Обретшие будущее (гет)

— Как же мне надоела его трескотня! — прошипел Драко, потирая уши.

Гермиона шикнула на него и с обыденным вниманием уставилась на Квиррелла, который держал в руках игуану и объяснял простейшее заклинание Отталкивания. Его заикание и впрямь раздражало, особенно когда отлично осознавался тот факт, что профессор в принципе способен говорить нормально, но по непонятной причине этого не делает. Роль запуганного вампиром мужика ему не очень удавалась, зато отлично действовала на нервы.

— Он же ничего полезного нам не расскажет, Поттер! — Драко протер глаза и широко зевнул, не скрываясь. — А в любой из описываемых им сфер и классов опасностей наш арсенал гораздо шире и глубже его!.. Что, Гермиона?!

— Пусть так, но если он чему-то может меня научить, пускай учит, — поучительно прошептала девочка. — Тем более, если вам известны эти заклинания, совсем не факт, что они известны окружающим. Могли бы не ходить на его занятия…

— О, отличная мысль, Поттер! — Драко немного встрепенулся. — Давай, я упаду, как бы без сознания, а ты вытащишь меня в Больничное Крыло?

— Перестаньте! — умоляюще пролепетал Невилл, старательно конспектирующий каждое слово. — Я ничего не слышу!

Гарри только хмыкнул и отмахнулся. Ему тоже не хотелось находиться на этой паре, тем более занятия шли сдвоенные с Гриффиндором. Спина свербела ужасно — Рон не прекращал прожигать ее взглядом, но деваться им было некуда. Квиррелл изредка бросал на него любопытные взгляды, и Гарри ему весьма доброжелательно улыбался. Как глава Аврората мог бы улыбнуться новому воплощению Волан-де-Морта. Зная, что глаза извечного врага сейчас пристально наблюдают за ним, и даже сквозь тюрбан, провонявший чесноком, когда Квиррелл поворачивался спиной, мальчик не мог расслабиться. Пройти по второму кругу победу над Квирреллом он мог запросто, но не хотел. Нужно же что-то менять. Да и сам Квиррелл человек, в общем-то, неплохой. Вот если бы Грюм смог устроить проверку в Хогвартсе и поймать его… Но на это пока рассчитывать не приходилось — он был крепко занят в Аврорате.

— М-мистер М-малфой, вам не интересен м-мой р-рассказ? — Квиррелл заметил неуважение Малфоя к его ораторскому искусству.

— Что вы, сэр! — удивился Драко.

— Может, мне показалось, но вы хвалились тем, что знаете намного больше меня и более опытны в области защитных чар. Не желаете продемонстрировать?

— Ты нарвался… — прошипела Гермиона и неуверенно подняла руку.

— М-мисс Грейнджер, — слегка улыбнулся ей Квиррелл. — Это не вопрос к классу, только к м-мистеру Малфою. Ну же, вставайте, мистер Малфой.

Драко встал и шутовской походкой подошел к его столу. Квиррелл положил на стол игуану и сделал пригласительный жест. Мальчик закатал рукава и достал палочку.

— Наука Защиты от Темных Искусств различает три вида защитных заклинаний, — продекламировал он, повернувшись к классу. — Первый и самый безобидный для врага, в нашем случае, — он покосился на ящерицу. — Для игуаны. Отталкивание, что приводит врага в замешательство и заставляет лишний раз подумать над тем, нужен ли ему такой соперник, как вы. Этот вид подразделяется на подвиды, такие как отброс, оглушение, замирание, полная или частичная парализация и так далее, — поочередно он продемонстрировал все простейшие заклинания на ящерице. — Второй вид более опасен, и изучается на третьем, четвертом и остальных курсах. Характеризуется большей психической неустойчивостью врага, но имеет слабые стороны, в основном потому, что заклинания этого вида отбирают много энергии. Цель этих заклинаний — напугать, навредить, заставить бежать. Такие чаще всего применяются аврорами, средним и младшим составом Аврората, — он благоразумно убрал палочку. — И третий вид — самый опасный. Настолько, что запрещен законом. Заклинания этого вида отбирают энергию эмоций. Цель — подчинить себе врага, унизить, причинить невыносимые страдания, от которых сходят с ума. Убить. Самые известные из заклинаний этого вида — Круциатус, Империо, Авада Кедавра. Их не изучают в школе, их не должен знать и использовать никто, кроме авроров высшего состава по приказу главы Аврората.

Гарри медленно покачал головой, радуясь уже тому, что он не стал показывать на игуане все заклинания. Первокурсники и так сидели притихшие. Гермиона, тщательно конспектировавшая каждое его слово, смотрела на него с ужасом. Невилл, менее устойчивый к подобным рассказам, побледнел.

— С-садитесь, м-мистер Малфой, — ошарашенно кивнул Квиррелл. — Ваш рассказ был очень з-занимателен, но я не д-думаю, что п-п-первокурсникам положено з-знать такие вещи.

— Вы правы, профессор, извините, — повинился Драко, вальяжно разваливаясь на своем стуле. — Я прочитал это в нашей домашней библиотеке, и мне очень понравилось, как изложена теория.

— Ч-что ж, десять баллов Слизерину. Ит-так, продолжим…

Гарри наклонился к нему и прошипел, косясь на Квиррелла, который смущенно отошел в другую часть класса.

— Нужно же было тебе выпендриваться!

