Обретшие будущее (гет)

После случая с боггартом третьекурсники уяснили, что борьба — дело вовсе не веселое, раз сам Драко, мастер волшебства, не смог дать должного отпора привидению. Как и боялся Гарри, слух о том, что случилось на уроке по Защите от Темных Искусств, распространился очень быстро, но к счастью, на следующий же день оброс невероятными подробностями, в которые никто уже не верил.

Теперь ребята удвоили свою бдительность и были во всем осторожны. Правда, как водится, после такой шумихи осторожность стала излишней. Уроки у профессора Люпина становились один лучше другого. После боггарта сражались с красными колпаками. Эти свирепые карлики водились всюду, где когда-то проливалась кровь — в затканных паутиной закоулках замков, в оврагах на месте сражений, — и дубинами убивали заблудившихся путников. Потом изучали ползучих водяных. Они были вылитые обезьяны, только в чешуе, жили в прудах и душили перепончатыми лапами всех, кого им удавалось заманить к себе.

Где-то в начале октября Гарри поймал себя на мысли, что с начала этого года не следил ни за Роном, ни за Креббом и Гойлом. Вторые были угрозой, очень реальной, если вспомнить, что именно отец Кребба был в том универмаге с Краучем-младшим. Откуда им было знать, скрывает отец Винсента от сына, чем занимается в свободное от пресмыкания перед Министерством время, или послал его следить за Поттером и его близкими людьми? Ни тот, ни другой ничем себя не выдавали, не пытались сблизиться с ними и вообще держались особняком. Какими были, такими и остались. Ну, и слава Мерлину.

Дамблдор сообщил в короткой записке, что Рональд вновь вышел из-под его влияния. Возможность того, что парень действует самостоятельно, Гарри и Драко тут же отмели: он так рьяно напрашивался к ним в друзья, что это становилось подозрительно. Невилл, самый свободный из всех, получил в распоряжение Карту Мародеров, по которой отслеживал передвижения Рона по школе, с кем он встречается и как часто делает странные вещи. Например, нарочно заходит в тупик или, идя куда-нибудь, вдруг разворачивается обратно. С братьями парень общаться перестал, влиянию Перси не поддавался, кажется, даже не слушал его. Молли писала Гарри письма по залитому слезами пергаменту, а сам он ничем не мог ей помочь. Оттого и тяжело было.

Самым нелюбимым уроком для Гарри оставалась история магии. Она была, по общему мнению, самым скучным предметом из всех, что когда-либо преподавались в мире волшебников. Профессор Бинс, их учитель-призрак, говорил глухим монотонным голосом, который практически гарантировал тебе сильнейшую сонливость уже на десятой минуте урока, а в теплую погоду — на пятой. Форма преподавания у него была ровно одна — бубнить и бубнить без перерыва, а ты сиди и записывай или, если невмоготу, тупо пялься в пространство. Гарри предпочитал отдавать час истории магии домашним заданиям, Драко иногда присоединялся к нему, иногда развлекал Гермиону историей в изложении преподавателей Академии Аврората. Невилл спал.

А еще Гарри стал бояться профессора Трелони. Через Невилла она силилась передать ему слова каких-то предсказаний, предупреждений о близившейся смерти, до которой осталось «ровно двадцать четыре месяца». Драко на эти слова крутил пальцем у виска, Гермиона скептично фыркала. А Трелони стала появляться на завтраках, обедах и ужинах в Большом зале, и стоило ей взглянуть на Гарри, огромные глаза заволакивало слезами. Он старался не замечать ее взгляда. Нет, профессор Трелони не нравилась ему, хотя многие испытывали к ней чуть ли не благоговение. Пэнси Паркинсон и Милисента Булстроуд то и дело бегали в башню к профессору Трелони на переменах и возвращались с таким высокомерным видом, будто они узнали что-то неведомое остальным. А случись им беседовать с Гарри, они приглушали голос, будто он уже лежал в предсмертной горячке.

Уроки ухода за магическими существами на всех наводили тоску. Хагрид после случая с Клювокрылом все же прислушался к совету Гарри, но его состояние больше походило на потерю веры в себя. Теперь урок за уроком класс занимался флоббер-червями, а существ скучнее, как известно, нет во всем мире.

— Жаль, что я не выбрал прорицания, — ворчал Драко шепотом, второй час запихивая в слюнявую глотку червяка нарезанный листьями салат. — Так хоть бы высыпался.

Наступил октябрь. Скоро начнутся матчи, и скучные уроки легче будет терпеть. В день отборочных испытаний Маркус Флинт, капитан команды Слизерина, созвал кандидатов в раздевалку.

— Поттер, — Флинт проскользнул к нему между двумя переодевающимися пятикурсниками и хлопнул по плечу. — Бесконечно рад тебя видеть в постоянном составе нашей команды.

