежала на боку, безучастная ко всему. Следы от «магического кнута» выглядели так, как и должны были выглядеть, то есть ужасно. Но мазь можно будет использовать уже через четыре часа, а значит, процесс выздоровления начнется уже к утру. Пару дней обрабатывать — и можно будет считать ее почти здоровой. Снейп промыл раны, смазал их противовоспалительной и дезинфицирующей мазью, а затем опять забинтовал.

А у нее красивое тело, подумал он, накрывая ее одеялом, но тут же одернул себя. Странно, но за все эти двое суток он впервые задумался о том, что проводит вечера в компании полуобнаженной молодой женщины. И относится к ней именно как к беспомощному существу, нуждающемуся в лечении. И это правильно. Она, конечно, довольно привлекательна внешне, он же не слепой и не евнух, но отвлекаться на подобные мысли — непозволительная роскошь, во всяком случае сейчас.

Снейп, при всей своей склонности к аскетизму и самодисциплине, знал, что длительное игнорирование требований тела чревато неспособностью сосредоточиться толком ни на чем. И по мере возможности старался требования собственного тела удовлетворять, тем более, что жительница Хогсмида, симпатичная вдовушка Мэг Фоули была не болтлива и достаточно понятлива. Мэг была идеальной подругой для закоренелого холостяка — жила своей жизнью и своими интересами и не лезла в его жизнь, вполне довольствуясь их редкими встречами, когда можно было просто приятно провести время вдвоем, в перерыве между постельными утехами болтая о всяких пустяках, попивая грог и глядя в камин. Общества Мэг в этом смысле ему хватало «за глаза», тем более что плотный рабочий график в течении учебного года и связанная с этим усталость попросту не давали отвлекающим мыслям слишком уж сильно допекать его. И ни одну свою студентку (а были у него студентки куда красивее Беркович) Снейп не воспринимал иначе, чем просто студентку — создание, как правило, неразумное и нуждающееся в постоянном контроле. Ну, а Беркович… Беркович — в некотором смысле такой же солдат, как и он сам. Хотя и весьма симпатичный солдат… Тьфу, черт! Пора прекратить думать на эту тему, а то так и до Охлаждающего зелья недалеко!

Ночью он разбудил Диану, снял бинты и намазал раны настоявшейся мазью. Бинтовать не стал — мазь действовала гораздо лучше без повязки и, влив в нее порцию Сна без сновидений, отправился спать на диване в гостиной.

* * *

— Профессор, — Диана чувствовала, что отчаянно краснеет, когда он вечером следующего дня обрабатывал специальной мазью раны на ее плече, — вы не могли бы дать мне что-нибудь из одежды?

Следы от «магического кнута» под действием мази из желчи единорога стремительно заживали — воспаление и боль ушли, а сами раны покрылись плотной подсыхающей корочкой. Рубцы, пожалуй, действительно останутся, но ведь есть специальные средства, уменьшающие шрамы даже от темных заклинаний.

Отвратительное самочувствие в предыдущие дни не позволяло ей задуматься о том, что она, в одном нижнем белье, находится в обществе довольно молодого еще мужчины. Но теперь ей было неловко от собственного вида, да и не только от него — прикосновения его пальцев теперь вызывали в ней несколько шокирующую реакцию. Когда он в очередной раз дотронулся до нее, осторожно ощупывая раны на плече, по телу разлилась приятная истома, а стоило ему коснуться ее бедра с порезом от «Сектумсемпры», изнутри ее словно обдало горячей волной, а в животе возникло уже изрядно подзабытое, но знакомое и совершенно однозначное ощущение — судорога желания.

Оно было таким острым и настолько внезапным, что она вздрогнула и втянула в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Заметив это, Снейп спросил:

— Больно?

— Щекотно, — отозвалась она, прикрывая глаза, будто опасаясь, что в них отразится полыхнувшее в ней желание. Она не видела в этот момент его лица и не могла предположить, что он чувствует (и чувствует ли вообще), прикасаясь к ней. Как только он закончил свои манипуляции, она торопливее обычного завернулась в плед и попросила его найти ей какую-нибудь одежду. Снейп задумчиво кивнул в ответ и вышел из комнаты.