— Зато развлекся хоть немного, — Драко потер плечи. — И согрелся. Надо же, древний замок, а с теплом так ничего и не придумали.

Гермиона задумчиво смотрела на свой конспект, потом на Квиррелла, затем снова на конспект. Было заметно, что ее мучил какой-то вопрос.

— А эта теория настоящая? — наконец, поинтересовалась она.

— Ты же видела, он не поправил.

— А… ты можешь мне рассказать еще? — и покраснела, вспомнив, как совсем недавно подвергала его знания критике. — Ты просто, вправду, интереснее и понятнее рассказываешь…

Драко только ухмыльнулся, так и не заметив, как у него заалели уши. Тихо, чтобы не мешать профессору, он начал ей рассказывать основы теории Защиты от Темных Искусств, а девочка тщательно конспектировала. Вид при этом у обоих был донельзя довольный. Невилл подумал-подумал и тоже стал прислушиваться, а за ним и несколько парт вокруг них сидящих слизеринцев. Гарри только снова усмехнулся и покачал головой — а что ему еще оставалось?

* * *

Вскоре вся школа была осведомлена о произошедшем на уроке Защиты от Темных Искусств. Такие слухи разносятся быстро — далеко не каждый первокурсник может произнести такую речь, безошибочно и верно по сути воспроизведя теорию. Не всем, однако, понравилось выступление Драко. Первокурсникам, по глубокому убеждению Гарри, вообще не стоит высовываться дальше первой парты, а Драко нагло прочел лекцию вместо профессора. И пусть ему и зачли баллы за «несравненные знания», но санкции за это тоже полагались.

Первым опять же начал Квиррелл: он придрался к девочке со второго курса Слизерина за то, что ее перо слишком громко скрипело, и это можно было бы списать на испорченное настроение профессора, если бы он не начал систематически снимать баллы с младших курсов Слизерина. Снейп был вторым, кому все это надоело, и, вытерпев полдня, за которые его факультет лишился ровно половины баллов от общего количества, вызвал Драко и Гарри к себе.

— Мистер Малфой, что вы натворили на этот раз? — закрыв за ними дверь, поинтересовался декан.

Драко пожал плечами. Он уже был осведомлен о поведении Квиррелла в отношении его одноклассников.

— Я всего лишь ответил на его вопрос, когда меня вызвали к доске.

— Квиррелл никогда не вызывает студентов к доске, особенно демонстрировать умения, и особенно, Драко, на первом курсе, — Снейп отвечал сдержанно, скрывая дурное настроение. — Что ж, Поттер, послушаем, что скажете вы.

— Это действительно не вина Драко, сэр, — честно ответил Гарри. — Мы скучали на его паре, Драко обмолвился тихо, что нам известно во много раз больше, чем ему. Квиррелл услышал и, видимо, обиделся. Драко пересказал текст из учебника и продемонстрировал первый вид защитных заклинаний на игуане. Квиррелл наградил нас десятью баллами, а что изменилось с того времени, мы не знаем.

— Может, просто задели преподавательскую гордость? — предположил Драко. — Кто ж знал, что он такой обидчивый.

— Вряд ли, — фыркнул Снейп и присел на парту. — Вы поступили неосмотрительно, Драко. Не следует выдавать ваши знания сразу, это подозрительно. Вы знали, что у него на затылке… — они с Драко оба потерли автоматически левое предплечье. — Он следит за всеми нами.

— Хотите сказать, что Волан-де-Морт приказал Квирреллу специально третировать слизеринцев?

Снейп перевел взгляд на Гарри и нахмурился.

— Он не пожалел бы даже слизеринцев для достижения своих целей. Баллы — это мелочь. Я считаю, он проверяет вас на привязанность к этому факультету. Помните, при нем вы не должны особо дружно общаться с Драко. Делайте вид, что вам это неприятно. Что всех слизеринцев считаете неприятелями.

— Какой толк? — удивился Гарри. — На вашей шпионской деятельности, как и на отце Драко, это не скажется, тем более, чем ближе ко мне будет Драко, тем ценнее в ЕГО глазах будет Люциус, а нам это важно.

— Он изучает вас, Поттер, — Снейп встревоженно скрестил на груди руки. — И вам же лучше, если у вас будет меньше привязанностей к людям.

— Это ни на что не повлияет, — возразил Драко. — Поттер со многими связан, многие окажутся в опасности, когда он вернется. Сейчас он просто изучает, наблюдает за былым врагом. Но его цель — воплотиться в тело. Философский камень!

Снейп немного помолчал. Гарри, который снова почувствовал себя в привычной колее, внимательно наблюдал за ним. Камень день ото дня становился его головной болью — он совсем запутался. Они так изменили историю, что он не мог понять, можно уже идти за камнем или лучше ждать, когда же за ним пойдет Квиррелл. Он не помнил, когда Хагрид позовет их смотреть на вылупливание Норберта, и не знал, нужно ли ему еще что-то узнать для виду, так сказать, для Дамблдора. Чтобы старик дал, наконец, добро на добычу Камня. Он очень надеялся, что кто-нибудь ему поможет разобраться во всем.

— Значит так, — профессор на мгновение спрятал лицо в ладонях, потом устало отнял их и оперся руками о стол. — Ваша первейшая цель — Философский Камень. Если будет возможность достать его раньше — позовите меня, Поттер, вместе и пойдем.

— Вместе? — удивился Гарри.

Снейп только отмахнулся.

— Ваш отчим велел приглядывать за вами.