— Спасибо, Маркус, — усмехнулся Гарри, поправляя мантию. — Но пробную игру я все же пройду. Вдруг на факультете есть еще скрытые таланты.

— Тебе не обязательно все это проходить, — Флинт отвел его в сторону от Драко и вкрадчиво шепнул. — Я даже Малфоя готов в команду взять, лишь бы ты остался с нами.

— А я не поощряю кумовство, — Драко, конечно, будет рад, если его возьмут с первого же испытательного круга, но никогда не простит ему, что друг снова налаживает его жизнь. — Он способен пройти твои испытания сам. А я из команды Слизерина никуда не уйду.

— Тогда я рад.

Когда они вышли из раздевалок на поле, невзрачный серый день вот-вот готов был превратиться в дождливые сумерки. Драко шел рядом, бодро размахивая новой метлой.

— Сам купил, — гордо сообщил он. — Не заработал, но хоть накопил. Отец мне с детства карманные деньги давал, а я собирал их на серьезную покупку, которая мою жизнь изменить сможет.

— И ты купил метлу? — с насмешкой спросил Гарри.

— Не Молния, конечно, но Комета вполне хороша для игры. Поттер, это для тебя ерунда — метла, — с вызовом бросил ему Драко. — Я тратил деньги на мелочи, на подкупных друзей. Мне обидно, что я был глупцом. И я меняюсь. Живу так, как правильно, а не как хочется.

— Я уважаю это, — признал Гарри, когда они делились на группы.

Среди младших курсов, подавшихся в охотники, взгляд вдруг выцепил знакомую рыжую макушку.

— Джинни! — Гарри оторвался от состава ловцов и пошел к ним. Драко тоже пришел туда. — Ты пробуешься в команду? Почему не сказала?

— Сюрприз хотела сделать, — девочка откинула за плечо тугую косу, заплетенную, чтобы волосы играть не мешали. Форма охотницы явно была ей велика, выглядела она в ней забавно. — Ты ведь тоже второкурсником вошел в команду.

— Поттер — талантище, каких поискать, — Драко оперся на плечо друга. — Учти, я тоже охотником быть хочу.

— Фи, — фыркнула без смущения Джинни. — Флинт рассудит, кто из нас лучше играет. Правда, Маркус?

— А? — капитан, отчитывающий какого-то плечистого шестикурсника, недовольно обернулся на зов по имени.

— В любом случае, победит сильнейший, — заключила Джинни и протянула ладонь, которую Драко молча пожал. — Вот ты, Гарри, за кого будешь болеть?

— За тебя, конечно, — широко улыбнулся Гарри.

— Эй, Гермиона! — Малфой развернулся к трибунам, где в окружении слизеринок сидела замерзшая девушка. — Ты за кого будешь болеть: за меня или Джиневру?

Слизеринки все как одна сыграли дурочек: привставали, посылали воздушные поцелуи, махали, кричали приветствия Драко. Гермиона заулыбалась.

— За Джинни, конечно!.. — донес до них ветер ее слова.

— Вот и верь после этого людям, — в шутку оскорбился Малфой.

— Не тревожься, Драко, — подмигнула Джинни и указала взглядом на трибуны, полные девчонок. — Ты популярен в других кругах.

— Убейте меня…

— Кандидаты! — рявкнул Флинт, и гомонившие слизеринцы замолкли. — Выстроиться в ряды! Первый ряд — охотники, второй — загонщики. Ловцы? Ловцов больше всего? Расходитесь, ребята, у нас есть великолепный ловец!

— Маркус! — Гарри подавился воздухом.

— Я капитан, я так решил, — кажется, Флинт и мысли допустить не мог, что потеряет своего знаменитого ловца. — Ну, что встали, рты любезно прикройте и расходитесь! Охотники, вперед!

Через два часа, после множества жалоб и истерик, одной поломанной «Кометы-260» и нескольких выбитых зубов, Флинт отобрал в команду троих охотников: некоего Джима Томсона, которого Гарри вообще впервые видел, прекрасно выступившего на пробах Драко, который необыкновенно ловко уворачивался от бладжеров, и Джинни — она летала быстрее всех, да еще забила семнадцать голов. Гарри был доволен выбором, но успел стереть пальцы за двадцать два раза поимки снитча и оглохнуть на одно ухо от воплей Флинта, который общался с обиженными претендентами.

На загонщиков терпения капитана не хватило, и он оставил Монтегю и Уоррингтона.

Джинни неслась к нему через все поле со счастливой улыбкой. Гарри думал, что она остановится в шаге от него, как всегда, но никак не ожидал, что девочка крепко обнимет его.

— Молодец, — похвалил он ее.

— Драко, блестяще! — с трибун к ним спешила Гермиона, за которой неспешно шли кокетливые девчонки со старших курсов.

