Последняя из Слизеринов. Книга II (гет)

С каждым новым днем на улице становилось все теплее. Природа оживала. Кругом буйствовала зелень, а каждый новый урок на улице все встречали с облегчением. Виктор и Гермиона проводили много времени вместе, а в последнее время брат перебрался за стол гриффиндорцев, к неописуемому восторгу последних. И хорошо, что он это сделал. Одним утром к Гермионе прилетело множество сов, которые привлекли всеобщее внимание. Судя по выражению лица, там было что-то неприятное. Я наблюдала за ней и Виктором, поэтому заметила, как спустя несколько писем он выхватил очередной конверт из рук Грейнджер и кинул на стол к остальным, а потом достал палочку, поджигая эту кучу. Виктор что-то тихо говорил Гермионе, а от дальнейшего наблюдения меня отвлек голос Геллерта.

— Ох, лучше бы тебе побыстрее заканчивать завтрак, — произнес он, скривившись, словно от неприятного запаха.

— Почему? — спросила я, но ответ не потребовался. Многие студенты начали недовольно морщиться и кривиться, а до меня тоже донесся странный неприятный запах. — Фу, почему пахнет гноем бубонтюбера?

Оказалось, что в одном из писем, которые Гермиона не успела открыть, как раз был тот самый гной, и если бы он попал ей на руки, то последствия были бы не очень приятными. Ожоги, как от кислоты, гарантированы.

На Гермиону сыпалось множество писем, которые она уже даже не читала, а выбрасывала или сжигала. Некоторые из них были кричалками и взрывались, оглашая криками весь Большой зал. Каждый раз, когда это случалось, Виктор обнимал Гермиону и что-то говорил ей на ухо, отчего она робко улыбалась. Я была счастлива за брата, который стал словно другим человеком. Он изменился, став более уверенным в себе и раскованным.

Находились и те, кто не одобрял его выбор. В основном это были слизеринцы и некоторые особо ярые поклонницы моего брата. Но я была удивлена тем, что Гермиона встречала все косые взгляды и пересуды с гордо поднятой головой.

Моя жизнь тоже была довольно спокойной и размеренной, но с приближением конца учебного года объем домашних заданий просто немыслимо увеличился. Я часто пропадала в обществе книг в своей комнате или библиотеке, где найти свободное место становилось все труднее. Поэтому однажды Гермиона, подойдя ко мне, робко спросила, может ли она присоединиться к нам. Сестры Гринграсс, как и ожидалось, неприязненно взглянули на нее, но я не обратила на них внимания, а Грейнджер теперь готовилась вместе с нами. Поначалу Астория и Дафна восприняли ее в штыки, но когда Гермиона смогла объяснить младшей Гринграсс сложную тему по Трансфигурации, то они немного смягчились. Правда, когда кто-то другой к нам присоединялся, наш странный квартет распадался.

Геллерт во время моих подготовок только мешал, отвлекая меня, поэтому он во время моих внеклассных занятий пропадал где-то в компании братьев Копош и Виктора. Как оказалось, они пользовались моментом и посвятили это время тренировкам, летая над Черным озером. Это известие заставило меня улыбнуться — ребята помогали Виктору, которому, как игроку сборной, нужно было держать себя в форме.

Короткой передышкой стали пасхальные каникулы, которые прошли просто волшебно. Нам с Геллертом удалось тайком сбежать из Хогвартса. Розье где-то раздобыл портал, и мы перенеслись в Нигрумкор, где целый день провели в северном крыле, разговаривая с портретом отца, по которому я уже жутко соскучилась. Салазар был рад нашему внезапному появлению, как и Елена, которая настояла на том, чтобы поужинать в замке. В разговоре с отцом меня слегка смущал тот взгляд, которым он смотрел на нас с Геллертом, стоило последнему взять меня за руку или приобнять. Но он ничего не говорил, за что я была ему благодарна.

Вернувшись в тот день в Хогвартс, я получила нагоняй от декана, который поздно возвращался в замок. Но, кроме словесной выволочки, других мер ко мне применено не было, поэтому мы просто извинились и пообещали впредь так не поступать.

