Неправильный подвид (гет)

Гарри встретил их у ворот. Когда Гермиона впервые предложила другу сыграть с Малфоем в квиддич, он спросил, не сошла ли она с ума, но желание превзойти своего старого соперника оказалось настолько сильным, насколько она и предполагала. Тираны могли пасть, и мир мог измениться, но некоторые вещи оставались неизменными, и потребность двух бывших однокурсников помериться силами была одной из них.

Драко проснулся в то утро таким энергичным, каким она не видела его с тех пор, как они съехались. Он улыбнулся ей, когда она повернулась, чтобы взглянуть на него и отметить, что его волосы с утра, как всегда, напоминают стихийное бедствие, а потом спросил:

− Ты будешь болеть за меня сегодня?

Она состроила гримасу и уклонилась от ответа, за кого из этой пары игроков собирается болеть, ткнув пальцем в белокурый вихор, торчащий с левой стороны.

− Как твоим волосам вообще это удается? Они слишком мягкие, чтобы торчать таким образом.

− Кому-кому, но не тебе шутить о волосах, − сказал он, дернув ее за локон, прежде чем вскочить с кровати и отправиться в свой собственный душ.

Ни черствые круассаны, ни пресный кофе не смогли омрачить его веселья. Они даже приехали в Малфой-мэнор на тридцать минут раньше, потому что, как неоднократно напомнил Драко, Поттер не мог пройти через ворота без него, а он не хотел заставлять мужчину ждать, потому что − хотя крестьянке, вроде Гермионы, возможно, этого не понять − это было бы грубо. Она умудрилась не съязвить в ответ и даже держала рот на замке, пока он болтал о квиддиче, стратегии и основных финтах, как будто она не была лучшей подругой двух спортивных дьяволов половину своей жизни. Может, она и не была большой фанаткой, но в этой игре знала толк.

Наконец появился Гарри, чтобы спасти ее.

− У тебя самый вычурный дом, какой я только видел, − сказал он Драко, глядя, как белый павлин гордо прошествовал по другую сторону ворот. Длинное перо выбилось из хвоста и смешно свисало набок.

Драко отпер кованные ворота с замысловатой буквой “М” и произнес:

− Это не мой дом. Я здесь вырос, вот и все.

− Все равно вычурный, − сказал Гарри. − Полагаю, теперь та квартира − твой дом?

Вопрос прозвучал так бесхитростно, что Гермиона перестала ковылять по гравийной дорожке и уставилась на Гарри. Но он продолжал идти, как ни в чем ни бывало, словно не подозревал, сколь личный и глубокий вопрос задал.

Драко колебался лишь мгновение, прежде чем ответить:

− Это клише считать “домом” место, где ты вешаешь шляпу.

После этого Гарри и Драко начали спорить о метлах, и она еле удержалась, чтобы не закатить глаза. Каждый из них имел свое мнение о том, как лучше всего сочетать скорость и маневренность, и к тому времени, когда они достигли входной двери, она почувствовала себя счастливой оттого, что эти двое не были настоящими друзьями. Потому что, подумала Гермиона, если она будет вынуждена постоянно слушать подобную квиддичную чушь у себя дома, то ей придется каждый раз впадать в вейловский транс, накачавшись Малфоем, чтобы выдержать это.

Гермиона прикусила губы, чтобы удержаться от смеха при мысли о том, как она избавляет себя от скуки, властно сжимая Драко в объятиях и заставляя их обоих справляться с приступом ее дурацкого обожания. Драко почувствует себя виноватым, а Гарри будет кипеть от ужаса. Но Гермиона решила взяла этот способ на вооружение на экстренный случай.

Драко взглянул на Гермиону и прищурился, увидев ухмылку на ее лице. Она попыталась отвлечь его взглядом, который говорил: “я ни в чем не виновата, на что ты смотришь?” Но морщинки вокруг его глаз только углубились, и она заподозрила, что потерпела неудачу.

Ну, она − гриффиндорка. Это слизеринцы должны были быть хорошими лжецами.

− Где, ты говоришь, библиотека? − спросила Гермиона, когда Малфой открыл входную дверь. Она старалась не думать о двух других случаях, когда бывала здесь. Ни первый, ни второй не были приятными.

− Иди прямо по этому коридору, поверни налево у портрета женщины с павлином под мышкой, и библиотека будет первой дверью справа от тебя. Одна из дверей библиотеки ведет на лужайку, где мы будем играть.

Гермиона расправила плечи и зашагала прочь. Маршрут был достаточно длинным, и она уже начала думать, что каким-то образом пропустила описанную Малфоем картину, когда услышала ужасный визг и остановилась, а ее сердце заколотилось от внезапного страха. Вопль напоминал полный боли детский крик. Ее руки задрожали, она не могла дышать и отступала назад, пока не уткнулась спиной в стену, а рама картины не коснулась ее шеи. Звук повторился, но теперь он раздавался прямо над ее головой. Она резко обернулась, охваченная безумным ужасом, и ярко раскрашенный павлин впился в нее глазом-бусинкой, испустив еще один хриплый крик. Женщина на картине изо всех сил старалась удержать птицу в руках и несколько виновато улыбнулась Гермионе, прежде чем пробормотать что-то, вроде: “Плохая птица. Плохая.”

− Хорошо, − сказала Гермиона и судорожно вздохнула. − Это всего лишь павлин.