Флинт назначил первую полноценную тренировку на следующий четверг, после чего они с Джинни и Драко попрощались с остальными и отправились на обед, чувствуя себя героями дня. Дождик наконец перестал, бледное солнце пыталось пробиться сквозь тучи. Наступали солнечные, морозные деньки.

* * *

Наверное, именно из-за постоянной загруженности уроками, домашними заданиями, а плюс ко всему три тренировки в неделю по квиддичу и две со старшекурсниками — Гарри не заметил, как пролетели целых два месяца с их приезда.

Большой зал сегодня был украшен совсем по-другому. В честь Хэллоуина во всех концах зала стояли груды тыкв, уставившиеся на них вырезанными глазами на вырезанных лицах. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали.

На завтрак впервые на памяти Гарри слизеринцы опоздали. Тайна появления шкафа, загородившего выход из гостиной Слизерина, открылась очень быстро: в вестибюле Перси очень сильно ругался на близнецов, а те слишком коварно усмехались при виде друзей, чтобы их можно было заподозрить в непричастности. Над ними порхал донельзя чем-то довольный Пивз, а когда увидел преподавателей, идущих на завтрак, загорланил непристойные частушки и с хохотом улетел прочь.

Совы уже нетерпеливо дожидались своих хозяев, в отместку за опоздание поклевав завтрак. На своем месте Гарри обнаружил Буклю и три письма в своей тарелке. Его сова высокомерно взирала на птичий хаос и вела себя так достойно, что он расщедрился для нее на тарелку гренок.

Мама написала ответ на его недавнее письмо.

«Гарри, будь осторожен. Почта может отслеживаться.

Мы пока не можем порадовать тебя. У Билла ничего не вышло. Грюм выбил ордер на обыск, даже вновь завел дело на обладательницу сейфа. Но гоблины слишком упрямы, если решились стоять на своем, их ни золотом, ни камнями ценными не купишь.

Я доварила антидот к зелью Империо и испытала его действие на мышах. К сожалению, рецепт, составленный мной, Северусом и Дамблдором, оказался несовершенен. Конгресс зельеваров уже заинтересовался нашими опытами и с нетерпением ждет результатов доработки.

Грюм передает тебе привет и торопит с поисками известной нам затерянной в школе вещи. Также предупреждает, что самое желанное тобой событие скоро наступит.

Гарри, мы так сильно по тебе соскучились, что решили втроем к Рождеству приехать в Хогвартс повидать тебя и преподавателей. Руди в восторге, Сириус полностью разделяет его настроение и хоть сейчас готов отправиться. Бабушка Вальпурга передаст тебе пироги, но сама останется с Эвелин дома. А я просто жду момента, когда смогу тебя обнять.

Мама»

Гарри всегда улыбался, читая ее письма, и каждое сохранял. Грюм обещал снять с него Надзор — единственное, что мешало ему колдовать на каникулах. Вопрос с гоблинами оставался нерешенным, это его расстроило. До чего-то почти додумался, пока читал, но отвлекся и запомнил только фразу, его побеспокоившую. «Их ни золотом, ни камнями ценными не купишь».

— Отец говорит, что обыски в мэноре не прекратятся до зимних каникул, а это значит, придется провести их здесь, — мрачно поведал о содержании своего письма Драко, накладывая тыквенный пирог Гермионе, читавшей Пророк. — Кто-то явно стоит за этим, и это точно не мистер Уизли. Пишет, что в Аврорат поступают письма от анонимного лица, о них неизменно узнает министр и одобряет проведение обысков.

— Фадж все равно не играет роли в нашем плане, — заметил Гарри, читая письмо от Руди, который счастливо расписался на два листа и докладывал о том, чем хочет заняться в Хогвартсе. — А Грюм Люциуса не сдаст. Здесь мы защищены.

— Грюм не вечен, — тихо молвил Невилл, указывая на статью в своем Пророке. — Скандал в Министерстве. Глава Аврората и министр магии повздорили.

— Да, — подтвердила Гермиона. — Тут сказано, что на Грюма поступил донос. Кто-то уличил его во взяточничестве и пристрастности… Опять эта Рита Скитер нос свой сует везде.

— Бред, — выразил свое мнение Драко. — Если и узнавать детали дела, то у самого Аластора. Рита часто собирает сплетни.

Гарри обнаружил еще одно письмо, подписанное каллиграфическим дамблдоровским «Мистеру Поттеру». Он поднял взгляд на директора: тот сегодня был довольно хмур и приветливо кивнул ему.

«Буду рад, если вы зайдете сегодня до ужина ко мне на чай»

На лаконичное послание Гарри кивнул тарелке, а когда перевел взгляд на директора, тот уже на него не смотрел. Амбридж сидела с края стола, близкого к слизеринцам, и безоблачно им улыбалась. Она повязала голову ужасающей ярко-розовой лентой под цвет пушистой вязаной кофточки, которую надела поверх мантии. Вот она чуть повернула голову, чтобы отпить из кубка, и Гарри был одарен самой дружелюбной улыбкой, какая только нашлась в ее арсенале.

