Обретшие будущее (гет)

В утро двадцать четвертого ноября его не смогли разбудить чары Пробуждения, только Невилл, упрямо растолкавший его. Рядом так же медленно и заторможенно вставал мокрый Драко — его порция зелья «Сна без Снов» оказалась слишком велика, и Невиллу пришлось облить его ледяной водой, это всегда помогало.

Одевался он до рассеянности странно: пытался вместо рубашки натянуть на руки брюки. До ужаса не хотелось выходить в гостиную на построение, но даже если бы он опоздал, без него никто не уйдет — сегодня Гарри герой для них. Невилл, высунувшийся из комнаты, сообщил, что построение уже проведено и его ждут, чтобы с почетом сопроводить на завтрак. Несмотря даже на то, что все слизеринцы уже опаздывали ко времени.

— Удачи! — принялись желать ему со всех сторон, едва он появился в гостиной.

— Поттер, ты всех порвешь! — вскинул кулак Эдриан Пьюси.

— Даже драконов, — вторил ему Монтегю.

Но неожиданным приятным сюрпризом стало присутствие Майкла и Миранды.

— Я купил зелье Удачи, — серьезно сказал ему Майкл. — Для прохождения экзамена по теории в Академии — с практикой я сам управлюсь… Но послушай, драконы — это серьезно. Возьми его, мне не нужно.

Гарри не колебался ни мгновения: сразу понял, что о нем подумают внимательно ждавшие его ответа слизеринцы. Он взял бы, взял бы не для себя, а для Драко, которому волшебный сон вовсе не прибавил сил. Но кому об этом скажешь? Все подумают, что он не уверен в своих силах. И хотя побеждать не очень честными, порой хитроумными методами у слизеринцев в характере…

— Нет, спасибо, — отказался Гарри, пожав ему руку. — Я справлюсь. Рад вам!

— Справишься, конечно, — тепло улыбнулась Миранда. — Мы обратились к Аластору с просьбой отпустить нас с занятий в Хогвартс на тур, и он провел нас по бумагам как обратившихся в Мунго за помощью по здоровью. Твои рекомендации очень нам помогают…

— А я даже взял себе нескольких новобранцев в ученики, — перебил ее возбужденно Майкл. — Прямо как ты. Обучу их всему, чему ты меня научил. Правда, Грюм это не одобряет…

— Майкл, ему сейчас не до того, — упрекнула его Миранда.

— Ах, да…

Слизеринцы окружили его.

— Учеников нашего факультета уже несколько веков не выбирали участниками в Турнире, — серьезно сказал ему староста Алистер Дейн. — Ты достоин, даже если твое имя в Кубок подбросил неприятель. Ты сможешь, это великая честь.

— Спасибо, — кивнул Гарри, хотя слово наполовину застряло в горле. Джинни в рядах третьекурсников печально ему улыбнулась. Гарри заметил, что она слегка подрагивала.

В Большом Зале сегодня царил небывалый шум, и от этого стало еще тяжелее держать на лице улыбку и спокойное выражение лица. Это был не только спортивный азарт, но и разумный страх. Странно было бы не осознавать страха, хотя он прекрасно знал, на какого дракона шел, думал Гарри, пока следовал в буре аплодисментов к своему месту. Он вспоминал, как волновался перед операцией на Ла-Манше, когда нужно было достать спрятанный в горах Шотландии крестраж. Тогда было по-другому, еще страшнее, говорил он себе, ведь от сегодняшнего успеха или поражения не зависит судьба магического мира. А может быть, он просто научился заново чувствовать колючий страх, который одолевает эмоционально неустойчивых подростков. Ведь ему еще четырнадцать лет.

С такими разрозненными мыслями он подошел на ватных ногах к своему месту и сел, заметив Крама, который искал хмурым взглядом Гермиону. Увидев ее рядом с сегодняшним соперником, передумал подходить. Собравшись с мыслями, Гарри глубоко вздохнул и уставился в тарелку.

— Невилл, — негромко окликнул он друга, и тот с заботой повернулся к нему. — Крам, Гермиона…

— Я пригляжу, — понятливо кивнул Невилл.

— Поешь немного, Гарри, — Джинни неловко принялась накладывать ему из тяжелого котелка овсянки.

Кусок в горло не лез, и он с трудом принялся жевать бекон, отчего-то показавшийся ему кислым и резиновым. Напротив него как всегда сидела Гермиона, а вот отсутствие Драко он заметил не сразу.

— А где Драко? — спросил он у нее.

Гермиона, нервно заламывающая руки, ответила:

— Сам подумай, где.

— Не зна… — и тут он заметил Седрика, сидевшего к нему лицом за столом Хафлпафф.

Он, словно получив неведомый знак, встал и ушел из зала, громогласно заявив, что он на минуту. За преподавательским столом тем временем появились угрюмый Бартемиус Крауч-старший и солнечно улыбавшийся Бэгмен. Время подходило к концу.

— Гарри! — Гермиона нервно жевала губы. — Удачи! Я еще зайду в палатку Чемпионов… с Драко.

Она смотрела на него так внимательно, что даже страдавший сегодня от рассеянности Гарри понял, что она имела в виду Седрика под личиной Драко. Ему было необходимо появиться в палатке, чтобы магия зачла ему участие.

— И я зайду, — пообещала Джинни.

— Нет, лучше иди с Невиллом на трибуны, — покачал головой Гарри, напряженно наблюдая за распорядителями Турнира. — Там будет Скитер. Не стоит ей видеть нас вместе. Джин, тебе же будет спокойнее доучиваться, если ни одна из девчонок не узнает о нашем будущем.

— Хорошо, — кивнула Джинни. — Я буду с твоей мамой и Руди, они обещали взять меня на трибуны преподавателей.

— А где они? — Гарри резко заоглядывался. — Они ведь должны были приехать?

— Гарри, они, должно быть, у профессора Снейпа… — Невилл указал ему на профессорский стол.

Там как раз началось движение. Деканы факультетов и директора школ-участников медленно и неуверенно поднимались с мест, выглядывая своих Чемпионов. Гарри увидел легкую перепалку между лже-Сириусом и Снейпом, затем раздраженный декан пошел к столу Слизерина. Студенты все как один отвлеклись от своих разговоров, следя за ним.

— Поттер, — гаркнул он, остановившись за спиной икнувшей Гермионы. — Идемте.

— Уже пора, сэр?

— У вас есть час. Остальным, действительно, уже пора выходить, чтобы успеть занять трибуны.