Драко только фыркнул.

— Профессор, он глава Аврората, и, если по делу говорить, он старше вас лет на двадцать!

— А ты не смейся, Драко, и Люциус просил приглядывать за тобой.

Им оставалось только переглянуться. Не могли же они ругать судьбу, даровавшую им снова семьи, их заботу и тревоги.

— Ступайте.

Снейп отвернулся к столу, давая понять, что воспитательная беседа закончена, и начал копошиться в бумагах, исписанных кривыми почерками первокурсников. Драко пожал плечами и вышел, а Гарри еще подумал и остановился, жестом велев другу идти без него. У него было еще дело к профессору, которое долгое время не давало ему покоя.

— Сэр, — обратился он к нему.— Я все еще не понимаю, как мы поступим с Квирреллом.

— Поверьте, Поттер, — ответил ему Снейп, не оборачиваясь. — Если бы я знал, как избавиться от него — я бы уже сделал это.

* * *

Спустя несколько часов Гарри, Драко, Гермиона и Невилл сидели в гостиной и делали домашнее задание по гербологии. Вечернее построение уже было; на нем Майкл, внезапно расщедрившийся на похвальбы, поставил Драко в пример всем. Большие знания в области защитных чар поощрялись, а с преподавателями, кроме, пожалуй, профессора Снейпа, мало кто из слизеринцев считался. Учили их предметы, уважали — но не более, а неприязнь к слизеринцам и вовсе считалась нормой у их факультета.

Гербологию ни Гарри, ни Драко не считали важным предметом, он не входил во вступительные экзамены в Академии Аврората, а все, что положено было знать, им дало зельеварение. Поэтому здесь Невилл и Гермиона выбились вперед.

— Цветки златоглазки уникальны по своей сути в природе, — объяснял Невилл, почувствовав себя в своей колее. В их воспоминаниях он был прекрасным преподавателем гербологии. — Златоглазка — одно из немногих растений, которое используется в зельях разной сложности, может менять свои свойства в зависимости от компонентов, которыми обычно сглаживают мягкий и оздоравливающий эффект снотворного златоглазки…

— Подробнее про эффект, Невилл, — остановил его Драко, вальяжно развалившийся в кресле у камина, и заскрипел пером по пергаменту. — Название работы именно «Свойства и характеристики златоглазки полевой». Можно просто перечислить.

— В обучении важны дополнительные познания, а не глупая зубрежка и перечисление, когда можно расписать подробно, — Гермиона с улыбкой кивнула Невиллу. — Продолжай, я поправлю, если что.

Пока Невилл радостно расписывал свойства златоглазки и ее применение в зельях, дозировку корней и цветоножек, Гарри, радостно скалясь, наклонился к Драко.

— Вот и подтянем гербологию, — прошептал он. — Уж я помню, как заставлял тебя учить справочник «Тысяча и один лист природы», а ты отговаривался работой и домашними заботами.

Драко только отмахнулся. Сам он был в состоянии, близком к дреме, и уже готов был лечь спать, когда Гермиона вдруг напомнила всем об отложенном домашнем задании. Невилл, сделавший его, списать не дал, но вызвался помочь. Гермиона радостно строчила и изредка переспрашивала его, Драко угрюмо зевал и делал на пергаменте кляксы и пометки. Гарри с усмешкой наблюдал за ними всеми и радовался тому, что хоть здесь он находится в полном состоянии покоя. Он вспоминал, как на Гриффиндоре ему не давали прохода, его знаменитость всегда летела впереди него. Здесь было иначе. На Слизерине собрались аристократы, золотые дети, баловни судьбы, чьи родители были лордами, как у Драко, графами, как у Паркинсон, и обладали еще многими чинами. Он был причиной, по которой большинство родителей этих детей оказались в опале после падения Темного Лорда, но здесь это не имело значения. Гарри размышлял о том, что гриффиндорцы были единой семьей только тогда, когда у них были общие поводы для радости или горя. Чужие друг другу люди. Они сбивались в свои компании, им мало было дела до тех, кто слабее их. А здесь было по-другому. Потому что Снейпу, Майклу и Миранде удалось сплотить факультет в семью, внутренние распри решались за пределами Хогвартса, а здесь все знали, что варятся в одном котле.

— Гарри? Гарри Поттер?

От раздумий его оторвал голос Миранды. Девушка стояла у раскрытого входа в гостиную и держала в руках его сову. Букля вся взъерошилась, но не клевала ее руки, видимо, сильно устала.

— Письмо адресовано тебе, — сообщила она и подошла. — Твоя сова не могла попасть в гостиную.

— Спасибо, Миранда! — поблагодарил ее Гарри и взял Буклю в руки. Тут-то она и не преминула раздраженно клюнуть его в палец до крови.

— От кого письмо? — тут же заинтересовался Драко, отодвинув ненавистные перо и пергамент. — От родных?

— От Хагрида, — удивленно сообщил Гарри, разворачивая письмо. — Странно, я думал, еще рано для Норберта.

— Норберт примерно в апреле родился, судя по вашему рассказу, — вспомнила Гермиона. — Читай.

Гарри предпочел прежде прочесть про себя, а уже потом прочитать друзьям.

«Дорогой Гарри!

Буду очень рад, если ты зайдешь ко мне на чай сегодня вечером. Приходи один! У меня кое-кто, кто желает познакомиться с тобой.