Ближе к концу завтрака случилось долгожданное событие — Снейп призвал старост школы Слизерина и велел им собрать разрешения от родителей на посещение Хогсмида. Так как Хэллоуин в этому году выпал на субботний день, поход ожидался сегодня. Гарри очень обрадовался — всегда приятно хоть на несколько часов выбраться из замка. Разрешение он уже несколько недель носил с собой, поэтому, когда Майкл подошел к третьекурсникам, он первым отдал заветную бумажку.

— Собираетесь сегодня в Хогсмид, ребята? — спросил староста. — Сегодня туда стоит сходить. Вообще объявить первый поход в деревню обещали еще на прошлой неделе, но отложили из-за сильной непогоды в выходные. Там столько интересных лавок и кафе… И еще туда не распространяется школьная защита от аппарации.

— Я понял, Майкл, — усмехнулся Гарри.

— Что ж, — Майкл, донельзя довольный его согласием, сжал в руках стопку разрешений на дорогих пергаментах. — Тогда встретимся в «Трех метлах».

Друзья вопросительно на него смотрели.

— Что? — пожал плечами Гарри. — Я обещал помочь ему в аппарации.

— А не Майкл ли — тайный осведомитель наших врагов? — перегнувшись через стол, шепнула Гермиона. — Я тоже не хочу об этом думать, но ты же видишь, как он крутится вокруг нас. Спрашивает много.

— Что это с тобой? — удивился Драко.

— Мне Грюм написал. Велел проявить бдительность и в ближайшее время вычислить любителя подслушивать разговоры.

— Это не Майкл, — возразил Гарри, хотя на душе остался неприятный осадок. — Я проверю его, если хочешь.

— Надо бы, — Гермиона покачала головой. — А то мне уже повсюду чудятся угрозы. Недавно ходили с Драко гулять в Запретный Лес… Что? Хагриду помочь хотели, у него гиппогриф сбежал, — по лицу Драко было ясно, что не он был инициатором прогулки. — Я точно видела кого-то в лесу. Человека в темной мантии.

— Узнала?

— На его лицо не падал свет, но он высок и весьма худ.

Гарри принял сведения к вниманию и обещал поразмышлять над ними вместе с Дамблдором.

В это утро черные тучи стремительно проносились над горами, но не спешили разразиться ливнем. Над землей нависло тяжелое, напряженное ожидание. Когда они впятером выходили из ворот Хогвартса, ветра затихли: ни травинка, ни листок не дрогнут. Только в небе продолжали нестись с севера тучи.

По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором безжалостного ветра. Из-за утренней хандры Гарри несколько раз приходило в голову, не лучше ли было бы ему сидеть сейчас в уютной теплой гостиной с Джинни. Второкурсников не пускают в Хогсмид. Что он там не видел? Забавные поделки из лавки Зонко он часто покупал детям, иные из других магазинов изымал в порядке необходимости, как опасные вещи. На игрушки он давно уже насмотрелся. Разве что купить Джинни сладостей в «Сладком королевстве» и с друзьями прогуляться.

До Хогсмида они добрались в компании гриффиндорцев, которые поделились планами по обходу волшебных лавок. По пути к ним присоединился Рон и некоторое время шел рядом, слушая разговоры.

— Как дела, Рон? — Невилл первым протянул ему руку для рукопожатия.

— Все отлично, спасибо, — Рон поздоровался со всеми. — Я к вам присоединюсь? Я хотел пойти с братьями, но Перси занят в школе обязанностями старосты, а Фред с Джорджем сказали, что будут ждать меня у развилки дорог, но их там нет.

— Они как бы есть, но их как бы нет, — смешно пробубнил Драко.

Дин и Симус рассмеялись. Парвати строила Драко глазки.

— Как учеба, Рон? — поинтересовалась Гермиона, несущая на руках Живоглота. По ее глубокому убеждению, Глотик заскучал в подземельях, поэтому было решено вывести кота на прогулку. Тот и правда был не такой пушистый, как всегда, сонный и странный. Гарри почесал ему за ухом.

— Нас учат какой-то ерунде, — признался Рон. — Домашние задания — переписывание целых глав из учебников, какие-то сочинения и исследования. Огромное спасибо Лаванде, которая дает мне на прорицаниях списывать.

— Как тебе прорицания? — спросил Драко. — Нравятся?

— Полная чепуха, — поморщился рыжий, и Дин с Симусом согласно закивали. — Высматриваем в чаинках плохие предзнаменования. Но если сесть в дальний конец класса, есть возможность списать домашнее задание.

— Профессор Трелони, кстати, спрашивала о тебе, Гарри, — вспомнила Лаванда Браун. — Говорила, это плохое предзнаменование, что ты не пришел на прорицания. Она должна была открыть твой третий глаз. Говорит, твоя жизнь канет во мрак, если не придешь к ней.

