Последняя из Слизеринов. Книга II (гет)

На следующее утро перед завтраком, переминаясь с ноги на ногу, я стояла у дверей кабинета профессора Грюма, не решаясь постучать. Идея о дополнительных занятиях не давала мне спокойно спать всю ночь, поэтому, встав пораньше, я твердо решила попросить его об этом. Пока я шла до кабинета ЗОТИ, я поняла, что решила не твёрдо, а стоя перед дверью, уже не знала, нужно ли это мне вообще…

Дверь, видимо, решила все за меня и открылась. С обратной стороны стоял Грозный Глаз.

— И долго ты тут намереваешься стоять? — вместо приветствия сказал он, а потом развернулся и проковылял до стула, тяжело на него опустившись. — Чего нужно?

Я немного смутилась, что меня застукали, пока я неуверенно мялась за дверью. Глубоко вздохнув, я быстро прошла в кабинет, не давая себе шанса передумать. Кабинет был очень странный: всюду были какие-то непонятные приборы, но больше всего привлек мое внимание огромный многослойный сундук с необычной замочной скважиной.

— Даже не спрашивайте меня, что там, — бросил Грюм, внимательно следя за мной.

— Не буду, — сказала я, отвлекаясь от разглядывания кабинета. — Но надеюсь, что там не какое-нибудь существо, с которым нам придется встретиться на ваших уроках.

— Посмотрим на ваше поведение, — хохотнул он. — А теперь говори, что нужно. Я хочу ещё успеть на завтрак, пока Снейп не выпил весь кофе.

— Я хочу учиться у вас, профессор! — выпалила я на одном дыхании.

— Ты уже у меня учишься, Слизерин.

— Дополнительно, сэр, — добавила я, затаив дыхание.

Грюм с интересом меня разглядывал, о чем-то крепко задумавшись и наморщив лоб.

— Зачем тебе это? Неужто хочешь податься в мракоборцы? — сказал он, а его волшебный глаз закрутился в разные стороны.

— Могу я ответить честно, профессор? Но прошу, не судите меня строго, — дождавшись кивка, я продолжила: — Мне не хватает знаний, которые входят в стандартную школьную программу. Мне не хватает Тёмных искусств, профессор, — последнюю фразу я сказала уже совсем тихо.

— С чего ради я должен обучать учеников этому? Я должен научить вас защищаться от них!

Я молчала, опустив глаза в пол. Вся моя идея уже трещала по швам, а я уже стала думать, что зря вообще пришла и завела этот разговор. Сейчас он вообще выгонит меня из кабинета, а потом настучит обо всем Дамблдору.

— Хорошо, — произнес он, а я удивлённо уставилась на него, не веря тому, что он это сказал. — Но никто не должен знать о том, чему я тебя буду учить. Дамблдора беру на себя, хоть о чем-то этот старый лис не должен знать. Про занятия буду сообщать за несколько дней, как и о времени и месте, а теперь — кыш отсюда!

Улыбнувшись, я быстро покинула профессора, чтобы лишний раз его не нервировать. Широкая улыбка не сходила с моего лица на протяжении всего пути до Большого зала.

Первое занятие было почти через неделю после нашего с Грюмом разговора. Вместе с проверенной домашней работой, которые нам раздал профессор на одном из уроков, была записка, в которой было сказано ждать его на восьмом этаже в девять вечера. Такое позднее время, почти перед отбоем, было немного странным, но я решила, что ему лучше знать. Остаётся надеяться, что не попадусь никому из дежуривших профессоров или, не приведи Мерлин, Филчу.

* * *

Наступила долгожданная среда, и немного раньше назначенного времени я вышла из гостиной Слизерина, сказав друзьям, что дойду до библиотеки. Отвязавшись от общества Гойла и Крэбба, которые, похоже, решили записаться в мои телохранители, я направилась на восьмой этаж.

