Последняя из Слизеринов. Книга II (гет)

У Геллерта с Виктором появились от меня секреты! Я это поняла, как только увидела уставшего Розье, который едва ли держался на ногах, а виной тому было магическое истощение. Еще и запекшаяся кровь…

На мои вопросы Геллерт только отмахнулся, отделавшись многозначительным «потом». Оставшееся время я сидела как на иголках и была рада, когда Розье решил вернуться в замок чуть раньше.

— Теперь расскажешь, куда вы с братом вляпались? — спросила я, как только мы вышли на улицу.

— А ты приставучая, — усмехнулся он, притянув меня ближе.

— Не люблю быть в неведении, — поправила я. — И не надо мне тут зубы заговаривать. И не смотри так. Тебя это не спасет.

— Не смотреть как? — спросил он, обдав мою шею теплым дыханием, что тут же вызвало толпы мурашек и заставило довольно зажмуриться.

— О-о, Мерлин! — жалобно всхлипнула я, пытаясь вырваться из крепких рук, чтобы привести голову в порядок. — Геллерт, это нечестно!

Розье только рассмеялся и, чмокнув меня в лоб, отступил на шаг, потянув меня за руку в сторону замка. Я хотела снова напомнить про наш разговор, но над головой раздалось громкое карканье, заставив меня вздрогнуть. Огромная черная птица, шумно хлопая крыльями, опустилась на плечо Геллерта, а мне оставалось только хлопать глазами.

— Гелл, что это?

— Это? Азраил, мой фамильяр, — спокойно произнес он, а я даже от удивления запнулась.

— Как ты его создал? — спросила я. — Это ведь колоссальные магические затраты. Как тебе удалось?

Но он только рассмеялся, покачав головой.

— Вен, ну серьезно, — снисходительным тоном с легкой полуулыбкой произнес он. — Ты когда перестанешь во всех видеть слабых и посредственных волшебников? Конечно, по сравнению с тобой многие таковыми и являются, но не стоит меня недооценивать.

Я закусила губу, понимая, что в чем-то он прав.

— Прости, — тихо пробормотала я. — Я просто почти не видела, как ты колдуешь…

— А первый тур тебя не впечатлил? — приподняв бровь, спросил Геллерт, а я только рассмеялась.

— Извини, я больше переживала, как бы твою задницу не подпалил дракон. И вообще, я чуть в обморок не грохнулась, когда увидела эту Хвосторогу.

— Она была прекрасна, — с восхищением произнес Геллерт, но я была с ним не согласна, впрочем, спорить не стала — каждому свое.

— И давно ты сделал фамильяра? — спросила я, покосившись на ворону. Или грача. Или ворона. Черт бы его разобрал.

— Полтора года назад, — ответил Геллерт. — Мне помог твой отец, с которым я поддерживал связь через Елену.

— Вот как? Вот тихушники, — хмыкнула я, взяв на заметку поговорить про это и с Еленой, и с отцом. — Было сложно?

— Да, не просто. Провалялся с магическим истощением несколько дней.

— И зачем оно было нужно? — казалось, именно с этого вопроса нужно было начинать.

— А зачем тебе нужна некромантия? — встречный вопрос меня немного напряг, к тому же я не обсуждала это с Геллертом.

— Это не то же самое! Некромантия — моя родовая магия.

— Ну, а это очень удобно. Раз уж моя анимагическая форма не птица, то хоть так я смогу незаметно куда-то попасть, что-то услышать или увидеть…

— Надеюсь, ты не используешь свою птицу, чтобы заглядывать в окна женских комнат.

— Хм, пока ты не сказала, я даже не думал об этом. Но идея, пожалуй, хорошая. Спасибо твоей светлой головке за это.

— Эй! — мой возмущенный возглас был встречен тихим смехом.

— Ладно-ладно, я буду заглядывать только в твои окна, поэтому будь добра, надевай красивую пижаму, — последняя фраза была произнесена таким чувственным голосом, что я смутилась. Снова.

— Геллерт Розье, ты неисправим, — я постаралась добавить в голос строгости, но, глядя на него, это было невозможно…

— Так чем вы с Виктором занимались? — спросила я, не желая оставлять себя в неведении.

— Вот клещ, — тяжело вздохнув, ответил Розье, но потом начал рассказывать, что ему удалось подслушать и подсмотреть.