— Мир стал мрачным, когда я родился, — проворчал Гарри. — Неужели кто-то верит во всю эту ерунду?

Парни-гриффиндорцы покачали головами, девочки обиженно надули губы. Дальше речь пошла о занятиях с Драко. Дин жаловался, что у него не получается освоить Уменьшающее заклинание.

— Ты слишком сильно размахиваешь палочкой, — в который раз терпеливо объяснил Драко. — Во-вторых, нужно же представлять, до какого размера ты хочешь уменьшить парту. Она может и в пыль превратиться, а от простого махания палочкой сильных чар никогда не выйдет. Магия прежде всего в твоей голове, и образный приказ следует к самым кончикам пальцев.

— Ты очень интересно рассказываешь, — признал Рон, вклиниваясь между ними с Гермионой. Малфой сразу посмотрел на него волком. — Я бы с большим удовольствием учился у вас с Гарри…

— Мы с Поттером не друзья, — вдруг сообщил ему Драко.

Гермиона поперхнулась воздухом, Невилл недоуменно глянул на него. Рон с вежливым интересом перевел вопросительный взгляд на Гарри.

— Мы просто знакомы с детства, а еще соседи по комнате, — столь же деревянным голосом сказал Гарри. — Поэтому не ведем занятия вместе. У меня ты учиться не сможешь, я помогаю товарищам со старших курсов. Слава Мерлину, я очень хорошо учился у Грюма с детства. Он мне много рассказывал о деталях сдачи экзаменов, а старшекурсники теперь интересуются. К тому же, через Грюма я могу связаться с экзаменаторами и узнать, кто будет принимать экзамены, какой сложности вопросы…

Невилл попытался что-то вставить, но Гермиона вовремя схватила его за руку — положила свою на его локоть и крепко стиснула пальцы на локте, заставляя друга замолчать. Дин, Симус и Лаванда с Парвати восприняли их слова как шутку и посмеивались. А Гарри с Драко мрачно переглянулись. Мимо них только что прошли Кребб и Гойл.

— Можешь прийти ко мне, — добавил Драко. -Я с удовольствием тебе помогу, а обиды прошлого вспоминать не будем. Мир?

— Мир, — Рон довольно пожал протянутую руку.

Вскоре гриффиндорцы удалились в Зонко.

— Умница, Гермиона, — сказал Драко, провожая их сощуренным взглядом.

— Я уже понял, понял, — вздохнул Невилл. — Так Рон, Кребб или Гойл?

— Либо первый, либо второй, — Гарри глянул на «Три метлы» и увидел Майкла, который махнул ему рукой. — Хотя третьего тоже не мешает проверить.

— Пока проверь Майкла, — печально посоветовала Гермиона. — Перед отъездом Грюм дал мне немного зелья Правды. Миранду я уже угостила имбирным чаем, она как раз болела. Она чиста.

— Гермиона, ты страшная женщина, — признался Драко.

— Проверю, — согласился Гарри и сделал шаг в сторону паба. — Вы куда пойдете?

— Хочу Гермионе Зонко показать. Невилл, ты с нами?

— Да. А мне хотелось бы попробовать сливочного пива.

— Я в паб, наверное, заходить не буду, — предупредил Гарри. — Пойду сразу в школу, не ждите меня.

— Почему? — не понял Малфой.

— Дамблдор просил зайти до ужина. Джинни помогу с уроками.

— Ладно, потом расскажешь.

Друзья распрощались, и Гарри отправился к Майклу.

— Привет еще раз, — староста топтался на месте, пытаясь согреться. — Ну, думаю, в этот раз длительной тренировки не получится.

— Холодно, — согласился Гарри. — Пойдем поищем тихое место?

Они немного удалились от Хогсмида в сторону Визжащей хижины. Тем временем немного начало снежить. Снежинки падали на мокрую землю и тут же таяли, грозя превратить дорогу в слякотное болотце.

— Вот здесь вроде не многолюдно, — когда они добрались до Визжащей хижины, Майкл поправил шапку и вздохнул. — Начнем?

— Э, нет, — остановил его Гарри. — Конечно, для декана и директора мои способности не тайна, но я не хочу, чтобы весь Хогвартс знал, что я учу тебя аппарации. Мне лишнее внимание не нужно. Помнишь, на тренировках мы изучали чары Сокрытия? Демонстрируй.

— Мне иногда кажется, что ты — не ты, а какой-нибудь аврор из Министерства, работающий у нас под прикрытием, — ошарашенно признался Майкл, наводя нужные чары.

— А где же тогда настоящий Гарри Поттер? — развеселился Гарри.