После этих слов началось оживленное, но очень упорядоченное движение слизеринцев. Старосты строили младшие курсы, поднимали старших. Когда Гарри уходил, Фред с Джорджем вместе поднялись из-за стола Гриффиндора и принялись громогласно напевать гимн Хогвартса, вызвав легкое неодобрение со стороны мрачных дурмстрангцев. Ни Седрика, ни Драко он не увидел, но спрашивать про них у Снейпа остерегся — слишком много лишних ушей, даже привидения следовали за ними до самых подземелий.

Не произнеся ни слова, они остановились у дверей кабинета зельеварения.

— Мистер Поттер, у вас немного времени, четверть часа, — предупредил его Снейп, открывая дверь.

Ничего не понимая, Гарри вошел внутрь.

— Сынок!

Не успел Снейп закрыть дверь кабинета, как Гарри оказался в объятиях Сириуса, настоящего! Он узнал отчима не по внешности, не по манере речи — просто от него шел неповторимый запах бабушкиной выпечки! Именно им пропитывались все домочадцы, когда Вальпурга вместе с Кикимером готовила любимому внуку пироги. Гарри широко заулыбался, стараясь сморгнуть влагу с глаз, и крепко обнял Сириуса в ответ. За его спиной стояла мама и с улыбкой ждала своей очереди.

— Как я рад тебе, — сказал он запальчиво, ощутив, как тревога ушла. — Но тебе нельзя здесь быть. Что будет, если тебя кто-нибудь увидит?

— Так-то ты мне рад? — оскалился радостно Сириус, но тут же вернул серьезное выражение лица. — Не переживай, меня не будет на первом туре. У Августы есть магическое зеркало, а Невиллу она дала двойник — мы будем видеть все, как маглы смотрят этот…

— Телевизор, — дополнила Лили и заботливо пригладила лохмы на его затылке. — Мы пришли повидаться с тобой. И передать, — она вытянула из-за спины крепкую коробку, из которой и тянуло пирогами. — Привет от бабушки. Она скучает и будет смотреть вместе с Эви и Сириусом тур у Августы.

— А где Руди? — поинтересовался Гарри.

— Его уже забрал Дамблдор. Мы будем сидеть рядом с преподавателями, увидимся после испытания.

У Лили дрожали руки, когда она передавала ему коробку, и Гарри заботливо их пожал.

— Не волнуйся, — серьезно сказал он. — Я справлюсь.

— Как ты справишься с драконом? — вздохнула мама. — Покажешь свои силы при Крауче? Думаешь, это стоит того?

— Я не знаю, — Гарри говорил сдавленно сквозь ком в горле. Минуты утекали как вода сквозь пальцы. — Я сам во всем сомневаюсь и не могу собрать мысли в кучу. Те тревожные сны…

— Не думай о них, Гарри, — нахмурился Сириус. — От Римуса пришла весточка, что с ним все в порядке. А остальное…

— Ты наша гордость, — Лили обхватила его руку теплыми ладонями. — Что бы ты ни сделал, все будет верно.

— Твой отец гордился бы тобой. Не тревожься ни за что, мы с тобой.

Ну почему на успокаивающие слова внутри вновь просыпается ревущая зверем тревога? Гарри несколько раз глубоко вздохнул, покосившись на полки с успокаивающей настойкой, но Снейп перехватил его взгляд и покачал головой. Да что там, он и сам знал, что накануне дела пить такое зелье нельзя.

— Я справлюсь, — повторил он, вложив в голос всю уверенность, которую только смог в себе найти.

— Ты пойдешь с мамой, а я сейчас уйду через камин, — вздохнул Сириус. — Лили, дай скажу ему пару слов наедине.

Когда мама отошла, Сириус отвел Гарри в сторону и тихо проговорил:

— Проследи, пожалуйста, чтобы этот ублюдок мамы и коснуться не посмел.

Гарри пообещал ему, что не позволит этому случиться, и когда Сириус исчез в языках зеленого пламени, вышел из кабинета вместе со Снейпом и Лили. Замок стремительно пустел, а некоторые встречные желали ему удачи. Кто-то разукрасил лица в цвета Хафлпафф, кто-то — за Слизерин, а некоторые шли сразу с сине-зелеными щеками и сшитыми воедино заменами факультетов. На пути им встретилась Минерва и поспешила к ним.

— Ох, Северус, скорее, — заговорила она, рассеянно похлопав Гарри по плечу. — Все Чемпионы уже собрались в палатке, Бэгмен разыскивает Гарри. Лили, я рада тебе, идем со мной на трибуны. Мистер Поттер, — МакГонагалл посмотрела на него, и ее глаза заполнились влагой. — Удачи вам, мистер Поттер.

— Спасибо, профессор, — ответил он.

Лили крепко обняла его.

— Удачи, сынок!

Он не смог ничего ей ответить, просто смотрел, как она уходит вместе с МакГонагалл и постоянно оборачивается.

— Идемте, Поттер, — напряженно сказал Снейп и потащил его к холлу.

Молча сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень. Замок уже опустел. Не было видно даже приведений, хотя Гарри сомневался, что они могут покинуть стены школы и смотреть тур на поле для квиддича. Десять раз проверил в рукаве палочку, ослабил воротник рубашки, которая вдруг стала сдавливать горло. Уже из холла был слышен драконий рев на стадионе.

— Главное, победи, — вдруг сказал ему Снейп. — Хоть убей этого дракона, но достань яйцо. Тревожиться не о чем. Ты заранее знаешь, что там будет.

— Знаю, — буркнул Гарри, не узнав собственный голос. В это влажное утро очки покрылись влагой уже на первых ступенях — дурной знак. Шел он, ориентируясь главным образом на черное пятно перед собой и звук шагов декана.

— Седрику я сказал то же самое, — Снейп резко остановился, и Гарри чуть в него не врезался. — Надеюсь, он последует моему совету и не станет геройствовать.

— Боюсь, сэр, у него не хватит сил на геройство.

— Мы пришли.

Они остановились у входа в палатку, откуда уже доносился восторженный голос Бэгмена. От входа на трибуны к ним спешили Гермиона и Драко. Драко шел сгорбленно, слегка развязно, чего в нем никогда не наблюдалось — это был Седрик, сейчас очень сильно сомневавшийся в правильности их замысла.

— Гарри! — Гермиона с разбегу крепко его обняла. — Сейчас вам надо войти, вот-вот придет Крауч-старший.

— Мой отец здесь, — тихо произнес лже-Драко. — Мой — в смысле мой. Он благодарит тебя… за твой замысел.

— Будем надеяться, что этот барьер не усилен Антимаскировочными чарами, — выдавил из себя Гарри.

— Проверим, — легко сказала Гермиона и, наколдовав себе браслет, прошла в палатку и помахала рукой. Браслет не исчез.