P.S: Захвати с собой тыквенные кексы, он их любит, а у меня уже закончились.

Р. Хагрид»

— Хагрид зовет тебя в такое время в гости? — ахнула Гермиона.

— Это запрещено, — вторил ей Невилл и очень серьезно посмотрел на друга. — Гарри, Майкл тебя не выпустит из гостиной, а Миранда и вовсе смотрит подозрительно.

Драко забрал у него письмо и перечитал, пока друг думал, что делать.

— Меня больше смущает тот, кто хочет познакомиться с тобой, — признался он. — Ты знаешь, кто это может быть? Может, ты помнишь что-нибудь?

Все как один повернулись к Гарри. Гермиону и Невилла с тех пор, как они рассказали правду о себе, влекло все, что они вспоминали. Но их четверка привлекала слишком много внимания — на них уже смотрели многие.

— Не знаю, но я должен пойти, — решил Гарри. — У меня есть мантия-невидимка. Прикроете меня?

— Ты, что, оглох? — удивился Драко и ткнул пальцем в текст письма. — Тебя кто-то ждет, а где гарантия, что это безопасно? Это может быть ловушка, вспомни случай Смита…

— Это решено, — прервал его Гарри и встал. — Хагрид не звал бы в ловушку, значит, надо идти.

— Тогда я с тобой.

Драко поднялся вместе с ним. Гарри несколько устало повернулся к упрямому другу.

— Нет. Во-первых, Хагрид звал меня одного; во-вторых, там может быть опасно.

— Мы всегда ходили в рейды вместе, пока я не лишился ног, — Гермиона побледнела при этих его словах, Невилл уставился на ноги друга. — Я даже на первом курсе все время следовал за тобой. Да, чтобы подловить на чем-нибудь и сдать, но не будем нарушать традицию.

— Я останусь здесь, — сообщил Невилл. — Идите, я отвлеку всех, когда вы будете открывать дверь гостиной.

Гарри согласно кивнул — хоть один благоразумный товарищ оказался — и повернулся к Гермионе.

— Гермиона?

— Я, наверное, тоже останусь, — девочка неуверенно посмотрела на Драко. — Еще надо домашнее задание доделать…

Они попрощались с друзьями и под любопытными взглядами гостиной пошли в спальню. Несколько знакомых слизеринцев, в том числе Крэбб и Гойл, державшиеся особняком, пожелали им спокойной ночи, и они ответили тем же. В комнате Гарри достал из чемодана мантию-невидимку. Сириус долго не хотел отдавать ее, аргументируя это тем, что Гарри будет лезть на рожон, и с ней будет легче. Это было так, но мог ли Сириус от всего его уберечь, зная, какая сложная будет у него судьба?

— Я потренируюсь в Дезиллюминационном, — предупредил Драко. — Давно не было практики, а оно мне никогда не давалось хорошо.

— Ты уверен, что сейчас тот самый момент, когда его нужно тренировать?

— Лучше бы курсу к пятому мне уже владеть им идеально. Мантию можно и потерять, бежать с ней не удобно, а сведения добывать всегда удобнее с чарами.

— Я надеюсь, мы уже одолеем Темного Лорда к пятому курсу, — несколько прохладно сказал Гарри, подходя к двери.

— Знаешь, чем ближе четвертый курс, тем меньше я в это верю. Я готов.

Они проскользнули в приоткрытую дверь спальни. Гарри наложил на них по привычке Связующее заклинание — так они хотя бы не потеряют друг друга. Проходя мимо Невилла, он задел лист с их конспектами, чтобы тот упал. Невилл все понял и дал им нужное время, чтобы подойти к двери, а затем закричал:

— Майкл! Майкл, иди сюда! Миранда! Я видел в камине чью-то голову!

Внимание ему было обеспечено, а дверь оказалась полностью в их распоряжении. Никто даже не заметил, как открылась и закрылась стена, скрывающая проход в их гостиную.

Топать и разговаривать тоже не приходилось — сразу за углом коридора, где открывалась обзору гостиная, ребята встретились с МакГонагалл. Они со Снейпом часто курировали территории друг друга — Снейп, чтобы наказать гриффиндорцев, а МакГонагалл — чтобы назначить взыскания слизеринцам. Каждый из них считал свой факультет самым правильным, а противоположный — полным хулиганов. Хотя их хватало на обоих факультетах.

Мальчики отнеслись к этому, как к очередному рейду. Красться по темным коридорам, невидимыми, с палочкой наизготовку и ощущать Связующие чары — это была их стихия. Стоило закрыть глаза, и каждый вспоминал рейды, в которых побывал, опасности, заклинания, какие-то Статуты и постановления насчет потенциальных пленников. И все было бы отлично, если бы не сквозняк, вдруг откинувший с головы Гарри капюшон мантии.

— Идешь куда-то, Гарри?

Мальчик замер, когда перед ним неожиданно возник Дамблдор. Старик смотрел на него доброжелательно, как всегда, поверх очков-половинок, не смотря на то, что Гарри был сильно ниже его. Свет палочки директора ослепил ненадолго глаза, привыкшие к темноте.

— Да, здравствуйте, профессор, — Гарри отошел на пару шагов, он не ожидал этой встречи. — Я иду к Хагриду.

— Скучаешь по старому другу? — улыбнулся волшебник.

— Извините, я знаю, что по ночам ходить по школе нельзя.