— А Мордред его знает, — пожал плечами староста и принялся рассеянно чертить сапогом круг, в который должен аппарировать. — Где-нибудь в Дурмстранге. А то и вовсе погиб в младенчестве… Но я, конечно, не серьезно, прости.

— Аврор… — Гарри усмехнулся и покачал головой. — Куда собираешься после школы, Майкл?

— В администрацию Министерства. Отец устроит, он уже готовит мне место помощника заместителя главного секретаря министра.

— Все-таки не Аврорат?

— Помню, говорили с тобой об этом. Смутно, но помню. Я бы пошел, Гарри, честно, — Майкл поймал себя на том, что оправдывается, и осекся. — Отец против. Говорит, пусть наша фамилия и не входит в «священные двадцать восемь» чистокровных фамилий из-за ошибки прадеда, но дальше его род будет блюсти чистоту крови. Сестру выдали замуж за старшего брата Флинта, ему уже за тридцать. Флинт, как видишь, сам не подарок, а его брат еще хуже.

— А Аврорат причем тут? — допытывался Гарри. — Ты талантливый волшебник, такие как ты Грюму нужны.

— Вот из-за Грюма. А еще отец говорит, что это «рассадник грязнокровок».

— Он поддерживал идеи Темного Лорда?

— У него нет Метки, если ты об этом. Но — да, он воспитан моей бабкой, а она считает смешение крови преступлением.

— Не будем об этом, — помрачнел Гарри. — А ты запомни. Работу не плечи — на душу примеряют. Итак, правило трех «Н»…

* * *

Стучась в кабинет директора, Гарри точно знал две вещи.

Майкл не предатель. Легче всего зондировать разум старшекурсника, когда он увлечен попытками почувствовать знакомые ощущения от аппарации. Староста учился окклюменции, но его щиты были подобны тонкой пленке, которая рвется от одного прикосновения. Мысли как на ладони, одна легче другой читались: ему нравилась сокурсница Амалия Отто, он досадовал, что не вспомнил о ней, когда просил Поттера помочь ему в Хогсмиде с аппарацией, могли бы провести день вместе; он снова увидел бы ее шикарную улыбку… и прочее, о чем думают влюбленные по уши семикурсники. Гарри помнил себя примерно таким же на седьмом курсе. Они с Джинни сровнялись по годам обучения и вместе заканчивали школу. Это был лучший учебный год из всех.

Второе — за ними кто-то следил, и это был не Рон. Закрывая купол невидимости на поляне перед Визжащей хижиной, Гарри обнаружил темную фигуру, которая мелькнула среди кустов реденького леска. Рон в это время виднелся вдалеке: выходил из «Сладкого королевства» за компанию с Дином и Симусом. Кребб?

Впрочем, разогнать подозрения не получилось. Они с Майклом тренировались около двух часов до замерзших костей, затем староста все же увидел свою возлюбленную с подругами в кафе мадам Паддифут и как пьяный направился туда, поблагодарив Гарри. А он пришел в «Сладкое королевство», взял понемногу сладостей для Джинни и Руди, и ушел из Хогсмида.

В кабинете Дамблдора горели все лампы, на портретах тихо похрапывали в своих рамах прежние директора школы. Директор сидел в своем кресле и тщательно изучал какие-то записи.

— Добрый вечер, Гарри, — улыбнулся ему старец. — Прекрасная погода, не правда ли?

— Мы гуляли в Хогсмиде, сэр, — сообщил ему Гарри и сел в кресло, наслаждаясь теплом. — Там довольно холодно.

— Что ж, тогда позволь предложить тебе горячего какао. Домовики сегодня предлагают только его.

— Благодарю, профессор.

Разомлев от тепла, Гарри в полусонном состоянии наблюдал, как чайник, не пролив ни капли какао мимо, наполнил его чашку.

— Я слышал, у Аластора и министра магии случился скандал?

— Увы, — Дамблдор отложил в сторону бумаги и соединил перед собой кончики пальцев. — Корнелиус не воздержан и довольно упрям в своих домыслах. Ему нашептали, что Аластор не собирается уходить с поста главы Аврората ближайшее десятилетие. Полагаю, это сделал кто-то из подпирающих его преемников.

— Так эта ссора не касается нашего дела?

— Нет. Аластор бдителен, и даже случайно не откроет никому свои тайны. А их у него много. К примеру, как он потерял свой нос. Никогда его об этом не спрашивай.

— Это мне известно, — покачал головой Гарри. — Я смотрел воспоминания о суде Визенгамота над Каркаровым, когда он об этом рассказал. Тогда схватили Крауча-младшего.

— Крауч… — Дамблдор печально вздохнул. — Мой брат Аберфорт передавал, что у него в «Кабаньей голове» в начале сентября останавливался худой, высокий мужчина с соломенными волосами. Даже позволил мельком заглянуть в его память. Мне неизвестно, что здесь делал Крауч. Он ни с кем не встречался, ничего ценного с собой не проносил, даже почти не отлучался из «Кабаньей головы». И все, что мы можем, это надеяться на Аластора и его авроров, которые уже две недели под прикрытием прочесывают Запретный Лес.