Побродив по нему и никого не найдя, я забралась на подоконник и решила подождать Грюма. Из окна открывался красивый вид на Чёрное озеро, на ровной глади которого мерцали отражения первых звёзд, появившихся на небосводе.

Спустя минут десять я услышала шаги Грюма, которые далеко были слышны благодаря клацающей о каменный пол ноге. Спрыгнув, я направилась в ту сторону, откуда доносился звук.

— Добрый вечер, профессор, — поздоровалась я.

— Здравствуй, Слизерин, — буркнул он в ответ. — Пошли, тут недалеко.

Пройдя по коридору и несколько раз свернув, мы остановились у совершенно гладкой стены без намека на дверь или проход.

— Думай о месте, где тебе бы хотелось обучаться и где тебя никто не найдет, — велел Грюм.

Я думала, несколько секунд ничего не происходило, а потом стена стала меняться и проявилась дверь. Удивлённо вскинув брови, я только хмыкнула.

— Заходи, — ответил Грюм, подтолкнув меня к двери.

Мы зашли в просторную комнату, а дверь позади тут же исчезла. Осмотревшись, я увидела, что комната похожа на огромный класс. Тут были манекены, расставленные у стены, несколько столов в углу с чистыми пергаментами и письменными принадлежностями, а еще большой книжный шкаф.

— Где мы?

— Выручай-комната. Появляется тогда и только для тех, кто в ней отчаянно нуждается. Заниматься будем в основном здесь. Начнем с простого. Каждый уважающий себя волшебник должен быть умелым дуэлянтом, чтобы не сдохнуть в первую же битву со злом. Ты знаешь правила дуэли, Слизерин?

— Конечно, сэр!

— Отлично, вставай напротив. И давай без расшаркиваний! Оставь поклоны для светских раутов! — рявкнул Грюм и достал свою полочку. — Раз! Два! Три!

Я использовала невербальный Ступефай, который был тут же отбит. С чередой остальных заклинаний случилось то же самое. Я нападала, швыряла заклинания, но ни одно не достигло цели! Поэтому я решила посылать несколько заклинаний подряд, но снова ничего.

А потом Грюм из защиты перешёл в нападение; первые четыре заклинания я едва отбила, а пятое пропустила. Заклинание отбросило меня назад, выбив весь воздух из лёгких.

— Неплохо, Слизерин, неплохо, — похвалил меня Грозный Глаз. — Но есть над чем поработать. Невербальная магия — это замечательно, но пока будешь проговаривать заклинания вслух. Это первое. Второе — если противник сильнее тебя, и ты это знаешь, то пытайся его обезоружить, а не вырубить. Используй серии заклинаний. Например, можно начать с этой.

И он начал. Я потеряла счёт времени, отрабатывая заклинания на манекенах, а Грюм показал мне несколько новых. Магическая дуэль оказалась не такой уж простой, как могло сначала показаться. Она требовала максимальной концентрации и реакции, и чем больше у человека был багаж заклинаний, тем лучше.

Вышли мы из Выручай-комнаты далеко за полночь, Грюм показал мне тайный проход почти до подземелья, благодаря чему я беспрепятственно вернулась к себе в комнату. В очередной раз я порадовалась, что комната была в единоличном моем распоряжении.

* * *

Дни понеслись с бешеной скоростью. Дополнительные занятия со Снейпом и Грюмом отнимали много времени и сил, но я не жаловалась.

Грюм не шутил, когда заявил, что будет учить нас сопротивляться воздействию Империуса, и стал применять его на учениках. Сопротивляться никто, кроме меня и Поттера, не смог. И если я сбросила его воздействие через несколько секунд в первый раз, а в последующие он на меня даже не действовал, то Гарри смог только слегка воспротивиться, но полностью побороть чужую волю не смог.