Гарри услышал, как Седрик тихо считает их шаги до барьера.

— Три… два… один…

В палатке уже находилась Скитер, были распорядители и Чемпионы. Дамблдор и прочие директора ушли на трибуны — им предстояло возглавить судейскую бригаду. В углу на низком деревянном стуле сидела Флер. Бледная, на лбу капельки пота. Она, наверное, попыталась улыбнуться, но из-за того, что свело скулы, получилось странное ехидное выражение. Виктор Крам еще сильнее хмурился — похоже, нервничал. Седрик ходил из угла в угол. Дерганые движения, знакомое ощупывание палочки в рукаве — да, это был Драко, успевший выпить Оборотное зелье в коридоре первого этажа за миг до того, как туда хлынули возбужденные зрители.

— Привет, Гарри! — радостно воскликнул Бэгмен. — Входи, входи! Чувствуй себя как дома!

Бэгмен был одет в старую мантию с черно-желтыми, как у осы, полосками. Толстый, веселый, он выглядел карикатурой в окружении бледных, напряженных чемпионов.

— Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать! — бодро заявил Бэгмен. — Когда зрители соберутся, мистер Крауч откроет вот эту сумку. — Он поднял небольшой мешочек из красного шелка и потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом.

Гарри огляделся. Настоящий Седрик кивнул, дав понять, что понял, о чем речь, но спохватился, и Гермиона по знаку Гарри вытолкнула его из палатки. Все прошло успешно, значит, Кубок не предусматривает обмана с участием. Флер и Крам не шевельнулись. Может, в обморок боялись упасть? Драко крепко сжал зубы и несколько раз вздохнул, затем воровато оглянулся на остальных и, пока никто из посторонних не видел, быстро выпил какое-то зелье.

— Эй! — Гарри резко подошел к нему и ударил по руке, но в перчатке уже хрустнул хрустальный флакон. На землю посыпались чуть заметные осколки. — Это что, Феликс Фелицис Майкла?

Их не слышали, но резкое движение Гарри заметили. Рита, что-то нашептывавшая своему Перу, с интересом приблизилась.

— Нет, обыкновенное успокоительное, — ответил Драко и с облегчение выдохнул. — Почему я раньше их не принимал?..

— У меня тот же вопрос! — Гарри сделал очень дружественное лицо, однако продолжал шипеть. — Ты идиот? Нельзя пить успокаивающую настойку накануне дела!

— Знаю, — гаркнул Драко и утер со лба пот. — Так легче, поверь.

— Ну, если это было зелье Удачи…

— Да не оно это было! — разозлился друг, и Гермионе пришлось встать между ними, чтобы угомонить. — Да что с тобой говорить! — нервно отмахнулся он и, отойдя к кушетке, резко сел. — Потом увидишь все!

— Сколько действует Оборотное? — шепотом спросил Гарри у Гермионы, краем глаза следя за Ритой.

— Они выпили порцию на два часа, — так же тихо ответила девушка, в волнении сцепив перед собой руки. — Будем надеяться, этого хватит.

Очень скоро послышался топот множества ног. Зрители шли, шутя, смеясь, возбужденно переговариваясь. Гарри поднял взгляд на навес их шатра, над которым скрипели ступени трибун. Где-то там сейчас были мама и Руди. Младший брат, конечно, очень взволнован; он уже увидел драконов и встревоженно спрашивает маму, как Гарри с ними справится…

Тем временем в шатер вошел Крауч и без лишних слов развязал шелковый мешочек, отданный ему Бэгменом.

— Леди, прошу вас, — позвал он Флер.

Девушка на трясущихся ногах встала со стула, опустила внутрь руку и вынула крошечную точную модель валлийского зеленого с биркой номер два на шее. Флер, не скрывая осознанную обреченность, кивнула и отошла в сторону, шепотом пожелав Гарри удачи.

Вторым Крауч неожиданно ткнул мешочек Гарри, и тот покорно сунул руку внутрь. Там копошились маленькие драконы, а еще пальцам было горячо, поэтому он не стал тянуть. Ему выпал китайский огненный шар с номером три. Гарри нахмурился, разглядывая дракона, который должен был выпасть Краму. С огнешаром он еще не сталкивался, шепнуло сознание, и ему вновь стало тревожно. Но времени осмысливать страх не было.

Крам не моргнул и глазом, когда в его руке оказался сине-серый шведский тупорылый дракон под номером четыре. Не самый страшный дракон, к тому же глуповатый и медлительный. И тут Драко понял, что его ожидает. Он сунул руку в мешочек — венгерская хвосторога, номер один. Гарри взглянул на дракониху в руках друга — та растопырила крылья и оскалила крошечные клыки.

— Ну вот! — сказал обрадованный Бэгмен, все это время забавно подпрыгивавший от нетерпения за спиной угрюмо замолчавшего Крауча. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очереди. Все ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня еще и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый войдете в загон, ясно? Гарри, можно тебя на два слова?

— Да, минуту… — Гермиона вдруг схватила Гарри за руку, и он остановился под пронзительным взглядом Скитер.

— Гарри, ты говорил, что в тот раз тебе выпала хвосторога и ты выступал последним?

— Да.

— Тогда кто-то подтасовал тебе результат.

— Почему? Ведь у меня огнешар, а он не самый страшный дракон…

— Да, но Крауч-старший под Империусом!..

В руку Гарри вцепилось что-то когтистое и цепкое и с силой оторвало его от Гермионы.

— Ах, Гарри, Гарри, — Рита приблизилась к нему почти вплотную, разглядывая видный из-под челки шрам. — Первая любовь? Так и подпишем заголовки. Это так трогательно…

— Рита-Рита, — в другой локоть Гарри вцепился Бэгмен. — Прошу вас, он обо всем вам расскажет после тура, а сейчас самому младшему Чемпиону надо готовиться…

— Но пока Чемпион не вышел из шатра на арену, мы можем составить оригинальный репортаж! — воскликнула Рита, перетягивая его на себя.

Репортерша с распорядителем выглядели настолько комично, что белая как снег Флер прыснула и улыбнулась ему.

— Я бы обязательно уступил даме, но вынужден настаивать, — улыбнулся улыбкой Локонса Бэгмен и отвел Гарри прочь от свидетелей их разговора. — А вы, мисс, возвращайтесь на трибуны, скоро начнется первый тур.

Гермиона вздрогнула, в тревоге глянула на безмятежно спокойного Драко и покинула шатер. Рита гаденько улыбнулась и принялась что-то чиркать в своем блокноте. На манер списывания за ее спиной скакало Прытко Пишущее Перо и активно исписывало лист за листом.