— Гермиона видела кого-то в Запретном Лесу, — вспомнил Гарри. — Они пошли помогать Хагриду, так как у него разбежались гиппогрифы. Насколько мне известно, одного не досчитались.

— Скорее всего, она видела аврора, — предположил Дамблдор. — В любом случае, о том, где находится молодой Крауч, мы можем только догадываться. У нас есть шпионы и поближе.

— Амбридж, — догадался Гарри. — Она продолжает следить за мной, сэр. Несколько раз прибавляла баллы слизеринцам, всегда пристрастна в разборках межфакультетских ссор…

— Я должен поблагодарить тебя за то, что их стало меньше. Факультеты стали сплоченными, дети относятся терпимее к различиям между факультетами.

— Сэр, как думаете, Амбридж может работать с Краучем заодно?

— Нет, — опроверг предположение Дамблдор. — Своим присутствием здесь она обязана нашей с министром ссоре. Фадж укрепляет свои позиции в обществе и прислушивается к людям, которые настроены против нашей дружбы. У нас случились некоторые расхождения во взглядах. Только и всего. Хогвартс — кладезь полезной информации не только для студентов, но и для нее. В данном случае, я говорю о происшествии на уроке Защиты от Темных Искусств.

В начале октября ты интересовался, не повлекло ли появление боггарта Драко дурные последствия. Полагаю, Гарри, ты понимаешь, что это только вопрос времени. От учеников поступают жалобы: кто-то опаздывает на занятия, кто-то оказывается в Больничном крыле с нервным расстройством. В школе значительно увеличилось количество боггартов. Кому-то очень интересно подробнее рассмотреть главный страх мистера Малфоя.

— Это всего лишь страх, — Гарри покачал головой. — Я сказал, что это сон.

— Если сон стал страхом, в который обращается боггарт, значит, этот сон — точная копия пугающего происшествия, — тихо пояснил Дамблдор. — Гарри, как ты мог заметить, профессор Снейп все чаще начал пересаживать Драко к тебе. Это не случайно. Только вы сможете защитить друг друга. Не оставляй его одного, и друзей тоже. Мисс Грейнджер, мисс Уизли и мистер Лонгботтом стали хранителями вашей тайны, поэтому подвергаются не меньшей опасности.

— Я понял, сэр, — хмуро кивнул Гарри.

В кабинете повисло молчание, они говорили почти шепотом. Слышалось только тихое сопение директоров Хогвартса с портретов и легкий звон хрупких серебристых приборов на полках., но длилось и длилось, нарушаемое лишь похрапыванием висящего над головой Дамблдора портрета Армандо Диппета. У Гарри было странное чувство, словно он стал меньше, немного усох с той минуты, как сюда вошел. Когда сносить молчание стало уже не по силам, Гарри сказал:

— Что-нибудь прояснилось с крестражем Литтл-Хенглтона, профессор?

— Да. Об этом я тоже хотел тебе рассказать, — Дамблдор протянул ему через стол листы пергамента, которые изучал до его прихода. Это оказались записи по воспоминаниям, которые Дамблдор в спешке собирал по всей Англии. — Я нашел кольцо Марволо. В ближайшее время мы с профессором Снейпом отправимся в Литтл-Хенглтон и заберем его.

— Ни в коем случае не надевайте его, сэр, — предупредил Гарри, подмечая запись «Дар Смерти». — На него наложено проклятие. Я помню, как оно подтачивало вашу жизнь каждый день в течение года, отпущенного вам.

— Жаль, что такие великие магические реликвии будут уничтожены из-за глупой гордыни человека, который возомнил себя великим, — печально сказал Дамблдор. — Дары Смерти — мечта моей юности, — он взглянул на отложенную Бузинную палочку.

— Я знаю, сэр.

— Ну, главное ведь напоминать себе, зачем мы все это делаем. — Директор улыбнулся. Как показалось Гарри, через силу. — А теперь расскажи мне о своих успехах, Гарри.

— Мы с Драко пока не занимались диадемой. В начале сентября у меня были мысли забрать ее, но я быстро от них отказался.

— Почему?

— Я не могу быть уверенным, что с момента извлечения из шкатулки диадема будет в безопасности. — От пронзительного взгляда директора поверх очков-половинок ему было не по себе. — За ней может следить наш неведомый осведомитель Волан-де-Морта. Аластор сможет забрать ее только при личном появлении, а оно пока откладывается.

— Аластор собирается завтра ко мне на чай, — предупредил Дамблдор, с пониманием кивнув. — Он предупредил, что хочет забрать диадему с собой. Уйдет не через камин, а пешим ходом через Хогсмид.