Признаться, я была удивлена, услышав его рассказ. Мне было немного жаль мистера Крауча, как и его сына. Пожалуй, я могла понять мотивы, которые толкнули его в ряды Пожирателей. Я вполне могла поверить, что Реддл мог быть убедителен. И неважно, какие речи он вел: о награде или наказаниях. Действовало, в любом случае, безотказно.

— Так значит, твой, хм, родственничек на свободе, — задумчиво произнесла я. — Знаешь, я не верю, что Блэк совершал все то, в чем его обвиняют.

— Похоже, не ты одна, — пожал плечами Геллерт, а мы уже подходили к воротам замка. Дальше обсуждать это было глупо.

— Я надеюсь, ты раскроешь место, где он прячется? — осторожно спросила я.

— Конечно, нет, — хмыкнул он. — Это не моя тайна. Меня никто в нее не посвящал и не мне об этом кому-то рассказывать.

— Хорошо, — слегка улыбнувшись, произнесла я. Меня иногда радовало и удивляло то, как одинаково мы смотрим на многие вещи.

Нам удалось даже успеть на ужин, во время которого Большой зал был полупустым — теплая погода вскружила многим головы, заставив не спешить возвращаться в стены замка.

* * *

Я проспала! Впервые за все время обучения я проспала и сейчас, уже опоздав на завтрак, со всех ног неслась к кабинету зельеварения. Успев только умыться и натянуть первые попавшиеся вещи, даже не накинув сверху мантию, я едва успела оказаться у кабинета чуть раньше начала урока. На голове был наспех сооруженный пучок, который норовил вот-вот распасться.

Первым, что бросилось в глаза — слишком радостная кучка слизеринцев, которые столпились и что-то разглядывали. Я шла за какими-то гриффиндорцами, поэтому меня пока не заметили.

— Глядите-ка, наши голубки идут! — хихикнула Паркинсон, и кучка слизеринцев разошлась. У Пэнси в руках оказался журнал «Ведьмин досуг», его-то они и читали.

— Держи, Грейнджер, почитай, тебе понравится, — крикнула она и швырнула журнал в Гермиону, которая, как оказалось, шла прямо передо мной.

Та вздрогнула от неожиданности, но журнал поймала и, недолго думая, раскрыла на странице, уголок которой был смят.

Выйдя из-за спины Гермионы, я вопросительно посмотрела на Пэнси, но та отчего-то смутилась и опустила взгляд. Заподозрив неладное, я подошла к Гермионе, заглядывая в журнал через ее плечо.

«Гарри Поттер — мальчик необыкновенный, но, как все мальчики его возраста, испытывает муки юности. Рано потерявший родителей и лишенный родительской любви, он думал, что обрел утешение в своей школьной подруге Гермионе Грейнджер. Но догадывался ли он, что очень скоро ему придется перенести новый удар судьбы и новую утрату? Мисс Грейнджер родилась в семье маглов, это простая, но амбициозная девочка. Ее тянет к знаменитостям, и одного Гарри Поттера ей мало. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грейнджер тут же и его поймала в свои сети. Она его просто покорила.

— Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, — признается Виктор Крам. А непостоянная мисс Грейнджер продолжает играет чувствами обоих мальчиков. Трудно сказать, чем так привлекательна мисс Грейнджер. Нельзя сказать, чтобы она была красива, скорее всего, причина расположения к ней двух несчастных мальчиков кроется в чем-то ином.

— Она просто страшилище, — говорит о ней Пэнси Паркинсон, миловидная, привлекательная студентка четвертого курса. — Но она умна, и ей вполне по силам сварить приворотное зелье. В этом-то, я думаю, все и дело. Приворотные зелья запрещены в школе «Хогвартс», и Альбус Дамблдор, без сомнения, заинтересуется причиной успеха своей студентки. А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной».

Дочитав статью, я заметила, как сильно Гермиона сжала край журнала и подняла холодный взгляд на Паркинсон. Всего мгновение она довольно улыбалась, глядя на то, как Гермиона расстроена статьей, но стоило ей заметить мой взгляд, как улыбка спала с ее лица.

— Знаешь, Пэнси, — начала спокойно я, делая шаг в ее сторону. — В следующий раз, если захочешь увидеть страшилище — посмотри в зеркало. Если я еще раз увижу, что вы обсуждаете что-либо, связанное с моим братом… то вы сильно пожалеете об этом. Девушка моего брата, кем бы она ни была, тоже к этому относится.