Спиной он ощущал, что Драко медленно подкрадывается сзади к волшебнику. Гарри было даже немного страшно — лишь бы друг ничего не учудил. Конфундус не всегда лучшее решение.

— Это серьезное нарушение, но, — Дамблдор весело подмигнул. — Но почему бы и не посетить друга ближе к вечеру, когда уже все домашние задания сделаны, а уроков нет?

— Спасибо, сэр! — Гарри сделал попытку улыбнуться, но лицо одеревенело. — И за мантию спасибо! Я узнал у мамы, она сказала, мантия была у вас.

— Не за что, Гарри. Как у тебя дела? — они пошли по коридору, и Драко пришлось отступить к стене, чтобы его не задели.

— Все отлично, сэр!

— Я слышал о ваших успехах. И о происшествии с мистером Малфоем тоже, — Дамблдор немного помолчал. — Честно говоря, такие познания для первокурсника не предназначены. Я ничего не хочу сказать плохого, но его родители были темными магами. А ты уже знаменит. Мальчишки тянутся к тем, кто обладает знаменитостью. Это значит иметь какую-то власть над сердцами людей, а семья Малфой помешана на власти.

— Драко — хороший друг, профессор, — возразил Гарри, думая, можно ли уже прощупывать почву или еще не стоит. — Мы давно с ним дружим, нас многое связывает.

— Ничего не подумай, Гарри, — Дамблдор снова улыбался. — Но почему бы тебе не попробовать подружиться с Рональдом Уизли?

— Изначально не сложилось, сэр, — и решил перевести тему. — Сэр, как-то я бродил по замку и наткнулся на одно зеркало… Оно показало мне то, чего на самом деле еще нет. Можно ли полагать, что оно показывает будущее?

Гарри отнюдь не был уверен, что ему удалось подделать в голосе должную надежду. Драко слышно не было, но он был когда-то лучшим мастером маскировки, и напоминало о нем только Связующее заклинание.

— Зеркало Еиналеж, я понял тебя, Гарри… Оно показывает не будущее, но желание. В нем находят отражение все твои мечты, все, чего хочешь достичь.

Дамблдор выдержал некоторую паузу, словно размышляя, но Гарри знал, что у старика уже давно готова следующая фраза.

— Но оно опасно. Оно может увлечь тебя, настолько, что потеряешь себя, забудешь о жизни. Многие люди заглядывали в него, но немногие из них находили силы оторваться от отражения и жить прежней жизнью. Поэтому оно будет перенесено в надежное место. И тебе не следует больше его искать. А теперь, Гарри, давай разойдемся. Я как раз шел на кухню за любимым парфе. Ты пробовал когда-нибудь парфе?

— Нет, сэр!

— Как-нибудь попробуй, — Дамблдор улыбнулся и подмигнул. — А теперь делаем вид, что друг друга не видели, и расходимся.

— Да, спасибо, сэр, до свидания, сэр!

Дамблдор сверкнул половинками очков и ушел вверх по лестнице. Гарри снова накинул на голову капюшон и ускоренно устремился к дверям вестибюля, которые Филч еще не закрыл.

— Эй, Поттер! — услышал он неподалеку шепот Драко. — Что это он тут про мою семью говорил?

Гарри предпочел не отвечать. Они уже выбежали на улицу, и в лицо, даже прикрытое мантией, ударил сильный ветер с ледяным острым снегом. Посильнее запахнув меховые плащи, они устремились к хижине Хагрида, в окне которой уютно горел свет, а из трубы валил дым.

— Поверить не могу, что придется торчать на улице, — рычал Драко, пробираясь меж двумя сугробами.

— Я предупреждал тебя, — слабо отозвался Гарри.

В январе окрестности Хогвартса сильно замело снегом, который подчас коварно прикрывал лед. Морозные узоры покрывали окна школы, пар шел даже от курток тех, кто быстро выбегал во двор, чтобы перейти из одного крыла в другое, не обходя длинные коридоры. Озеро покрылось толстым слоем льда, еще не было такого, чтобы гигантский кальмар, как водилось, проломил лед и вновь ушел в глубины. Силы были на исходе, когда сквозь курганы из сугробов ребята пробрались к одиноко стоящей хижине. Замок возвышался вдали от них темной громадой на фоне яркой луны, из некоторых его окон лился свет.

Гарри собрался с духом и вытащил руку из-под плаща. Возникло ощущение, что в руку вонзаются тысячи осиных жал. Скорчившись от холода, он постучал несколько раз в обледеневшую дверь. Хагрид тот час же распахнул ее, словно ждал уже за ней.

— Гарри! Здарова! Заходи!

Тепло хижины овеяло его еще с порога, и, мысленно не завидуя Драко, он вошел в избу. Мантию, промокшую и заиндевевшую, великан тут же отнял и осторожно развесил у камина сушиться. Неизвестного гостя Гарри заметил сразу же.

Сложно было не заметить в углу разлапистой, грязной хижины такое прекрасное существо. Почти белоснежный, с черными пятнами на лошадиной части тела кентавр терпеливо ждал его. Он приветливо склонил голову, и его белокурые волосы начали переливаться в свете огня. Голубые глаза сверкнули таинственным, призывным светом. Гарри узнал бы его из тысячи — Флоренц. Его приход знаменовал большие изменения в истории, ведь их знакомство должно было состояться в лесу, в конце апреля.