Каникулы минули, оставив после себя легкое сожаление и ощущение скорого приближения экзаменов, к которым все усердно готовились, и, что было куда важнее, близился последний, третий тур. В первый день, когда начались занятия, Геллерт во время ужина сообщил, что сегодня в девять часов вечера ему сообщат о том, с чем предстоит столкнуться чемпионам. Поэтому в половину девятого Розье покинул мою комнату и отправился на поле для квиддича.

— До завтра, — произнес он, оставив на моих губам звонкий поцелуй, который немного затянулся.

Тяжело дыша, Геллерт отстранился от меня, окинув взбудораженным взглядом голубых глаз, в которых бушевали чертята, и исчез за дверью, даже не пригладив волосы, которые просто кричали о том, что сейчас произошло. А я, довольно улыбнувшись, отправилась в ванную, радуясь тому, что иногда заставляю Розье потерять свое хваленое самообладание. Наблюдая потом, как он пытается перевести дыхание и держать руки при себе, я испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие. Тем более, что я себе такого обещания не давала и с наслаждение забиралась к нему под рубашку, гладя рельефные мышцы живота и груди. Каждый раз, когда я так делала, с губ Геллерта срывался сдавленный стон, и он отшучивался, говоря, что я играю с огнем и на его нервах, проверяя их на прочность.

Но однажды мне явственно дали понять, что я действительно иногда перегибаю палку. После очередного поцелуя, когда Геллерт остановился, а я нет, мне был преподан важный урок. Вместо того, чтобы заключить меня в крепкие объятия и целомудренно поцеловать в лоб, а потом успокоиться, он прижал меня к кровати, нависнув надо мной. Его сильное тело было крепко прижато ко мне, а я отчетливо чувствовала каждым сантиметром, что тесно касаюсь его. Поначалу это вызвало трепет, но потом бедром я ощутила кое-что такое, что заставило меня испуганно напрячься.

— Ты хоть представляешь, чего мне стоит каждый раз себя останавливать? — хриплый шепот раздался у самого моего уха, а грудью я ощущала, как быстро и сильно бьется его сердце. — А вы, моя леди, крайне жестока.

Конечно, я имела кое-какое представление, что такое физическая близость, из разговоров старшекурсниц и некоторой, хм, ознакомительной литературы. И мне было сразу понятно, что именно сейчас касается моего бедра. Но осознание всего этого меня шокировало, а щеки нещадно горели.

— Будь милосерднее, — с тихим смехом произнес Геллерт и отстранился, хитро посматривая на меня, похоже, наслаждаясь моим смущением.

Теперь я старалась себя сдерживать, чтобы больше не попадать в такие неловкие ситуации; иногда получалось, а иногда — нет.

Утром Геллерт был в скверном расположении духа и вполголоса рассказал, в чем будет состоять задание третьего испытания.

— Просто пройти лабиринт? — скептически уточнил Адриан. — И найти там спрятанный кубок? Ну, для тебя это будет довольно просто. Пошлешь Азраила.

— Угу, — буркнул он. — Но Бэгмен обещал различные препятствия. Заклинания, не самые добродушные существа и прочее. Первыми войдут те, у кого больше всего очков. Сначала я, а потом Диггори и Поттер, последняя будет Флёр.

— Звучит скучно, — вынес вердикт Корнел, а Геллерт кивнул. — Надеюсь, что на деле будет интереснее.

Я промолчала, не уверенная, что все так однозначно. Уверена, что это будет куда сложнее, чем казалось на первый взгляд, ведь в этот лабиринт могли запустить самых разным существ. Тем более, что, со слов Геллерта, этих зверушек подбирал сам Хагрид…

* * *

Незаметно наступил июнь. Последний день экзамена выпадал как раз на двадцать четвертое число. Пусть я и была уверена в своих силах и знаниях, но напряженная атмосфера, стоящая накануне в замке, все же не смогла обойти меня стороной, поэтому я стала немного переживать.