«Докатилась, — подумала Диана, поднося ладони к пылающим щекам, — восемь месяцев без секса — и я готова растаять как масло на солнышке от прикосновения первого попавшегося мужчины! Кошка мартовская!»

И в этот момент гаденький голос ее «Альтер Эго», подозрительно похожий на голосок Пивза, прошипел в ее голове: «А ты помнишь, дурында, что в этого «первого попавшегося» ты в школе была влюблена по уши?»

«Ну, положим, не по уши», — пыталась она поспорить, но внутренний собеседник не унимался:

«Да какая разница, ведь была же, скажешь нет?»

— Заткнись! — это она сказала уже вслух и тут же осеклась — услышь Снейп, как она разговаривает сама с собой, сарказма не оберешься.

Снейп вернулся через пару минут, неся в одной руке что-то черное и белое, а в другой ее туфли.

— Эльфам удалось привести в порядок вашу обувь и юбку, — сказал он, — но свитер пришлось выкинуть. Могу предложить свою рубашку, только ее придется уменьшить в размере. И главное, — он вынул из кармана сюртука ее палочку и протянул ее Диане, — думаю, лучше вам самой это проделать.

Диана протянула руку к своей палочке, но смотрела при этом не на нее, а в глаза Снейпу и чувствовала, как по лицу расползается восторженная и, должно быть, глупая улыбка. Как же он, наверное, рисковал, утаскивая ее палочку из-под носа у тех, кто брал ее в плен, они-то уж наверняка считали ее своей!

Она взяла протянутую палочку, при этом их пальцы соприкоснулись, отчего по ее руке будто пробежал легкий электрический разряд.

— Спасибо, сэр, — прошептала она. — Как же вам удалось ее добыть?

— Никак, — пожал плечами Снейп, отворачиваясь. — Она просто дожидалась вас под тумбочкой в вашем номере в «Дырявом котле». Так что ничего героического я не совершил, мне не пришлось добывать ее с боем и благодарить меня вам особо не за что.

— Нет, очень даже есть за что. Если бы не вы, мой труп, наверное, до сих пор валялся бы на берегу, на радость чайкам и стервятникам. Вы спасли мне жизнь, а потом возились тут со мной три дня, хотя…

Снейп поморщился, перебивая ее:

— Если вам так уж хочется повесить на себя Долг жизни, платите его Добби — именно он вас нашел. А что касается «возился» — опять же не вижу в этом ничего героического, на моем месте так же поступил бы любой член Ордена. И поверьте, вы — далеко не самый сложный пациент, с которым мне приходилось возиться.

Диана невольно вздохнула. Такое впечатление, что этот человек шарахается от любого проявления в свой адрес хоть какого-то подобия человеческого отношения. Совершенно спокойно реагирует на осуждающий шепоток за спиной и косые взгляды, зато каждый раз ощетинивается как дикобраз, когда Люпин искренне пытается завязать с ним дружескую беседу и благодарит его за очередную порцию Антиликантропического зелья, или, старательно скрывая смущение за резкостью, отказывается от приглашений Молли Уизли остаться на ужин. Неудивительно, что он до сих пор один. И очень интересно — кто же настолько приучил его к мысли, что окружающие непременно должны его не любить, а те, кто проявляет к нему участие — обязательно держат камень за пазухой?

— Все равно, — упрямо сказала она. — И еще одно, могу ли я воспользоваться вашей ванной?

— Конечно, только старайтесь пока не мочить плечо. И должен предупредить — водонагреватель сломан, так что пользуйтесь магией. Полотенце я вам принесу.

Ванная комната, как и весь дом, выглядела довольно запущенной — пыльное оконце под потолком, старый, ни на что не годный водонагреватель, который не спасет уже никакая магия и никакой сантехник, ржавые разводы на ванне и раковине. Единственной новой вещью на фоне этого выделялось белоснежное полотенце с хогвартским гербом.

Диана огляделась повнимательнее. Из всех средств для мытья здесь имелось только мыло — самый обыкновенный магловский «Кливен». Она в очередной раз удивилась и развернула мыло. Вообще, кроме мыла, в этом доме находилась куча всяких вещей, указывающих на то, что дом когда-то принадлежал маглам — тот же доисторический водонагреватель, электрические лампы (правда, самого электричества в доме не было), обыкновенная газовая плита и даже проигрыватель. Возможно, Снейп использует этот заброшенный дом в качестве убежища в таких случаях, как с ней, или же когда ему самому необходимо отлежаться либо на какое-то время залечь на дно.