Легилименция со Снейпом давалась легко, я быстро освоила внедрение в чужой разум и научилась это делать максимально мягко и незаметно, но, по словам декана, мне ещё было над чем работать. Улавливать мимолётные чувства и мысли, которые занимают человека в данный момент, получалось легко и уже как-то на автомате, теперь мне наоборот приходилось ставить блоки, чтобы чужие мысли не врывались в мою голову. Когда я об этом рассказала Снейпу, он был удивлен и сказал, что никогда такого не встречал.

Сейчас мы приступили к внушению эмоций, чувств и мыслей; с этим тоже не возникало особых проблем, но с мыслями иногда возникали сложности: опять же, я действовала слишком грубо, не сдерживая свою магию.

В середине октября декан заявил, что ему больше нечему меня учить.

Грюм за это время натаскал меня по дуэлям, теперь я могла его обезоружить достаточно быстро. Грозный Глаз часто повторял, что им нужны такие люди, как я, но на это я только вежливо улыбалась, никак не комментируя все это — тратить жизнь на борьбу с темными волшебниками мне не улыбалось. Впрочем, если задуматься, то я даже и не знала, чему хочу посвятить свою жизнь, поэтому над выбором будущей профессии даже не задумывалась.

После дуэли Грюм стал обучать меня проклятиям: как их наложить и распознать. Тут было все просто — хватило одного вечера, чтобы понять, что я сама могу его многому научить. Проведя беседу за кружкой чая, термос с которым пришлось попросить у домовиков на кухне, как и вкусное печенье, мы делились опытом в искусстве проклятий и, признаться, я тоже узнала кое-что новое.

А ещё я уговорила разрешить мне пробовать Непростительные заклятия. Грюм долго смеялся, а потом согласился и даже пообещал дать занимательную книгу, если у меня получится хоть что-то с первого раза. Приняв это своеобразное пари, я пришла на следующее занятие в хорошем расположении духа. Грюм притащил все ту же банку с пауками, а я немного испытала сожаление из-за того, что дальше будет с ними происходить. Империус и Круциатус получился сразу, а вот над Авадой пришлось постараться и вышла она у меня раза с пятнадцатого, да и то после того, как Грюм швырнул в меня паука, заставив завизжать.

Паук укусил меня, да и к тому же был ядовитым. Грозный Глаз, посмеиваясь, показал противоядие, заявив, что у меня есть минут десять, чтобы сотворить успешную Аваду. Разозлившись на свои неудачи, паука Грюма, благодаря которому моя рука опухла и горела, словно в огне, а перед глазами плясали цветные пятна, я сложила все эти негативные эмоции в заклинания, а зелёная вспышка, сорвавшаяся с моей палочки, убила несчастное членистоногое. Магия снова отреагировала на смерть, а я не стала ей мешать, с удивлением заметив, что мне стало немного лучше и действие яда ослабло. Но я всё равно получила обещанное противоядие. Грюм довольно засмеялся, отчего его кривой рот стал ещё страшнее, и похлопал меня по плечу.

— Нет, моему… нам определенно нужны такие, как ты! — воскликнул он, а его глаза лихорадочно заблестели. Скривившись, он отошёл в сторону и достал свою плоскую флягу, из которой иногда делал глоток какого-то напитка. Вздрогнув, он ещё раз похлопал меня по плечу, а потом покинул Выручай-комнату, оставив меня в замешательстве слабости от яда, хоть уже и нейтрализованного.

Странная оговорка Грюма не выходила у меня из головы весь следующий день, но потом я благополучно забыла про это, увидев объявление в Большом зале, что гости из Шармбатона и Дурмстранга приедут уже через неделю — тридцатого октября, в шесть вечера! Наконец-то! Правда, изначально все думали, что гости прибудут в начале октября, но что-то поменялось и пришлось немного отложить их визит.

Ура! Уже в пятницу я увижу Виктора! И Геллерта! Эта мысль дала мне заряд бодрости на всю эту неделю, которая тянулась, казалось, бесконечно долго.