— Гарри Поттер, — кентавр поднялся с пола и сделал пару шагов к нему. — Рад познакомиться с вами. Даже среди кентавров вы — знаменитость. Мое имя Флоренц, и именно я стал причиной вашего нахождения вне школы в такое позднее время. Я прошу простить меня.

С великаном и кентавром, стоящими в полный рост, в хижине стало явно тесновато, но Хагрид не собирался задерживаться надолго.

— Я, это… Пойду, Гарри, меня Филч звал сегодня. Что-то ему нужно от меня. А вы поговорите пока. Гарри, чаво эт ты стоишь? Чай уже на столе!

— Спасибо, Хагрид! — от души поблагодарил его Гарри, горячий чай был как нельзя кстати.

Хагрид шумно высморкался в большой платок в пятнах, похожий на скатерть по размерам, взял арбалет со стены и вышел из хижины, впустив ненадолго сквозняк и мороз. В хижине сразу стало свободнее. Гарри улыбнулся кентавру и сел на стул, к нему тут же подбежал за подачкой Клык. Мальчик бросил ему один из каменных кексов.

— Гарри Поттер… — задумчиво проговорил Флоренц. — С вашим именем связаны многие тайны. Порой недоступные даже пониманию кентавров.

— Что вы хотите сказать? — полюбопытствовал Гарри.

Мальчик всегда симпатизировал Флоренцу. Он был из тех, чья мудрость не оставляла кислого послевкусия зла или добра. Он был почти на нейтральной стороне.

— Я многие десятилетия наблюдал за звездами, но после вашей победы над Темным Лордом все изменилось. Я давно хотел поговорить с вами. Пережить жизнь заново не многим дано, а вы попали в сложную ситуацию.

Неужели звезды чем-то выдали его тайны? Каким образом? Гарри вперился взглядом в спокойного кентавра.

— Ваш друг здесь, — печально сообщил Флоренц. — Я предвидел, что вы придете вместе. Пусть не мерзнет, пригласите его в этот дом.

Удивленно Гарри махнул рукой, и Драко, наблюдавший за происходящим в хижине через окно, радостно ввалился в дверь, стуча зубами.

— Чт-то происходит? — поинтересовался он.

— Это Флоренц, кентавр Запретного Леса, — тихо поведал Гарри. — Он знает, кто мы. Он пришел поговорить.

— Вы тесно связаны на всю жизнь, — заметил кентавр, разглядывая их. — Вы многое претерпели и многое вам еще предстоит. Я всегда мог предсказать судьбу по звездам, но теперь нет. Потому что вы слишком спешно меняете ее.

— Вы пришли уговорить нас этого не делать? — осторожно спросил Гарри.

— Нет, я пришел предупредить, — Флоренц подошел к окну, его копыта зацокали по деревянному полу. — Путь, который вы избрали, опасен и труден. Погибнут многие из нашего народа.

— Из кентавров? — перебил его Драко.

— И из людей, — подтвердил кентавр. — Вы меняете судьбу, чтобы оставить в живых тех, кто вам дорог, но не думаете о жизнях других. Неужели они меньше достойны жизни?

— Мы не хотим этого, Флоренц. Мы думаем, что идем по верному пути, потому что желаем уберечь всех живых, — Гарри нервно прикусил губу. — Но если вы можете нас направить, прошу вас, помогите.

— Вы выбрали неправильный путь, — сурово ответил Флоренц и обернулся к ним, в его светло-голубых глазах сверкнуло раздражение. — Вы спасете родных, но другие погибнут. События, которые вы торопите, которые текли в вашем времени своим ходом, ускорятся, и вы потеряете власть над временем. Вы думаете, что пламя войны в ваших руках, что вы никогда не позволите ему разгореться, но вы играете с огнем. Упустите одну искорку — и из нее вырастет новый пожар, по сравнению с которым предыдущий был просто малый костер.

— Мы не упустим ничего, — возмутился Драко. — Мы здесь именно затем, чтобы ничего не упустить на этот раз.

— Мне сейчас лучше знать, — вздохнул кентавр. — Я прошу вас, оставьте все как есть. Вы понятия не имеете, что сулит вам будущее, а я не могу открыть его вам, потому что вы горячи и не внемлите призывам о сострадании.

— Мы хотим только помочь!

— Но сами сотворите беду, еще более ужасную, чем была с вами.

— Не вам судить, — разъярился Драко. — Вы не теряли родных и близких. На ваших глазах не погибла любимая женщина, вы не видели смерти детей. Вы не знаете, что такое настоящая боль, вы живете в лесу и смотрите на звездочки, а я жил в отчаянии, жил только надеждой на месть… Я — не вы! — смотрел на останки обгоревших в пламени детей, я искал среди них своего сына, я хоронил родителей! Не вы, Флоренц!

Он обернулся за поддержкой к Гарри и получил ее. Гарри тоже помнил свое ужасное состояние, помнил так, словно только вчера из него вышел. Джинни, летящая с обрыва в пропасть, вновь возникла перед глазами.

— Не сердись, юный наследник древнего рода, — печально, вновь без раздражения, молвил Флоренц. — Много боли вы пережили, и судьба только в ваших руках. Я видел смерть моих близких по звездам. Я пришел вас просить за них.

Драко молча отвернулся к камину и сжал кулаки, но вовсе не от злости. Так он скрывал невольно проступившие слезы. Флоренц молчал, глядя на них. У Гарри возникло чувство, что он ожидает от них решения судьбы кентавров.

— Вас послал Магориан или Бейн? — спросил он.