Она повернула налево, вошла в библиотеку и крепко закрыла за собой дверь, чтобы заглушить ужасный звук кричащей картины. Иногда, если быть по-настоящему честной с собой, поступки волшебников казались ей совершенно бессмысленными. Неужели кто-то может захотеть, чтобы стены его дома украшала визжащая птица?

Неудивительно, что Драко решил повесить в их квартире маггловскую живопись. Если бы она выросла, окруженная говорящими и вопящими картинами, то тоже оценила бы молчаливое искусство магглов.

Но хотя Гермиона мгновенно возненавидела представления старших Малфоев об искусстве, так же быстро она полюбила их библиотеку. Девушка медленно повернулась и огляделась вокруг, на ее лице расцвела улыбка. Комната была двухэтажной, с окнами и дверью, о которой упоминал Драко, расположенными вдоль одной из стен. Остальные стены от пола до потолка были заняты книгами. Отдельно стоял комод с картотекой, призывно маня ее, и Гермиона с огромным удовольствием провела пальцами по его дубовому боку. Мелькнувшая в окне вспышка привлекла ее внимание, и она выглянула наружу, чтобы увидеть пролетающих мимо игроков. Они взмыли в небо, затем один из них внезапно рванул к земле, − вероятно, это было гораздо опаснее, чем они оба могли бы признать, − только для того, чтобы остановиться в последнюю секунду. Гермиона сомневалась, что это имело хоть какое-то отношение к поимке снитча. Эти двое парней просто пытались превзойти друг друга.

− Вейла, − произнесла она вслух, и ящики комода выдвинулись. − Книги о вейлах.

Несколько дюжин карточек поднялись из картотеки и потянулись к ней, чтобы привлечь ее внимание. Она схватила одну из них на лету. Название гласило: “Мой год сексуальных наслаждений”. Карточка была липкой.

− Нет, − сказала она вслух, пытаясь скрыть свое отвращение и вытирая ладонь о брюки. − Никаких инструкций по сексу.

Четыре карточки казались обиженными, возвращаясь на свое место в каталоге.

Гермиона взяла из воздуха еще одну. Рецессивные гены вейл в континентальных чистокровных семьях. Она задумалась, потому что возможности для исследований в этой области были бесконечны, но потом решила, что к ее ситуации книга вряд ли будет иметь отношение, и отослала ее обратно. Название книги на седьмой карточке, которую она прочла, казалось многообещающим, так же как и на одиннадцатой и девятнадцатой. На двадцать первой карточке стояло название любовного романа, и Гермиона уже собиралась сказать “нет”, когда ей пришло в голову, что, возможно, это будет забавное чтиво.

− Вот это, пожалуйста, − сказала Гермиона, и карточки взмыли вверх, закружились в воздухе, словно от восторга, и отправились искать свои книги. Она не могла сдержать удивленной улыбки каждый раз, когда карточка находила свою книгу, приносила ее и с самодовольной радостью возвращалась обратно в картотеку.

Магия могла быть удивительной.

Гермиона собрала свои находки и вышла посмотреть на соревнующихся. На террасе перед лужайкой стояли стол и стул, приглашая ее присесть, чем она и воспользовалась. Девушка решила скоротать время за чтением в ожидании, когда парни закончат игру, но книга так увлекла ее, что она пропустила конец матча. Когда Гермиона снова подняла глаза, то увидела, что они оба стоят перед ней. Драко взял со стола роман.

− Роковая вейла? − спросил он. − Я и понятия не имел, что твой вкус сводится к такой дряни.

− Она была в вашей библиотеке, − парировала она.

− Не будь мудаком, Малфой, − сказал Гарри. К какому бы согласию они ни пришли во время полета, оно рассеялось перед лицом подколок Драко. − Твоя работа − поддерживать в ней жизнь, а не осуждать ее выбор книг.

− Гарри, − начала она, но тот продолжал сверлить Драко взглядом.

− Сделай ей больно, Малфой, и я заставлю тебя пожалеть об этом!

Дыхание Драко все еще оставалось тяжелым после игры, но он отбросил метлу в сторону и сжал кулаки.

− Гарри, − повторила Гермиона, на этот раз громче, и с достаточной яростью в голосе, останавливая их обоих, хотя и ненадолго. − Я не ребенок, − прошипела она. − Мне не нужно, чтобы ты заступался за меня!

Гарри, казалось, не хотел слушать, и когда и он отбросил свою метлу, Гермиона решила, что с нее хватит. Она вытащила свою палочку и кинула заклинание подножки. Гарри споткнулся и приземлился задницей на каменную брусчатку.

− Разве не ты сказал мне, что Драко не настолько монстр, чтобы позволить мне умереть? Да что с тобой такое?

Гарри несколько раз моргнул и покачал головой.

− Прости, − смущенно произнес он, словно сам не понимал, что за муха его укусила. Он протянул руку, и Гермиона протянула в ответ свою, помогая ему подняться. Она сдержала гримасу от ощущения, которое вызвало прикосновение к нему. С недавних пор она взяла себе за правило время от времени обнимать Гарри. Он был ее лучшим другом, и она была полна решимости не позволить никаким магическим неприятностям разлучить их. Он быстро обнял ее, затем сделал несколько шагов к Драко и протянул руку ему.

− Прости, − повторил он. − Ты сделал все возможное для Гермионы. Не знаю, что на меня сейчас нашло.

Драко, выглядевший немного озадаченным, пожал его руку.

− Без проблем, Поттер, − произнес он.

− Итак, − спросила Гермиона, переводя взгляд с одного на другого, − кто из вас поймал снитч?