— Ну, как ты, Гарри? — с отеческой заботой поинтересовался Бэгмен. — Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Нет, — твердо ответил Гарри, выглядывая Драко.

Он узнавал действие сильного успокаивающего зелья, ему было о чем беспокоиться. У Драко стали замедленными движения, даже взгляд плавал как у пьяного. «Идиот!», — ругал про себя его Гарри, быстро размышляя, как бы помочь другу. Дела Бэгмена, его долг гоблинам и ставки на младшего из Чемпионов его сейчас волновали мало, как и предстоящая схватка с неизвестным ему драконом.

— Уверен? У тебя есть план действий? — Бэгмен заговорщически понизил голос. — Я хотел бы подкинуть тебе пару советов. — Бэгмен понизил голос почти до шепота. — Ты младше всех, Гарри, я бы помог тебе, если, конечно…

—Ни в коем случае, — перебил Гарри и, чтобы смягчить свою грубость, добавил: — Благодарю, я уже знаю, что делать.

—Никто не узнает, Гарри, — подмигнул Бэгмен.

—Нет. Я чувствую себя прекрасно.

— Точно?

— Точно!

— Мистер Бэгмен! — окликнула их Рита, пожирая Гарри взглядом. — Я могу уже взять самого младшего Чемпиона для интервью?..

— Я вас заколдую, — пообещал ей Гарри холодно.

На них обернулись все в шатре, но ему было плевать. Он был зол, а еще сказал это так, что ни у кого не осталось сомнений в том, что он может это сделать.

— Ладно, — поспешил откланяться Бэгмен, поняв, что атмосфера накалилась. — Мерлин мой, мне уже пора! Чемпионы, удачи вам! Мистер Диггори, по сигналу пушки выходите из шатра!

Едва он ушел, Гарри обошел Скитер и сел на кушетку рядом с Драко.

— Поттер, — хриплым, срывающимся голосом Седрика молвил Драко, и сжал палочку так, что Гарри послышался хруст. — Мне конец…

— То ли еще будет… — Только и смог сказать Гарри и догадался, что это было не лучшее утешение.

Драко был зеленее, чем обычно, но пушка грянула, и ему пора было идти. Крам молчал, глядя на них; Флер, кажется, несколько раз попыталась что-то сказать, но так и не выдавила из себя ни звука.

Мгновения спустя они услышали рев толпы, и это означало, что Драко все же встретился с драконом. Гарри пытался представить, каково Седрику на слизеринских трибунах смотреть на самого себя и гадать, не придется ли уйти на всю жизнь в подполье потому, что представитель его официального тела погибнет. Но нет, Драко не мог. Гарри вскочил с кровати и принялся мерить шагами палатку, повторяя траекторию Драко. Комментарии Людо Бегмена сводили с ума, без них было бы немного лучше. Ожидание затягивалось.

Толпа взревела в очередной раз.

— О, нет, бедный парень! — закричал Бегмен в микрофон так, что Гарри вздрогнул. — Как же так можно рисковать, пламя дракона оставляет ужасные ожоги!.. О, Мерлин… — Гарри похолодел. — Но нет, слышите, яйцо у него! Он прошел первый тур, скорее, драконоборцы, колдомедики! Надеюсь, с ним будет все в порядке. А теперь выставление оценок и всего через пару минут новый участник — несравненная ученица Шармбатона, Флер Делакур!

Он не мог выйти и посмотреть, что случилось с Драко, но если судить по крикам на трибунах, дело было серьезное. Флер поднялась со своей кушетки на трясущихся ногах и крепко-крепко сжала палочку.

— Удачи! — Пожелал ей Гарри, но получился какой-то хрип.

И вроде же знал, что одолеет дракона, даже не смотря на то, что на этот раз ему попалась не хвосторога… Страх сковывал все сильнее. Его очередь наступала следующей.

Флёр дрожала с ног до головы; теперь Гарри сочувствовал ей и не мог представить, каково будет Биллу, когда он увидит ее на арене одну напротив дракона. Смотреть хладнокровно на Джинни в такой ситуации он бы не смог — спрыгнул бы к ней.

Он и Крам остались одни, по разные стороны шатра, избегая глядеть друг на друга. Комментарии Бегмена продолжали сжигать ему нервы. По лицу Крама ничего нельзя было сказать, а лезть к нему в мысли Гарри не хотелось, и без того проблем хватало.

— О, какой шаг!.. Я не уверен, что это мудро, но если подействует… — Кричал Бегмен. Трибуны взорвались аплодисментами и тут же огорченно затихли. — Почти удалось, я видел! Флер почти схватила яйцо!..

Так продолжалось десять минут.

— Очень смело! — вопил Бегмен, и Гарри услышал, как дракон Флер издал ужасающий, ревущий визг, и толпа затаила дыхание. — Она показывает изрядное хладнокровие — и, да, она достала яйцо!

Аплодисменты сотрясли холодный воздух как бьющееся стекло; Флер закончила — теперь очередь за Гарри.

Он встал, смутно отмечая, что его ноги будто сделаны из ваты. Он ждал. И затем он услышал свисток. Он вышел сквозь проём шатра, чувствуя, как с каждым шагом тревога испаряется. Теперь он шёл мимо деревьев, в проход в ограде арены. Невдалеке мелькнули шатры мадам Помфри, но Драко не было видно, а Флер заходила в свой с дымящейся по краям юбкой.

Сотни и сотни лиц смотрели на него с трибун, возведенных здесь по волшебству со вчерашнего вечера, когда они с Драко здесь были. Из систем безопасности Гарри углядел легкие, рябящие по краям трибун Щитовые чары и какие-то более серьезные. Его вызвали не анализировать самые безопасные места, напомнил себе Гарри, пытаясь разглядеть на трибунах Гермиону, Невилла и Джинни, но не преуспел.

На каменистой кладке свернулся жутковатый на вид шипастый дракон. Китайский огненный шар. Такого Гарри видел только однажды на картинке, когда сдавал экзамен на знание магических существ и способов защиты от них в Академии Аврората. На конце каждого его шипа искрил огонь, когти как копья, зубы как крюки для мяса и черные, вертикальные зрачки в красных глазах. Дракон уже понял, что тех, кто окружал его на скамьях, ему не достать струями пламени, и крепко сел на яйцах, наблюдая за единственным своим врагом. Класс опасности А, проговорил про себя Гарри, чтобы успокоиться. Лучшая защита — водяные чары, уничтожению не подлежит, занесен в магическую Красную Книгу. Такие драконы редко размножаются, как он знал, цикл жизни их короток; и действительно, под лапами Огненного шара лежали ненастоящие яйца помимо золотого яйца. Драконоводы не могли позволить ему случайно раздавить ценное яйцо.