Диана пустила воду и сразу же сотворила Нагревающие чары. Шампуня нигде видно не было, и она решила вымыть голову мылом — черт с ним, пусть после него ее волосы будут похожи на воронье гнездо, зато оно будет хотя бы чистым.

Дождавшись, когда из-под крана потечет теплая вода, она забралась в ванну и наколдовала Водоотталкивающие чары вокруг своего плеча. С наслаждением ощущая, как тонкие струйки их душевого ситечка ласкают кожу, она стала размышлять о своих дальнейших действиях. Понятно, что теперь, когда ее раны стремительно заживают, больше нет смысла оставаться здесь и нужно возвращаться. Куда возвращаться? Да хотя бы в тот же «Дырявый котел», по крайней мере на какое-то время, пока она не найдет более безопасный вариант. О том, чтобы поселиться в теткином доме в Шеффилде, и речи быть не может — слишком мало времени прошло с того дня, слишком все свежо в памяти… Можно еще пару дней «перекантоваться» в доме на площади Гриммо, там все равно никто не живет постоянно, кроме полоумного домовика. И впредь накладывать на свое жилье тройные Охранные чары с сигнализацией, а не пренебрегать повышенными мерами безопасности, наивно думая «да кому я нужна».

Ей удалось трансфигурировать предложенную ей мужскую рубашку в довольно приличного вида женскую блузу. Одетая как скромная служащая какого-нибудь банка, она вышла из ванной и направилась в комнату, которую уже стала называть «своей». Освежила заклинаниями постельное белье и, заправив кровать, направилась в большую комнату, где, как ей думалось, должен сейчас находиться Снейп.

Тот действительно был там, сидел на узком диване с потертой обивкой перед разожженным камином. В окна уже барабанил осенний дождь и пламя камина, освещавшее темную, скудно обставленную комнату, придавало ей определенный уют обжитого дома. На коленях Снейп держал толстенную монографию, скорее всего по Зельям, которую неторопливо перелистывал. На колченогом журнальном столике перед ним стоял чайный прибор, тарелка с сэндвичами и бутылка Огденского со стаканом, на дне которого тускло отсвечивала золотистая жидкость.

— Садитесь ужинать, — кивнул Снейп, не глядя на нее. Диана не заставила просить себя дважды. Полное отсутствие аппетита последних дней теперь сменилось волчьим голодом, и она налила себе чаю и, взяв с тарелки бутерброд, тут же вцепилась в него зубами.

— А вы? — спросила она.

— Я буду ужинать в Хогвартсе, — ответил он, все также глядя в толстенный фолиант. — Нужно доварить большую партию зелий для Больничного крыла, так что ночевать вы сегодня будете в одиночестве. Надеюсь, вас больше не будут преследовать галлюцинации.

Диана кивнула и доела свой сэндвич.

— Скажите, сэр, — начала она, — а что это за место?

Снейп бросил в нее беглый взгляд и снова уткнулся в книгу.

— Это дом моих родителей, — нехотя, как ей почудилось, ответил он после непродолжительного молчания.

Можно было бы и попридержать язык, но любопытство уже так и лезло из нее:

— Но мне показалось, что дом принадлежит маглам…

— Мой отец был маглом, — тем же нейтральным тоном отозвался Снейп. Заметив, как округлились ее глаза, добавил с усмешкой:

— Да, я полукровка, не удивляйтесь. Не одной же вам быть исключением на Слизерине!

Некоторое время они сидели молча, Снейп шуршал страницами, Диана наслаждалась горячим чаем.

— Знаете, сэр, — начала она, налив себе третья чашку, — думаю, мне больше не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством. Завтра я думаю вернуться домой.

— Домой? — Снейп, наконец, оторвался от своей книги и взглянул на Диану с таким выражением, словно она сморозила невероятную глупость. — И куда вы намерены направиться, позвольте спросить?

— Обратно в «Дырявый котел».

— Очень умно и осмотрительно — вернуться в то место, откуда вас с такой легкостью похитили!

— Почему? Не думаю, что меня снова будут там ждать, именно потому, что полагают, что уж туда-то я точно не вернусь!