— Есть еще одна проблема, сэр. Амбридж следит за мной, и кажется, несколько студентов по ее просьбе.

— В этом случае нет ничего проще, чем забрать диадему сегодня вечером, — с улыбкой намекнул директор. — Я позову ее к себе и попрошу отчет об инспекции. До ужина нужно управиться. Думаю, для вас с Драко нет ничего проще, чем ускользнуть от слежки.

— Это так. Я понял, сэр.

Уходя из кабинета профессора Дамблдора, Гарри с интересом бросил взгляд на стену над дверью. В течение всего разговора его не оставляло ощущение зуда в затылке. И правда. Там висел портрет Салазара, чей взгляд до ужаса напоминал глаза Темного Лорда.

* * *

— Петрификус Тоталус.

Драко вышел из-за угла и со сноровкой оттащил тело парализованного шестикурсника в кладовку. Гарри приложил палец к губам и указал на следующий коридор, по которому кто-то шел. Когда мимо пробежали две второкурсницы с Равенкло, они вышли из ниши и пошли к лестнице.

— Зачем ты так с ним? — укоризненно спросил Гарри. — Человек просто спросил, куда мы идем.

— Скажи еще, что возможно он хотел пойти с нами, если нам по пути, — отмахнулся Драко. — С шестерками Амбридж у меня разговор короткий. Эх! Наконец-то на дело вышли. А то мне начало казаться, что в этой жизни мой удел тухнуть на уроках и в гостиной.

— Остерегись так говорить. Вот увидишь, еще будет время, когда ты будешь мечтать о таких спокойных днях.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Но я не люблю бездействовать.

— Ты не бездействуешь, ты используешь это время на творение будущего с Гермионой. Как у вас, кстати, дела?

— Пока не родила, — помрачнел Драко. — Гермиона сейчас полностью увлечена учебой.

— Не переживай, — успокоил друга Гарри, когда они, пыхтя, поднимались на восьмой этаж. — Отношения ее начнут интересовать только с четвертого курса.

По всему замку разносился великолепный аромат запеченной тыквы, а в Большом зале уже началось празднество, и все привидения постепенно слетались туда. В коридорах не осталось ни души в прямом смысле слова. Со стен ворчали портреты, да еще у Гарри урчал желудок: с самого завтрака ему так и не удалось поесть. Драко хоть в Хогсмиде чем-то перекусил в «Трех метлах».

— Не то чтобы это сильно меня беспокоило, — Малфой сгорбился и смотрел под ноги. — Просто… при данном раскладе я не вижу нас рука об руку в будущем.

— Все будет, — хлопнул его по плечу Гарри и остановился. Пару раз за спиной ему слышался подозрительный шорох, но когда он оглядывался, никого не было. Тогда он пустил назад волну парализующих чар и прислушался. Звука падения тела на каменный пол не было. Значит, показалось. — Пришли.

Едва они переступили порог Выручай-комнаты и закрыли за собой дверь, их обступила полная тишина. Они оказались в помещении размером с большой собор и похожем на город. Его башни состояли из предметов, спрятанных здесь тысячами давно покинувших Хогвартс школьников.

— Неужели он не понял, что сюда может войти любой? — спросил Драко. Его голос гулко разнесся под сводами. — Хотя бы по горам оставленных здесь вещей.

— Он думал, что он один такой, — ответил Гарри. — Ему просто не повезло, что и мне в свое время нужно было кое-что спрятать… Сюда.

Они двинулись по проходам, углубляясь все дальше в лабиринт, ища предметы, которые остались путеводными указателями в памяти Гарри. Сколько лет прошло, воспоминания о школьных годах померкли давным-давно. Он с трудом вспоминал дорогу.

Среди завала пестрых стульев восемнадцатого века внезапно обнаружился покрытый серебристой тканью шкаф. Гарри не шел к нему нарочно, но когда Драко сдернул ткань, он испытал гамму смешанных чувств: он знал, что идет в верном направлении, и это радовало; но в свое время эта вещь и человек, починивший ее, сильно изменили будущее, и не в лучшую сторону.

— Исчезательный Шкаф… — Драко коснулся пальцами пыльного узора на дверце, и под сводами пронесся эхом скрип.

— Только попробуй и в этот раз прогнуться под Волан-де-Мортом, — поджал губы Гарри, следуя дальше. — Идем!

С каждым шагом сердцебиение учащалось, что казалось ему верным признаком приближения к крестражу. Они почти бежали вперед, минуя витое, разросшееся дерево пугающего вида и гнездо пикси стороной.

И вот уже она, шкатулка на столике среди всякого хлама. На груде мусора над ней стоял уродливый бюст в парике. Вещи сложены без контраста, неприметно. Не ища этого места нарочно, легко пройти мимо. Но Гарри не прошел.

Драко навис над его плечом, когда он протянул руку и откинул крышку шкатулки.

Диадемы не было.