— Я сам пришел, — ровным голосом ответил Флоренц. — У нас не принято выходить из леса и говорить с людьми. Это только мое желание.

— Если не принято, — поднял на него чуть суженные глаза Гарри. — Что же тогда случилось в мире, что кентавры бросились воевать с нами плечом к плечу и потеряли многих своих?

— Странные и страшные события грядут, Гарри Поттер. Кентавры тоже сражаются за свою свободу.

— Тогда я предлагаю вам нейтральную сторону и обещаю, что ваши земли война не затронет.

— Меня это устроит, Гарри Поттер, — кентавр переступил с копыта на копыто, и по хижине разнеслось громкое цоканье. — Но без нас вы проиграете ту битву.

— Но не войну.

— Я перед вами в вечном долгу за это.

Флоренц склонил голову в знак почтения и перевел взгляд на Драко.

— Не обижайся на меня, юный лорд. Каждый защищает то, что имеет.

— Флоренц, одна просьба все же есть, — Гарри много размышлял, прежде чем высказать такую мысль. — В ваши леса скоро придет зло.

— Я знаю, Гарри Поттер.

— Об одном и прошу. В качестве отдачи долга, — мальчик взглянул кентавру в лицо, но он не хмурился, из чего Гарри сделал вывод, что может продолжить. — Не допустите его в лес. Так мы быстрее расправимся с ним.

— Вы опять торопите время, Гарри Поттер, — вздохнул Флоренц. — Но мы сделаем это, раз вы пообещали не впутывать кентавров в войну между людьми и злом.

Благодарностей он слушать не стал, только кивнул и ушел. Дверь, скрипнув, закрылась, и в окно было видно, как Флоренц ускакал в лес. Тьма быстро поглотила его, белоснежное тело кентавра скрылось в буране.

— Он ведь так и не сказал, что видел в звездах!

Драко скрестил руки на груди и присел в кресло у камина. Гарри еще поискал глазами на заметенной снегом тропе фигуру Хагрида, возвращавшегося домой, но не преуспел.

— Он сказал, что события больше не будут течь своим ходом, — пояснил он, оборачиваясь к другу. — Сам его приход сюда значит, что уже слишком многое изменилось. Он сказал, мы можем потерять контроль над изменением истории.

— Мы этого не допустим. Не для этого мы прожили жизнь заново.

— Может, действительно не будем менять многое? — засомневался Гарри. — Ведь единственное наше упущение — это кольцо Мерлина.

— Где гарантия, что он не наклепает еще крестражей? — Драко брезгливо заглянул в свою кружку с чаем и отодвинул. — Нам остается только планомерно уничтожать их и следить за тем, чтобы он это не заметил раньше срока своей кончины.

Глядя на сомнение друга, Малфой встал со стула и подошел. Он умел проявлять понимание, когда это было необходимо.

— Мы многое поменяли, — покачал головой он. — Поздно идти назад! А вот в замок самое время, а то этот пес закапает мою мантию слюнями.

Клык радостно завилял хвостом, с уголка его пасти угрожающе свесилась огромная капля слюны.

Прихватив мантии, ребята с сожалением попрощались с теплом хижины и бросились за дверь, в прямом смысле слова. Сквозь жестокий буран оставалось прорываться только с боем.

* * *

Он, Альбус Дамблдор, был доволен. Страшные мысли, приходившие ему насчет мальчика ранее, испарились — он сам слишком нагнетал для себя обстановку. Да, ребенок попал не на Гриффиндор и завел не тех друзей, но и это можно использовать в целях ради всеобщего блага. Мальчик растет добрым, Слизерин закаляет его характер, учит школе жизни — чем же это плохо? Главное, что Гарри, наконец, подчинился его плану, идет большими шагами к Философскому камню и даже сам интересуется им. Остается только осторожно подталкивать его в спину к приготовленным загадкам, которые в, конце концов, подведут мальчика к его основной цели…

* * *

Снейп сидел в своем кабинете и занимался благодарным делом — отдыхал. Бокал разбавленного огневиски в руке, чтобы не заболела голова, потрескивающее пламя в камине и тишина — что же еще надо для счастья? Когда-то он подумал бы — Лили. Но сейчас сам усмехался своим мыслям. Он был волком-одиночкой, мрачным деканом Слизерина, и за годы, проведенные в подземелье Хогвартса, привык к покою и одиночеству. Оно было приятным. А она… Когда он увидел ее в ту ночь в Годриковой Впадине, в нем, да, еще оставалось что-то к ней. Но сейчас она счастлива, она мать троих детей, счастливая жена, почти дочь Вальпурге, тоже давно поменявшей свое отношение к Лили. Снейп даже признавался себе, что любил их дружбу. Короткое юношеское увлечение прошло давным-давно, остались только ошибки, из-за него сотворенные и давно изменившие его жизнь.

Он почти задремал, когда камин полыхнул непривычным для уставших глаз зеленым пламенем. Снейп тут же выпрямился в кресле и отставил бокал. Из камина на него глядел Дамблдор.

— Альбус? — просыпаясь, вымолвил Снейп. — Какого.?

— Я только что встретил Гарри в коридоре, — сообщил директор.

Снейп недовольно перевел взгляд на часы. Казалось, он сидел в кресле час или два, но с его прихода после вечернего дежурства прошло от силы минут двадцать. И, между прочим, отбой уже был.

— Ему опять на заднице не сидится?

— Проследи за ним, он пошел к Хагриду.