— Среди слуг Темного Лорда весьма мало дураков. А вы рискуете перехитрить саму себя, — Снейп в раздражении встал и поставил книгу на один из стеллажей, полностью занимавший стену напротив камина.

— Снаряд дважды в одну воронку не попадает, — пыталась спорить Диана, но Снейп перебил ее:

— Еще как попадает! У любимого вами Ремарка описываются подобные случаи. Да и в моей практике такое было. Хотите проверить наш с ним военный опыт на своей шкуре?

— Откуда вы взяли про Ремарка? — изумилась она.

— Видел вашу коллекцию чтения в «Дырявом котле», — он усмехнулся. — Из семи магловских книг автором трех был именно Ремарк.

— И вы очень удивились, увидев их, а не сопливые дамские романы, — съязвила Диана. — Значит, вы тоже читали «На Западном фронте без перемен»?

Краешек губ Снейпа дрогнул в усмешке.

— Предлагаю перенести обсуждение наших литературных вкусов на более подходящее время, — сказал он. — Повторяю — в «Дырявый котел» вам возвращаться категорически не стоит. Не пройдет и суток, как Темному Лорду станет известно, что вы туда вернулись и тогда…

— Уж не от вас ли он обо всем узнает? — с вызовом спросила она и тут же прикусила язык. Но Снейп лишь горько усмехнулся и принялся ворошить кочергой угли в камине.

— Возможно, что и от меня. Вы же прекрасно понимаете — чтобы оставаться на плаву, я время от времени должен скармливать ему правдивую информацию, в том числе и о вас, раз уж вы каким-то образом угодили в круг его интересов.

— А вам по-прежнему неизвестно, зачем я ему сдалась? — уже более миролюбивым тоном спросила Диана.

— Нет, — Снейп вернулся на свое место и принялся вертеть стакан с остатками огневиски в длинных тонких пальцах, — но, подозреваю, что это может быть известно Дамблдору. Он, кстати, выразил желание с вами побеседовать.

— Я готова хоть завтра, — усмехнулась Диана.

— Нет, завтра я вас отправлю на площадь Гриммо, на настоящий момент — это самое безопасное место для вас. Если вас не приводит в бешенство компания Кричера, возможно, там вы и поселитесь окончательно. Нужно, чтобы в штаб-квартире Ордена постоянно кто-то был, чтобы держать связь. От этого домовика толку как от фестрала — шерсти, в прошлом году он всех так подставил, что если бы мне дали волю, он бы там сейчас не маячил!

— Компания Кричера меня не смущает, а вот мадам Блэк я в один прекрасный день оболью серной кислотой, если она не угомонится!

— Вы не единственная, кто об этом мечтает, но даже ее собственный сын не сумел отодрать от стены ее портрет, а значит, он заговорен от любого вредительства.

Снейп поднялся, поставил бутыль с огневиски и бокал в шкаф, набросил на плечи свою неизменную мантию и со словами «Я вернусь утром» тут же аппарировал.

* * *

Утром он разбудил ее около девяти часов, чем сильно изумил — она была уверена, что он сейчас на уроках. В ответ на ее недоумевающий взгляд Снейп пробурчал «Сегодня суббота» и добавил:

— В штаб-квартире вас уже заждались. Сегодня же в сопровождении двух членов Ордена покрепче зайдете в свой номер в «Дырявом котле» и заберете оттуда все свои вещи.

Диана, пошатываясь, поплелась в ванную. В глазах было темновато, в голове шумело. Ночью она все-таки была вынуждена принять Сон без сновидений, чтобы поспать хоть пару часов без кошмаров. Поначалу она честно пыталась заснуть без помощи снотворного, но просыпалась каждый час в липком поту и с колотящимся сердцем. Ей снилось то змееподобное красноглазое лицо, то убитые родственники, то она попадала в странные, незнакомые места, от которых жуть пробирала буквально до спинного мозга. И теперь после снотворного она пребывала в состоянии, близком к «поднять — подняли, а разбудить забыли».

Умывшись, она сама смазала свое плечо мазью, оделась и заплела волосы в косу, насколько это позволяло отсутствие расчески и зеркала. Привычным жестом она сунула палочку в рукав блузки и ровно через десять минут уже стояла в гостиной перед Снейпом в полной боевой готовности.

— Долго собираетесь, — проворчал он.