Страх и мысли о Драко остались за спиной — на него с трибун распорядителей Турнира смотрел маленький брат. Гарри смело вышел вперед, осторожно ступая по каменной кладке, и под встревоженный ах зрителей медленно пошел к дракону. Огнешар угрожающе зарычал, что камни под ногами задрожали, и, памятуя, что драконы не любят резких движений, поднял руки в стороны, сосредотачивая в них всю магию. Где-то вскрикнули, кто-то начал быстро трещать по округе — у Чемпиона в руках не было палочки! Гарри сжал воздух в руках, и справа и слева разнесся странный трескучий гул, а в то, что случилось потом, даже всезнающая Рита Скитер не могла поверить! От твердой породы откололись громадные куски гранита, и эти валуны полетели к дракону с разных сторон, окружая его!

— Невероятно! — истерично кричал Бэгмен. — Я точно это вижу или мне кажется? Самый младший чемпион в идеале владеет беспалочковой магией?!

Гарри почувствовал, как взмокла спина, и в затылке стянулся в узел какой-то нерв, причинявший острую боль. Огнешар взвыл, заметив три угрозы одновременно, и намеренно пальнул жгучей струей огня в сторону Гарри, будто почувствовал его влияние в валунах.

— Осторожно! — взвыли слизеринцы и Бэгмен.

Резко перелетевший к нему валун принял удар на себя и рассыпался мелким крошевом, а Гарри обдал только жар. Дракон обступил яйца, передавив под собой гранитную твердь, и снова раскрыл пасть. И еще второй гранитный обломок вдруг влетел ему прямо в морду и повалил наземь.

Дракон ревел от боли и испускал беспорядочные струи пламени, зрители безумствовали — а самый младший из Чемпионов все так же спокойно подошел к кладке яиц и вытащил золотое, придавливая шею дракона к земле. Гарри высоко поднял золотое яйцо, улыбаясь трибунам, а судьи кроме Каркарова аплодировали стоя. Драконоборцы уже бросились к огненному шару и принялись накладывать свои чары, а он поспешил туда, где его ждал лже-Сириус.

— Великолепно, Гарри, — выдавил из себя он, похлопав его по плечу. Они стояли под слизеринскими трибунами, и те содрогались от топота ног его поклонников. — Каждый раз смотрю на твои силы как впервые. Невероятно.

— Спасибо, Сириус, — ухмыльнулся Гарри, помахав Майклу, который корчил своим расписанным зелеными красками лицом смешные гримасы Миранде. Та отталкивал его и спешила со счастливой улыбкой вслед за его друзьями как могла, чтобы поздравить.

Среди приближающейся волны его команды поддержки мелькнула рыжая голова, затем вперед пробилась Джинни с решительным выражением лица… Гарри и подумать не успел, как она уже оказалась в его объятиях, крепко его целуя. Его как будто приложили поленом по затылку, что он перестал видеть и слышать, забыл, сколько ей лет, что на них смотрит весь факультет, в том числе Перси, на время покинувший Крауча-старшего на судейской трибуне. Дорвался. Как бы остановиться?

Его сильно хлопнули по плечу, и этот чарующий миг прервался. Разрумянившаяся Джинни отстранилась и спрятала глаза от Невилла, который очень хитро ухмылялся.

— Друг, мы не против, — он обвел рукой столпившихся вокруг них слизеринцев. — Но скоро тут будет Скитер, а ты, помнится, говорил, что не собирался ее посвящать в твою личную жизнь.

— Да ладно уж, — Гарри обнял одной рукой Джинни, другой — тяжелое золотое яйцо, и пошел в сторону шатра мадам Помфри.

В Слизерине он не был особо популярным женихом, но заметил, как некоторые девчонки надулись и теперь очень враждебно смотрели на Джинни. Дафна Гринграсс что-то злобно шептала Пэнси, Милисента Булстроуд готова была лопнуть от ярости. О, сейчас он чувствовал такой эмоциональный подъем, что мог бы победить и остальных трех драконов, его только попроси! Джинни крепко его обнимала, чтобы со стороны казалось, что она поддерживает возвращавшегося с тяжелого испытания Чемпиона, а хмурившийся Перси остановился рядом с лже-Сириусом и теперь они вместе провожали их взглядами. Гермионы не было видно, а где-то позади толпы плелся Седрик под личиной Драко — выражение его лица было единственным, что тревожило Гарри в этот лучистый миг победы.

— Поттер! — Снейп объявился внезапно, как всегда. Он и слизеринцы не стали ждать выступления Крама, который как раз должен был выходить на арену. — Вы молодец!

Небывалая похвала от сурового преподавателя стала высшей наградой, Гарри заулыбался еще шире. Когда еще Снейп ему улыбался и говорил, что он молодец? Обычно это была кислая физиономия и сухая констатация, что это всего лишь одна победа и триумф долго не продлится.

— Поттер, ты супер! — Майкл крепко пожал ему руку, в которой он держал яйцо. — Ух, ты, дай понесу?

— Забирай! — Гарри радостно избавился от ноши.

— Я всем в Академии расскажу про твою победу! Эй! — он окликнул Колина Криви, который щелкал невдалеке фотоаппаратом как автоматной очередью. — Мальчик! Сфотографируй меня и моего лучшего друга! Сделаешь копии, пришлешь нам? Мы заплатим!

Конечно, Колин был рад стараться за деньги и с официального разрешения. К ним пристроились прочие слизеринцы, улюлюкали, махали, радовались. Только Снейп поспешил отойти — вот кто никогда не менялся.

У порога палатки мадам Помфри его оставили в покое, и он зашел туда с Джинни. Внутри было очень тихо. Флер сидела, держа на коленке дымившуюся ватку.

— Как ты, Флер? — спросил ее Гарри, проходя мимо.

— Хо’гошо, ’Арри, — улыбнулась она так нежно, что Джинни мгновенно посуровела. — А когда Билль п’гиедет?

— На третий тур, но думаю, он вместе со всеми переживал за тебя.

— Ты выступил блестяще, даже не ’анен.

— Это уже решать мне! — решительно утащила его на кушетку за ширму мадам Помфри. Посадила и прогнала Джинни. — Ступай, девочка, я его осмотрю. Хм-м… На первый взгляд никаких повреждений.

Джинни ушла, а Гарри остался на попечении мадам Помфри, которая рассеянно осматривала его красное от жара лицо. Хотя Гарри и сам был не уверен, что это последствия от встречи с огнешаром — губы все еще горели от поцелуя Джин.