— Она же грязнокровка! — чуть ли не взвизгнув, начала Пэнси, бросив быстрый взгляд на Малфоя, который стоял со скучающим выражением лица чуть в стороне.

— А мне плевать на это! — не сдержавшись, закричала я.

Махнув рукой, я вырвала журнал из рук Гермионы, которая испуганно ойкнула. Поднеся его к глазам Паркинсон, я сжала кулак, а бумага вспыхнула, заставив Пэнси отшатнуться, а ее затравленный взгляд прошёлся по остальным ученикам Слизерина, ища поддержки.

— Что тут происходит? — раздался холодный голос у меня за спиной.

А я, не отрывая взгляда от Паркинсон, лишь произнесла с легкой улыбкой:

— Разъяснительная беседа, профессор Снейп.

Пока пламя догорало, я, развернувшись, направилась в кабинет, с размаху кинув сумку на последнюю парту. Как же меня бесили эти тупоголовые завистливые… дамы.

Многие слизеринцы косо на меня смотрели, явно осуждая. Но мне до их неодобрения не было никакого дела. Скрипнув зубами, я достала учебник, игнорируя недовольные взгляды, и принялась гипнотизировать доску, на которой уже был начертан рецепт. Урок прошел быстро, а Дафна, сидевшая рядом со мной, все время косилась на меня, но ни слова не сказала.

* * *

Гермиона.

Не сказать, что подобная статья стала для меня ударом. Скорее, я удивилась, не понимая, откуда Скитер узнала про наш разговор в библиотеке. В том, что Виктор кому-то об этом сказал сам, я очень сильно сомневалась. Впрочем, реакция Венеры Слизерин меня удивила не меньше, чем статья. Я радовалась, что ее недовольство было направлено не на меня. Было странным наблюдать, как Паркинсон боится эту хрупкую на вид девушку. То, с какой лёгкостью Венера владеЛа беспалочковой и стихийной магией, вызывало восхищение и, уж чего скрывать, лёгкую зависть.

Уроки прошли быстро, и вот наступил ужин, на котором мне снова пришлось слушать недовольство Рона, который искренне удивился поступку Венеры.

— С чего бы этой змее так к тебе относиться? — недоумевал Уизли, а я начала раздражаться.

Мало того, что я вчера не пошла ни на какое свидание из-за встречи с Сириусом, наверняка задев этим Виктора, так ещё теперь и слушать непонятные претензии Рона.

— Рон, может, ты сам спросишь у неё? — устало поговорила я.

— Вот ещё, — фыркнул он, а на другой ответ я и не рассчитывала. — Пора тебе завязывать общаться с Крамом, Гермиона.

Я шокированно замерла, так и не донеся вилку до рта. Несколько секунд я обдумывала слова Рона, словно не веря, что именно он их произнес, а потом я разозлилась.

— Да как ты смеешь! Не стоит мне указывать, с кем и как общаться! Помнится, ты был чуть ли не в восторге от Виктора и даже хотел взять у него автограф! Так что изменилось?

— Мне не нравится, что он лезет к моей подруге! Вот что изменилось! — выкрикнул Рон, а я только усмехнулась.

— Если и дальше будешь продолжать так себя вести, то не будет больше у тебя никакой подруги!

— Да может, оно и к лучшему!

Резко встав из-за стола и прихватив свою сумку, я направилась к выходу из Большого зала. Я была очень зла на Рона, поэтому летела по коридору, не разбирая дороги, пока на лестнице кто-то не схватил за руку, останавливая.

— Гермиона! — воскликнул Виктор, который смотрел на меня с беспокойством. — Я звал тебя. Что случилось?

Увидев искренне беспокойство на лице Крама, я не сдержалась, а из глаз полились слезы. Громко всхлипнув, я отвернулась и попыталась забрать руку из чужой хватки, но сделать мне этого не удалось.

— Эй, прости, я не хотел обидеть тебя, — растерянно произнес Виктор, а я только покачала головой. В следующий момент меня прижали к широкой груди, обнимая и успокаивающе поглаживая по спине.

Прошло несколько минут, прежде чем я смогла успокоиться. Вытерев слезы, я смущённо отстранилась, боясь смотреть на Виктора. Я была уверена, что выглядела я вообще просто отвратительно: глаза красные, нос распух.