— Извините, в армии не служила и одеваться за минуту не научилась, — в тон ему ответила она. — Надолго меня запрут в этом клоповнике?

— Точно не знаю, время покажет, — сказал Снейп.

— А что я там буду делать, помимо охраны психованного портрета?

— На свое усмотрение. Хотите — вышивайте крестиком, хотите — перекрашивайте стены в цвета британского флага. Также предоставляю вам полную свободу в деле по перевоспитанию обнаглевшего эльфа. Если в порыве гнева вы его нечаянно заавадите, думаю, вам это простят все, начиная с меня и заканчивая Поттером, который имел несчастье получить это недоразумение в наследство.

Диана улыбнулась. Снейп шутит — событие поистине незаурядное. Должно быть, он сегодня в сносном настроении, хотя и выглядит таким же не выспавшимся, как и она сама.

В доме на Гриммо в этот ранний час находились только Люпин и Молли Уизли. Римус, тепло улыбаясь, поздоровался со Снейпом, на что тот ответил весьма сухим кивком головы, а Молли, беспрерывно болтая, поминутно справляясь о ее самочувствии и полная энтузиазма откормить Диану как следует, повела ее наверх, где для нее была подготовлена комната, в которой летом жил ее младший сын Рон. Затащив ее в комнату и велев располагаться, миссис Уизли тут же вернулась в кухню, чтобы приготовить ей завтрак.

Диана огляделась. Комната была довольно чистой и хранила следы былой роскоши — высокие потолки с лепниной в виде переплетающихся змей, обои в цветах Слизерина, местами, правда, отставшие от стен, массивное резное бюро красного дерева, также украшенное изображениями змей, бронзовые канделябры в виде змеиных голов, вделанные в стены. Большая, когда-то роскошная кровать была изъедена короедом и покрыта скромным, хотя и довольно новым покрывалом. Видимо, миссис Уизли потратила много времени, чтобы привести эту комнату, похожую на склеп, как и весь дом, в более-менее жилой вид.

Странно, пока они поднимались сюда, Кричер так и не попался им на глаза, хотя раньше считал едва ли не святым долгом встретить ее в коридоре и пробурчать ей вслед что-нибудь вроде «паршивой полукровки» и «босячки». Может, и правда, кто-то в порыве раздражения укокошил это больное на всю голову существо?

Оглядев свое новое место жительства, Диана сразу же вышла и направилась вниз. В гостиной сидели Снейп и Люпин и о чем-то негромко переговаривались, к счастью, довольно спокойно. Краем уха она услышала имена «Шеклболт» и «Дамблдор», а также слово «охрана».

При ее появлении они оба замолчали, как видно, их разговор не был предназначен для ее ушей. Через несколько секунд неловкого молчания Снейп поднялся со своего места и, небрежно кивнув Люпину, решительно направился к выходу. Диана устремилась следом за ним. Уже держась за ручку входной двери, он обернулся в ее сторону и недоуменно приподнял бровь.

— Прежде чем вы уйдете… не знаю, когда мы еще увидимся, — пробормотала она, — я хотела еще раз поблагодарить вас за все. Если бы не вы… — она чувствовала, как щеки заливает румянец.

Холодные и бездонные, темные глаза Снейпа уставились прямо в ее зрачки, но сейчас его взгляд будто потерял всю свою пронзительность и казался каким-то отстраненным, погруженным в себя. С легкой насмешкой в голосе он произнес:

— Вы меня провожаете, будто на войну. Не волнуйтесь, собрания Ордена никто не отменял, и видеться мы будем довольно часто.

— Это и есть война, — тихо сказала Диана. — Пусть пока только партизанская, но каждый из нас может погибнуть в любой день.

— До свидания, миссис Шеппард, — он протянул ей руку для пожатия. От прикосновения его пальцев к своим Диана чуть вздрогнула. Странно, почему она раньше не замечала, какие у него красивые руки — узкая кисть, длинные белые пальцы, тонкие, чуть узловатые. И теплые, немного шершавые ладони. Она вдруг представила, как эти руки ласкают ее и сама испугалась своих фантазий. Поспешно высвободила руку и пробормотала:

— До свидания…

Когда он исчез за дверью, она с шумом выдохнула и со словами «Фу, нимфоманка!» несколько раз хлопнула себя по щекам.