— Свободен, — велела мадам Помфри и быстро продезинфицировала руки. — Я сообщу судьям, что ты цел, это повлияет на оценку… Драконы… А что будет в следующем году?

— Мадам Помфри, а как Седрик? — спросил Гарри, волнуясь. Все-таки действие Оборотного зелья не вечно, рано или поздно он обратится в себя самого, и тогда скандала не избежать.

— Ступай, ступай! — прогнала его с кушетки мадам Помфри и убежала туда, где он видел за ширмой тень Гермионы.

Она не двигалась, это было все, что он мог увидеть. Из-за ширмы выдвинулась Джинни, от ее задора и смущения не осталось и следа. Она покачала головой, и тогда Гарри подошел к ним.

На кровати лежал без сознания Драко, и половина его лица была густо покрыта волдырями и кровью. Ее-то и промакивала лечебным раствором мадам Помфри. А рядом сидела тихая, совершенно белая Гермиона и держала его за руку — на нее колдомедик давно махнула рукой.

— Пошли отсюда! — мадам Помфри возмущенно вытолкнула обоих и задернула ширму совсем.

Гарри и Джинни пошли к трибунам. Как раз им навстречу шел, немного хромая, дымившийся Крам и держал под мышкой золотое яйцо. Невилл уже ждал их.

— Ну, что там? — спросил он с тревогой. — Люциус уже вырвался с трибун, идет к Драко.

— Что с ним случилось? — хмурился Гарри, пиная камешки под ногами.

— Это было ужасно, — ответила вместо Невилла Джинни. — Он растерялся сначала. Хвосторога вообще самая агрессивная из драконих, а тут она еще и на взводе была. Кто бы это ни был, он старался убрать Седрика с твоего пути.

— Подтасованный результат, Гермиона мне так сказала… — сказал Невилл тихо.

А думать, кто и зачем подтасовал их выбор, что Седрику-Драко достался самый опасный дракон, даже не стоило. Крауч-младший, почему-то в этой ветви истории отличавшийся от самого себя. Или это не он? Гарри много об этом думал, но увы, не находил больше подходящей кандидатуры.

Мимо них промчался Люциус, даже не взглянув на компанию.

— У Гермионы есть Оборотное зелье, — напомнила Джинни. — А Седрик ждет тебя у трибун. Ему нужно будет спрятаться на какое-то время… Ведь такие ожоги от пламени дракона очень долго не заживают.

— Заживут, — мрачно сказал Гарри и остановил друзей у леса, поставив вокруг них сферу Глухоты. — Прятать Седрика мы не можем. Я сочувствую Драко, но он сам на это подписался. Мы должны переправить его в нашу спальню, чтобы никто не видел. Возьмите мою мантию-невидимку, сделайте это, ладно? Седрика я найду, а мадам Помфри скажем, что это ее мазь так подействовала, что ни одного ожога не осталось.

— Слизеринцы тебя ждут, — сказала Джинни.

— Подождут. Меня еще мама и брат ждут.

— Ладно, мы справимся, — пообещал Невилл и увлек Джинни в сторону замка.

Разыскивать маму и Руди долго не пришлось — они находились в толпе преподавателей в обществе Дамблдора, Риты Скитер и лже-Сириуса. Тот пытался положить руку Лили на талию и чмокнуть ее в щеку, а Руди все уворачивался от руки, пытавшейся потрепать его по голове. При виде такого кощунства у Гарри от гнева потемнело в глазах, и он мигом оказался между мамой и Краучем-младшим.

— О, Гарри! — обрадовалась Скитер, настороженно косясь на Дамблдора. — Не скажешь пару слов о своей головокружительной победе? Как ты повел себя, когда вышел единственным чемпионом, не получившим ранений? Что чувствуешь, узнав, что получил самые высокие оценки?..

За ее спиной презрительно сплюнул на землю Каркаров и пошел прочь.

— Мы уже сказали, что не будем давать интервью, — Лили улыбалась Гарри, но по ее тону он понял, что она вне себя.

— До свидания! — натяжно улыбнулся Гарри репортерше. Сказал так, что она мигом поняла, ей тут не рады.

Что-то ворча, Рита убралась подальше, и Дамблдор, коротко поздравив его, тоже ушел. Они с Краучем-младшим остались наедине. Руди, едва завидевший брата, скользнул мимо лже-отца к нему и с тех пор прятался за ним, крепко держась за руку Гарри.

— Лили, дорогая, — молвил Крауч негромко, и его лицо подозрительно скривилось. — Зайдем ко мне?

— Нет, — вдруг резко сказал Гарри. — Маме пора домой. Она вернется через кабинет декана.

— Зачем же торопиться, Гарри? — неправдоподобно скривился Крауч. — Мы с мамой хотим погулять, а ты с братом посиди.

— Никак не могу, — мягко сказала Лили, обняв старшего сына за плечи. Мама всегда знала, что говорить и каким тоном. — Вальпурга больна и Эвелин вот-вот заболеет, я должна идти домой. Потом, Сириус.

— Хорошо, — легко согласился Крауч. — Гарри, тогда ты вечером заходи, если слизеринцы отпустят. Отпразднуем победу по-взрослому.

— Если будет возможность.

— Лили, Рудольф… — Крауч в последний раз потрепал младшего брата Гарри по голове и виляющей походкой направился к школе.

— Он ужасен, — вздохнула Лили.

— Это же не папа, это злой волшебник? — недоверчиво спросил Руди.

— Именно, — подтвердил Гарри, глядя ему вслед.

— Не будем о печальном, — улыбнулась мама и обняла его. — Ты такой молодец, что даже слов нет, чтобы описать мою гордость. Руди ни разу не присел, когда длилось твое испытание, все намеревался вывалиться с трибун на арену…

 — И ничего такого, — притворно надулся брат, но глаза смеялись. — Я просто волновался за Гарри! Гарри, как ты здорово уделал этого дракона! А где золотое яйцо, Гарри? Я хочу его подержать!

— Я привезу домой к Рождеству, подержишь, — пообещал Гарри.

Вечерело. Над окрестностями замка повисли сумерки и тишина, только в Запретном Лесу еще слышался рев драконов, с которыми боролись драконоборцы. Разбор выступления Гарри занял у них почти всю дорогу до школы.

— Седрику так страшно опалило лицо, — осторожно сказала Лили, когда они вместе пошли к Хогвартсу. — Я приготовлю лучше противоожоговые мази, хотя Северус справится не хуже. Но, Гарри, это очень тяжелые травмы. Боюсь, шрамы у него останутся на всю жизнь.