Пришло радостное известие, что Ирма вместе с Марией и Ричардом прибудут на третье испытание, а я была очень рада скорой встрече с подругой, с которой мы даже в последнее время почти не обменивались записями в зачарованном дневнике.

Недавно был последний поход в Хогсмид, но мало кто решался покинуть замок и предпочесть веселье подготовке к экзаменам. Я вместе с Геллертом и братьями Копош были исключением, мы решили, что нам всем не помешает немного взбодриться.

Наступившее лето отчетливо ощущалось в каждой мелочи: в легком теплом ветерке, в щебетании птиц, которые заливистыми трелями разрывали вечерний воздух, буйстве цветом и запахов. Совсем скоро я окажусь в своем замке, а Геллерт пообещал, что проведет целый месяц со мной. С будущей профессией он так и не определился, но тем не менее сдал экзамены, осталось лишь дождаться результатов. Потом Розье решил, что неплохо будет поработать в заповеднике с отцом Адриана. Похоже, его очень сильно манили драконы. Что ж, не самый худший вариант, к тому же заповедник находился недалеко от Нигрумкора, поэтому мы будет часто видеться с Геллертом. Все складывалось довольно неплохо.

Накануне последнего испытания, во время совместных посиделок в гостиной, Драко рассказал мне, что к нему обратилась Рита Скитер с просьбой рассказать поподробнее про Поттера.

— И что ты ей ответил? — осторожно спросила я, чувствуя, что это снова сулит неприятностями.

— Ничего, — усмехнувшись, ответил тот. — Неужели я, Драко Малфой, опущусь до грязных сплетен? Я выше этого.

Я облегченно выдохнула, радуясь, что мозги у Малфоя стали работать в правильную сторону, и, быть может, когда-нибудь он сможет перебороть свою нездоровую неприязнь к Поттеру.

После завтрака Геллерт отправился на встречу с приехавшими родителями и сестрой, а я, не удержавшись, пошла с ними, посчитав, что десять минут не сделают погоды.

— О, дорогой! — воскликнула Мария, обнимая Геллерта.

— Венера! — радостный вопль Ирмы заставил меня улыбнуться. Я чертовски скучала по этой неугомонной ведьме!

— Понятно, кого ты любишь больше! — рассмеявшись, произнес Геллерт, за что получил дружеский тычок в плечо от сестры.

Немного поговорив, я поспешила на экзамен, пообещав, что мы увидимся чуть позже. Геллерт предложил меня проводить до кабинета, а я согласилась — это была неплохая возможность показать Ирме и родителям Геллерта замок. Я вошла в кабинет почти перед самым началом экзамена, а Розье отправились дальше любоваться замком. Историю магии я сдала в два счета, даже не напрягаясь. И теперь была полностью свободна! Уже скоро я буду дома. Дело осталось за малым — дождаться окончания Турнира, в котором, я была уверена, победит именно Геллерт.

За ужином, который снова поразил гостей своим разнообразием, Ирма, Мария и Ричард присоединились к нам за столом. Я заметила, какими напряженными взглядами обменялись Дамблдор и Ричард, но решила не придавать этому значения. Несмотря на то, что в Большом зале царила атмосфера, пропитанная радостным возбуждением, я чувствовала, что Геллерт слегка нервничает.

— Как ты? — тихо спросила я, когда Ирма и Мария отвлеклись на Дафну, которая что-то им восторженно рассказывала.

— Все в порядке, — криво усмехнувшись, ответил Геллерт, сжав мою руку. — Просто немного нервничаю. Не хочу, чтобы победа ускользнула у меня из рук, когда она так близка.

— Не волнуйся, — улыбнулась я, прислонившись к его плечу. — Я знаю, что ты справишься со всем этим.

— Спасибо, — продолжая улыбаться, ответил он, а потом добавил: — Люблю тебя.

Услышав это, я снова смутилась, а губы расплылись в глупой улыбке. Геллерт, снова усмехнувшись, чмокнул меня в лоб, а в этот же момент Дамблдор поднялся из-за стола. Я ощутила, как желудок ухнул куда-то вниз.

— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

Геллерт встал, как и остальные чемпионы. Большой зал разразился аплодисментами, а представители моего факультета все, как один, смотрели на Розье и кто смог дотянуться, хлопал его по плечу. Сам же Геллерт шел вперед с легкой улыбкой, словно был уверен в своих силах, а кубок уже лежал у него в кармане.

Через пять минут Дамблдор разрешил проследовать за чемпионами и всем остальным. Я шла рядом с Ирмой, которая крепко держала меня за руку и не переставала взволнованно щебетать:

— Ох, хотела бы я видеть Гелла на первых двух испытаниях. Писали, что он был так хорош! — я ничего не ответила, только улыбнулась.

Вскоре мы подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось неузнаваемо. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой около шести метров. Прямо перед стоящими участниками в изгороди чернел проем — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходил в черноту.

Я заняла место в первом ряду, с одной стороны расположилось всё оставшееся семейство Розье, а слева — Драко. Позади меня расположились гриффиндорцы, среди которых были Виктор и Гермиона.

— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила Макгонагалл участникам. Пусть слова были обращены не мне, но я их смогла расслышать. — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно? — чемпионы кивнули, а Геллерт, поймав мой взгляд, подмигнул мне.

— Тогда вперед! — весело скомандовал Бэгмен.

Патрульные разошлись по разным сторонам, а Людо, коснувшись палочкой горла, применив заклинание, громко произнес:

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место занимает мистер Геллерт Розье, заработав девяносто восемь баллов!

Крики, аплодисменты и другой шум были оглушительными. Похоже, Геллерт собрал много зрительских симпатий, что не так уж и удивительно, при его-то харизме и обаянии. Тем временем Бэгмен продолжил:

— Второе место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого — восемьдесят пять очков!

Крики, гром аплодисментов не уступали тем, что звучали в первый раз.

— И на третьем месте — мисс Флер Делакур, академия «Шармбатон»!

— Итак, мистер Розье, по моему свистку! Три… Два… Один! — раздался громкий свисток, и Геллерт под аплодисменты вошел в лабиринт, не переставая при этом улыбаться; изгородь позади него сомкнулась в плотную стену, словно никакого прохода здесь и не существовало вовсе.

По очереди чемпионы исчезли в живой изгороди, а для меня наступил самый трудный момент — ждать.

* * *

Я ненавидела ожидания, когда время, до этого несущееся с огромной скоростью, издевательски замедляет свой бег, заставляя тебя всего изводиться, замечая, как медленно, словно часы, тянутся минуты.

Возле трибун играла музыка, целью которой было поддержание волнующей атмосферы, но я, как зачарованная, смотрела на лабиринт, надеясь заметить хоть какое-то движение внутри. Разумеется, эта затея была провальной — ничего, кроме бесконечного буйства зелени, не было видно.

Трудно сказать, сколько времени прошло, но первой из турнира выбыла Флёр, которая была без сознания. А на меня обрушилось осознание, что третий тур не такой уж и легкий. Зря, очень зря Геллерт его недооценивал. Липкие щупальца страха сковали меня, мешая сделать глубокий вдох.

Все сильнее меня затягивало в пучину отчаяния, и я даже не заметила, что крепко сжала кулаки, пока из оцепенения меня не вывел тихий вскрик Ирмы:

— Ай, Венера! Больно же!

Опустив взгляд, я заметила, что так сильно сжимаю руку Ирмы, которую держала с того момента, как началось испытание, что ее пальцы побелели.

— Ой, прости, — пробормотала я и постаралась улыбнуться, но улыбка выдалась вымученной.

В воздухе над лабиринтов снова появился сноп красных искр, заставив мое сердце пропустить удар.

— К сожалению, Седрик Диггори тоже выбывает из испытания, — раздался голос Людо, когда патрульные принесли на носилках Диггори, который, как и Флёр, был без сознания.

Остались двое…