— Как ты? — спросил Виктор, но я только помотала головой, не желая обсуждать то, что случилось, тем более, посреди коридора.

— Идем, — произнес Крам, протянув мне руку.

— Куда? — удивленно произнесла я, вскинув голову.

— Прогуляемся.

Мне ничего не оставалось, кроме как взять Виктора за руку и направиться к выходу. Я не поднимала взгляда, делая вид, что внимательно смотрю под ноги. Когда мы оказались на улице, где было довольно тепло и слабо грело солнце, Виктор повел меня к озеру, чуть подальше того места, где стоял корабль Дурмстранга.

Опустившись на принесенное кем-то поваленное дерево, Виктор усадил меня рядом. Какое-то время мы молчали, а потом он нарушил тишину, отвлекая меня от разглядывания водной глади.

— Как ты? — тихо повторил он.

— Уже лучше, спасибо, — ответила я, чуть улыбнувшись.

— Ты из-за Рона плакала?

Я устало вздохнула, горько усмехнувшись.

— Пожалуй, тут все не так просто, — осторожно ответила я, не зная, как объяснить все Виктору. — Отчасти можно и так сказать.

— Из-за меня? — спросил спустя несколько секунд он.

— Нет, с чего ты это взял?

— Гермиона, ваши крики в Большом зале не слышал разве что глухой, — недовольно пробурчал Виктор, а я прикусила губу, ругая себя, что дала ещё больше поводов для сплетен.

— Не бери в голову. Рон иногда говорит лишнего, — отмахнулась я. — А вообще я не хочу о нем говорить сейчас. Он все равно остынет, так что нет смысла это обсуждать.

Виктор только хмыкнул, а я решила сменить тему.

— Прости, что вчера не смогла встретиться с тобой в Хогсмиде, — произнесла я.

— Ничего страшного, — грустно улыбнувшись, ответил Крам, а я снова ощутила чувство вины. — Расскажешь, из-за чего ты не смогла прийти?

Я закусила губу, понимая, что ответить честно не смогу, а врать Виктору мне не хотелось.

— Понимаю, — произнес он, когда не дождался ответа. — Правильно делаешь, что не обсуждаешь с первым встречным Сириуса Блэка…

А я не поверила своим ушам, а в груди тут же все похолодело от страха и паники.

— Как ты?.. Откуда? — бессвязно пробормотала я, чувствуя, как ледяные щупальца сковывают все в груди. — Я не понимаю, о чем ты.

— Разве? — чуть насмешливо вскинув бровь, спросил Виктор. — Расскажешь, как ты оказалась в компании беглого преступника?

Я не знала, что ответить. Сам факт, что Виктору это известно, выбивал меня из колеи. Я не понимала, откуда ему это известно. И теперь судорожно соображала, как мне поступить. Крам, заметив мое состояние, мягко коснулся моей руки.

— Эй, я никому не скажу, — произнес он, поймав мой взгляд.

— Откуда тебе вообще это известно? Ты что, следил за мной вчера?

— Нет, я сидел с Геллертом в «Кабаньей голове».

— Тогда откуда ты знаешь?

— Скажем так, это не моя тайна. Но я бы мог рассказать, если ты объяснишь, при чем тут Блэк. Обещаю, что сохраню все в тайне.

Я закусила губу. Знать, в чем мы прокололись, было бы полезно, чтобы впредь не совершить такой ошибки. Но могла ли я доверить эту тайну постороннему. Хотя мне так не хотелось называть Виктора посторонним.

— Поклянись, что никому не расскажешь, — поджав губы, попросила я, а получив от Виктора магическую клятву, начала рассказывать про Сириуса.

Все, начиная с того, что он не виновен в том, за что его обвинили. Не забыла и про Петтигрю. Про побег Сириуса из Азкабана и то, что он крестный Гарри. А в прошлом году он открыл нам правду, после чего его чуть не убили дементоры, и как мы с Гарри помогли ему сбежать. Сама не знаю, почему, но мне вдруг захотелось довериться Краму…

— А ещё он анимаг, — произнес Виктор, даже не спрашивая, а я снова поразилась его осведомленности.

— Все верно, — подвела итог я. — Знаешь, мне иногда кажется, что ты умеешь мысли читать.