Это прозвучало как приговор красивому лицу Драко. Ведь Оборотное зелье — это не маска, на которую приходится удар, а то же видоизмененное лицо, значит, когда оно прекратит действовать, ожоги останутся.

— Мы попытаемся помочь ему, — сказал Гарри, когда они прошли мимо Филча. Тот недовольно скреб какую-то грязь у порога школы и на них обратил внимания не больше, чем на очередное пятно на гобелене. — Должно быть какое-нибудь заклятие. Я много их знал, когда… Ты знаешь, когда. Только забыл большую часть. Вспомню, значит.

— Ты очень хороший друг, Гарри, — произнесла Лили, вздохнув. — Видел бы ты Люциуса. Тот места себе не находил во время испытания Седрика.

— Мы справимся, — повторил Гарри фразу, которую говорил сегодня уже не помни сколько раз.

— Гарри, а когда ты домой приедешь? — спросил Руди. — А я в следующем году в Хогвартс поступаю! Дядя Римус сказал, что я очень хорошо подгото…

— Римус вернулся?

— Вернулся, — кивнула Лили. — Он здоров, только немного исхудал, но теперь он к неудовольствию Вальпурги живет с нами и отъедается.

— Хоть что-то остается неизменным — бабушка Вальпурга.

— Аластор, кстати, заходил на днях. Велел тебе передать, что твоя последняя тревога теперь лежит в черном ящике Дамблдора.

— Я догадывался, прочувствовал на днях полный спектр ощущений. Это было ночью. Мам, почему он занимается уничтожением артефактов ночью?

— Понятия не имею, — улыбнулась мама. — Наверное, опасается, как бы кто не спросил, почему он уничтожает артефакты, а не испытывает их, как и задумывалось.

— Гарри, я скучаю по тебе, — вставил Руди.

Всю дорогу от трибун брат шел, крепко держась за его руку, и смотрел на него такими восторженными глазами, что это грело душу Гарри. Его искренняя любовь всегда была способна разогнать самые темные тучи в его жизни. Гарри остановился и присел на корточки перед ним. Так Руди был выше, вымахал уже ростом, но все равно смотрел на него детским, наивным взглядом.

— И я по тебе скучаю, мелкий, — они крепко сцепили руки. — Приезжай почаще, пиши мне. В этом море бед ты и семья — единственный островок, где я могу найти покой.

— Это место… — вдруг произнесла Лили. Они стояли у моста через горный порог, а мама осталась позади.

Ее окружали каменные столбы древнего капища, а ветер развевал рыжие волосы; она казалась видением здесь, среди деревьев и старых камней волшебной долины. Небо, еще недавно бывшее ясным, оказалось скрыто тучами, а где-то в горах прогремел гром.

Гарри огляделся, но никого не увидел, однако ощущение ясно говорило, что на них смотрят.

— Сюда мы не должны его допустить, — сказал он тихо, прислонив ладонь к тому месту, где века назад Салазар принес своей кровью жертву старым богам. — Даже ценой жизни.

— Ты никогда не вспоминал о старых легендах, — проговорила Лили, положив ладонь на его пальцы. — Я имею в виду те твои воспоминания…

— А их там и не было. Я не нашел портрет Салазара, чтобы узнать о старой клятве, и о ней нигде не написано. Василиск о том не знал, чтобы сказать Реддлу. Салазар не увидел этот мир, не узнал наши тайны. И мы не узнали много тайн. Оно было к лучшему.

— Меньше знаешь — крепче спишь! — глубокомысленно заявил Руди и потянул их за руки к школе. — Мама, Гарри, идем, мне холодно.

Тайна каменного круга давно его терзала, как и мысль, что Он обо всем рано или поздно узнает. Как Волан-де-Морт поведет себя, узнав, что он один во всем мире, последний наследник Салазара, способен открыть Дверь в другой мир, темный и канувший в лету благодаря четырем Основателям? Демоны неуправляемы, но кто ему это докажет, ведь они — лучший способ достижения огромной власти. Не Англия, уже и магловский мир, и прочие магические сообщества были под угрозой уничтожения. Огромной ответственностью наделен тот, кому известна эта тайна.

И кто посмеет теперь укорять его за страх?

* * *

Отправив маму и Руди через камин Снейпа домой, Гарри вернулся в свою гостиную. Его поджидали с нетерпением и уже у порога золотое яйцо на почетном месте в окружении бутылок огневиски, которое уже много раз прошло по рукам всех слизеринцев.

— Гарри, заходи! — позвал его Монтегю. — Мы уже заскучали, но знаешь, пара бутылок огневиски способны разогнать любую грусть!

— По вам заметно, мистер Монтегю, — раздался за спиной Гарри холодный голос декана, и лица слизеринцев вытянулись. — Вы бы хоть попрятали хмельное питье для приличия.

Замешательство длилось недолго. Вмиг в гостиной погасли источники света, послышался шум, а когда недовольный Снейп щелкнул пальцами и камины с факелами загорелись снова, студенты сидели с невинными лицами и пили из сервизных чашек чай. Только пах он подозрительно и цвета был неподобающего.

— Да празднуйте уж, — фыркнул декан, строго оглядев гостиную. — Я пришел сказать, что сегодня вы увидели наглядный пример того, как нужно учиться на четвертом курсе. Чтобы на седьмом каждый из моих старшекурсников мог дракона победить! Вам ясно? Мистер Поттер, это и к вам вопрос.

— Так точно, — хмыкнул Гарри.

— Профессор Снейп, — к ним вразвалочку подошел Майкл, от которого несло огневиски сильнее, чем от Флинта в его время славы. — А может, вы к нам присоединитесь?

— Мистер Дотер, пить меньше надо, — поморщился Снейп. — Мисс Бёрк, хочу напомнить, что занятий в Академии никто завтра не отменял. Мистер Бёрк, и вы здесь? Вы ведь с Равенкло, если мне память не изменяет.

— Да, сэр, — кивнул ему совершенно трезвый Билл. — Я сопровождаю свою жену.

— А за нас, сэр, не волнуйтесь, — улыбнулся Майкл и обхватил Гарри за плечи. — Мы за последние годы учебы натренировались трезветь за час.

— Нисколько в вас не сомневался, — Снейп обвел взглядом гостиную и остановился на Невилле и Джинни у камина. — Мистер Малфой, должно быть, уже спит и не виделся со своим отцом?

— Верно, сэр, — ответил Невилл осторожно. — Драко очень устал, он приболел.

— Пусть выздоравливает, — прохладно кивнул Снейп и покинул гостиную.

Гарри закрутило в вихре рукопожатий, хлопков по плечам и запаха огневиски. У камина он оказался уже такой прихлопнутый, что хотел как можно быстрее уйти в комнату, но тут к нему вернулось золотое яйцо.