— Вы думаете, с ним что-то случится?

Ему было откровенно лениво.

— Не знаю, но вид у мальчика был взволнованный, — Дамблдор кивнул ему и пропал.

Камин снова загорелся усыпляющим желтым пламенем, но теперь горел не для него, а для пустого кресла и бокала с огневиски на столе. Чертов Поттер, как папаше, не сидится ему…

Завывания бурана за окном не внушили должного желания идти к хижине Хагрида, и Снейп ограничился тем, что поднялся на пятый этаж и стал наблюдать за хижиной. Мальчишка с трудом пробрался сквозь сугробы, намокшая мантия-невидимка уже не нужна была ему. Его силуэт довольно ярко выделялся на фоне белого снега. Немного засветился открытый проем двери, и вскоре Гарри там исчез. Через две минуты оттуда выбрался Хагрид и тяжело направился в сторону леса. Снейп прищурился, пытаясь что-то разглядеть сквозь усилившийся снегопад — что за дела? Мальчишка к нему в гости, а великан, значит, вон из дома?

За разгадкой этой задачи он и не заметил, как к нему сзади кто-то подкрадывается. Дверь хижины как раз отворилась еще раз, и оттуда выбрался… Снейп чуть не протер глаза — кентавр? Буран вновь усилился, и от хижины теперь были видны только огоньки окон.

Снейп вздохнул и собрался перейти в холл, чтобы встретить мальчишек, как вдруг наткнулся прямо на Квиринуса.

— Квиррелл! — воскликнул он. — Такое резкое появление обычно может испугать и свести в могилу.

— В-вас? — заикнулся Квиррелл.

— Не меня, — ядовито ответил Снейп и пошел по коридору к северной башне. — Обычно тех, кто меня так пугает.

Он пошел за ним — Снейп ускорил шаг, он почти чувствовал, как нагревается Метка на левом предплечье.

— Погодите, Северус, я должен с вами поговорить.

— О чем?

— Уделите мне пару минут?

Квиррелл приоткрыл дверь пустого класса, и Снейпу ничего не оставалось, кроме как пройти туда. Дверь крепко закрыли, и на кончиках их палочек засветились огни.

— Что-то серьезное, Квиринус?

— Да, — Квиррелл теребил край своего тюрбана. — У нас есть кое-что, что нас связывает.

— Прошу, говорите скорее, у меня голова начинает болеть.

— Я буду конкретен, — он подошел к зеркалу, невесть как оказавшемуся тут. — У вас ведь есть Черная Метка, — он не спрашивал, а утверждал. — Вы носите знак своего повелителя.

Снейп ощутил, как по коже бежит дрожь.

— Да, но какое ВАМ до этого дело, Квиринус?

Квиррелл немного помолчал, прикусывая губы и всем видом выдавая волнение. Он перестал заикаться, и это наталкивало на неприятные мысли. Снейп отлично помнил рассказ Поттера. Он смотрел на него со смесью раздражения и неприязни на лице и надеялся, что это в свете их палочек выглядит страшно, потому что сам сейчас выглядел взволнованным.

— Вы его слуга, — продолжил Квиррелл, подняв на него пронзительный взгляд. — А я — его тело…

Этого не может быть! Снейп еле сдержал себя, чтобы не отшатнуться. Неужели Поттер в чем-то просчитался, и история изменена настолько, что именно сейчас, а не через три года, ему откроется лик его хозяина.

— Не понял, — сдержанно промолвил он.

Словно прочитав его самые ужасные мысли, Квиррелл начал разматывать тюрбан…

Снейп с ужасом вглядывался в зеркало, в котором вот-вот проявятся черты его ненавистного мучителя. Внешне не дрогнув, он встретил убийственный взгляд знакомых красных зрачков, отраженный зеркалом.

— Северус… — прошипело существо на затылке Квиррелла.

— Мой Лорд!

Выдохнув, чтобы успокоиться — его волнению было оправдание, он только что увидел давно погибшего хозяина! — Снейп опустился на одно колено перед Квирреллом. Глаза он скрыл, потому что не было сил и смелости смотреть в это страшное отражение.

— Ты, как и многие, забыл обо мне.

— Никак нет, милорд. Я помнил о вас все эти годы.

— Ты оказался хитер, мой друг, — лицо в зеркале скорчилось в жуткой усмешке. — Пригрелся под крылышком Дамблдора… Чтобы в нужный час прийти на помощь мне и исполнить мой приказ.

Монстр не спрашивал, готов ли он. Он утверждал. И ради своего дела Снейп должен был согласиться с ним и сказать, что любой его приказ будет исполнен.

— Этого я и ожидал от тебя… Страха и покорности. И это хорошо. Значит, ты еще веришь в мои силы.

— Мой Лорд, я готов ради вас на смерть.

Он по-прежнему не смотрел в глаза отражения. Со стороны Квиррелла донеслась злобная усмешка, от которой леденела кровь.

— Убей мальчишку и добудь мне Философский камень. Я знаю, ты имеешь к нему доступ.

Вместе с моим другом Квиринусом вы пройдете все испытания, приготовленные Дамблдором и его подпевалами, и поднесете мне секрет вечности…

Снейп сильнее склонил голову. Волосы скрыли его лицо, и он смог зажмуриться, чего так давно хотел. Язык словно сам собой задвигался, голос предательски дрогнул:

— Слушаю и повинуюсь, мой Лорд!..