— Нет, что ты. Таким талантом я не обладаю…

— Теперь веришь, что Сириус никакой не преступник? Он просто жертва.

— Но ты понимаешь, что нахождение в Азкабане целых двенадцать лет оставляет свои следы? — нахмурившись, произнес Крам.

— Понимаю, — осторожно ответила я. Мне не хотелось, чтобы Виктор думал, что крестный Гарри может быть для нас опасным.

— А Дамблдор знает? — вдруг спросил он.

— Конечно! Он даже помог нам в прошлом году спасти его.

— Какой широкий жест! А почему он сам его не спас? — скептически уточнил Виктор.

— Он не мог. Он сказал, что наших слов мало для того, чтобы Сириуса оправдали.

— Ваших слов — возможно. Но слов Дамблдора могло бы быть предостаточно. Он — Верховный чародей Визенгамота, имеет ордена Мерлина первой степени, основатель Ордена Феникса, председатель Международной Конфедерации Магов. Не говоря про то, что он победил Гриндевальда и считается самым сильным волшебником своего времени. Его даже Тот-Кого-Нельзя-Называть боялся. И он не мог помочь Блэку? — голос Виктора был просто пропитан скептицизмом. — При всем его авторитете он мог настоять на том, чтобы к Блэку применили Веритасерум.

— Виктор, я не уверена…

— Вместо этого он отправляет двоих тринадцатилетних подростков чуть ли не в руки дементорам. Знаешь, я знаю, что ты сейчас скажешь, что Дамблдор великий человек. Но сама посуди, как выглядят его поступки со стороны…

Я замолчала. То, как он все повернул, было немного неожиданным, но звучало достаточно логично. Почему-то я не стала оспаривать это, но решила, что непременно об этом подумаю.

— Возможно, что ты в чем-то прав, — в конце концов произнесла я. — Значит, ты не злишься, что наше… свидание не удалось?

Ожидая ответа, я даже прикусила губу. Я была рада, что Виктор узнал настоящую причину, и мне не пришлось ему врать. Но узнать и принять — разные вещи.

— Ну, если только чуть-чуть, — его губы тронула легкая улыбка, а рука, лежавшая рядом, коснулась моей.

— Прости, — пробормотала я, слегка повернув руку, чтобы он мог переплести наши пальцы. Настолько простой жест приятным теплом отозвался в моей груди. — Если хочешь, то мы можем попробовать еще раз…

— Конечно. Я буду только рад этому.

Услышав в его голосе неподдельную радость, я вскинула голову, вглядываясь в черные глаза Виктора. Сердце от этого взгляда забилось еще быстрее, а в горле внезапно пересохло. Опустив глаза на его губы, я ощутила настойчивое желание, чтобы он меня снова поцеловал, и, о чудо, он наклонился вперед. Подавшись ему навстречу, я почувствовала робкое касание губ Виктора. Пусть я не была сильна в поцелуях, но мне отчаянно захотелось передать через него всю свою благодарность и нежность к этому человеку, который заставлял меня чувствовать рядом с ним так… волнующе. Не разрывая поцелуя, я соскользнула с бревна и встала перед ним, скользнув руками по широким плечам. Теперь я была чуть выше него, поэтому Виктору пришлось слегка запрокинуть голову. Я почувствовала тяжелую ладонь на своей талии, а вторая была на моей щеке, нежно поглаживая. Поцелуй, сначала нежный, стал набирать обороты. Язык Виктора нежно очертил мою нижнюю губу, а меня этот жест пробил, словно электрическим током, вскружив голову. Но, увы, запас кислорода в легких заканчивался. Мягко отстранившись, я положила руки на грудь, с удовольствием отметив, как быстро она поднимается, и посмотрела на Виктора. Вид у него был довольный, а на губах играла мягкая улыбка.

— Ты такая красивая, — тихо произнес он, прикоснувшись пальцем к моим губам, нежно проведя по ним. — Гермиона?

— Да? — прошептала я, не отрываясь от черных глаз.

— Не избегай меня, хорошо? И не слушай злые языки. Пусть говорят, что хотят.

— Я постараюсь, — ответила я, хотя и понимала, что сделать это будет трудно. Но эти мысли быстро вылетели у меня из головы, когда губы Виктора снова коснулись моих, мягко увлекая в новый поцелуй.