— Гарри, открой! — принялись уговаривать его.

— Мы не открывали, ждали, — крикнула Дафна Гринграсс.

— Открывай! — стали громогласно скандировать в гостиной. — Открывай!

— Вы сами так захотели! — махнул им рукой Гарри и отцепил замок яйца.

Тут же гостиную огласил знакомый жуткий вопль, заставив ближайших слизеринцев отшатнуться, а тех, кому посчастливилось быть подальше, зажать уши. Будучи не в состоянии слушать русалочье пение долго, Гарри поспешно захлопнул яйцо. Повисшая тишина была раем для ушей.

— Фу, Поттер, предупреждать же надо! — воскликнул облившийся огневиски Монтегю. — Я чуть в штаны не наложил!

— Твой слог как всегда изящен, — фыркнула Миранда. — Гарри не знал.

— Скорее уж изощрен.

— Не будем разводить церемоний на эту тему, — остановил их Майкл. — Этот звук способен отрезвить любого, спасибо, Гарри. Теперь осталось понять, что он означает.

— Это русалочий язык, — без сомнений выдал тайну Гарри. — Следующее испытание будет связано с озером, в нем обитают русалки.

— Ты понимаешь русалочий язык? — недоверчиво осведомилась Астория.

— Нет, чтобы понять, о чем речь, нужно окунуть его в чан с водой и слушать.

— О, это мы мигом! — поднял палец староста школы.

Посреди гостиной очистили место и трансфигурировали стол в большой бассейн. Миранда и Майкл принялись наполнять его водой из палочек, к ним присоединились и другие. Передав в распоряжение ребят яйцо, Гарри сел на диван перед камином и приобнял сонную Джинни.

— Как Драко? — тихо спросил он.

— Тебе лучше увидеть это самому, — вздохнул Невилл.

Вырваться от слизеринцев, не желавших расставаться с героем дня, ему удалось только через час. У порога их спальни трех друзей встретила Гермиона. Ее глаза были красными, на щеках — следы от ногтей.

— Гарри, ты можешь чем-нибудь ему помочь? — попросила она и вернулась с ними в комнату.

Дух лекарств и лечебных зелий встретил их за дверью. На своей кровати за задернутым пологом лежал Драко, и когда Гермиона оттянула полог в сторону и посветила палочкой, у Гарри сжался внутри тугой ком.

Лицо Драко, прежде бледное и красивое, было сморщено как сухое гниющее яблоко, только гнило оно кровью. Правая сторона лица, меньшая, уцелела, ею он и лежал к Гермионе, положив подушку туда, куда раньше спал ногами. Левый глаз был закрыт, ресниц и бровей не было, вместо них опаленная кожа, сочившаяся гноем. Лицо покрывали белые волдыри. Части белокурых волос не было, красиво остриженная челка полностью сгорела.

— Иди, Гермиона, — помолчав, сказал Гарри и сел на край постели рядом с другом. — Я посижу.

— Но я…

— Иди, Гермиона, — послышалось от Драко, и он отвернул лицо.

— Хорошо.

Гермиона ушла, поддерживаемая Джинни, и парни остались в комнате одни.

— Ну, что? — Драко снова повернулся к ним и сел. Он старался не двигать лицом при разговоре, а мелкие раны под лопнувшими волдырями начинали кровить. — Красавец?

— Хорошо тебе помогла твоя успокаивающая настойка? — проговорил Гарри. Невилл поднес ему какой-то учебник. — Что это?

— Зато не Феликс Фелицис, — гаркнул Малфой.

— Самоучитель по первой помощи при ожогах. Взяли сегодня в библиотеке. А эту, — Невилл с трудом передал ему огромный том в кожаном пыльном переплете. — Принес мистер Малфой. Велел тебе не отходить от Драко, пока… лицо прежним не станет.

— Я не видел себя в зеркало, — вдруг сказал Драко и, пошатываясь, поднялся. — Дайте зеркало!

Помешать ему они все равно не могли. Драко с помощью Невилла приблизился к зеркалу в ванной комнате. Гарри не пошел, не желая видеть его лица при этом ужасном зрелище, а сидел и без внимания листал учебник. Несомненно, Гермиона все это уже перепробовала, а книга Люциуса была заложена на двадцать третьей странице. Он пошел дальше. Какие-то чары поддавались воспоминаниям, но обольщаться не приходилось. От пламени дракона почти невозможно убрать ожоги.

Тем временем Драко и Невилл вернулись.

— Да, не всегда шрамы красят мужчину, — усмехнулся здоровой половиной лица Драко, тяжело усевшись рядом. — Что, будешь тренировать на мне свои лекарские таланты? Брось. Мы же знаем, что это бесполезно.

— Но и так оставлять нельзя, — заметил Гарри.

— Она так на меня смотрела, — лицо Драко перекосилось то ли от отвращения, то ли от боли. — Словно я у нее жалость вызываю. Как больной щенок.

— Сердце у нее где надо, у Гермионы, — укорил его Невилл. — Не срывай на ней злость, она искренне переживает — это то, что приходит перед любовью, и то, на что способны немногие — сострадание, желание помочь. Не удивлюсь, если она и спать не будет.

— Как я ей покажусь? — скис Драко и снова лег. Лицом к стене. — В какой сказке вы читали, чтобы девушки любили таких уродов?

— Красавица и чудовище, — вспомнил Невилл, но под предостерегающим взглядом Гарри понял, что вопрос был риторическим. — Все пройдет. А если чувства настоящие, внешность не так уж и важна. В конце концов, уродства не передаются детям.

— Спасибо, утешил.

— В этой книге много полезных чар против ожогов, — сказал Гарри, листая том. — Лицо тебе подлатают в Мунго, но остановить заражение крови, волдыри и боль мы в силах. Поворачивайся, чтобы я видел, что делаю. Можешь спать, как только подействуют Обезболивающие чары. Невилл, неси воду, чистые тряпки.

— Каждое заклинание Гермионы как огнем жгло, — тяжело вздохнул Драко, снова поворачиваясь. — Видишь, как я тебе доверяю, Поттер?

— Я буду использовать наиболее действенные, — Гарри достал палочку. От внимательного взгляда Невилла не укрылось, что он незаметно накладывал чары Глухоты на двери. — Ты только терпи.

Латынь была слабо ему знакома, но отдельные слова переводились четко: «наращивание новой кожи», «боль», «волдыри», «кровяные выделения» — все те определения, которые вызывали отвращение и ужас. Но он обязан был испытать эти чары. Ведь Драко знал, на что шел.

Спустя минуту их комнату огласил первый вопль боли.